355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джоанна Линдсей » Заставь меня полюбить тебя (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Заставь меня полюбить тебя (ЛП)
  • Текст добавлен: 31 марта 2017, 22:00

Текст книги "Заставь меня полюбить тебя (ЛП)"


Автор книги: Джоанна Линдсей



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

ДЖОАННА ЛИНДСЕЙ

ЗАСТАВЬ МЕНЯ ПОЛЮБИТЬ ТЕБЯ

«Заставь меня полюбить тебя»

Перевод специально для группы

vk.com/johanna_lindsey_club

Перевод:

Елена Попова

Юлия Бурлачук

Лилия Домашовец

Марина Раевская

Анастасия Серова

Вера Коленикова

Таня Осьмакова

Аку Григорян

Редактура:

Елена Попова

Копирование без указания источника запрещено.

Читать он-лайн – https://vk.com/ page-1905054_50269772

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Автор номер один Нью-Йорк Таймс Джоанна Линдсей пишет блестящий страстный

рассказ о дочери графа, которая должна убедить таинственного виконта жениться на

ней, и тем самым закончить свою кровавую месть ее брату.

Один поединок можно считать делом чести, но три – это уже покушение! Все высшее

общество возмущено таким безрассудным поведением молодых дворян, поэтому Принц

Регент Георг IV приказывает Роберту Уитворту, наследнику графа Тамдона и лорду

Доминику Вульфу закончить их спор, соединив свои семьи браком. Если любая из сторон

откажется исполнять приказ, то она сразу же лишится своих земель и титула. Уитворт

просто счастлив отправить младшую сестру Брук в далекое имение своего врага. Он знает,

что Вульф откажется от такой невесты, и тем самым потеряет свое богатство и

статус. Вульф, однако, сам полон решимости отпугнуть малышку Уитворт. Пусть дуэль,

как средство уничтожения ненавистного ему человека, больше невозможна, он хотя бы

получит удовлетворение от того, что его враг потеряет все свои земли и титул. Но он не

ожидал, что сестра его недруга окажется настолько изобретательной и жизнерадостной

девушкой, которую так трудно «сломать». Брук Уитворт мечтала о своем первом сезоне в

Лондоне, так как надеялась заполучить мужа, который увезет ее подальше от нелюбимой

семьи. Вместо этого, она направляется в Йоркширские топи, чтобы выйти замуж за

таинственного дворянина, чья семья проклята, а сам он трижды пытался убить ее брата.

Но в ее сердце нет места для страха, ведь этот человек – ее спасение. Она заставит его

полюбить себя!

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

ГЛАВА 1

– ЭТО НЕДОПУСТИМО. Да как можно безнравственную шутку королевского

наследника выдвигать как ультиматум Уитвортам!

Сильно сдав физически, будучи на двадцать пять лет старше своей жены, Томас

Уитворт сумел сохранить лицо, которое не поддалось стремительному течению времени.

Хоть его волосы и стали полностью седыми, но на лице почти не было морщин. Он всѐ ещѐ

оставался настолько привлекательным, насколько может выглядеть пожилой человек,

суставы которого выкручивает от пронзительной боли. Но у него был железный характер и

упорство, чтобы не показывать свою немощность окружающим и сохранять здоровый и

невозмутимый вид, даже если для этого требовалась вся его воля до последней унции1.

Гордость требовала этого, а он был очень гордым человеком.

– Он теперь официально присягнувший Регент. Англия и еѐ подданные в его руках, –

сказала Гарриет Уитворт, заламывая себе руки. – И, пожалуйста, Томас, тише. Его эмиссар2

ещѐ даже не вышел за дверь.

В тот момент как эмиссар вышел из комнаты, Томас рухнул на диван.

– Думаешь, мне не всѐ равно, слышит он меня или нет? – рявкнул он на свою жену. –

Да ему повезло, что я не придал ему ускорения, пнув ногой под зад, чтобы помочь быстрее

вылететь через эту треклятую дверь.

Гарриет поспешила к двери кабинета и закрыла еѐ, так, на всякий случай, прежде чем

повернуться к мужу и прошептать:

– Несмотря на это, мы не хотим, чтобы наши мнения донесли прямо до ушей Принца-

Регента.

Она была юной девушкой, когда выходила замуж на Томаса, графа Тамдона. В своѐ

время она была превосходной партией, но и сейчас в свои сорок три, со светлыми волосами и

кристально-голубыми глазами, она была всѐ ещѐ красива. Она думала, что со временем

сможет полюбить мужа, которого выбрали для неѐ родители. Но он не сделал ровным счѐтом

ничего, для поощрения еѐ чувств, поэтому их так никогда и не возникло. Томас был жѐстким

мужчиной. Но она научилась с ним уживаться, не становясь тем, на кого направлены его

гневные тирады и ярость, а также никогда не становясь их первопричиной.

Она должна была стать такой же твѐрдой и чѐрствой, каким был он, и не думала, что

когда-либо сможет простить ему, что он превратил еѐ в свою копию. Но, по крайней мере, он

не насмехался над еѐ мнением, и даже иногда прислушивался к еѐ предложениям. Исходя из

того, каким человеком был Томас, это говорило о многом, потому, возможно, жена была ему

не безразлична, хотя сам он этого никогда не показывал. В принципе, сейчас ей от него

большего было и не нужно. Откровенно говоря, она хотела, чтобы он уже поскорее умер,

чтобы, таким образом, она смогла снова стать собой – если от неѐ ещѐ хоть что-то осталось.

Но Томас Уитворт был слишком упрям, чтобы даже это сделать своевременно.

Она принесла плед и попыталась укрыть его ноги, но он оттолкнул еѐ руки, чтобы сделать

всѐ самостоятельно. Лето было в разгаре, а он постоянно замерзал, в то время как другие

обливались потом от жары. Он ненавидел свою немощность и больные суставы. В последнее

время он постоянно был зол на себя, так как из-за старости уже не был тем сильным и

крепким мужчиной. Но его сегодняшний гнев был направлен исключительно на Принца-

Регента.

1 унция – мера аптекарского веса, равная 29,8 г.

2 эмиссар – государственный посланник.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Какая возмутительная наглость, – сказал Томас. – Думаешь, он не знает, что о нѐм

думает вся страна? Он гедонист3, которого совершенно не интересует политическая

деятельность. Ему важны лишь удовольствия, которые позволяет ему его высокое

происхождение. Эта уловка нужна только для того, чтобы конфисковать наше имущество,

потому что из-за своего расточительства он, как обычно, увяз в долгах, и Парламент не

собирается предоставлять ему помощь.

– Я не уверенна, – не согласилась с ним Гарриет. – Одну дуэль ещѐ можно было

проигнорировать, несмотря на тот старый запрет дуэлей, о котором эмиссару так не

терпелось упомянуть. Две дуэли вызывают вопросы, но их все ещѐ можно проигнорировать,

поскольку никто не убит. Но последняя дуэль Роберта с тем северным волком стала слишком

публичной и поэтому спровоцировала скандал. И наш сын виновен в этом. Он мог отклонить

вызов.

– И повесить на себя клеймо труса? Безусловно, он не мог отказаться. По крайней

мере, в этот раз ему почти удалось убить Доминика Вульфа. Ублюдок всѐ ещѐ может

умереть из-за ранения, и тогда мы покончим с его яростной вендеттой и извлечем выгоду из

дерзкой уловки регента.

– Ты считаешь, Принц Георг блефует? Думаешь, он ничего не предпримет, если мы не

заключим союз с лордом Вульфом, как он того требует? Боюсь, это не так. Одна дуэль – дело

чести, но три это попросту попытка убийства. К тому же, было слишком много протестов

общественности против проведения дуэлей, и в этой ситуации люди полностью поддержат

принца. Я считаю, мы должны подчиниться его воле. Или ты хочешь, чтобы наш сын опять

рисковал своей жизнью? Может, я должна напомнить тебе, что он уже был ранен в этих

дуэлях?

– Я не нуждаюсь в напоминании об этом, жена. Но Принц-Регент такой же безумец,

как и его отец, если он думает, что посредством брака между нашими семьями он положит

конец вендетте Доминика. Вероятнее, что волк попросту убьет твою дочь, нежели возьмет еѐ

в свою постель, если мы отдадим девчонку ему.

Гарриет поджала губы. Еѐ приводило в бешенство то, что муж никогда не говорил об

их дочери как о своей. Он словно бы не имел к ней никакого отношения. Так повелось со дня

рождения Брук. Томас, лишь один раз взглянув на красавицу-дочь, которую она ему

подарила, с рыком отвернулся. Он хотел сыновей, чтобы у него было много мальчиков, и ему

не нужны были хнычущие девчонки. Но Гарриет родила ему лишь двоих детей, хотя и не по

своей воле так мало. Остальные пять беременностей закончились выкидышами.

Сейчас же она сказала именно то, что, как она знала, он хотел услышать. И

произнесла это с такой же бездушной интонацией, с какой бы высказался он сам:

– Лучше она, чем Роберт. Роберт – твой наследник. А Брук всего лишь лишний рот в

доме, который приходится кормить.

Именно этот момент выбрал наследник Уитвортов, чтобы открыть дверь гостиной и

присоединиться к родителям. Он, очевидно, услышал конец их разговора. Скучающим тоном

Роберт заявил:

– Отправьте ей немедля. Волк еѐ не примет. Именно он станет тем дураком, который

потеряет землю и титул, в то время как мы исполним коварное «предложение» Регента по

объединению наших семей в этом марьяже.

3 гедонист – это человек, для которого главной целью в жизни и наивысшим благом является получение

наслаждений и удовольствия.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Гарриет не ожидала ничего другого от своего сына, который не питал особой любви к

сестрице. Со своими пятью футами и десятью дюймами4 он был не выше отца и таким же

привлекательным и крепким, каким Томас был раньше. Роберту также были присущи и его

недостатки, но, вопреки этому, она любила сына.

Оба еѐ ребенка унаследовали от Томаса его чѐрные волосы и бледно-зелѐные глаза.

Брук была даже выше Гарриет на несколько дюймов. А Роберт был таким же гедонистом,

как и Принц-Регент, и к двадцати трем годам успел поменять немало любовниц, как у себя

дома в Лестершире, так и в Лондоне. Он мог быть чертовски очаровательным, когда ему

чего-то хотелось. В остальное время Роберт больше походил на отца, относясь с равной

долей презрения и к дворянам и к слугам.

Томас был слишком зол из-за насущной проблемы, чтобы позволить Роберту

увильнуть от ответа в его обычной пренебрежительной манере.

– Если ты снова вляпался в ситуацию, с которой мы уже имеем дело год назад… Если

ты нарушил свое слово…

– Я не нарушал, – прервал его Роберт.

– Ты назвал эти дуэли пустяком. Но решимость этого мужчины покончить с тобой

может быть чем угодно, но уж точно не пустяком! Что, чѐрт возьми, ты ему сделал?

– Ничего. Я лишь несколько раз сталкивался с ним в Лондоне. Какой бы не была

настоящая причина, по которой он хочет моей смерти, он не открывает еѐ. Думаю, что это

зависть, или он посчитал, что я чем-то выразил ему пренебрежение. Что-то настолько

пустяковое, что ему даже стыдно в этом признаться.

– Тогда у тебя есть достаточное основание отказаться участвовать в этих дуэлях.

– Думаешь, я не пытался? Он назвал меня лжецом! Разве я мог проигнорировать это?

Гарриет отлично знала своего сына. Он склонен был не договаривать всего, когда

правда не была в его пользу. Но Томас ему верил. Как же иначе? У него не было никакого

желания наказывать своего дражайшего сыночка.

Томас перешел ближе к текущему вопросу:

– Ты знал, что Принц может выдвинуть такое возмутительное требование?

– Я опасался, что Георг может сделать что-то подобное, поэтому уехал из Лондона и

вернулся домой. Он прислушивается к глупым советам прихвостней из своего окружения,

которые стенают по поводу того, что его кошелѐк, из которого все они кормятся, порядком

исхудал. Принц надеется, что мы проигнорируем его нелепое утверждение о том, что, мол,

этот дурацкий союз положит конец кровопролитию, и тогда он сможет выполнить свою

угрозу. Я допускаю, что вы не захотите угодить ему.

– Значит, ты тоже считаешь, что он не блефует?

– К сожалению, нет. Наполеон убивает достаточно англичан на континенте.

Окружение Регента считает, что для национальной морали не очень хорошо, если дворяне

убивают друг друга дома, и Принц внимательно следит, чтобы каждый и всякий разделял

правильные настроения. У него имеется вся необходимая поддержка, чтобы использовать

рычаги королевской власти против нас, если мы ему не повинуемся.

Томас кивнул и посмотрел на свою жену:

– Ну, и где эта девочка? Думаю, следовало бы сказать ей о предстоящем замужестве.

4 5,10 дюймов = 1,78 см.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

ГЛАВА 2

ТЕПЕРЬ они начнут искать еѐ, поэтому сидевшая на корточках Брук решила оставить

свою позицию под открытым окном отцовского кабинета и, не теряя даром времени,

побежала прямиком в конюшню. Девушка слышала всѐ, даже то, что эмиссар говорил еѐ

родителям. Она как раз направлялась в конюшню, когда приехал мужчина в роскошной

карете, и ей было слишком любопытно, чтобы не разузнать, почему он здесь оказался. К еѐ

родителям редко приезжали с визитом. Они не особо часто общались с людьми здесь, дома,

предпочитая заводить знакомства в Лондоне, поэтому в графстве у них было лишь несколько

друзей. А ещѐ родители никогда ни о чѐм ей не рассказывали, поэтому подслушиванье

вошло у неѐ в привычку.

Сначала они начнут искать Брук в еѐ комнате, потом в оранжерее, затем в конюшне –

во всех трѐх еѐ убежищах. Сейчас она не хотела быть обнаруженной, поэтому даже не

остановилась проверить ногу жеребца, растянувшего связки, или поприветствовать нового

жеребѐнка. Она поторопила помощника конюха, чтобы он помог поскорее оседлать еѐ

лошадь Бунтарку. Брук дала это имя лошади потому, что сама была такой, во всяком случае,

в глубине своей души. Она презирала почти всѐ в своей жизни и хотела еѐ изменить.

Конечно, она была бессильна поменять хоть что-то и, в конце концов, смирилась.

Она не стала дожидаться грума, который отсутствовал, потому что как раз обедал.

Было совсем не обязательно, чтобы он сопровождал еѐ, так как ей разрешалось свободно

ездить, но только в пределах владений Уитвортов. Хотя сами владения были довольно

просторными. И пусть на разведение овец отводилась лишь четверть всех земель, продажа

шерсти на протяжении многих десятилетий сделала Уитвортов очень богатыми людьми. А

ведь никто из еѐ семьи ни разу в жизни даже не стриг овцу! Оставшаяся часть земель

Уитвортов представляла собой открытую равнину с небольшим количеством рощ и

кустарников, что позволяло пустить коня в галоп, а именно это ей было так необходимо

сегодня. Брук требовалось время, чтобы переварить всѐ, что она услышала, до того как

родители поделятся с ней новостью.

Первой еѐ реакцией было абсолютное разочарование из-за того, что участие Роберта в

дуэли стоило ей обещанного Сезона в Лондоне. Планирование этой поездки сблизило Брук и

еѐ мать. На протяжении долгих лет она не видела свою мать так часто как сейчас. Если бы

Брук не была уверена в обратном, то могла бы подумать, что Гарриет искренне увлечена.

В ближайшее время Брук должна была укладывать вещи и готовиться к поездке в

Лондон. Она уже успела обзавестись дорожными сундуками и новым гардеробом для выхода

в свет. Гарриет устраивала для нее Сезон в Лондоне не из-за того, что хотела порадовать

Брук, а лишь потому, что этого от еѐ родителей ожидает светское общество. А Гарриет

всегда поступала так, как требовалось. Брук ничего и никогда так не ждала как эту

обещанную поездку. Вот и верь обещаниям.

И тут она осознала весь ужас ситуации. Она должна выйти замуж за совершенно

незнакомого мужчину. Но пока они с Бунтаркой во весь опор мчались через луг, она поняла,

что этот поворот судьбы может обернуться для неѐ удачей, потому что это быстрый и

верный способ уехать прочь от еѐ семьи. Раньше она переживала, что поедет в Лондон и не

сможет вписаться в общество, ведь у неѐ почти нет навыков светского общения. И,

возможно, она не сможет найти мужчину, который захочет на ней жениться. Теперь это еѐ

беспокойство было напрасно.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

В результате, разочарование и страх все ещѐ остались, но, несмотря на сложное

положение, в котором она находилась, на еѐ губах появилась улыбка. Брук впервые

испытывала такие противоречивые эмоции. Но она полагала, что страх перед этим

незнакомым мужчиной, который «скорее убьет, нежели возьмет еѐ в свою постель» и живет

далеко отсюда, не смог вытеснить еѐ радости от того, что она покинет отчий дом. Быть

отданной в волчьи лапы, не совсем тот способ побега из дома, который она предпочла бы, но

любой вариант развития событий будет лучше, чем продолжать жить с семьей, которая тебя

не любит.

Въезжая в лес, Брук замедлила бег лошади и направила еѐ по тропе, которую они с еѐ

горничной Альфредой обычно использовали в поисках лечебных трав. Они сами вытоптали

эту тропу, множество раз пробираясь в самую глушь леса. Вдали от посторонних глаз на

небольшой поляне, залитой солнечным светом, она спешилась, посмотрела вверх на небо и

выплеснула свою ярость в громком и протяжном крике. А затем выплакала свой страх, и,

наконец, засмеялась, почувствовав облегчение, ведь она больше не будет во власти этих

бессердечных людей, в чьих жилах течет та же кровь, что и в еѐ.

Господи, она не будет скучать по этим местам и этим людям… разве что, лишь по

слугам. Будет скучать по Элис, горничной, которая убирает комнаты на верхних этажах, и

которая к еѐ Сезону подарила ей коробку вышитых вручную ленточек. Брук даже

расплакалась, осознав, сколько времени и любви было вложено в их изготовление. Или по

Мэри, кухарке, у которой всегда находились для неѐ крепкие объятия и пирожные. Или по

Уильяму, еѐ груму, который, когда у неѐ было подавленное настроение, из кожи вон лез

только чтобы заставить еѐ смеяться.

Но она действительно будет безутешной, если с ней в Йоркшир не сможет поехать еѐ

горничная. Ей будет слишком сильно не хватать Альфреды Вичвей. Брук было всего лишь

две недели отроду, когда у Гарриет пропало молоко и Альфреда, которая недавно потеряла

свое собственное дитя, была нанята к ним в качестве кормилицы. Потом Альфреда стала еѐ

няней, а в последствие – горничной. Симпатичная женщина тридцати трѐх лет, с чѐрными

волосами и глазами такими тѐмными, что их тоже могли принять за чѐрные, Альфреда была

ей матерью больше, чем Гарриет была когда-либо. Также она стала для Брук самым дорогим

другом. Грубоватая, властная, иногда слишком прямолинейная, Альфреда никогда ни перед

кем не пресмыкалась и чувствовала себя ровней любому. Брук проводила много времени

ухаживая за растениями в оранжерее, поэтому Альфреда круглый год была обеспечена всеми

необходимыми ей травами.

Селяне Тамдона рассчитывали на помощь Альфреды в лечении своих болезней. Они

приходили на кухню и передавали свои просьбы через прислугу Альфреде, которая потом

тем же путѐм передавала им свои травяные снадобья в обмен на монету. Брук полагала, что

еѐ горничная на сегодняшний день была довольно состоятельной женщиной, ведь Альфреда

уже так долго помогала людям. Несмотря на то, что люди называли еѐ ведьмой, а не

целительницей, они все равно приходили молить еѐ о порции чудодейственного зелья.

Альфреда не была ведьмой, просто ей были известны старинные знания о лечебных

свойствах растений и трав, которые передавались в еѐ семье от поколения к поколению.

Альфреда держала в секрете от семьи Брук своѐ умение лечить, опасаясь, что они обвинят еѐ

в колдовстве и выгонят из своего дома.

– Обычно у тебя есть причина, чтобы злиться или плакать, но из-за чего ты смеешься?

Что же тебя так порадовало, моя куколка? Неужто, предстоящая поездка в Лондон?

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Брук побежала навстречу Альфреде, когда та вышла из-за дерева, растущего

неподалѐку.

– Не в Лондон, но, тем не менее, поездка. Иди сюда, у меня есть отчасти хорошие

новости, которыми я хочу поделиться.

Альфреда рассмеялась:

– Отчасти хорошие? Я разве не говорила тебе об опасности таких словесных

противоречий?

– Это мне сейчас не поможет. Меня выдают замуж за врага моего брата. Не по своему

желанию, разумеется, а следуя просьбе принца-регента.

Альфреда подняла бровь:

– Члены королевской семьи не высказывают просьб, они повелевают.

– Именно так. И грозят печальными последствиями, если их воля не будет исполнена.

– Ты бы отказалась подчиниться?

– Не я, а мои родители. Но они решили не проверять, насколько серьезны угрозы

регента, и вместо отказа попросту отправят меня к этому человеку. Роберт считает, что этот

мужчина сам откажется от меня, поэтому, в конце концов, мне не придется выходить за него.

– Ты так и не сказала, что же тебя так порадовало в этом соглашении.

– Я выйду за него по доброй воле, если это значит, что я навсегда отделаюсь от своей

семьи. К тому же, есть один плюс в его пользу: он пытался убить моего «любимого» брата.

Трижды. Он мне уже нравится!

– В недавних дуэлях, о которых говорили твои родители?

– Да.

– Честь, обычно, восстанавливают посредством одной дуэли. Тебе известно, почему

их было целых три?

Брук улыбнулась, ведь Альфреда хорошо знала о еѐ склонности к подслушиванию.

– Моя мать спрашивала Роберта об этом, когда он приезжал домой в последний раз,

но он ушѐл от ответа, заявив, что это лишь пустяк, о котором даже не стоит упоминать. Но

совершенно очевидно, что это что-то большее. А когда отец спросил его сегодня, чем же он

навлѐк на себя гнев этого северного лорда, Роберт заявил, что не знает. Но нам с тобой

хорошо известно, какой он лгун.

Альфреда кивнула:

– Во всяком случае, у вас есть что-то общее с этим мужчиной, которому тебя отдают.

И это хорошее начало.

– Да, нас объединяет нелюбовь к моему брату, но я не пыталась убить Роберта, хоть

он и обвинил меня в этом, когда я была ребенком, – категорично заявила Брук. – На самом

деле я споткнулась, когда в тот день пыталась обогнать его, направляясь вниз по ступенькам,

но вместо этого наткнулась на его спину. Мне повезло, и я успела схватиться за поручни, в

то время как он скатился по лестнице вниз. Роберт утверждал, что я намеренно его толкнула

и, конечно же, как обычно, родители поверили ему. В результате, меня заперли в моей

комнате, пока он не поправился. И я готова поклясться, Роберт притворялся, что ему

необходимо несколько дополнительных недель для восстановления его растянутой лодыжки,

потому что знал, как мне ненавистно находиться под замком! Но мне абсолютно всѐ равно,

что он думает. Как тебе хорошо известно, он ненавидел меня задолго до того случая.

Альфреда обняла Брук за плечи и притянула к себе.

– Для тебя будет только лучше никогда больше не видеть этого злобного мальчишку.

Брук могла бы добавить к этому утверждению всю свою семью, но не озвучила этого.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Возможно, я уеду уже на этой неделе. Ты поедешь со мной? Прошу, скажи «да»!

– Конечно, поеду.

– Тогда давай посвятим день заготовке припасов и трав с корнями, чтобы ты могла

пересадить их. Мы не знаем, сможем ли найти на севере все травы, которые могу тебе

понадобиться.

– Где именно на севере?

– Не знаю. На самом деле, они ещѐ даже не успели официально сообщить мне об

этом. Я лишь…

Смех Альфреды оборвал еѐ.

– О да, нам хорошо известно, как ты собираешь информацию.

ГЛАВА 3

ВСЮ ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ дня Брук помогала Альфреде собирать еѐ любимые

травы и вернулась в поместье, когда сгустились сумерки. Она намеревалась тайком

проскользнуть в свою комнату, переодеть амазонку и поужинать, прежде чем предстать

перед семьѐй. Если они и высылали всадников ей вслед, то никто из них не приближался к

лесу. Но еѐ родителям она не была нужна сей же час. Скорее всего, она услышит о браке по

расчѐту в самый день отъезда и не раньше. Вот сколь мало считались с ней родители.

Она быстро миновала холл и тихонько прошла мимо обеденного зала, где в этот час

обычно можно было застать еѐ родителей и брата. Она никогда не ела в этой комнате.

Он не любит вспоминать, что ты – девочка, а не ещѐ один из его сыновей. Так что

лучше не будем ему лишний раз напоминать об этом, даже твоим присутствием.

У неѐ были расплывчатые воспоминания о том, как мать говорила ей это, когда она

была уже достаточно взрослой, чтобы покинуть детскую. На еѐ памяти, это был один из тех

редких случаев, когда мать оказала ей услугу, потому что Брук кусок в горло не полез бы,

если бы пришлось обедать с семьѐй. Ей нравилось обедать сидя на кухне со слугами, где

смеялись, поддразнивали друг друга, и где царил дух равенства. Были в этом доме люди,

которые заботились о ней, и именно они будут провожать еѐ со слезами, когда она отсюда

уедет. Но только не еѐ семья.

Когда она ступила на лестницу, из-за тишины, царившей в обеденном зале, было

отчѐтливо слышно, как скрипнула ступенька.

– Девочка! – крикнул ей отец.

Она вздрогнула при звуке его голоса, но тотчас вернулась в обеденный зал и встала в

дверях, склонив голову. Она была послушной дочерью. По крайне мере, так они считали.

Она никогда не нарушала правила – пока не была абсолютно уверена, что не будет поймана.

Она никогда не спорила, не повышала голос и ни разу не ослушалась приказов, хотя и

хотела. Брат звал еѐ за это пугливой мышью. Отец ясно сказал, что еѐ может быть видно, но

не должно быть слышно, а лучше бы еѐ и видно не было. Несколько вспышек мятежа,

которые Брук устраивала в детстве, были встречены пощѐчинами или суровыми

наказаниями. Она быстро научилась делать покорный вид, даже если внутри у неѐ кипела

ярость.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Неужели я так давно тебя не видел, сестра? Или ты что, выросла за одну ночь? Ты

определѐнно больше не похожа на мышь.

Она встретилась с Робертом взглядом. Ему в глаза она могла смотреть прямо, без тени

страха. Он не заслужил еѐ уважения и никогда его не получит. Но было так неприятно, что

вся эта ситуация и та роль, которая ей отведена, приключилась по вине Роберта. Он, без

сомнения, сделал нечто ужасное, раз северный лорд разозлился настолько, что потребовал

дуэли не один раз, а трижды.

– Я также не припомню, чтобы недавно видела тебя, так что вполне вероятно, ты прав,

говоря, что прошло так много времени, – ответила она ровным голосом.

Еѐ лицо не выражало никаких эмоций. С тех пор, как она отточила искусство обмана,

для неѐ это не составляло труда. Еѐ нелюбящая семья и не догадывалась, сколько боли они

причинили ей за все годы.

Хотя в комнату еѐ позвал отец, он до сих пор ничего не сказал. Возможно, он тоже

был удивлѐн, не увидев перед собой маленькой девочкой, которую он замечал лишь изредка.

Она шла на многие ухищрения, чтобы не попадаться ему на глаза. В большом доме это

сделать было нетрудно, если знать распорядок его дня. Как и Роберт, Томас имел

обыкновение проводить много времени в Лондоне вплоть до последних нескольких лет,

когда у него разболелись суставы. Еѐ мать не всегда ездила с ним. Когда они с матерью

оставались в доме одни, Гарриет начинала интересоваться дочерью и разговаривала с ней

так, как будто у них были нормальные отношения. Она находила поведение матери

странным и списывала его на то, что Гарриет чувствовала себя одинокой, когда рядом не

было Томаса и Роберта. Или, может, она была слегка чокнутой, потому что как только

возвращался Томас или Роберт, то Брук для Гарриет снова словно испарялась.

Роберт встал и, бросив салфетку на тарелку, обратился к Брук:

– Я поговорю с тобой позже. У меня есть для тебя план, благодаря которому ты

сможешь выйти из этого неприятного положения.

Он ей помогает? Она скорее повесила бы себе на шею гадюку, чем доверилась

предложению своего брата. Но так как никто до сих пор не объяснил ей, зачем еѐ вызвали в

обеденный зал, она ничего не ответила и просто ждала, когда ей откроется еѐ будущее.

Разговор начала еѐ мать, объяснив Брук все, что она уже знала. Иная дочь задала бы

дюжину вопросов, может быть, даже возразила родительнице. Но не она.

– Почему ты не сказала, что она достигла возраста, когда выходят замуж? – прервал

Томас жену в какой-то момент. – Мы могли бы организовать помолвку с кем-нибудь на наш

вкус, тогда сейчас перед нами не стояла бы столь абсурдная дилемма.

Брук мысленно улыбнулась. Еѐ мать делала попытки подготовить еѐ к замужеству, так

как не хотела, чтобы Брук опозорила семью, представ перед светом полной дурочкой. Хотя

еѐ не привлекали к делам семьи в Лондоне, у неѐ были всевозможные учителя: верховой

езды, музыки, танцев, языков и рисования, владела она и элементарными навыками чтения,

письма и счѐта. Никто не хвалил еѐ за успехи, поскольку от неѐ не ожидали никаких

достижений, однако она все равно преуспела в занятиях.

– Поскольку ей через месяц исполнится восемнадцать, она должна была поехать этим

летом на свой первый Сезон в Лондоне, – объяснила Гарриет. – Вскоре ей должно было

поступить множество предложений. Я говорила тебе, Томас. Ты просто забыл.

Он неразборчиво пробормотал что-то себе под нос. Брук думалось, он много что

забывал в свои-то годы. Он годился ей в дедушки. Он морщился от боли при любом

движении. Альфреда могла облегчить его страдания снадобьем из трав, но еѐ бы, вероятно,

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

отлучили от дома лишь за одно предложение. Брук тоже знала, как помочь. Будучи

неизменной спутницей Альфреды, она много узнала о травах и их чудесных свойствах.

Доброму, порядочному человеку можно было бы помочь, даже если тайно добавлять нужные

травы в еду или питьѐ. Но холодные, бессердечные люди полностью заслуживали кару,

которую на них обрушила природа.

Гарриет выжидающе смотрела на Брук. Девушка поняла, что мать, вероятно, ждала

какой-то реакции на упоминание о поездке в Лондон. Несмотря на то, что она уже знала

разочаровывающий ответ на вопрос, который собиралась задать, она невинным тоном

поинтересовалась:

– Значит, не будет Сезона в Лондоне?

– Нет, эта свадьба – более важное дело. Слуги уже начали собирать твои вещи. Ты

выезжаешь утром на заре, под охраной и с сопровождающим компаньоном.

– С кем-то из вас?

– Нет, твоему отцу нездоровится, так что мне нужно остаться с ним, а Роберта,

вздумай он сопровождать тебя, снова вызовут на дуэль, так что это даже не обсуждается.

Доминик Вульф происходит из знатного рода, который живѐт в Йоркшире с незапамятных

времѐн. Я знаю его мать, но не очень хорошо. Я никогда не встречала еѐ сына. Он носит

титул виконта Ротдейла, но это всѐ, что я знаю об этом воинственном человеке, который,

кажется, предпочитает йоркширские пустоши лондонскому обществу. Если он откажет тебе,

тем лучше. Тогда дамоклов меч падѐт на его голову, а ты сможешь вернуться домой, и всѐ

будет как раньше. Но ты ни под каким предлогом не можешь отказать ему. Все Уитворты

исполнят просьбу принца-регента, так что никто не упрекнѐт нас в нарушении его воли.

– Виконт нам не чета, – пробурчал Томас. – Но послушай меня внимательно, девочка.

Будет безумием с твоей стороны отказаться от свадьбы с волком. Если ты поступишь так,

мне придѐтся объявить тебя сумасшедшей и запереть до конца твоих дней.

Брук казалось невероятным, что, по-видимому, будущее семьи лежало сейчас в еѐ

руках, но угроза отца заставила еѐ внутренне сжаться. Она не сомневалась, что он именно


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

    wait_for_cache