Текст книги "Сесквоч"
Автор книги: Джон Бостон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Он вышел через заднюю дверь и прошел в обход окольным путем к своей редакции, которая была через дорогу. Он остановился на парадном крыльце, слегка наклонив голову, и смотрел на здание «Багл». Оно было сама история. Более века назад здесь был салун, там также проводились заседания суда и собрания. На покерных столах были сделаны две операции, а несколько человек даже вступили здесь в законный брак. Пять поколений Фенбергов помещали объявления о продаже земельных владений и положили начало истории своей общины. В окне появились танцующие оранжевые блики, они росли, и цвет их менялся на красный и желтый.
К Бегану присоединились братья Магоногонович. В руках у них были ржаво-красные пустые газовые баллоны. Троица наблюдала, как разгорается пламя. Потом они услышали гудки пожарных машин в другом конце города.
– Избавьтесь от этого, – приказал Беган, показав на баллоны. Трое разошлись в разные стороны.
* * *
Солнце сделало легкую попытку прорваться в преисподнюю, которую представлял из себя Орионский национальный заповедник в самом конце зимы. Стоял обычный серый рассвет, скорее, он просачивался, и, хотя в машине было хорошо и тепло, Фенберга знобило. Они заблудились, и Туберский раздражал его.
– Я стараюсь развеселить тебя, дружище, – сказал Туберский.
– Не надо меня веселить, – ответил Фенберг.
– Ну, можно мне тебя повеселить совсем немножко?
– Нет.
Туберский медленно поднес не подключенный микрофон машинной рации, работавшей в диапазоне "Городской волны", к своему рту, при этом внимательно наблюдая за Фенбергом, не последует ли очередного дисциплинарного взыскания.
– Скай Кинг вызывает Пенни. Скай вызывает Пенни. Один Адам-двенадцать, Кирк вызывает предприятие, – вещал Туберский.
– Будьте добры сообщить координаты, – запросил Фенберг.
Туберский ухмыльнулся.
– Мэтьюз. 2150 до генерального штаба.
– Слушай, Джон… Черт! – взвизгнул Фенберг на слишком высоких для его возраста тонах. Он успел отвернуть машину от падающего на них валуна. Старый индеец упал с заднего сиденья на пол, но не проснулся. Бин потер нос и поднял очки.
Большой четырехдверный пикап с надписью "Судьба – охотник" высоко подпрыгивал, нырял в ручьи, о его днище терлись низко растущие ветки. Фенберг вздрагивал, когда они скребли по машине. По этой дороге, возможно, давным-давно не проезжала ни одна машина, если это вообще можно было назвать дорогой. Машина загромыхала, наклонилась вперед и переехала через кустарник, разбрасывая во все стороны камни из-под колес, как ледокол разбрасывает лед в Северной Атлантике. Фенберг добрался до очередной безымянной точки, нажал на тормоза и объявил, что дальше он не поедет.
Туберский, прищурившись, посмотрел вверх. Несколько горных цепей отделяет их от Бэсин Вэли. И над Бэсин Вэли поднимался узкий столб черного дыма. Для лесных пожаров таких размеров был еще не сезон.
– Может, какая-то бедная душа зажгла несколько газет, чтобы указать дорогу или еще что, – сказал Туберский.
– Да. Бедный человек, – согласился Фенберг.
Фенберг спросил еще раз, где они находятся, и Джон произнес еще несколько банальностей в микрофон. Фенберг пожевал щеку:
– Я повторяю, где мы находимся?
– Здесь, – сказал Туберский, пожимая плечами. Неужели это было не очевидно? Он дотянулся до пола у заднего сиденья и грубо тряхнул старого знахаря. – Эй. Проснись.
Чарли Два Орла застонал.
– Прекрасно, – сказал Фенберг, осматриваясь вокруг. – Марс зимой.
– Мы должны быть благодарны за погоду, – сказал Туберский, отстегиваясь. – Шериф не сможет преследовать нас на вертолетах из-за низкой облачности.
– Раз мы здесь, то где Элен и где монстр? – хотел знать Фенберг.
– Это не Версателлер. До Сесквоча не доберешься на машине. Мы должны подкрасться к нему. Мы спрячем машину в чаще и пройдем остаток пути пешком. – Туберский указал на их цепь – забытый горный пик в полудне пути отсюда.
Он выглядел как Маттерхон в Диснейлэнде. К нему не было дороги.
– Два по курсу, Скотти, – сказал Туберский в неработающий микрофон.
– Джон, перестань играть с радио, – проворчал Фенберг.
– Клац… Включить аппаратуру…
Широкий луч для пеленгации большой, волосатой, похожей на марионетку формы жизни и темноволосой красотки с великолепным задом, которая не пользуется средствами для предохранения от беременности.
– Весьма смешно, Джон.
– Кирк вызывает Элен! Кирк вызывает Элен! – сказал Туберский, наклонившись вперед и изображая срочный вызов. – Лейтенант Митикицкая… это Кирк… Лейтенант… как вам понравится это? – спросил Джон, делая ударение на "это".
Оба брата уставились друг на друга. Фенберг как будто произнося: ты-не-думаешь-что-пора-бросить-детские-шутки. Туберский так же молча отвечал: эта-экспедиция-будет-очень-длинной-при-таком-от ношении-с-твоей-стороны. Они припарковали машину под деревом и замаскировали ее от нескромных глаз ветками.
– Холодное сегодня утро, – сказал Фенберг, потирая руки.
Туберский с силой вдохнул носом воздух и выдохнул:
– Тридцать шесть градусов, на самом деле очень тепло для этого времени года. Ветра нет. Я просто счастлив.
– Хмммммх, – произнес Фенберг и поднял воротник своей куртки на овечьем меху. Индеец и Вин вылезли с заднего сиденья. Фенберг сунул руки в карманы и посмотрел вдаль. Белый, зеленый и серый цвета и так целые мили. – Я думаю, будет дождь.
– Н-да, – сказал Туберский. Он стоял руки в боки и смотрел в небо. На нем была прилегающая к телу белая майка с короткими рукавами. – Это не дождевые облака. А пахнет дождем. Может быть, пойдет небольшой снег. Как раз прикроет нашу машину.
– Будет адский ливень, – сказал шедший между двумя братьями Чарли.
– Почему ты думаешь, что Элен и существо там? – спросил Фенберг, глядя на возвышающуюся гору, наполовину скрытую в тумане.
– На самом деле мысль туг работает в двух направлениях, – сказал Туберский с легкостью взгромождая массивный рюкзак на плечи.
Бин передавал Чарли Два Орла из машины провизию, тот позволял половине свертков падать на землю.
– Возможно, существо прячется наверху в пещере Свода Степой Вдовы, – сказал Джон, указывая рукой на покрытую снегом гору. – Или же оно в пещере у водопадов Вебстера.
Туберский махнул рукой в сторону долины в противоположном направлении.
Фенбергу было все равно. Ему хотелось приблизиться к цели.
– Подъем к Слепой Вдове трудный, но осуществимый. Специального альпинистского снаряжения не потребуется, – сказал Туберский, поправляя рюкзак. – Я думаю, это секретное логово существа.
– Ты думаешь.
– Он иногда гулял где-то. Однажды я пошел за ним, – объяснял Туберский, кивая на пик. – Это его второй дом. Он идет туда, когда его что-то тревожит.
Фенберг увидел, что брат полез в карман майки и достал большую упаковку таблеток. Нитроглицерин.
– Каково же второе направление, в котором работает твоя мысль? – спросил Фенберг.
– Что он в той пещере, где мы жили вместе.
– Это место кажется мне более правильным, – сказал индеец. Он угрюмо смотрел на лежащий у его ног рюкзак. – Мне придется нести одну из этих вещей?
– Нет, – ответил Фенберг.
– Но когда мы придем, тебе придется спать стоя и обойтись без обеда, – добавил Туберский.
– Почему бы ему не вернуться назад в пещеру? – спросил Фенберг.
– Это слишком очевидно.
– Мы преследуем существо, которое является наполовину животным, – заметил Фенберг, – а не советского гроссмейстера. Почему бы ему не вернуться назад в пещеру? Между прочим, она далеко отсюда?
– Всего лишь в двадцати минутах езды. И часа три подниматься в хорошем темпе, – ответил Туберский. – Тут только одно. Во время стресса он забирается повыше.
– Но ты не уверен в этом.
Туберский сунул руку в задний карман брюк и вытащил оттуда голубую облегающую шапочку. Он натянул ее на уши.
– Почти уверен. А может, я думаю о медведях.
Спор продолжался несколько минут. При этом Бин Брэс старался находиться между братьями. Туберский напомнил Фенбергу о том, что очень важным был элемент неожиданности, потому что если существо обнаружит их, оно утащит Митикицкую так далеко, что туда им может понадобиться виза. Фенберг приказал Туберскому никогда не упоминать при нем слово "виза".
– Дружище, доверься мне на этот раз. Я жил с ним. Я знаю все его привычки. С твой невестой все должно быть в порядке. А когда я принесу лекарство этой твари, и с ним тоже все будет хорошо. Помни, что я хочу найти ее так же сильно, как и ты. Мы проверим сначала Слепую Вдову, а если их там нет, то мы, по крайней мере, сможем пойти при свете полной луны к водопадам Вебстера.
И несмотря на лучшие доводы Фенберга, они отправились к Своду Слепой Вдовы.
Первый час мужчины шли молча, и был слышен лишь звук шагов по мокрому снегу и гравию. Они постоянно сопели. Семь утра, вычислил Фенберг. На вершину они поднимутся к полудню. Час или два на поиски. Пять часов назад. Они вернутся к семи вечера. Семь, темнота и полная луна.
Фенберг посмотрел в небо, потом на своих партнеров. Ему было немного досадно, что из трех самых известных лиц в городе, входивших в состав экспедиции, он был в самой плохой форме. Нерегулярные дружеские встречи в гимнастическом зале Кугара (три на три) и разминка в обеденное время с королевой аэробики Кати Смис (которая была поразительно похожа на Трейси) не подготовили Фенберга к подъему в горы. И еще эти облака. Чувствуешь себя, как в засаде. Боги бурь и штормов, затаившись, собирали всю до капли влагу отсюда до Канады и, когда больше собирать уже будет нечего, они обрушат на них огромную каплю величиной с Австралию. Когда пошел третий час подъема, небо почернело. Фенберг тащился, еле передвигая уставшие ноги, уставившись, как под гипнозом, на коричневые тупые носки своих ботинок с красными шнурками. Ботинки мои друзья, ботинки мои друзья. Он ткнулся в рюкзак Туберского.
– Извини, – сказал Туберский.
Фенберг отскочил от него.
Туберский обернулся, лицо его глупо сияло:
– Что я тебе говорил? – В руках у Туберского была маленькая сломанная веточка. Фенберг тупо посмотрел на нее. И что?
– Экземплряриус Североамериканского Снежного человекиуса волосатиуса – улыбнулся младший брат Фенберга. На ветке застрял клок черной шерсти. – Мы на верном пути.
Так оно, казалось, и было.
Пройдя еще несколько футов, они нашли первый след. Существо явно не пыталось скрыть свои следы. Даже Фенберг удивился отпечаткам. Расстояние между ними было около двух ярдов, когда существо просто шло, и оно увеличивалось до двенадцати футов, когда существо перепрыгивало через бревно или небольшой ручей.
– Он, видимо, поправился, или почва здесь более мягкая, – комментировал Туберский, измеряя глубину следа пальцем. – Посмотрите. Глубина около трех дюймов.
– Может быть, это потому, что он нес Элен, – сказал Фенберг, наклонившись и опустив руки на колени. Туберский посмотрел на него и кивнул в знак согласия:
– Я чувствую, – сказал он Фенбергу, выпрямляясь, – у меня такое чувство, что не пройдет и двадцати четырех часов, как мы все вернемся домой бодрыми и будем кататься от хохота, вспоминая наши приключения.
– Надеюсь, он не собирается рассказывать историю циркачей из "Ринглин Бразерс"? – сказал Чарли.
Фенберг тоже не клюнул на это "вернуться домой бодрыми". Он был бы более счастлив, если бы им просто удалось найти Элен и никогда больше не видеть это волосатое существо. Хотя… колесики защелкали в черепной коробке Фенберга. Настоящий, живой Снежный Человек. Пять долларов с человека, помножить на пять миллионов людей, минус двадцать процентов на накладные расходы…
– До мест обитания Большой Ноги еще немалый путь, – сказал Туберский, потягиваясь. – Нам идти еще не меньше часа и, должен признаться, мне надо передохнуть. Я выдохся.
Фенбергу хотелось поцеловать его.
– Может, посидим вон на той поляне?
Они подошли к старой повалившейся березе, сбросили рюкзаки и разлили оставшийся в термосах горячий чай. Местом их стоянки был плоский уступ, за которым открывался широкий скалистый вход в небольшое ущелье. Откуда-то до них доносился шум воды, земля была холодной и жесткой, но Фенбергу она показалась мягким матрасом. Он поднял голову.
– Чувствуете, пахнет чем-то странным? – спросил Фенберг, принюхиваясь.
Бин Брэс пошевелил носом и скорчил гримасу. А может, это было его обычное выражение лица.
– Мертвое животное, – произнес индеец.
– Может, скунс, – предположил Туберский.
В нескольких сотнях ярдов от них находилось огромное волосатое существо, сознание которого не могло постичь огромного мира, которым оно владело. Оно глодало большую кость. Ветер изменил направление.
– Наверно, это называют разреженным воздухом, – заметил Фенберг, прикрывая глаза.
– Да, он довольно разреженный, – согласился Туберский, опускаясь на землю и усаживаясь под деревом.
Он натянул шапку на глаза.
– Мы поднялись вверх на две мили, – отметил он.
* * *
Временами Туберский не мог спать. Он закрывал глаза и довольно причмокивал губами. Но потом что-то происходило. Это не было сном или фантазией и выходило за пределы умственного понимания, а также не имело ничего общего с психикой. Туберский оказывался в мире, где не существовало ни слов, ни мыслей. Он погружался в медитативное состояние. Безо всякого бормотания или пения. Никакого барабанного боя. За пределами трансцендентализма. У него был дар видения, и через него, но без его участия, происходило исцеление, безмолвное и таинственное.
Глаза Туберского закрылись, и установилась тишина. Он ясно видел Фенберга. Не конкретно в какой-то позе или ситуации, а его суть – Фенберга в прошлом, настоящем и будущем. Это можно было сравнить с внезапным рывком вверх, в облака. Грехи не прощались. Они просто не существовали.
Все обиды и желание отомстить за них исчезли. Осталась только ясность. Она призывала к действию.
– Помоги своему брату, – сказал Голос.
Туберский пришел в себя. Он приподнял шапку и подозрительно посмотрел на Фенберга. Бин и индеец примостились у другой части ствола.
– Майк, ты что-то сказал сейчас? – спросил Туберский, опершись на руку. Фенберг завозился. Он лежал спиной к брату и послал Туберского подальше. Туберский был слегка ошарашен и скорчил гримасу. Ага. Это опять ты. Старуха вечность. Она не имела определенных форм, но была здесь. У нее не было имени, но, похоже, она была хорошо знакома с Фенбергом. Невидимая, своенравная, она приходила и уходила, когда хотела и, если ей и случалось говорить, то чаще всего загадками.
"Интересно, что сделала бы Жанна Д'Арк в подобной ситуации?" – подумал Туберский.
Туберский встал.
– Помоги своему брату.
Туберский снова сел.
– Хорошо. Что ты хочешь от меня сейчас? Я, как обычно, не понимаю.
– Ты поймешь.
– От кого защитить его?
– Увидишь.
– Когда?
– Скоро.
Приехали. Опять загадки. Туберский напрягся, чтобы слушать дальше, но видение исчезло. Он раздраженно покачал головой. Не понимаю, почему ты пристаешь ко мне. И зачем всегда говорить загадками? Неужели нельзя сказать прямо? Иногда оно разговаривало с Джоном библейскими стихами, которые Туберский находил еще более непонятными. Но через какое-то время смысл становился кристально ясным, и тогда Джон расцветал в улыбке.
– Джон… – Голос снова вернулся.
– Да! – громко ответил Туберский.
– Главное, понять самому. И не волнуйся. Я скажу тебе, когда настанет время помогать брату. Ты мой возлюбленный сын, и я доволен тобой.
После этих слов оно удалилось, по крайней мере, до следующего раза. Напрягший слух Туберский услышал, как Фенберг внезапно сел и стал принюхиваться.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Фенберг, продолжая тянуть носом воздух.
– Нет. – Туберский сел с закрытыми глазами и поворачивал голову, как радар, стараясь поймать Голос. – А ты что-нибудь слышал?
– Нет. Но здесь чем-то пахнет. Ты чувствуешь?
Туберский услышал запах и открыл глаза.
– Господи, это что-то ужасное, – сказал Джон.
Четверо мужчин, сморщившись, глядели друг на друга, как герои фильма "Наша банда", наткнувшиеся на давно забытую бочку лимбурского сыра.
– Ты тоже об этом подумал?
Фенберг кивнул. Такой же запах оставался в комнатах Элен после существа, только теперь он был сильнее. Фенберг потянулся за винтовкой. Он расстегнул молнию футляра, вынул свой карабин и вложил внутрь иглу с наконечником, как у стрелы.
Туберский взглянул в сторону нагромождения скал на расстоянии футбольного поля от них, откуда ветер приносил запах. Что-то здесь было не так, что-то другое. Туберский зарядил свое ружье. Фенберг смотрел и молчал.
Фенберг приказал Бину и индейцу ждать, к чему Чарли отнесся с полным одобрением.
– Мне кажется, мы можем побродить тут. Видишь эти валуны? – Фенберг махнул рукой в сторону огромных камней.
– Я как раз думал о том же, – согласился Туберский. – Позволь мне показаться первому. Может, тогда он не станет паниковать.
– Я хочу выручить Элен.
– Мы выручим ее, выручим.
Братья Фенберги шли к скалам вдвое медленнее обычного. Майкл показал на самый большой валун. Его высота была всего семьдесят пять футов, но Фенберг сжимал зубы каждый раз, когда скользила нога или под рукой отламывался кусок щебенки. Запах становился все сильнее, его приносил сильный ветер, который дул прямо в лицо, как вентилятор со скотобойни. Фенберг пошевелил указательным пальцем, лежащим на спусковом крючке, желая убедиться, что он сработает, когда придет время. Теперь они были достаточно близко, чтобы слышать изредка доносящееся ворчание и движение. За соседним камнем находилось что-то очень большое, сильно пахнущее. И, слава богу, оно было под ними, внизу.
Фенберг был совершенно не готов к представшей перед ним картине. Он увидел сидевшего на корточках человека, который глодал кость. Но не совсем человека. Этот был покрыт черными спутанными волосами и весил, должно быть, тонну. Его не интересовало ничего, кроме еды.
– Черт! – сказал Туберский.
Фенберг оглянулся и привстал. Он ожидал увидеть лицо брата, но вместо этого увидел его колени. Это значило, что Джон стоял.
– Пригнись! Что ты делаешь? – прошептал Фенберг громким шепотом.
Существо увидело Туберского и поднялось на ноги. Оно было больше, чем помнил Фенберг. Может быть, даже одиннадцать футов ростом.
– Святая Луиза! – ахнул Туберский, качая головой.
– Проклятье, он обнаружил нас! – прошептал Фенберг, хотя уже не было надобности шептать. Рука монстра могла протянуться на расстояние в шесть футов, его плечи находились на высоте десяти футов над землей. Существо могло достать их на расстоянии шестнадцати футов. Фенберг и Туберский находились от него на расстоянии семнадцати футов. Фенберг надеялся, что монстр не может прыгать. Но он мог.
Туберский схватил несколько камней размером с бейсбольный мяч и стал швырять ими в зверя.
Фенберг подумал, что Туберский сошел с ума. Видимо, зверь разделял точку зрения Фенберга. Здесь он был хозяином, и ему не понравилось, что кто-то швырял в него камнями в его собственных владениях. Чудище закричало страшным криком, от которого готовы были разорваться все внутренности Фенберга. Оно быстро закрутилось в поисках камня, дерева или какого-нибудь еще оружия. Фенберг поднял оружие и прицелился.
– Убирайся отсюда, ты, грязная волосатая тряпка! – орал Туберский.
Он запустил в зверя еще одним камнем. Тот, защищаясь, поднял руку. Туберский обрушил на него град ударов камнями в грудь, голову и спину.
– А ну! Пошел отсюда, тварь!
Огромное черное существо схватило камень размером с дыню и бросило им в Туберского. У монстра не хватило точности. Поняв, что промахнулось, существо фыркнуло, заворчало и скрылось из виду.
Фенберг опустил оружие и вопрошающим взглядом посмотрел на Туберского.
– О, черт, я виноват, Майк, – сказал Туберский, не решаясь взглянуть в глаза Фенбергу.
Он прошмыгнул мимо брата, направляясь назад по дороге, которой они пришли сюда.
– Это не тот чертов Снежный Человек, – сказал он, пожав плечами.
Фенберг почувствовал необыкновенную усталость и злость. У него не было сил поколотить или придушить своего младшего брата.
Глава XXII
Первая ночь полнолуния
Шериф Буба Фенберг отправился в поиск вслед за другими. Около сотни человек на машинах и лошадях охотились за Фенбергом и Туберским. Уже было около полудня, когда поисковые партии рассеялись по малым дорогам, отходящим от шоссе. Радиостанции "Городской волны" и полицейские рации были практически бесполезными в этой местности. Да и сообщать было нечего.
К четырем часам пополудни все шестнадцать дорог, ответвляющихся от главной 398 дороги, были перекрыты, а также были блокированы все дороги местного значения.
– Следы Фенберга так запутаны, что их просто невозможно отыскать, – пожаловался один из поисковой партии, – вся трудность в том, что надо исследовать каждый фуг, чтобы найти место, где он свернул с главной дороги.
В 4.30 помощник Жуарес был почти готов предложить прекратить поиски. Он заметил одну забавную деталь: шофер обоих Магоногоновичей, шериф Буба, а также еще один помощник, Билл Догерти, который лежал простуженный на заднем сиденье, были ни на что не способны. Жуарес вел машину шерифа но грязной дороге со скоростью две мили в час. Буба, не отрываясь от бинокля, сидел на капоте своей большой зеленой "Шеви Субурбан". Лом и Лютер важно шли впереди машины, высматривая, не попадется ли что-нибудь наводящее на след. Жуаресу хотелось домой. Они находились примерно за тридцать миль от лагеря, а у его дочери была температура.
– Твою мать. Будем считать, что день закончен, – сказал Буба и опустил бинокль на колени. Он помахал Лому и Лютеру. Но они не обратили на него внимания. Лом держал что-то в руках и показывал это своему брату.
Жуарес осторожно прибавил скорость.
– Сосновые иголки, – сказал Лютер.
Ну и что, подумал Буба, растирая почки. Шериф посмотрел на грязные ногти, держащие сосновую иголку.
– Они сломаны пополам, шериф, – сказал Лютер.
Его брат кивнул и сплюнул табак:
– Сосновые иголки не ломаются, когда падают с дерева.
Они медленно поехали дальше по тропе. Через две мили начался наклоненный под откос отрезок дороги, проложенной в сплошном граните. Никто, даже танк, не мог здесь оставить следов. Но Лом обнаружил пучок длинных свежесрезанных веток, выброшенных в канаву.
– Они использовали это, чтобы провести нас, – сказал Лютер. – Они делали это до самой гранитной секции, а потом решили, что они им больше не нужны. Надо проверить, не осталось ли следов около того поворота.
Лютер был прав.
Опустились сумерки, когда пятеро мужчин осторожно проехали проложенный в граните участок дороги. Освещая дорогу прожекторами и парой ближних фар, легко было следовать по широким следам от шин машины Фенберга. Через некоторое время Буба наблюдал, как его люди и Магоногоновичи быстро снимали ветки с машины Фенберга.
Лютер высказал правильное предположение:
– Они были здесь. Они замаскировали машину, чтобы ее нельзя было обнаружить с самолета. – Он осторожно, на цыпочках, обошел вокруг, осматривал землю. Наконец он сказал: – Они пошли туда. К Своду Слепой Вдовы.
– Шестнадцать-сорок – базовому лагерю, – вызывал Буба.
Он ничего не услышал в ответ. Буба нажал на кнопку подстройки частоты, но снова ничего не услышал.
– Проклятые горы. Двое из нас должны остаться здесь. Я хочу, чтобы это был Жуарес и…
– Шериф, – прервал Лютер.
– Что там?
Лютер кивнул на небо. Над вершинами гор сгущались облака, и деревья гнулись под порывами сильного ветра. Даже Буба чувствовал влагу.
Огромный желтый купол виднелся между деревьями на востоке, убавляя решительность. Он медленно поднимался, все выше и выше, набухая от солнечной радиации, и от его вида исчезали улыбки. Полнолуние.
– Очень скоро все вокруг раскиснет, – сказал Лютер. Другие мужчины посмотрели на небо. – Я бы не стал возвращаться назад. Через две-три минуты пойдет дождь. Лучше разбить лагерь на месте повыше. Мы застрянем здесь на ночь, а то и больше.
– Что значит застрянем?
– Да, – встрял Жуарес. Ему было далеко за тридцать, но его лицо было гладким, как у ребенка. Он был отцом семерых детей. – Давайте сядем в машину и поедем назад.
Лютер посмотрел на брата. Они засмеялись над глупым предложением помощника. Это не понравилось Жуаресу.
– Через несколько секунд ты увидишь дождевые капли размером с ведро, – сказал Магоногонович. – Помнишь тот гранитный отрезок пути с наклоном в сторону обрыва, который мы прошли? Он станет скользким как лед. Ехать по нему самоубийство. И даже если мы повернем назад, там будет сотня размытых участков дороги. Падать будет глубоко. Пятьсот, а то и тысяча футов в некоторых местах. Мы застряли, помощник, нравится это тебе или нет.
Он ухмыльнулся, брат сплюнул.
Жуарес отошел, выругавшись по-испански.
Буба давно свыкся с фактом, что ему никогда не стать красавцем. Но Лом и Лютер расширили для него границы безобразного. Оба они обладали развращенностью фавнов, и только жестокость вызывала у них любопытство. Бубе не улыбалась мысль провести ночь вместе с братьями Магоногонович. Но ему также не хватало духа заставить их ночевать под машиной во время бури.
Помощник Жуарес возился с радио в надежде передать жене, чтобы не беспокоилась, так как с ним было все в порядке. Пошел дождь. Облака сгрудились около луны, спеша найти безопасное место.
