Текст книги "Сесквоч"
Автор книги: Джон Бостон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава XXX
Невеста зверя
Первоначальный страх Сесквоча перед Бином Брэсом Брауном уменьшился. Они сидели в кузове пикапа Фенберга, ехавшего по лесной дороге, и стукались друг о друга, когда машина подпрыгивала на ухабах. Новые ощущения пошли существу на пользу. Холодный воздух, калейдоскоп ударяющих в нос лесных запахов. Отряд провел весь день в поисках Элен Митикицкой, и только в девять вечера они нашли след теннисной кроссовки Элен на тропе. Машина медленно громыхала, высвечивая следы передними фарами.
– Тебе не кажется, что надо ехать чуть побыстрее? – спросил Туберский. Теперь настала его очередь поволноваться.
– Да. Но я не хочу случайно наехать на нее, – отвечал Фенберг. Они подъехали к месту, где дорога разветвлялась и Фенберг нажал на тормоз.
– Видишь? – сказал Туберский.
– Да. Следы шин. Кажется, ехали оттуда. – Фенберг показал на соседний след. Они медленно поехали по следам машины и идущим параллельно следам Митикицкой. Дорога была опасной. Проехав милю, они остановили избрызганную грязью машину и вышли.
– Оставайтесь здесь, – сказал Фенберг и прошел вперед в свете шести фар на бампере, четырех на крыше и двух обычных фар дальнего света. Дорога осветилась на двести ярдов вперед.
– Похоже, она вошла в машину здесь. Ее следов больше не было. Слава богу, – сказал Фенберг, глубоко вздохнув. – Может быть, она уже в городе.
– Тогда у нас будет нормальная ночь, – сказал Туберский. – Мне хочется домой в чистую кровать, пусть даже тюремную.
Майкл посмотрел на брата. Он видел, что Джон озабочен. Фенберг уперся указательным пальцем в грудь Туберскому.
– Это обязательно? – спросил Джон.
– Да, – ответил Фенберг.
Туберский послушно наклонил голову, и Фенберг дернул его за нос.
– Все будет прекрасно, Джон, – сказал Майкл. – Все будет просто отлично. Они не могут упрятать тебя за то, что ты три месяца жил в лесу, и даже если они сделают это, у тебя будет хорошая компания.
Фенберг кивнул в сторону Бина и индейца:
– Все мы улетевшие из тюрьмы птички.
Туберский хмыкнул.
– Давай. Поехали домой.
Существо наполовину вылезло из кузова. Оно с любопытством наблюдало, как мужчины крадутся и указывают на что-то в ярком свете. В груди у него все еще была тяжесть. Он чувствовал усталость, но ему уже было лучше. Помогло нейро-кардиологическое лечение Туберского. Ветер незаметно сменился. Существо уловило слабый, но особенный запах. Так пахло давным-давно далеко отсюда. Что-то откликнулось в нем. Его верхняя губа изогнулась в насмешке. Существо перестало издавать свое пещерное грудное ворчание.
Ветром принесло еще какие-то запахи.
Существо крутило головой назад и вперед, как будто стараясь вырвать запах из воздуха. Новый запах. Приятный, сладкий. Элен Митикицкая. Ему это было так же ясно, как человеку телефонный звонок. Резкий, кислый привкус был новым и смущающим, но частично узнаваемым. Он принадлежал крупному хищнику, и уровень мускуса указывал на то, что он собирался напасть. Нет. Самец. Нет. Нападение и самец. Смешанный аромат естественных запахов Элен, ее духов и, самое важное, запах страха сказал существу, что Митикицкая была жертвой.
– Подождите, – попросил Чарли, опускаясь на колени перед следами. – Что-то не так.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Фенберг, возвращаясь. Туберский положил руки на колени и наклонился над плечом брата, чтобы посмотреть.
– Она вошла здесь, – показал Чарли.
– Да. Ну и что? – спросил Туберский.
– Вы подбираете человека на дороге, чтобы подвезти его. Разве вы при этом заносите его в машину на руках? Видите? Она не обошла кругом. Нет следов, показывающих, что шофер вышел, чтобы впустить ее.
Фенберг пожал плечами:
– Может, она забралась в кузов.
– Или, может быть, это была машина, как у Майка, или большой джип с четырьмя дверями, и она вошла в заднюю дверь. Ты подумал об этом, следопыт?
Чарли, поворчав, согласился.
Фенбергу хотелось поскорее попасть домой и увидеть Элен. Когда он шел к своему шоферскому месту, его сбило с ног что-то похожее на убегающий мохнатый грузовик. Фенберг приподнялся на локте как раз вовремя, чтобы увидеть, как Снежный Человек бежит по грязной дороге и исчезает за насыпью.
Бин Брэс Браун шустро бежал вслед за зверем.
– Черт возьми, – выругался Туберский с легким отвращением и перешел на легкий бег. – Твой спортивный обозреватель, должно быть, опять испугал его. Лучше не дать им уйти слишком далеко, иначе придется провести здесь остаток жизни.
Туберский остановился и посмотрел на Фенберга:
– Ты не хочешь оторваться от сиденья и сделать что-нибудь полезное?
* * *
Сначала смотритель парка подумал, что это был НЛО. На расстоянии казалось, что он парит на высоте восьми футов от земли и светит белыми, желтыми и красными огнями. Рейнджер Грейнджер поднес указательный палец к губам и призвал своего помощника помолчать.
– Ш-ш-ш-ш…
Рейнджер Грейнджер выключил зажигание и пошел дальше пешком. НЛО оказался машиной Фенберга, оставленной в середине ничего. Огни были включены, и мотор работал. Грейнджер велел своему помощнику быстро бежать к служебной машине и просить помощи по радио.
* * *
Дикий шум падающей воды, ударяющейся об огромные валуны, был едва слышен в том месте, с которого Гирам Вебстер прыгнул прямо вниз с высоты 6411 футов в 1926 году из-за несчастной любви. Плато назвали в его честь, и индейцы говорили, что место это посещают духи. Митикицкая была с этим согласна.
Ее мягкий белый живот возбудил оборотня. Запах ее волос, тяжелое дыхание, стук ее маленького сердца – все опьяняло зверя. Элен почувствовала, как волосатая рука шарит за поясом, который подарил ей Фенберг. Интересно, почему она не может упасть в обморок, как полагалось всякой нормальной женщине?
Она корчилась и боролась. Она кричала от муки и страха, боли и отвращения. Она слышала эхо своего голоса, отражающегося от соседних гор. Она перестала кричать. Нет. Это было не эхо. Крик был высоким, как будто скребут по металлу. Он отвечал ей из леса и был совсем близко.
Сидевший на Митикицкой Беган в образе оборотня внезапно замер. У него был мокрый черный нос и красные глаза. Только уши шевелились, пытаясь расшифровать звуки, исходящие от чего-то большого, тяжелого, такого же опасного, как он сам, и продирающегося сквозь кустарник.
Это был Большая Нога Джона Туберского.
Существо выскочило в просвет между кустами. Он увидел, что Элен держат два человека. В лунном свете гуманоид весом в восемьсот фунтов зарычал и застучал по земле кулаками.
Затем он атаковал.
Он с разбега налетел на оборотня и врезал его в дерево, как нападающий в футболе врезается в защитника. Восемьсот фунтов, помноженных на сорок миль в час. Слюни потекли из собачьей пасти Бегана, когда воздух как бы вышибло у него из легких. Снежный Человек не был ловким. Он владел лишь грубой силой. Он отошел и снова напал, ударив оборотня в ребра плечом и еще раз стукнув его об дерево. Птицы громко закричали в ночи. Первый раз в своем новом состоянии Беган почувствовал боль. Он закричал от ярости и удивления и рванул когтями этого бегемота. Шестидюймовые когти вонзились в шерсть. Снежный Человек быстро отскочил и попытался дотянуться до горящих ран на спине. Его крик раздавался по лесу.
Теперь настала очередь вампира нападать.
Неуклюжий Снежный Человек отступил, когда человек-волк подкрался к нему. Оборотень наскакивал на медлительного зверя и пускал в ход острые как бритва зубы и когти. Клоки шерсти и кожи полетели с Сесквоча, и он беспомощно отмахивался от своего противника. Он выл от боли, бессильный предотвратить свою собственную гибель.
– Не давай ему приближаться к тебе, – кричала Митикицкая, пытаясь освободиться от веревок. – Схвати его, чтобы он не мог ударить или укусить тебя.
Человек-волк снова прыгнул, но на этот раз Сесквоч схватил его за запястья. Беган лязгал и клацал зубами и пытался вонзить передние резцы в уязвимую область шеи, которая была на расстоянии нескольких дюймов. Существо медленно сжимало запястья Бегана, сильнее, еще сильнее, и валило его на землю.
– Ломай ему руки! – подбадривала Митикицкая.
В глазах оборотня было изумление. Так никогда не было. Он попытался упасть на спину, ударить Сесквоча, но был пришпилен к земле и не мог шевельнуться.
Митикицкая услышала еще шум в чаще. Бин Брэс Браун и Туберский ворвались в лагерь, за ними бежали Фенберг и индеец. У Фенберга в руках было ружье. Мужчины замерли при виде двух дерущихся монстров.
– Элен, – Фенберг двинулся ей навстречу. Туберский остановил его, положив руку на плечо.
На продуваемом ветром плато при свете луны, заполнившей половину неба и осветившей хвойные леса, похожие на чужую планету, Снежный Человек почувствовал знакомую боль в груди. Левая рука онемела, силы быстро оставили его. Зубы древнего оборотня медленно подбирались к существу Туберского.
– Его сердце!
– Джон!
Фенберг не успел остановить его. Туберский прыгнул и опоздал на секунду. Зубы трансформированного мистера Бегана впились в грудь существа и нанесли глубокую рану.
– Ублюдок! – крикнул Туберский и изо всех сил ударил оборотня сзади по позвоночнику. Этот удар парализовал бы обычного человека, но Беган в своем безумии не был нормальным.
– Ух! – выдохнул Туберский.
Беган вскочил на ноги, потер почки. Страдающий от страшной боли Снежный Человек ушел в лес и исчез из виду.
– Уйди оттуда! – закричал Фенберг, поднимая ружье и пытаясь прицелиться.
Туберский метался в разные стороны, уворачиваясь от метящих в него когтей. Зверь с силой замахнулся, Туберский сделал аккуратный кувырок через плечо.
– Стреляй в него!
Фенберг четыре раза выстрелил в грудь монстра, но это, казалось, только разъярило его. Он стоял прямо.
– Серебряная пуля! – закричал индеец. – Стреляй серебряной пулей!
Фенберг потянулся в нагрудный карман за пулей, сделанной из чистого серебра, и уронил ее на землю вместе с десятком других пуль. Монстр прыгнул.
Всего в шести дюймах.
Когда Беган рванулся к незащищенному Фенбергу, Туберский схватил его сзади за ногу. Homo canis lupus упал, шлепнувшись животом о землю. Туберский вскочил и схватил Бегана сзади за шею, сковав его двойным нельсоном.
В своем трансформированном состоянии М.Дж. Беган весил около трехсот пятидесяти фунтов. Туберский держал его на весу и сжимал. Сухожилия у него были как стальные волокна. Они не гнулись. Они не ломались.
– Я не могу, мать твою, больше держать его, – процедил Туберский сквозь сжатые зубы. На лбу у него выступили капли пота.
– Ищи проклятую пулю, вставь ее в идиотское ружье, снеси ему его чертову голову. Пожалуйста! – закричал Туберский.
Фенберг шарил в сырой мульче.
– Я не могу найти ее!
– Он вырывается! – крикнул Туберский, напрягаясь. Оборотень дергался и визжал. Это было все равно, что держать огромную бешеную летучую мышь.
– Есть! – Фенберг замешкался, неловко вставляя серебряную пулю в затвор. Ее надо было снова доставать. Вокруг завернулся лист. Черт! Он очистил ее и быстро перезарядил.
Теперь встать. Ружье к плечу.
– Господи, оглянись!
Все еще держа монстра, Туберский столкнулся еще с одним противником. Он дернулся и увел из-под прицела монстра. Лютер Магоногонович ударил Джона Туберского в ухо огромной палкой. Потом Лютер ударил еще раз, и Туберский ослабил хватку. Беган закружился, радостно рыча.
– Да-а-а! – визгливо кричал он в ночи.
Декорации сменились. Теперь оборотень держал перед собой Туберского и, прикрываясь им, отступал к краю водопадов Вебстера. Голова Туберского болталась, как у пьяного. Беган приставил скрюченный коготь к горлу брата Фенберга:
– Одно движение, и я вырву все вены и артерии из его шеи. Он умрет через пятнадцать секунд, но они покажутся длинными. Опусти ружье.
– Только тронь его, и я убью тебя, – спокойно ответил Фенберг. Он крепко держал ружье, целясь прямо в голову Туберскому. В удобный момент ему надо было только повернуть ствол влево или вправо, как только Беган приоткроется.
– Ты уже стрелял в меня. Как видишь, это бесполезно, – сказал Беган. Слова прозвучали веско и дразняще.
– У меня пуля тридцать шестого калибра. Она из чистого серебра.
Беган засмеялся и поудобней схватил свою жертву:
– Боюсь, что это бабушкины сказки.
– Тогда почему ты прикрываешься моим братом?
Беган снова засмеялся, откинув голову назад. Он завыл. От этого звука даже у братьев Магоногонович на коже появились мурашки.
– Чертовски рад видеть тебя, Майк! Интересно, – продолжал Беган. Голос его был искажен, потому что голосовые связки принадлежали наполовину человеку, наполовину животному. – Я хочу бессмертия, ты – своего брата. Нет, Майкл. Я зашел слишком далеко. Я ждал слишком долго.
Голова его странно перегнулась, он заглядывал в пропасть. Ему удалось улыбнуться.
– Можно сказать, что сегодня ночь моего победного воя.
– О чем он говорит, Чарли? – спросил Фенберг. Сам он не мог повернуться. – Чарли? Чарли! Рэй?
Бин Брэс Браун и индеец отбыли в неизвестном направлении.
– Кажется, мы собрались в тесном семейном кругу, – пошутил оборотень. – Как это называется, когда каждый держит в руках ружье, направленное на другого, и никто не может пошевелиться?
– Мексиканская стойка.
– Да, – сказал Беган. Он одной рукой легко переложил Туберского. – Не добавить ли еще одно действующее лицо, чтобы стало интереснее? Лом!
У Элен было место в нервом ряду. Лом вытащил большой нож и перерезал ремни, которыми она была привязана. Он держал ее за руки.
– Лом, – сказал М.Дж. почти поющим голосом. – По моей команде сверни девчонке шею.
Фенберг быстро перевел прицел на дружка Бегана. Близнец зажал голову Элен рукой, как тисками. Пухлая рука лежала на ее голове. Шея, как карандаш. Эта мысль пронеслась в голове у Элен. В школе ее звали карандашной шеей.
Фенберг целился теперь то в Лома, то в оборотня.
– Интересное испытание. Интересный список выборов, – смеялся Беган. – Только одной пулей можно убить меня. Только одна пуля спасет твою подружку.
– Стреляй в него, Майкл, – сказала Митикицкая и выпрямилась.
– Слава богу! – произнес Туберский, придя в себя. – Какой ветер.
– Ты не прав, Беган, – сказал Майкл. – У меня не одна серебряная пуля.
– Не думаю, – сказал монстр насмешливо.
– Это легко обнаружить, – ответил Фенберг, целясь Бегану прямо между глаз.
– Опусти ружье и отдай мне девчонку.
– Нет.
– Я не сделаю ей больно, – обещал Беган.
– А я так не думаю.
– Не доверяй ему, Майкл, – просила Элен, не в состоянии пошевелиться. – У него какая-то сумасшедшая идея, что я должна стать его невестой. Сегодня он должен овладеть мной как своей невестой. Иначе ему придется провести еще сто лет вот в таком виде.
Ружье снова было нацелено на оборотня.
– Совершенно верно, – сказал оборотень. Он стал потихоньку отступать по краю пропасти и столкнул в зияющую черную бездну несколько камешков.
– Не двигайся! – крикнул Фенберг, делая шаг вперед. Оборотень остановился.
– И выкинь из головы еще одну вещь, – сказала Митикицкая, изгибаясь под тренированной рукой Лома. – Самое смешное, что неважно, что свершится сегодня ночью, у меня не будет твоего ребенка.
– Что ты имеешь в виду? – Беган ослабил хватку.
– Потому что я уже беременна, идиот, – ответила Митикицкая и попыталась сглотнуть.
Туберский почувствовал на спине горячее дыхание. Лучше бы ты этого не говорила, подумал он.
– У меня будет ребенок. Ребенок Майкла. Опять, Мартин.
Фенберг с братом переглянулись.
Опять?
Туберский слегка улыбался краешком рта. Казалось, с ним все в порядке. М.Дж. Беган посмотрел на Элен долгим взглядом и понял, что она говорила правду.
– Опять, – повторил за ней Беган. Он раскачивался вперед и назад, осторожно придерживая Туберского, оглядываясь назад и прислушиваясь к шуму воды, который на таком расстоянии казался почти нежным. Он закричал, и мука эхом отразилась от соседних гор и издевательски вернулась к несчастному существу.
Следующие события Фенберг видел еще до того, как они успевали произойти. Как будто он покинул тело и смотрел со стороны. В тот момент, когда Беган прокричал Лому команду сломать Элен шею, Фенберг уже перевел ружье. Его цель была размером пять на семь дюймов. Он взмахнул ружьем, прицелился и выстрелил за одну секунду. Пуля, слегка задев волосы Митикицкой, снесла голову Лома Магоногоновича.
Фенберг вынул патрон и снова прицелился в Бегана. Слишком поздно. Случились три вещи. Фенберг видел, как волосатая тварь вцепилась когтями в грудь Туберского. Туберский кричал от боли. Зверь сбросил его со скалы в черную каменистую пропасть, уходящую вниз на четверть мили. Фенберг инстинктивно прицелился в ныряющий силуэт оборотня, но ему помешали. Брат Лома напал на Фенберга с противоположной стороны. Фенберг перекинул винтовку в другую руку и выстрелил Лютеру прямо в грудь. Близнец в комбинезоне упал к ногам Фенберга, попытался подняться и снова упал. Мертв. Фенберг подбежал к краю ущелья. Он держал под прицелом кусты, куда скрылся монстр.
– Подойди ближе, – махнул Фенберг Элен. Митикицкая вскарабкалась к нему. Фенберг заставил себя посмотреть вниз. Темные тени метались по утесу вперед и назад. Дна не было видно даже в ярком лунном свете. Фенберг сжал руку Митикицкой и плотно закрыл глаза.
– Нет. Пожалуйста, – тихо просил он. – Нет.
– Джон? – позвал Майкл.
В лицо Фенбергу ударил порыв холодного, влажного ветра. Ответа не было, только слышался отдаленный шум воды.
Траур Фенберга был прерван завыванием в лесу.
– Хорошо сработало, а? – язвил Беган. Фенберг сел, ружье описало дугу в его руках. Оранжевые тени от пламени плясали на мертвых братьях Магоногоновичах. Фенберг стоял спиной к утесу. – Две пешки за одного слона. Впереди еще вся ночь, Майкл. А в эту ночь ночей я сильнее, чем всегда. Помнишь, Майк, много лет назад? Я тогда забрал ее у тебя. Сто лет назад ты бежал по залитым лунным светом холмам, и блеял, как больной козел. Все кричал имя твоей индейской невесты. Мы все проиграли в ту ночь, Майкл. Я убил ее. Ты убил себя, пьяница с разбитым сердцем. А мне пришлось ждать еще век.
Фенберг выстрелил в темноту.
– Неплохо, Майкл, но промахнулся. Пуля серебряная?
Фенберг услышал мрачный смех, уже с другой части леса.
– Теперь я должен жить ради мести. Месть этой ночью. Месть другими ночами. А может быть, и днем. У меня есть еще сто лет, но задолго до того, как я закончу свое существование в этом проклятом теле, я вырву из тебя ребенка, Элен. Снова! – Он рассмеялся. – А ты, Майкл, полюбуешься на эту картину.
Фенберг водил ружьем вперед и назад. Он чувствовал рядом Элен. Он глубоко вздохнул, чтобы спрятать горе подальше внутрь себя.
Кончится же когда-нибудь эта ночь.
– Какая у тебя пуля, Майкл? Какую пулю ты оставил? – издевался Беган странным детским голоском. Он почти пел. – Серебряную?
– Нет. – Фенберг уже использовал серебряную пулю.
Они молча шли по тропе. Фенберг со стороны обрыва, Элен в центре. Шериф ближе к горе. Фенберг часто останавливался. Иногда ему казалось, что он слышит шорох впереди, позади или сверху. Быстрое движение мягких лап.
Буба был почти в коматозном состоянии, все еще в глубоком шоке после всех испытаний. Просто смешно, если подумать, из чего сделаны люди, размышлял Фенберг. Вот человек, который остановил столько ссор и драк, был свидетелем не лучшей стороны жизни в течение двадцати пяти лет. А теперь он тупо тащился по дороге в невменяемом состоянии. Майкл размышлял над всем, что пришлось пережить Элен и чувствовал… что?
Восхищение.
Подходило именно это слово. Фенберг восхищался Элен.
– Я скучал без тебя, – сказал Фенберг после того, как они отошли на некоторое расстояние от водопадов Вебстера. – И я хочу, чтобы ты знала. Я постараюсь выразиться получше в этих обстоятельствах. Я страшно рад, что у нас будет ребенок. Я изо всех сил постараюсь любить тебя и заботиться о тебе, стать тебе хорошим мужем и хорошим отцом ребенку. О'кей?
По грязному лицу Митикицкой ручьями текли слезы. Что она могла сказать после всего случившегося? Нельзя пережить ночной кошмар в жизни, слушать рассказы о привидениях и демонах, узнать, что ты жила пять тысяч лет назад и после всего этого вести себя романтично, как Оззи и Гарриет. Слишком много боли. Слишком много вопросов. Я никогда не смогу восстановить наши отношения, думала она. Может быть, я вообще никогда ни с кем не смогу иметь никаких отношений.
Фенберг прилежно маршировал вперед, борясь с унынием. Он знал, что оно притупит его чувства, если дать ему волю. Надо оставаться настороже. Сосредоточиться. Старайся услышать больше, чем ты слышишь. Так всегда говорил Туберский.
Норвуд. Также известный под именем знаменитого Джона Туберского. Джон снискал себе славу, когда научился писать свое имя в воздухе, как последний чемпион в тяжелом весе – Джон Л. Саливан. Майкл похоронит брата рядом с пустой могилой родителей, рядом с Трейси и ребенком.
"Не судите" – напишет Фенберг на могильном камне, как просил Джон. Не осуждайте ни добро, ни зло.
Фенберг продолжал идти. Возможно, существуют реинкарнации, в которые верил Туберский. Может быть, он вернется с другим, новым, свежим лицом. Может быть, это будет мой сын, думал Фенберг. Он посмотрел на живот Элен.
Хватаемся за соломинку. Уши настороже. Сосредоточиться.
– Куда мы идем, Майкл? – спросила Элен.
– Назад, к машине, дорогая, – мягко произнес Фенберг. – Она стоит в начале этой тропы. Посмотрим, может, найдем Рэймонда и Чарли и поедем домой.
Все небо было покрыто звездами, и лунный свет отпечатывал на узкой– грязной дороге длинные тени. Фенберг подумал о монстре. Месть этой ночью. Месть какой-нибудь другой ночью. Вот и все, ради чего он будет жить.
– С тобой все в порядке? – спросила Элен.
– Было бы лучше, если бы… – Фенберг не стал говорить, что было бы лучше, если бы Джон был жив. Если бы только он не выстрелил этой серебряной пулей. Или хотя бы у него была еще одна.
Они шли. С этой возвышенности им были видны огни Бэсин Вэли и еще нескольких маленьких поселений вдалеке.
– Пикап должен быть впереди, – сказал Фенберг. – Трудно сказать, но думаю, что отсюда мы побежали, бросившись вслед за Снежным Человеком.
Смешно, подумал он. Нет, печально. Существо, возможно, уползло умирать. Фенберг нахмурил брови. А также странно. Они должны были уже увидеть огни машины.
Пока все трое шли, единственным звуком в морозном мартовском воздухе был хруст замерзшей грязи под их ногами. Оцепенело шагавший шериф оторвался вперед.
– Буба, ты слишком спешишь, – предупредил его Фенберг.
Буба не слышал. Он засеменил, потом неуклюже побежал и скрылся за крутым поворотом горы.
– Шериф! – крикнула Элен и побежала за Бубой.
Фенберг схватил ее за куртку.
– Подожди, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты бегала по темным углам.
Они осторожно обогнули скалу и обошли скрывавшийся в тени уступ, выдававшийся над их головами. Митикицкая первая увидела шерифа и закричала.
Он был мертв, голова почти совсем оторвана от утопающего в крови тела.
Это было сделано специально. Инстинктивно Фенберг понимал это. Ему хватило времени, только чтобы посмотреть на тело, не больше секунды. И тут оборотень прыгнул.
Быстро убив Бубу, монстр залез на выступ, развернулся и прыгнул на Фенберга. Он вышиб ружье из рук Майкла, как будто оно могло чем-то помочь.
– Беги, Элен, беги, – кричал Фенберг.
Глаза Бегана горели желтым пламенем, шерсть во круг рта пропиталась кровью. Он выставил вперед коготь:
– Останься. Пожалуйста.
Митикицкая прижалась спиной к грязной скале и в ужасе смотрела, как Беган поднимает вверх отца ее ребенка. Дул холодный ветер. Высота гипнотизировала и звала Фенберга.
– Ты и твой брат испортили мне жизнь, – сказал зверь, слова доносились глухо, как из ямы. – Вы украли сто лет моей жизни, и теперь я опять должен ждать и терпеть унижение, находясь в этом мерзком теле.
Оборотень приблизил к себе лицо Фенберга, как будто смотрел на ребенка:
– Может, откусить тебе лицо?
Фенберг извивался, пытаясь увернуться от зловонного дыхания, исходящего от черных десен.
– Или, может, лучше просто царапнуть тебя. Знаешь, что будет, если я тебя царапну? – В первый раз Фенберг не нашелся сразу, что ответить. – Метка зверя. Так я начинал. Ты станешь таким, как я. Не таким сильным, конечно, но зато у меня будет с кем провести вечность.
– А нет ли третьего варианта? – спросил Фенберг, отворачиваясь.
– Присоединяйся ко мне, Майкл. – Беган провел свободной рукой совсем близко к глазам Фенберга, как будто хотел царапнуть по ним когтями. – Мы могли бы охотиться вместе, вся ночь была бы нашей. Может быть, потом ты был бы благодарен мне.
– Нет, черт возьми! – крикнул Фенберг, пытаясь освободиться. Он увидел, что в глазах монстра сверкнул желтый огонек, потом потух, снова заплясал и снова исчез. Голова его дернулась. Он смотрел мимо Фенберга на дорогу. Острые волосатые уши зашевелились при звуках надвигающегося шума.
Выстрелы. Шум моторов.
Из-за поворота на двух колесах выехала «Ф-350» Фенберга, огни осветили дорогу, холмы, деревья и вообще пол-леса. Беган был моментально ослеплен. Он поднял свободную руку, чтобы защитить свои чувствительные глаза от слепящего света фар.
– О'кей, – удовлетворенно сказал Джон Туберский, и, наклонившись, старался поставить машину на все четыре колеса. На этот раз у него была уважительная причина, чтобы так обращаться с машиной Фенберга. Он злорадно улыбнулся. Туберский переключил машину на вторую скорость, и машина рванула вперед, набирая скорость. За ним следовали почти все силы департамента шерифа Бэсин Вэли и половина полиции штата. С ними Рейнджер Грейнджер. Они дружно палили в задний борт машины Фенберга.
Фенберг воспользовался передышкой. Он положил обе ноги на шею монстра и, ударив ими, вырвался из захвата.
Смелый лесничий был в первой преследующей Туберского машине. Он высунулся из окна и палил в пикап Фенберга стоимостью двадцать шесть тысяч долларов. Грейнджер нагнулся вперед, заметив что– то впереди на дороге. Фенберг, Митикицкая и оборотень ростом семь с половиной футов.
– Прекрати стрельбу! – крикнул Грейнджер помощнику. – Ты заденешь женщину! Господи… это что за чертовщина?
Машина Туберского шла на третьей скорости, когда он врезался в М.Дж. Бегана. Было такое впечатление, что лицо оборотня увеличилось до размеров воздушного шара и заполнило все смотровое стекло. Туберский открыл дверь и в последний момент выскочил из машины. Оборотня будто боднул рогами разъяренный металлический буйвол. Его прижало к капоту машины и он перелетел вместе с ней через загражденье, на мгновенье повиснув во времени и пространстве.
Элен и Майкл наблюдали эту сцену, освещенную яркими огнями фар, как загипнотизированные. Беган буквально кусал и раздирал металлическое покрытие капота. В конце концов монстр не смог справиться с земным притяжением или с компанией Форда. Мартин Джеймс Беган всем своим трехсот пятидесяти фунтовым весом грохнулся вниз. Сначала он ударился о землю, потом, в довершение, на него приземлился пикап. В оранжевом пламени с треском и шипением почил пикап Фенберга, а вместе с ним и тело Бегана.
Туберский, выпрыгнув из машины в последнюю наносекунду, покатился, подпрыгивая, и остановился прямо у края пропасти. Он лежал на спине, в облаке пыли, морщась и отплевываясь, в свете всех фар и прожекторов батальона шерифа.
– Ух! Провались сквозь землю все проститутки Нила. Кажется, я вывихнул коленку, – жаловался он, поднимаясь и прыгая на одной ноге.
Фенберг заметил, что майка Туберского была порвана и залита кровью, но раны под ней не было.
– Черт! Больше в жизни не сделаю ничего подобного, – сказал Туберский, отряхивая пыль со своей рваной белой майки с коротким рукавом и выцветших джинсов. Он похромал к краю утеса, чтобы посмотреть на крушение.
– Ага, вижу. Не хотел бы там оказаться, – говорил он объятому пламенем оборотню. Потом обратился к Майклу: – Привет, дружок.
На грязном лице засияла улыбка.
Фенберг сунул большие пальцы под ремень и сделал долгий выдох.
– Кажется, я пролетел добрых сто футов, когда Беган сбросил меня со скалы, – сказал Туберский. – Я вроде приземлился на дерево и получил хороший нокаут.
– Перестань говорить "вроде".
– Извини. Кто здесь крошка?
Фенберг поджал губы. Он посмотрел вниз на дымящиеся обломки машины, потом на брата.
– Мне очень жаль, – проследил за его взглядом Туберский и робко пожал плечами, стоя на одной ноге.
– Ты мог просто нажать на тормоза и столкнуть его со скалы, – заметил Фенберг.
– Извини, – сказал Туберский, – я просто не подумал.
– Тебе вовсе не надо было сталкивать мою машину со скалы, знаешь ли, – ворчал Фенберг.
– Я вроде как был не в состоянии думать, – ответил Туберский.
– Не говори "вроде как".
* * *
Водопады Вебстера заполнились машинами и были освещены как стоянка Альфа Бета. Пронзительно кричало радио из машин. У Митикицкой появился новый порок. Закутавшись в теплое одеяло, она пила кофе.
– Оказывается, Бин и индеец Чарли бросились за помощью, – объяснял Туберский. – К несчастью, их арестовали. Они привели местных жандармов к пикапу, и они убрали его в другое место. Я полчаса искал его.
– Эй! – закричал Туберский на двух медиков, которые нервно обрабатывали раны Сесквоча. – Убедитесь, что его жизнь в безопасности. Давайте-давайте, не волнуйтесь. Он игривый, как котенок. Осторожней накладывайте лекарства на раны. Он может укусить.
Медики уважительно отступили подальше.
Туберский, хромая, подошел, чтобы лично понаблюдать, как ухаживают за его существом. За ним подошли туда же Майк и Элен.
– Снежный Человекус гигантус сделает нас миллионериусами. Отличный экземпляр, а? – спросил Туберский, сияя.
– А вы не знаете, что это за вторая тварь, которую вы сбили? – спросил патрульный дорожной службы. – Мы видели его перед тем, как он полетел с обрыва. Ну и морда. Мне кошмары будут сниться "" целый месяц.
И не только вам, подумала Митикицкая.
– Говорят, это был вылитый оборотень, каких показывают в фильмах ужасов, – сказал патрульный.
– Только настоящий, – согласился Фенберг.
Они смотрели, как медики и несколько помощников погружали существо на носилки. Антисептические бинты резко контрастировали с его темной шерстью. Монстру Туберского дали сильные снотворные.
– Куда нам везти его – к ветеринару или в госпиталь? – спросил шофер скорой.
– Хороший вопрос, Майки?
– Насколько я понял, у него несерьезные раны? – спросил Фенберг. – Так?
– Вы правы, – согласился медик. – У него глубокая рана на спине, но она отлично заживет.
Он потряс головой. Как будто я знаю, как такие существа восстанавливают свои силы.
– Я бы приставил к нему кого-нибудь, чтобы быть уверенным, что он не разорвет швы, которые мы ему наложили, когда проснется. Возможно, его надо обезопасить.
