Текст книги "Что будет дальше?"

Автор книги: Джон Катценбах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

Линда встала на отмеченную мелом точку возле изножья кровати. Она заговорила нарочито бесстрастным, монотонным голосом, стараясь скрыть собственные возбуждение и интерес. Ни одной эмоциональной фразы, ни одного слова, подчеркнутого интонацией. Необходимо было остаться внешне холодной и невозмутимой. Впрочем, запугать пленницу это отнюдь не мешало – у Линды был уже накоплен немалый опыт: она умела спокойно, но весьма убедительно высказать самые жуткие угрозы, а затем воплотить их в реальные действия.

– Молчи. Не вздумай сказать хоть слово, пока я тебе не разрешу. Не двигайся. Не смей кричать или дергаться. Просто сиди и внимательно слушай. Будешь вести себя хорошо, и я не сделаю тебе больно. Если хочешь выйти живой из ада, в который ты угодила, придется делать то, что я велю. Ты должна повиноваться мне беспрекословно. Делай что сказано – и не важно, что ты по этому поводу думаешь и нравится тебе это или нет.

Девушка, сидевшая на кровати, напряглась всем телом и задрожала, – впрочем, при этом она не произнесла ни слова.

– Это правило – самое важное. Позже я расскажу тебе остальные.

Линда сделала паузу. В глубине души она была почти уверена, что девушка сейчас либо расплачется, либо наконец начнет молить о пощаде. Но Дженнифер по-прежнему хранила молчание.

– С этого дня тебя зовут не так, как раньше. Твое имя – Номер Четыре.

Линде показалось, что из-под мешка донесся едва слышный сдавленный стон. Что ж, это было вполне допустимо и ожидаемо.

– Если тебя о чем-нибудь спрашивают, ты должна отвечать. Все ясно?

Дженнифер кивнула.

– Отвечай!

– Да, ясно, – поспешно поправилась Дженнифер, голос которой из-под плотной ткани прозвучал неестественно глухо.

На мгновение Линда задумалась: пленница вела себя иначе, чем она ожидала. Попытавшись представить себе, что сейчас ощущает девушка с мешком на голове, она злорадно усмехнулась и подумала: «Что, детка? Это тебе не учительнице у доски отвечать».

Впрочем, вслух она этого не произнесла. В ее планы не входило менять бесстрастную тональность беседы, взятую с первых секунд трансляции.

– Давай-ка я тебе кое-что объясню, – все так же монотонно произнесла Линда. – Итак, Номер Четыре, все, что ты знала о мире, что составляло до сих пор твою жизнь, более не существует. Кем ты была, кем хотела быть, все твои родственники, друзья, все, что было тебе знакомо, – этого больше нет. На всем свете есть только эта комната и то, что в ней будет происходить.

И вновь в наступившей тишине Линде пришлось догадываться о том, что творится с пленницей, по едва уловимым сигналам, посылаемым ее телом. Судя по дрожи, бившей Дженнифер, та вполне поняла услышанное.

– С этого дня ты принадлежишь нам.

Девушка словно застыла: казалось, даже дрожь отступила от этого словно окоченевшего тела. И все же при этом Дженнифер не только не закричала, но и вообще не издала ни звука. Другие к этому моменту уже сдавались. Особенно много возни и суеты было с Номером Три: она все время орала и кусалась, с кулаками кидалась на окружающее пространство. Нельзя сказать, что такое ее поведение сделало шоу менее привлекательным для зрителей. Хотя крики и непослушание были нарушением правил, которые установили для своих жертв Майкл и Линда, но столь яростный протест привнес разнообразие в заранее выстроенную драматургию этой мрачной пьесы. Каждая из пленниц вела себя по-своему, и Линда понимала, что привлекательность шоу от подобной непредсказуемости только выигрывает. Нужно было навязать каждой участнице особенный, именно для нее разработанный свод правил – каждый раз новый: ведь все пленницы были по-своему уникальны. Предвкушение новых сюрпризов и нетерпеливое ожидание того, как поведет себя новая жертва, – эти чувства приводили Линду в экстаз. Ей стоило немалых усилий держать себя в руках и по-прежнему изображать полное бесстрастие. Пристально посмотрев на полулежащую девушку с мешком на голове, она подумала: «А ведь слушает-то она внимательно!»

«Вот молодец. Умница, девочка!»

«Неплохо. Очень неплохо, – мысленно вынесла Линда свой вердикт. – С ней будет интересно. Она не такая, как другие».

Дженнифер молчала вовсе не потому, что хотела кому-то что-то доказать. Наоборот, больше всего на свете ей сейчас хотелось закричать во весь голос. Девушке даже казалось, что если она сумеет заставить себя издать хотя бы звук, который прорвется сквозь мешок, сквозь сковывающие ее цепи, сквозь стены и потолок этого непонятного помещения, тогда она, по крайней мере, поймет, где находится и как она здесь оказалась. Увы, все было напрасно: ни единый звук не сорвался с ее губ, и мир вокруг Дженнифер по-прежнему представлял собой сплошную мрачную тайну без единого намека на разгадку.

Незнакомый голос звучал все ближе. Женщина? Похоже, что так. Та самая, которая была за рулем фургона? Скорее всего, она. Кто же еще?

Дженнифер попыталась вспомнить как можно подробнее все, что ей удалось тогда разглядеть. Портрет женщины из фургона получался несколько смазанным. Вроде она была молодой, конечно постарше, чем сама Дженнифер, но, несомненно, намного моложе ее матери. Черная вязаная шапочка, надвинутая на самый лоб, и выбивающиеся из-под нее светлые волосы. Да, точно: блондинка. Постепенно из омута памяти всплыла еще одна деталь – воротник черной кожаной куртки, но на этом воспоминания обрывались. Удар, обрушившийся на девушку, словно бы стер все, что она могла видеть в следующие секунды.

– Сейчас-сейчас.

Эти слова были произнесены незнакомкой таким тоном, словно та собиралась что-то предложить Дженнифер. Что именно – оставалось только гадать. Услышав металлический лязг, девушка непроизвольно вздрогнула.

– Нет! Сиди смирно. Не дергайся.

Дженнифер послушно замерла.

Через мгновение невидимая рука оттянула складки мешка, закрывавшего ей лицо, а затем послышался звук соприкасающихся друг с другом металлических лезвий. «Ножницы!» – поняла она.

В мешковине – в том месте, где ткань закрывала ей рот, – появилась небольшая дыра.

– Вода.

Через прорезанное отверстие невидимая рука ткнула в губы Дженнифер пластмассовую соломинку. Это прикосновение словно сорвало с предохранителя всепоглощающее чувство жажды: девушка вдруг поняла, что больше всего на свете хочет пить. Прихватив соломинку языком поудобнее, она крепко сжала ее губами и втянула в себя сперва воздух, а затем и какую-то странную, тошнотворно-солоноватую воду. Этот омерзительный привкус был Дженнифер незнаком.

– Ну что, так лучше?

Дженнифер кивнула.

– Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, я расскажу тебе, что нужно делать.

Пленница почувствовала, что после странного питья у нее на языке остался какой-то суховатый, словно меловой, налет. Голова у нее закружилась, глаза сами собой закрылись, и она вновь провалилась в полную темноту. «Может быть, меня отравили?» – мелькнула мысль. Но ей на смену тут же пришла другая: что в таком исходе событий нет никакого смысла, учитывая все то, что Дженнифер уже пережила и на что пошли неизвестные мужчина и женщина, похитив ее и доставив сюда. Впрочем, в действиях этой парочки девушка вообще не видела никакого смысла. Уже теряя сознание, она попыталась что-то сказать – как-то опротестовать происходящее, – но подмешанное в воду лекарство сделало свое дело, и буквально через несколько секунд Дженнифер полностью отключилась.

Глава 8

Действовать нужно было быстро и при этом… при этом набраться терпения.

Терри Коллинз прекрасно понимала, что надежда быстро найти Дженнифер тает с каждой секундой. Следовало начать работу сразу в нескольких направлениях, выбрав из всех возможных вариантов именно те, которые могли выстрелить с наибольшей вероятностью. Впрочем, в глубине души инспектор Коллинз испытывала самые серьезные сомнения относительно успеха разыскной операции: в скорый счастливый исход – «Ах! Вот и она!» – почему-то не верилось. Не было уверенности и в том, что ей действительно известны истинные причины, побудившие настырную Дженнифер в третий раз сбежать из дому. «Кругом одни вопросы, – подумала Терри. – А ответы? Пока никаких».

До своего кабинета инспектор Коллинз добралась уже глубоко за полночь. На первом этаже, в дежурной части, не было никого, за исключением диспетчера и двух резервных патрульных. Остальные полицейские, дежурившие в ночную смену, либо патрулировали кампус и окрестные жилые кварталы, либо сидели в ближайшей круглосуточной кондитерской «Данкин Донатс», заправляясь крепким кофе и пирожными.

Терри села за письменный стол и тотчас же взялась за телефон. Первым делом она оповестила о случившемся дежурных в полицейских участках, расположенных на обоих автовокзалах Спрингфилда, а также на железнодорожной станции. Затем она связалась с постом массачусетской полиции, в зоне ответственности которого находились ближайшие пункты оплаты проезда по федеральным скоростным шоссе, и с дежурным отделением бостонской транспортной полиции. Все эти звонки были предельно короткими и деловыми. Терри в нескольких словах описывала коллегам внешность пропавшей девушки, просила передать патрульным, чтобы те внимательнее присматривались к путешествующим в одиночку подросткам, и сопровождала свою просьбу твердым обещанием немедленно выслать по факсу фотографию беглянки, а также наскоро сверстанную стандартную листовку с ее основными данными. Разумеется, если бы ей пришлось действовать по инструкции, то начало поисков отложилось бы как минимум на несколько часов: согласно правилам, для того чтобы выполнить просьбу инспектора Коллинз, ее коллегам требовались официальные запросы с соответствующей визой начальства: «Приступить к осуществлению комплекса розыскных мероприятий». Справедливости ради надо сказать, что не все в этом мире определяется инструкциями и уставами. Терри прекрасно понимала, что ее тревожный выход в эфир на полицейской волне не останется незамеченным. Нет, разумеется, все положенные запросы будут высланы, но получат их коллеги чуть позже. А сейчас – Терри знала – мощная полицейская машина уже начала действовать, не дожидаясь официальных распоряжений. «Если повезет, – прикинула Терри, – то патрульные обнаружат Дженнифер, когда она будет голосовать у въезда на платное шоссе. Или же при обходе вокзала сержант обратит внимание на девочку-подростка, которая будет одна, без взрослых, стоять в очереди за билетом». Если так, то дело можно будет считать закрытым. По крайней мере, до поры до времени. Суровая разъяснительная беседа в полицейском участке, поездка домой под замком, на заднем сиденье патрульной машины, заплаканные глаза (это, разумеется, у матери), мрачная, недовольная физиономия (это, разумеется, у Дженнифер) – и семью можно будет считать воссоединенной, по крайней мере до того дня, пока, усыпив бдительность старших, Дженнифер вновь не решит почему-то сбежать из дому.

Терри продолжала работать, стараясь перебрать все пути, которые могли бы возможно скорее привести это дело к столь желанному счастливому финалу. Свалив кобуру с пистолетом, футляр с полицейским значком и папку с документами на стол, она продолжала обзванивать диспетчеров и дежурных офицеров, которые уже по тону ее голоса понимали, что реагировать на неофициальную просьбу инспектора Коллинз следует незамедлительно.

Очередной звонок – в службу безопасности сотового оператора «Веризон». Представившись дежурному из колл-центра, расположенного в Омахе, она пообещала наутро прислать официальный запрос, попросила немедленно связаться с нею и сообщить о любых звонках, совершенных с телефона Дженнифер, а также о его включениях и выключениях, разумеется с привязкой к ближайшим антеннам сотовой связи. «Дженнифер, конечно, девочка умная, – подбадривала себя Терри Коллинз, – но, дай бог, не настолько, чтобы сообразить, что включенный мобильный телефон – это своего рода маячок, по которому нетрудно определить ее местонахождение».

Связалась инспектор и с отделом безопасности «Бэнк оф Америка» и попросила известить ее в случае, если Дженнифер попытается воспользоваться маминой кредитной картой. Мэри Риггинс и Скотт Вест уверяли Терри, что воспитывают девочку в строгости и что собственной банковской карты, в отличие от того, как принято в других, богатых семьях, ей не полагалось.

Инспектор Коллинз напряженно думала, каким еще способом можно попытаться сорвать с беглянки шапку-невидимку. Формально она уже превысила свои полномочия: по инструкции запрос о признании человека пропавшим принимался только спустя сутки после его исчезновения. Сам факт побега шестнадцатилетней девушки из дому не мог расцениваться как преступление. Предпринимать что-либо можно и нужно было лишь в рамках мер, предусмотренных для предотвращения вполне вероятного преступления, которое могло совершиться против самой сбежавшей девушки. Отдел по работе с несовершеннолетними всегда действовал на упреждение: найти исчезнувшего ребенка следовало до того, как совершится какое-либо преступление. Опытные инспекторы прекрасно понимали, что, скорее всего, совершено оно будет не юным беглецом, а, напротив, в отношении его. Чаще всего подобные преступления оказывались весьма и весьма тяжкими.

Терри сделала все, что могла, и, на мгновение отложив дело, прислушалась к тому, что ей подсказывали интуиция и опыт, накопленный за годы работы. По всему выходило, что на сей раз рассчитывать на везение не стоит.

Завершив обзвон всех возможных инстанций, Терри подошла к высокому металлическому стеллажу, который стоял в углу кабинета, и сняла с полки папку с делом семьи Риггинс. После повторной попытки Дженнифер сбежать из дому эта папка вот уже больше года хранилась на самом видном месте – в отсеке, выделенном под незавершенные дела и возможные рецидивы. Еще тогда, год назад, Терри решила переложить дело Риггинсов на эту полку, подсознательно чувствуя, что к нему еще придется вернуться.

Терри вновь села за стол, положила папку перед собой и открыла ее. Бо́льшую часть информации она, конечно, и так помнила: забыть Дженнифер было непросто. Теперь же инспектора больше всего интересовали детали, вполне возможно стершиеся из памяти за прошедший год. Может быть, именно в этих деталях – в мелочах, которые когда-то побудили совсем юную девушку, почти еще ребенка, сбежать из дому, – найдется ключ и к причинам ее нового решительного поступка. За годы работы в полиции Терри усвоила, что любая, самая малозначительная на первый взгляд подробность может оказаться решающим звеном в долгой запутанной цепочке сведений и умозаключений, которые при удачном раскладе могут помочь следователю докопаться до истины. Кроме того, инспектор хотела сделать все так, чтобы в каждом из ее запросов, направленных коллегам, находилась вся информация, имеющая отношение к делу.

Впрочем, чутье подсказывало Терри Коллинз, что шансы на быстрый успех на этот раз исчезающе малы. Она тяжело вздохнула. Судя по тому, как Дженнифер подготовилась к побегу, искать ее будет нелегко. Оставалась, конечно, слабая надежда на то, что у девочки кончатся деньги и она, сломив в себе детскую гордость, просто позвонит родителям с просьбой о помощи. «И хорошо еще, – промелькнуло в голове у Терри, – если это случится раньше, чем этого ребенка втянут в занятие проституцией, подсадят на наркоту или просто изнасилуют и убьют». А ведь этого никто не мог гарантировать. Судя по характеру Дженнифер, она будет упрямиться и держаться до последнего. Настойчивость и сообразительность могут сыграть с ней недобрую шутку: при первых признаках опасности настырная девчонка не сдастся и не позовет мамочку на помощь. Проблема заключается в том, что Дженнифер, в силу еще детской наивности, не догадывается, что первый сигнал о надвигающихся неприятностях может оказаться последним.

Немного поразмыслив, Терри чуть отодвинула папку с делом Риггинсов, положила перед собой обнаруженный в комнате девочки ноутбук. На крышку компьютера были симметрично приклеены две наклейки с яркими алыми цветами, а на одном из торцов красовался рекламный стикер кампании по спасению китов. «Разумеется, если действовать строго по инструкции, – подумала Терри, – то нужно дождаться утра, связаться с прокуратурой и передать ноутбук специалисту по компьютерной безопасности, авторизованному судом. Но уж нет, – решила она, – хватит с меня этой бюрократии. Ведь не зря же я слушала в университете курс по компьютерной безопасности и борьбе с преступностью в Интернете!» Знаний, полученных ею на лекциях и практических занятиях, вполне хватило на то, чтобы скопировать все содержимое винчестера на внешний жесткий диск и подключить последний к другому компьютеру. Можно было приниматься за дело.

На мгновение Терри отвлеклась от компьютера и посмотрела в окно. Взгляд ее задержался на кроне дуба, заботливо сохраненного строителями при сооружении парковки для полицейских автомобилей. Она далеко не сразу поняла, что именно привлекло ее внимание, и лишь спустя пару секунд сообразила, что крепкие узловатые ветви дерева, покрытые плотной завесой еще не пожелтевшей листвы, уже довольно четко вырисовываются на фоне предрассветного неба. Терри понимала, что усталость после бессонной ночи вот-вот даст о себе знать, но до поры до времени адреналин, хлынувший в ее мозг при вести о побеге Дженнифер, помогал ей сохранять бодрость. «Надо будет кофе выпить», – подумала она и напомнила себе о том, что через час-полтора нужно обязательно позвонить домой, дабы убедиться, что Лори вовремя разбудила детей, накормила их завтраком и посадила в школьный автобус. Конечно, Терри с радостью разбудила бы детей и проводила их в школу сама. Впрочем, понимала она и то, что, увидев вместо мамы тетю Лори, малыши нисколько не расстроятся, а даже обрадуются и немного возгордятся: ведь они были твердо уверены, что всякий раз, когда на горизонте появляется тетя Лори, это значит, что мама отправилась на очень важное, полное опасностей полицейское задание. Терри на мгновение закрыла глаза, и в ее мозгу тут же стремительно пронеслась тревожная мысль: «Проследит ли Лори, чтобы они действительно сели в автобус? Не оставит же она их одних ждать на остановке?»

Терри открыла глаза и потрясла головой. Она знала: во всем, что касалось заботы и внимания по отношению к детям, на Лори можно было твердо положиться.

«Страх живет в каждом из нас, – подумала инспектор Коллинз. – Мы подавляем его, загоняем глубоко в подсознание, но он только и ждет повода вырваться наружу».

Одно прикосновение к кнопке питания компьютера – и содержимое ноутбука Дженнифер начало загружаться. «Ну, девочка… что ты мне на этот раз скажешь?» – спросила мысленно Терри Коллинз.

Она еще раз прикинула, не стоит ли дождаться утра и получить от начальства хотя бы устно добро на вскрытие чужого компьютера, но все же решила, что ждать еще несколько часов будет гораздо более серьезным преступлением, чем формальное несоблюдение одного из разделов инструкции. «Ждать больше нельзя. Сейчас каждая минута на счету», – заключила она.

Майкл был невероятно доволен собой.

Разобравшись с угнанным фургоном, он заехал в придорожное кафе, расположенное рядом с пунктом оплаты на федеральной автостраде. Здесь его ждало несколько небольших, но весьма важных дел, для начала он успешно справился с очень деликатным заданием: подбросил библиотечный читательский билет на имя Дженнифер Риггинс в женский туалет. Для этого он заказал себе большой стакан кофе и занял удобную наблюдательную позицию между окошком «Макдоналдса» и видавшим виды автоматом по продаже йогуртов и молочных коктейлей. Внимательно проследив за перемещениями посетителей фастфуда и ближайшего магазинчика, он очень скоро смог просчитать момент, когда в зоне туалетов точно не окажется ни души. За это время Майкл успел убедиться и в том, что ни одна из камер наблюдения, расположенных в зале, не нацелена в тот сектор помещения, где за неширокой перегородкой скрывались две двери, обозначенные буквами «М» и «Ж». Впрочем, не забывая золотое правило, гласящее, что осторожность никогда не бывает излишней, он надвинул бейсболку пониже на глаза – так, чтобы козырек полностью скрывал лицо, – на тот случай, если ему доведется попасть в поле зрения какой-нибудь хитро спрятанной камеры наблюдения. Выбрав удачный момент, Майкл скомкал картонный стакан из-под кофе, бросил его в мусорную корзину и решительно направился к туалетам. Буквально в последнюю секунду он свернул с траектории, направлявшей его к двери с буквой «М», и оказался в дамской комнате. Задерживаться здесь надолго причин у него не было. Еще секунда-другая – и читательский билет лег на пол рядом с унитазом, вверх лицевой стороной. Уж где-где, а здесь его непременно заметит уборщица, когда придет в очередной раз протирать полы и наводить порядок в туалетах.

Майкл прекрасно отдавал себе отчет в том, что уборщица, вполне вероятно, не захочет брать на себя лишние хлопоты и просто выбросит обнаруженный читательский билет в мусорное ведро. Впрочем, существовала и другая вероятность: персонал кафе может попытаться если не отыскать рассеянную посетительницу, то хотя бы на время сохранить найденный документ. В первом случае Майкл ничего не терял; если же события стали бы развиваться по второму сценарию, это было бы ему только на пользу.

Вернувшись к оставленному на стоянке пикапу, Майкл забрался на водительское место и включил лежавший на соседнем сиденье ноутбук. К его немалому удовольствию, на всей территории парковки действовал беспроводной Интернет.

Как и сожженный белый фургон, этот ноутбук был Майклом украден. Три дня назад он просто взял его со стола в одной из университетских столовых. Сделать это оказалось на редкость легко. Он просто выждал момент, когда хозяин компьютера отошел к стойке, чтобы заказать чизбургер. «Наверное, с картошкой фри», – ухмыльнувшись, подумал в тот момент Майкл. Самым важным в этом деле было заставить себя не уйти и уж тем более не убежать из столовой, сжимая в руках украденный ноутбук. Такое поведение непременно привлекло бы внимание окружающих, и тогда пропажа была бы обнаружена. Другим посетителям не составило бы труда связать пропажу с человеком, столь поспешно покинувшим помещение. Тренируя выдержку, Майкл просто отошел к самому дальнему угловому столику, спокойно упаковал украденный ноутбук в черный неопреновый чехол и убрал в рюкзак. Затем он дождался момента, когда вернувшийся с чизбургером студент обнаружил пропажу. Вместе с несколькими посетителями, которые заинтересовались случившимся, Майкл подошел к ошарашенному хозяину исчезнувшего компьютера и самым обыденным тоном вчерашнего аспиранта и нынешнего молодого преподавателя сказал: «Старик, ты бы вызвал службу безопасности. Пусть объявят тревогу по кампусу. Чем быстрее они начнут искать, тем больше шансов, что поймают вора». Эти слова были встречены всеобщим одобрением. Несколько человек одновременно достали телефоны и стали набирать номер службы безопасности. Разумеется, при этом кто-то предлагал другие способы поиска, кто-то просто обсуждал случившееся, и в этой сумятице Майклу оставалось только спокойно выйти из столовой, закинув за спину рюкзак с украденным компьютером. Миновав охранника, который дежурил у входа в университетский квартал, он вышел на парковку, где в машине ждала его Линда.

«Кое-какие делишки проворачиваются очень легко», – подумалось тогда Майклу.

Теперь, сидя в своем пикапе, он несколько секунд поколдовал над клавиатурой и вышел на сайт автобусной компании «Трейлуэйз», терминал которой располагался в Бостоне. Чтобы заказать билет, он, естественно, воспользовался картой на имя Мэри Риггинс, которую обнаружил в бумажнике Дженнифер. Судя по всему, эта Мэри приходилась ей матерью.

Майкл купил билет на автобус до Нью-Йорка, отправляющийся в два часа ночи. Целью его было навести тех, кто займется поисками девушки, на ложный след. «На след, ведущий в никуда», – с усмешкой подумал Майкл.

Он завел машину и выехал со стоянки. Дальнейший путь в Бостон лежал не напрямую по шоссе, а с заездом в один пригородный квартал, в котором Майкл давно приметил симпатичное офисное здание с еще более симпатичным мусорным баком у заднего подъезда. Мусоровоз ежедневно с утра пораньше, до начала рабочего дня, заменял полный контейнер на пустой. Именно туда Майкл и собирался выбросить ворованный ноутбук. Он даже усмехнулся, представив себе, как удивится человек, у которого хватит ума проследить, откуда и с какого компьютера был зарезервирован билет на автобус. Вычислив IP-адрес ноутбука, пропавшего в университетской столовой, специалист по киберпреступности будет долго чесать репу, не зная, как связать эти два события в одну цепь.

Следующей остановкой на заранее спланированном маршруте был бостонский автовокзал. Это основательное, квадратное в плане здание и площадка перед ним, пропахшая выхлопными газами, были ярко освещены безжалостными неоновыми фонарями, подвешенными так, чтобы практически не оставалось теней, – почти как светильники в операционной. В любое время дня и ночи вокруг вокзала постоянно маневрировали подъезжающие и отъезжающие автобусы, а внутри его вроде бы беспорядочно, но на самом деле по четким маршрутам, предписанным указателями, двигались потоки людей. Это зрелище чем-то напомнило Майклу упавший на пол и разбившийся градусник: точно так же беспорядочно разбегались по полу от места падения крохотные капельки ртути.

Электронный заказ билета вовсе не отменял необходимости получить посадочный талон в одном из автоматических терминалов, расставленных повсюду в помещении автовокзала. Майкл дождался, пока у ближайшего терминала не соберется несколько человек, присоединился к этой небольшой очереди, в нужный момент вставил ворованную кредитку в слот и получил посадочный талон на имя миссис М. Риггинс. Проделывая эту операцию, он старался глядеть себе под ноги и ни в коем случае не поднимать высоко голову. Он прекрасно знал, что бо́льшая часть территории автовокзала хорошо просматривается камерами наблюдения. Толковому полицейскому ничего не стоило сравнить время выдачи посадочного талона с соответствующими фрагментами видеозаписи и убедиться, что никакой Дженнифер в тот момент у терминала не было. «Осторожнее, ой осторожнее!» – напомнил сам себе Майкл.

Получив на руки посадочный талон, он тотчас же направился в мужскую уборную. Убедившись, что, кроме него, в туалете никого нет, он заперся в кабинке и, открыв рюкзак, извлек оттуда другую куртку, круглую парусиновую панамку и накладную бороду с усами. На то, чтобы основательно изменить свою внешность, у него ушло несколько секунд. Выйдя из туалета, Майкл занял удобную для наблюдения позицию в сравнительно немноголюдном углу главного зала и стал ждать.

Полиции здесь, на автовокзале, хватало. Впрочем, было видно, что патрульные держатся немного расслабленно и даже вяло, – спокойная, размеренная, лишенная ярких событий служба непроизвольно притупляла внимание и настраивала стражей порядка на философский лад. Похоже, их работа сводилась в основном к тому, чтобы выдворять из зала ожидания бездомных, которые предпочитали ночлежкам теплые, тихие и абсолютно безопасные помещения автовокзала. Единственным настоящим делом, доставшимся на долю этих патрульных в форме, а также их собратьев в гражданской одежде, наверняка присутствовавших в зале, было предотвращение и пресечение попыток карманных краж. Желающих поживиться за счет рассеянного и уставшего пассажира в таких местах хватало всегда. Несмотря на внешнее спокойствие, автовокзал казался Майклу какой-то пограничной территорией: при всем спокойствии, всей размеренности этого огромного механизма, обеспечивающего бесперебойное автобусное сообщение, в атмосфере чувствовалось что-то нездоровое, даже криминальное. Эти два мира – вполне респектабельных и законопослушных пассажиров, с одной стороны, и преступников всех мастей, с другой, – соприкасались здесь, как и на многих других вокзалах, вплотную, и далеко не всегда соприкосновение оказывалось мирным и комфортным для обеих сторон.

Майкл не без оснований полагал, что внешне он выглядит как вполне типичный представитель мира законопослушных граждан, которому по тем или иным причинам потребовалось поздним вечером воспользоваться услугами автобусной компании. Что ж, личина типичного представителя другого мира – отличный камуфляж для человека, который, как был уверен Майкл, является весьма незаурядным элементом совершенно иной социальной среды.

Некоторое время он просидел в неудобном ярко-красном пластмассовом кресле, стараясь не привлекать к себе внимания. Наконец терпение его было вознаграждено: он увидел то, что ему было нужно. Через зал ожидания по направлению к кассам шли три девушки – судя по виду, студентки – и явно скучающий, похоже провожающий одну из них, парень. Рюкзачки за плечами, непринужденная беседа. Очевидна привычка бодрствовать и даже, наверное, веселиться в столь поздний час, и самое главное – за версту угадывается добропорядочность и несклонность к какой бы то ни было криминальной деятельности. Вполне приличные девочки и мальчик из нормальных респектабельных семей. Такие ребята ни за что не станут присваивать себе что-то чужое, неожиданно попавшее в их распоряжение: не зная, что с этим делать, они непременно обратятся к кому-нибудь за помощью и советом. Именно такие лохи и были нужны Майклу. Запутывая следы пропавшей Дженнифер, он выстраивал одну тайну за другой. Подняв воротник и поглубже натянув панамку, он встал в очередь прямо за понравившимися ему подростками. Действовать нужно было предельно быстро и в то же время незаметно. Пространство перед кассами непременно отслеживалось камерами видеонаблюдения, причем, скорее всего, с нескольких сторон. «Вот они, последствия одиннадцатого сентября, – усмехнулся про себя Майкл. – Прям какое-то полицейское государство». Несмотря на то что в Интернете нетрудно было найти схему точного расположения камер в любом общественном здании, он не слишком доверял такой информации. При желании спецслужбы, действуя в своих высоких интересах, могли поставить дополнительные системы слежения, не оповестив об этом гражданские власти. Майкл дождался момента, когда девушки, намереваясь рассчитаться за билеты наличными, практически одновременно сунули в окошечко кассы три распечатанные заявки, чем немало позабавили дежурившего в ночную смену кассира. Пока они разбирались, чей билет будет оформлен первым, Майкл как бы невзначай чуть наклонился вперед и едва заметным движением опустил кредитку миссис Риггинс в открытый карман одного из девчоночьих рюкзаков.