Текст книги "Заставь меня полюбить тебя (ЛП)"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
постоянный мышелов, кажется, нас покинул. Нельзя, чтобы грызуны путались под ногами,
пугая лошадей. Ваш кот наверняка поможет нам с этой проблемой, если он Ваш, конечно?
– Наш-наш, – ответила Альфреда.
По обветренному лицу мужчины расползлись морщинки, когда он слегка улыбнулся
Альфреде, радуясь верной догадке, но, когда он взглянул на Брук, на его лице отразилось
сомнение, будто он был не уверен, не добавить ли что-то ещѐ к своим словам. Она могла
поклясться, что на секунду увидела в его глазах жалость. Но затем он стряхнул с себя
оцепенение и представился:
– Я Арнольд Бискейн, старший конюх в поместье Ротдейл. А это мой младший сын
Питер.
– Вы родственник Гэбриела Бискейна? – полюбопытствовала Брук.
– Гэйб – мой племянник. А Питер, кстати, уже выпустил Вашу кобылу на пастбище с
другими лошадьми и приведѐт еѐ Вам, когда Вы прикажете. О ней здесь будут хорошо
заботиться.
– Благодарю Вас, – улыбнулась Брук. – В самом деле, Бунтарка очень дорога моему
сердцу.
Она не просто любила свою лошадь. Бунтарка олицетворяла надежду на будущее. Она
собиралась подыскать ей жеребца, пока Бунтарка была ещѐ молодой кобылой. Дома ей
запретили заниматься этим, так как их старший конюх получил приказ не увеличивать
поголовье. В юности она обдумывала самые разнообразные планы, чтобы осуществить свою
цель любой ценой, даже один раз попыталась, в полночь, когда конюхи спали. Но она
побоялась приближаться к коню еѐ отца, которому благоволила Бунтарка. Возможно, Брук
получит разрешение на скрещивание Бунтарки с каким-нибудь жеребцом здесь, если волк
действительно занимается разведением лошадей.
Она спросит об этом виконта, когда, а точнее, если встретит его. В данный момент еѐ
больше заботили саженцы Альфреды, она спросила Арнольда:
– Там возле забора – это теплица?
Арнольд кивнул.
– Еѐ построила леди Анна, мать виконта Ротдейла. Она любила заниматься садом и не
хотела менять облик дома пристраиванием к нему оранжереи. Она выращивала особенные
цветы, которые потом пересаживали в парк. Некоторые даже выжили после еѐ отъезда, хотя
всѐ остальное в теплице с тех пор зачахло.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Как Вы думаете, я смогу посадить что-нибудь в теплице?
Он не ответил, возможно, не знал, дадут ли ей разрешение, а вместо этого спросил:
– Так Вы думаете, что останетесь, миледи, и выйдете замуж за Его Светлость,
несмотря на проклятие?
Она удивилась, отчего он вдруг приобрел грустный вид, а затем поняла, что он,
должно быть, верил в это дурацкое проклятие. Она чуть не засмеялась над его вопросом. Что
за скверная тема для разговора, а она даже не знала, что ему ответить!
Поэтому она сказала:
– Это очень хороший вопрос, но ответ пока не ясен, так как я ещѐ ни разу не видела
его. Спасибо, что позаботились о моей лошади, мне бы хотелось взглянуть на остальных
лошадей Ротдейла, когда у меня будет время, но сейчас я собираюсь навестить Бунтарку,
пока моя горничная поближе взглянет на теплицу. Встретимся здесь через несколько минут,
Фреда.
Брук прошла через большую конюшню и вышла в открытую заднюю дверь. Забор,
ограждающий пастбище, начинался здесь и тянулся на запад, насколько хватало глаз. Она
приметила Бунтарку, щиплющую траву в дальнем конце загона. Жеребцов держали на
соседнем пастбище. Она некоторое время наблюдала за ними, отметив, что в стаде не было
слабых и ленивых особей. Отборная порода, все до единого. Один рысью помчался ей
навстречу. Он был полностью чѐрным, даже грива и хвост, и превосходно сложен, несмотря
на исполинский рост. Он высунул голову из-за забора, пытаясь дотянуться до неѐ.
Она подошла поближе, чтобы нежно потереть ему нос.
– Разве ты не прелесть? Да, я знаю, что ты не кобыла, так что не обижайся. Ты все
равно прелесть.
– Вы смелая, не правда ли? Жеребец Доминика обычно не отличается дружелюбием.
Он один или два раза пытался укусить меня.
Конь тотчас ускакал прочь, когда Брук резко обернулась и увидела Гэбриела, который
стоял подле неѐ.
– Я люблю лошадей. Возможно, они чувствуют это.
Он покачал головой.
– Я тоже люблю лошадей. Кто не любит, когда они такие удобные? Но этот смутьян
все равно пытается куснуть любого, кто приблизится к нему с морковкой в руке или без неѐ.
Просто будьте настороже, если он снова подойдѐт к Вам, или не подходите близко к забору.
Он – король этих владений.
Гэбриел засмеялся и помахал рукой за спиной.
– Прямо как его хозяин всего остального.
Это не звучало как приказ, скорее как дружеский совет, который она могла принять
или проигнорировать на своѐ усмотрение, но она кивнула.
– Вы пришли провести мне экскурсию по поместью?
– Нет, он готов встретиться с Вами.
Гэбриел указал на дом.
Еѐ ноги как будто приросли к земле. Она не могла пошевелиться.
– Почему?
Он засмеялся.
– Почему? А я думал, Вы хотите увидеться с ним сегодня?
Чѐрта с два. Тошнотворное чувство вернулось, обжигая еѐ нутро. Ужас. Ей надо было
бы привыкнуть к нему, когда большую часть жизни у неѐ был тот или иной повод для
подобных ощущений.
Но она все равно не могла сдвинуться с места и попыталась отвлечь Гэбриела, задав
вопрос:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Какую же должность Вы здесь занимаете?
– Я мастер на все руки, – ухмыльнулся он. – Я делаю все, что прикажет Дом.
Она удивилась, что он в таком фамильярном тоне говорит о своем лорде и зовѐт его
по прозвищу.
– Вы заботитесь о нѐм?
– Это то, что обычно делают друзья.
Если бы она не встретила других Бискейнов, которые назвали себя родственниками
Гэбриела, она бы посчитала его мелким дворянином, который ходил хвостом за своим
благодетелем. У Роберта был один такой друг, как ни трудно было поверить, что у него
вообще есть друзья, который часто гостил у него. Однако слуги обычно не считали своих
работодателей друзьями. Она думала, что представляет собой исключение в дворянской
среде, поддерживая со слугами дружеские отношения. Для еѐ семьи это было нетипично.
Боже мой, неужели у неѐ и виконта Ротдейла наконец нашлось что-то общее?
– Так он славный малый? Я так…
Брук осеклась, увидев, как все веселье разом сошло с его лица. Узел в еѐ животе
затянулся туже. И он не ответил ей!
– Я не хочу торопить Вас, леди Уитворт, но он не любит ждать.
– Я и шагу не ступлю, пока Вы мне не ответите.
Гэбриел вздохнул.
– Вы должны знать причину, по которой Вы находитесь в поместье Ротдейл.
Ненависть к Вашему брату здесь сильна.
– Вы разделяете еѐ?
– Да.
– Почему?
– Вы не знаете?
– Мы с Робертом не разговариваем. Я не думаю, что даже наши родители знаю, что он
натворил, чтобы Ваш лорд назначил ему столько дуэлей. На самом деле я думаю, Роберт
скормил им это, назвав «пустяком».
Гэбриел выглядел злым, когда пробормотал:
– Мерзкий подлец.
Она была всецело согласна с ним, но не собиралась делиться своими соображениями
со слугой. Может, он поведает ей, что заставило виконта бросить вызов еѐ брату.
– Что он сделал?
– Это не мне объяснять. Я уверен, Доминик расскажет Вам, если попросите… Хотя,
вероятно, Вы не захотите поднимать эту тему, по крайней мере, не сегодня.
– То есть он уже подстриг нас с Робертом под одну гребѐнку? Заочно составил своѐ
мнение и решил втоптать меня в грязь, да? – потребовала она. – Это то, чего мне следует
ожидать от встречи с лордом Вульфом?
– Я, честно говоря, не знаю, чего Вам ожидать. Но если он пошлѐт ещѐ кого-то на
Ваши поиски, то никому из нас это не понравится. Пожалуйста, начинайте идти по
направлению к дому.
Она заставила себя перебирать ногами, хотя и медленно, и пыталась не задумываться
над тем, что случится в том доме. Она обернулась к Гэбриелу, чтобы отвлечься.
– Многие члены Вашей семьи работают здесь.
– Не так уж много, на самом деле. Несколько кузенов, дядя, моя мать. У Коттериллов
и Джейкманов больше. Наши предки жили здесь и вокруг деревни Ротдейл. Вы можете
увидеть еѐ с вершины западной башни, вернее, могли бы увидеть, если бы башня не сгорела
дотла. Туда теперь никто не заходит. Мой отец служил здесь дворецким до самой своей
смерти. Он хотел, чтобы я сменил его на этом посту, пытался готовить меня к этой
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
должности с детства, но я был слишком занят, развлекаясь с Домиником, и совсем не хотел
учиться! Поэтому после смерти отца наняли другого дворецкого.
– Что вызвало пожар?
Он проследил за еѐ взглядом на башню и мрачно изрѐк:
– Доминик.
– Крайне неприятный инцидент. Что он там делал?
– Устраивал пожар.
Она открыла рот.
– Нарочно?
– Да. Это была любимая игровая комната его сестры, когда она была ребѐнком. В год
своей смерти она имела обыкновение часто подниматься туда, но вовсе не затем, чтобы
играть. Она просто часами стояла перед окном. Она погибла той осенью.
– Мне жаль.
– Как и всем нам. Здесь все еѐ любили.
– У лорда Вульфа есть другая семья?
– Его мать и несколько дальних кузин, но он последний прямой носитель имени… и
хочет, чтобы так оставалось впредь.
ГЛАВА 11
БРУК всѐ ещѐ медлила, отчаянно желая проволочки, которая позволит ей не входить в
комнату в конце коридора. Она в очередной раз остановилась, чтобы спросить у Гэбриела:
– Почему Вы поселили меня в покои смежные с комнатой виконта?
Он оглянулся и ответил:
– Как я уже объяснил Доминику, это избавит нас от хлопот переносить Ваши вещи
после свадьбы. Но я могу Вас заверить, что сейчас эта дверь заперта.
Она должна была испытать облегчение, если бы не была настолько взволнована.
– А Вы абсолютно уверены в том, что свадьба состоится?
Он не ответил на этот вопрос. Зато сказал:
– Одна из этих комнат принадлежала его сестре. Она постоянно заперта, таковой и
останется. Ещѐ одна комнаты была его детской…
Она, с надеждой в голосе, прервала его:
– Возможно, вместо того, чтобы рассказывать, вы покажите их мне?
– Может быть, в другой раз. Идѐмте, он ожидает.
Он прошел вперед и открыл столь волнующую еѐ дверь. Она посмотрела на ту дверь,
которая вела в еѐ комнату, и задалась вопросом, сможет ли она здесь забаррикадироваться.
Но неужели она действительно хочет вести себя как трусиха? Она и была трусихой! Нет, не
была – напомнила себе Брук.
Требовалось огромное мужество, чтобы жить с еѐ семьей, а также хитрость, навыки
мастерски увиливать и мошенничать. Но дома она знала, с чем может столкнуться, и точно
знала, как с этим справиться. А здесь было по-другому. Незнакомо. Еѐ поведение сейчас
может повлиять на еѐ дальнейшую судьбу. Первое впечатление очень важно. Она не хотела,
чтобы здесь ей нацепили ярлык трусихи… Конечно, если она останется. Пришло время
выяснить это.
Она вошла в комнату и почтительно склонила голову. Уловив движение слева, она
бросила взгляд на мужчину в кресле, который потирал сонные глаза. Он быстро встал и
поклонился ей, пробормотав:
– Миледи.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Ещѐ одно движение справа. Ещѐ один мужчина, этот был среднего возраста и одет
более официально, как дворецкий, он вышел из восточного угла комнаты.
Он также поклонился и выразил почтение:
– Миледи.
Но вдруг третий голос повелительно приказал:
– Оставьте нас.
Она отрезала себе путь к бегству, пройдя дальше вглубь покоев, ближе к алькову9.
Брук вздрогнула, когда услышала, как за еѐ спиной закрылась дверь. Она нечетко понимала,
откуда раздается голос лорда Вульфа. Казалось, он слышался откуда-то поблизости, прямо
перед нею, но, не поднимая своего взгляда, в том направлении она видела только изножье
кровати.
Вдруг к ней подбежала собака и ткнулась носом в еѐ туфли. Брук инстинктивно
захотелось присесть, чтобы познакомиться, но тогда станет ясно, что она любит животных, а
ей пока что не хотелось открывать даже эту информацию о себе. Собака была высотой почти
три фута10, с длинной мордой и короткой серовато-коричневой шерстью, а шея и брюшко у
неѐ были светлыми. Она не могла определить породу, но могла вообразить, что при
подобных габаритах и с шерстью такой длины, завывание пса вполне может напоминать
волчье.
Когда животное село у еѐ ног, она достаточно осмелела чтобы спросить:
– Как его зовут?
– Волк.
– Но он же на самом деле не волк?
– Нет. Я нашел его на пустошах несколько лет назад ещѐ щенком, полумертвым от
истощения. Он думал, что может урвать кусок моей плоти. Мне понравилась его жажда
жизни, поэтому я взял его домой и откормил.
– Он воет на топях?
– Не замечал за ним такого, – ответил он. – Значит, до Вас дошел этот слух?
– Да, но я не обращаю внимания на слухи.
– Подойдите.
Она напряглась. Что ж, чему быть, того не миновать. К тому же, только что они вели
вполне нормальную беседу. Он может оказаться совсем не таким бесчувственным и
мстительным, как она ожидала. Возможно, еѐ брат врал и это онсам настаивал на дуэлях, а
лорд Вульф оказался невинной жертвой вендетты Роберта из-за мнимого проявления
неуважения. Такое вполне вероятно. Она и виконт могли оба стать жертвами злобной натуры
Роберта.
Она подошла чуть ближе, но все ещѐ не решалась посмотреть на него. Когда она это
сделает, то сразу же узнает его сущность. Она очень хорошо умела читать людей; это было
обратным эффектом того, что она не позволяла другим читать себя. Но она так и не видела
перед собой его ног, а ведь уже в ближайшее время достигнет стены!
И вот она их увидела, в изножье кровати. Одна нога была под простыней, а другая,
очень длинная обнажѐнная нога, лежала поверх простыни. Он принимал еѐ лежа в кровати?
Настолько недопустимо, что даже не укладывалось в голове. Она была унижена и молилась,
чтобы румянец на щеках не выдал еѐ чувств.
Брук подняла глаза, чтобы рассмотреть его лицо и тело в целом. Теперь ничто не
могло уберечь еѐ щеки от румянца. Он полулежал в кровати, подложив под спину дюжину
подушек, одна нога целиком выставлена на показ! Его грудная клетка тоже была полностью
9 альков – ниша в стене для кровати.
10 91 см.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
обнажена. Простыня наброшена вокруг бедер. Также она не упустила из виду двух пиявок на
его правом бедре, что объясняло, почему его нога не прикрыта.
Она увидела чересчур много, только раз взглянув, поэтому зафиксировала свой взгляд
на его лице. Брук совсем не ожидала такого. Он был даже красивее чем еѐ брат, а она
считала, что внешне никто не может затмить Роберта. Но этому мужчине удалось. Широкие
обнаженные плечи, грудь покрытая порослью чѐрных волос, крепкая шея и руки были
воплощением абсолютной мужественности. Она никогда раньше не видела так много
мужской обнаженной плоти.
Ну разве обязательно ему быть таким большим рослым мужчиной? Разве она уже
недостаточно запугана, чтобы ещѐ волноваться и из-за его габаритов? Она не сможет
убежать от человека с такими длинными ногами как у него, и абсолютно точно не сможет
вырваться из таких сильных рук. И почему глядя на это великолепие мышечной массы, ей в
голову пришла лишь мысль о противостоянии с ним? Потому что он на самом деле выглядел
диким.
Дело было в волосах, длинных черных и очень-очень косматых. И в звериных глазах.
Они были светло-карими с множеством золотистых крапинок. Янтарные глаза… такие, какие
бывают у волков.
Ей пришлось подавить истерический смешок. Но разве можно винить еѐ за чрезмерно
развитое воображение? Растревоженное расшатанными нервами, страхами, слухами о
человеке-волке и мистическими проклятиями, безусловно, еѐ воображение собиралось выйти
из-под контроля.
– Брук Уитворт?
Она прогнала волка из кровати и сосредоточилась на мужчине.
– А почему Вы в этом сомневаетесь?
– У Вас нет бородавок.
– Нет, я не заметила у себя ни одной.
– Гэйб намекал…
– Намекал? Как же ему не совестно! И часто он так над Вами подшучивает?
– К сожалению, часто.
Она мысленно улыбнулась:
– Очевидно, Вы совсем не против этого, если он всѐ ещѐ у Вас работает.
– К сожалению, мы дружим ещѐ с детства, и он умело этим пользуется.
– Довольно странный способ описывать длительную дружбу словами «к сожалению»,
– заметила она.
– Наверное, он единственный человек, который будет плакать, когда меня не станет.
И я об этом сожалею.
Нет ничего лучше, чем сообщить о таком печальном факте, если он хочет завоевать еѐ
симпатию. Или он просто решил проверить, есть ли у неѐ вообще хотя бы мизерная
симпатия? Но когда выражение его лица стало суровым, она поняла, что, очевидно, неверно
ни то, ни другое предположение. Он не собирался открывать ей что-то настолько личное,
поэтому она немедля перевела разговор на другую тему:
– Вы ранены?
– Подарок от Вашего брата, который отказывается заживать.
Он произнѐс слово «брат» как самое бранное слово, которое только можно
представить. На самом деле у них оказалось хоть что-то общее, но ей сейчас совсем не
хотелось рассказывать о своем отношении к Роберту.
Вместо этого, она посмотрела на пиявок на его бедре и сказала:
– Он не целился в сердце, так ведь?
– Мне кажется, это очевидно, куда он целился.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Неотесанный джентльмен? Нет, он совсем не был джентльменом, или просто пытался
шокировать еѐ. Последнее предположение более вероятно, но с ней не сработало. Длинная
обнаженная нога еѐ шокировала. Голая мужская грудь еѐ шокировала. А то, что еѐ брат хотел
удостовериться, что на свете больше не будет Вульфов – нет. Но это не могло стать целью
Роберта. Роберт стал бы целиться, чтобы убить, поэтому она возразила:
– Я не согласна. Очевидно, его умение стрелять из пистолета не лучше чем Ваше.
Слишком поздно она поняла, что этими словами оскорбила его, поэтому очень
удивилась, когда он признался:
– Я не имею обыкновения участвовать в дуэлях.
– Очень плохо. Если бы у Вас было больше опыта, Вы могли бы спасти нас обоих
от…
Она осеклась, не закончив фразу. Сказать ему, что она не желает этого брака – значит
раскрыть слишком много. Но он и так обо всем догадался и сухо заметил:
– От нежеланного замужества?
Она могла бы соврать, но предпочла просто не отвечать. Брук имела в виду, что
хотела бы, чтобы в цель попал он, а не Роберт. Это была правда, но не было смысла
разъяснять это. Он собирался предположить худшее о ней, попросту проведя параллели. Она
– Уитворт, сестра человека, которого он трижды пытался убить.
Но Брук не могла держать в узде свое любопытство:
– Почему Вы не практиковались? Разве не было бы логичнее вначале
попрактиковаться, а потом бросать вызов?
– Если присутствует гнев – здравому смыслу нет места.
Хорошо, у некоторых людей, таких как он, возможно и нет, но… ну ладно, возможно
он в чѐм-то прав.
– А достаточно ли Вы взрослая, чтобы выходить замуж?
Вопрос, который не имел отношения к их разговору, заставил еѐ снова посмотреть в
его глаза. На мгновение в них появилась еле сдерживаемая ярость, но она была в этом не
уверена. Она пока что не могла разобраться в этом мужчине. Поняла лишь то, что он очень
быстро раздражается, неосмотрителен, и он не поприветствовал еѐ улыбкой. Возможно,
виконт никогда не улыбается. Но если он будет вести себя цивилизовано, то она тоже будет.
– Не думаю, что кого-то интересует, достаточно я взросла, или нет. Уж точно не
Принца Регента, который потребовал, чтобы наши семьи соединились посредством брака,
как это происходит. Но через несколько недель мне исполнится восемнадцать.
– И что же такая избалованная дочка графа как Вы, может знать о браке?
Она застыла лишь на мгновение:
– Я понимаю, чего от меня ждут.
– Понимаете? – переспросил он. – Очень в этом сомневаюсь. Вероятнее всего, Ваша
прелестная головка забита ложными представлениями. Но разве может быть иначе, если
половина высшего света производит детей, даже не снимая ночных сорочек?
У неѐ от шока приоткрылся рот, но она спешно взяла себя в руки и сжала челюсти.
А потом он добавил:
– Подойдите ближе.
Брук не двинулась с места. От кровати еѐ отделяло не больше трѐх шагов, она и так
была слишком близко к этому обнаженному волку. Они ещѐ не женаты! И она не станет
ему наглядно показывать, что ей известно о семейной жизни…
– Уже сейчас Вы показали, что не знаете самое важное правило в браке. Или может
Ваша мать забыла упомянуть, что кроме всего прочего, Вы должны повиноваться своему
мужу.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Она знала это правило, но также знала, что без взаимоуважения и преданности, брак, в
конце концов, будет ненавистным для неѐ. Но что, чѐрт возьми, он делает? Хочет убедиться,
что она будет образцовой женой? Или хочет убедиться в том, что она понимает – быть его
образцовой женой не будет очень-то приятно?
Она сделала шаг вперед, пока он не повторил своѐ требование ещѐ раз. Он продолжал
выжидающе смотреть на неѐ, и она поняла – он хочет, чтобы она подошла ещѐ ближе.
Решай! Разоблачить его уловку? Поддаться на провокацию? Напомни ему… ох, нет, она
должна выйти за него замуж, потому что в ином случае еѐ семья потеряет свои земли и
титул. Он должен жениться на ней по тем же причинам.
Брук сделала шаг, и теперь верхняя часть еѐ бедер упиралась в край матраса. Его рука
скользнула вокруг талии и вверх по еѐ спине, когда он притянул еѐ ближе. Это случилось
так внезапно, что она едва не растянулась на его груди, но вовремя удержала себя, уперев
одну руку об изголовье кровати над его плечом. Но он всѐ равно прижимал еѐ ближе, и его
руки были слишком сильными, чтобы она могла сопротивляться. Его рот завладел еѐ губами,
а сильная рука, обвивающая тонкий стан вокруг спины, удерживала на месте.
Он целовал еѐ. Злость, которая присутствовала в этом поцелуем, сделала его
страстным. Нет, он и был страстным. Он был просвещающим, обещанием того, что может
произойти в этой постели, если он примет еѐ. Обещание, что между ними не останется и
клочка одежды, если он это сделает. Он – здоровый мужчина, который возьмет то, что
захочет и когда он это захочет. Сердце бешено билось о грудную клетку. Новые ощущения
атаковали еѐ: шероховатость настойчивого языка, покалывание щетины над его верхней
губой, пальцы на еѐ шеѐ, приводящие еѐ в дрожь, запах виски в его дыхании. Она никак не
могла дать ему отпор, вместо этого она почувствовала тягу к запретному.
Но она тотчас же отстранилась, когда он убрал руку с еѐ спины и прервал поцелуй.
Брук поняла, что он просто преподал ей урок, но она была совсем не против этого. Виконт
подтвердил еѐ догадку, холодно сказав:
– Вот что тебя ожидает.
Ей хотелось поскорее выскочить из комнаты, но она осталась на месте. Она знала, что
отец сделает с ней, если она откажется выйти замуж за лорда Вульфа. Убрав выбившийся
локон обратно в причѐску, Брук глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и увидела стакан и
бутылку шотландского виски на его прикроватном столике. Волк пьет средь белого дня? Это
не сулит ничего хорошего. Или он принимает виски в качестве лекарства?
– Вы страдаете от боли? – спросила она.
– Почему ты ещѐ здесь? – проворчал он. Он прищурил свои золотисто-карие глаза. –
Это имеет какое-то значение?
– Если Вы – пьяница, тогда да, имеет.
– Тогда – да, я – пьяница.
Она фыркнула. Разве не было в их беседе части, которая прошла хорошо? Они вели
почти нормальный разговор, когда он спрашивал про еѐ возраст. Она попыталась вернуться к
этой части их беседы.
– Я рассказала Вам, когда у меня день рождения. А когда Ваш?
– Был на прошлой неделе.
– Вам недавно исполнилось двадцать пять. Значит, Вы должны умереть в течение
ближайшего года?
– Благодаря твоему брату я могу умереть гораздо быстрее, от заражения крови.
Откуда ты знаешь о проклятии?
– Слухи. Мы услышали об этом вчера на постоялом дворе.
– И эти слухи не отпугнули тебя?
– Я не верю в проклятия.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Очень жаль.
Она напряглась:
– Прошу прощения?
– Ты – сестра человека, виновного в смерти моей сестры. Тебе никогда не будут здесь
рады.
Господи Боже, что же Роберт натворил? Потребовалось несколько минут, чтобы
смириться с той мыслью, что этот человек люто ненавидит еѐ. Конечно, ненавидит, ведь
Роберт причинил вред его сестре.
– Что он сделал?
– Не притворяйся, что ты не знаешь!
Брук не знала, что ей стоит делать, столкнувшись лицом к лицу с такой неприкрытой
яростью. Если он говорит, что ей здесь не рады, означает ли это, что он не намеревается
жениться на ней? Тогда почему же согласился встретиться с ней? И зачем, Боже правый,
пытался шокировать еѐ поцелуем?
– Должна ли я покинуть Ротдейл?
– Да.
Задохнувшись от непонятной обиды, она развернулась, намереваясь поскорее
выбежать из комнаты. Если бы она оказалась более расторопной, то не услышала бы его
слова, которые он добавил более спокойным и тихим голосом:
– Если таково твоѐ желание.
Она сделала недолгую паузу и с горечью произнесла:
– Вы прекрасно знаете, что мои желания в расчѐт никто не брал.
– Мои тоже! – прорычал он.
ГЛАВА 12
В ХОЛЛЕ на втором этаже Альфреда наблюдала, как Гэбриел стоял, прижав ухо к
двери в комнату лорда Вульфа. Она подошла, намереваясь сделать то же самое, но он сделал
быстрый шаг назад и сбивчиво прошептал:
– Подождите! Я думаю, что она вот-вот откроет дверь.
– Все прошло не очень хорошо? – спросила Альфреда, нахмурившись.
– На самом деле, нет.
Спустя несколько мгновений, когда дверь так и не открылась, они оба склонились к
ней. Стоя у двери лицом друг к другу, Альфреда заметила, что Гэбриел ухмыляется так, как
он делал это почти постоянно. Альфреда была поглощена только Брук и решила войти в
комнату без разрешения, если вдруг еѐ девочке нужна будет помощь. Своим присутствием
Гэбриел раздражал ее. Ей не хотелось иметь что-либо общее с таким дерзким парнем, даже
подслушивать с ним вместе не хотелось.
Остановившись на полпути между кроватью и дверью, Брук было нелегко справиться
со своим гневом. Она понимала ярость лорда Вульфа. Ее отец также был в ярости после того,
как эмиссар Регента оставил их. Мужчины, привыкшие командовать всеми вокруг, явно не
любили, когда им приходилось выполнять команды кого-то более могущественного, чем они
сами. Но она не должна быть тем, на кого направлен гнев виконта, когда не играла никакой
роли в его возникновении. Его гнев вызвал Роберт.
Ты – сестра человека, виновного в смерти моей сестры.
Брук не сомневалась, что ее брат был способен на любое вероломство, но убийство?
Виновность не обязательно означает непосредственное умерщвление, а значит, это может
означать всѐ, что угодно. Но она не могла попросить у волка объяснение. Не важно, как
сильно ей любопытно. Только не после того, как он отреагировал на еѐ вопросы. Он может
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
встать с этой постели и убить еѐ. Ведь она не знала ни его, ни того, на что он способен, а он
явно не собирался позволить ей узнать.
Брук не вышла из комнаты. Она была всѐ ещѐ довольна зла на него за нежелание хотя
бы притвориться более цивилизованным человеком, поэтому подходить назад к его постели
не стала. Он без сомнения думал, что после его слов она уедет. Ну что ж, тем хуже для него.
Но он не выглядел разочарованным, хотя его приподнятая бровь говорила
красноречивее всяких слов. Он ждал борьбы? Надеялся на то, что она оставит его одного?
Или ему просто любопытно, почему она не сбежала?
Когда Брук пристально посмотрела на полуголого виконта, лежавшего перед ней,
девушка подумала о том, как хорошо, что она была воспитана практично-прозаичной
Альфредой, а не так, как надлежало истинной леди. Иначе она была бы смущена видом
обнажѐнного лорда Вульфа. Заметив пот на его лбу, она решила, что это, скорее всего,
лихорадка, так как сейчас было начало лета, и в комнате было не настолько жарко. Она
осторожно подошла к кровати, чтобы взглянуть на его левое бедро.
– Ты не боишься пиявок? – спросил он, наблюдая за ней.
– Я не чувствую отвращения к тому, что помогает исцелять.
Брук, конечно, знала некоторые травы, которые могли бы помочь более эффективно,
чем пиявки, но промолчала. Вместо этого она сказала:
– Позвольте, – и, не дожидаясь ответа, аккуратно прижала палец к его плоти около
стежков, чтобы увидеть, вытечет ли желтая жидкость из раны. Ей не пришло в голову, по
крайней мере, ни сразу, что она не должна касаться его, и что своим поведением она грубо
нарушала четкие правила этикета. Почувствовав, как запылали ее щеки, она напомнила себе,
что он нарушил несколько более важных правил, настояв, чтобы она вошла в комнату, где он
лежал едва прикрытый простынѐй и целовал еѐ!
– Эти швы выглядят свежими.
– И как ты это смогла понять?
Что же, теперь он определѐнно вспылил. Его поведение явно показывало, что ему не
нужна ее помощь при любых обстоятельствах. Тем не менее, она не собиралась объяснять
виконту, что ненавидит своего брата настолько, что готова излечит раны его смертельного
врага, и что это доставит ей извращенное удовольствие. Смерть волка ничем не помогла бы
ей, тем более, если это случится до того, как они поженятся. Чѐрт побери треклятого Роберта
за эти ужасные мысли в ее голове.
– Тут свежее кровотечение, и оно явно не из-за пиявок, – ответила она, не отрывая
взгляда от раны. – Я думаю, Вы не выполняли предписания врача.
– Ты – причина того, что рану сегодня пришлось повторно зашивать.
Действительно? Он собирается обвинить еѐ и в этом? Он, видите ли, был слишком
упрям, чтобы оставаться в постели и дать зажить ноге, а она в этом виновата?
Боясь снова встретиться с ним взглядом и оказаться загипнотизированной им, Брук
отступила.
– Хорошо. Повторное открытие раны очень истощило Вас, и в данной ситуации
пиявки – не лучший способ помочь.
– Откуда ты знаешь?
– Это общеизвестно в Лестершире. Есть множество других способов, чтобы вытянуть
инфекцию из раны намного быстрее, – уклончиво ответила она, стараясь не показать, что
знает слишком много.
– Женщина-доктор? Удивлѐн, что ты нашла школу, где согласились тебя обучать.
Она услышала в его голосе сарказм. Но он был прав, ни одна школа не взялась бы
учить еѐ. Но зато Альфреда согласилась. Не в еѐ правилах было молчать, и позволить
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
инфекции прогрессировать, если ей известно как это предотвратить. И не важно, что потом
это может выйти ей боком.
– Вы хоть понимаете, что есть реальная угроза потерять ногу, если заражение начнет
распространяться? Ваши пиявки находятся не достаточно близко к ране, чтобы высосать
инфицированную кровь и помочь. Кроме того, они скорее будут забирать хорошую кровь,
нежели плохую.
– Твоим словам нет подтверждения, так что не жди, что я поверю на слово, будто ты
знаешь, о чем говоришь. Доктор Бейтс предупредил бы меня, если бы мое состояние было
столь ужасным, как ты предлагаешь. Через несколько дней доктор вернется и докажет, что
ты неправа, – фыркнув, ответил он.
Что же, она должна была понять рассуждения Доминика с его точки зрения... хорошо,
