Текст книги "Криминальные сюжеты. Выпуск 1"
Автор книги: Джон Кризи
Соавторы: Эдмунд Бентли,Георгий Чулков,Витянис Рожукас,Весела Люцканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)
Глава шестая. УБИЙЦЫ
Доулиш медленно спустился по ступенькам, огорченный. Мимо пронеслось несколько машин, проехали два велосипедиста. Время – половина шестого. Крейшоу очевидно, скоро должен вернуться домой. Не исключено, что дома его ждет горький сюрприз. Женщина в доме, надо полагать – его жена, попала в руки злоумышленников, и те ждут самого Крейшоу.
Он сел в машину, повернул налево и еще раз налево Оказался на улице, параллельной Хэммонд. Здесь он нашел стоянку для машины, вышел из нее и снова повернул налево. Ко всем домам с тыльной стороны подход. ли дорожки между садами, соединяющие параллельные улицы. На такую дорожку и свернул Доулиш. Не прошло и трех минут, как он оказался у калитки с номером 41. Четыре густолиственные яблони перед домом скрывали его. За деревьями с одной стороны простирался хорошо ухоженный огород, с другой – разбита большая клумба роз, а к дому вела дорожка, окаймленная с обеих сторон цветочным бордюром.
Доулиш понимал: стоит ему выйти из-за деревьев, его увидят из дома. Он осмотрел дом быстрым и внимательным взглядом. Первый этаж имел пристройку, очевидно, подсобные помещения. Свернув направо, поближе к стене пристройки, Доулиш, наверное, сможет пройти незамеченным. Он так и поступил. Идти было нетрудно, потому что вдоль стены шла тропинка, которая вела к клумбе роз, совсем недавно взрыхленной и удобренной компостом. Не было сомнения в том, что Алан Крейшоу из паспортного управления заботился о своем саде, любовно обрабатывал его.
Доулиш посмотрел вверх, никого не увидел у окон значит – никаких признаков того, что его обнаружили. Нужно полагать, что дверь с черного хода заперта на замок. Но зато одно из окон с поднимающимися вверх стеклами не было закрыто. Доулиш обнаружил поленницу и взобрался на нее. Отсюда нетрудно было попасть на крышу. Но риск заключался в том, что его могли заметить из соседних домов. Доулиш наклонился вперед и почти беззвучно открыл окно. Надо было изловчиться, чтобы сбоку залезть на подоконник и головой просунуться внутрь помещения. Но он проделал все это очень ловко. Ни одного звука не донеслось из дома. Он подошел к окну и выглянул во двор: никто, по всей видимости, ничего не заметил. Он повернулся к приоткрытой двери, открыл дверь пошире и выглянул в узкий коридор с несколькими дверями. Коридор слабо освещался из окна, выходившего на лестницу. Никого там не было. Он беззвучно вышел на лестничную площадку и стал заглядывать во все двери. На площадку выходили две спальни, ванная и туалет. Еще одна узкая лестница вела вверх, но едва ли там кто-то был, иначе он что-нибудь услышал бы. Во всяком случае, не было у него времени уточнять, так ли это, ибо услышал звук открываемой парадной двери. Стук металла о металл, поворот ключа в замке. Как ни привык он к опасностям и острым ситуациям, сердце его заколотилось сильнее.
Входная дверь открылась. Вошел среднего роста, худощавый, подтянутый мужчина. Нет сомнения, это был Крейшоу. Прикрыв дверь, он позвал:
– Роз, я дома!
Никакого ответа.
Доулиш видел его бледное лицо с заостренными чертами, седеющие волосы, небольшую лысину. Крейшоу заглянул в коридор, который начинался от лестницы, и еще громче позвал:
– Роз, я дома!
И снова молчание. Тогда он пошел по коридору. Доулиш стал спускаться по лестнице осторожно, чтобы не скрипели ступеньки. Сердце стало биться ровнее, но напряжение не проходило. Из памяти не исчезал образ зверски убитого Кембалла. И этот человек может сейчас наткнуться на чей-то нож.
Крейшоу внезапно остановился, едва не вскрикнув. Он явно увидел что-то, чего не видел Доулиш. Тогда Доулиш ускорил шаг, соблюдая прежнюю осторожность.
Раздался спокойный мужской голос:
– Входите, Крейшоу.
Крейшоу вытянул руки, словно пытаясь отогнать от себя страшное видение.
– Не пытайтесь бежать, иначе получите этот нож в спину, – продолжал тот же голос.
Крейшоу, не двигаясь, хрипло спросил:
– Где моя жена?
– К черту вашу жену, я хочу говорить с вами.
– Не сделаю ни шагу, пока не узнаю, где она, – сказал Крейшоу.
Доулиш уже дошел до конца лестницы. Крейшоу наверняка увидел бы его сквозь перила, если бы повернулся, но он мог смотреть только в одном направлении – вперед.
– Не валяйте дурака, – сказал невидимый человек. – Хотите, чтобы ей или вам перерезали горло?
Доулиш едва различил голос Крейшоу:
– Где моя жена?
– Она на кухне.
– Я хочу видеть ее.
– Тогда заходите. Не можете же вы видеть сквозь кирпичные стены или деревянные двери.
– Приведите ее сюда, – пробормотал Крейшоу. – О!.. Нет! – Голос его сорвался, и Доулиш заметил блеск ножа, а затем – как он вонзился в плечо Крейшоу. Крейшоу пошатнулся.
Доулиш выглянул из-за перил как раз в то время, когда широкоплечий, коренастый мужчина со смуглым лицом тащил в комнату Крейшоу. У дверей стоял светловолосый мужчина повыше ростом. Он втащил Крейшоу в глубь комнаты и последовал за ним. Теперь все были в комнате, дверь осталась полузакрытой. Доулиш решился подойти поближе.
– Что, что вы сделали с моей женой? – раздался отчаянный крик Крейшоу.
– Она вопила, звала на помощь. Мы связали ее и заткнули ей глотку, – ответил высокий. – Это ничто по сравнению с тем, что мы сделаем с вами, если вы не ответите на вопросы.
Крейшоу молчал.
– Вы что-нибудь сказали Кембаллу?
– Кому?
– Вы знаете, о ком я говорю, – Дэвиду Кембаллу.
– Я…, не знаю никакого Кембалла.
– Вы с ним сидели вчера вместе в «Розе и короне».
Крейшоу выдохнул:
– Ах, этот…
– Вы с ним были знакомы? Не вздумайте врать.
– Нет, не был.
Доулиш проникся уважением к его смелости. Крейшоу был запуган, но не потерялся от страха и все еще держался упорно и стойко. – Я его не знаю, никогда раньше его не видел.
– Тогда почему вы с ним оказались вместе?
– Он сам навязался!
– Не врите!
– Он подошел ко мне и спросил, какие старые паспорта я могу сегодня продать, и я понял, что ему все известно.
– Вот как, – сказал высокий. – Вы сказали ему о номерах.
– Я ему ничего не сказал!
– Но все же вы с ним разговаривали. Вас видели.
– Да, – пробормотал Крейшоу. – Ему захотелось узнать, сколько номеров я вам выдал. Бог ведает, как это стало известно ему.
– И вы сказали? – спросил тот.
– Я сказал ему, что он может узнать подробности, если готов за это заплатить.
– Черт побери! – воскликнул высокий. – Ну и наглец! И вы позволяете себе это говорить после того, как получили от нас такие деньги!
– Я ему сказал, что хочу пятьсот франков, – продолжал Крейшоу упрямо. – Но даже сумма в пять тысяч не окупит моего нервного напряжения. Мне все осточертело. Не знаю, что бы отдал я, только бы от всего избавиться. Уже и в управлении мне стали задавать вопросы!
– И вы что-нибудь рассказали?
– Да ничего я не рассказал! – ответил Крейшоу то ли со страхом, то ли с отчаянием. – Но они чуют что-то неладное и… – Крейшоу запнулся, а Доулиш снова почувствовал, как он напуган.
Доулиш решил, что наступил момент. Он резко толкнул дверь и сразу охватил взглядом всю сцену.
Крейшоу стоял возле своей жены с кляпом во рту. Она была привязана к стулу. Темноволосый стоял за ним, подняв правую руку с ножом. В другом конце комнаты стоял высокий, устремив на Доулиша удивленный взгляд.
Настал момент острой опасности.
Доулиш заметил, что человек с ножом меняет положение, увидел блеск лезвия, пригнулся и ринулся вперед. Нож мелькнул над головой. Темноволосый обладал мгновенной реакцией, он выбросил ногу вперед. Но Доулиш смог схватить его за лодыжку прежде, чем тяжелый ботинок достиг цели. Темноволосый не удержался на одной ноге и рухнул в пол. Высокий выхватил пистолет.
Крейшоу бросился вперед. Раздался выстрел, затем вскрик. Крейшоу стал падать на человека с пистолетом. Доулиш увидел, как темноволосый подпрыгнул к своему ножу, но до того, как он смог им воспользоваться, наотмашь ударил его по лицу, а потом нанес удар кулаком по челюсти. Мгновенно он повернулся к Крейшоу и человеку с пистолетом.
Тот хотел отбросить Крейшоу, делал отчаянные попытки пустить пистолет в ход, но это ему не удавалось. Доулиш нанес ему сильный удар. Пистолет упал на пол. Крейшоу перевернулся и остался недвижим. Доулиш сделал шаг назад, тяжело дыша, и увидел лицо женщины, лицо, искаженное страхом. Она не отрывала глаз от мужа, они выражали крайнее отчаяние. Доулиш подошел к ней, посматривая на тех двоих в убеждении, что по меньшей мере пять минут ни один из них не будет представлять никакой опасности. Он взял и перерезал веревки, стягивающие ее руки, вытащил кляп и спокойно сказал:
– Я немедленно вызову врача. Постарайтесь держать себя в руках.
Казалось, ничего не слыша, она не спускала глаз с мужа. Доулиш подошел к Крейшоу, осторожно повернул его тело и стал всматриваться в лицо. Он постарался хотя бы на время заслонить собой тело от женщины, ибо не оставалось сомнений в том, что Крейшоу мертв.
В эти минуты угнетающей тишины раздался сильный стук в парадную дверь.
Глава седьмая. АРЕСТОВАННЫЕ
Склонившись над Крейшоу, Доулиш сказал его жене:
– Посмотрите, кто там, пожалуйста. – Она ничего не слышала. – Поторопитесь, – настаивал он. – Кто бы там ни был, он может позвать врача.
Доулиш услышал, как она встала. Почувствовал, что она пытается заглянуть через его плечо, чтобы увидеть лицо мужа. Оно было ужасным. По движению за спиной он понял, что последние сказанные им слова дошли до сознания женщины, она постарается как можно скорее вызвать врача. Он услышал мужской голос и одновременно увидел как задвигался и открыл глаза светловолосый, который, казалось, все еще не пришел в сознание.
– Только двинься, – сказал Доулиш человеку, убившему Крейшоу, – и я сверну тебе шею.
К двери кто-то подошел, говоря:
– Я сам взгляну, мэм, прежде чем послать…
А Роз Крейшоу умоляла:
– Пошлите за врачом, пожалуйста, пошлите за врачом.
Дверь широко открылась, и появился полицейский, задевший своим шлемом притолоку. За ним стояла женщина.
– Пожалуйста, – повторяла она, – пожалуйста.
Полицейский остановился как вкопанный, оглядывая все вокруг. Удивление, смятение, потом постепенное возвращение к сознанию своей власти – все эти чувства отразились на его лице. Широкоплечий, с широким лицом, он уставился на Доулиша, потом на распростертое тело, на двух лежащих на полу и снова на Доулиша. Постепенно на лице его появилось новое выражение: он узнал Доулиша.
– Вы… вы мистер Доулиш, сэр?
– Да. Вызовите немедленно полицейского врача. Тут… – Он чуть не сказал: «Произошло убийство», но вовремя спохватился.
– Нужна вся бригада.
– Слушаюсь, сэр, а вы…
– Все в порядке, – ответил Доулиш. – Есть ли у вас телефон, миссис Крейшоу?
Она стояла на поррге, не отрывая глаз от того места, где лежал муж. Доулиш только сейчас смог разглядеть: она выглядела намного старше, чем он ожидал, – осунувшееся лицо и трагические глаза.
– Есть ли тут телефон, миссис Крейшоу?
– На углу есть автомат, сэр, – сообщил полицейский. – Я им воспользуюсь. – Он поспешно удалился.
Миссис Крейшоу, тяжело опираясь на дверь, глядела мимо Доулиша на распростертое тело. Ей были видны только накрытые плечи и голова. Она побледнела и зашаталась. Доулиш кинулся к ней, стол помешал ему вовремя подхватить ее, она рухнула. Убийца вскочил и с яростью навалился на спину Доулиша, но это не застало его врасплох; Доулиш пригнулся, тот перелетел через него и всей своей тяжестью ударился о стену. В это время темноволосый вскочил и через мгновение исчез за дверью.
Послышались шаги, и наступила тишина. Доулиш бросился к двери и увидел его – он лежал у ног мужчины. Будь у темноволосого нож, он наверняка воспользовался бы им, но он был безоружен.
– Полицейский просил меня присмотреть за миссис Крейшоу, – сказал человек, преграждавший выход из коридора. – Что тут происходит?
– Потом все объясню, – пообещал Доулиш и сказал то, что говорил в редких случаях: – Я полицейский офицер и буду очень признателен вам за вашу помощь…
События развивались удивительно быстро. Сосед поднял потерявшую сознание миссис Крейшоу и, сопровождаемый женой, унес ее в свой дом. Спустя три минуты подъехала патрульная машина с двумя полицейскими, и уже не было никакой нужды опасаться человека, застрелившего Крейшоу.
– Надо полагать, что люди из уголовной полиции скоро появятся? – осведомился Доулиш.
– Через несколько минут, сэр, здесь будет бригада во главе с главным инспектором Хербертом.
– Хорошо. А я пойду пока умыться, – сказал Доулиш.
Он вошел в кухню, где у большой раковины старого образца умылся горячей водой, потом снял пиджак и стал чистить его губкой. Он посмотрел в небольшое зеркало и увидел темное пятно на рубашке. Ладно уж, с этим он справится, когда вернется домой. Он подумал о Фелисити, о том, удалось ли ей поладить с Кэти Кембалл в Хэллоуз Энде. Только сейчас он почувствовал, что ноги не держат его. Сделав несколько шагов, он опустился на стул. Кружилась голова и тошнило, его состояние было похоже на шок. Чего бы он не дал сейчас за чашку чая! Снова послышались голоса и шаги, он понял, что прибыли сотрудники уголовной полиции. Пожалуй, можно бы и удалиться, а также послать Херберта в Скотланд-Ярд, чтобы провести допрос. Сам Доулиш это сделал бы лучше кого-либо другого, но он уже успел пренебречь столькими правилами, что теперь следовало придерживаться буквы закона.
Главный инспектор Херберт, с которым он прежде не встречался, был высоким, темноволосым, моложавым мужчиной с живыми светлыми глазами.
– Могу ли я узнать, сэр, входит это дело в компетенцию «Врагов преступности»? – спросил он.
– В известной степени.
– Буду счастлив действовать под вашим руководством, мистер Доулиш!
– Прошу вас доставить арестованного в Скотланд-Ярд. Он убийца, – сказал Доулиш. – И нужно информировать старшего инспектора Ланкастера, который ведет расследование дела по убийству в Хэллоуз Энде.
– Оба дела связаны, сэр?
– Весьма тесно, – ответил Доулиш.
– Могу ли я быть полезен лично вам?
– Я буду на службе или дома. Мне бы хотелось узнать имена арестованных как можно скорее.
– Мне они скоро будут известны, сэр, – сказал Херберт с уверенностью.
Доулиш вышел на улицу, где уже, как обычно, собралась толпа зевак, которые, словно по мановению волшебной палочки, появляются сразу же там, где происходят сенсационные события. Фотографов не было видно, не было и репортеров, поэтому никто не задавал вопросов. Среди полицейского кордона у здания был и тот высокий здоровяк, который появился как раз в тот момент, когда был очень нужен. Доулиш остановился возле него.
– Все в порядке, сэр?
– Будет в порядке. Что вас привело сюда?
– Сосед сообщил, что видел человека, забравшегося в дом через окно с тыльной стороны, сэр, и не сразу решил – стоит ли сообщить нам.
– Вот как!
– Да, сэр! И он добавил, что забравшийся был внушительного роста.
– Ну что ж, те двое проникли же как-то в дом, – сказал Доулиш с едва заметной усмешкой. Ответная усмешка появилась и на лице полицейского: мол, знаю, кто это был, но никому не скажу. – А как же вы туда попали?
– У соседа был ключ, сэр.
– Понятно. Как вас зовут? – спросил Доулиш.
– Грин, сэр.
– Вы действуете оперативно, – сказал Доулиш.
– Рад, что подоспел вовремя, сэр.
– Надеюсь, вы проследите за состоянием миссис Крейшоу?
– Безусловно, я это сделаю.
Доулиш кивнул и пошел дальше. Группа мальчишек бежала за ним, но держалась на почтительном расстоянии. Он сел за руль и осторожно вывел машину. Вскоре он уже мчался по Клапхэм Коммон Роуд и, как ему того хотелось, никто не обращал на него внимание. Был чудесный день, солнце золотило листву деревьев. Усилился поток служащих, прибывающих из Сити и Вест-Эн-да, а движение в обратном направлении, к центру Лондона, уменьшалось. Была половина седьмого. Доулиш проехал через Ламбет-бридж и направился к себе домой. Привратник вызвал лифт.
– Миссис Доулиш дома?
– Я не видел ее, сэр.
– Благодарю. – Доулиш кивнул и поднялся наверх.
Фелисити не было дома. Испытывая некоторое разочарование, Доулиш налил виски с содовой и подошел к большому окну. Он мог быть сегодня довольным. Не допив виски, он сел, придвинул к себе телефон и позвонил на службу.
Чайлдс ответил сразу же.
– После целого дня напряженной работы вам не следовало бы работать вечером, – сказал Доулиш почти с упреком.
– Мне хотелось все выяснить до конца, – сказал Чайлдс. – Теперь, после вашего звонка, я смогу уйти. Этот Потанди заболел гриппом и едва ли сможет выйти на работу раньше, чем через неделю. Боюсь, что мы не можем рассчитывать на его своевременную помощь.
– Обойдемся без него, – сказал Доулиш с уверенностью, хотя сам ее не испытывал.
– Надеюсь, сэр, – сказал Чайлдс. – Я дал указание ночным дежурным, они позвонят вам или мне, если что-нибудь произойдет ночью.
– Еще есть вопросы?
– Здесь все было спокойно, – ответил Чайлдс. – Знаю, что у вас, сэр, было далеко не так спокойно.
– Увидимся утром… Да, говорил ли я вам, что в 7.45 приглашен к Беллу на завтрак?
– Нет, – ответил Чайлдс и засмеялся. – Рад, что не мы одни встаем так рано. Доброй ночи!
– Доброй ночи!
Он положил трубку, допил виски, задумался над тем, долго ли еще придется ждать Фелисити и не позвонить ли в Хэллоуз Энд, чтобы это выяснить. Потом решил, что не стоит, пошел в спальню и там вспомнил о своей рубашке, запачканной кровью. Он снял ее и надел чистую, иначе Фелисити страшно испугалась бы. Войдя в кухню, он с удивлением почувствовал, что голоден, и подумал, что никакой существенной еды ему не найти сегодня, но тут же заметил, что в духовке жарится мясо. Да благословит бог Фелисити! Он вернулся в большую комнату и взялся за вечерние газеты. Там были фотографии Кембалла и Кэти. Он прочитал довольно поверхностный отчет об убийстве, перевернул страницу, но тут раздался телефонный звонок.
Фелисити?
Он схватил трубку.
– Мистер Доулиш, – услышал он подчеркнуто вежливый голос, – мне очень хотелось бы зайти к вам.
Только не это, Доулиш застонал, но вслух без энтузиазма спросил:
– Кто говорит?
– Скажем, Смит.
– Тот самый Смит? – сухо спросил Доулиш.
– Некий Смит, – шутливо откликнулись в трубке. – Это, конечно, выдуманное имя, и внешность моя тоже будет изменена, когда я приду. Я хочу обсудить личное дело, к тому же очень срочное.
Видимо, Доулиш молчал довольно долго, ибо человек, назвавшийся Смитом, резко спросил:
– Вы слушаете, мистер Доулиш?
– Да, слушаю, – глухо ответил Доулиш.
– Какое время для вас удобно?
– Времени у меня нет совсем, мистер Смит, – ответил Доулиш.
– Самым серьезным образом прошу вас передумать, – настаивал Смит.
– Я очень редко передумываю, – парировал Доу-лиш. – Не так часто, скажем, как меняю свой паспорт.
Человек на другом конце провода тихо засмеялся.
– Вы провидец, – сказал он. – Может, вас устроит время – 8.30?
– Нет. Я буду занят.
– Мистер Доулиш! – Смит прервал более резким голосом. – Вы не должны делать глупости. Вы уже знаете, что дело исключительно важное, и мне крайне необходимо обсудить с вами некоторые его аспекты до того, как вы встретитесь с заместителем министра.
Доулиш с удивлением подумал: «До того, как я увижу Белла. Значит, это уже не секрет!» Он сразу насторожился. Белл приложил немало усилий, чтобы их никто не подслушал. А этот человек говорил с такой уверенностью, будто имел даже право на то, чтобы знать об условленной встрече.
– Я просто хочу обсудить с вами дело, надеясь помочь вам в расследовании, которое уже приняло широкий размах, – сказал Смит. – И… хочу также подчеркнуть некоторые преимущества вашего положения. Это дело… в частности, может быть для вас очень выгодным. Речь может идти о ста тысячах фунтов стерлингов наличными. Поверьте, вам следует повидаться со мной.
– Начинаю соглашаться с вами, мистер Смит. Скажем, двадцать два часа – вас устроит?
– Десять вечера, пожалуй, поздновато, но ничего. Теперь небольшое предупреждение, мистер Доулиш: не совершайте необдуманных поступков. У меня хорошая охрана. Я приду с миром и добрыми намерениями, но если вы попытаетесь меня задержать или применить насилие… – Он многозначительно помолчал и повесил трубку.
Глава восьмая. ПОСЕТИТЕЛЬ
Доулиш медленно положил трубку – так, словно быстрое движение могло принести непоправимый вред. Некоторое время он не отрывал от нее глаз, и все еще эхом звучали слова:
«У меня хорошая охрана. Я приду с миром и добрыми намерениями, но если вы попытаетесь применить насилие…»
Много лет назад, задолго до того, как он стал служить в полиции и упорно в одиночку вел борьбу с преступлениями, он не раз сталкивался с подобными людьми; ему предлагали огромные взятки, чтобы он, по крайней мере, хранил молчание. Но теперь он – помощник комиссара полиции, старший полицейский чин, и его положение, занимаемая им высокая должность ставили его выше коррупции и угроз. Этот человек, по сути, угрожал не просто ему лично, а угрожал и сделал попытку подкупить столичную полицию. Ему, к тому же, известно о завтрашней встрече с заместителем министра внутренних дел. Значит, его соглядатаи и осведомители действуют повсюду.
– Повсюду, – сказал вслух Доулиш, у него пересохло во рту. – Повсюду. – Он медленно поднялся, вернулся в кухню, открыл бутылку пива и наполнил стакан. Движения его были неторопливы и размеренны, но мысль лихорадочно работала. Неизвестный, назвавший себя Смитом, действовал с большой уверенностью, он не сомневался в том, что добьется того, чего хочет.
Доулиш пил, не отрываясь.
– Да, – произнес он вслух. – Повсюду. Но что это значит – повсюду?
Вопрос был чрезвычайно важным. Где подвизались осведомители Смита? Насколько далеко проникли его щупальца в правительственные органы? Что-что, а вот это необходимо выяснить в первую очередь. Паспортные махинации сами по себе достаточно опасны, но создается впечатление, что они – лишь одна грань деятельности человека, назвавшегося Смитом. И Доулиш сказал вслух:
– Еще очень много надо выяснить. – Потом подумал: «Фелисити с девочкой должны уже быть здесь».
Он посмотрел на часы, было около восьми, уже давно Фелисити могла дать знать о себе. Когда Смит придет, Фелисити будет уже дома. Нет, никак нельзя допустить их встречи. Нельзя допустить, чтобы Смит пришел сюда.
«Пустяки, – подумав, вдруг решил он. – Проблема в том, как справиться со Смитом, когда он придет. Что за охрана его окружает?»
– Боже мой! – воскликнул Доулиш и замер на месте, словно громом пораженный. Его пронзила мысль о том, что Смит мог перехватить Фелисити вместе с девочкой. Если это случилось, если они в руках Смита, тогда понятна непоколебимая уверенность этого типа. Может, поэтому Фелисити еще и не пришла. Несколько секунд он был не в состоянии сдвинуться с места, сраженный этой мыслью. Потом стал отходить, но тупая боль предчувствия его не покидала.
Раздался телефонный звонок.
Он ринулся к аппарату, но остановился. Телефон продолжал трезвонить. Он поднял трубку почти со страхом.
– Доулиш слушает.
– О, Пат! – воскликнула Фелисити. – Как я рада, что застала тебя!
Он тяжело опустился на стул, ноги его не держали, сердце колотилось. Он почувствовал облегчение.
– И мне радостно, что ты меня застала, дорогая.
– Я нахожусь у Тэда и Джоан, потому что решила отвезти к ним Кэти, ведь у них дети того же возраста. Они играют вместе так, будто давно сдружились.
– Слава богу! – с чувством сказал Доулиш. – Это была хорошая мысль.
– И мне так показалось! Пат, дорогой, я останусь здесь на ночь, – сказала Фелисити. – Мне кажется, я пришлась Кэти по душе, и мне лучше быть здесь, когда она утром проснется. Ты не возражаешь?
– И это хорошая мысль, – одобрил Доулиш. – К тому же некий мистер Смит должен прийти ко мне вечером в десять часов, и наш разговор может затянуться. Так что все складывается наилучшим образом.
– Знаю ли я мистера Смита? – спросила Фелисити, и в голосе ее послышалась тревога.
– Сомневаюсь, – ответил Доулиш, а Фелисити продолжала после короткого молчания:
– Я могу прийти и накормить тебя обедом, если хочешь.
– Ерунда, – прервал ее Доулиш. – Я сам отрежу себе от того, что у нас жарится в духовке, и возьму еще что-нибудь из припасов. Спи спокойно, любимая. И спасибо тебе за то, что ты сделала для Кэти.
Фелисити задумчиво произнесла:
– Она очень своеобразная девочка. – Потом добавила: – Тэди хочет тебе что-то сказать.
Тэд Бересфорд – один из давних друзей Доулиша, еще с тех дней, когда Доулиш не состоял на государственной службе. Тэд занимался маклерской работой в Сити, а жил с женой в собственном доме близ Риджент-парка, так что для Кэти эта семья была сейчас самой подходящей средой.
– Хелло, Пат! – забасил Тэд.
– Привет, Тэд! – сказал Доулиш. – Позаботься, пожалуйста, хорошенько о Фелисити.
– А разве это нужно? – легкомысленно спросил Тэд.
– Думаю, что нужно.
– Буду охранять ее так, как если бы она была моей собственной женой, – заверил его Тэд. – Будьте спокойны, помощник комиссара. Каковы ваши успехи?
– Ни шатко, ни валко, – честно признался Доулиш.
– Могу ли я чем помочь? – спросил Тэд.
– Нет-нет, только присмотри хорошенько за Филиси-ти и ребенком, – сказал ему Доулиш. – А могу ли я быть полезен тебе?
– Лишь в том, что ты должен точно сказать, в чем я могу быть полезен тебе, – парировал Тэд. – Удачной охоты, старина!
Испытывая облегчение, Доулиш вернулся в кухню, вынул жаркое – кусок вырезки – и аппетитно поджаренный картофель, отрезал себе несколько ломтей мяса, переложил картофель в глубокую тарелку и поставил все на кухонный стол. Ел он с наслаждением, мысль его сейчас, когда главная причина тревоги отпала, работала очень четко. Конечно, можно бы позвонить Чайлдсу и поставить на ноги весь свой отдел, а также уголовную полицию. В известной мере так было бы спокойнее. Но стоит ему это сделать – и тогда не избежать официальных акций против Смита. Внезапно и без колебаний он принял решение, что сам справится со Смитом.
Покончив с мясом, он обнаружил в холодильнике кусок яблочного пирога и пакетик сливок, полил сливками пирог и с удовольствием стал есть его, пока закипал чайник. К половине десятого он все закончил, умылся, вошел в спальню, надел бархатную домашнюю куртку и комнатные туфли, сел в кресло у телефона и стал просматривать вечерние газеты. Нет сомнения в том, подумал он, что Смит «окажется очень умным и хитрым.
Без десяти десять раздался звонок в дверь.
Доулиш бросил газеты и вскочил с кресла.
– Он пришел раньше, – произнес он вслух и торопливо прошел к входной двери.
На пороге стояли две молодые женщины.
Доулиш был поражен. Это были не только молодые, но и очень привлекательные женщины – блондинка и брюнетка. Они стояли поодаль друг от друга, улыбались ему, а он, придя в себя, подумал, что они наверняка от Смита.
– Хэлло, – сказал он. – Полагаю, вы от мистера Смита?
Блондинка с веселым лицом и голубыми глазами приятно засмеялась и проскользнула мимо него в холл. Только он повернулся, чтобы остановить ее, как брюнетка с блестящими темными глазами проскользнула с другой стороны. Доулиш оглядел площадку, но больше никого там не увидел. Он зашел в холл, закрыл дверь, запер ее двойным поворотом ключа и направился в гостиную. Девиц там не было, и в доме не было слышно ни звука. Он заглянул в кухню – никого и там. Оставались только две ванные комнаты и три спальни. Он возвратился в холл и направился в большую спальню, и в этот момент его оглушил пронзительный вопль, донесшийся оттуда. Новый вопль, а потом уж можно было различить слова:
– Я покончу с собой… ты меня предала! Умру от стыда… убью себя… Я думала, Доулиш – человек чести… У меня от него будет ребенок, а он не хочет помочь мне… Я убью себя!..
Доулиш широко открыл дверь в спальню. Блондинка, обнаженная, извивалась в постели. А брюнетка стояла у окна и быстро щелкала фотоаппаратом. Доулиш заметил, что она направила камеру на него. Вспышек не было, только щелканье. Блондинка продолжала извиваться и кричать – и, внезапно вскочив с постели и широко раскрыв объятия, подбежала к нему.
– Пат! – кричала она. – Пат, обещай позаботиться обо мне. Поклянись это сделать!
Не успел он опомниться, как она всем телом прижалась к нему, крепко обхватив его шею, а камера продолжала щелкать.
В первые несколько секунд он оторопел. Потом ясно осознал, чего они добиваются. Наверняка был у них еще и магнитофон, иначе чего бы блондинка так неистово вопила.
Она продолжала липнуть к нему. Оттолкнуть ее не было надежды, но теперь он точно знал, что надо делать. Он высвободил правую руку, размахнулся и со всей силой, на какую был способен, ударил блондинку по заду. Она была так поражена и ошеломлена, что расслабила объятия. Он оттолкнул ее и зажал под мышкой. Она вывертывалась, размахивала руками и ногами, но никак не могла высвободиться. А брюнетка не отрывалась от своего дела, все время щелкала, пробираясь к двери. Свободной рукой Доулиш схватил подушку и со всей силой запустил ею в брюнетку. Подушка накрыла ей голову и плечи. Она потеряла равновесие. Доулиш схватил ее за шиворот так крепко, что она двинуться не могла, но все-таки не выпускала камеру из рук. Блондинка уже задыхалась и меньше дергала ногами и руками.
Он отпустил ее, открыл дверь и, выхватив у брюнетки камеру, вытолкнул ее. То же самое он проделал с блондинкой. Обе девицы едва дышали. Он захлопнул за ними дверь, побежал в спальню, подобрал платье, чулки, лифчик, трусики, скрутил в комок, вернулся к входной двери и выбросил все это на площадку.
Снова закрыл дверь и вытер лоб рукой.
– После такого не грех и выпить, – сказал он вслух.
Налил себе виски и тяжело опустился в кресло у телефона. Все еще тяжело дыша, от откинулся на спинку кресла и задумчиво поглядел на телефон, потом решительно придвинул его к себе и набрал номер службы донесений Ярда. Ему тотчас ответили.
– Это помощник комиссара Доулиш, – сообщил он. – Несколько минут назад у дверей моей квартиры находились обнаженная блондинка и выбившаяся из сил прилично одетая брюнетка. Пришлите машину и проследите, чтобы они ничего не натворили.
Дежурный инспектор отозвался:
– Обнаженная, сэр?
– В чем мать родила. Поторопитесь, пожалуйста.
Он положил трубку, услышав растерянное: «Да, сэр», – и глотнул из стакана.
Раздался звонок. Доулиш приоткрыл дверь, не снимая цепочки. Он увидел одного мужчину, но не исключено, что за дверью прятался и еще кто-то.
– Смит, – сообщил человек за дверью. – Меня здесь ждут.
– Уже не ждут, – сказал Доулиш. – Уговор потерял силу. Никто, способный на грязный трюк с пошлой блондинкой и фотокамерой с магнитофоном, не может претендовать даже на пятиминутный разговор со мной. Вам здесь не мюзик-холл.
Доулиш запер дверь, но не отошел от нее. Тотчас снова раздался звонок.
– Мистер Доулиш, – сказал Смит, – прошу прощения за то, что произошло. Я все же думаю, что нам следует поговорить.
