Текст книги "Заставь меня полюбить тебя (ЛП)"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Брук не верила своим глазам. Доминик стянул свой плащ и передал его Рори.
Оказалось, что Мэтти приложила руку к их освобождению. Она думала, что спор между
Рори и его матерью, который Доминик слышал вчера, был по поводу того, чтобы привести
Доминика в хижину к Брук. Но вполне вероятно, что разговор был по поводу этого плаща.
Она заметила Мэтти и подошла к ней, чтобы в благодарность обнять и сказать:
– Спасибо Вам. Мой жених выполнит этот уговор. Вы можете рассчитывать на нас.
– Мой мальчик думает, что я обычная старая дура, а я просто-напросто люблю
молодые влюблѐнные парочки. Они напоминают мне о моей юности, – она внимательно
посмотрела на Брук. – И я хорошо разбираюсь в людях.
Рори крикнул:
– А мне объятия полагаются?
– Собираешься ещѐ раз получить по морде? – лаконично уточнил Доминик, чем
вызвал дружный хохот разбойников.
В небольшом загоне для скота три лошади стояли уже запряжѐнными и ждали своих
седоков.
– Вам нужно надеть вот это, – Рори протянул Доминику и Брук повязки на глаза. –
Аксель возьмѐт ваши вожжи и выведет вас из леса. Мы, правда, не хотим строить ещѐ один
лагерь в этом году, поэтому, поймите, нам не нужно, чтобы вы нашли путь назад в наше
поселение. Вот это адрес моей кузины, – Рори протянул Доминику листок бумаги. –
Доставьте лошадей и наличность к ней. Она не знает, где нас найти, поэтому не спрашивайте
у неѐ. Мама не хотела, чтобы она была причастна к нашему бизнесу.
Доминик взял всѐ это из рук Рори и кивнул. Затем помог Брук завязать глаза и
забраться на одну из лошадей, прежде чем сесть на вторую лошадь и завязать глаза себе.
– Вообще-то это было приятно, – сказал Доминик, прежде чем они двинулись в путь. –
Только давай не повторять подобного.
Только Брук, которая чувствовала, как по щекам расползается предательский румянец,
да, возможно, Мэтти, поняла его первое замечание.
Вначале они очень медленно ехали через лес, но когда выбрались на дорогу, то
двинулись быстрее. Когда дорога пошла вниз, Аксель, наконец, остановился, велел снять
повязки с глаз и передал им вожжи, а затем скрылся в лесной глуши.
Доминик какое-то время смотрел ему вслед.
– Они, судя по всему, в любом случае перенесут свой лагерь. Этот деревенщина такой
же недоверчивый, как и я. Он серьѐзно думает, что мой чѐртов плащ – это единственное, что
он сумел выгадать из этой истории.
Брук сдержала улыбку, радуясь тому, что они наконец-то свободны!
– Но его мать верит мне. А я сказала, что она может верить и тебе. Я права? –
спросила она, когда они стали быстро спускаться вниз по безлюдной дороге.
– Я дал ему своѐ слово, – недовольно проворчал он.
После того, как они пустили лошадей в галоп, она услышала, как он насмешливо
фыркнул:
– И они называют это быстрыми лошадьми?
ГЛАВА 38
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
СПРАВИВШИСЬ с насущными проблемами, Доминик снова стал беспокоиться о
матери, когда они во весь опор мчались в Лондон. По его прогнозу они должны будут
прибыть туда завтра вечером. Похоже, они достаточно далеко проплыли вдоль побережья до
их злоключений с разбойниками, чтобы он мог так думать. Они несколько раз меняли
лошадей в городах, через которые проезжали, что позволило им продолжать скакать
галопом. Ночь они провели на постоялом дворе, и с рассветом снова были в пути. Брук была
согласна, что скорость для них сейчас важнее, чем ее удобства, только она не стала об этом
говорить. И она ни разу не пожаловалась.
Но как бы она не любила верховую езду, к наступлению ночи девушка была очень
уставшая. Однако она могла самостоятельно войти в городской дом Вульфов. Доминику
было совсем необязательно подхватывать ее на руки и вносить по ступеням в дом.
Их впустил дворецкий, полный седовласый мужчина в ночной одежде. Неужели уже
так поздно? Она устала настолько, что потеряла счѐт времени.
– Горячую воду для ванны, горячую еду, и разбудите кого нужно, Уиллис, – приказал
Доминик. – Но сначала укажите мне свободную комнату для леди Уитворт.
Брук запротестовала:
– Еды будет вполне достаточно. Боюсь, что в ванне я усну.
– Леди пострадала? – спросил Уиллис, спешащий следом за Домиником наверх.
– Нет, она всего лишь устала. Я, вероятно, переусердствовал в спешке добраться
сюда. Как моя мать?
– Хуже, чем когда я написал Вам, милорд. Спасибо, что приехали так быстро.
Доминик не опускал Брук на пол, пока Уиллис не открыл для него дверь. Она увидела
кровать и направилась прямо к ней, решив, что еда тоже может подождать до утра. Она
оглянулась, чтобы сказать об этом Доминику, но дверь за ним уже закрылась. Девушка
вздохнула и отошла от кровати, которая всем своим видом манила еѐ прикорнуть. Она
поискала зеркало, чтобы посмотреть, насколько растрепано она выглядит, но не смогла
найти ни одного, поэтому подошла к одному из двух окон. Они выходили на улицу перед
домом и одиноко стоящий фонарь. Тихий, без уличного движения в этот поздний час,
Лондон! Они даже по улицам скакали галопом, поэтому у нее не было шанса что-либо
разглядеть. Возможно, завтра…
Девушка снова смотрела на кровать, когда Доминик постучал в ее дверь и зашел, не
дожидаясь разрешения. Он держал графин с водой и тарелку с теплой едой.
Она была слишком уставшая, чтобы благодарить его, но все же улыбнулась от
проявления его заботливости.
– Мама спит, – сказал он. – Даже ее горничная спит. Я не смогу узнать, как она по-
настоящему себя чувствует, до утра.
– Глупости, пойди и разбуди горничную. Ты не для того нас сегодня чуть не убил
бешеной скачкой, чтобы ложиться спать без новостей.
– Ее лоб все еще горячий.
Брук захотелось его обнять. Он выглядел таким растерянным и беспомощным, и на
самом деле он никак не мочь помочь своей матери, кроме как убедиться, что ее наблюдает
лучший из возможных докторов.
– Вызови ее врача с утра. Послушай, что он скажет, перед тем как начинать думать о
самом худшем. И помни, что температура ночью всегда поднимается.
Все еще выглядев обеспокоенно, мужчина кивнул и оставил Брук. Она только
умылась и вымыла руки, съела половину того, что было на тарелке, и упала поверх
покрывала. Для того чтобы раздеться, нужно было затратить слишком много сил, а у нее все
тело болело после целого дня в седле. Она почти уснула, когда подумала, что могла бы
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
пригласить Доминика провести ночь с ней. Она могла бы предложить ему лучшее утешение,
чем те немногочисленные уверения, которые она ему дала.
С утра ее разбудила веселая служанка, принеся чистую воду и полотенца, и уверяя ее,
что наличие гостя в доме было волнующей новостью для слуг, потому что у них редко
бывали гости, которые оставались на ночь, кроме сына Ее Светлости. Воду для ванны и
завтрак, похоже, уже скоро принесут.
Комната, которую ей выделили, была довольно скромно обставлена. В комнатах
некоторых постоялых дворов, где она останавливалась на пути в Ротдейл, было больше
мебели. Кровать была мягкая, но рядом стояла только одна тумбочка с лампой. В комнате
был узкий шкаф, умывальный столик, маленькая жестяная ванна без ширмы, и одно-
единственное кресло для чтения. Но ни стола, ни туалетного столика, даже комода не было,
и, посмотрев еще раз по сторонам, она так и не смогла найти зеркало. Похоже, хозяйка дома
не хотела, чтобы гости оставались на ночь, и сделала так, чтобы если кто-то и остановился в
еѐ доме, то им не захотелось бы гостить здесь долго.
Но когда слуги принесли ей ведра с водой, то среди них был лакей, который в одной
руке держал стул с жесткой спинкой, а в другой маленький круглый столик, который он
поставил возле одного из окон. Брук рассмеялась. По крайней мере, слуги в этом доме не
возражали против гостей.
Пока Брук поглощала галеты с колбасой, одна из служанок пообещала ей более
существенный завтрак, когда она спустится вниз – если она сможет осилить эти ступеньки,
подумала Брук. Боже мой, как же у нее все болело после вчерашней бешеной скачки. Вчера
вечером были ещѐ цветочки. Когда Брук залезла в ванну, она надеялась, что горячая вода
поможет унять боль в ногах. Возможно, ей бы и помогла тѐплая вода, если бы она купалась в
нормальной ванне. Но в этой маленькой круглой ванне она едва могла сесть, причем ей
приходилось поджимать ноги. Она была создана для того, чтобы стоя намылиться,
ополоснуться и вылезти. Но у нее не было горничной, которая могла бы с этим помочь, а
Альфреда прибудет только через несколько дней вместе с…
Брук охнула, слишком поздно осознав, что ее саквояж еще не принесли в комнату. Ей
было противно думать, что придется надеть вчерашнее пыльное платье, которое даже не
успели почистить с дороги.
Затем Доминик в очередной раз зашел в комнату без разрешения, всего лишь раз
стукнув по двери, дабы предупредить, что заходит. Брук пискнула и попыталась поглубже
залезть в маленькую ванну, но это было физически невозможно, поэтому она ухватилась за
тот край ванны, который был развернут к нему, используя его, как щит.
– Боюсь, что вчера вечером я об это забыл, а лакей, который управлялся с лошадьми,
просто выставил его в фойе, – Доминик поставил ее саквояж на кровать, перед тем как
подойти к ванне и провести рукой по ее щеке. – Доброе утро.
Она покраснела, смутилась и лишилась дара речи. Он же должен был знать, как это
неприлично. Они еще не были женаты – или он, наконец, смирился с тем, что они
поженятся? Его поведение изменилось с тех пор, как они занимались любовью, не сильно, но
это проявлялось в некоторых вещах. Теперь он без колебаний дотрагивался до нее, помогал
ей забираться в седло и слезать с лошади последние два дня, внес ее в дом, и вот теперь это
нежное прикосновение. И ни одного хмурого звериного взгляда, с тех пор как они покинули
лагерь разбойников. Ей не следует придавать этому слишком много значения, правда не
следует, не тогда, когда он все еще очень беспокоится о своей матери. И все же она не могла
избавиться от мысли, что то, что они занимались любовью, изменило всѐ между ними.
– Поторопись, пожалуйста, – продолжил он. – Моя мать проснулась, и я бы хотел
услышать, что ты скажешь по поводу ее болезни.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Он вышел, закрыв за собой дверь. Она вздохнула. Может, он был милым и
заботливым только потому, что ему нужна была ее помощь.
Она закончила мыться, даже смогла вымыть голову, так как слуги оставили ей два
лишних ведра воды, хотя она и не была уверена, что ополоснула все мыло с волос.
Так как его «Поторопись, пожалуйста» все еще звучало у нее в голове, она быстро
высушила волосы, подкидывая их, чтобы изобразить подобие ветра, но девушка чуть не
рассмеялась, когда поняла, что у нее нет щетки для волос. Альфреда была так поглощена
переживаниями по поводу крохотных лодочек и тем, что Брук может уснуть в седле и
свалиться, что ее горничная забыла положить щетку. Брук сегодня днем точно надо будет
сходить в магазины за некоторыми личными принадлежностями, и, к счастью, ей не
придется просить денег у Доминика. Она взяла с собой только четверть из своих денег,
оставив остальное у Альфреды, но деньги она держала в кармане, а не в саквояже, где их
могли найти разбойники.
Завязав волосы сзади, чтобы было не так заметно, что они не расчесаны, и, надев
повседневное платье бледно-абрикосового цвета, девушка вышла в коридор. Ей даже не
пришлось спрашивать, как пройти в комнату леди Анны, так как это была единственная
комната наверху с открытой дверью.
Она подошла к кровати, где стоял Доминик, держа мать за руку, хотя, похоже, она
снова уснула. Едва взглянув на женщину, Брук поняла, что она умирает. Ей не нужно было
смотреть на выражение лица Доминика, чтобы понять это. Анна Вульф выглядела такой
изможденной, что было сложно представить, как она выглядела, когда не была больна.
Черные волосы, выглядывающие из-под ночного чепчика, были влажными от пота, она была
молочно-белой, как пергамент, а кожа у нее на губах потрескалась от высокой температуры.
У нее даже не оставалось сил, чтобы полностью открыть глаза. Дыхание было таким
натужным, будто дышала она с большим трудом.
Брук тут же наполнила водой стакан, который стоял на прикроватном столике, и
сказала Доминику разбудить мать и заставить ее выпить воду. Он осторожно помог матери
сесть, но она смогла сделать лишь несколько глотков, после чего ей снова пришлось лечь.
Доминик вытащил Брук в коридор.
– Ее доктор только что ушел, – прошептал он. – Он сказал, что это пневмония.
Обычно это смертельно. И моя мать расстроена, что я привез тебя сюда. Наш разговор еще
больше ее обессилил.
– Значит, ты ей все объяснил?
– Она уже знала. Я послал ей сообщение из Ротдейла, как только уехал эмиссар
Регента. Ее доктор уже успел поздравить ее с нашей будущей свадьбой.
Брук поморщилась.
– Значит, это уже стало общеизвестным фактом?
– Это точно у каждого на языке, раз даже ее доктор об этом слышал. Похоже, Принц
не считал необходимым держать это в секрете. Но мама теперь беспокоится, что эти
разговоры перерастут в нечто больше, чем обычные слухи и сплетни. Мы не хотим, чтобы
кто-нибудь узнал про Эллу.
– Конечно, нет.
– Можешь… можешь ли ты вылечить еѐ, как меня?
Брук догадывалась, что это была единственная причина, по которой он настоял на
том, чтобы она поехала с ним в Лондон, особенно учитывая то, что она могла бы доехать
сюда до воскресенья и в карете. Перед тем, как они уехали из Ротдейла, все, что он сказал о
состоянии Анны, это что у нее была высокая температура, поэтому Альфреда дала Брук
травы для лечения обычной простуды. Но пневмония была серьезным заболеванием.
Нахмурившись, Брук ответила ему:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Альфреда дала мне два лекарственных растения, которые могут помочь твоей
матери, но мне они понадобятся в гораздо большем количестве, поэтому мне сегодня нужно
посетить аптеку. Мне также надо поговорить с твоим поваром, чтобы посмотреть, есть ли на
кухне продукты, которые мне нужны, чтобы приготовить бульон. Твоя мать должна его пить
раз в день.
– У меня наготове наѐмный экипаж, – он взял ее за руку, чтобы проводить вниз и
вывести на улицу.
Он попытался предугадать ее действия? Или просто подготовился к любой
случайности? Она была впечатлена.
Брук смогла в первой же аптеке найти именно то, что ей требовалось для отваров –
клубни ваточника и семена пажитника. Она бы остановилась ещѐ и у магазина, чтобы купить
себе щетку для волос, если бы Доминик не поторапливал еѐ. Однако она о ней упомянула,
когда они добрались до его дома, перед тем как пойти на кухню. Поэтому девушка
надеялась, что до конца дня в ее комнате появится щетка – если он продолжит так же
внимательно к ней относиться. Она предположила, что таким образом он извинялся за их
ужасную скачку. Или пытался подкупить ее добротой, чтобы она помогла его матери. До их
приключения в лагере разбойников она не видела эту сторону его характера, поэтому не
могла знать, всегда ли он вел себя так заботливо, когда над его головой не висела угроза
нежелательной женитьбы. Но время покажет…
ГЛАВА 39
– ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ты подмешала мне в воду?
Брук вздрогнула, услышав, каким тоном произнесла этот вопрос Анна Вульф.
Доминик обеспокоено вышел вперѐд, чтобы забрать стакан из рук матери, послав Брук
вопросительный взгляд. Неужели она думала, что это будет простым делом? Совершенно
очевидно, что мать будет таким же недовольным пациентом, как и еѐ сын.
Брук ответила со вздохом:
– Немного красного перца и лимон. От этого Вам станет легче дышать, если, конечно,
Вы выпьете это. А чай, который я только что Вам налила, начнет очищать легкие, и, скажу
прямо, заставит Вас пропотеть.
– Я никогда не потею, – последовал ответ очень характерный для истинной леди.
– Сегодня Вам это очень поможет, поэтому радуйтесь, если вспотеете. Вместе с потом
из Вашего организма выйдут вредные вещества, что поможет Вам гораздо скорее
почувствовать себя лучше, – поскольку Доминик так и не удосужился представить Брук
своей матери, но Анне успели сообщить, что девушка находится здесь, чтобы помочь ей,
Брук сказала:
– Меня зовут Брук, если Вам интересно.
– Мне отлично известно кто ты, – с пренебрежением ответила Анна. – Его сестра.
Брук застыла и посмотрела на Доминика. Он на мгновение отвѐл еѐ в сторону:
– Она знает, что сделал твой брат, и что это погубило Эллу. Я рассказал ей сразу же,
как узнал сам. Я просто не мог скрыть от неѐ этого. Хочу заранее извиниться. Лечить еѐ,
возможно, не будет самым приятным занятием.
Возможно, не будет приятным? Брук почувствовала приближение истерического
смеха. Неужели он думает, что она откажется помочь, если поймет, что его мать презирает еѐ
так же как он? Но теперь-то он еѐ не презирает. Такого просто быть не может, если он
доверил ей лечение его собственной матери.
Она кивнула и снова подошла к кровати. Сын, определѐнно, пошѐл в мать. Они даже
одинаково сверлили еѐ взглядом! Со вздохом она обратилась к Анне:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Мне очень жаль, что мой брат совершил то, что совершил, но я совсем не такая как
он.
– Всѐ равно, в моем доме ты – нежеланный гость.
Доминик хотел возразить:
– Мама…
– Она нежеланна, и никогда не станет желанной. Я же говорила тебе не приводить в
мой дом эту змею.
Наверное, пожилая дама хотела выразить свои чувства предельно ясно, но
произносила слова очень медленно, некоторые она даже прохрипела. Ей помогли принять
полусидячее положение. Еѐ глаза были открыты, и они были такие же янтарные, как у
Доминика.
Брук подумала, что должна уйти. Еѐ присутствие только расстраивало пожилую леди.
Она начала продвигаться к двери, но Доминик взял еѐ за руку, чтобы удержать на месте, и
сказал матери:
– Она здесь чтобы помочь тебе по моей просьбе. Я уже говорил тебе об этом, а также
о том, как быстро она сумела поднять меня на ноги с помощью своих знаний о целебных
свойствах растений. Еѐ брат – презренный человечишка, но ей можно доверять. Однако
когда тебе станет лучше, мы оба уедем, если это то, чего ты хочешь.
– Она добавила перец в мою воду! – сказала Анна обвинительно. – Или, может, ты не
знаешь, что такое красный перец?
– Да, это кажется странным. Но, может быть, ты всѐ-таки попробуешь выпить воду и
посмотришь, как она подействует, прежде чем отказаться от неѐ? – успокаивающе взглянув
на мать, Доминик протянул ей стакан.
Она его приняла, но так и не поднесла к губам. Брук надеялась, что она его всѐ же
выпьет после того как перестанет жаловаться, но она так и не выпила. Анна сказала ему
наполовину умоляющим, наполовину командным тоном:
– Ты не можешь на ней жениться, Дом. Она будем постоянным напоминанием о
нашей утрате.
– Ты больше не принимаешь решения за меня, мама. Это моѐ бремя. А тебе, если
верить твоему врачу, становится только хуже, а не лучше. Он уже поставил на тебе крест. А
я нет. Поэтому ты будешь следовать тем указаниям, которые даѐт тебе Брук, и прекрати
жаловаться. Или ты не хочешь справиться с этой болезнью?
– Чтобы увидеть, как тебя свяжут с ней по рукам и ногам? Нет, уж лучше я не доживу
до этого дня.
Он выругался, довольно грубо, и вышел из комнаты, велев Брук следовать за ним. Но
она вышла не сразу и успела заметить слѐзы, наполнившие глаза Анны, когда он пошѐл к
двери. Она понимала позицию матери Доминика. Женщина всего лишь хотела лучшего для
своего сына. А Брук, в еѐ глазах, была для него наихудшим будущим.
Доминик ждал еѐ в дверях. Как только он закрыл их, она сказала:
– Мое присутствие здесь слишком расстроило еѐ, а для выздоровления ей нужны
спокойствие и тишина. Но она не будет спокойна, если я снова войду туда.
– Значит, ты не собираешься ей помогать?
– Конечно, собираюсь. В лечении воспаления легких хорошо то, что мне не
обязательно самой давать ей лекарство, а нужно лишь смешать его и дать настояться. Ты или
еѐ горничная можете следить за тем, чтобы она выпивала его до последней капли.
– Спасибо. Тогда я оставлю тебя, чтобы ты его приготовила, и вскоре вернусь. Я
должен отправить деньги тем негодяям, с которыми мы провели ночь.
Тот взгляд, которым он еѐ одарил, лучше всяких слов дал понять, что он сейчас
вспомнил, чем они занимались той ночью. И это заставило еѐ покраснеть.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
ГЛАВА 40
– ДАЖЕ НЕ ПРИСЛАЛ никакой записки о том, что он в Лондоне!
Доминик обернулся и удивился, увидев двух лучших друзей около банка, но
улыбнулся, заметив выражение лица Арчера.
– Я приехал прошлой ночью. А вот вы были дома со вчерашней ночи, чтобы
проверить наличие записки от меня?
– Оу, – покаянно сказал Арчер.
Бентон ткнул локтем Арчера, прежде чем сказать Доминику:
– Рад видеть тебя, старина. У меня есть замечательные новости, но мы слышали, что и
у тебя тоже! Это стоит отметить!
Доминик насмешливо поднял бровь.
– Я вижу, вы уже начали.
– Ничего не знаю о нѐм, – Арчер ткнул Бентона в ответ, – но я в настоящий момент
трезв, как стѐклышко.
– Только потому, что мы прикорнули за столом, – настаивал Бентон.
– Я бы никогда… – ошеломленно начал Арчер. – Я смотрел, как ты спал . И это
довольно скучно, надо заметить. Я оставил бы тебя там храпеть и дальше, если бы
обслуживающая девчонка не развлекала меня. Но нашу встречу просто необходимо
отметить. Идем?
Они взяли под руку Доминика и направились через дорогу в одну из своих любимых
таверн. Он, исходя из личного опыта, знал, что не было никакого смысла протестовать.
Кроме того, он скучал по своим друзьям, которых знал большую часть своей жизни, ведь он
ходил в школу вместе с ними.
Арчер из них троих был самым высоким, возвышаясь над остальными на несколько
дюймов. Его часто называли золотым мальчиком, и не только потому, что его семья была
необычайно богата. Красивый зеленоглазый блондин, Арчер считался самым завидным
женихом и был в верхней части списка приглашений каждой уважающей себя хозяйки в
Лондоне. Бентон, тоже привлекательный мужчина с каштановыми волосами и карими
глазами, снискал себе репутацию азартного игрока, так что он не получал столько же
приглашений, поэтому вынужден был искать себе жену за пределами Лондона.
Жаль, что они не видели друг друга чаще. Бентон почти постоянно находился где-то
на западе страны, ухаживая за дочерью герцога, которой ещѐ не было и восемнадцати.
Подготавливал,
так
сказать,
платформу
для
будущего
завоевания.
«Какая
самоотверженность!» – подумал Доминик. – «Ухаживать за женщиной так долго». Доминик
даже не знал, преуспел ли его друг в этом деле, ведь он не видел его достаточно давно, чтобы
узнать. Но он предположил, что да. Наверное, это именно то, что его друзья праздновали.
Арчер же иногда посещал Ротдейл, так что Доминик видел его немного чаще.
Сев за столик, Арчер заказал выпивку. Доминик был вынужден отметить:
– Выглядишь усталым.
– Так и есть. Разве я не упомянул, что не сомкнул глаз всю ночь, чтобы Бентона не
ограбили, пока он спал?
– Лучше бы ты отвез нас домой, – сказал Бентон. – Мне кровать нравится больше
стола!
– Но кому же это неинтересно! – ответил Арчер, поворачиваясь к Доминику. – Ну,
скажи нам, она, по крайней мере, хорошенькая, эта крошка, на которой наш капризный
Принцуля желает женить тебя?
– Желает женить? Что именно вы слышали?
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Весь город гудит о том, что ты женишься на сестре Уитворта, – сказал Арчер. – Да
он и сам везде треплется об этом, утверждая, что сам Регент вмешался, и ему больше не
придется принимать твои дурацкие вызовы. У него действительно дружеские отношения с
нашим Принцулей?
– Думаю, что Принц Георг о нем и не слышал ни разу. Но наш Регент узнал, что
последний поединок не был первым. И теперь он собирается лишить меня всего, если я не
вступлю в брак с Брук Уитворт. Это, по его мнению, положит конец моей вендетте.
– Да что этот глупец Уитворт натворил, чтобы заслужить больше, нежели один
поединок? – потребовал ответа Бентон, разозлившись за своего друга.
– Я не хотел бы сейчас говорить об этом, – ответил Доминик. – Давайте оставим это.
– Серьѐзно?! – пожаловался Арчер. – Все еще не хочешь признаться? Нам нужно
напоить его, Бентон.
Доминик закатил глаза. Вероятно, он мог бы рассказать им, что сделал Роберт, в
конце концов, они ведь были его близкими друзьями. Но его мать никогда не простит его,
если это каким-то образом просочится в свет. Он не простит этого себе, никогда.
Таким образом, он решил сменить тему, обратившись к Бентону:
– Если вы праздновали, значит, твоя дама сказала «да»?
Бентон просиял.
– Мы поженимся в следующем месяце. Вы оба приглашены, конечно же.
– Тогда поздравляю! Знаешь, ты придал новый смысл слову «настойчивость». Но
неужели это действительно заняло два года, чтобы покорить ее?
Бентон усмехнулся.
– Нет, она влюбилась в меня в течение месяца. Потребовалось два года, чтобы
«покорить» еѐ отца!
Они засмеялись. Доминик заказал еще выпивки, но когда Арчер начал дремать,
Доминик сказал Бентону:
– Похоже, он действительно бодрствовал всю ночь. Отвези его домой. Увидимся
позже на этой неделе.
Оставив своих друзей, Доминик направился на Бонд-стрит, чтобы найти щетку и
набор гребѐнок для Брук. Он хотел приобрести что-то красивое и особенное, в знак
благодарности за то, что она почти не возражала поехать с ним. А он-то ожидал больших
возражений! Любая другая дама, которую он знал, ворчала бы большую часть пути. Но не
Брук. Эта женщина просто поражала его. Она реагировала на его неприязнь улыбкой и
упорной решимостью. Она была слишком логичной, слишком прагматичной, слишком
принимающей то положение, в котором они оказались. У нее были какие-то надежды?
Неужели она действительно хотела этого брака? Или просто больше боялась того, что
случилось бы, если бы она отказалась? Вероятно, всего понемногу.
Он думал обо всем, что произошло, после того как она прибыла в его дом, и удивился,
что у него уже было так много воспоминаний о ней. Он вспоминал о Брук каждый день, и
даже улыбался! Она была удивительно смелой, умной, красивой. И бесстрашной, ну почти
всегда. Женщина встретила волка и не сбежала от него! Или, возможно, она просто хорошо
умела прятать свои страхи? У неѐ был характер, но не очень жѐсткий, ведь злилась она
недолго. Интересный характер вообще-то.
Брук была слишком чувственной и смелой для девственницы, но она оказалась
именно девственницей. И она хотела его. Эта мысль никогда не покинет его. Она
действительно хотела его.
Он нашел набор в одном из первых магазинов, мимо которых проходил, и потом
вспомнил, что у Брук скоро день рождения. Он остановился в нескольких магазинах, где в
основном продавались ювелирные изделия. Ничего не привлекло его внимание, пока он не
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
увидел золотую камею19, обрамлѐнную светло-зелеными хризолитами20, которые почти
соответствовали цвету еѐ глаз. Он купил украшение и сразу же понял, что это на самом деле
был медальон. Пустой медальон казался только половиной подарка, поэтому он направился
искать художественную галерею и заметил одну, когда пересек Олд-Бонд-стрит.
Закончив покупки, он направился снова на север, стараясь оказаться дома как можно
скорее. Поэтому он не смотрел на витрины магазинов и не заметил человека, который только
что вышел из лавки неподалеку. Он даже не слышал, как кто-то окрикнул его.
Но он, безусловно, заметил Роберта Уитворта, который внезапно возник перед ним,
преграждая ему путь. Или, скорее, Доминик заметил сходство между ним и Брук, которое
сделало этого человека более примечательным. Роберт стоял так близко к нему с теми же
светло-зелеными глазами и такими же черными волосами, как у сестры.
– Ну-ну, мой будущий зятѐк, – сказал Роберт с насмешкой.
– Что, разгуливаешь по Лондону в поисках девственниц, Уитворт? Ведь это твой
конѐк, не так ли? Я удивлен, что никто до сих пор не разделался с тобой за это.
– А я удивлен, что моя дорогая сестрица еще тебя не отравила. Она пообещала, но
полагаю, она ждет вашей свадьбы, чтобы преподнести тебе этот подарок.
Доминик почувствовал, словно кто-то ударил ему под дых. Он задержал дыхание на
мгновение. Но было очевидно, что Роберт просто источал яд в его сторону, дабы
спровоцировать.
– Она не такая, как ты, – ответил ему Доминик с презрением.
Роберт издевательски рассмеялся.
– Невероятно. Она очаровала тебя? Неужели попался на еѐ удочку? А она оказалась
более красивой и умной, чем я ожидал.
Желание немедленно придушить этого человека голыми руками было настолько
сильным, что Доминик даже не брал во внимание несколько десятков пешеходов, которые
могли стать свидетелями этого. Но здравый смысл все-таки возобладал. Хотя Доминик и
ударил Роберта по физиономии, что заставило того оступиться на несколько шагов назад.
Удивленный взгляд на лице своего врага не успокоил Доминика ни в малейшей
степени. Но когда он начал приближаться к Роберту, тот насмерть перепугался. Роберт
отступил. Он не был борцом, он был трусом, соблазнителем невинных девушек, самым
аморальным негодяем из негодяев.
– Мы еще не связаны узами родства, Уитворт, – выплюнул Доминик. – Но когда это
произойдет, можешь ожидать намного большего.
ГЛАВА 41
– ВЫ ДОЛЖНЫ ПОНЯТЬ, мисс, что у леди Анны довольно вспыльчивый характер, и
она часто говорит вещи, которые на самом деле не имеет в виду, – сказал мистер Хиббит,
когда убирал пустую тарелку Брук с кухонного стола. – Не далее как месяц назад наша леди
рак рассердилась на всю прислугу, что уволила нас всех. А затем потратила два дня
разыскивая каждого из нас, чтобы нанять обратно и предупредила никогда не принимать
всерьез ее массовые увольнения.
Брук рассмеялась, понимая, что повар пытается ее подбодрить. Невысокий, пузатый
парень, совсем не был похож на кухарку из Ротдейла, сердце которой она еще не завоевала в
полной мере. Зато этот был довольно словоохотливый. Но его замечание заставило ее
предположить, что вся прислуга в доме, должно быть, уже слышала о еѐ неприятном первом
19 драгоценный или полудрагоценный камень с выпуклым изображением.
20 минерал, прозрачная ювелирная разновидность минерала оливина подкласса островных силикатов.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
визите в комнату леди Анны. Она слышала, как некоторые из них шептались, пока она
готовила отвар для Анны. Когда Мэри, личная горничная Анны, пришла, чтобы забрать
поднос с обедом для своей хозяйки, Брук поставила на него чашку с бульоном, Мэри
настояла, чтобы Брук сначала попробовала отвар сама.
Брук была потрясена, но ответила спокойно:
– Я уже съела целую чашку. Как и прислуга, работающая на кухне, так как ежедневно
надо делать свежий бульон, в противном случае все просто пропадает. Сделано это из
