Текст книги "Криминальные сюжеты. Выпуск 1"
Автор книги: Джон Кризи
Соавторы: Эдмунд Бентли,Георгий Чулков,Витянис Рожукас,Весела Люцканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Доулиш после некоторого колебания снял цепочку и открыл дверь, придерживая ее ногой на всякий случай. Он был готов к тому, что в дверь ворвутся с площадки, но этого не последовало. Зашел только один Смит. Доулиш закрыл дверь, пропустив посетителя. Потом провел его в большую комнату.
Человек, назвавшийся Смитом, был примерно сорока с лишним лет. Доулиш внимательно рассматривал его лицо, заметив при этом умело наложенный грим, и пришел к выводу, что внешний вид этого человека не соответствует истинному.
– Что вы будете пить? – спросил Доулиш.
– Вы очень любезны. Пожалуй, бренди.
Доулиш налил бренди в бокал, подал его посетителю и спросил:
– Как вы узнали о моей предстоящей встрече с заместителем министра внутренних дел?
– Так же, как я узнаю все, что мне нужно, – ответил Смит. На его лице промелькнула любезная улыбка, и он направился через комнату к большому окну.
– Прекрасный вид! – Он с удовольствием вдохнул коньячный аромат и стал пить маленькими глотками. – Каждый начальник и каждый секретарь имеет свою цену, мистер Доулиш. И каждый полицейский тоже. Я сюда пришел узнать, какова ваша цена.
Он повернулся спиной к окну и посмотрел на Доули-ша, явно выжидая, какой последует ответ.
– И вы подослали двух девиц, чтобы они выбили у меня почву из-под ног, и тогда вы заключили бы выгодную для себя сделку, – сказал Доулиш.
– Я знал немало людей, терявших самообладание даже от более простых трюков, – заметил Смит. – Теперь я знаю, что совершил ошибку, а в нашем мире ошибки стоят денег. Я предлагал вам сто тысяч фунтов стерлингов, мистер Доулиш. А теперь удваиваю эту сумму. Двести тысяч фунтов – и никаких налогов. Только неразумный человек может отвергнуть такое предложение.
Глава девятая. НЕРАЗУМНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Патрика Доулиша нелегко было потрясти. Но этот человек уже дважды за вечер почти добился своего. Он был спокоен и уверен в себе, явно не сомневался в том, что Доулиш примет предложение и сделка будет заключена. Доулиш сидел напротив и внимательно изучал его.
– Двести тысяч фунтов – и никакого налога, – повторил Смит.
Доулиш молчал.
– По вашему желанию, деньги частично или полностью будут переведены на ваше имя в Соединенные Штаты.
– Итак, – заметил Доулиш, – никаких валютных проблем?
– У нас международная организация, мистер Доулиш.
– Паспорта и тому подобное?
– Паспорта – лишь один аспект нашей деятельности, могу вас заверить.
– Вполне допускаю, – сказал Доулиш.
Впервые на лице мистера Смита появилась улыбка, скорее механическая, не менявшая выражения глаз, но вполне определенная, как и все, что было в поведении этого человека.
– А мафия?
– Дорогой Доулиш! Моя организация не занимается пустяковыми делами.
– А мафия?
– Она очень незначительна по сравнению… – Смит остановился и нахмурился. – Думаю, что вы не отдаете себе отчета в том, что я вам сказал.
– А я думаю, что вы просто не понимаете, какой я неразумный человек, – сказал Доулиш.
– Уверяю вас… – начал Смит и внезапно умолк, словно до него только сейчас дошел смысл слов Доулиша. – Вы хотите сказать, что не собираетесь принять моего предложения?
– Именно так.
– Но, Доулиш, право же…
– Я хочу сказать, что служу в полиции и имею обязательства перед организацией, которую принято называть «Враги преступности», а она посвятила свою деятельность разоблачению всех международных преступников и международных преступных организаций. Доступно ли это вашему пониманию?
Смит невозмутимо продолжал потягивать бренди. Он ухмыльнулся и удобно устроился в кресле.
– Детский лепет, – отмахнулся он.
– Вы имеете в виду «Врагов преступности»?
– Я имею в виду те преступления, о которых вы говорите. Скажите, Доулиш, понимаете ли вы вообще, о чем я говорил? Вы что, действительно сидите тут, не придавая значения моим словам и размышляя о своих ничтожных делах? Вы что…
– Ш-ш-ш… – прервал его Доулиш. – Я все понял. – Он жестом остановил Смита и продолжал: – Вы сказали, что имеете осведомителей в правительственных органах, в полиции – повсюду. Вы говорите, что ваша преступная организация действует во всем мире, причем никто даже не знает о ее существовании. Ваш образ действий, не сомневаюсь, основан на шантаже – только таким путем вы могли добывать те сведения, которыми, несомненно, располагаете. О да, все это вы дали мне ясно понять, мистер Смит. Ваша организация, вероятно, и впрямь очень могущественна. Но…
Смит подался вперед, и на сей раз ему удалось прервать Доулиша.
– А что если мы будем исходить из суммы не двести тысяч фунтов, а полмиллиона?
Он считал это предложение решающим. Теперь он не сомневался в победе. Он сидел в той же позе, жадно и напряженно всматривался в лицо Доулиша. Но Доулиш оставался непроницаемым; его лицо ничем не выдавало хода мыслей.
Однако мозг его работал с небывалым напряжением. Как хотелось бы ему сейчас быть свободным от обязательств полицейского. Уж тогда он мог бы разделаться с этим человеком – как частное лицо! Ибо как частное лицо он мог проявить куда большую безжалостность, чем позволил бы себе любой полицейский. Один удар по этому орлиному носу, к примеру, мог изменить ситуацию. Стоит прибегнуть к насилию, чтобы посмотреть, как он выглядит без грима. Доулишу нелегко давалась его сдержанность, но другого выхода не было.
– Мистер Доулиш, вы поняли, что я вам сказал?
Лицо Доулиша оставалось непроницаемым.
– Вы предложили мне полмиллиона фунтов, чтобы я сотрудничал с вами, а я отверг ваше предложение.
– Не могу поверить в это, черт побери!
– Мистер Смит, – сказал Доулиш, – вас воспитывали отнюдь не так, как следовало.
– Но вы же небогатый человек, Доулиш! У вас высокая квалификация, но без вашего жалованья вы едва сводили концы с концами! Вы потеряли много денег, когда занимались выращиванием фруктов и разведением свиней в Саррее. Вы просто не можете себе позволить отвергнуть такое предложение.
– Значит, вам все известно обо мне.
– Мы знаем все, что нам нужно знать!
– Так, так, – сказал Доулиш. – Мистер Смит из «Треста Вездесущих». Скажите, мистер Смит, какую охрану вы привели с собой? Вы предупреждали, если помните, чтобы я воздержался от необдуманных поступков. – Он стремительно встал, вышел из комнаты, подошел к входной двери и распахнул ее.
Там стояли двое.
Он их не знал и был уверен, что это не полицейские. Как только он появился у двери, оба насторожились. Доулиш с необыкновенной быстротой двинул сперва одного, а затем другого по челюсти и по очереди приволок их в холл.
Смит в страшной тревоге вскочил с места.
– Назад! – приказал Доулиш. Он схватил тех двоих за шиворот и стукнул голову о голову с такой силой, что, казалось, их черепные коробки треснут. Потом он открыл дверь в чулан, затащил туда потерявших сознание охранников Смита, захлопнул и запер на ключ дверь, опустив ключ в карман.
Обернувшись, он увидел, что Смит направил на него пистолет-автомат. Смит был явно потрясен, и голос его звучал с неприкрытой угрозой:
– Хватит, Доулиш! Выпустите их! Совсем сдурели…
Доулиш ринулся вперед с такой быстротой и так ловко, что застал Смита врасплох. Он вывернул ему руку, и пистолет упал. Он подобрал пистолет. Смит едва дышал, а Доулиш казался таким спокойным и собранным, как будто ничего и не случилось.
– Садитесь, – сказал Доулиш подчеркнуто любезно. Он вытянул вперед руку, коснулся ею груди Смита и подтолкнул его. Смит рухнул на стул. – Что-то, видно, до вас де доходит, – заметил Доулиш, отойдя, чтобы подлить бренди в бокалы. Он протянул Смиту бокал, но тот так дрожал, что едва не разлил напиток. – Я могу арестовать вас, имея на то достаточно оснований. Попытка подкупить полицейского офицера – во-первых. Угроза оружием полицейскому офицеру – во-вторых. Сговор с другими лицами, чтобы совершить насилие. Другие – это двое, что находятся сейчас там, где им положено быть, – под замком… Да ладно уж. Хватит. На основании и того, что перечислено, вас приговорили бы к десяти годам заключения, не менее.
– Доулиш! Вы же не можете быть таким идиотом. Полмиллиона…
– Я уже говорил, что вас воспитывали в плохой школе. Я вовсе не отказался бы от полумиллиона, но я старомоден. Такие слова, как честность, прямота, неподкупность, порядочность, лояльность, все еще что-то для меня значат. Ваши деньги меня не подкупят. Следовательно, вы не сможете откупиться от приговора на десять лет заключения.
– Вы никогда… – начал Смит, но в голосе его уже не было прежней уверенности.
– О, да, я посмею, – мрачно подтвердил Доулиш. – Вы не отдаете себе отчета в том, в какую вы попали переделку. Мне стоит только обвинить вас. И через десять минут сюда за вами явятся полицейские. Я потребую предварительного заключения, когда завтра вы предстанете перед судьей для предварительного разбирательства, а это непременно произойдет. Восемь дней заключения в камере тюрьмы Брикстон. Потом решение о предании вас суду, еще два или три месяца заключения со всеми привилегиями человека, ожидающего суда. И, наконец, суд. Потом вы будете отбывать наказание – то ли в каменоломнях Дартмура, то ли в самой тюрьме, где вас заставят щипать паклю. Если вам повезет, вас могут сделать доверенным лицом среди заключенных. Я говорил о десяти годах? При сокращении срока за хорошее поведение вы, возможно, окажетесь на свободе лет через семь. Вы женаты?
Во время этого разглагольствования Смит все больше и больше съеживался на своем стуле, и когда Доулиш закончил, он словно высох, а глаза его выражали ужас. Пока Доулиш говорил, он отпил глоток бренди, но это ему нисколько не помогло.
Смит не ответил на вопрос, лишь облизал засохшие губы. Только Доулиш хотел продолжить свою речь, раздался телефонный звонок. Смит вздрогнул. Доулиш поднял трубку, став так, чтобы не упускать его из виду.
– Доулиш слушает.
– Извините за беспокойство, сэр. Говорит инспектор сыска Кошон из мобильной бригады. Известно ли вам, что за вашей квартирой – по сути, за всем вашим домом – следят?
– И да, и нет, – ответил Доулиш. – Я только что обезвредил парочку парней…
– Я знаю об этом, сэр, – прервал его инспектор Кошон, – но их заменили двое других. В самом здании их шестеро: двое в главном холле, двое в боковом, двое в гараже – простите, выходит, тут восемь человек. Подходы к дому также перекрыты, а за домом следят по меньшей мере шестеро из трех автомашин.
После паузы, когда Доулиш в ответ только глубоко вздохнул, Кошон продолжил:
– Мне кажется, я всех засек, но кто его знает.
– Вы замечательно поработали, – с трудом проговорил Доулиш.
– Благодарю вас, сэр. Хотите, чтобы я приступил к действиям?
– Я хочу, чтобы вы были очень осторожны, – сказал Доулиш. – Уверен, что все они вооружены.
– Мы можем легко проверить это, обыскав хотя бы одного из них, сэр.
– Нет, – не колеблясь, решил Доулиш. – Во всяком случае, пока не надо. Мне бы хотелось, чтобы за каждым из них была установлена слежка. Но если они обнаружат, что за ними следят, то они наведут нас на ложный путь. – Говоря все это, он видел, как меняется выражение лица Смита, заметил, что к нему возвращается уверенность, он выпрямился, пил маленькими глотками бренди и смотрел в сторону двери. – Инспектор, знаком ли вам человек по прозвищу Профессор?
– Лично нет, сэр, но я знаю о нем понаслышке.
– Скажите ему как можно скорее, чтобы он мне позвонил, – потребовал Доулиш. – По очень срочному делу, скажите.
– Хорошо, сэр. Это все?
– Пока да. Где вы сейчас?
– В машине, у самого вашего дома.
– Будьте осторожны, – повторил Доулиш. – Ситуация весьма необычна. Я…
– Простите, – прервал его Кошон, и голос его внезапно зазвучал громче. – Один из моих людей мне сигнализирует.
Раздались приглушенные звуки, а затем Кошон продолжал с явной ноткой возбуждения:
– Полицейский обратился к водителю машины, стоящей неподалеку от меня, сэр, – она поставлена в неположенном месте; шофер не говорит по-английски и пассажир тоже. Они явно противились приказанию отъехать на другое место.
– Обошлось без насильственных действий? – спросил Доулиш.
– Вы предполагаете, что возможно насилие, сэр?
– Оно бы меня нисколько не удивило, – ответил Доулиш. – Удалось установить, на каком языке они говорили?
– Кажется, по-испански или итальянски, сэр. Водитель нередко произносил гласный звук в конце слова, в итальянском духе, так сказать.
– Ваш парень очень хороший полицейский, – одобрительно сказал Доулиш. – Узнайте его имя. И повторяю: будьте весьма осторожны.
– Все это связано с убийством Дэвида Кембалла и Алана Крейшоу, не так ли, сэр?
– Да
– Прошу извинить меня, сэр, – сказал инспектор Кошон, – но не нужно ли и вам проявить осторожность?
– Безусловно, – заверил его Доулиш. – Добудьте мне Профессора как можно скорее.
Глава десятая. УГРОЗА
В глазах Смита засветился огонек, все его тело напряглось. Он был уверен, что околпачил Доулиша, лицо которого находилось в двух или трех футах от него; никто не промахнулся бы на таком расстоянии. Доулиш просто отклонил голову и плечи в сторону, как это сделал бы боксер, чтобы избежать удара. Еще даже не успев осознать, что произошло, Доулиш нанес Смиту сильный удар, и тот свалился. Доулиш обернулся и увидел крохотную стрелу на спинке кресла. Она поблескивала при слабом свете. Вглядевшись, Доулиш понял, что эта стрела, полая внутри, напоминает скорее кончик шприца. Посмотрев через плечо, Доулиш увидел, что Смит очень быстро приходит в себя и приподнимается со стула.
Доулиш ринулся к нему, Смит отпрянул. Доулиш схватил его за шиворот и подтолкнул к стреле. Смит сопротивлялся, опрокинувшись всем телом на руку Доулиша, но он был пигмеем в руках великана и ничего не смог сделать, хотя и пытался.
– Выньте ее!
– Нет, я не могу. Я…
– Тогда я могу, – сказал Доулиш.
Он вынул из кармана платок, ухватил конец стрелы и вытащил ее. Раздался легкий звук от разрыва ткани, и когда он поглядел на кончик, то увидел, что вырвал кусочек обивки кресла.
«Вид рыболовного крючка», – заметил Доулиш и так резко оттолкнул Смита, что тот, шатаясь, проскочил несколько футов и натолкнулся на другой стул. Он спрятался за него. Доулиш был удивлен, даже в какой-то степени напуган собственной реакцией. Хладнокровное убийство двух человек так на него повлияло, что его одолевало желание отомстить за них.
Он прорычал:
– Подойдите сюда!
– Нет! Нет, я…
– Тогда я подойду к вам, – сказал Доулиш. – Одна крохотная царапина на вашей щеке…
– Нет! – закричал Смит. – Не прикасайтесь ко мне!
– Вы хотите запустить ее в мою щеку, а маленькая царапина может ли причинить боль?
– Она убьет меня! – взвизгнул Смит.
Да, подумал Доулиш, это так. Лицо Смита было белым, как полотно. Он носил с собой орудие смерти, которым воспользовался без малейшего угрызения совести. Доулиша просто одолевало искушение избить его до полусмерти. С трудом он владел собой.
– Что там на кончике? Смертельный яд? – спросил он.
Смит и не пытался отрицать. Он стоял позади стула и готов был воспользоваться им, как щитом, если Доулиш сделает жест, чтобы запустить в него стрелу. В комнате стояла мертвая тишина. Медленно, очень медленно, ярость Доулиша угасала. Когда он полностью овладел собой, то уже точно знал, как выйти из этой ситуации.
– У вас остался только один шанс, – резко сказал он. – Подойдите ближе и послушайте меня. – Поскольку Смит со страхом глядел на стрелу, он вонзил ее в стул, обернув носовым платком, чтобы не сесть на нее по забывчивости. Он следил за тем, как Смит возвращался на прежнее место, движения его были почти механическими. – Только один шанс, – повторил Доулиш. – Говорите.
– Я… я не могу говорить.
– Тогда я найду способ вас заставить, или же вы отправитесь в тюрьму.
Губы Смита кривились, все лицо его исказилось.
– Вы… вы не понимаете.
– Чего я не понимаю?
– Того, что они со мной сделают.
– Кто они?
– Мои… мои покровители.
– Господа из компании Вездесущих?
– Это не смешно, – пробормотал Смит.
– Возможно, это смешнее, чем вы думаете, – сказал Доулиш.
Лицо Смита стало еще бледнее, страх все еще терзал его.
– Что они сделают? – спросил Доулиш.
– Они никогда не допустят, чтобы я оказался в тюрьме.
– Как они этому помешают?
– Они убьют меня.
Потом Доулиш и сам осознал, что, по всей вероятности, так и будет.
– Для этого существует защита полиции.
– Она меня не спасет.
– Я могу увезти вас тайком отсюда, – сказал Доулиш, и тут же понял, что эти слова свидетельствуют о том, что он понимает, насколько опасения Смита оправданы.
Смит закрыл глаза. Почти невозможно было поверить в то, что этот человек пришел сюда таким самоуверенным. Сейчас он сидел на стуле, голова его была откинута на спинку.
– Вы не понимаете, – сказал он измученным голосом, – вы просто не понимаете.
– А я попытаюсь понять, – настаивал Доулиш.
– Вы не знаете, насколько они могущественны. Они убьют меня. От них ничего нельзя скрыть. Ни в правит тельственном департаменте, ни в суде, ни в банке, ни на фабрике или деловом предприятии, Доулиш. У меня не будет никакого шанса. Ни у кого его не может быть: столкнувшись с ними, выжить можно лишь одним путем – присоединиться к ним.
Он говорил убежденно и выглядел как человек, безнадежно потерянный.
Очень медленно Доулиш сказал:
– Есть способ одержать над ними верх, Смит.
– Если б вы знали, насколько они могущественны… – запротестовал Смит. Казалось, страх его возрастает с каждой минутой.
– И все-таки есть способ одержать над ними верх, – настойчиво повторил Доулиш. – Несмотря на то, что кругом их люди, несмотря на их вездесущность. Я…
Вторично его прервал телефонный звонок. Он был уверен, что звонит Профессор, который так ему нужен. Он поднял трубку, повторяя в уме то, что ему надо сказать, и произнес:
– Доулиш слушает.
– Мистер Доулиш, – мужской голос был хорошо поставлен и звучал изысканно. – С вашего позволения, я бы хотел поговорить с мистером Смитом.
Доулиш был так поражен, что выражение его лица, видно, выдало его реакцию, ибо Смит немедленно замер от новой вспышки страха. Тон говорившего был весьма похож на прежний тон Смита, когда тот не сомневался в том, что все будет так, как он хочет.
– Вы его босс? – спросил Доулиш.
– О, боже! – прошептал Смит.
– Я коллега, – послышалось в трубке. – Будьте добры, позовите его к телефону.
После небольшой паузы Доулиш спокойно сказал:
– Не уверен, что разговор с вами или с кем-либо другим целесообразен.
– Мистер Доулиш, этот вопрос не подлежит обсуждению. Вы уже, наверное, знаете, что от вас требуется. Если вы упорствуете, мне это надо знать. Соедините меня со Смитом.
– Мистер Смит, – как бы извиняясь, ответил Доулиш, – в данный момент неважно себя чувствует.
– О, да если только вы посмели…
– Просто я ненадолго уложил его спать, – уточнил доулиш, глядя поверх трубки на Смита. – Могу ли я что-нибудь ему передать, когда он проснется?
Пауза затянулась, и Доулиш не смог подавить легкую дрожь, вызванную подсознательным страхом. Наконец человек на другом конце провода сказал, тщательно подбирая слова:
– Нет, мистер Доулиш, но я хочу кое-что передать вам. Если в течение часа вы не выпустите мистера Смита, то вы сами не проживете до утра. И ваша жена тоже.
Трубку положили.
Доулиш медленно опустил свою, чувствуя, как у него все внутри холодеет. Это не пустая угроза; было сказано именно то, что задумано. И сказавший эти слова, несомненно, знал, где находится Фелисити. Смит все еще выглядел так, словно навсегда лишился воли и надежды. Он предвидел последствия. Даже Доулиш уже многое понимал. К примеру, он знал, с какой легкостью им удалось взять его дом в окружение. Он стоял, пытаясь наметить план действий, и вдруг снова раздался телефонный звонок. Доулиш дал ему прозвонить несколько раз, потом поднял трубку.
– Доулиш, – произнес он.
– Хелло, майор, – раздался мужской голос с простонародным акцентом кокни. – Догадываюсь, что для вас нужно быстро что-то сделать! Как всегда, к вашим услугам, майор!
– Благодарю, Профессор, – промолвил Доулиш с облегчением. – Знал, что могу на вас положиться. – Он задумался. – Подождите минутку. – Закрыв глаза, он, казалось, забыл о Смите и о том, как долго заставляет ждать Профессора. Потом спросил: – Помните ли вы Паркинсона? Осей Паркинсона?
– Могу ли я его забыть! – Профессор даже засмеялся при одной этой мысли.
– Не можете ли вы зайти ко мне с кем-либо, похожим на него?
Последовала долгая пауза, потом Профессор спросил:
– По характеру, майор?
– Да, с такой же непробиваемой напористостью.
– Нет, – ответил Профессор. – Такие теперь не водятся, майор. Что у вас на уме?
– Весьма щекотливое дело, – ответил Доулиш.
Снова последовала долгая пауза. Доулишу казалось, что он слышит, как тяжело дышит Профессор. Наконец тот сказал:
– Не подойду ли я сам, майор?
– Положение весьма щекотливое, – подчеркнул Доу-лиш.
– Что стоит жизнь без риска? – сказал Профессор с жаром. – Наверное, вы не стали бы звать меня без надобности, не так ли?
– Не стал бы, – согласился Доулиш. – Как скоро вы появитесь?
– Примерно через полчаса.
– Вы можете притащить ваш мешок с игрушками?
– Положитесь на меня, – ответил тот. – Никогда без него не берусь за дело. – Он тут же дал отбой.
Доулиш положил трубку, мысленно представил себе этого подвижного человека с темным, загоревшим лицом. Профессор работал под его началом и вместе с ним в разведке во время войны и по сей день оставался консультантом Скотланд-Ярда. Он был непревзойденным мастером в искусстве грима, и в военные годы так изменял внешность Доулиша, что ни один человек не мог его признать.
Доулиш все это время не выпускал из виду Смита, но, когда он сам вздохнул с облегчением, Смит сказал безнадежным голосом:
– Что бы вы ни делали, ничто не спасет положения, Доулиш. Вы слишком долго меня тут задерживаете. Вы подписали не только мне, но и себе смертный приговор. – Более оживленно он добавил: – Почему, черт побери, вы не согласились взять деньги? Вы могли бы стать богачом, будь у вас хоть капля разума. Ставка могла увеличиться до миллиона фунтов стерлингов.
– Можете ли вы, мистер Смит, связаться с человеком, который вам звонил?
– Это ни к чему не приведет.
– И все-таки позвоните ему, – резко сказал Доулиш. – Если хотите сохранить хоть один шанс на жизнь, позвоните ему. Скажите, что я добиваюсь большей суммы, и спросите, как далеко вы можете зайти. Потом скажите, что вам нужен еще по меньшей мере час.
– Но…
– Вы хотите умереть? – мрачно спросил Доулиш.
Смит медленно поднялся со стула и взял телефонную трубку. Набирая одной рукой номер, другой он прикрыл вертушку, чтобы Доулиш не видел, какие цифры он набирает, но это сейчас не имело никакого значения, Доулиш услышал длинные гудки, потом слова Смита:
– Дайте мне Джумбо, быстро. Это Смит. – Короткая пауза, потом Смит снова заговорил нормальным голосом, как будто был снова уверен в себе. Доулиш даже невольно восхитился им. – Джумбо, это Смит… Слышал, вы только что звонили… Да не обращайте внимания, Доулиш большой шутник. Я был в ванной… Я, пожалуй, знаю только то, что он не перейдет к нам за ту цену… Полмил… Ну, что ж, хорошо, но не уверен. Могу ли я удвоить сумму? Попытаюсь договориться о трех четвертях, но на это потребуется время… Сейчас половина одиннадцатого, отсюда виден Биг Бен… Ну, скажем, час, а может, и два. Конечно, постараюсь провернуть побыстрее, но этот Доулиш такая штучка… Хорошо… До свидания.
Говоря все это, Смит широко улыбался, словно его могли видеть. Закончив разговор, он положил трубку и повернулся к Доулишу, лицо его казалось маской смерти.
