Текст книги "И здесь колесо (ЛП)"

Автор книги: Джон Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Его грудь сжалась, когда он вновь пережил это. Он поймал свое отражение в окне кабины пилотов. Вьющиеся черные волосы, изможденное лицо, пустые глаза. Пристальный взгляд за тысячу километров.

– Врачи не смогли мне помочь. Я так и не пришел в себя. Я больше не мог этого выносить. – Он посмотрел на Ганн. – Я захотел покончить с этим. – Он глубоко вздохнул. – Я сбежал, ушел в самоволку. Я поехал домой к отцу. Ему нужна была помощь с работой, с рейдом. И с этого все началось. Я понятия не имею, охотятся ли за мной федералы до сих пор или нет.

Взгляд Ганн впился в него, ее зрачки дергались взад-вперед, как луч сканера, ища ответа. Она сглотнула, собираясь открыть рот, но что-то удержало ее.

– То, что ты сделал в тот день, было героизмом, – сказала она. Роберт отвернулся, но она продолжила говорить. – Очевидно, что тебе не было безразлично, живы эти люди или умерли, и ты не позволил себе забыть об этом, но, будучи пиратом, ты, вероятно, убил или ранил больше людей, чем спас на Виллисте. Часть тебя согласна с этим? Та часть, которая обладала честью и чувством долга?

– Ты не представляешь, на что это было похоже. Я тонул. Я был так глубоко, что не знал, где верх, а где низ. Возвращение домой, к отцу, было единственным, что имело смысл, единственным, что я понимал, это был камень в реке, за который можно было держаться, пока я пытался разобраться во всем.

– Конечно, никакой ответственности, никакой чести. Легко избежать этого, когда ты пират.

Роберт некоторое время молчал.

– Ты знаешь, как отец оправдывал пиратов перед своим шестилетним сыном, который хотел знать, почему они причиняют вред людям, которые не причиняли им вреда?

– Это какая-то дурацкая история? – огрызнулась Ганн. – Ты знаешь, сколько пиратов было в моей жизни, когда я была ребенком? Куда бы я ни пошла, пираты следовали за мной по пятам, причиняя боль невинным, поджигая дома, воруя ценности, взрывая их корабли. С людьми происходили несчастные случаи, люди гибли. Никто не хотел брать меня на воспитание. Я была несчастным ребенком. Подружись со мной, и ты погиб. А сестры имели наглость сказать мне, что все это Божий промысел. – Она бросила на него испепеляющий взгляд. – Я тоже тонула, пират. Я была слишком глубоко, чтобы выплыть на поверхность, но это было не из-за того, что я что-то натворила. Это было из-за таких людей, как ты.

Роберт уставился на нее, остолбенев. Он убивал людей, многих, на самом деле, но все они пытались убить его или помешать ему, красть их вещи.

Их семьи, вероятно, смотрели на это по-другому.

– Я...– Роберт вздрогнул, но тут сканер пискнул, и они принялись за работу.

Два корабля приближались на одинаковой скорости. Связь активировалась, и на экране появилось удивленное лицо мужчины.

– Эллисон? Где ты была? Ладно, не бери в голову, хорошо, что ты жива. Мы думали, что потеряли всех.

– Нет, не всех. Я в порядке.

На его лице застыла улыбка человека, увидевшего, как возвращается его погибшая возлюбленная. Роберт наморщил нос.

– Что с пиратом?

Теперь Ганн улыбнулась так, словно они оба были посвящены в какой-то большой секрет. Она повернулась к Роберту.

– Он у меня, прямо здесь.

* * *

Роберт упал лицом на пол тюремной камеры, и это оказалось гораздо больнее, чем он себе представлял, но зато он понял три вещи. Во-первых, пол был из плотной керамики. Во-вторых, на космической станции были специально построенные тюремные камеры. Это означало, что он не был их первым заключенным, и, в-третьих, вращение станции создавало стандартную гравитацию Империи. Все это важные факты.

Люк за его спиной открылся, раздалось отчетливое жужжание трех плазменных лучей. Шаги двух человек затихли вдали, а один остался, чтобы понаблюдать за ним.

– Разве у заключенных нет прав? Спросил Роберт, голос его звучал глухо из-за разбитых губ.

– Если ты связался с Обероном, ты связался со всеми нами. Твои часы сочтены, пират, – раздалось у него за спиной.

– Это ты образно говоришь или как? – спросил Роберт.

Голос фыркнул.

– Ты думаешь, что ты такой крутой? Подожди – узнаешь.

– А чем мне еще здесь заниматься? – сказал Роберт. – На самом деле я очень устал.

Он медленно вытащил руки из-под себя и попытался устроиться поудобнее. От побоев у него опухло и онемело лицо, а руки были неловко подогнуты, но он не доставит наблюдателю никакого удовольствия. Они должны были заслужить это.

Перед тем, как они поднялись на борт "Сайкера", Ганн объяснила Роберту методы допроса, которые применял “Круг”: хороший полицейский, плохой полицейский.

– Они поиграют с тобой, вытянут всю информацию, которую они смогут получить, а затем казнят.

Роберт подложил руки под голову, чтобы было не так жестко, и притворился, что храпит. В конце концов, он услышал, как наблюдающий за ним оставил пост и ушел по своим делам.

Роберт перевернулся на другой бок.

Камера была чисто-белой, стены покрыты гладким цементом. Не за что было ухватиться и сломать. Единственное что выделялось в помещении, был люк. Это был прямоугольник высотой в два метра и шириной в полметра, с тремя плазменными лучами, закрывающими выход из камеры.

Фиолетовая плазма – не очень хорошо. Световая панель над пленником светилась ровным натриево-желтым светом, сверху ее прикрывала пластиковая крышка. Не уверенный, что за ним наблюдают, он лежал неподвижно, ощупывая пластик взглядом в поисках краев, шероховатостей, всего, что можно было бы использовать, чтобы вскрыть его и получить доступ к панели сзади. Светильник выглядел ужасно надежно. Слишком крепкий для ногтей.

Конечно, Роберт и раньше бывал в других тюремных камерах, вместе с отцом в Олканце, и на гауптвахте, когда был молодым новобранцем. Возвращение к нормальной жизни далось ему нелегко.

Эта камера отличалась от всех предыдущих. Обычно выход есть где угодно. Даже если стены, крыша и барьеры непробиваемы, всегда есть человеческий фактор. Единственное, что объединяет все камеры, – это посетители. Заключенные нуждаются в еде, чтобы выжить. Эти расходы покрывались за счет извлечения ценной информации из заключенного, что означало разговор с ним.

Шли часы. Роберт наблюдал за пульсацией плазмы, прокручивая в голове различные сценарии. До прихода следователей ему нужно было встать на расстоянии полутора шагов от двери. Если следователь шагнет через люк направо, Роберт будет готов к удару. Если следователь шагнет налево, Роберт окажется в невыгодном положении. Следователь окажется слишком близко. Придется драться кулаками и локтями или коленями и лбом.

Если дознавателей будет двое, соотношение сил изменится. Ему нужно будет атаковать обоих. Первый удар должен нанести мгновенный урон – в позвоночник, горло или глаза, – чтобы затем успеть нанести несколько ранений второму, прежде чем вернуться к первому.

Он должен будет действовать быстро, точно и методично, и это его беспокоило. В академии он был лучшим в своем классе по рукопашному бою, но с тех пор предпочитал полагаться на оружие, это оплошность.

Когда они, наконец, пришли, их было трое.

Дальняя дверь за плазменными лучами распахнулась, и они шагнули внутрь, один за другим. Роберт встал им навстречу. У каждого были черные волосы и голубые глаза. У одного была борода, у другого длинный отвисший подбородок. Все они были одеты в темную униформу с длинными рукавами.

Толстые запястья и треугольные трапециевидные мышцы были признаками людей, которые много тренируются, которые доводят свое тело до предела, которые обладают реальной физической силой. Не просто мышцы в спортзале, а мышцы в реальном мире. Руки у них были больше пригодны для того, чтобы сжимать рычаги управления. Ни у кого из них не были сбиты костяшки пальцев, в попытках расколоть чью-то голову. У них были маленькие запястья, которые удобно сгибать в кабине, а не для того, чтобы тыкать кулаком в живот.

Они выглядели как мальчики с плаката академии пилотов на Лейве.

Двое стражников, шедших сзади, остановились. Один шагнул вправо, другой влево. Они вытащили серебристые лазерные пистолеты и прицелились в него сквозь плазменные лучи.

Роберт улыбнулся им, хотя его плечи поникли. Они хорошо выполнили свою домашнюю работу.

Подошел третий человек. Он наклонился в сторону, держа в руке карточку доступа. Роберт шагнул вперед, остановившись в двух футах от плазмы. Он слегка расставил ноги, развернув ступни в стороны, если бы он мог заставить этого человека заблокировать двух других...

Его руки свободно свисали по бокам, ладони были открыты, готовые схватить, отклонить и ткнуть в глаза.

Плазменные лучи исчезли. В груди Роберта что-то колыхнулось, бабочки? Нет, ему было не шесть лет.

Дознаватель шагнул вперед. Роберт тоже.

Лазерный луч полыхнул у него над ухом.

Роберт дернулся, его взгляд метнулся к стрелку, поднявшему пистолет на уровень глаз. Точный выстрел. Все планы Роберта рухнули.

Эхо выстрела смолкло. В комнате воцарилась тишина, не было слышно жужжания плазмы, только световая панель над головой и две пары легких, дышащих медленно и размеренно.

На данный момент.

Роберт изучал дознавателя, но тот не обращал на Роберта никакого внимания. Он осмотрел комнату, безупречные стены, световую панель, края плазменных лучей. Если он искал следы попытки побега, то здесь все было чисто.

Вошедший прекратил поиски.

Он повернулся к Роберту всем телом, грудью, руками, ногами, пальцами ног и лицом. Они встретились взглядами. Мужчина обнажил ряд белых зубов в холодной улыбке, и Роберт понял, чем все это закончится.

* * *

Дознаватель шагнул обратно в люк, оставив Роберта лежащим в углу камеры.

Плазменные лучи снова перекрыли выход. Охранники вернули пистолеты на место. Все трое повернулись и вышли через дальнюю дверь.

Роберт позволил себе вздохнуть. Он закрыл глаза и ощутил боль в ребрах. И в животе. И в ногах. И в голове.

Это было легко, но болезненно. Следователь был дилетантом, и Роберту ничего не нужно было придумывать. Он рассказал реальную историю вплоть до Гранит-Сити, до того места, как Ганн ворвалась в его дом, чтобы схватить его. Их не волновало, что произошло после этого. Они не думали, что Ганн была двойным агентом.

Их интересовало, что он делал на том грузовом судне, и что, по его мнению, он там видел.

Роберт сказал правду. Это было совпадение. Он знал одного парня, который следил за новостями и знал, что суда с зерном будут заходить в эту систему. Клан Гарри прилетел, подождал, и целый флот транспортников прыгнул прямо к ним в руки.

Роберт не думал, что они ему поверили, и теперь он сидел неподвижно, ожидая следующего раунда, чувствуя, боль во всем теле.

Он гадал, кем будет следующий посетитель: вторым следователем, "хорошим полицейским" или палачом. Он поймал себя на том, что хочет снова увидеть лицо Ганн.

Удача улыбнулась ему.

Ганн появилась за плазменными лучами. Она избегала встречаться с ним взглядом. Она огляделась, кивнула и пробормотала что-то неразборчивое за шумом плазмы. Она наклонила голову к Роберту, шевеля губами, но до его ушей ничего не долетело. В поле зрения появился новый человек. На нем была такая же черная униформа, но он не был пилотом. Он был вдвое ниже и вдвое толще тех охранников, которые сидят на своем стуле целыми днями и едят от скуки, каждый день. Роберт подумал, что, возможно, он поможет этому жирному ублюдку справиться с проблемами, связанными с перееданием.

Он ошибался.

Толстяк прошел мимо Ганн, держа наготове карточку доступа. Рука Ганн обхватила его за шею, дернула подбородок назад, растягивая дряблую бледную кожу. В ее руке блеснула сталь – тонкое лезвие ножа.

Кожа на горле толстяка разошлась, словно лопнувшая резина.

Нож остановился, повернулся, продолжил движение, а затем исчез, оставив после себя глубокую черную дыру.

Затем потоком хлынула кровь, прямо на Роберта, превращаясь в пар на плазме. Дымовая завеса смерти.

Пар рассеялся, охранник лежал, захлебываясь в затухающем фонтане крови.

Роберт не шевелился. Он с открытым ртом наблюдал, как Ганн вытирает нож об одежду мертвеца. Она провела карточкой доступа по сканеру, и плазма исчезла.

Роберт шагнул в люк, осторожно переставляя ноги. Он остановился перед запекшейся кровью и посмотрел на Ганн.

– Я думаю, ты только что раскрыла свое прикрытие.

Он увидел, как Ганн сдержалась, чтобы не ответить грубо, а затем ограничилась обычным недовольным ворчанием.

– Ты удивлен?

Роберт помедлил с ответом.

– Конечно нет, я знал, что ты крутая.

Ганн снова хмыкнула.

– Арсенал в этой стороне. – Она повернулась и направилась к двери.

Роберт запер вход в камеру и проследовал за девушкой по коридорам из серого мрамора с золотыми прожилками. На полу были выгравированы эмблемы элиты. Вскоре он потерял ориентацию, петляя по коридорам и пытаясь не отстать от Ганн. Он сосредоточился на том, чтобы прислушиваться к собственному дыханию и смотреть вокруг, и избегать неприятностей.

Когда они добрались до оружейного склада, Ганн обернулась.

– Они получат предупреждение об открытой двери и вышлют охрану. У нас есть максимум три минуты. Роберт кивнул, и она провела своей карточкой по считывателю замка. Люк плавно отъехал в сторону и скрылся в стене.

Роберт попал в рай для пирата. Складское помещение, обставленное в утилитарном стиле, со стальными стеллажами высотой с человека. Каждая полка была заставлена оружием всех марок, изготовленным не менее ста лет назад. Благодарность от покровителей, компаний и людей, которые, скорее всего, были спасены "Кругом". Он прошел мимо оружия, из которого мечтал стрелять, но которое никогда не мог себе позволить, и остановился возле того, которое знал и которому мог доверять.

Роберт взял дробовик Толлетта и Маркса "Scatter" и пару "Разрушителей смерти" от корпорации "Вега". Затем повесил пару патронташей на каждое плечо и прикрепил к поясу дополнительные блоки питания для "Разрушителей смерти". Проходя мимо полки с холодным оружием он с удивлением увидел национальный шотландский нож сгиан-дубх. Роберт взял его, закрепил ножны на лодыжке и повернулся к Ганн. Широкая улыбка расплылась по его лицу.

– Все, что мне сейчас нужно, – это мой килт.

– Ты идиот, – сказала она, но на ее лице был едва заметный намек на улыбку.

Она засунула за пояс женский пистолет Graves Mark IV, и вышла.

– Теперь мы должны добраться до информационного центра. Не стреляй, пока мы не доберемся до места. Внутренние сенсоры настроены на активацию оружия.

– Но я смогу пострелять, как только доберемся до центра, верно? Пообещай мне.

– Обещаю.

– Тогда вперед, – сказал он.

* * *

Ганн шла впереди, Роберт – за ней, гремя оружием и патронташами. Он производил столько шума, что мог переполошить всю космическую станцию.

За первым поворотом Ганн чуть не врезалась в мужчину, который с удивлением уставился на нее, прежде чем она выхватила у него пистолет и ударила.

Мужчина не упал, но Роберт ударил его еще раз, и он повалился, потеряв сознание. Они протащили его через боковую дверь и заперли там.

Ганн свернула налево за угол и исчезла на лестнице. Бросив быстрый взгляд назад – коридор был пуст – Роберт повернулся и бросился вниз вслед за ней. Он бежал, пытаясь не отстать от нее, пока она неслась по лабиринту пустых коридоров.

– А где все? – спросил Роберт. Оружие было тяжелым, особенно при имперской гравитации, а Ганн поддерживала довольно хороший темп.

– Сейчас три часа ночи, – сказала она и слегка усмехнулась.

– Или комендантский час из-за предполагаемой утечки, – проворчал в ответ Роберт.

На космических станциях было искусственное освещение. Запертый в камере, он понятия не имел о местном времени.

Ганн не ответила.

Они добрались до компьютерного центра.

Стандартный люк в коридоре, серый, как и все остальное. Роберт прошел по короткому проходу в большую круглую комнату, от которой под углом отходил противоположный проход. По периметру зала двумя рядами располагались информационные консоли.

Роберт шагнул вперед, в мир мигающих красных, синих, желтых и зеленых огней, и проследил взглядом за Ганн. Она прошла по центральному проходу между консолями, мимо кресла оператора и пары считывателей жестов. За проходом Роберт увидел лестницу, ведущую в темную шахту.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказала Ганн. – Мне нужна исходная копия всех данных. Если я получу к ним доступ с обычного терминала, меня заблокируют. Там, внизу, это должно сработать.

– А получится?

– Должно.

– А если нет?

– Тогда ты пожалеешь, что не вернулся в свою камеру.

Роберт заглянул в шахту. Казалось, что лестница уходила в самый центр станции, освещаемая через каждый метр кольцом нежно-голубых светодиодов. Это напомнило ему тоннель гиперпространства.

Где-то в глубине мигали зелеными огоньками терминалы.

– Там, внизу, ты будешь как на ладони, – сказал Роберт. – Там негде спрятаться. Если начнется стрельба, тебя зацепит рикошетом. Это похоже на ловушку.

– Вот почему ты и должен держать их подальше от меня. – Она повернулась, чтобы спуститься, но остановилась и посмотрела вверх. Ее взгляд был твердым, деловым, такой он никогда ее прежде не видел. – Эта информация должна выйти наружу. Эти данные важнее тебя и меня. Кто-то из нас должен довести это дело до конца.

Он ничего не сказал, пока она спускалась по лестнице.

– Опять я ухожу последним, – прошептал он.

Ему нужно было подготовиться к обороне.

Роберт окинул взглядом комнату компьютерного центра. Никаких полезных защитных экранов. Нападение могло произойти из любого прохода. В пять шагов он оказался у консоли, осматриваясь по сторонам. Пройдя по одному проходу, он смог заглянуть в главный коридор, где световая панель отбрасывала тень, это был примитивный датчик раннего предупреждения. Однако позиция оставляла его открытым для атаки из другого прохода. Несколько секунд поиска наилучшего компромисса показали, что идеальной позиции нет. Вероятным результатом будет выстрел в спину, и, вероятно, очень скоро.

Наблюдая и прислушиваясь, он снова обошел помещение по кругу. Его внимание привлекла статуэтка: двухдюймовая, блестящая оловянная фигурка воина с боевым топором в руке. Роберт повертел ее в руках и сунул в карман.

Он вернулся на свое место у одного из терминалов. Это была далеко не идеальная позиция, но другого выбора не было.

Он снял с плеча дробовик, вытащил обойму и проверил его действие, нет ли сопротивления или заедания в движении. Он извлек из патронника первый патрон, проверяя движение пружины. Еще одним уроком, который он усвоил на военной службе, было то, что нельзя долго держать пистолет заряженным. Пружины изготовлены из высокопрочной стали, и при слишком длительном нахождении в сжатом состоянии они теряют свою упругость, что может привести к заклиниванию патрона.

Однако следующий патрон быстро встал на свое место. Пружина была в порядке. В стволе были хорошие нарезы, никаких зазубрин или повреждений. Прицел был четким и точным. В целом оружие было в хорошем состоянии. Он собрал его обратно, боекомплект скользнул внутрь с холодным металлическим звуком. Роберт подождал немного, прислушиваясь к звукам из обоих проходов, но не услышал ни шагов, ни тревожных криков.

Роберт положил дробовик на консоль и вытащил два “Разрушителя смерти”. Он улыбнулся. Разработчик оружия был родственным по духу человеком. Он провел рукой по корпусу длиной почти в фут, включив оружие большим пальцем. Огромный излучатель засветился. Аккумулятор издавал тихое жужжание, а радиаторы, закрепленные под стволом, согревали его руку.

Заряжен, исправен и готов сеять легкую смерть.

И у него их было два.

На одном из экранов в другом конце комнаты мерцал неразборчивый текст. Он поднял взгляд: всего лишь программа технического обслуживания.

Роберт разместил “Разрушителей смерти” на консоли позади себя, затем схватил дробовик, поднял его над головой, бросил, развернулся к “Разрушителям смерти” и прицелился из них в оба прохода.

Слишком медленно. Он засунул оба пистолета за пояс – так было безопаснее, особенно если придется спешно перемещаться.

Он снова взял дробовик и привалился к консоли. Кнопки и циферблаты впились ему в спину, но лучше это чем пули. Ему просто повезло, что они точно не будут использовать гранаты. Прочные переборки обладали сверхъестественной способностью отражать ударные волны.

Он был готов настолько, насколько это было возможно.

В комнате было тихо. Роберт уже не обращал внимания на писк терминалов и щелчки разрядов конденсаторов. Он сосредоточился на звуках, издаваемых людьми. Шаги, слова, невнятное бормотание, шорох оружия по одежде, щелчки предохранителей – все, что могло принести смерть.

Роберт ждал. Воздух был сухим, усилилась жажда, и он вспомнил о ридквате Ультра. Он ничего не пил со времени гиперпрыжка внутри системы.

Труднее всего было ждать. Нелегко было контролировать уровень адреналина. Еще труднее сохранять концентрацию. Он читал военные статьи по этой проблеме. Большинство людей не могли сохранять концентрацию более пятидесяти минут. Обученные охранники справлялись немного лучше, но разум был создан для того, чтобы чем-то заниматься. Когда занятий не было, разум искал выход, отвлекаясь на мельчайшие детали, такие как обратный отсчет до конца смены, мешая самому себе достичь своей истинной цели: смотреть чтобы не проскочил ни один вражеский солдат. И так минута за минутой, минута за минутой.

Роберт покачал головой, часто заморгал и расправил плечи. Это не было дежурством в карауле. Смена не придет. Был только он и никого другого. Если он умрет, умрет и Ганн, а если Ганн умрет, он навсегда потеряет остальных парней из своего клана и своего отца.

– Как там у тебя дела? – окликнул он Ганн.

– Не мешай. – ответила она.

Роберт высунул язык, очаровательна, как всегда.

Он подождал.

Подождал еще немного.

Потом перестал ждать.

Глава 14

Шатен неподвижно парил в космосе.

По крайней мере, ему так казалось. Свет в кабине его "Кестрела" был приглушен, и ему казалось, что амортизационное кресло нового поколения похоже на облако, а сам он парит в космосе с широко раскинутыми руками.

Свободный. Чистый. Идеальный. Ничего во вселенной не существует, кроме него и звезд. Так и должно быть.

На пульте связи вспыхнул огонек, и иллюзия рассеялась. Со вздохом он активировал приемник, и перед ним возникло напряженное лицо и светлые волосы его напарника.

– Да? – спросил Шатен.

– Интересные новости от командования, похоже, у нас все-таки есть агент внутри “Круга”.

Шатен почувствовал, как в груди у него поднимается волна гнева. Он понимал, что можно все отрицать. Он понимал, что исполнителю нужно знать только то, что необходимо для работы, но бывают же исключения. Часто – командование само не знает, какая информация необходима для успешного выполнения задания.

– Почему я не удивлен? Вы установили с ним контакт?

– Нет, я все еще пытаюсь связаться.

Шатен вздохнул и открыл навигационную карту. Он и его напарник дрейфовали сквозь облако Оорта прямо на границе имперского пространства – настолько близко, насколько они могли подобраться, не "пересекая черту". Они оказались в неприятном положении, так как им пришлось ждать дополнительной информации, прежде чем сделать следующий шаг.

Это ожидание не устраивало Шатена.

– Как поживают твои друзья? – спросил его напарник.

Шатен заглянул в свой планшет. Агент разведки Алиота и Гражданин находились за границей, в исследованной, но пустой системе. Либо они обнаружили "жучок" и пустили их по ложному следу, либо нашли там что-то интересное.

– У меня есть новости о Гражданине, – ответил он. – Вы никогда не догадаетесь, где он сейчас.

Шатен переслал напарнику сообщение от командования, тот покосился в сторону и присвистнул.

– Сукин сын. ТОТ самый Роберт Гарри? – На мгновение Шатену показалось, что это свист восхищения, но выражение лица напарника говорило об обратном. – Я искал этого дезертира много лет. Когда я увижу его в следующий раз...

– Держите себя в руках, – сказал Шатен. – Давайте сначала посмотрим, куда он нас приведет. Возможно, что прямо туда, куда нам нужно.

* * *

Тревожная сирена пронзительно завыла, словно сама космическая станция кричала, разъяренная тем, что кто-то вторгся в самое ее сердце.

Роберт начал подсчитывать. Большинство охранников были на своих койках. Они вскакивали с кроватей, натягивали одежду, хватали оружие и выбегали. Но некоторые из них были на дежурстве. Они бежали до ближайшей оружейки и сразу же возвращались. Они были в сознании, возможно, немного утомлены, но имели преимущество перед остальными. Роберт дал им две минуты на то, чтобы прийти, и, может быть, плюс полторы минуты, если они проявят осторожность.

– Сколько тебе еще нужно? – крикнул он Ганн.

– Хватит болтать.

– Черт возьми, Ганн, я...

– Замолчи!

Роберт зарычал, мысленно поторапливая девушку. Он прижал приклад дробовика к левому плечу, положив его на консоль, а в правой руке сжал “Разрушитель смерти”. Он целился в оба коридора, на уровне сердца, центр тяжести человека, промахнуться было трудно.

Рукоять “Разрушителя смерти” стала теплой под его ладонью. Прошло сорок секунд. Пальцы покалывало. Он ждал, сосредоточенно наблюдая за проходами.

Его внутренний таймер отсчитал семьдесят секунд, на двадцать секунд меньше, чем он рассчитывал, когда в левом коридоре появилась черная фигура. Роберт выстрелил из карабина, и охранник исчез в тумане.

За ним выбежал другой охранник. Его взгляд упал на товарища, затем на противника, но Роберт уже прицелился и отправил его туда, куда попадают охранники, когда умирают.

– Здесь становится жарко, – крикнул Роберт. Ганн не ответила. Из-за нее их обоих убьют.

Новую волну атакующих услышал прежде, чем увидел. Охранники появились одновременно в обоих коридорах. Он выстрелил из дробовика. Они вскинули свои ружья к плечам, но отступили назад, чтобы не попасть под пули. Роберт выстрелил из "Разрушителя смерти", когда рядом с ним взорвалась консоль. Стреляя из обоих видов оружия, он перебежал в другое укрытие, когда подоспели еще охранники.

На мгновение наступила звенящая тишина, затем из дробовика вырвалось пламя, из "Разрушителя смерти" – лазерный луч. Люди падали. Рты разевались в криках и агонии. Выстрелы разрывали грудные клетки.

Роберт уже ничего не слышал. Он существовал в искаженной тени реальности, наблюдая за событиями, но не контролируя их. Его руки ослабли. Имперская гравитация истощила его силы. Он нажимал спусковые крючки, охранники падали. Консоли взрывались вокруг него. Что-то ударило его в бедро. Онемение распространилось по пояснице.

Дробовик сухо щелкнул.

Реальность обрушилась на него с новой силой: онемение в груди, висящая вдоль тела правая рука, тяжесть пустого оружия, скопление мертвых тел, живые охранники, пытающиеся прорваться.

У него были патроны, но не было времени на перезарядку. В тот момент его больше не было на космической станции. Он снова оказался над Виллистом, окруженный имперскими кораблями, которые уничтожали флот Федерации. Будучи молодым старпомом, он объявил отступление. Это решение перевернуло его жизнь с ног на голову, и не в лучшую сторону.

Поднимаясь на ноги, он выронил дробовик.

На этот раз он не собирался отступать.

Он выстрелил из одного “Разрушителя смерти” в правый проход, а сам побежал налево, уже вытаскивая второй “Разрушитель смерти” из кармана. Держа два пистолета на уровне глаз, прямо перед собой, он бежал прямо на охранников, непрерывно стреляя.

Роберт дико закричал, пытаясь напугать или сбить их с толку. Из "Разрушителей смерти" вырывались лазерные лучи. Он видел лица охранников, их широко раскрытые глаза, устремленные на него.

Одна пуля попала в плечо Роберта. Он рухнул на пол, но продолжил стрелять, пока не осталось совсем никого.

Чье-то тело придавило его ноги. Он попытался выбраться, отталкиваясь ногами. В коридоре послышались новые шаги. Где этот чертов пистолет?

Слишком далеко. Роберт потянулся за ним, продвигаясь вперед дюйм за дюймом, пальцы почти коснулись пистолета…

Из-за угла выбежал охранник, подняв винтовку. Его взгляд скользнул вниз, винтовка на мгновение задержалась.

В этот момент Роберт, наконец, дотянулся до "Разрушителя смерти".

Охранник прицелился.

Роберт вскинул бластер и нажал на спусковой крючок, поливая проход лазерными разрядами. Один лазерный луч просвистел мимо лица охранника, второй попал ему прямо в грудь, и он упал.

Задыхаясь, Роберт в последний раз пнул тело, придавившее ему ноги, встал и помчался обратно к укрытию. В проходе появился мужчина. Роберт выстрелил, увидел, как тот падает, и тут из ниоткуда появился второй охранник, прыгнул на Роберта и врезался в него. Роберт успел нажать на спусковой крючок.

Из спины мужчины повалил дым, когда его безжизненное тело повалилось на Роберта, прижимая его к земле, а "Разрушитель смерти" оказался зажат между ними.

Еще двое охранников выскочили, с поднятыми винтовками и направили их ему в голову.

Он изогнулся, под навалившимся трупом, повернул “Разрушителя смерти” и нажал на спусковой крючок.

Лазерные импульсы вырвались из спины мертвого охранника. Две фигуры рухнули навзничь, и в компьютерном центре наступила тишина.

Роберт некоторое время лежал неподвижно, чувствуя, как горит каждый мускул, легкие хрипят, левый бок пульсирует, а правый онемел. Он оттолкнул тело охранника и встал, осматривая кровавую бойню, его грудь тяжело вздымалась.

“Разрушитель смерти” выпал из его онемевшей руки.

Тел было невероятно много. Матери, дети, груднички, плоть отделилась от костей, отцы склонились над своими погибшими семьями.

Звуки вернулись: его дыхание, биение сердца, шуршание куртки, в такт дыханию, гудение "Разрушителя смерти", отводящего тепло через радиаторы.

Ни криков, ни шагов.

Он был один.

На данный момент.

Роберт не помнил, как долго простоял там, ожидая, когда его сердцебиение хоть немного успокоится. Затем он ощупью отыскал среди тел второй “Разрушитель смерти”.

– Вот что вас ждет, если связываетесь с кланом Гарри.

Он удовлетворил свое чувство мести, убивая их, но это все равно не вернет его отца.

Хотел бы Джордан видеть столько трупов?

– Убей его, чтобы он не убил тебя, – говорил ему Джордан в детстве. – Но не убивай только потому, что можешь это сделать.

Роберт нашел “Разрушитель смерти”. Его правая рука едва могла держать оружие, не говоря уже о том, чтобы целиться, но, если дело дойдет до драки, возможно, он и сможет выстрелить пару раз. Правая сторона его тела была мокрой от крови, но он не опускал взгляд. Пока он на не увидел рану, он мог представить, что это просто пролитый кофе.

Роберт проверил аккумуляторы "Разрушителей смерти": пять зарядов в одном, четыре в другом. Больше, если временно выключить питание. Он нашел и перезарядил дробовик, засунул "Разрушители смерти за пояс, вздрогнув, когда радиаторы бластеров обожгли его тело сквозь брюки.