Текст книги "Заставь меня полюбить тебя (ЛП)"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

прямоугольным зданием, придавая ему сходство с замком. Перед каждой башней росло по

большому дереву. Оба дерева были в цвету, закрывая ей вид на оставшуюся часть особняка.

– Он выглядит одиноким, мрачным, неприступным.

Альфреда в ответ рассмеялась и сказала:

– Вовсе нет. Если бы солнце перестало прятаться от нас, тебе бы так не казалось.

Скоро начнѐтся дождь. Будем надеяться, что мы к тому времени уже окажемся внутри.

– Если они нас впустят.

– Прекрати, – громко шикнула горничная. – Если тебя выставят за дверь, клянусь, я на

нее плюну. Посмотрим, как им понравятся мои проклятия в придачу к их собственным.

Брук не могла не рассмеяться. Альфреда не была ведьмой, но иногда ей нравилось

притворяться. Альфреда клялась, что несколько веков назад ее фамилия Вичвэй указывала на

принадлежность к колдовскому роду, до того, как из неѐ, якобы, специально исключили

букву Т6. Это окружало ее достаточной аурой таинственности, которую она поддерживала у

деревенских жителей, чтобы они ее боялись. Она предупреждала их, что если они расскажут,

где берут свои зелья, то она докажет, что ее «колдовская фамилия» не пустой звук.

Брук увидела что-то еще и воскликнула:

6 игра слов. Вичвэй/Витчвэй. Англ. Wichway созвучна со словом witch – колдунья, ведьма.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Я вижу, что за домой есть живая изгородь, по крайней мере, с этой стороны. Она

достаточно высокая, так что я не могу увидеть, что за ней. Как думаешь, у него там

лабиринт? Вот это было бы здорово!

– Я знаю, что у тебя в детстве многого не было, но вот относительно отсутствия

лабиринтов ты должна радоваться. В них можно потеряться.

– Говоришь, исходя из личного опыта?

Альфреда фыркнула.

– Чтобы я? Пошла в дурацкий лабиринт? Ха, уж точно не в этой жизни. Но Кора из

деревни Тамдон раньше работала в одном поместье на юге, где был лабиринт. Она и еѐ

ухажѐр думали, что очень забавно назначать там свидания. Лабиринт был такой огромный,

что никто не слышал, как они звали на помощь. Им очень повезло, что их нашли спустя

несколько дней, а не недель.

– Им надо было бросать хлебные крошки, чтобы оставить след, по которому потом

можно было бы выйти.

– Они так и сделали, но кошка Коры пошла за ними следом и все съела.

Брук покачала головой.

– Хоть что-то из этой истории является правдой?

Альфреда не стала ничего подтверждать или опровергать.

– Я это к тому, что если войдешь в лабиринт, то оставь за собой след, только

несъедобный.

– Я запомню, если он там вообще есть.

Теперь, когда было видно конечную цель их путешествия, Брук откинулась на

сиденье, снова начиная волноваться. Возможно, уже в течение часа она встретится со своим

будущим мужем. Если он вообще был дома. Эмиссар предположил, что так и есть. Но что

если Доминика Вульфа не было дома в Йоркшире, и он еще ничего не знал об этой

женитьбе? Временная отсрочка для нее! Ей это вполне подходит. А может быть, лорда

Вульфа предупредили о том, что от него потребуют, и он намеревался никого не принимать

неизвестно как долго, чтобы избежать этих новостей. Ей вполне может понравиться жить

здесь, если он не вернется и дом будет в ее распоряжении.

Альфреда слегка подтолкнула ее локтем и указала на второе окошко. Карета

завернула за дом и сделала последний поворот по дороге, что снова развернуло их к дому.

Теперь им была видна большая конюшня сбоку от дома, а за ней, насколько можно было

обхватить взглядом, простиралось огороженное пастбище. Бледно-зеленые глаза Брук

широко распахнулись при виде небольшого стада лошадей, пасущегося там. Скорее всего,

часть из них были жеребятами, такими они были маленькими.

– Может, он разводит лошадей! – воскликнула Брук взволнованно. – Как забавно, что

он уже занимается именно тем, чем хотела бы заниматься я.

Альфреда усмехнулась.

– Ты все еще не отказалась от своей нелепой задумки когда-нибудь разводить

лошадей?

– Конечно, не отказалась, и не просто лошадей, а скаковых чемпионов.

– Но женщины этим не занимаются, – резко сказала Альфреда. – Это будет скандал, и

ты об этом знаешь.

– Чѐрта с два так будет. О, так ты имеешь в виду… Нет-нет, я не буду сама заниматься

разведением. У меня будет управляющий, разумеется. Но они будут принадлежать мне, и я

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

буду заниматься отбором и участвовать в тренировках. Да, я точно смогу делать все

остальное. И у меня будет вполне приличный доход, когда я разберусь с семьей и мужьями.

– Или ты можешь посвятить себя детям.

– Если они у меня когда-либо будут, но кто сказал, что я не могу делать и то, и

другое? Я могу растить и лошадей, и заводчиков лошадей!

Брук рассмеялась. То, что лорду Вульфу нравились лошади так же сильно, как и ей,

было большим достоинством, настоящим плюсом с его стороны. А два плюса должны дать

положительный результат, верно? Внезапно она начала лучше относиться к нему и к этому

месту, где он жил.

– Ну, хотя бы эта идея вернула тебе румянец, и вовремя, – сказала Альфреда. – Мы

поворачиваем на последний участок подъездной аллеи.

ГЛАВА 8

ВДОЛЬ аллеи росли деревья, но не симметрично, так что, возможно, их не

высаживали специально. Темно-серый каменный фасад здания действительно был покрыт

плющом, но его подрезали, чтобы он не лез в окна. В центре над главным входом Брук

увидела большое круглое витражное окно, но, находясь снаружи, она не могла сказать, было

ли там что-то изображено на стѐклах. Аккуратно подстриженные кусты росли вдоль стен по

обеим сторонам от двустворчатой двери. Подслушивать под окнами здесь будет нелегко.

Один из лакеев Уитвортов помог Брук выйти из кареты. Она расправила свою

лиловую накидку, доходившую ей до колен, и посмотрела вниз, дабы убедиться, что подол

разового платья прикрывает ботинки. Она решила не надевать свою шляпку, украшенную

перьями, которую сняла во время поездки, и просто взяла ее в руки. Как раз в этот момент

солнце выглянуло из-за облаков. «Добрый знак?» – подумала девушка. Наверняка нет.

Просто знак того, что не будет дождя.

Альфреда вышла из кареты следом за ней, держа Растона на руках, и заметила

недовольным голосом:

– Можно предположить, что они должны были увидеть или услышать, как мы

подъезжаем, и выйти встретить нас. Если нам придется стучать в дверь, значит прислуга у

них тут ленивая.

– А может, тут никто не живет. Мы вообще могли ошибиться домом.

– Не рассчитывай на это, куколка. На последнем постоялом дворе нам дали

подробные указания, как сюда добраться.

Итак, их не встречают. Это также мог быть не слишком хитроумный способ показать,

что ее тут не ждут, но Брук не стала снова об этом упоминать. Ее желудок вот уже несколько

дней сводило от напряжения, но сейчас стало еще хуже. Если ее стошнит, она сгорит со

стыда. Слуга, которому придется за ней убирать, возненавидит ее. Плохое начало, если их

все же запустят внутрь.

Лакеи ждали ее приказа выгружать сундуки, но она пока не давала распоряжений,

даже не двигалась. Альфреда не заметила, что Брук застыла на месте, только сказала:

– Ну что же, вперед, – и энергично пошла к дверям.

Когда горничная подошла ближе к дому, Растон громко зашипел и стал вырываться у

нее из рук. Они лишь видели, как он убежал за угол дома и пропал.

– Что за дьявол в него вселился? – воскликнула Альфреда удивленно.

– Может быть, они держат в доме собак, и он их учуял.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– А может быть, у них тут действительно живет волк, – ответила горничная, намекая,

что она все же верила в народные мифы и легенды. – Растон, обычно, сам пугает собак. Я

еще не видела ни одной, которая бы его испугала.

– Это же новое место. Он еще не чувствует себя как дома.

– Я тоже. С таким-то приемом.

– Давай пойдем за ним.

– Нет, давай сначала устроим тебя. А Растон далеко не убежит. Он наверняка сразу,

по привычке, направится в конюшню.

– Давай подождем, – сказала Брук. – Если эта дверь не откроется, у нас будет веская

причина уехать.

– Я знаю, что ты нервничаешь, но…

– Серьѐзно, давай подождем. Солнце уже выглянуло. Я бы хотела полюбоваться…

Брук замолчала, чтобы не начать тараторить. Она и правда нервничала. Так много

зависело от сегодняшнего дня. Альфреда, внимательно на нее посмотрев, быстро кивнула.

Неужели она выглядела такой испуганной? Брук несколько раз глубоко вдохнула, но это не

помогло.

Прошло десять минут, возможно, больше. Всѐ действительно выглядело так, как

будто никого не было дома. Или, может, у Вульфов не было слуг? Нет, ее мать говорила, что

они были влиятельной и богатой семьей. Это был отказ. Если она встретится с волком

лицом к лицу, он точно скажет ей убираться. Просто таким способом он давал ей это понять.

Ей даже стало легче дышать, пока она не осознала, что над ее головой всѐ ещѐ занесѐн

дамоклов меч, поэтому она не может просто так делать подобные предположения.

Брук расправила плечи и кивнула Альфреде, которая поднялась по последним

ступенькам и, намереваясь постучать, поднесла кулак к двери, а потом чуть не потеряла

равновесие, когда одна створка внезапно отворилась, и ее удар пришелся по воздуху.

Альфреда свирепо посмотрела на мужчину, стоявшего там. Брук ничего не сказала. Она

взглянула на него и опустила взгляд, как она уже привыкла делать при виде незнакомых

людей. Но она успела увидеть высокого мужчину с короткими светлыми волосами и светло-

голубыми глазами, одетого по последней моде, которой следовал ее брат. Привлекательного

мужчину, аккуратно одетого в темно-желтые бриджи, пиджак хорошего покроя и шейный

галстук. Слуги так не одеваются. Если это и есть лорд Вульф, то ей действительно стоит

быть довольной. Напряжение немного отпустило ее.

Но потом она услышала, как он сказал:

– Я был в несколько затруднительном положении, поэтому не собирался открывать

дверь, пока вы не постучите.

– Вы хоть понимаете, как долго мы ждали? – потребовала ответа Альфреда.

– Не дольше, чем я стоял и ждал, когда же вы постучите.

Брук не могла этому поверить. Подобная логика не укладывалась в голове. Альфреда

выругалась, потом раздраженно поинтересовалась:

– Что же у Вас было за затруднительное положение, из-за которого Вы предпочли нас

проигнорировать?

– Я бы никогда так не поступил! Вас невероятно трудно проигнорировать, правда. Я

просто хотел освободить холл до того, как пригласить вас внутрь.

– Освободить от чего?

– От яростных столкновений, – услышала Брук, но она могла ошибиться, потому что

мужчина произнес это очень тихо. Потом он добавил:

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Пожалуйста, входите.

Альфреда решила выразить своѐ недовольство:

– Если Вы – дворецкий, я прослежу, чтобы Вас уволили.

– Нет, я не дворецкий. И нет, Вы меня не уволите, – сказал мужчина дерзко. – Вы

довольно скоро станете ко мне очень хорошо относиться. Вы меня полюбите.

– Мечтай дальше, щенок. И проведи нас к своему лорду.

– Нет, но я могу показать Вам ваши комнаты.

Так значит, он не лорд Вульф. Какое разочарование! Но Брук снова взглянула на него

и обнаружила, что он на нее уставился, как будто только сейчас ее заметил. Он продолжал

смотреть на нее довольно долго. Альфреда даже громко прокашлялась, указав на его дерзкое

поведение.

Он услышал, но не смутился. Мужчина лишь ухмыльнулся и сказал Брук:

– Если он Вас не полюбит, полюблю я. Вы уже завладели моим сердцем, да-да. К

Вашим услугам, миледи Уитворт. Меня зовут Гэбриел Бискейн, и я чрезвычайно рад

познакомиться с Вами.

Его непринужденные, дурашливые реплики заставили ее вежливо улыбнуться. Она

редко встречала молодых мужчин, и уж точно никогда не видела подобной реакции ни от

кого из них.

– Так Вы нас ожидали? – спросила Брук.

– Не так скоро, но Вам с матерью стоит зайти внутрь.

Альфреда прорычала:

– Я не настолько стара, чтобы быть ее матерью… ну ладно, вообще-то настолько, но я

не она. Хотя если я еще раз увижу, как ты смотришь на нее подобным образом, я так сильно

надеру твои уши, что тебе покажется, будто я твоя мамаша, а ты – мелкий нашкодивший

негодник.

Альфреда была определенно раздражена тем приемом, который они получили от

Гэбриела Бискейна. Но он ее нисколько не испугался. Подмигнув, он сказал ей:

– Вот видите? Вы меня уже любите.

Мужчина отошел от двери, чтобы они смогли войти внутрь.

– Ну же, проходите, я покажу Вам вашу комнату, хотя, по моему мнению, это не

комната. Ну ладно, Вы тоже наверняка не назовете это комнатой. Ох, черт возьми, это

башня.

Брук не понравилось услышанное, и она повторила просьбу Альфреды.

– Может быть, Вы проводите меня к лорду Вульфу?

– Этого я сделать не могу. Когда он будет готов с Вами встретиться, он Вас позовет.

– Сегодня?

– Скорее всего, нет.

Еще одна отсрочка, которая заставила Брук облегченно выдохнуть, еще раз

улыбнуться, и, наконец, расслабиться. Должно быть, он шутил по поводу башни, решила

она. Но если нет, то черт с ней с этой башней, она не будет возражать, если это означает, что

ей не придется иметь дело с владельцем особняка в ближайшее время – ну, если в башне

найдется кровать. Должна же там быть кровать. Правда, Альфреда собиралась протестовать,

но Брук покачала головой, намекая горничной, что она и так сегодня слишком много

возмущалась. А мистер Бискейн уже развернулся и направился к выходу из холла.

Пройдя мимо двух греческих колонн, которые стояли на выходе из фойе, они вышли в

коридор с полом, мощеным серым мрамором. Потолки в высоту достигали двух этажей.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Картины, написанные маслом, украшали белые стены, обшитые снизу темными

деревянными панелями. Брук увидела портреты мужчин и женщин, некоторые были

изображены в одеждах 16-го и 17-го веков. Она предположила, что это предки виконта.

В центре холла висела огромная хрустальная люстра, но так высоко, что слугам

пришлось бы карабкаться по многоярусным стремянкам, чтобы ее зажечь, поэтому Брук

сомневалась, что ее часто использовали. Они прошли несколько двустворчатых дверей,

которые, несомненно, вели в гостиные и столовую. Затем они подошли к огромной лестнице.

Цветные пятна на белых стенах заставили ее оглянуться на фойе. От круглого

витражного окна, расположенного над входной дверью, по белым стенам расходились блики

синего, красного и желтого цвета. На окне действительно был узор – голова оскалившегося

волка. Брук предположила, что эта эмблема была частью семейного герба. Голова волка

словно олицетворяла их фамилию. Но почему они решили изобразить волка таким

свирепым? Возможно, у нынешнего лорда Вульфа было чувство юмора, и он решил сделать

такое окно, чтобы поиздеваться над неправдоподобными слухами. Но, с другой стороны, она

подумала, что слух о том, будто он воет на болотах, наверняка ему не нравится так же, как и

слух о том, что он проклят и ему суждено умереть молодым.

Достигнув верха лестницы, Гэбриел Бискейн повел их направо, по широкому

устланному коврами коридору, где двери располагались только с одной стороны. Брук

поняла, что эти комнаты будут выходить окнами на задний двор особняка. Вскоре они

повернули за угол и направились по другому коридору, который вѐл обратно, к фронтальной

части дома. Здесь несколько дверей по обеим сторонам коридора были открыты, чтобы в

коридоре было светлее. В доме определенно было много спален, и он был больше, чем

казалось снаружи. В конце коридора Гэбриел остановился около винтовой лестницы. Брук

догадалась, что она вела в башню, о которой он упоминал. До этого момента она не думала,

что он говорит серьезно о том, чтобы их там поселить.

Она напряглась в ожидании, но мужчина не двигался, а только довольно долго

простоял, смотря на темную винтовую лестницу. Потом, не говоря ни слова, он развернулся

и повел их обратно, вернувшись в первый коридор. Когда он проходил мимо двери в конце

коридора, он глянул на Брук и Альфреду и приложил палец к губам, делая им знак, что

нужно быть тише, а затем прошел к следующей двери, также располагавшейся справа от

лестницы. Брук это напомнило о том, что случилось с ней в детстве, когда она ненароком

потревожила покой отца, который отдыхал наверху. Она совершила подобную оплошность

только один раз в своей жизни. В родительском доме подобные уроки быстро усваивались.

Гэбриел зашел в комнату, прошел к окну и открыл его, чтобы впустить свежий

воздух. Брук последовала за ним, желая посмотреть на вид из окна. Она была права. Высокая

изгородь, которую она видела издалека, окружала большую площадь за домом, похожую на

парк. Там были ярко-зеленые лужайки и дорожки, по краям которых росли розы и другие

красивые цветы, а также несколько тенистых деревьев со скамейками под зелеными

навесами из листьев и малюсенький пруд. Повсюду стояли фонарные столбы, чтобы

освещать дорожку ночью, или чтобы был красивый вид, если смотреть из окна дома. Прямо в

центре действительно был лабиринт, не огромный, но с такими высокими стенами, что из

окна она не смогла разглядеть дорожки, которые были внутри. Очень жаль. Она бы лучше

запомнила их, перед тем как идти внутрь, ведь она намеревалась туда попасть, если они

останутся.

Перед тем как Гэбриел ушел, он сказал шепотом:

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Я приму на себя основную часть его гнева за то, что поселил Вас не туда, куда он

приказал. Но пока я бы не стал его будить, поэтому, пожалуйста, ведите себя потише, чтобы

он не услышал, что Вы здесь.

Ужаснувшись, что он всѐ-таки не шутил относительно башни, Брук всѐ же ответила:

– Пожалуйста, мне подойдет любая другая комната, которая находится не так близко к

его спальне. Пусть даже если она будет в башне.

Мужчина улыбнулся, похоже, вовсе не так испугавшись гнева своего лорда, как хотел

показать.

– Чепуха. В большинстве комнат не проводится регулярная уборка, если в них не

останавливаются гости. Это единственная незанятая комната, в которой чисто и на дверях

нет знака «не использовать».

Она никаких особых знаков не заметила.

– Почему лорд Вульф спит днѐм? – спросила Брук.

– Я бы удивился, если бы он действительно уснул, – Гэбриел быстрым шагом

направился к двери, добавив без паузы. – Я распоряжусь, чтобы Ваши сундуки принесли

наверх.

Брук, может быть, и поблагодарила бы его, если бы дверь не закрылась так быстро.

Тогда она, в свою очередь, задалась вопросом – такой ли скверный у волка характер, как у ее

отца, учитывая то, что вокруг него тоже нужно ходить на цыпочках. А потом она уставилась

на другую дверь, которая вполне могла оказаться смежной с комнатой лорда Вульфа, и в

голову девушки начали лезть разные тревожные мысли, худшей из которых была та, что

волк сможет легко к ней проникнуть и наброситься, пока она спит!

ГЛАВА 9

КОГДА прибыл Гэбриел, доктор Бейтс уже уходил. Он задержался, чтобы дать ему те

же инструкции, что и остальным присутствующим в комнате. Доминик заметил выражение

лица Гэйба и подавил смех, опасаясь вспышки боли. Подтвердились их опасения. Он порвал

швы и был вынужден прервать поездку на лошади. Но неловкая нотация доктора сделала то,

что должна была сделать поездка – временно отвлекла его от гнева.

Карл, слуга, приставленный к нему, чтобы выполнять поручения, какие могут

возникнуть в течение дня, сидел на стуле возле двери. Он сочувственно качал головой,

слушая рекомендации доктора. Камердинер Доминика, Эндрю, также присутствовал в

комнате, но был занят в гардеробной.

Гэбриел закрыл дверь за доктором и подошѐл к кровати.

– Пиявки? Серьѐзно?

– Что бы ты не написал в письме, которое вызвало Бейтса сюда, оно, очевидно, навело

его на мысль принести кровопийц, – ответил Доминик. – Он предупредил, что в ближайшие

дни не сможет приехать, так как посещает пациентов на севере, но он уверен, что пиявки

собьют жар. Таково его мнение, не моѐ.

Пиявки, присосавшиеся к его голой ноге, лежащей поверх простыни, представляли

малоприятное зрелище. Гэбриел старался не смотреть на них и вместо этого уставился на пса

Доминика, спящего в изножье кровати.

Через мгновение Гэбриел покачал головой, подобрав тѐмный волос с простыни.

– Ты не должен позволять этой дворняге валяться здесь, по крайней мере, пока на тебе

пиявки. Он линяет. Ты же не хочешь, чтобы в рану попала собачья шерсть, не так ли?

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Оставь Волка в покое. Он переживает за меня. Отказался уходить, когда Карл

попытался выгнать его из комнаты. Если тебя так волнует его линька, можешь пройтись по

нему щѐткой для лошадей.

Наконец он смог подойти к вопросу, занимавшему его столь долгое время. Доминик

спросил:

– Это дочь Уитворта была в том экипаже?

– Да.

– Как ей понравилось в башне?

Гэбриел обернулся к Карлу и кивком попросил его выйти, прежде чем встретиться

взглядом с Домиником. – Этого мы не выяснили.

– Она уже уехала?

– Нет. На самом деле, леди Уитворт, предположительно, довольна своей комнатой.

Доминик немедленно нахмурился.

– Куда ты еѐ поселил, Гэбриел?

Ответ был таким тихим, что Доминик его не расслышал. Он был слишком измождѐн,

чтобы повторять вопрос, поэтому ждал, выжидающе глядя на друга.

Гэбриел шумно выдохнул и повторил уже громче:

– В соседнюю комнату.

– Гэйб, – в голосе Доминика слышалось предостережение.

– Ну, комната Эллы была заперта и всегда будет заперта. А твою старую комнату

нельзя использовать, потому что там живѐт большая часть твоих детских воспоминаний.

– На этом этаже предостаточно других спален! Как тебе вообще пришло в голову

поместить сестру моего врага…

– Постой! Не спеши откусывать мне голову, пока не набрался сил, и… у меня, правда,

не было выбора. Ни одна из комнат для гостей не поддерживается в жилом состоянии,

поскольку любой, кто захочет нанести тебе визит, заранее даст знать, чтобы у прислуги было

время привести комнаты в порядок. Таковы были инструкции твоей матери, которые тебе

никогда не приходило в голову поменять. Так что безупречную чистоту поддерживают

только в этих семейных комнатах, расположенных в задней части дома. А что касается

конкретной комнаты по соседству с твоей спальней: твоя бабушка поставила там дверь и

переехала в ту комнату, когда устала от того, как храпел твой дед. Если бы она этого не

сделала, то эта комната вообще никак не относилась бы к твоим покоям.

– Ты отлично знаешь, что я считаю еѐ комнатой своей матери и всегда буду так

считать. Она поселилась там после смерти отца и жила до тех пор…

– Пока она не уехала отсюда после похорон Элоизы. И поклялась, что никогда не

вернѐтся. Ты так и не нашѐл комнате достойного применения, кроме как всегда

поддерживать в ней порядок на случай, если она вдруг внезапно вернѐтся назад.

– Не вернѐтся, – бесцветным голосом произнѐс Доминик. – Она выросла в Лондоне и

предпочитает его всем прочим местам. Здесь еѐ снедает печаль, там же она отдыхает душой.

– Однако если бы леди Анна и вернулась, она бы не захотела снова селиться в этой

комнате и выбрала бы другую. Ей хотелось, чтобы ты занял все покои лорда. Кроме того, это

размещение не более чем временное. Но если тебе действительно так важно знать, я

подумал, что было бы уместно поселить туда леди Уитворт, так как в таком случае ей не

придѐтся переезжать после свадьбы.

Доминика совершенно не волновали логические доводы, кроме той части, что

касалась бракосочетания. Будь его воля, не было бы никакой свадьбы. Но если это и впрямь

не затянется надолго, не было резона злиться на Гэбриела. Их ссоры никогда не длились

долго, и сейчас у Доминика просто не было сил, чтобы продолжать переругиваться.

Однако он прорычал:

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Запри эту чѐртову дверь.

– Разумеется!

Гэбриел метнулся к двери и задвинул щеколду, даже подѐргал за ручку, дабы

убедиться, что она закрыта. Он вернулся, бойко доложив:

– К слову, не то чтобы ты смог самостоятельно расхаживать по дому в ближайшее

время, но всѐ равно воздержись от этого. В коридорах ты можешь нечаянно столкнуться с

нею. От пиявок есть толк? – добавил он, пытаясь сменить тему.

От них почти не было толку. Доминик коротко бросил:

– Ты ослушался моих приказов. Если опустить твою прихотливую логику, почему ты

поступил так?

Гэбриел нахмурился, но продолжал стоять на своѐм.

– Ты можешь сам переселить еѐ в башню, когда поправишься. У меня не хватило сил

сделать это.

Доминик вздохнул и прикрыл глаза.

Гэбриел догадался:

– Я утомил тебя. Лучше я пойду…

– Нет, не уходи. Кто из членов еѐ семьи прибыл с ней?

Гэбриел сел на стул, придвинутый к кровати.

– Никто, что показалось мне довольно странным. Как бы то ни было, она не

испытывает недостатка в слугах, хотя с ней остается только одна горничная. Очаровательная

женщина, эта особа. Пышет огнѐм и извергает страшные угрозы. Можно подумать, она и

есть леди. Очевидно, она ей покровительствует.

– Ну а сама леди?

– Она не обращалась со мной, как с мелкой сошкой, в отличие от сам-знаешь-кого.

Твоя последняя любовница, знаешь ли, я лучше промолчу. Но некоторые леди просто…

просто…

– Да, я знаю, как ты относишься к снобам. Ты всѐ ещѐ не ответил на мой вопрос.

– Леди показалась мне какой-то запуганной, будто бы она не привыкла к

незнакомцам, или не ожидала быть приглашѐнной в дом. А может она просто такая

скромница. Да, так, наверное, и есть, учитывая еѐ нежный возраст.

– Но она ведь не чересчур молода? – строго спросил Доминик, прищурившись. – Если

они прислали ко мне ребѐнка…

Смех Гэбриела не дал ему закончить фразу.

– Ты действительно думаешь, что Принц-Регент стал бы выдвигать требования, не

узнав прежде, если ли у Уитвортов дочь на выданье? Нет, лет для замужества ей достаточно.

Хочешь, чтобы я почитал тебе ещѐ…

– Нет.

Доминик выжидал. Но Гэбриел просто положил только что взятую книгу обратно на

ночной столик и удобно устроился на мягком стуле, чтобы вздремнуть, едва Доминик заснул

бы. Как будто нечего было больше рассказывать о его встрече с девчонкой Уитвортов. Как

будто Доминику было ни капли не интересно, что за девушку ему навязали. Но ему и впрямь

было не интересно. Она не задержится тут. Он даже сам подготовит карету, в которой она

отправится домой, ответив ему отказом.

Но когда Гэбриел ничего больше не сказал, Доминик нетерпеливо рявкнул:

– Чѐрт тебя дери, да как она выглядит?

– Я надеялся, что ты не спросишь, но раз уж так… – Гэбриел остановился, чтобы

набрать воздуха в грудь, и выпалил. – У неѐ есть бородавка слева на подбородке и ещѐ одна

около носа. Клянусь, я не сверлил их взглядом. Щѐчки румяные, больше подошли бы какой-

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

нибудь деревенской девчушке, глазища большие, как у совы. Но если ты сможешь закрыть

глаза на это, как и на еѐ вес…

– Она ещѐ и толстая?

– Слегка полновата… – покачал головой Гэбриел. – Ну ладно, не слегка. Но хорошая

диета и физические упражнения легко это исправят. Я могу прописать ей режим, если ты…

– Нет. И не нужно с ней любезничать. Я хочу, чтобы она возненавидела это место и

сама уехала.

– То есть еѐ полнота – это проблема?

– Не тупи, Гэйб. Меня совершенно не волнует еѐ внешность.

– Тогда зачем спрашивал?

– Потому что я не хотел бы быть застигнутым врасплох. И, сказать по правде, я

боялся, что она окажется красавицей, подосланной, чтобы соблазнить меня, ведь у еѐ брата

приятная наружность, несмотря на гнилую душу. Я рад, что она, по крайней мере, не

хорошенькая, потому что мои дальнейшие действия определились в тот момент, когда этот

королевский лизоблюд-эмиссар угрожал мне последствиями, если я ослушаюсь его

господина. Справедливость восторжествует, если Роберт Уитворт потеряет все, что ему

дорого, из-за своей собственной сестры. Она непременно откажется от свадьбы со мной, а

мы должны убедиться, что так всѐ и будет. Это понятно?

– Абсолютно.

– Тогда пригласи еѐ ко мне.

– Ты не боишься, что она испугается этих тварей, которых оставил доктор?

– Пусть хотя в обморок падает. Приведи еѐ и захвати нюхательные соли.

ГЛАВА 10

– МЫ ДОЛЖНЫ ВЫЯСНИТЬ, есть ли тут оранжерея или теплица, где мы можем

высадить твои саженцы, – сказала Брук Альфреде.

Поиски Растона привели их к конюшне, к тому же Брук хотела удостовериться, что

Бунтарка получит надлежащий уход. Она оставила чепчик и мантилью7 в спальне, так как на

улице было тепло. На ней было розовое платье в имперском стиле с короткими рукавами,

глубокий вырез которого ради приличия был прикрыт манишкой8. Брук никак не могла снять

еѐ, хотя она знала, что придется расстаться с манишкой, когда она будет посещать вечерние

сборища в Лондоне.

– Эти ростки должны быть высажены в грунт как можно скорее, пока они совсем не

зачахли, – добавила она. – Я знаю, сколько забот они тебе доставили.

– Моя единственная забота – это ты, крошка. Ты есть и всегда была моим

единственным настоящим приоритетом, с тех пор, как тебя передали в мои руки, чтобы я

тебя нянчила. Вероятно, ростки можно будет посадить за заборами, где никто, кроме

садовников, их не увидит. Здесь хорошая, плодородная почва. Парк за домом это доказывает.

– Да, но мы также можем построить нашу собственную теплицу, если здесь нет

ничего подходящего. Гарриет дала мне больше денег на эту поездку, чем мне нужно. Не

потому, что ей вдруг захотелось, а потому, что это плохо сказалось бы на ней, если бы она

послала меня сюда с пустыми карманами. Ты знаешь, какова она, всегда делает то, «что от

неѐ ожидают», хочет она этого или нет.

– Она по-своему любила тебя, крошка.

– Не защищай еѐ. Я знаю свою мать и не хочу думать о ней сейчас.

7 мантилья – короткая, не доходящая до колен женская накидка без рукавов.

8 манишка – нагрудник к женскому платью.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Чтобы не дать этой застарелой боли усугубить и без того неприятные переживания

сегодняшнего дня, Брук быстро перевела разговор на другое.

– Как думаешь, это теплица?

Альфреда проследила за взглядом Брук, которым она указывала на маленькую

постройку возле высокой ограды парка.

– Отсюда трудно судить. Это может быть всего лишь сарай садовника.

– Я не могу сказать, там, на крыше, стекло или просто светлые доски.

Альфреда сощурилась, разглядывая прямоугольник здания.

– Если это стекло, то очень грязное. Но мы подойдѐм и рассмотрим поближе, как

только я найду Растона.

Едва ступив за порог конюшни, они услышали громкое мяуканье, доносившееся как

будто сверху, и радостно засмеялись. Растон не собирался слезать с длинной опорной балки,

где устроился, он просто хотел дать им понять, что их визит не остался незамеченным.

Пожилой мужчина с седой головой, ведя за собой мальчика подростка, подошѐл к ним

и произнѐс:

– Мы тут всегда рады коту, он будет в порядке. Я приметил утром несколько мышей в

стоге сена и как раз подумывал о том, чтобы взять кота у своей сестры в деревне, раз уж наш