Текст книги "Танцовщица Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)

– Нет, – стоял на своём бородач, сидевший на корточках с другой стороны одеяла, напротив хромого коротышки.

Невысокий мужчина, кстати, на поясе не носил два шнура Тарны. Это намекало на то, что, если он когда-то и был гражданином Тарны, то теперь этого гражданства был лишён. Возможно, он был изгнан из города. Бородатый мужчина в насмешку над ним, возможно несколько жестоко, напомнил о шахтах. Может быть, он когда-то в них трудился? Если так, то это предполагало, что он, скорее всего, когда-то был рабом или каторжником. В таком случае, он, конечно, не стремился вернуться в те места. Возможно, именно в шахтах он был ранен, изуродован и он приобрел особенности своей походки.

– Да! – выкрикнул коротышка.

– Слушай, я не хочу надолго задерживаться в этой местности, – сказал бородач. – Этим утром мы заглянули в лагерь Пьетро Ваччи. Там очень обеспокоены загадочным исчезновением второй девки подряд. Могут начать поиски. Кроме того, в лагере появился человек со слином. Он пришёл со стороны Венны вчера вечером.

– Есть кое-кто пострашнее слина, кто может идти по следу, – заявил низкорослый мужчина.

– Не боишься слина? – несколько скептически спросил бородач.

– Нет, – бросил коротышка.

– И кого же можно бояться больше, чем слина? – осведомился вожак пятерых мужчин. – Разве что ларла?

– Есть кого, – усмехнулся коротышка.

– Людей, наверное, – усмехнулся бородатый.

– Иногда, – кивнул коротышка, тревожно оглядываясь.

– Твой товар – кувшинные девки, – презрительно заявил бородач, – в лучшем случае, рабыни чайника и циновки или прачки.

Справа от меня задохнулась от возмущения Тупита. Её можно понять, ведь она была «первой девкой» в очень популярной таверне Брундизиума. Впрочем, она тут же сжалась и затихла, похоже, испугавшись, что, возможно, привлекла к себе их внимание. Конечно, рабыня часто хочет привлечь к себе внимание мужчины, но иногда она изо всех сил старается избежать оного. В такие мгновения она надеется, что хозяин, по крайней мере, официально, не будет замечать её. Встречу с его плетью, приятной не назовёшь. Уж очень болезненные воспоминания остаются от такой встречи. И кстати, хотя я, в отличие от Тупиты, смогла сдержаться, но тоже кипела от негодования. Я была первой, по крайней мере, какое-то время, в некоторых списках в банях Брундизиума. А ещё я была первоклассной танцовщицей, и если верить отзывам мужчин, одной из самых лучших в Брундизиуме! Видели бы они, как я извивалась в ногах мужчины в алькове, облизывая и целуя их, медленно двигалась вверх, чтобы потом, встав перед ним на колени, жалобно, с надеждой глядя на него снизу вверх, целовать, облизывать и умолять его о большем. Думаю, что они не были бы столь категоричны, оценивая меня, как простую «кувшинную девку». Уверена, что и Тела в тот момент была крайне рассержена. В конце концов, мало того, что она когда-то была богатой свободной женщиной, из благородной семьи и занимала высокое положение в обществе прекрасного города Лидиуса, так после её захвата и быстрого унижения до полной и безоговорочной неволи, была признана настолько красивой, настолько соблазнительной и желанной, что была выбрана из числа многих женщин для прямоугольника красного шёлка в палатке Аулюса. Не сомневаюсь, что Мина и Кара не были очень довольны услышанными эпитетами. Ведь красоту обеих нельзя было проигнорировать даже на первый взгляд. Уверена, что они обе хорошо знали об этом, и полагали что, вероятно, уйдут с торгов не за гроши. Будь в умах этих мужчин изначально какие-либо сомнения относительно нашей желанности или потенциала, то эти сомнения, должны были рассеяться после их тщательной экспертизы, которой мы все были подвергнуты. Чего им ещё было нужно, использовать нас для своего полного удовольствия? Может, они хотели отвести нас домой на недельку в порядке эксперимента!

– Замечательно, – усмехнулся коротышка. – Можете считать их хоть кувшинными девками, хоть рабынями для уборки, хоть прачками, это не моё дело. Можете использовать их для самых низких рабских работ. Можете избивать, сколько хотите, когда они приползут на животах к вашим постелям, умоляя о прикосновении! Для меня это не имеет никакого значения!

Думаю, что мы все были поражены услышанным. Ведь мы были изящной рабской плотью! Все мы! Честно говоря, я сомневалась, что на Горе нашлось бы много рабских прилавков, к которым были бы прикреплены сразу пять таких женщин, как мы. Само собой, почти все рабыни на Горе должны ожидать, что их приставят к какой-нибудь домашней работе, приготовлению пищи, шитью, уборке, стирке, глажке и тому подобному. В конце концов, мы были женщинами. Даже свободные женщины, в тех домах, где нет рабынь, выполняют такие работы. С чего же тогда мы могли ожидать, что нас освободят от них? Иногда даже высокие рабыни для удовольствий во дворцах Убаров должны, если им решат напомнить, что они всего лишь рабыни, раздетые догола и закованные в кандалы, встают на четвереньки и намывают полы щёткой. Однако мы были достаточно хороши для большего. Неужели, красота наших лиц и наши рабские формы не предполагают этого? Конечно, первой и самой существенной задачей рабыни, в действительности, любого вида рабыни, это доставлять удовольствие своему владельцу.

– Однако, – продолжил коротышка, – независимо от того, как вы хотите их называть, или что вы хотите о них думать, мы заключили сделку!

– А Домашний Камень у тебя есть? – насмешливо спросил бородач.

Я вздрогнула. Таким способом он только что сообщил коротышке, что тот не относится к тем, по отношению к кому требовалось соблюдать данное слово. Есть гореанская пословица, что только Царствующие Жрецы, изгои и рабы не имеют Домашнего Камня. Хотя, строго говоря, это, конечно, упрощение. Например, у животных всех видов, таких как тарски и верры, так же, как и у рабов, нет Домашних Камней. Также, любой, чьё гражданство, по любой причине, отменено с надлежащей правовой процедурой, больше не наделен правом на защиту Домашнего Камня этого города. Этот Домашний Камень больше не его. Теперь моё предлпожение о том, что хромой, возможно, был изгнан из Тарны, превратилось в уверенность. Правда, лично мне он не казался вероятным кандидатом в преступники, по крайней мере, в самом полном значении этого слова. Скорее уж те, с кем он имел дело, грубые, опасные и неопрятные мужланы, казались мне намного более вероятными претендентами на это звание.

– Берегитесь, – сказал коротышка.

Вожак этих пятерых мужчин озадаченно уставился на него.

– Назови свой Домашний Камень, – предложил бородач.

Маленький торговец раздражённо посмотрел вниз, а сорвал пучок травы.

– Значит нет у тебя Домашнего Камня, – объявил вожак с усмешкой.

– Двадцать пять серебряных тарсков за женщин, – сказал коротышка. – И мясо, много мяса!

– У тебя нет Домашнего Камня, – засмеялся бородач.

– По пять за каждую, – повторил тот, – пять, а не три!

– Замечательно, – кивнул вожак.

– Хорошо! – сказал коротышка.

– Не три, – усмехнулся бородач, – я два.

– Нет! – возмущённо выкрикнул мужчина.

– Ну тогда по одному за каждую, – ещё снизил цену бородатый мужлан.

– Берегись! – закричал на него торговец.

– Беречься? – удивился бородач. – Ты что, безумец? Кому Ты продашь этих кувшинных девок, если не нам? Ты сводишь этих двух к Ваччи, чтобы посмотреть, не выкупит ли он их? А этих трёх в Венну отведёшь?

– Соглашение с нами было справедливым, – напомнил коротышка.

– Нас здесь пятеро, – напомнил вожак, для верности ткнув в себя большим пальцем, и затем кивнув в сторону остальных сидевших чуть позади него. – А ещё трое ждут меня около спрятанного рабского фургона по ту сторону деревьев. Итого восемь. Против вас троих.

– Тебе стоило принести больше мяса, – покачал головой коротышка.

– Очевидно, Ты отказываешься продать нам этих женщин, несмотря на наше соглашение, – засмеялся неопрятный бородач. – Просто замечательно. Ты сам это решил. Значит, мы не будем их покупать. Мы просто заберём их с собой.

Тупита, я, да и другие девушки, в ужасе отпрянули назад, прижавшись к жерди, к которой были привязаны за шеи. Если бы нам хватило сил, то мы бы оторвали эту жердь от столбов, и бросились бы наутёк.

Бородач посмотрел на нас и рассмеялся ещё громче. Неужели, он подумал, что наш ужас вызван страхом того, что мы попадём в руки таких рабовладельцев, как он и его люди? А вот коротышка и двое товарищей, сидевшие на корточках позади и слева от него, не шевелились. Они замерли.

– Что это с вами? – озадаченно спросил бородач.

Внезапно один из его мужчин дико заверещал, оторванный от земли, его ноги беспорядочно задёргались в воздухе. Мы дружно завизжали. Существо, должно быть, было около восьми футов ростом. Изначально, наш ужас был вызван тем, что мы увидели, как оно высунуло свою голову из высокой травы, ярдах в семи-восьми позади и слева от этих пятерых мужчин. Возможно, оно пряталось там, в яме или в норе. Его уши стояли вертикально. Это перекусило шею мужчины и бросило труп рядом с четвертью туши вяленого тарска, которую они принесли.

Практически сразу второй мужчина схватился за меч, но животное, прежде чем клинок прошёл половину пути из ножен, опустившись на четвереньки, невероятно стремительным броском, оказалось рядом, схватило его и порвало его горло одним движением своих ужасных клыков.

Мы, не переставая, визжали от ужаса, в панике дёргаясь в своих путах, наполовину задыхаясь, но, продолжая извиваться у изгороди.

– Не обнажайте мечи! – крикнул коротышка. – Только не обнажайте свои мечи! Тогда он никого не тронет! Он безвреден!

Животное пристально смотрело на мужчин, которые испуганно отпрянув от него, замерли в том положении, в котором из застало предупреждение хромого коротышки. Их руки так и остались на эфесах мечей. Теперь они боялись не только вытащить клинки, но даже не осмеливались убрать с них руки. Наконец существо отшвырнуло от себя второе тело, безвольной куклой упавшее рядом с первым.

– Не вздумайте бежать, – быстро предупредил коротышка. – В этом случае он будет вас преследовать. Оставайтесь где вы есть. Не двигайтесь. Не обнажайте оружие. Он вполне дружелюбный. Это не причинит вам вреда.

Животное присело около двух мёртвых тел. Его пасть была красной от крови, так же, как и мех на челюстях и на морде. Оно, не отрывая глаз, следило за мужчинами, злобным и низким рычанием предостерегая их от необдуманных поступков.

– Не подходите к нему близко, – предупредил низкорослый торговец.

На мой взгляд, ему можно было этого не говорить, это было последним, что могло прийти в голову, оставшимся в живых троим мужчинам.

Животное опустило голову, но его уши по-прежнему стояли торчком. Я была уверена, что самый тихий звук, даже движение травы, возможно, был бы услышан этим монстром, тем более шорох стали покидающей ножны.

Я бессильно отвела взгляд.

– Вам нечего бояться, – заметил коротышка. – Он предпочитает тарсков.

– Сейчас он ест не тарска, – дрожащим голосом сказал один из мужчин.

– Он голоден, – пожал плечами торговец. – Не будьте к нему столь требовательны. Тарск сухой и жёсткий, а ваш товарищ свежий. Вам стоило принести больше мяса.

Животное подняло голову и, окинув взглядом мужчин, вернулось к своей трапезе.

– Посмотрите на его руки, – прошептал один из мужчин.

Лапу или руку, венчали длинные, сильные, толстые, многосуставчатые пальцы. Руки этого существа или одного из таких как оно, взявшись за прутья решётки рабского загона, легко разогнули их, пропуская его внутрь.

– У него шесть пальцев, – пробормотал второй.

– Кто это? – прохрипел бородач, к которому, наконец, вернулся дар речи.

– Зверь, – уклончиво ответил невысокий хромой мужчина. – Честно говоря, я сам не знаю, как оно называются. Я встретил их в прошлом году под стенами Корцируса.

– Их? – переспросил вожак.

– Да, – кивнул хромой коротышка, – Где-то здесь прячутся ещё двое.

Мужчины испуганно заозирались. Даже двое товарищей торговца, которые неподвижно сидели на своих местах, казались мне напряжёнными. Этот зверь возник из травы, словно по волшебству. Я даже предположить не могла, что на казавшемся мне пустом месте прячется столь огромный зверь. Похоже, они были очень квалифицированы в маскировке и, не исключено в преследовании.

– Что Ты имеешь в виду, «встретил их под стенами Корцируса»? – спросил бородач.

– Это произошло во время Серебряной войны. Скорее всего, они сбежали из города, когда Корцирус пал перед армией Аргентума, и гордую Шейлу, безжалостную Татрикс Корцируса свергли, – объяснил хромой.

Я услышала кое-что о Серебряной войне, когда была в Аргентуме. Говорят, что Татрикс Шейла была столь же красивой, сколь и гордой и безжалостной. Ей удалось сбежать и некоторое время скрываться. Однако, позже, она была, что интересно, поймана в Аре, причём, несомненно, к её позору и унижению, профессиональным охотником за рабами. Она была посажена в золотой мешок и привезена в Аргентум, чтобы предстать перед судом. Окончание у этой истории было следующее: она стала собственностью мужчины, который поймал её – охотника за рабами.

– Они вызвались из клеток во время беспорядков возникших при взятии города? – поинтересовался вожак.

– Не думаю, что они там сидели в клетках, – покачал головой коротышка.

– Их что, держали там, как домашних любимцев? – с благоговейным ужасом прошептал бородач.

– Точно нет, – усмехнулся хромой.

– Тогда я не понимаю, – проворчал вожак.

– Я расположился лагерем неподалёку от стен Корцируса, – начал рассказывать торговец. – Я приехал туда в надежде по дешёвке скупить у солдат кое-что из трофеев. Эти звери сами пришли в мой лагерь. Похоже, они почуяли еду. Я был в ужасе и бросил им всё съестное, что у меня было. Тогда я впервые повстречал таких существ, а до того раза я даже понятия не имел, что такие как они существуют.

– Они остались с тобой с того раза? – поинтересовался бородач.

– Да, – кивнул коротышка.

– Смотрите! – воскликнул один из мужчин, указывая на животное.

Зверь отреагировал на восклицание и, оторвавшись от поглощения мяса, с любопытством посмотрел на кричавшего, от чего тот поперхнулся и попятился назад.

Зверь намотал на лапу шнурок кошеля одного из лежавших мужчин и, резким рывком сорвал тот с пояса. Потом, не сводя взгляда с мужчин, он избавил от кошеля и второе тело.

– Ты научил его воровать, – поражённо проговорил бородач.

А животное меж тем открыло кошели и, высыпав их содержание в свою ладонь, быстро передвинуло, словно пересчитывая, монеты пальцем другой лапы. Его пальцы было слишком ловким, для такого большого животного. Я меня не было сомнений, что оно были сложными и хваткими приспособлениями.

Я с ужасом уставилась на странного зверя, который закончив с подсчётом ссыпал монеты обратно в один из кошельков, и швырнул тот на одеяло прямо к ногам коротышки.

– Они нашли меня полезным, – пояснил тот. – Ведь не трудно догадаться, что для них было бы трудно войти в город, сходить на рынок и купить продукты.

– Я не понимаю, – пробормотал побледневший бородач. – Эти существа – звери! Животные!

– Да, – кивнул хромой коротышка.

– Я даже представить себе не могу, что таких монстров кто-то в Корцирусе мог держать как домашних питомцев.

– Они и не были домашними питомцами, – заверил его коротышка.

– Я не понимаю, – растерянно признался бородач.

– Они были союзниками, – пожал плечами коротышка.

– Кто же из вас главный? – испуганно спросил вожак, переводя взгляд со зверя на коротышку и обратно.

В этот момент зверь поднялся над телами. Теперь стало ясно, что ростом он был не меньше восьми футов, и, должно быть, весил порядка восьмисот или девятисот фунтов. Устрашающие клыки высовывались с обеих сторон его челюсти. Его пасть и челюсти были красными от крови. Зверь вытер морду тыльной стороной одной из его длинных рук и, глядя в глаза бородатого, прорычал:

– Я – главный.

– Отпустите нас, – взмолился тот. – Заберите наши деньги! Только оставьте нам наши жизни!

Он трясущимися руками снял с пояса свой кошель и, торопливо и покорно, бросил его на одеяло, рядом с кошелём, в котором находились монеты двух убитых мужчин. Двое его остававшихся в живых товарищей поступили точно так же.

– Нет, нет, – сказал коротышка. – Ты опять ничего не понял. Мы не собирались нанести вам какой-либо вред. Это Ты не собирался вести дела по справедливости. Теперь у нас есть мясо, в котором они нуждались, хотя лично я, конечно, предпочёл бы другой его вид. Он взял только то, что было согласовано. Он просто взыскал своё, что ему причиталось. Точно так же мы хотим только по пять серебряных тарсков за каждую из этих женщин.

– Они нам не нужны, – поспешил заверить его бородатый.

– Не глупи, – бросил хромой торговец.

Он, пересев поближе к одеялу, взял кошель лидера и, высыпав из него несколько монет, разложил их на одеяле по пяти маленьким кучкам, по пять монет в каждой. Кошель с тем, что в нём осталось, он вернул бородачу. Двое других мужчин также забрали свои деньги.

– Само собой, монеты, что принадлежали тем двоим, – кивнул коротышка в сторону растерзанных трупов, – являются добычей.

– Конечно, – поспешил согласиться бородач.

Я думаю, что единственное, чего они все хотели в тот момент, это развернуться и бежать отсюда.

– Не бойтесь, – попытался успокоить их коротышка. – Он не причинит вам вреда. Он настроен дружелюбно.

Вдруг зверь поднял голову, его уши встали торчком. Было заметно, что он очень тщательно и возбуждённо принюхивался. Не трудно было понять, что такое животное должно было обладать необыкновенно острым обонянием и слухом. А в его превосходном ночном зрении, я уже убедилась на собственном опыте. Да и доказательств его свирепости и силы мы сегодня получили достаточно. Кроме того, он считал деньги и даже говорил. Он мог согнуть стальные прутья. Ему ничего не стоило уничтожить людей. Такое животное, могло быть неким видом доминирующей формы жизни. Какими маленькими и слабыми казались люди по сравнению с таким существом. Пожалуй, стоило опасаться за будущее моего собственного биологического вида! Всё чего мне хотелось в тот момент, это быть проданной как можно скорее, даже этим бандитам, оказаться запертой в закрытом рабском фургоне, и покинуть это место чем раньше, тем лучше. Впрочем, я уже не была уверена, буду ли я в безопасности даже там. Ведь я уже знала, что таком монстру, ради того, чтобы добраться до нас, ничего не стоит оторвать железные пластины, которые были способны удержать не только нас, но и сильных мужчин. Мне не дали разрешение говорить, а сама я не осмеливалась просить об этом, но будь у меня такая возможность, я бы умоляла мужчин отвязать нас от ограды, заключить в любые узы, которые мои похитители могли бы избрать для нас, даже в тесные клетки или проволочные куртки, просто ради того, чтобы они увезли нас из этого места!

– Что там? – поинтересовался коротышка у животного.

– Слин, – ответил зверь.

– Люди с ним есть? – уточнил хромой с тревогой в голосе.

– Нет, – мотнул головой тот.

– Тогда это дикий слин, – решил мужчина.

– Сейчас полдень, – заметил бородатый. – Слишком не подходящее время для дикого слина.

Он был прав, слин предпочитает охотиться ночью.

– Возможно, этот встал на следе табука прошлой ночью, – предположил коротышка. – Или на ваш след.

Я потянула руки, стянутые пеньковым шнуром, всё ещё влажным после пребывания в моём рту. Связана я была надёжно. Я в страхе задёргалась, но моя шея была привязана к жерди ограды. Если где-то поблизости был слин, то мы были беспомощны перед ним. Мы даже не могли убежать от него. Практически, мы были кусками мяса вываленными в его корыто для кормления.

– Мы не входили в эту область, пока это не рассвело, – сообщил один из мужчин.

Исходя из его замечания я поняла, что было маловероятно, чтобы слин, если он был один, охотился на кого-то из здесь присутствовавших. Этот следопыт обычно следует за первым запахом, который он почувствует, выйдя на охоту, а затем неустанно и стойко идёт по следу. Рассказывают истории о таких животных вставших на след добычи и фактически бегущих среди других животных, или даже людей, не уделяя им никакого внимания.

– Кроме того, слины редко нападают на группы, – заметил вожак пришедших. – Они предпочитают одиночных животных.

Это его замечание меня слегка успокоило.

– Давайте займёмся женщинами, – предложил бородач. – Мы слишком задержались в этом месте.

Честно говоря, я была рада услышать это решение. Пожалуй, в такой ситуации, я рьяно поддержала бы его даже если бы была свободной женщиной, предоставляя свои руки, чтобы их побыстрее связали, и, подставляя шею под караванный ошейник, лишь бы поскорее оказаться подальше от этого места.

– Развяжи им ноги, – бросил вожак одному из своих товарищей.

– Смотрите, – призвал один из компаньонов коротышки, указывая на луг.

Мужчина, который склонился, чтобы развязать узел на скрещенных щиколотках Тупиты, замер, выпрямился, и из-под ладони посмотрел в указанную сторону.

Оттуда к нам приближались два монстра, несомненно, товарищи того, что стоял рядом с нами. Один из них толкал перед собой мужчину. Другой тянул по траве за собой ремень с закреплёнными на нём ножнами и мечом.

– Нет! – отчаянно закричала Тупита.

Мужчина, споткнувшийся, но удержавшийся на ногах, от полчка зверя, несколько удивлённо и раздражённо посмотрел на неё. Зато во взгляде, которым он ожёг меня, светилась такая ненависть, что я невольно попыталась отстраниться от него, но лишь сильнее прижалась шей к ограде.

– Что Ты здесь делаешь? – поинтересовался коротышка у пленника.

Тот промолчал, и тогда за его спиной раздалось недовольное рычание.

– Он пришёл за мной, – заявила Тупита, излишне смело, на мой взгляд.

– Нет, – бросил мужчина, удивлённо посмотрев на неё.

– Зачем тогда? Что тебе тут нужно? – спросил коротышка.

– Я шёл за тем существом, – кивнул мужчина в сторону зверя, и потёр руку, в том месте, где тот его схватил.

– Он из лагеря Пьетро Ваччи, – сказал бородач. – Я видел его там два дня назад.

– Точно! – кивнул коротышка. – Теперь я вспомнил. Я тоже его там видел!

– Значит, он – один из наёмников Ваччи, – заметила один из товарищей коротышки.

– В таком случае, где-то поблизости должны быть другие! – забеспокоился второй. – Они ищут эти двух женщин.

– Я не состою на службе у Пьетро Ваччи, – заявил мужчина.

– Как же Ты тогда сюда попал? – осведомился коротышка.

– Следовал за этим, – указал он на животное, – как я уже вам сказал.

Монстр за его спиной угрожающе зарычал. Мне показалось, что ему не понравился тот факт, что человек смог выследить такого как он.

– Ты – охотник? – поинтересовался один из мужчин бородача.

– В некотором роде, – уклончиво ответил пленник.

– Ты – храбрый парень, – заметил один из людей бородача, – если решился преследовать такого зверя.

– Меня интересовал не зверь, – сказал пленник.

– Сколько людей с тобой? – спросил один из компаньонов коротышки.

– Я один, – сказал гордо тот.

– и что же ты здесь делаешь? – полюбопытствовал коротышка. – Кого Ты ищешь?

– Я ищу кровь одной рабыни, – заявил он, пристально посмотрев на меня.

Я опустила голову. Тупита стоявшая рядом со мной зарыдала.

Конечно, он отдал всего себя своей цели. Иначе было трудно понять ту гордость и силу духа, с которыми он говорил. Он рискнул всем, и всё потерял. Он стоял перед нами со сложенными на груди руками. Ради моей крови он осмелился преследовать столь ужасного монстра. Какой же мерой можно было измерить глубину его ненависти ко мне и его решимости. Мирус окинул всех окружавших его людей и нелюдей презрительным взглядом. Он считал ниже своего достоинства скрывать свои намерения или цели. Однако, зациклившись на преследовании своей кровавой цели, он не принял во внимание, что здесь могли быть и другие существа того же вида. И они взяли его. У меня не было никаких сомнений в том, что они тоже были своего рода охотниками.

– Убить его, – приказал самый крупный из монстров, по-видимому, их лидер.

Тупита протестующе закричала, но стоявший ближе всех к пленнику зверь ударил Мируса сбоку тыльной стороной его сжатой в кулак лапы. С отвратительным звуком голова пленника дёрнулась в сторону. Другое животное подхватило заваливающееся тело и швырнуло его на два других лежавших подле одеяла.

– Нет! Нет, – плакала Тупита. – Нет! Нет, нет!

– Здесь могут быть и другие, – заметил бородач. – Может мы осмотримся, разведаем местность.

– Вы понимаете? – спросил коротышка, обращаясь к самому крупному зверю.

Тот посмотрел на человечка, и его длинный тёмный язык высунулся между зубов и облизнул окровавленный мех сбоку его челюсти. Потом он окинул взглядом окрестности. Его уши встали торчком.

– Он хочет осмотреться, – пояснил коротышка, делая размашистое круговое движение рукой, как бы описывая луг. – Он хочет посмотреть. Вдруг здесь есть другие.

Животное отвлеклось от созерцания окрестностей, и вперило свой пристальный взгляд в коротышку. Тот, испуганно задрожав, прянул назад.

– Да, – прорычал зверь. – Мы будем смотреть.

– Расходимся, – велел коротышка своим компаньонам и товарищам бородатого. – Осматриваемся и возвращаемся сюда.

Я смотрела на Мируса из Брундизиума. Половина его головы была покрыта кровью.

– Это всё Ты виновата! – закричала Тупита, поворачивая голову ко мне, отчего державшие её верёвки врезались в шею, и она закашлялась.

– Прости меня, Тупита! – заплакала я.

– Ты теперь в безопасности! Можешь радоваться! Если бы я могла бы дотянуться, я бы убила тебя собственными руками!

– Пожалуйста, Тупита! – взмолилась я. – Я тоже скорблю! Он был добр ко мне!

– Это Ты этого хотела! – закричала на меня Тупита.

– Нет! – выкрикнула я в ответ. – Никогда я этого не хотела!

– Это – Ты его убила! – причитала женщина. – Это Ты превратила его в безумца! Это из-за тебя он изменился, стал похожим на бешеного зверя, который жаждет только крови! Это Ты виновата! Это Ты сделала его таким!

– Нет! – прорыдала я. – Нет!

Тупита запрокинула головы и завыла в полный голос.

– Прости меня, Тупита, – взмолилась я. – Прости меня!

– Это Ты убила его! – прорыдала она.

– Нет! Нет! – всхлипывала я.

Некоторое время мы с Тупитой рыдали на пару, топя наше горе в слезах. У нас не было возможности вытереть слезы, руки были связаны сзади, так что на наших лицах пролегли мокрые солёные дорожки. Я с жалостью смотрела на окровавленное неподвижное тело, лежащее поверх двух других.

– Тупита! – позвала я.

Но она, потерянная в своём горе мне не ответила.

– Тупита, – прошептала я. – Я не думаю, что он мёртв.

– Что? – вскрикнула Тупита.

– Присмотрись, – призвала я её. – Его раны всё ещё кровоточат.

– О, Господин! – внезапно, испуганно закричала она.

– Он очень сильный мужчина, – сказала я. – Я уверена, что он жив.

– Точно! – обрадовано воскликнула женщина. – Он жив! Мой господин жив! Он живой!

Она дикими глазами посмотрела на меня, с трудом повернув голову. Она смеялась и рыдала. На этот раз её слезы были слезами радости. Потом её радость, вдруг сменилась испугом.

– Тука, – растерянно пробормотала она. – Ты в ужасной опасности.

Я напрягся, внезапно осознав грозящую мне опасность, задрожала и подёргала руками, попытавшись освободиться от верёвки. Бесполезно.

– Может быть, он не придёт в себя до того, как нас заберут отсюда, – предположила я. – Вдруг, те монстры не заметят, что он жив. Тогда у него будет хороший шанс на спасение.

Внезапно, слева от меня, раздался испуганный вскрик.

– Смотрите, там, – сказала Тела. – Там, около колодца!

– Что там? – поинтересовалась Мина.

Как ни пыталась я вытянуть голову, но стоя на коленях, привязанная за шею к жерди, ничего не смогла разглядеть, и только расстроено простонала.

– Что это? – настойчиво спросила Мина.

– Теперь не его видно, – пояснила Тела. – Я думаю, что он зашёл за колодец.

– Так, кто же там был? – спросила Мина.

– Вон он! – в ужасе вскрикнула Тела. – Слин!

Теперь ужас вселился в нас всех.

– Скорее всего, он пришёл сюда не по нашему следу, – сказала Тупита. – Замрите и не шевелитесь!

Теперь мы все отлично могли видеть треугольную голову поднявшуюся над травой неподалёку от колодца. Зверь смотрел прямо на нас.

– Не шевелитесь, – прошептала Тупита.

Я не была уверена, смогли ли бы мы пошевелиться, даже если бы пожелали того. Кажется, мы все были парализованы от ужаса

Голова слина оставалась неподвижной около двадцати секунд. Если бы мы не знали куда смотреть, то, возможно, не заметили бы его, даже притом, что до него было всего несколько ярдов. Просто невероятно, как эти животные могут замирать на месте. Внезапно, зверь метнулся в сторону колодца и закружился вокруг него. Достаточно странно было увидеть, как он, поставив переднюю пару лап на стенку колодца, сунул голову внутрь, очевидно высматривая что-то внутри. Потом слин поднял голову и снова встал на землю всеми шестью лапами.

В этот момент Мирус, лежавший поверх других двух тел пошевелился и застонал.

– О, Господин, – простонал Тупита, чуть слышно, – только не сейчас. Только не шумите!

– Он весь в крови, – прошептала Кара. – Зверь пойдет к нему!

– Он не должен идти туда, – заявила Тупита. – Он может навредить моему господину.

– А что на счёт нас! – возмутилась Кара, и непроизвольно дёрнулась.

Цепь на её запястьях тихонько брякнула. Конечно, животное не могло не услышать этого!

– Мы не имеем значения, – напомнила Тупита. – Мы – всего лишь рабыни.

Кара застонала.

– Не просыпайтесь, Господин, – шептала Тупита Мирусу. – Лежите неподвижно.

Не думаю, что он мог услышать её шёпот. Что интересно, хотя я была уверена, что такое животное было в состоянии улавливать самые тихие звуки, даже шёпот, которым мы переговаривались, но, казалось, оно не обращало на нас никакого внимания. У него явно были иные намерения. Мирус снова застонал и приподнял, сначала голову, а потом и верхнюю часть тела. Всё же он был необыкновенно сильным мужчиной.

– Лежите неподвижно, Господин, – уже громче прошептала Тупита. – Здесь слин.

– Он стоит на следе, – тихо сказала Тела. – Присмотритесь к нему!

Теперь, зверь, стоявший у колодца, казался очень возбуждённым. Он уткнулся мордой в землю, ещё дважды обежал вокруг колодца, затем замер, сделал ещё один круг, но уже значительно шире. До меня донеслось его тихое нетерпеливое повизгивание. Слин на мгновение дёрнулся в нашу сторону, замер, принюхиваясь, затем снова двинулся к нам.

Раскачиваясь из стороны в сторону Мирус, весь залитый кровью, пополз к своему ремню с ножнами и мечём, отобранному у него одним из животных. Ремень лежал недалеко. Кстати, мечи двух убитых мужчин тоже лежали поблизости, один всё ещё в ножнах, другой наполовину вытащенный.

– Убирайся! Убирайся! – закричала Тела на слина.