Текст книги "Ночная Добыча (ЛП)"

Автор книги: Джон Сэнфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

  – Стрелял с моста, – сказал Лукас. «Мы видели их там. Однако я не знал, что линзы настолько хороши».

  – Бей, конечно, все еще открытая папка, – сказал Лестер, перекидывая ноги с одной стороны на другую. «У убийства нет срока давности».

  – Надо было подумать об этом еще вчера, – сказал Ру, вставая и шагая по ковру, стряхивая пепел с каждым шагом. Ее волосы, никогда не отличавшиеся особой пышностью, торчали дыбом, как маленькие рожки. «У них была мать Бея. Это хрупкая старушка в домашнем халате с пергаментным лицом. Она сказала, что мы бросили ее дочь ее убийцам. Она выглядела как дерьмо, она выглядела так, будто умирает. Должно быть, они выкинули ее из постели в три часа ночи, чтобы достать кассету.

  «То видео с Коннелл было довольно странным, если это она им наводила», – предположил Андерсон.

  «Ой, они это сфабриковали», – сказала Ру, пренебрежительно махнув рукой с сигаретой. «Я проделал то же самое, черт побери, когда занимался комитетом по ассигнованиям. Они выводят тебя на улицу и заставляют войти в какое-то здание, чтобы это выглядело как пленка с камер наблюдения или какой-то файл. Она сделала это, хорошо. Ру посмотрел на Давенпорта. – У меня пресса через десять минут.

  «Удачи.» Он улыбнулся, очень тонкой, неприятной улыбкой.

  – Тебя никогда не снимали с дела, верно? Ее левая бровь поднялась и опустилась.

  – Конечно нет, – сказал Лукас. «Их источник был дезинформирован. Я провел вечер, работая над делом, и даже выработал зацепку на нового подозреваемого».

  «Это правильно?» Снова бровь.

  – Более или менее, – сказал Лукас. «Возможно, Джанки Дуг работает на свалке в округе Дакота».

  "Хм. Я бы назвал это важным событием, – сказал Ру, показывая дюйм удовлетворения. – Если вы сможете привести его сегодня, я лично скормлю его прямо и исключительно Стрибу. И все остальное, что вы получите. К черту ТВ3».

  – Если Коннелл – их источник, они узнают, что вы лжете о том, что не закрыли дело, – сказал Лестер.

  «Да? И что?» – сказал Ру. «Что они собираются делать, спорить? Раскрыть их источник? К черту их».

  – Коннелл все еще работает со мной? – спросил Лукас.

  – У нас нет выбора, – отрезал Ру. – Если мы не отменили расследование, значит, она все еще в нем, верно? Я позабочусь о ней позже».

  – У нее нет позже, – сказал Лукас.

  – Господи, – сказал Ру, останавливаясь на полпути. – Господи, лучше бы ты этого не говорил.

  ИСТОРИЯ TV3 представляла собой смесь видеофайлов с комментариями потрясающей блондинки-репортера с явно эротическим прикусом. Репортер, одетый в дорогую одежду в стиле гранж, выкрикивал длинные и настойчивые обвинения, основанные на досье Коннелла; позади нее, освещенное лучами света в лучшем стиле семейки Аддамс, было здание трущоб из красного кирпича, где Мерседес-бей была найдена зарезанной насмерть. Она рассказала об убийстве Бея и каждом из последующих убийств, читая подробности из отчетов о вскрытии. Она сказала: «Из-за противоречивого решения шефа Ру замять расследование под ковер… . ». и «Из-за того, что полиция Миннеаполиса отказалась от расследования убийства по причинам, которые кажутся политическими. . ». и «Будет ли крик Мерседес Бей о справедливости подавлен логроллингом Департамента полиции Миннеаполиса? Будут ли другие невинные женщины в районе Миннеаполиса вынуждены платить жестокие потери убийце из-за этого решения? Нам придется подождать и посмотреть. . . ».

  «Никто меня так не трахает», – кричала Ру своему помощнику по прессе, когда Лукас вышел из ее офиса с Андерсон. «Никто не трахается со мной. . . ».

  Андерсон ухмыльнулся Лукасу и сказал: «Коннелл знает».

  ГРЕЙВ ПОЯВИЛ ЛУКАСА в холле. «Я прочитал файл, но это была пустая трата времени. Сегодня утром я мог бы посмотреть краткое содержание по телевизору». На нем был свободный лиловый костюм с голубым шелковым галстуком.

  – Ага, – хмыкнул Лукас. Он открыл дверь своего кабинета, и Грив последовал за ним внутрь. Лукас проверил свой телефон на наличие голосовой почты, нашел сообщение и набрал код доступа. Голос Миган Коннелл, скромный: «Сегодня утром я видела сюжеты по телевизору. Это что-то меняет?» Лукас усмехнулся дерзости и записал номер, который она оставила.

  – Что мы делаем? – спросил Грив.

  «Посмотрим, сможем ли мы найти парня в округе Дакота. Бывший секс-псих, который любил ножи. Пока говорил, он набирал номер Коннелла. Телефон зазвонил один раз, и Коннелл взял трубку. – Это Давенпорт.

  – Боже, – сказал Коннелл, – я смотрю телевизор. . . ».

  "Ага-ага. В городе трое парней не знают, кто источник, и ни один из них не Ру. Сегодня тебе лучше затаиться. Она курит. А пока мы вернулись к делу».

  «Назад». Она сделала это заявление с оттенком удовлетворения. Никаких отказов. «Есть что-то новое?»

  Он рассказал ей об информации Андерсона из судебно-медицинской лаборатории Висконсина.

  «Лигатуры? Если он связал ее, значит, он ее куда-то увел. Это впервые. Бьюсь об заклад, он забрал ее к себе домой. Он живет здесь – на других местах преступления его не было, поэтому он не мог взять их. . . . Эй, и если вы читаете досье Мерседес Бей, я думаю, что она тоже некоторое время пропадала, прежде чем ее нашли.

  – Может быть что-то, – согласился Лукас. «Мы с Гривом идем за Джанки Дугом. У меня есть линия на него.

  «Я бы хотел пойти.»

  "Нет. Я не хочу, чтобы ты был рядом сегодня, – сказал Лукас. – Это лучше, поверь мне.

  – А если я позвоню? она спросила.

  «Кому?»

  «Люди из списка книжных магазинов».

  «Св. Это должен сделать Пол, – сказал Лукас.

  – Еще нет. Я пойду прямо сейчас».

  – Сначала поговори с Лестером, – сказал Лукас. – Пусть они уладят дело со Святым Павлом. Эта часть расследования действительно принадлежит им».

  «Ты будешь слушать мою историю?» – спросил Грив, когда они подошли к Порше.

  – Я должен?

  – Если только ты не хочешь слушать, как я скуллю пару часов.

  – Говори, – сказал Лукас.

  По словам Грива, школьная учительница по имени Чармейн Картер была найдена мертвой в своей постели. Ее квартира была заперта изнутри. Квартира была защищена системой безопасности, которая использовала датчики движения и инфракрасные датчики с прямым выходом на охранную компанию.

  – Полностью заперт?

  «Запечатано наглухо».

  – Как вы думаете, почему ее убили?

  «Ее смерть была очень удобна для некоторых плохих людей».

  «Скажи имя».

  – Братья Джойс, Джон и Джордж, – сказал Грив. «Знай их?»

  Лукас улыбнулся. – Отлично, – сказал он.

  «Какой?»

  «Я играл против них в хоккей, когда был ребенком, – сказал он. „Тогда они были мудаками, они и сейчас мудаки“.

  Грив сказал, что Джойсы были почти богаты. Они начали с того, что арендовали трущобы у владельцев – в основном, по-видимому, адвокатов, – и сдавали квартиры внаем. Накопив достаточно денег, они купили пару ночлежок. Когда в моду вошло жилье бомжей, шлепки довели до минимальных норм и сгрузили на благотворительный фонд.

  «Вскоре после этого директор фонда сел в большой BMW, – сказал Грив.

  «Пропускал обеды и копил деньги», – сказал Лукас.

  – Несомненно, – сказал Грив. «Итак, Джойсы взяли деньги и начали строить пирамиды из квартир. Мне сказали, что в какой-то момент они контролировали от пяти до шести миллионов долларов. Тогда экономика рухнула на задницу. Особенно квартиры».

  «Ой».

  «Как бы то ни было, Джойсы спасли от пирамиды все, что могли, и вложили все деньги в этот старый многоквартирный дом на юго-восточной стороне. Сорок единиц. Широкие коридоры.»

  – Широкие коридоры?

  "Да. Широкий. Идея заключалась в том, чтобы добавить новый гипсокартон, кучу шпаклевки и краски, вырезать шкафы, вставить несколько новых дешевых печей и холодильников и продать это место городу как государственное жилье для инвалидов. . У них был кто-то сока: городской совет был готов идти. Джойсы рассчитывали заработать на сделке полтора миллиона. Но была и ложка дегтя».

  По словам Грива, учительница Шармань Картер и дюжина других жильцов старшего возраста сдали свои квартиры в долгосрочную аренду от последнего управляющего зданием до того, как его купили Джойсы. Менеджер знал, что потеряет работу из-за продажи, и, по-видимому, заключил договор аренды в качестве причудливой мести. Здание с действующими долгосрочными договорами аренды город брать не стал. Джойсы выкупили несколько участков и подали в суд на тех, кто не хотел продавать. Районный суд оставил в силе договоры аренды.

  – Арендная плата составляет 500 долларов в месяц на пятнадцать лет плюс увеличение арендной платы на два процента в год, и на этом все. Это отличные апартаменты по цене, а цена даже не поспевает за инфляцией», – сказал Грив. «Вот почему эти люди не хотели уезжать. Но могли бы и так, потому что Джойсы надрали им кучу дерьма. Но эту пожилую даму это не испугало, и она держала их всех вместе. Потом она оказалась мертвой».

  «Ах».

  – На прошлой неделе она не пришла в школу, – продолжил Грив. «Директор звонит, ответа нет. Полицейский проходит посмотреть, не может открыть дверь – она заперта изнутри, и телефон не отвечает. Наконец они выламывают дверь, срабатывает сигнализация, и вот она, мертвая, в своей постели. Джордж Джойс вытирает слезы с глаз и выглядит как кошка, съевшая канарейку. Мы решили, что они убили ее.

  – Вскрытие?

  «Ага. Ни следа на ней. Токсикологические отчеты показали, что успокоительного хватило ровно на пару снотворных, на которые у нее был рецепт. На ее тумбочке стояли бутылка пива и стакан, но она, по-видимому, усвоила алкоголь, потому что в ее крови его не было. Ее дочь сказала, что у нее длительная бессонница, и она запивала пивом пару снотворных, читала, пока не засыпала, а потом отливала и ложилась спать. И это именно то, что, похоже, она сделала. Врачи говорят, что у нее остановилось сердце. Период. Конец истории.»

  Лукас пожал плечами. «Такое случается.»

  «В ее семье не было проблем с сердцем. Прошла медосмотр в феврале, никаких проблем, кроме бессонницы и того, что она слишком худая, но недостаточный вес идет вразрез с сердцем».

  – Тем не менее такое случается, – сказал Лукас. «Люди падают замертво».

  Грив покачал головой. «Когда Джойсы управляли флопами, у них был парень, чья работа заключалась в поддержании порядка. Они привели его управлять квартирами. Ваш старый друг; по данным NCIC, вы арестовывали его три или четыре раза. Помните Рэя Черри?

  "Вишня? Иисус. Он мудак . В детстве боксировал с «Золотыми перчатками». . . ». Лукас почесал подбородок, размышляя. «Отвратительная шайка у вас там. Боже».

  «Так что же мне делать? Я ничего не получил."

  «Купите электрошок и темный подвал. Через некоторое время Черри заговорит. Лукас усмехнулся сквозь зубы, и Грив почти заметно отшатнулся от него.

  – Ты не серьезно.

  "М-м-м. Думаю, нет, – сказал Лукас. Потом просветлела: «Может быть, ее сосулькой закололи».

  «Какой?»

  – Дай подумать, – сказал Лукас.

  В округе Дакота было две свалки. Придерживаясь закона Мерфи, они сначала пошли не по той дороге, а затем по череде проселочных дорог с асфальтовым покрытием перебрались на правильную. Последние полмили они были зажаты между двумя неуклюжими мусоровозами, перезревшими в свежее лето.

  – Офис, – сказал Грив, указывая налево. Он вытер переднюю часть своего лилового костюма, словно пытаясь смахнуть запах гнилых фруктов.

  Контора свалки представляла собой крохотное кирпичное здание с большим окном из цельного стекла, выходившим на автомобильные весы и вереницы мусоровозов, с грохотом тянувшихся к краю сырой желтой земли свалки. Лукас повернул в ту сторону и швырнул «порше» в угол стоянки.

  Внутри здания прилавок с пластиковой крышкой отделял переднюю часть офиса от задней. За стойкой за металлическим столом сидел толстяк в зеленой футболке с незажженной сигарой во рту. Он жаловался в телефон и сдирал с локтей чешуйки омертвевшей кожи размером с пенни; горе псориаза. Дверь позади толстяка вела в комнату размером с телефонную будку с раковиной и туалетом. Дверь была открыта, табуретка булькала. Наполовину использованный рулон туалетной бумаги лежал на бачке унитаза, а еще один валялся на полу, пропитанный ржавой водой.

  – Значит, он говорит, что просто выйти сюда и посмотреть на это будет стоить сотни тысяч долларов, – сказал толстяк в телефонную трубку, заглядывая в ванную. «Говорю вам, я бегу на Флит-Фарм и получаю запчасти. . . Ну, я знаю это, Ал, но это сводит меня с ума.

  Толстяк накрыл рукой мундштук и сказал: «Буду с тобой через минуту». Потом к телефону: «Эл, мне пора, здесь пара парней в костюмах. Да." Он посмотрел на Лукаса и спросил: „Вы EPA?“

  «Нет.»

  Толстяк сказал в трубку «Нет», послушал, потом снова поднял глаза. «ОША?»

  "Нет. Полицейские Миннеаполиса».

  – Полицейские из Миннеаполиса, – сказал толстяк. Минуту он слушал, потом поднял глаза. – Он отправил чек.

  «Какой?»

  – Он отправил чек своей старушке. Отправь сегодня утром по почте, целиком.

  – Потрясающе, – сказал Лукас. «Я очень надеюсь, что он это сделал, иначе нам придется арестовать его за неправомерные действия по отношению к офицеру полиции по служебным делам, уголовное преступление третьего класса».

  Грив отвернулся, чтобы улыбнуться, а толстяк повторил в трубку то, что сказал Лукас, затем после паузы сказал: «Это то, что сказал мужчина», и повесил трубку. – Он говорит, что действительно отправил его по почте.

  – Хорошо, – сказал Лукас. «Теперь мы также ищем парня, который якобы околачивается здесь. Джанки Дуг. . . ». Глаза толстяка скользнули в сторону, и Лукас сказал: – Так он здесь?

  – Джанки, ну, вроде… . ». Толстяк постучал себя по голове.

  "Я знаю. Я имел с ним дело несколько раз».

  – Типа, недавно?

  – С тех пор, как он вышел из Святого Петра.

  – Я думаю, у него болезнь Альцгеймера, – сказал толстяк. «Иногда его просто нет рядом. Забывает поесть, гадит в штаны».

  – Так где он? – спросил Лукас.

  «Боже, мне плохо из-за этого парня. Он парень, который никогда не останавливался, – сказал толстяк. – Ни одного гребаного дня в его жизни.

  «Режут людей. Вы не можете этого сделать».

  "Да, знаю. Красивые женщины. И я не сентиментальный криминал, но вы поговорили с Джанки, и вы знаете , что он ничего не знал. Он как ребенок. Я имею в виду, он не похож на ребенка, потому что нормальный ребенок не стал бы делать то, что делал он. . . Я имею в виду, он просто не знает. Он как . . . питбуль, что ли. Это просто не его вина».

  – Мы принимаем это во внимание, – мягко сказал Грив. «На самом деле, мы обеспокоены этими вещами».

  Толстяк вздохнул, с трудом поднялся на ноги и обошел прилавок к окну. Он указал на свалку. «Видишь ту иву? У него есть место в лесу вон там. Мы не должны позволять ему, но что ты собираешься делать?

  ЛУКАС И ГРЕЙВ шаркали по желтой мусорной свалке, стараясь держаться подальше от следов пыли, выбрасываемых проезжающими мимо мусоровозами. Свалка больше походила на строительную площадку, чем на свалку, с большими котами D-9, работающими по краям сырой грязи; и только по краям она выглядела как свалка: нагромождение зеленых пластиковых мусорных пакетов, одноразовых пеленок, коробок из-под хлопьев, картона, обрезков листового пластика и металла, все валялось под желтой грязью, и все окружено второстепенным лесом. . Чайки, вороны и голуби висели над носилками в поисках пищи; костлявая серая собака, двигаясь, как шакал, скользила по краям.

  Ива была старая, желтая, с большими плакучими ветвями, ярко-зелеными и молодыми. Под ним два синих пластиковых брезента были накинуты на ветки деревьев, словно палатки. Под одним из брезентов был уцелевший угольный гриль; под другим был матрац. Мужчина лежал на матрасе, лицом вверх, с открытыми глазами, не двигаясь.

  – Господи, он чертовски мертв, – сказал Грив приглушенным голосом.

  Лукас сошел с сырой земли, Грив неохотно поплелся за ним, пошел по узкой тропинке вокруг зарослей кустов и ощутил вонь человеческих экскрементов. Запах был густым и исходил из неизвестного направления. Он начал дышать через рот, бессознательно потянулся к своей бедренной кости и вытащил свой пистолет на четверть дюйма из кобуры, ослабив его, затем похлопал по нему. Он подошел ближе, прежде чем крикнул: «Привет. Привет."

  Человек на матрасе вздрогнул, затем снова затих. Он лежал с одной вытянутой рукой, другой над тазом. Лукас увидел, что с вытянутой рукой что-то не так, подходя ближе. Рядом с матрацем обрубок с плоской вершиной, по-видимому, использовался как стол. На пне стояла группа маленьких коричневых цилиндров, похожих на куски вяленой говядины. Рядом с пнем лежала на боку галлонная алюминиевая банка растворителя краски с закрытой крышкой.

  "Привет. . . ».

  Мужчина откатился дальше, попытался сесть. Джанки Дуг. Он был босиком. И у него был нож, длинный изогнутый номер с жемчужной ручкой, открытый, лезвие выступало из рукояти на пять дюймов. Дуг держал его деликатно, словно опасную бритву, и сказал одно слово: «Готов на х**». Глаза Дуга были мутно-белыми, как будто покрыты катарактой, а лицо было обожжено-коричневым. У него не было зубов, и он не брился несколько недель. Когда он встал, его седеющие волосы упали ему на плечи, запутавшись в грязи. Он выглядел хуже, чем Лукас когда-либо видел его: выглядел хуже, чем Лукас когда-либо видел человека.

  – Здесь повсюду дерьмо, – сказал Грив. Затем: «Смотри, смотри на лезвие. . . ».

  Джанки крутил нож в пальцах с ловкостью чирлидера, крутящего дубинку, сталь мерцала в слабом солнечном свете. «Готовы прочь», – закричал он. Он сделал шаг к Лукасу, упал, попытался поймать себя свободной рукой, рукой без ножа, снова вскрикнул и перекатился на спину, баюкая свободную руку. На руке не было пальцев. Лукас посмотрел на обрубок: коричневые штуки были кусочками пальца и нескольких пальцев на ногах.

  – Господи Иисусе, – пробормотал он. Он взглянул на Грива, чей рот был открыт. Джанки плакал, пытаясь встать, все еще с ножом в здоровой руке. Лукас подошел к нему сзади и, когда Джанки встал на колени, поставил ногу ему между лопаток и толкнул лицом вниз на истертую грязь прямо с матраса. Прижав его, он поймал больную руку, и, когда Джанки извивался, плача, поймал другую руку, вытряхнув нож из своей руки. Джанки был слишком слаб, чтобы сопротивляться; слабее ребенка.

  «Ты можешь идти?» – спросил Лукас, пытаясь поднять Джанки. Он посмотрел на Грива. «Дай мне руку.»

  Джанки, застигнутый врасплох, кивнул и с помощью Лукаса и Грива поднялся на ноги.

  – Нам нужно идти, чувак. Нам нужно идти, Джанки, – сказал Лукас. – Мы полицейские, ты должен пойти с нами.

  Они повели его обратно через дерьмовую вонь, через сорняки, Джанки спотыкался, все еще плача; на полпути что-то произошло, и он остановился, посмотрел на Лукаса, и его глаза прояснились. «Возьми мой клинок. Возьми мой клинок, пожалуйста. Все заржавеет».

  Лукас посмотрел на него минуту, потом оглянулся. – Держи его, – сказал он Гриву. Джанки не имел никакого отношения к убийствам; ни за что. Но Лукас должен взять нож.

  «Возьми клинок».

  Лукас побежал обратно к лагерю, подобрал нож, сложил его и пошел туда, где Грив держал Джанки за руку, Джанки покачивался на тропе. Мысли Джанки снова ускользнули, и он безмолвно последовал за Лукасом и Гривом по желтой грязи, шагая скованно, как будто его ноги были столбами. На ногах остались только большие пальцы. Его большой палец и самые нижние суставы пальцев остались на левой руке; рука была огненной от инфекции.

  Вернувшись в сарай, толстяк вышел, и Лукас сказал: «Позвони в 911. Скажи им, что полицейскому нужна скорая помощь. Меня зовут Лукас Дэвенпорт, и я заместитель главы муниципалитета Миннеаполиса».

  – Что случилось? . . ?» Толстяк вздрогнул, потом увидел сначала руку Джанки, а потом и его ноги. – О, моя сладкая Пресвятая Дева Мария, – сказал он и вернулся в сарай.

  Лукас посмотрел на Джанки, полез в его карман и протянул ему нож. – Отпусти его, – сказал он Гриву.

  – Что ты собираешься делать? – спросил Грив.

  – Просто отпусти его.

  Неохотно Грив отпустил его, и нож, все еще сжатый, замерцал в его руке. Лукас отступил от него в сторону, как ножевой боец, и сказал: – Я собираюсь порезать тебя, Джанки, – сказал он низким, вызывающим голосом.

  Джанки повернулся к нему с улыбкой на изуродованном лице. Нож повернулся в его руке, и вдруг лезвие щелкнуло. Джанки поковылял к Лукасу.

  «Я порезал тебя; ты меня не порежешь, – сказал он.

  – Я порезал тебя, чувак, – сказал Лукас, начиная кружить вправо, подальше от лезвия.

  – Ты не порезал меня.

  Толстяк вышел и сказал: «Привет. Что ты делаешь?

  Лукас взглянул на него. "Не принимайте близко к сердцу. Скорая помощь приедет?»

  – Они уже в пути, – сказал толстяк. Он сделал шаг к Джанки. – Джанки, чувак, дай мне нож.

  – Я его порежу, – сказал Джанки, подходя к Лукасу. Он споткнулся, и Лукас подошел, схватил его больную руку, повернул его, поймал сзади потрепанный рукав с ножом, повернул еще, схватил здоровую руку и вытряхнул нож.

  – Вы арестованы за нападение на полицейского, – сказал Лукас. Он оттолкнул толстяка, взял нож, сложил его и бросил в карман. «Вы это понимаете? Вы под арестом."

  Джанки посмотрел на него, затем кивнул.

  – Садись, – сказал Лукас. Джанки проковылял и сел на плоскую бетонную площадку возле лачуги. Лукас повернулся к толстяку. «Вы видели это. Вспомни, что ты видел».

  Толстяк посмотрел на него с сомнением и сказал: «Я не думаю, что он причинил бы тебе боль».

  – Арестовать его – лучшее, что я могу для него сделать, – тихо сказал Лукас. «Они положат его внутрь, вымоют, позаботятся о нем».

  Толстяк задумался, кивнул. Зазвонил телефон, и он вернулся внутрь. Лукас, Грив и Джанки молча ждали, пока Джанки внезапно не поднял глаза и не сказал: – Давенпорт. Что ты хочешь?"

  Голос у него был четкий, сдержанный, взгляд сосредоточенный.

  – Кто-то режет женщин, – сказал Лукас. – Я хотел убедиться, что это был не ты.

  – Давным-давно я порезал некоторых женщин, – сказал Джанки. «Была эта, у нее была красивая… . . тебе известно. Я сделал на них виноградную лозу».

  «Да, знаю.»

  "Давным-давно; им понравилось», – сказал он.

  Лукас покачал головой.

  – Кто-нибудь режет женщин? – спросил Джанки.

  «Да, кто-то режет женщин».

  После еще одного молчания Грив спросил Джанки: «Зачем им это делать? Зачем ему резать женщин? Вдалеке, сквозь звук подъезжающих к рабочей кромке насыпи грузовиков, послышалась сирена. Толстяк, должно быть, устроил экстренную ситуацию.

  – Ты должен, – торжественно сказал Джанки Гриву. «Если их не обрезать, особенно красивых, они выйдут из-под контроля. Вы не можете допустить, чтобы женщины выходили из-под контроля».

  «Да?»

  "Да. Вы срежете их, они останутся на месте, это точно. Они остаются на месте.

  «Так почему же ты долго не резал ни одной женщины, а потом начал резать много женщин?»

  – Я этого не делал, – сказал Джанки. Он бросил оборонительный взгляд на Грива.

  "Нет. Парень, которого мы ищем, сделал это».

  Лукас с любопытством наблюдал, как мужчина в бледно-лиловом итальянском костюме болтает с мужчиной без пальцев на ногах, как будто они пьют капучино возле кафе.

  – Он только начал? – спросил Джанки.

  «Ага.»

  Джанки подумал об этом, потирая лицо здоровой рукой, а потом мотнул головой, как будто он уже все понял. «Потому что женщина тебя заводит, вот почему. Может быть, ты видишь женщину, и она тебя заводит. Получает вас клювом. Ты ходишь со своим членом несколько дней, и ты должен что-то делать . Знаешь, ты должен порезать некоторых женщин».

  – Тебя заводит какая-то женщина?

  «Ага.»

  – Значит, ты ее порезал.

  «Хорошо.» Джанки, казалось, заглянул внутрь себя. – Может быть, не она, точно. Иногда ее нельзя разрезать. Был этот. . . ». Казалось, он уплыл, потерявшись в прошлом. Затем: «Но ты же должен кого-то порезать, понимаешь? Если ты никого не порежешь, твой член останется наверху».

  «И что?»

  "И что? Ты не можешь все время ходить с поднятым членом. Вы не можете.

  – Хотел бы я, – отрезал Грив.

  Джанки разозлился, задумался, его лицо дрожало. «Вы не можете. Нельзя так ходить».

  "Хорошо. . . ».

  Скорая помощь врезалась в свалку, а через несколько секунд подъехала машина шерифа.

  – Давай, Джанки, мы положим тебя в больницу, – сказал Лукас.

  Джанки сказал Гриву, потянув здоровой рукой за штанину Грива: – Но ты должен заполучить ее, рано или поздно. Рано или поздно ты должен получить того, кто поднимет твой член. Видишь ли, если она будет поднимать твой член в любое время, когда захочет, ей не по пути. Она просто вышла из-под контроля, и ты должен ее вырезать.

  "Хорошо. . . ».

  Лукас подал жалобу заместителю шерифа, который последовал за машиной скорой помощи, и Джанки увезли.

  – Я РАД, что пошел с тобой, – сказал Грив. «Должен увидеть свалку и парня, который режет себя, как проволоне».

  Лукас покачал головой и сказал: «Ты тогда неплохо справился. У тебя есть хорошая линия чуши».

  «Да?»

  "Да. Разговаривать с людьми, знаете ли, это половина убийства».

  «Я получил чушь. Это другая часть, которой у меня нет, – мрачно сказал Грив. „Слушай, не хочешь зайти в мою загадочную квартиру на обратном пути?“

  «Нет.»

  – Давай, чувак.

  – У нас слишком много дел, – сказал Лукас. – Может быть, через некоторое время мы поймаем.

  «Они изматывают меня в отделе убийств, – сказал Грив. „Я получаю эти записи. Они говорят: „Есть прогресс?“ К черту их“.

  ГРЕЙВ ПОШЕЛ в отдел убийств, чтобы зарегистрироваться, а Лукас спустился в кабинет Ру и заглянул внутрь.

  «Мы подобрали Джанки Дуга. Он чист, почти наверняка.

  Он объяснил и рассказал ей, как Джанки изуродовал себя. Ру, закусив губу, сказал: «Что будет, если я скормлю его Стрибу ?»

  – Зависит от того, как ты это сделаешь, – сказал Лукас, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. «Если вы сделали это глубоко неофициально, дайте им только голую информацию. . . это может немного отвести тепло. Или хотя бы заставить их двигаться в другом направлении. В любом случае это было бы довольно цинично.

  «Чертовски цинично. Его предыдущие аресты были здесь, в Хеннепине, верно?

  «Большинство из них, я думаю. Он был совершен отсюда. Если бы вы сообщили им достаточно рано, они могли бы перейти улицу и забрать его файлы.

  «Даже если это чушь собачья, это эксклюзив. Это главная история, – сказал Ру. Она потерла глаза. „Лукас, я ненавижу это делать. Но сейчас я получаю серьезные повреждения. Думаю, у меня есть пара недель отсрочки. После этого я, возможно, не смогу спасти себя“.

  Вернувшись в его офис, на голосовой почте ждало сообщение: «Это Коннелл. Я получил кое-что. Позвони мне».

  Лукас набрал номер ее пейджера, подождал и повесил трубку. Джанки был пустой тратой времени, хотя он мог быть костью, которую они могли бросить в СМИ. Кости не много. . . .

  От нечего делать он снова начал листать отчет Коннелла, пытаясь усвоить как можно больше деталей.

  Было несколько нитей, связывающих все убийства воедино, но больше всего его беспокоила их простота. Убийца подобрал женщину, убил ее, бросил. Не все они были обнаружены сразу – Коннелл предположил, что он мог оставить одного или двух из них на несколько часов или даже на ночь, – но в одном случае в Южной Дакоте тело было найдено через сорок пять минут после того, как женщина была убита. видел живым. Он не испытывал удачу, удерживая женщину рядом; они не получат перерыв таким образом.

  Он тоже ничего не оставил после себя. Настоящие сцены смерти могли происходить в его машине – Коннелл предположил, что это, вероятно, был фургон или грузовик, хотя он мог бы использовать мотель, если бы был осторожен в своем выборе.

  В одном случае в Тандер-Бей на платье могло быть немного спермы, но пятно, чем бы оно ни было, было уничтожено в результате неудачной попытки определить группу крови. В записке от копа говорилось, что это могла быть заправка для салата. Анализ ДНК еще не проводился.

  Вагинальные и анальные исследования дали отрицательный результат, но были синяки во рту, которые свидетельствовали о том, что некоторые женщины были изнасилованы орально. Содержимое желудка было отрицательным, что означало, что он не эякулировал, эякулировал вне рта, или они жили достаточно долго, чтобы желудочные жидкости уничтожили улики.

  Волосы были другой проблемой. Образцы инородных волос были взяты с нескольких тел, но в большинстве случаев, когда были взяты волосы, было обнаружено несколько разновидностей. Невозможно было сказать, принадлежал ли какой-либо конкретный волос убийце или, действительно, принадлежал ли какой-либо из волос ему. Коннелл пытался сопоставить имеющиеся образцы волос, но некоторые из них были либо уничтожены, либо утеряны, либо бюрократическая путаница была настолько напряженной, что ничего еще не было сделано. Лукас сделал пометку поискать кресты на волосах Ваннемейкера и Джоан Смитс. Все они были сделаны относительно недавно, и вскрытия были проведены первоклассными судмедэкспертами.

  Закрыв файл, Лукас встал со стула и стал бродить вокруг, чтобы незрячим взглядом взглянуть в окно, прокручивая его в голове. Человек никогда не оставил ничего уникального. Волосы пока были единственной возможностью: им нужна была спичка, и очень нужна была. Ничего другого, что привязывало бы конкретного мужчину к конкретному телу, у них не было. Вообще ничего.

  Телефон зазвонил. «Это Миган. У меня есть кое-кто, кто помнит убийцу. . . ».

  8

  ПОЗДНО ПОСЛЕДНИЕ, солнечные лучи греют городские тротуары. Грив не хотел идти. – Слушай, я тебе не сильно помогу. Я не знаю, чем вы с Коннеллом занимаетесь, чем заняты ваши головы, но я действительно хочу заниматься своими делами. А я уже сегодня был на гребаной свалке.

  – Нам нужен кто-то еще, кто занимается этим делом, – сказал Лукас. «Ты парень. Я хочу, чтобы кто-нибудь еще увидел этих людей, поговорил с ними».

  Грив обеими руками потер волосы и сказал: – Ладно, ладно, я пойду. Но… если у нас есть время, мы остановимся у меня в квартире, верно?

  Лукас пожал плечами. – Если у нас есть время.

  КОННЕЛ ЖДАЛ на углу улицы в Вудбери, под вывеской «Быстрая стирка», одетый в пуританское черно-белое платье, с огромным кошельком в руках. В квартале раскинулся автомобильный диагностический центр.

  – Давно здесь? – спросил Грив. Он все еще дулся.

  – Одну минуту, – сказала она. Она была взвинчена, тяжелая энергия перекрывала глубокую усталость. Она не спала всю ночь, подумал Лукас. Разговор с телевизором. Умирающий.

  – Вы говорили со Святым Павлом? он спросил.

  – Они мертвы в воде, – сказала Коннелл с резким нетерпением в голосе. «Полицейский в книжном магазине был одним из них. Он слишком много пьет, балуется со своей женой. Парень там сказал мне, что он и его жена стали физическими. Думаю, одна из их потасовок довольно известна в департаменте – жена выбила ему два зуба утюгом, а он голый гонялся за ней по двору с ручкой от швабры, пьяный, весь в крови. Соседи вызвали полицию. Они думали, что она застрелила его. Вот что я слышу».