Текст книги "И здесь колесо (ЛП)"

Автор книги: Джон Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Роберт шагнул к проходу. Внизу, прямо по центру, лежало распростертое мертвое тело. Прямо в яблочко.

И тут он услышал это.

Неприятный, скрежещущий звук и циклический стук. Как у колеса со смещенной осью. Как болезненный стон безногого чудовища, медленно продвигающегося вперед. Еще он услышал бормотание, возможно, приглушенные голоса? Звук был громким, словно это было сделано специально, чтобы причинить ему боль.

– Пора уходить, – крикнул он Ганн.

– Я не закончила, – сказала она громко и торопливо.

– Бросай все. У меня закончились патроны. Как только они убьют меня, они убьют и тебя. С тобой будет покончено. Поднимайся скорее.

Она не ответила. Скрежещущий, перекатывающийся звук стал еще громче. Зловещий грохот эхом разнесся по всему помещению. Это напомнило ему об имперских ретрансляторах, с которыми он тренировался в учебке. Оружие, созданное для того, чтобы устрашать и наносить максимальный сопутствующий урон звуковым ударом. Они называли его "Кулак императора".

– Ганн!

Она наконец-то отключилась от консоли и вскарабкалась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Роберт отступил на шаг, пропуская девушку. Ему нужен был лучший угол обзора для защиты от приближающегося оружия. Он оглянулся через плечо. Оно было почти рядом.

Ганн поднялась на ноги и сунула кристалл в карман.

– Я сделала копию.

Он кивнул на другой вход.

– Туда, иди!

Он бросился за ней, держа дробовик наготове, оба "Разрушителя смерти" были засунуты за пояс.

Они выскочили из узкого прохода в главный коридор, прямо навстречу четырем темным фигурам.

Ганн замерла. Мужчины тоже резко остановились.

– Ложись! – крикнул Роберт, поднимая дробовик. Ганн упала. Он выстрелил, разорвав их в клочья, а затем поднял ее онемевшей рукой.

Осталось тринадцать выстрелов.

Роберт шел впереди, стреляя по охранникам. Ганн выкрикивала указания за его спиной. Сирена выла не смолкая. Оружие, своим звуком давило на него, пытаясь заставить его подчиниться, легкие горели от нехватки воздуха.

Роберт замедлился. Его реакция притупилась, дробовик опускался, сил совсем не осталось. Когда в дробовике закончились патроны, он выбросил его. Настала очередь “Разрушителей смерти”. Пять выстрелов здоровой левой рукой, четыре – искалеченной правой.

– На лево, на лево! – закричала Ганн. Роберт резко сменил направление. Стена сменилась большим окном, в стыковочный отсек.

Грузчик, с интересом наблюдал, как мимо него стремительно пробежала Ганн. За окном прогрохотал подъёмный кран. Космические двери распахнулись. Магнитная защита была отключена. Стыковочный отсек разгерметизирован.

Вакуум.

Роберт остановился.

– Мы не можем туда войти, – выдохнул он.

Ганн провела своей карточкой доступа по замку воздушного шлюза, но панель вспыхнула красным. Она что-то пробормотала и отбросила карточку в сторону.

– Спасательные капсулы. – Она побежала обратно тем же путем, которым они пришли. Роберт последовал за ней, довольный тем, что выбрался из душного стыковочного отсека.

– Какого типа капсулы? – прохрипел он, догоняя ее.

– Стоу Мастерс.

– Гипердвигатели есть?

– Нет. – Это слово на мгновение повисло в воздухе. – Но у меня есть план.

Ганн резко завернула за угол, вспышка света от ее выстрела, падение тела на пол. Они еще раз завернули за угол. За следующим поворотом снова началась перестрелка, вспышки выстрелов и крики. Роберт рванулся вперед, палец нажал на спусковой крючок, прежде чем впереди показались неприятели.

Заряды в одном “Разрушителе смерти” закончились, и Роберт выбросил его.

Осталось всего четыре выстрела.

Впереди показались трое охранников и открыли огонь. Ганн вскрикнула и повалилась на пол.

Роберт полуобернулся, когда кто-то схватил его за руку и поднял ее. Роберт надавил на спусковой крючок.

С потолка брызнули искры и капли расплавленного металла. Нападавший отшатнулся, и Роберт ударил его ногой. “Разрушитель смерти” был пуст.

Роберт оглянулся, тяжело дыша. Ганн лежала неподвижно в окружении охранников.

В этот момент его голова дернулась от удара кулаком. Он пытался отбиваться, но его движения были вялыми, словно он двигался под водой, в то время как его противник атаковал со скоростью света. Глаза Роберта расширились от еще одного удара, затем он врезался спиной в стену, и чья-то рука сжала его горло.

Роберт задыхался, когда услышал гневный шепот.

– Никто не может уйти от “Круга”, подонок.

– Ты кое-что забываешь, – выдохнул Роберт, выдавливая слова. Он поднял правую ногу и нащупал рукоятку сгиан-дубх.

– Да? Что же это?

Роберт высвободил нож и ткнул им нападавшего.

– То, что я шотландец.

Из горла охранника брызнула кровь, заливая его живот. Он отшатнулся, его глаза закатились, и он упал.

– Что? Получил?

Роберт повернулся к Ганн. Она была жива, но один из охранников избивал ее, а вокруг них дымились тела.

– Беги! – прохрипела она. С ее разбитых губ брызнула кровь, когда кулак охранника врезался ей в челюсть. – Спаси их всех!

Роберт почувствовал тяжесть кристалла данных в кармане. Ему не пришлось долго раздумывать.

Он побежал.

Роберт бежал, под рев сигнализации, не разбирая дороги и столкнулся с неизвестно откуда взявшимся охранником. От удара Роберт свалился на пол и сильно ударился головой, в ушах зазвенело. Он инстинктивно ударил кулаком в воздух, чьи-то руки схватили его за волосы и ударили об пол. Роберт дернул противника за руку и повалил, ударил коленом, почувствовал, что попал куда надо.

Оказавшись сверху, он ударил лбом по голове охранника, затем пустил в ход кулаки, нанося удары снова и снова, пока фигура под ним не обмякла.

Только когда Ганн потрясла его за плечо, он почувствовал, как охрипло его горло. Он понял, что сигнализации не было, кричал он сам.

Он уставился на ее кровоточащее и покрытое синяками лицо, в горле у него пересохло, костяшки пальцев были сбиты до крови, пот заливал глаза. Затем он увидел ее руку на своем плече.

– Мы почти на месте, – тихо сказала она, и в ее голосе вместо обычной резкости слышалось утешение.

Он с трудом поднялся на ноги, налитые свинцом, правый бок пульсировал, все тело требовало лечь и не вставать.

Внезапно снова раздались выстрелы, стена взрывалась рядом с ними, осыпая кусками осколками. Звон рикошетов, оглушил его. Роберт оттолкнул Ганн.

– Уходи!

Выглянув в коридор, он увидел черную волну наступавших. Под градом пуль они с Ганн отступили к герметичной двери.

Ганн ударила ладонью по зеленой кнопке, и дверь скользнула в сторону. Они вошли в длинную и узкую комнату с бледно-красными лампочками слева и яркими квадратными белыми кнопками рядом с люками справа.

Дверь за ними закрылась. Ганн нажала на одну из белых кнопок, и она загорелась зеленым светом. Люк открылся, и девушка шагнула внутрь. Роберт собирался последовать за ней, когда гермодверь снова открылась. В комнату вбежали люди с пистолетами наготове.

Роберт поспешно нырнул внутрь.

– Закрывай люк, скорее!

Ганн уже протиснулась в тесную кабину пилота. Ее руки заметались по кнопкам управления.

Люк закрылся, и система катапультирования выбросила спасательную капсулу на безопасное расстояние от станции. Ускорение швырнуло Роберта назад и прижало его к люку.

– Ммм, – только и сумел выдавить он.

Перегрузка была всего лишь несколько G, но его избитые ребра запротестовали.

– Ганн?

– Извини, – сказала она. Перегрузка исчезла, и Роберт, пошатываясь, двинулся вперед. Капсула представляла собой небольшое круглое помещение со скамьями для персонала станции и маленькой кабинкой пилота. Ганн заняла единственное кресло в капсуле. В нем даже не было компенсатора инерции.

– Ммм, – повторил он, снова осматривая каждый квадратный дюйм отсека.

– Держись за что-нибудь, – сказала она.

– О, черт.

Он забрался на скамью, крепко обхватив ее руками и ногами, пытаясь вспомнить основные правила. Глаза зажмурить. Прилив крови к ногам – это нормально, а к мозгу – это плохо. Он повернулся, чтобы закинуть ноги на заднюю стенку капсулы.

Капсула двинулась вперед. Роберт вскрикнул, зажмурил глаза и уткнулся лицом в скамью, но напряжение в его теле ослабло, и он понял, что перегрузка не более, одного "G", это нормально. Он снова попытался лечь на скамью, но лежать было уже невозможно. Его уставшие руки больше не могли удерживать тело на скамье.

Он приподнял голову на дюйм. Свет звезд заслоняли мачты и антенны станции. Звезды слегка мерцали, и он понял, что смотрит на защитные экраны станции.

Капсула повернулась вправо, и крутящий момент попытался сбросить его со скамьи. Он впился ногтями в отслаивающееся дерево, и держался изо всех сил. Через минуту ускорение снова ослабло.

– Куда мы направляемся?

– Мы возвращаемся. – Ее голос был торопливым, горячим, задыхающимся от волнения, что заставило Роберта в панике поднять глаза. Они летели к космической станции. Впереди был огромный открытый люк, а за ним – большое пространство, заполненное кораблями – стыковочный отсек.

Сердце Роберта замерло.

– Что ты делаешь? – закричал он.

– Я хочу вернуть свой корабль.

Кровь отхлынула от лица Роберта. Он вздрогнул, когда массивный люк отсека стал увеличиваться в размерах, заполняя экран. Створки люка дрогнули и стали закрываться.

– Ганн!

– Я вижу.

Она увеличила скорость. Желудок Роберта протестующе сжался, и он вскрикнул. В отсеке виднелись корабли: “Сайкеры” и “Cайдвиндеры”. Спасательная капсула проскочила сквозь закрывающийся люк и влетела внутрь станции. Мимо проносились ряды кораблей, пока впереди не осталось только два, один из них был “Cайдвиндер”, а другой – потрёпанный “Сайкер”. Только теперь Роберт понял, что у спасательной капсулы нет стыковочного шлюза. Соединить два корабля вместе не получится.

В спасательной капсуле была всего одна защитная маска дислока, и она была у пилота.

Он не мог отогнать воспоминания. Вакуум, слюна на языке закипает, глаза вылезают из орбит, все чувства полностью исчезли, ощущение как будто ты умер.

Он крепко зажмурил глаза, пытаясь отогнать мысли, но его руки затряслись, а голос сорвался на визг.

– Нас засосет в космос!

– Не будь дураком.

– Я не могу этого сделать, – сказал Роберт, но тут вид из иллюминатора капсулы изменился. Стены поплыли мимо, капсула развернулась. В поле зрения снова появились далекие звезды, которых становилось все меньше и меньше в сужающемся проеме люка.

– Я не могу этого сделать, – повторил он, учащенно дыша, и каждое слово само по себе звучало как стон.

– Держись крепче, – закричала она.

Роберт изо всех сил вцепился в скамейку и затряс головой, чтобы отогнать воспоминания. – Черт, черт, черт!

Удар сбросил его со скамьи. Боль пронзила спину и бедра, когда его тело с хрустом врезалось в волнистую поверхность стены.

Затем вся капсула снова накренилась, и Роберт перелетел от стены к потолку, где и замер.

Ганн подняла его пинком.

– Вставай. Нужно спешить. Дверь отсека закрывается.

Роберт с трудом поднялся на четвереньки. В голове у него стучало, как в кузнице, бедро пульсировало, а легкие при каждом вдохе пронзали сотни иголок. Он пробрался через парящие капли крови к заднему люку, затем остановился, качая головой.

– Нет, я не смогу.

Ганн зарычала.

– Мы умрем, если останемся. Мы должны уходить. Сейчас же.

– Я не могу вернуться туда. Только не снова.

Голос Ганн прозвучал удивленно.

– Ты боишься.

– Я не... Боюсь... Ничего… – сказал он, но его слова прозвучали как судорожные вздохи.

– Боишься небольшого вакуума? И ты называешь себя космическим пиратом? Да ты больше похож на маленькую хнычущую девчонку!

Он как сейчас, помнил безмолвный крик, абсолютную пустоту. Рот открыт, диафрагма опущена, но в легких совершенно пусто. Он, дрожа, шагнул обратно к люку.

– Я не из тех, кто бросает женщин на произвол судьбы, – крикнул он.

Ганн покачала головой.

– Это как плавать, только ты не тонешь, так что оттолкнись, как следует.

Роберт раскачивался взад-вперед, пальцы барабанили по коленям. Ему нужно было уходить. Он знал, что не может остаться, но никакая логика не могла заставить его ноги сделать шаг вперед. Он снова подумал о вакууме, и его мозг сжался, мысли отключились, нейроны остановились на полпути.

Ганн взяла его за руку и сжала. Она посмотрела ему в глаза.

– Ты сможешь это сделать. Я пойду первой. Крепко держись за что-нибудь и жди. Как только я опущу трап, тащи свою задницу туда.

Она отпустила его руку и схватилась за ручку открытия люка.

– Подожди! – закричал Роберт, чувствуя, как страх сжимает его грудь, сдавливая сердце и легкие.

Ганн потянула ручку вниз.

Люк распахнулся.

Ураганный ветер подхватил его и оторвал руки от скамьи, за которую он судорожно цеплялся. Он попытался закричать, но воздух вырвался у него из легких. Ганн исчезла в люке, и его потянуло вслед за ней. Роберт едва успел ухватиться за поручень, прежде чем ветер стих.

Он ничего не чувствовал.

Нет воздуха.

Нет звука.

Нет давления.

Это происходило снова.

Он повернулся и бросился к люку, отчаянно протягивая руки, все его мышцы двигались так, как будто мозг потерял всякую координацию. Пальцы дрожали. Он не мог крепко ухватиться. Паника волнами захватывала его разум.

Тридцать секунд. Именно столько времени у него было. Именно столько времени у него было в прошлый раз.

Он был так близок к смерти, как только может быть человек. Он был в открытом космосе, спасение было совсем рядом, он размахивал руками, вытягивался и молился в беззвучном крике, наблюдая за дырой в корпусе крейсера, за мигающими внутри огнями, за приборами управления пушкой, безмолвно ожидающими своего оператора. Он смотрел на рану на теле корабля, зная, что это будет последнее, что он увидит в своей жизни...

В капсуле нет воздуха.

Он не понял, что это была за мысль, но знал, что это правда. Капсула была мертва, как и он сам, если не шагнет. Команды его мозга поступали медленно, между мыслью и движением была задержка в несколько секунд, но он все же сделал шаг.

Ганн стояла в двух метрах от него, одной рукой держась за столб пандуса, а другой отчаянно махая ему.

Язык у него высох, нёбо тоже. Оно горело, хотя этого не могло быть, потому что он находился в вакууме. Эта мысль заставила его рассмеяться, но только усилила боль.

Она хочет, чтобы ты пришел к ней. Она была мечтательной, прекрасной богиней, сиреной, зовущей его к себе. Она хотела добиться своего. Она хотела подарить ему бесконечное наслаждение. Что ж, он не разочарует ее.

– Оттолкнись как следует, – говорила Богиня.

Он был близок к смерти.

Он не чувствовал ни одной части своего тела. Его зрение сузилось, и он наклонился вперед.

Рука Ганн как будто стала длиннее. Она раскачивалась вверх и вниз, а затем он оказался на палубе стыковочного отсека. Ее рука была твердой. Где-то глубоко внутри что-то крикнуло ему: "Держись за нее!"

Он обхватил протянутую ему руку и стал медленно продвигаться вперед, пока не поднялся по посадочному трапу.

Затем он потерял сознание.

Глава 15

Адмирал Макковски вошел на капитанский мостик “Бегемота”. Он медленно обвел взглядом панораму космоса почти на триста шестьдесят градусов. Для него было недостаточно сканеров и сенсоров. Ему нужно было увидеть все своими глазами, чтобы получить полное представление о ходе сражения.

Он наблюдал, как прибывают остальные корабли. Последний из фрегатов неуклюже вышел из гипертоннеля, формируя постоянно растущий флот ИНРА. Адмирал покачал головой, глядя на скудный парад, который был бы позором для Макковски пятьдесят лет назад. Современный Макковски расправил плечи, как будто рядом с ним стояли величайшие военачальники всех времен. Леонидас, Джон Чард, Джеймс Си Нилл, Томас Макковски. История показала, на что способна даже небольшая группа преданных своему делу людей.

Это был его момент славы: спасти человечество или умереть, пытаясь это сделать.

Эскадрилья истребителей "Кондор" взлетела с фрегата и пристыковалась к "Бегемоту". Эти совершенно новые истребители были недавно приняты Криддоком, на вооружение флота.

Капитан корабля повернулся к Макковски.

– Сэр, только что из гиперпространства в систему вошел корабль, " Аспид Марк II".

Криддок.

– Установите связь, – приказал Макковски.

Над головами членов экипажа, сидящих в своих креслах перед консолями, замерцал экран, и лицо Криддока заполнило мостик. Он был в кабине, но стоял неподвижно, словно отдавая честь.

– Сэр, – сказал Криддок.

– Докладывайте.

– Альянс и Федерация не предпринимают никаких действий. Наши имперские шпионы не сообщают о каком-либо новом сосредоточении сил, помимо тех, которые всегда находятся возле Императора.

Макковски покачал головой. Он не был удивлен. “Круг” давно укоренился в каждом правительстве галактики. Все, что им требовалось, – это несколько своих человек на ключевых постах высокого ранга, таких как Совет адмиралов. Небольшое количество людей, имеющих большое влияние.

Мы возродим былую славу и могущество.

Тактический офицер отвел капитана корабля в сторону и что-то сообщал. Макковски увидел это, а также заметил мигающий красный огонек на экране.

– Проблемы, капитан?

Капитан повернулся и отдал честь.

– Сэр, из гиперпространства только что вышли несколько кораблей. Лицо Криддока на главном экране сменилось изображением космоса, квадратными скобками были выделены приближающиеся корабли.

Макковски нахмурился. Он смотрел на экран, готовый отдать приказ об уничтожении кораблей, если капитан проявит хоть малейшие признаки нерешительности.

– Сэр, мне кажется, это наши корабли.

В голосе капитана Макковски услышал страх и замешательство.

– Почему вы так решили, капитан?

– Сэр, это черные корабли, год выпуска около 3250, с впечатляющей технологией "стелс", и у них малиновые полосы на корпусах.

Макковски нахмурился.

– Сколько их?

– Целая эскадрилья и с ними имперский ударный крейсер “Маджестик”.

Его старое сердце замерло. Джозеф, неужели это действительно ты? Макковски никогда не узнает, как его бывший напарник пережил возвращение в Ахенар, но ему не терпелось снова пожать руку своему старому другу. Он прибыл, как раз, когда он нужен больше всего. Это хороший знак.

Один из офицеров связи на мостике сообщил.

– Сэр, я получаю странные данные от этого ударного крейсера.

– Свяжите меня с ним, – сказал капитан.

– Не отвечает, – сообщил офицер связи. Крейсер приблизился. Эскадрилья истребителей ИНРА теперь была видна как мерцающие точки света.

Макковски шагнул вперед, и на его лбу пролегла морщинка.

– Попробуйте еще раз.

– Ничего.

Макковски нахмурился еще сильнее. Джозеф не заставил бы его так долго ждать, по крайней мере, тот Джозеф, которого он помнил.

– Криддок, проведи тщательное сканирование этого корабля.

В поле зрения Макковски появился "Аспид", устремившийся к крейсеру "Маджестик".

Макковски ждал, крепко сжимая трость. "Аспид" подлетел ближе. "Маджестик" не изменил курса, но это сделали корабли сопровождения.

Словно рой разбуженных и разъяренных шершней, они пошли в атаку и открыли огонь по кораблю Криддока.

– Это ловушка! – закричал Макковски. – Открыть огонь! Стреляйте из всех орудий!

* * *

Роберт пришел в себя. Он сделал глубокий вдох и закашлялся. Горло саднило, как будто было забито металлической стружкой. Он попытался повернуться, чтобы выплюнуть то, что застряло у него в горле, но не смог пошевелиться. Роберт медленно открыл глаза. Яркий красный свет окрашивал все вокруг в кровавые тона.

Он был в "Сайкере", пристегнутый ремнями к противоперегрузочному креслу. Красным светофильтром, сквозь который он смотрел на мир, была его собственная кровь. В его глазах лопнули капилляры.

Красные звезды кружились над кабиной пилота. Ганн сидела в кресле лицом к нему. Она пристально смотрела на него.

– Ты не ослеп, – сказала она.

Роберт вздохнул и попытался ответить, но не смог. Она продолжала пристально смотреть на него. Это не было похоже на допрос, ее глаза не были сканером, фиксирующим каждую деталь для последующего использования в качестве улик. Она смотрела ему в глаза, ее зрачки были неподвижны, она что-то искала.

– Что? – наконец выдавил он.

Она отвернулась и поудобнее устроилась в кресле.

– Ничего.

Теперь он наблюдал за ней, за ее руками, двигающимися по пульту управления. Она выглядела так, словно изо всех сил старалась сосредоточиться на работе. Он отстегнул ремни и проверил свое тело: руки, кисти, пальцы рук, ноги, пальцы на ногах, спину. Он попытался вдохнуть глубже, но захрипел, как астматик, и закашлял.

Она даже не взглянула на него.

– Я перевязала тебе глаза.

– Как долго я был без сознания?

– День или около того. – Она пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного.

Роберт сглотнул. Было все еще больно, но не так сильно, как в первый раз.

Он собрался с духом, чтобы задать важный вопрос. Последнее, что он помнил, был стыковочный трап.

– Ты спасла мне жизнь?

Она кивнула, все еще глядя на панель управления. Они были в гиперпространстве, ей нечем было управлять, но она изо всех сил старалась выглядеть занятой.

– Почему? – спросил он.

Когда она, наконец, заговорила, ее голос был тихим, как шепот женщины, разговаривающей с мужчиной, а не как голос покрытого шрамами разведчика, разговаривающего с пиратом.

– Ты спас мою.

– Я не бросаю своих людей.

Она стиснула зубы, но продолжала смотреть на панель управления.

– А я одна из твоих людей?

Роберт внимательно посмотрел на нее.

– Я не бросаю своих людей, – повторил он.

– Значит, мы квиты, – сказала она.

– Думаю, да.

Больше она ничего не сказала. Роберт шагнул через люк в столовую. Он стал видеть немного лучше. Через несколько дней с его глазами все будет в порядке, во всяком случае, при условии оказания медицинской помощи.

Роберт взял пакет с водой, остановился, помедлил, взял второй и вернулся в кабину пилота. Он бросил пакет девушке, и она схватила его, когда тот проплывал мимо. Ганн высосала его досуха, прежде чем Роберт успел пристегнуться. Он отломил крышечку на своем мешочке и поднес его к губам, когда Ганн снова повернулась к нему лицом.

– Ты мог бы бросить меня. Ты этого не сделал. Ты мог бы оставить Виллист имперцам. Этого ты этого не сделал.

В желудке Роберта поселилась тяжесть, и мешочек с водой потерял свою привлекательность. "Кажется, я понимаю, к чему все это ведет". Больше не испытывая жажды, он все равно глотнул воды, просто чтобы отвлечься от последующего разговора. Он подавился и вылил жидкость обратно. Его горло горело так, словно он только что выпил порцию виски, но не в хорошем смысле этого слова.

Ганн продолжала, не обращая внимания на свою боль.

– Я думаю, Виллист напугал тебя. Я думаю, ты испугался ответственности за то, что в твоих руках столько жизней. Я думаю, именно поэтому ты вернулся к пиратству, где не было никакой ответственности. Но ты возглавляешь свой собственный клан, и ты так упорно сражаешься, чтобы защитить их, и ты готов пойти на войну, чтобы защитить их. Это тоже большая ответственность.

Роберт наблюдал за ней, плотно сжав губы. Больше всего на свете ему хотелось заставить ее замолчать, но он не мог пошевелить ни единым мускулом.

– Это не имеет никакого смысла. Ты испытываешь такую боль от своих потерь, от гибели мирных жителей, которых тебе не удалось спасти, но, будучи пиратом, ты убивал таких же невинных. – Она покачала головой. – Я тебя не понимаю. Неужели ты не видишь, какой вред ты наносишь? Ты пытаешься свести на нет все то хорошее, что ты сделал на Виллисте? В этом дело?

Тяжесть в животе заставила Роберта еще глубже вжаться в кресло. Наконец ему удалось заставить себя говорить.

– Помнишь, я спрашивал тебя, знаешь ли ты, как отец оправдывал пиратство перед своим шестилетним сыном?

Ганн ничего не сказала. Она наклонилась вперед, подперев подбородок ладонью, ожидая ответ.

– Отец говорил, что Федерация когда-то была великим государством, где помогали бедным, где у всех были равные шансы на хорошую жизнь, но Федерация превратилась в раздутый корпоративный хаос, контролируемый корпорациями, где бедные оказались в безвыходном положении. Роль пиратства заключалась в том, чтобы красть у богатых, которые ни в чем не нуждались, и отдавать это бедным.

– Вы раздавали это бесплатно? – В ее глазах промелькнули обычное недоверие и самодовольство. – Мне трудно в это поверить.

– Конечно, нет. Экипировка корабля и команды для нападения на богачей и их грабежа требует больших затрат, поэтому эти расходы должны быть оплачены. Если пират обанкротится, бедные не получат свои грузы. Это беспроигрышный вариант для всех, кроме богатых, которые в любом случае могут позволить себе еще одну партию товара.

– Звучит как полная чушь.

– Это честнее, чем твоя жизнь, – сказал Роберт. – Я любил своего отца, и я любил свою маму, и мы каждую ночь ложились спать с чистой совестью. Ты можешь такое сказать? Я до сих пор помню, как мне было десять лет, когда мы снабжали планету на границе с Империей. Люди голодали. Империя наказывала все население за преступления правительства. Мы тайком привозили им украденное зерно. Да, они платили по максимуму за товары, которые в условиях блокады были им не доступны. Им было все равно, что мы пираты, они были просто благодарны, за то, что в тот вечер у них была еда.

Ганн кивнула, словно переваривая услышанное. Затем она отвернулась.

– Я тебя не понимаю.

Роберт потер горло, пытаясь унять боль.

– Ты не поймешь. Как только мы передадим координаты, я уйду.

Она откинула голову назад.

– Ты уходишь?

– Да, я ухожу. Как ты и сказала, я нужен своему клану. Их ловят, арестовывают и убивают. Я должен им помочь. Я думал, что делаю это, работая с тобой, и, возможно, так оно и было, но у тебя есть скачанные данные, и у тебя есть ИНРА. Я тебе больше не нужен. Ты отправляешься на космическую битву. Я буду тебе обузой.

Глаза Ганн были широко раскрыты и неподвижны, пока она слушала.

– Ты, наверное, шутишь, – сказала она наконец. – После всего, что ты сделал, ты собираешься просто взять и уйти?

Роберт сжал челюсти и поджал губы. Он опустил глаза.

– Послушай, я просто хочу вернуться к своим парням, хорошо? Я сполна заплатил за свои ошибки. Мне не нужно устраивать крестовый поход, чтобы исправить их. Я не могу больше никого потерять. Я просто... не могу.

– А как же галактика? – она помолчала. – А как же я?

Роберт отвернулся.

– Я была неправа, – сказала она вновь холодным и твердым голосом, лишенным каких-либо человеческих эмоций. – Я тебя полностью понимаю.

Роберт не знал, что на это ответить.

* * *

Ганн опустила "Сайкер" на палубу стыковочного отсека и отключила питание. Она осталась в своем кресле. Из выхлопных отверстий с шипением испарялась охлаждающая жидкость. Корпус корабля щелкал и вздыхал, остывая.

Ее взгляд скользнул к пустому креслу второго пилота. Гарри показал свое истинное лицо, и она сделала то, что должна была сделать.

Двое мужчин ждали ее у подножия посадочного трапа. Они предъявили свои удостоверения личности, а затем повели ее вглубь станции. Она передала копию данных “Круга”, затем ушла в свою каюту. Ганн приняла ультразвуковой душ, тщательно вымыла тело, затем дважды вымыла и уложила волосы. Ей нужно было смыть с себя физическую и душевную грязь. Высушив кожу, она надела скафандр с кольцами Алиота на груди, застегнула молнию и удовлетворенно вздохнула. Было приятно вернуться домой.

Ганн завязала волосы в низкий пучок, привела в порядок лицо и направилась в управление. Капитан станции поприветствовал ее, пожав ей руку своей большой, крепкой рукой. Его обвисшие усы зашевелились, когда он поблагодарил ее за успешно выполненную работу и проводил в кабинет.

Голографическое лицо Троцкого проецировалось над терминалом связи. Его лоб был нахмурен, а глаза, казалось, пристально смотрели на нее, хотя это могло быть следствием помех при передаче.

– Я оставлю вас наедине, – сказал капитан станции и закрыл за собой дверь.

– Докладывайте, – сказал Троцкий. Ни "спасибо", ни "здравствуйте", ни "рад снова видеть вас в строю".

Ганн оглядела кабинет. Письменный стол, голограмма женщины средних лет, предположительно жены, и одинокий голографический проектор. Никаких украшений, никаких канцелярских принадлежностей.

– Я жива, – наконец произнесла она.

Троцкий сжал челюсти, на его щеках появились ямочки.

– Где пират?

Ганн не колебалась.

– Уничтожен.

– ИНРА?

– Они предполагают, что Сунтилл может находиться в одной из трех систем.

– Нам нужно добраться до Сунтилла раньше, чем это сделают они. У меня есть разрешение Совета адмиралов на мобилизацию всех имеющихся военных судов. Куда мне следует направить флот?

Ганн не ответила. Троцкий вздохнул.

– Вы не знаете?

– У нас те же данные, что и у ИНРА. Мы все еще обрабатываем их. Даже тогда у нас все равно будет три разных места на выбор.

Троцкий наклонился вперед так, что в голограмме был виден только его рот.

– Вы что, пьяны?

Ганн сердито отпрянула.

– Конечно, нет.

Он откинулся назад.

– Если мы хотим когда-нибудь достичь равенства с Империей и Федерацией, нам нужна технология таргоидов. Не облажайся, Ганн. В противном случае, тебе конец.

Троцкий исчез, а вместе с ним и ее вера в свое дело.

Глава 16

Роберт проснулся от капель дождя, падающих на его лицо и с трудом открыл глаза. Солнце проглядывало из-за быстро бегущих тяжелых облаков. Он лежал на странном, мягком холме.

И тут его поразил запах.

Мусор.

Отвратные запахи сплетались в дикую какофонию. Окаменевшее дерьмо, разлагающаяся пища, скопления гниющей растительности.

Роберта вырвало. Он был на вершине огромной кучи мусора, окруженной другими такими же кучами мусора, которые простирались во все стороны до самого горизонта.

Чайки и вороны стаями летели над мусорными кучами в поисках пропитания. Неподалеку загудела гидравлика, где-то работал пресс, делающий из мусора – брикеты.

Роберт ощупал себя. Вся одежда промокла насквозь. Кристалл исчез из кармана, но статуэтка была все еще у него. Свежих пулевых или ножевых ранений не обнаружилось, но голова была разбита в результате нападения Ганн. Он поднял глаза к небу, крупные капли дождя падали ему на лицо.

В небе не было и следа космического корабля. Ганн давно исчезла. Тучи плыли по небу, следуя своим собственным планам, абсолютно свободные.

Роберт тоже был свободен. Он поджал губы. Свобода. Это было единственное, чего он желал последние несколько недель, но сидя в одиночестве на большой куче мусора, эта идея больше не вызывала особого восторга.

Он сполз с вершины на мокрую землю. Окружающие холмы представляли собой груду ржавеющих автомобильных деталей, пластика и прочей непонятной гнили.

На таком мусорном полигоне должны быть рабочие. Ему необходимо найти их и убедить дать ему доступ к коммуникатору. Нужно было срочно сделать несколько звонков.

Роберт отряхнул свой скафандр и направился на восток.