Текст книги "Ночной садовник"
Автор книги: Джордж Пелеканос
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Добравшись, наконец, до своей квартиры, он лег в постель, но заснуть не смог. Солнечный свет начал пробиваться через жалюзи, а он лежал, уставившись в потолок. Но потолка он не видел. Он видел себя – молодого, в отутюженной полицейской форме, стоящего среди деревьев общественного сада, очень похожего на тот, из которого недавно уехал. Он видел немолодого полицейского из «убойного» отдела, Т. К. Кука в плаще и традиционной ковбойской шляпе, стоящего рядом с телом. Он видел место преступления, освещаемое огнями «мигалок» полицейских машин и редкими вспышками фотокамер.
Картина была такой четкой, словно он смотрел на фотографию: начальники в белых рубашках, репортер с Четвертого канала, детектив Т. К. Кук, он сам и стоящий поблизости молодой Джузеппе Реймон. Изображение было ярким, все вспомнилось до мельчайших деталей.
11
Когда на работу начала прибывать дневная смена служащих приюта для животных и рабочих типографии, полицейские из отдела по расследованию убийств и эксперты из оперативной криминалистической лаборатории обследовали труп молодого человека, лежавшего в общественном саду возле пересечения Огелторпе-стрит и Блер-роуд. Полицейские в форме и желтая лента ограждали место преступления от зевак, которые оживленно обсуждали происшествие не только между собой, но и с близкими, с друзьями, названивая им со своих сотовых.
Детектив Билл Уилкинс по прозвищу «Гарлу», дежуривший в ОТП с полуночи до восьми, уже заканчивал смену, когда от диспетчера поступило сообщение об анонимном звонке. Уилкинс выехал на место происшествия вместе с детективом Джорджем Лумисом, который вырос в Восьмом районе Саут-Иста и жил недалеко от Дома Фредерика Дугласа.[30]30
Дом-музей известного аболициониста, национально-историческая достопримечательность.
[Закрыть] Возглавить следствие было поручено Уилкинсу.
В то время как Уилкинс и Лумис осматривали место преступления, Джуз Реймон прибыл в отдел, чтобы заступить на дневное дежурство.
Ронда Уиллис, которая любила приходить пораньше, чтобы выпить кофе и спланировать свой день, уже сидела за столом. Как обычно, они обсудили планы на день и просмотрели данные о совершенных за это время особо тяжких преступлениях. Среди прочих было и сообщение о неопознанном трупе с огнестрельным ранением, найденном вблизи Блер-роуд. Они уже знали, что этим делом будет заниматься Гарлу Уилкинс. Реймону нужно было подготовить обвинение по делу Уильяма Тайри, а Ронда должна была давать показания по делу о наркотиках, которое она закрыла несколькими месяцами ранее. Реймон хотел провести беседу с возможной свидетельницей убийства, перехватив ее до того, как она уйдет на работу в кафе «Макдоналдс». Ронда согласилась поехать с ним, чтобы потом вместе отправиться в Юридический центр.
Потенциальная свидетельница, моложавая женщина по имени Трейшон Моррис, ничем не смогла помочь следствию. Ее видели в клубе на окраине Шоу, где она тесно общалась с молодым человеком, которого разыскивали по подозрению в убийстве, совершенном в тот же вечер. Молодой человек, Донти Уолкер, по словам свидетелей, ссорился в клубе с парнем, которого позднее обнаружили застреленным на 6-й стрит, застреленным в собственном «ниссан алтима». Но когда Реймон в последнюю секунду перехватил Трейшон Моррис, выходившую из своего дома, и задал ей несколько вопросов, женщина не смогла вспомнить ни о ссоре в клубе, ни о чем-либо еще, произошедшем в тот вечер.
– Я этого не помню, – сказала Трейшон Моррис, избегая смотреть Реймону в глаза, и совершенно игнорируя присутствие Ронды Уиллис. – Ничего не знаю ни о какой ссоре.
У Моррис были слишком длинные, ярко накрашенные накладные ногти, большие кольца в ушах и огромная шапка волос.
– Вы много пили в тот вечер? – спросил Реймон, пытаясь определить надежность ее свидетельства в том маловероятном случае, если к девушке вдруг вернется память и ее вызовут в суд для дачи показаний.
– Ну… выпила. А что, ведь я была в клубе.
– Как много? – спросила Ронда.
– Столько, сколько мне хотелось, – ответила Моррис. – Это был выходной, и мне уже двадцать один.
– Говорят, вы ушли из клуба вместе с Донти Уолкером.
– С кем?
– С Донти Уолкером.
– Пусть говорят, что хотят. – Моррис посмотрела на часы. – Послушайте, мне надо на работу.
– Вы не знаете, где может скрываться Донти? – спросил Реймон.
– Кто?
Реймон протянул ей карточку с номерами своих телефонов.
– Если увидите Донти или если он вдруг позвонит, если вспомните что-нибудь и захотите рассказать нам, вот мой телефон.
– Мне надо на работу, – сухо повторила Моррис и, развернувшись, пошла по направлению к станции метро.
– Очень отзывчивая, – проворчал Реймон, когда они с Рондой направились к припаркованной у обочины полицейской красно-коричневой «импале» без опознавательных знаков.
– Настоящая девушка из гетто, – сказала Ронда. – Если кто-нибудь из моих сыновей вздумает привести домой нечто подобное, клянусь, я сразу же нажму кнопку «удалить».
– Она просто злится, потому что мать дала ей такое имя – Трейшон, это почти «трэш», а «трэш» – это отребье, мусор и прочие прелести.
– Какое имя, такая судьба, – сказала Ронда. – Одно из тех предсказаний, которые сбываются почти наверняка.
В Юридическом центре Реймон и Ронда Уиллис сделали отметку о явке в суд, потом поднялись на девятый этаж, где находились кабинеты заместителей окружного прокурора – федеральных обвинителей, которые вели дела от ареста до суда, иногда вплоть до осуждения. Коридор был полон полицейских из «убойных» отделов, другие работали в кабинетах обвинителей. Некоторые детективы были одеты в прекрасные костюмы, некоторые – в дешевые, а многие ходили просто в свитерах. Они должны были давать показания и опрашивать свидетелей, докладывать начальству о ходе расследования и работать сверхурочно. В некоторые дни в этих кабинетах было больше детективов из «убойного» отдела, чем в самом ОТП или на местах происшествий.
Реймон застал обвинителя Айру Литлтона в его кабинете. Они обсудили дело Тайри, правда, весь разговор свелся к тому, что Литлтон прочитал Реймону лекцию о судебном этикете и процедуре судебного заседания. Реймон спокойно выслушал молодого коллегу, а когда разговор закончился, отправился в кабинет Маргарет Хили, поднаторевшей в таких делах, умной рыжеволосой женщине сорока с лишним лет, которая возглавляла команду федеральных обвинителей. Ее письменный стол был завален документами, даже пол был усеян бумагами. Реймон опустился в одно из кресел, стоявших перед столом.
– Слышала, вы быстро разобрались с убийством женщины, – сказала Хили.
– Это заслуга Бо Грина, – ответил Реймон.
– Это командный спорт, – вспомнила Хили одно из своих излюбленных выражений.
– Поздравления по делу братьев Салинас, – сказал Реймон.
Следствие по этому делу тянулось очень долго и закончилось осуждением двух братьев, входивших в банду MS-13. Дело имело большой отклик в прессе в связи с активизацией латиноамериканских преступных группировок внутри округа Колумбия и в ближайших районах.
– Замечательная победа. Горжусь Мэри Ю. Она все это вытянула.
Реймон кивнул и подбородком указал на фотографию, стоявшую на столе обвинителя.
– Как ваша семья?
– Полагаю, неплохо. Возможно, в этом году я, наконец, возьму отпуск и выясню это.
В открытую дверь кабинета постучала секретарь и сказала Реймону, что ему звонит жена. Реймон догадался – Регина пыталась дозвониться ему на мобильный, но в этом здании сотовый брал плохо. А если она так настойчиво разыскивает его, значит, дело срочное. Тотчас мысли закрутились вокруг Диего и Аланы, и он поднялся из кресла.
– Прошу меня извинить, Маргарет.
Он взял трубку в свободном кабинете и тут же услышал голос Регины, в котором звучало сдерживаемое волнение. Поговорив с женой, вышел в холл и увидел Ронду Уиллис, болтающую с детективами. Он рассказал ей о звонке жены и о том, куда собирается ехать.
– Хочешь, составлю компанию? – спросила Ронда.
– Думал, тебе нужно свидетельствовать в суде.
– Мне сообщили, что в сегодняшнем «меню» я не значусь. А что у тебя с обвинением?
– Я сюда еще вернусь, – сказал Реймон. – Поехали, я все расскажу по дороге.
Из окна своего дома на Мэйнор-парк Марита Брайант наблюдала, как к дому Джонсонов на противоположной стороне улицы подъехала полицейская машина. Вслед за ней у обочины припарковался неприметный «седан». Она видела, как крупный лысый человек вошел в дом, а через некоторое время появился Терранс Джонсон, который, едва остановив машину, бросился ко входу. Вскоре прибыла «скорая». Хелену Джонсон, жену Терранса и мать двоих его детей, 14-летнего Асы и 11-летней Дианы, вынесли на носилках и тут же увезли. Терранс вышел проводить жену, но вид у него был совершенно безумный – пошатываясь, он шел прямо по газону. Потом остановился и попытался заговорить с соседом, пенсионером Колином Тоухи, но Терранса сразу же увел человек, похожий на детектива. Потом они вместе сели в «седан» и уехали.
Марита Брайант вышла и направилась к дому Джонсонов, где все еще стоял потрясенный Колин Тоухи. Он рассказал Брайант, что в большом общественном саду близ Блер-роуд обнаружен труп Асы Джонсона. Хелена, узнав об этом, упала в обморок, и пришлось вызвать «скорую». Брайант, у которой была дочь примерно такого же возраста и которая знала компанию Асы, немедленно позвонила Регине Реймон. Ей было известно, что Диего и Аса раньше дружили, и она посчитала, что стоит сообщить Регине о случившемся. Кроме того, она была уверена, что Джуз, несомненно, располагает какой-то дополнительной информацией, касающейся смерти мальчика. Регина еще не знала о происшествии и высказала предположение, что Джуз, скорее всего, не в курсе, иначе уже позвонил бы ей. Не дослушав Мариту Брайант, она положила трубку и тотчас попыталась связаться с Джузом.
– Твой сын дружил с этим мальчишкой? – спросила Ронда Уиллис, когда они с Реймоном сели в старенькую «шевроле-импалу». Выехав на Норт-Капитол-стрит, они направились к центру.
– У Диего много друзей, – сказал Реймон. – Конечно, Аса был не самым близким его другом, но все же они были приятелями, в прошлом году играли в одной футбольной команде.
– Он тяжело это воспримет?
– Не знаю. Когда умер мой отец, он переживал, потому что видел, как переживаю я. Но смерть приятеля переживают по-другому. Просто как нечто неестественное.
– Кто ему расскажет?
– Регина заберет его после школы и сама все расскажет. Попозже я позвоню ему. А увидимся мы только вечером.
– Вы дома много говорите о Боге? – неожиданно спросила Ронда.
– Не так чтобы… – пожал плечами Реймон.
– Сейчас один из таких моментов, когда стоило бы это сделать.
Жизнь у Ронды была нелегкой, она в одиночку поднимала четырех мальчишек. И определенно находила в религии утешение и поддержку. Это была ее основа и опора.
– Что тебе подсказывает интуиция? – спросила Ронда, прерывая молчание.
– Ничего, – вздохнул Реймон.
– Ты знал этого парня. Знаешь его семью.
– Ну, что можно сказать? Родители у него люди правильные и присматривали за парнем неплохо.
– Что-нибудь еще?
– Отец у него требовательный и жесткий. Спорт, учеба, дисциплина… В общем, он держал парня в ежовых рукавицах.
– Достаточно жестко, чтобы мальчишка мог сорваться?
– Не знаю.
– Такое воспитание может принести не меньший вред, чем полное безразличие.
– Согласен.
– Может, были какие-то признаки или ощущение, что парень во что-то влип?
– Нет, но это не означает, что ничего подобного не было. Оснований для таких предположений у меня, честно говоря, никаких.
Ронда коротко взглянула на него.
– Он тебе нравился?
– Он был хороший мальчишка. Очень хороший.
– Я имею в виду, какое впечатление он на тебя производил? Знаешь, как бывает, видишь парня и непроизвольно оцениваешь его, такая чисто мужская оценка.
Реймон вспомнил, как видел Асу на футбольном поле. Тогда, играя в защите, мальчишка никак не мог найти свой маневр, иногда прямо шарахался от бегущего с мячом игрока. Вспомнил, как Аса приходил к ним домой. Парень старательно избегал общения и с ним, и с Региной, даже старался не здороваться с ними и делал это лишь по необходимости. Реймон прекрасно понимал, о чем спрашивает Ронда. Иногда смотришь на парнишку и представляешь, каким он будет, когда вырастет, и хочется, чтобы он был волевым, сильным и смог добиться успеха, или думаешь, что таким сыном ты мог бы гордиться. Но Аса Джонсон не относился к разряду таких парней.
– Ему не хватало мужества, – сказал Реймон. – Это единственное, что мне приходит на ум.
Было еще кое-что: иногда Джуз улавливал некоторую слабость во взгляде Асы. Он был ведомым.
– По крайней мере, ты пытался быть откровенным и честно высказал свое мнение.
– К сожалению, это ничего не значит, – ответил слегка смущенный Реймон.
– Но это больше, чем сможет увидеть Гарлу. Понимаешь, он будет смотреть на парня и по инерции думать только то, что должен подумать. Я не говорю, что Билл такой. Он просто… человек не слишком сообразительный и не будет долго ломать голову.
– Мне нужно попасть туда и на месте увидеть, как обстоят дела.
– Если мы когда-нибудь туда попадем.
– Все приличные тачки они отдают патрульной полиции, – фыркнул Реймон.
– А нам оставляют такие драндулеты, – сказала Ронда.
Реймон прибавил газу, и старенький движок недовольно затарахтел.
Когда Реймон с Рондой наконец добрались до места преступления, толпа зевак заметно поредела, зато появился первый репортер, да и представителей власти стало значительно больше. Они обнаружили, что Уилкинс и Лумис стоят возле не поддающейся описанию «шеви». Уилкинс в одной руке держал раскрытую записную книжку, в другой – зажженную сигарету.
– Привет, Реймон, – Уилкинс махнул блокнотом. – Привет Ронда.
– Привет, Билл, – поздоровался Реймон.
Реймон бегло осмотрел местность: узкая улочка, тянущаяся немного вверх с востока на запад, церковь, торговые павильончики и дома с обшарпанными торцевыми стенами у дальнего края сада.
– Мне позвонили из отдела и сказали, что ты приедешь, – сказал Уилкинс. – Ты знал убитого?
– Приятель моего сына, – ответил Реймон.
– Аса Джонсон?
– Да, он.
– На нем был школьный идентификационный жетон, висел на цепочке на шее. Его отец опознал тело.
– Отец здесь?
– В больнице, у жены. Для нее это был страшный удар. Да он и сам выглядит не лучшим образом.
– Что здесь? – спросил Реймон.
– Мальчишку застрелили в висок, выходное отверстие на темени. Мы нашли пулю. Расплющенная, но калибр определить можно.
– Оружия нет?
– Нет.
– Гильзы?
– Нет.
– Какие соображения?
– Пока никаких.
Реймон знал, впрочем, как знали Ронда и Лумис, что Уилкинс уже составил вероятный сценарий случившегося, сходу исключив некоторые варианты. Первое предположение, которое сделал Уилкинс, увидев черного подростка со смертельным пулевым ранением, – «наркоразборка». Такие убийства некоторые копы округа Колумбия открыто называли «зачисткой общества». Естественный отбор, только инициированный местными наркодельцами.
Затем мысли Уилкинса, естественно, перешли к версии убийства в ходе вооруженного ограбления. Но что действительно стоящего мог иметь при себе мальчишка, живший в той части города, где обитают люди в лучшем случае со средними доходами? Куртка «Норт Фейс», стодолларовые кроссовки… но и то и другое все еще было на нем. Значит, такой сценарий маловероятен. Его могли бы ограбить ради пачки денег или нескольких доз наркотиков. Но в таком случае опять всплывала версия о наркотиках.
Возможно, предположил Уилкинс, убитый отбил у какого-нибудь парня девчонку. Или посмотрел на нее как-то не так.
А может, это самоубийство. Но черные парни не убивают себя, размышлял Уилкинс, следовательно, эту версию можно исключить. К тому же на месте происшествия оружие не было найдено. Мальчишка не мог грохнуть себя, а потом мертвым избавиться от оружия.
– Как ты считаешь, Джуз, – обратился к нему Уилкинс. – Парнишка не мог иметь отношения к наркотикам?
– Нет, насколько мне известно, – ответил Реймон.
Билл Уилкинс получил прозвище «Гарлу» из-за своих огромных, заостренных ушей и блестящей куполообразной лысины. Гарлу – так назывался игрушечный монстр, который с начала и до середины 60-х годов пользовался большой популярностью у мальчишек. Так Уилкинса прозвал кто-то из ветеранов, который помнил этого уродца в набедренной повязке. Кличка намертво прилипла к Уилкинсу. Огромный, неповоротливый, с вечно приоткрытым ртом и тяжелой поступью, он походил на какого-то полузверя. В баре ФОП[31]31
FOP – профессиональное объединение полицейских.
[Закрыть] хранилась сделанная из картона медаль, на аверсе которой карандашом было грубо нацарапано «Гарлу». Когда Уилкинс напивался, он гордо вешал ее себе на шею. По вечерам его часто можно было найти в этом баре.
Из положенных двадцати пяти лет Уилкинсу предстояло отслужить еще шесть, и он, потеряв всякую надежду на повышение, хотел только одного – удержаться на занимаемой должности в ОТП. Для этого ему необходимо было обеспечивать сносный уровень раскрываемости.
Реймон неплохо относился к Уилкинсу, с которым многие полицейские из «убойного» отдела консультировались по поводу компьютеров, так как Уилкинс хорошо разбирался в них и всегда был готов помочь. Он был честным и порядочным парнем, может быть, немного циничным. Что же касается его профессиональных способностей, то, как заметила Ронда, у него просто было несколько замедленное мышление.
– Как насчет свидетелей? – спросил Реймон.
– Пока никак, – ответил Уилкинс.
– Кто сообщил о трупе?
– Анонимный звонок. Есть запись…
Реймон взглянул на полицейского в форме, который стоял неподалеку, опершись на патрульную машину 4-го участка. Он был высоким, худощавым и светловолосым. Реймон по привычке, оставшейся у него с тех времен, когда он сам служил патрульным, запомнил номер машины.
– Мы собираемся пройти с опросом, – сказал Уилкинс, обращаясь к Реймону.
– Вон там, это ведь «Макдоналдс»? – спросил Реймон, кивая в сторону жилых домов и торговых павильонов.
– Мы сначала обойдем те дома, – сказал Уилкинс.
– И надо зайти в церковь.
– Баптистская церковь Святого Павла, – уточнила Ронда.
– Зайдем, – сказал Лумис.
– В приюте для животных ведь есть ночные работники, не так ли? – спросил Реймон.
– Нам надо осмотреть местность, – сказал Уилкинс.
– Мы можем помочь, – непринужденно предложил Реймон.
– Добро пожаловать на вечеринку, – пожал плечами Уилкинс.
– Я взгляну на тело, если ты не возражаешь, – сказал Реймон.
Реймон и Ронда Уиллис направились к мертвому. Когда они проходили мимо полицейской машины, офицер в форме выпрямился и обратился к ним.
– Детективы!
– В чем дело? – спросил Реймон, посмотрев на патрульного.
– Я хотел спросить, не объявились ли свидетели?
– Пока нет, – ответила Ронда.
Реймон прочитал табличку с именем, приколотую к мундиру, и холодно взглянул в голубые глаза.
– Вы здесь на задании?
– Так точно сэр, оказываю помощь на месте происшествия.
– Так и выполняйте свои обязанности. Не позволяйте зевакам и журналистам подходить к телу, ясно?
– Слушаюсь, сэр.
Когда они вошли в сад, Ронда сказала:
– Резковато, но по существу, не так ли, Джуз?
– Подробности расследования его совершенно не касаются. Когда я был патрульным, мне и в голову не приходило лезть не в свое дело. Когда перед тобой старший по званию, надо держать рот закрытым, пока тебя не попросят заговорить.
– Может быть, он просто честолюбив.
– Вот уж о чем я никогда не думал, так это о честолюбии.
– Тем не менее тебя продвигали.
Убитый лежал неподалеку, на лужайке рядом с узкой тропинкой. Не подходя к телу, они остановились, стараясь не затоптать следы. У тела Асы Джонсона работала Карен Криссофф, эксперт из оперативной криминалистической лаборатории.
– Привет, Карен, – поздоровался Реймон.
– Привет, Джуз.
– Слепки следов уже сняли? – спросил Реймон, имея в виду отпечатки обуви, которые можно было бы обнаружить на мягкой земле.
– Можешь подойти, – сказала Криссофф.
Реймон шагнул вперед, опустился на корточки и внимательно осмотрел тело. Глядя на труп приятеля сына, он не испытывал ни тошноты, ни отвращения. Он видел слишком много смертей, и физические останки не вызывали у него ничего, кроме понимания: тело – это всего лишь оболочка. Он испытывал только грусть и некоторое разочарование от сознания того, что уже ничего нельзя изменить.
Закончив осмотр тела и участка в непосредственной близости от погибшего, Реймон поднялся и что-то пробормотал.
– Многочисленные пороховые ожоги, – сказала Ронда. – Выстрел был сделан с близкого расстояния.
– Точно, – согласился Реймон.
– Пожалуй, слишком тепло, чтобы надевать такую куртку, – заметила Ронда.
Реймон слышал ее замечание, но не отреагировал. Не обращая внимания на зевак, полицейских и криминалистов, он смотрел на дорогу. На обочине Огелторпе был припаркован черный «линкольн», возле которого стоял, облокотившись на крышу салона, высокий, светловолосый и худощавый мужчина в черном костюме. На мгновение их взгляды пересеклись, затем мужчина выпрямился, обошел машину и сел за руль. Лимузин развернулся и быстро уехал.
– Джуз? – обратилась к нему Ронда.
– Куртка, должно быть, новая, – сказал Реймон. – Полагаю, ему недавно купили ее, и он хотел похвастаться.
Ронда Уиллис кивнула.
– У мальчишек всегда так.
