Текст книги "Выбранная Добыча (ЛП)"

Автор книги: Джон Сэнфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

  – ...приезжают отовсюду, чтобы изучить их.

  "Да. Они делают. Они встряхивают их и смотрят, как снег падает на крошечные деревни».

  Лукас встал, достал карточку из картотеки и протянул ей. – Вы подумаете об этом?

  «Абсолютно.»

  Лукас повернулся, чтобы уйти, затем сказал: – Я знаю, Блэк показывал тебе рисунки. Он показывал тебе фотографию девушки Аронсон? Она не была католичкой, но была из Миннеаполиса. Она исчезла полтора года назад».

  "Нет. Я видел только пару рисунков. Не самые хорошие, судя по тому, что пишут в газете.

  Лукас порылся в папке, нашел фотографию Аронсона и передал ее через стол. «Это самая последняя ее фотография, которая у нас есть».

  Катар снова надел очки для чтения и посмотрел на фотографию Аронсона. Через мгновение она сказала: «Теперь для меня многие молодые девушки похожи друг на друга. Они так похожи. . . но я не думаю, что знаю ее. Она вернула фотографию.

  «Дальний план», – сказал Лукас. Он собирал его обратно, когда увидел ксерокопии фотографий Лауры Уинтон. Он выловил парочку из них. "Как на счет этих? Возможно, убийца забрал их сам».

  – сказал Катар. – Убийца забрал их? Она покосилась на верхнюю, затем перетасовала один раз и посмотрела на следующую. Через минуту она сказала: «Нет, я ее не знаю, я не помню, чтобы когда-либо видела ее. . . но . . . Хм."

  «Какой?»

  «Этот фон, фон здесь».

  Лукас обошел стол и заглянул ей через плечо. Она приложила палец к каменной стене на заднем плане последней фотографии.

  «Мне показалось, что это было вдоль реки, – сказал Лукас. „Здесь, в городе“.

  "Я думаю, что это. Вы знаете ту большую бронзовую статую Святого Патрика, раздавившего квотербека «Сент-Томаса»?

  – Я думал, это змея.

  – Может быть – они легко ошибаются. Во всяком случае, я думаю, что это стена. . ». Она постучала по фотографии. «Я думаю, что конец этой стены здесь – это начало полукруглой стены, которая выходит вокруг статуи. Он находится на южной стороне статуи, если подойти к ней по велосипедной дорожке».

  Лукас посмотрел на ксерокс. «Действительно. Думаешь?»

   12

  Елена Катар пошла с Лукасом к реке. Лед исчез, и под ними плыл рабочий катер Инженерного корпуса, парень на носовой палубе смотрел на берег в бинокль. Мимо проехал велосипедист и, несмотря на холод, рыжеволосый бегун с голым животиком и в черном джоггере. Орел висел над водой, охотясь за лакомым кусочком.

  Статуя Святого Патрика выглядела такой же металлической, как всегда, и безучастно смотрела на кампус, как будто он что-то забыл. На самом деле он топтал змею; а стена за ним была стеной на фото.

  – Вот, – сказал Лукас Катару. «Та маленькая груда камней в конце стены. Ты был прав."

  «Я не вижу, какую пользу это принесет», – сказал Катар.

  «У нас есть все эти католики, и теперь у нас есть место. Я не знаю, связан ли он с колледжем или просто живет где-то здесь, но по какой-то причине они были здесь. Вы почти можете видеть его тень.

  «Необычная мысль для полицейского, – сказал Катар. „Это может привести к поэзии или к кантри и вестерну“.

  – Не дай Бог, – сказал Лукас, улыбаясь ей. Затем: «Я почти вижу этого парня . Одна из первых женщин, которых он убил, сказала, что он похож на кинозвезду из старого фильма „ День шакала“ о покушении на де Голля. Убийца выглядел как Шакал.

  «Это гротеск, совпадение такое», – сказал Катар. «Мне придется взять фильм напрокат. Вы говорите, что это старо?

  – Шестидесятых или семидесятых, – сказал Лукас.

  «Ах. Я провел пятидесятые и шестидесятые годы за просмотром художественных фильмов. Они были очень. . . плохой."

  Лукас рассмеялся, и они дружно пошли обратно к университетскому городку. На углу Уэллса Лукас попрощался и направился к своей машине. Катар позвал его вдогонку: Давенпорт. . ».

  Лукас повернулся. Она была на полпути к музею, а теперь повернулась и пошла обратно к нему. «Я уверен, что это не имеет никакого отношения. . . ничего общего с вашим делом, но профессор факультета истории искусств только что покончил жизнь самоубийством. Вчера или позавчера».

  – Интересно, – сказал Лукас, отступая к ней. «Как его звали?»

  – Это была она.

  «Ой.» Не то, что он хотел. "Хм. Самоубийство?

  «Похоже, она спрыгнула с Форд-Бридж. Вчера она не пришла на работу, а потом ее машину нашли на бульваре Миссисипи. Они думали . . . Не знаю, что они подумали, но потом ее тело увидели в реке. В газете Сент-Пол была статья, в которой говорилось, что состояние тела свидетельствует о том, что она перешла через дамбу.

  "Хорошо. В рассказе говорилось что-нибудь о депрессии?» – спросил Лукас.

  «Ничего подобного, – сказал Катар. „Мой сын работает в отделении, и он сказал, что у нее проблемы. Довольно непопулярен. Я не знаю, приводит ли это к самоубийству“.

  «Я вам кое-что скажу, миссис Катар: для депрессивных ничто не может привести к самоубийству. Вы испачкали рубашку чернилами и решили, что единственный выход – покончить с собой. Непопулярности будет более чем достаточно».

  – Я оставлю это тебе, чтобы ты разобрался, – сказала она. «А пока я попытаюсь подумать, что у меня может быть общего с этим монстром».

  УБИЙЦА И Аронсон были в Сент-Пэт, или, по крайней мере, на велосипедной дорожке рядом с кампусом Сент-Пэт. На фотографии не было велосипедов, что навело Лукаса на мысль, что они шли пешком. Если бы они шли. . . они находились не на той стороне кампуса, чтобы небрежно делать покупки в студенческой деревне. Так что они вполне могут иметь отношение к школе.

  Он вернулся к грузовику, вставил ключ в замок зажигания, помедлил, а затем достал сотовый телефон. Он получил номер судебно-медицинской экспертизы округа Рэмси в диспетчерской и связался со следователем по имени Фланаган.

  – Не могу тебе многого сказать, Лукас. Мы не знаем точно, что ее убило. Очевидно, она сошла с моста полностью одетой и невредимой, а затем, перебравшись через дамбу, ее подхватило какое-то кувыркающееся течение, и оно просто выбило ее из колеи. Мы как бы думаем, что сильный удар по голове нанес первый реальный ущерб; похоже, она ударилась головой о кусок опоры, когда падала».

  – Пошли, Генри, – сказал Лукас. – Ты хочешь сказать, что она нырнула? Например, попрощаться с большим гребаным лебедем? Некому смотреть? Нет публики?»

  – Нет, я этого не говорю. Я говорю, что она как-то ударилась головой обо что-то твердое, и это могло быть первое повреждение».

  – Думаешь, самоубийство?

  «Одной из вещей, которые не были слишком повреждены, были ее руки. Никаких признаков защитных ран. В ее машине крови нет, – сказал Фланаган.

  – Так вы носите это как самоубийство?

  «Мы несем это как неизвестное. Я не знаю, изменится ли это. Как я уже сказал, она была изрядно потрепана.

  «Она была крупной женщиной? Сильный?"

  «Большой, но не особенно сильный. Почти домосед».

  "Хорошо . . . но послушай, если ты решишь что-то другое, позвони мне.

  – Это о чем-то? – спросил Флэнаган.

  «Я не знаю.»

  «Св. У Пола есть файл. Мы получили тело только прошлой ночью, так что все в целости и сохранности. Мы уведомили родственника в Калифорнии. . . сестра."

  ОН ДОЛЖЕН БЫЛ кататься по городу, а катался пока мало. Он посмотрел на часы, затем позвонил Сент-Полу и перевел звонок в отдел убийств. Детектив по имени Олпорт ответил на звонок. – Нам не нужны давенпорты, – сказал он. «Мы только что получили новый, вроде небольшого стильного пледа с оттоманкой».

  «Я звоню, чтобы сказать вам, что ваша жена хочет развода. Мы переезжаем на Майорку изучать оральный секс.

  – Одно я вам скажу точно: вы взяли не ту чертову жену, – сказал Олпорт. Затем: «Черт возьми, я надеюсь, что это светский звонок. Я вижу, ты работаешь над делом о кладбище.

  "Да. Но я наткнулся на действительно неясную, наверное, ни о чем связь. Последняя убитая женщина – Аронсон? – была в Сент-Пэт всего несколько дней назад, возможно, вместе с убийцей. Мы думаем, что убийца – художник.

  «Я видел рисунки. А эта цыпочка, сбежавшая с моста, преподавала искусство в Сент-Пэтс.

  «Да.»

  – У нас ничего нет на это, Лукас. Она прошла через мясорубку под той плотиной. Мы осмотрели ее дом, мы осмотрели ее машину, ни крови, ни следов борьбы. Нет ничего. Мы поговорили с парой человек в ее отделе, которые сказали, что она была злой, агрессивной, агрессивной и, возможно, в депрессии. А может и нереализованная лесбо. Так . . ».

  – Никаких признаков того, что она была задушена?

  «Она не была настолько избита. Нет, ее не задушили.

  "Хорошо. Просто мысль, – сказал Лукас.

  «Ты где?» – спросил Олпорт.

  «У Сент-Пэтс».

  – Значит, вы не более чем в десяти минутах от ее дома. Бегите через мост Лейк-Стрит. Она практически рядом. Мы отбуксировали ее машину к ее дому. Можешь посмотреть на это там, если хочешь.

  Лукас посмотрел на часы и спросил: «Как мне попасть внутрь?»

  Ему пришлось ждать на подъездной дорожке пять минут, прежде чем показалась полицейская машина. Патрульный полицейский дал ему ключи, и Лукас вошел внутрь. Через десять минут он сообразил, что у Нейманна должен быть кот; больше ему ничего не приходило в голову. Дом был готов к тому, чтобы кто-нибудь вернулся.

  Ее машина стояла в гараже. Он включил верхний свет, открыл дверь и заглянул внутрь. Она не была особенно опрятна в транспортировке: заднее сиденье было завалено старыми газетами, записками и пустыми бутылками из-под диетической колы, а также несколькими скомканными полупрозрачными бумажными пакетами из тех, в которых обычно хранят хлебобулочные изделия. Лукас просмотрел его, ничего не нашел, заглянул под козырек и в бардачок. Пара кассовых квитанций лежала на полу со стороны пассажира, он поднял их и перевернул. Один пришел от Кинко: она, по-видимому, кое-что скопировала. Другой пришел из супермаркета. Продукты на сорок долларов, наполнитель для кошачьих туалетов, тампакс и лампочки. Внизу были дата и время: десять часов ночи, когда она, по-видимому, умерла.

  Лукас почесал затылок. Дом внутри был довольно пуст. . . .

  Он отнес бланк обратно в дом и заглянул в холодильник и шкафы. Нашла коробку с кошачьим туалетом той же марки, почти пустую. Нашла коробку Тампакса, почти пустую.

  Он вернулся к машине и открыл багажник. Никаких продуктов.

  – Хорошо, – сказал он. Он позвонил Олпорту со своего мобильного телефона.

  «Я только что вернулся со свечей в соборе. Я молился, чтобы ты не перезвонил, – сказал Олпорт.

  – Я нашел этот кассовый чек, – сказал Лукас.

  Он объяснил, и Оллпорт сказал: «С учетом тампакса и наполнителя для кошачьих туалетов не похоже, чтобы она относила еду затворнику».

  "Нет. Ей нужны были вещи из этого списка. У нее было два литра двухпроцентного молока, а в мусоре под раковиной лежала пустая двухлитровая упаковка из-под двухпроцентного молока. Она получила измельченную пшеницу размером с укус, и у нее было меньше половины коробки того же самого в ее шкафу».

  – Черт возьми, куда делись эти чертовы продукты? Я поговорю с ребятами, которые нашли машину. Может быть, они пожертвовали их или что-то в этом роде».

  «Думаешь?»

  "Нет. Я не думаю. Почему бы тебе не остаться там на несколько минут. Я сбегаю и возьму эту кассовую ленту.

  Олпорт появился через полчаса, качая головой. «Ребята, которые нашли машину, сказали, что в ней ничего не было. Никаких продуктов.

  – Они говорят правду?

  «Ага.»

  «Трудно поверить, что кто-то ударил ее по голове из-за продуктов», – сказал Лукас.

  «Произошли странные вещи. У того моста есть бомжи…

  «Кто ударил ее по голове, сбросил с моста, украл ее продукты, но оставил ее пустую машину на улице с запертыми дверями и двумя долларами четвертаками в держателе для мелочи на парковке».

  – Вероятно, нет, – мрачно сказал Олпорт.

  «Может быть, продукты угнетали ее, и она взяла их с собой», – предположил Лукас. – Вы нашли мертвого Тампакса, плавающего по реке?

  «Проклятье.»

  КОГДА ЛУКАС вернулся в мэрию , Марси Шерил сказала ему, что оперативная группа соберется на следующий день, чтобы все организовать. «Макгрэди звонил. Они думают, что холм чистый. Они думают, что у них есть все».

  – Итак, мы все закончили.

  "Не совсем. Федералы хотят заново обследовать весь холм. Они привозят команду из Вашингтона.

  «Озеро довольно хорошее, я думаю. Если он не может найти больше, то, вероятно, их нет».

  «Восьми достаточно. Девять было бы слишком».

  "Да. . . . Хорошо, у меня есть две вещи. Он рассказал ей о стене в Сент-Пэтс и о профессоре, найденном в реке. – Я хочу, чтобы вы наняли парочку парней для работы со связями Сент-Пэт. Узнай имена всех в художественном отделе Сент-Пэт и запусти их. Если вы не можете сделать это лично, пусть это сделает Слоан. Черный может быть немного небрежным с такими вещами. И нарисуй биографию этого профессора, того, кто перешел плотину.

  "Я сделаю это. Ты снова ушел?

  "Неа. Я должен сделать пару телефонных звонков. Что-то просто пришло мне в голову».

  Он начал с того, что позвонил в отдел убийств Святого Павла и получил контактные телефоны Шарлотты Нойманн, профессора искусства. У нее не было местных родственников, поэтому он начал с секретаря отдела. Назвавшись, он спросил: «У мисс Нойманн были какие-нибудь дорогие украшения?»

  – Э-э, несколько штук, я думаю. Она была вдовой, ты же знаешь.

  «Нет, я этого не делал».

  «О да, ее муж был намного старше, очень известный архитектор в Рочестере. У нее было красивое обручальное кольцо с бриллиантом – красивый бриллиант огранки „роза“, кажется, в полтора карата, – и ее обручальное кольцо, конечно же, было золотым».

  – Она носила его?

  "О, да. Бриллиант не часто, но обручальное кольцо она носила на правой руке. У нее также были золотые часы Rolex от пожилой женщины, которые ей нравились, потому что она работала с глиной как ее . . . художественное выражение, я полагаю, вы бы сказали. Она сказала, что пыль не попала в «Ролекс», как в другие часы. У нее также было кольцо с маленьким зеленым камнем, который мог быть изумрудом, но я не уверен. О, и серьги с сапфирами и бриллиантами. Серьги были очень скромными, а вот сапфиры огромными. Карат каждый. Такие синие, что казались почти черными. И, хм. . . Думаю, дело было в этом».

  – Без жемчуга?

  «О, конечно, у нее была нить жемчуга с соответствующими серьгами. Я не знаю, насколько они были дорогими. Она носила их для обычных коктейлей и так далее. Общественные собрания в доме президента».

  «Послушайте: спасибо. Вы действительно очень помогли». Лукас повесил трубку и снова набрал номер отдела убийств Святого Павла. «Когда вы, ребята, ходили по дому Нойманна, вы проводили инвентаризацию ценностей?»

  "Конечно. Хочешь, я сниму тебе список? Там не так много.

  Лукас почувствовал покалывание. «У тебя есть это? Список?»

  – Да, минутку. На столе Олпорта звякнул телефон, и он ушел. Он вернулся через минуту и сказал: «У нее не так много накопилось».

  «Она носила старые золотые часы „Ролекс“, обручальное кольцо с бриллиантом, с большим бриллиантом, может быть, в полтора карата, жемчуг, кольцо из зеленого камня, которое могло быть изумрудом, и серьги с бриллиантами и сапфирами. Большие сапфиры. Очень дорого."

  Долгое молчание. Затем: «Ты действительно разбиваешь мне яйца, чувак».

  – Ничего из этого нет в списке?

  "Нет. Я поговорю с ребятами, – сказал Олпорт.

  «У нее также было золотое обручальное кольцо на правой руке», – сказал Лукас.

  «Нет обручального кольца. Ничего подобного."

  «Как вы думаете?»

  «Думаю, мне придется работать сверхурочно».

  Лукас наклонился к двери и закричал: «МАРСИ».

  Она крикнула в ответ: «ЧТО?»

  – У вас есть номер людей Аронсона?

  Она выкопала его и принесла. – Что происходит?

  – Расскажу через минуту, – сказал он. Она села, и Лукас набрал номер. Мать Аронсона звали Долли. Она тихо спросила: «Ты поймал его?»

  – Еще нет, – сказал Лукас.

  «Я молюсь об этом».

  "Миссис. Аронсон, у вашей дочери было что-нибудь дорогое, особенно драгоценности, или что-нибудь мелкое и дорогое, что могло пропасть?

  – Да, – утвердительно сказала она. «Мы говорили с кем-то там об этом, но так и не узнали, что с ним случилось. Мы не хотели, чтобы это выглядело так, как будто мы жалуемся».

  «Мы думаем, что человек, убивший ее, мог забрать драгоценности».

  «О нет.»

  – Но если он это сделал, и мы можем его идентифицировать… . ».

  "О, да. Я узнаю эти две пьесы где угодно. Старинное жемчужное ожерелье и старинное жемчужное обручальное кольцо. Они принадлежали моей матери, а до этого – ее матери. У меня самого они были тридцать лет».

  – У тебя есть фотографии или что-нибудь еще?

  – На самом деле, кажется, мой страховой агент знает. Послать их?

  "Да . . . а, нет. Я бы предпочел, чтобы вы могли отвезти их в местное отделение полиции, чтобы они сделали цветные копии и отправили копии. Держите оригиналы на случай, если они нам понадобятся.

  "Я сделаю это. Я их получу, сделаю копии и отправлю вам экспресс-почтой. Или, если они понадобятся вам немедленно, я велю Дику их сбить.

  «Экспресс-почта подойдет», – сказал Лукас.

  Поговорив с телефоном, он сказал Марси: «Нам нужен список заборов».

  «Я поговорю с ребятами из отдела по борьбе с имущественными преступлениями», – сказала она. «Если этот парень берет эти вещи, ты думаешь, он будет настолько глуп, чтобы продавать их здесь?»

  «Сколько художников из Миннеаполиса знают заборы в Нью-Йорке?»

  "Отлично. Я поговорю с ними прямо сейчас, – сказала Марси.

  – Как продвигаются списки?

  «У нас есть еще пара матчей, но ничего особенного».

  – Как насчет удостоверений личности с кладбища? – спросил Лукас.

  «Только те, кого мы знали. Парни из штата собирают стоматологические записи женщин, объявленных пропавшими без вести, которые все еще пропали без вести, которые более или менее совпадают с теми, которых мы знаем – более или менее блондинки, более или менее интересующиеся искусством, от семнадцати до тридцати пяти на момент их исчезновения».

  – Держу пари, мы получим несколько, – сказал Лукас.

  «Должны начать получать какие-то результаты к завтрашнему дню».

  «Мы хотим опередить их: начнем составлять списки, как только получим имя».

  В руках у нее была стопка бумаг, и она перебирала их. «Была одна девушка из Лино Лейкс, Бренда. . . Я думаю. Хм . . ». Она была так сосредоточена, что Лукас улыбнулся и спросил: «Тебе это нравится? Бежать?

  – Да, – сказала она, подняв глаза. – Мало того, я неплохо в этом разбираюсь.

  – Я думал, что ты мог бы быть, – сказал он. – Я просто надеюсь, что вы не проведете слишком много времени с этой опергруппой. Назовите свое имя, но оставайтесь здесь, а не с ними. Всегда лучше быть с победителем».

  «Победитель?»

  – Ага, – сказал Лукас. – Оперативная группа не поймает этого парня. Мы будем."

  ТОЙ НОЧЬЮ ЛУКАС приготовил пасту со своим фирменным мясным соусом – рубленой лосятиной вырезкой с готовым вегетарианским соусом для спагетти – с яблочно-луковым салатом и кьянти, и приготовил ее, когда пришла Погода. Она вошла, ее портфель был в полудюйме от кухонной плитки. Она понюхала воздух и спросила: «Лось?»

  «На этот раз по-другому. Я усовершенствовал его, – сказал он.

  «Я полагаю, вы использовали всю банку соуса для спагетти».

  "Неа. Я знал, что ты будешь цыпленком, поэтому приберег немного. Можешь отведать лося, а если он тебе не понравится, мы разогреем в микроволновке немного свежего мяса». Он уловил ее отношение. «Что с тобой случилось?»

  «У меня был очень плохой день, – сказала она. „Действительно плохо.“

  – Я думал, у тебя сегодня выходной, – сказал Лукас. «Оформление документации.»

  – И пара офисных пациентов. Я говорил тебе о Харви Симсоне? Парень, который держит магазин снегоходов и квадроциклов?

  «Нет.»

  «Примерно месяц назад он чистил карбюратор каким-то аэрозольным растворителем, и он взорвался. Он получил ожоги третьей степени на предплечьях, и после того, как его обработали, ему понадобился трансплантат, чтобы закрыть рану. Я встал, поэтому снял немного кожи с его ноги и наложил на руку. Нет пота. Я видел его пару раз, познакомился с его женой, она такая милая толстушка, одна из счастливых, и у них на подходе маленькая дочка и еще один ребенок. Ему около тридцати, и он, наконец, запустил магазин, и они начали зарабатывать деньги, но у них не было большой страховки. Так что возникает вопрос, как они собираются платить за сжигание? Они не настолько бедны, чтобы получить помощь, но и недостаточно богаты, чтобы выписать чек. Итак, Харви сказал не волноваться, он все прикроет. Он пошел в банк, и банк знал его достаточно хорошо, чтобы дать ему еще один кредит на его магазин, и он как раз в курсе.

  Она опустила голову и пару раз понюхала, чего Лукас нечасто видел у своих пациентов. «Ну, Иисус, что... . ».

  «Итак, он пришел сегодня, чтобы я мог бросить последний взгляд, и я спрашиваю его, как дела, и все в порядке, и он надеется, что у нас будет ранняя весна, чтобы он мог начать перемещать квадроциклы, и так далее, и тогда он упоминает, что у него какой-то кожный грибок, от которого он не может избавиться, прямо посередине спины, и он чешется. Вот я и говорю, дай посмотреть. . . ».

  – Ах, дерьмо, – сказал Лукас.

  Она покачала головой. "Ага. Большая жирная меланома. Он знает, что у него это было в течение нескольких недель, или, может быть, трех или четырех месяцев. Бог знает, сколько времени у него было до этого. Я отправил его прямо в Шарп, но... . . Я думаю, что он история. Просто было слишком много времени.

  «Боже». Лукас похлопал ее по спине.

  "Да. Я могу справиться с теми, где я знаю, что происходит. Но когда он просто вот так вскакивает, парень моложе тебя, и он выглядит совершенно здоровым, и он умрет через год. . . Мужчина. Я не знаю. Я думаю, стоит ли мне вообще иметь ребенка».

  "Привет. Если бы все беспокоились о том, что будет с их детьми, если они умрут, ни у кого не было бы детей. Просто сделай это».

  "Да . . ».

  «Скажу вам, что хуже: если у вас есть ребенок, и ребенок умирает. Это хуже.

  «Наверное.» Она вздохнула. – Чертов лось, да?

  Марси были фотографии украшений Аронсона , а также страховая фотография колец Нейманна с бриллиантами и изумрудами.

  – Родители Аронсона пришли сегодня утром, – сказала она. «Они решили, что не хотят рисковать почтой, поэтому поехали прошлой ночью, остановились в мотеле и первым делом привезли их».

  Лукас посмотрел на фотографии. И ожерелье, и кольцо были сняты на черном фоне и увеличены, чтобы показать детали. – Лучше, чем я надеялся, – сказал он. «Попросите парней из отдела недвижимости запустить их по городу. Оберните это место.

  – Это вроде как в процессе, – сказала Марси. «Мы сделали несколько копий, и Дель отдает их людям, которых он знает, а он знает большинство из них. . . . Property уже делает кое-что еще».

  "Хорошо. . . . Ты не знаешь, государство все еще работает на холме?

  – Они… звонил Макгрейди. У них есть опознание еще одной из мертвых женщин. Эллис Хэмптон из Клир-Лейк, штат Айова. Она исчезла четыре года назад, в двадцать восемь лет. На момент исчезновения она была безработной и жила с родителями. Она работала в страховой компании в Де-Мойне, в отделе рекламы и рекламы. Она делала рекламные макеты для печатных СМИ и активно участвовала в общественном театре. Она искала работу и в Де-Мойне, и в Миннеаполисе. Блондинка, красивая, маленькая и грудастая. В разводе – бывший муж был копом в Мейсон-Сити, и он в порядке.

  «Еще один вычурный тип».

  «У меня такое впечатление. Я позвонила в Чистое Озеро, но у них по делу вообще ничего нет – она пропала, а ее родители даже не знали, куда она собиралась идти в тот день, собиралась ли она куда-то. Когда они вернулись домой с работы, ее там не было, хотя ее машина была. Она просто не вернулась».

  – Есть ли смысл составлять список?

  – Судя по тому, что сказал полицейский из Чистого озера, ее родители действительно мало знали о ее друзьях ни в Де-Мойне, ни здесь. Они даже не знают, были ли у нее здесь друзья.

  «Проклятье.»

  «Он осторожен в этом. Он вырезает женщину из ее обычной толпы, входит, должен накормить их какой-то ерундой, чтобы они не разговаривали, а затем убивает их».

  – Может, скажет им, что женат или что-то в этом роде, – сказал Лукас.

  «Тем не менее, вы могли бы подумать. . ».

  "Да. Кто-нибудь узнает».

  Они подумали об этом с минуту, затем Марси сказала: «Итак, в любом случае мы опознали троих человек с кладбища, осталось пятеро».

  НИЧЕГО КОНКРЕТНОГО , над чем нужно было бы работать, Лукас должен был решить, ехать ли ему на кладбище – там ему особо нечего было делать – или просмотреть статью. Мысль о том, чтобы просмотреть газету, утомила его, и после визита в отдел убийств, чтобы поговорить с Блэком, он заметил на улице луч солнечного света.

  – Солнце вышло, – сказал он Блэку, уходя.

  – Только сегодня, – сказал Блэк. «На выходных будет больше дождя или снега».

  Солнечный свет принял решение за него. Он выехал из центра, опередив суету, и бежал по залитой солнцем сельской местности. Сельская местность все еще хранила холодные краски зимы, но когда он открыл окна, то почувствовал по дороге запах весны. Еще немного снега в северных тенях, вдоль затененных сторон ограждений и ледниковых холмов, но вода текла в дренажных канавах, и фермеры вытащили свои тракторы из машинных навесов, и солнце казалось желтее и теплее, чем в только что прошедшие недели.

  На могильном холме все изменилось. Холм отворачивался от полуденного солнца, а под дубами текла река грязи, и люди рылись в поисках костей. Холм, подумал он, был похож на старую побуревшую фотографию окопов времен Первой мировой войны во время прекращения огня, если не считать блестящих синих полос дюжины пластиковых брезентов.

  Макгрейди немного отдохнул. Он сидел на складном стуле и читал « Максим», когда Лукас забрался в командную палатку. «Мне всегда нравились фотографии сексуальных женщин», – сказал он почти рассеянно. «Как в выпуске купальников Sports Illustrated . Но каким-то образом, после всего бреда об освобождении, мы, наконец, подошли к тому моменту, когда женщины перестали быть объектами и стали продуктами. Вы когда-нибудь смотрели на эту тряпку?

  «Нет.» Но он был удивлен.

  Макгрейди бросил его через плечо на землю. «Я просто старею, наверное. Несколько парней помоложе посмотрели на это и подумали, что это здорово».

  – Еще восемь тел, – сказал Лукас. Ему было наплевать на Максима, он никогда о нем не слышал.

  «Да, еще восемь. Думаю, так и будет, если только мы не найдем где-нибудь целое новое кладбище. Мы думаем, что одна из них может быть девушкой из Лино Лейкс, но мы не можем отследить записи дантиста. Я не знаю, что такое зависание».

  – Марси пару раз говорила что-то о том, что родители переезжают, и они все еще пытаются их выследить. Из того, что я видел в записях, я не уверен, насколько она подходит».

  «Блондинка, грудастая и пропавшая без вести».

  «Но некоторые из ее друзей думают, что она собиралась сбежать в Калифорнию; и она не интересовалась искусством».

  «Если мы найдем родителей, мы сможем сделать ДНК и пропустить зубы», – сказал Макгрэди. Он зевнул, а затем сказал: – Думаю, еще один день здесь. Если мы не найдем ничего нового.

  – У тебя все еще есть телевизор. . . ».

  "Ага. Но им становится скучно, я думаю. Никаких новых тел». Они оба посмотрели вниз с холма на телевизионные фургоны. Бригады сидели вдоль края дороги на синих брезентах; двое операторов играли в шахматы, а один из репортеров растянулся на спине и разговаривал по мобильному телефону.

  Лукас взглянул на холм и увидел Маршалла, сидящего наверху и смотрящего вниз. – Но у тебя все еще есть Маршалл.

  «Этот парень чертовски меня пугает, – сказал Макгрэди. „Хороший парень, но немного напряжённый“.

  Они поговорили еще несколько минут, затем Лукас пошел вверх по холму туда, где на мешке для мусора сидел Маршалл. «Как идут дела?»

  Маршалл курил «Мальборо». Он усмехнулся, выпустил дым и кивнул. «Возьмемся за дело», – сказал он. «Некоторое время я немного переутомлялся там. Как дела у тебя?»

  Он звучал так мягко, что Лукас не мог не улыбнуться в ответ. «Мы добились определенного прогресса. Мы просмотрели известные нам дела и решили, что наш парень ворует у убитых им женщин все, что может, – во всяком случае, все мелкое и стоящее. Драгоценности, наличные, может маленькие фотоаппараты. У нас есть фотографии вещей, которые были сняты у Аронсона и, возможно, еще у одной женщины, и мы разнесем их по всем заборам в городе».

  Маршалл покачал головой, а затем сказал: «Я начинаю беспокоиться о том, что произойдет, когда мы опознаем его».

  – Это может быть еще какое-то время, – сказал Лукас.

  «Я знаю, какую работу вы, ребята, делаете – которую вы делаете – и я думаю, что рано или поздно вы его поймете. Я прав?"

  Лукас пожал плечами. «Я верю, что так и будет. У нас всегда есть несколько человек, которые проскальзывают мимо нас, но как только мы получим какой-то контроль над этим парнем, я думаю, мы сможем приколоть его этими рисунками. Как только мы получим имя, мы сможем начать соединять некоторые точки, и у нас есть много точек для начала».

  «Но то, что вы получите, будет косвенным: может быть, действительно солидным, а может быть, и нет. Он мог победить».

  – Это всегда риск.

  Маршалл выпустил еще дым, и его челюсть заработала. Через минуту он сказал: . . трагично».

  «На данный момент я не думаю, что это произойдет», – сказал Лукас.

  – Так скажи мне, что у тебя есть. Я был здесь все время. Я все собираюсь зайти к тебе, но не могу оторваться от... . ». Он посмотрел вниз с холма, и его челюсть снова заработала. “. . . все дыры».

  Лукас пробежался по делу, обо всем, что они узнали. Брови Маршалла поползли вверх, когда он услышал о фотографии Лоры Уинтон в церкви Святого Пата и о смерти Нойманна.

  – Думаешь, они все связаны?

  «Дело Неймана. . . это просто неправильно. Мы знаем, что он был в больнице Св. Пэта, мы знаем, что учитель рисования умер после того, как его рисунки показали по телевидению, мы знаем, что у Аронсона пропали украшения, как и у Ноймана. Вот что мы думаем. Копы Сент-Пола не обнародовали это, но я думаю, что Нойманн был убит как своего рода… . . уборка. Она что-то придумала».

  – Уборка, – сказал Маршалл. Он бросил сигарету вниз по склону. – С этого ублюдка надо живьем содрать кожу.

  Мгновением позже зазвонил мобильный телефон Лукаса, и он вытащил его из кармана. «Да?»

  – Это Дел. Где ты?

  «Разговариваю с Маршаллом на кладбище. В чем дело?"

  «Нам пора», – сказал Дел. – Тащи свою задницу сюда.