Текст книги "Рунная магия"
Автор книги: Джоанн Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
– Что случилось? – спросила Мэдди, увидев его замешательство.
Но Локи был не в состоянии ответить. С закрытыми глазами он сделал еще один шаткий шаг. За его спиной Шепчущий искрился весельем.
«Что тебе надо?» – молча произнес Локи.
«Твое внимание, Песья Звезда. И твое слово».
«Мое слово?»
«Молчи, если жизнь тебе дорога».
Локи с усилием кивнул.
«Я знаю, о чем ты думаешь, – продолжал голос в его голове. – Ты боишься, потому что я могу читать твои мысли. Ты поражен, как выросли мои силы».
Локи промолчал, лишь стиснул зубы.
«И ты гадаешь, собираюсь ли я тебя наказать».
Локи продолжал молчать.
«Я должен, – заключил Шепчущий. – Но я даю тебе шанс покаяться».
«Покаяться? – удивился Локи. – С каких это пор ты беспокоишься о спасении моей души?»
Он ощутил в голове веселье Шепчущего. «Я не о твоей душе беспокоюсь. И тем не менее ты сделаешь, как я скажу. Иди с девочкой в Нижний мир. Отнеси меня в Хель. Освободи Громовержца, предотврати войну…»
«А зачем тебе в Хель? Что ты задумал, старый мошенник?»
Последнее, убийственное копье боли пронзило голову Локи. Он упал на колени, не в силах кричать, и голос в его сознании зачитал предупреждение.
«Никаких вопросов, – велел он. – Делай, что я говорю».
Затем чужое присутствие исчезло, оставив его дрожащим и задыхающимся. Локи снова задумался о том, насколько сильнее стал оракул. Столетия назад он несколько дней пытался усмирить Шепчущего, что изнурило обоих и вызвало опустошения в Подземном мире, а сегодня Шепчущий поставил его на колени за пару секунд.
Теперь он угрожающе сиял, и Локи слышал внутри головы его шепот, тихий, но повелительный:
«Никаких фокусов. Ты даешь слово?»
«Ладно». Локи открыл глаза и принялся медленно, глубоко дышать.
– Что случилось? – озабоченно спросила Мэдди.
Локи пожал плечами.
– Я упал, – ответил он. – Чертовы юбки. – С этими словами он встал и обрушил на Мэдди всю мощь своей кривой улыбки. – Ну, мы идем в Нижний мир или как?
Донельзя нечестивый союз. С одной стороны – Охотница, по-королевски одетая в голубой бархат Этельберты, с другой – пастор с его золотым ключом. В два часа ночи они вошли в дом пастора и, к изумлению и неудовольствию Этель, немедленно отправились в кабинет Ната и заперли за собой дверь.
Там Нат поведал Охотнице все, что знал: о Мэдди Смит, о ее друге – одноглазом бродяге и, особенно, об Ордене и его механизмах. Также он прочел ей из Хорошей Книги и озвучил некоторые гимны из самой короткой Закрытой главы.
Скади с холодным весельем наблюдала и слушала попытки человечка соорудить чары, которые он называл Словом. Однако шли часы, и в ней проснулось любопытство. Пастор был неуклюж и неопытен, но обладал искрой, силой, которую она не вполне понимала. Скади видела ее в его цветах, у него словно были две световые подписи вместо одной: нормальная подпись невыразительного бурого цвета и более яркая, что бежала сквозь первую, словно серебристая пряжа через дешевый шелк. Похоже, Нат Парсон, несмотря на свое тщеславие и эгоизм, все же обладал силами, которые смогут ей пригодиться – или будут ей угрожать, если позволить им неподконтрольно расти.
– Зажги ее.
Они сидели за столом Ната, потухший огарок торчал между ними в подсвечнике. Кен, руна Огня, кривовато мерцала между пальцами пастора.
– Ты не сосредоточился, – нетерпеливо сказала Скади. – Держи ее ровно, сосредоточься, прочти заговор и зажги свечу.
Несколько секунд Нат, хмурясь, таращился на подсвечник.
– Не выходит, – пожаловался он. – Не выходят у меня твои языческие заговоры. Почему бы мне попросту не использовать Слово?
– Слово? – Скади невольно засмеялась. – Слушай, приятель, – произнесла она как можно более терпеливо. – Пашут ли огород слонами? Поджигают ли лес, чтобы раскурить трубку?
Нат пожал плечами.
– Я стремлюсь к действительно важным целям. Мне неинтересно учиться фокусам.
И снова Скади засмеялась. Надо отдать человеку должное, подумала она, по крайней мере, его тщеславие безгранично, пусть того же не скажешь о его уме. Она заключила с ним договор, намереваясь потакать ему, пока не выведает секреты Ордена, но теперь ей стало любопытно. Возможно, в конце концов от него будет прок.
– Фокусам? – повторила она. – Эти фокусы, как ты их называешь, – твое ученичество. Если ты их презираешь, нашему союзу конец. А теперь кончай жаловаться и зажги свечу.
Нат застонал от отвращения.
– Я не могу, – злобно пробормотал он, и в тот же миг с яростным «фшшш!» свеча вспыхнула фиолетовым пламенем, разметала бумаги, покачнула подсвечник и выпустила струю огня до самого потолка, так что на штукатурке осталось черное пятно сажи.
Скади невозмутимо выгнула бровь.
– Тебе не хватает контроля, – сказала она. – Еще раз.
Но Нат с дикой радостью уставился на почерневший огарок.
– У меня получилось! – воскликнул он.
– Плохо, – возразила Охотница.
– Но ты почувствовала? – спросил Нат. – Такая сила… – Он резко умолк, прижав руку к виску, словно у него заболела голова. – Такая сила, – повторил он, но рассеянно, словно думал о чем-то другом.
– Еще раз, будь добр, – холодно велела Скади. – И на этот раз постарайся быть сдержаннее.
Она поправила подсвечник, который все еще был раскален, и насадила новый огарок на штырь.
Нат Парсон улыбался почти отсутствующе. Руна Кен, уже менее кривая, начала возникать между его пальцами.
– Спокойнее, – посоветовала Охотница. – Не спеши.
Кен ярко разгоралась, крупица огня в ладони пастора.
– Слишком много, – предостерегла Скади. – Немедленно притуши.
Но Нат то ли не слышал ее, то ли не обращал внимания, поскольку Кен еще разгорелась, пылая так ярко, что Скади чувствовала ее, точно каплю жидкого стекла, излучающую невыносимый жар.
Глаза Ната сузились и замерцали страстным огнем. Разбросанные бумаги на столе перед ним начали скручиваться и коробиться. Сама свеча, так и не загоревшись, начала таять, плавиться по мере того, как становилось все жарче.
– Прекрати, – приказала Скади. – Не то поджаришься.
Нат Парсон лишь улыбнулся.
Скади почему-то занервничала. Кен через стол от нее была сжатым сердцем печи, ее желтый цвет сменился зловещим голубовато-белым.
– Прекрати, – повторила она.
И снова Нат Парсон не ответил. Скади бросила пальцами Иса, надеясь заморозить огненную руну до того, как та сорвется и наделает бед.
Только тогда Нат посмотрел на нее. Над ворохом опаленных бумаг голубая Иса и огненная Кен схлестнулись в смертельной схватке, и Скади снова ощутила необычное, болезненное беспокойство.
«Этого не должно было случиться, – подумала она. – У парня нет ни опыта, ни чар. Так откуда такой приток силы?»
Иса в ее руке начала слабеть. Скади снова бросила ее, на этот раз сильнее, вложив силу собственных чар.
Улыбка на лице Ната стала еще шире, глаза его были закрыты, словно от невыносимого наслаждения. Скади надавила сильнее…
Внезапно все закончилось, так быстро, что она недоверчиво спросила себя, а было ли это вообще. Кен и замороженная Иса разлетелись на дюжину кусочков, которые впились в дальнюю стену, оставив крошечные хлопья пепла на штукатурке. Нат уставился на стену с изумлением, которое в любых других обстоятельствах показалось бы смешным, и Скади с облегчением вздохнула: нелепо, ведь ничем иным это и не могло кончиться.
И все же разве она не почувствовала нечто, когда боролась с ним через стол? Словно некая сила – быть может, даже высшая сила – присоединилась к нему или некий взгляд невыразимой проницательности быстро скользнул над схваткой воль? В любом случае все кончилось. Нат пришел в себя, он рассматривал следы на стенах и потолке, как будто впервые их видел. Скади снова заметила, как он трет лоб кончиками пальцев, словно пытаясь отогнать надвигающуюся головную боль.
– Это я сделал? – наконец спросил он.
Скади кивнула.
– Ты начал. Расскажи мне, – попросила она. – Как это было?
Мгновение Нат думал об этом, продолжая потирать висок. Затем коротко, озадаченно хохотнул, словно гуляка, припомнивший излишества давней попойки.
– Это было хорошо, – ответил он.
Их взгляды встретились, и Скади почудилось, что она заметила в серебристых зрачках отражение былой радости.
– Хорошо, – мягко повторил он, и впервые после Конца Света ледяная Охотница поежилась.
Скади собиралась незамедлительно представить своего нового союзника ванам. Но потом задумалась. В конце концов, ваны – не ее народ, разве что по браку, который оказался ошибкой. Старику она по-прежнему нравится, разумеется, но их характеры слишком несхожи, чтобы брак длился долго. В доме Ньёрда у моря она, как выяснилось, не в состоянии жить, как и он в ее убежище в горах. То же самое верно для Фрея и Фрейи: их верность принадлежит отцу, не ей. Скади знала, что ее погоня за Одином и его внучкой может не встретить единодушного одобрения.
Конечно, если она сумеет завладеть Шепчущим, все изменится. Но на данный момент она, скорее всего, встретится с некоторым противодействием. По крайней мере, Хеймдалль останется верным Одину. К тому же она не желает конфликтовать с ванами. Пока что все козыри у Одина: оракул и, что более важно, девчонка. Ваны знают пророчество не хуже его. Никто из них не станет сознательно противостоять ребенку Тора. Хотя сама Скади не любила Асгард, она понимала, что остальные многое отдадут за возможность вернуть Небесную цитадель.
Поэтому тем утром, позавтракав с пастором, Скади вернулась в птичьем обличье в Зал Спящих. Она пролетела прямо над головой у Локи, но к тому времени он вовсю спешил на место встречи в лесу Медвежат, и орлице даже в голову не пришло, что старушка, которую она увидела на дороге, может быть переодетым Обманщиком.
Когда Скади оделась – в те самые тунику и сапоги, которые оставила, – она поведала ванам тщательно отредактированную версию ночных событий. Один и Локи работают вместе, сказала она, и с ними девчонка, чье происхождение, как она сообщила, до сих пор неизвестно. У них Шепчущий, они одурачили экзаменаторов и, несмотря на ее бдительность, сумели бежать.
Скади не упомянула ни о своем обещании Нату Парсону, ни о своих планах насчет Мэдди Смит.
– А почему Один сам нас не разбудил? – спросил Хеймдалль, когда она закончила.
– Боялся, наверное, – ответила Скади.
– Боялся? Чего?
Скади пожала плечами.
– Он явно что-то замышляет, – заметил Фрей.
– Не сказав нам? – обиделся Браги.
– Почему нет? – возразила Скади. – Это в стиле Одина. Секреты и ложь всегда были его разменной монетой…
– Неправда! – возмутился Хеймдалль. – Он верен нам.
Скади выглядела нетерпеливой.
– Да ладно. Смирись с этим, золотце. Генерал всегда заигрывал с Хаосом. Более чем заигрывал, и теперь его с Локи снова водой не разольешь. С Локи, ага! Чего еще тебе надо? Если бы ты был ему нужен, он бы тебя разбудил, так ведь?
Ваны заметно встревожились.
– Мир изменился, – продолжала Скади. – Появились новые боги, могущественные боги, враждебные нам. Как вы думаете, почему он взял Шепчущего? Почему не разбудил ванов?
Все молчали.
– Возможно, он пытается заключить союз, – с сомнением предположил Фрей.
– Да неужели? – спросила Скади. – Интересно, с кем?
И она рассказала им все, что знала: об экзаменаторах из Края Света, о Безымянном, о Слове. Ее слушали в тишине – все, кроме Идун, которая казалась рассеянной, – и, когда Скади закончила, даже ветреная Фрейя выглядела угрюмой.
– Их Слово могущественнее любого из наших, – заключила Скади. – Они могут победить нас, они могут контролировать нас, они могут превратить нас в своих рабов. Они – Порядок. Кто знает, какую сделку Один может с ними заключить, чтобы спастись?
– Но ты же сказала, он был их пленником, – возразил Браги.
– Приманкой, – уточнила она, – чтобы завлечь меня в деревню. – И Скади объяснила, как в тот самый миг, когда она собиралась освободить Одина, они обратились против нее, сбили с ног подлым ударом и сбежали под холм, прихватив Шепчущего.
– С какой стати именно тебя? – Хеймдалль все еще был полон сомнений.
– Потому что, – ответила Скади, – я не одна из вас. Все вы ваны, вы слишком долго были с ним. Вы начали считать его одним из вас. Но это не так. Его верность принадлежит сначала асам, а уж потом ванам, если «потом» вообще существует. Разве он не принесет вас в жертву, чтобы спасти асов, если придется? Как по-вашему, он помедлит хотя бы мгновение?
Хеймдалль нахмурился.
– По-твоему, он заключил сделку?
Скади кивнула.
– Думаю, его заставили, – предположила она. – Его собственная жизнь в обмен на наши. Но его планы пошли наперекосяк. Я убила экзаменатора. Я сбежала, и Орден остался ни с чем. Но это не значит, что он готов сдаться. – Скади начала расхаживать по блестящему полу, ее голубые, как лед, глаза сверкали. – Надо полагать, они придут за нами с подкреплением. Надо полагать, они знают, где мы. И кто мы.
Этого достаточно. Семена посеяны. Скади наблюдала, как потихоньку они пускают ростки в глазах заново проснувшихся ванов. Хеймдалль оскалил золотые зубы, взгляд Фрея похолодел, добрый Ньёрд помрачнел подобно краю тучи, готовой пролиться дождем. Браги спел грустную песню, Фрейя заплакала, а Идун просто села на глыбу льда, и лицо ее было гладким и безмятежным, как всегда.
– Прекрасно. – Хеймдалль обратился к Скади. – На минуту предположим, что ты права. – Он язвительно сощурился на Охотницу, словно уловил в ее подписи нечто, чего другие не смогли: какое-то смещение цветов, какую-то неправильность в свете. – Предположим, Один замышляет что-то, нам невыгодное. Это все, что я готов предположить, но я понимаю необходимость осторожности.
– Хорошо, – вставила Скади.
– Однако мы превосходим их численно, – продолжал Хеймдалль. – Нас семеро против трех, если, конечно, учитывать девочку…
– И еще Шепчущего, – напомнила Скади.
Хеймдалль задумался.
– Да, конечно. Оракул у них. И оракул не имеет причин любить ванов. В конце концов, именно мы отрезали Мимиру голову.
Остальные обменялись взглядами.
– Разумно, – подтвердил Фрей.
– Но Один контролирует Шепчущего, – возразил Ньёрд.
– Не факт, – ответил Хеймдалль.
– И что нам делать? – спросила Фрейя. – Мы же не можем болтаться здесь вечно. Я предлагаю поговорить с Одином.
Скади презрительно посмотрела на нее.
– Ты вызываешься это сделать?
Фрейя отвернулась.
– А ты, золотце? Хочешь влезть в ловушку, которую тебе расставили, и на собственной шкуре узнать, что он замышляет?
Хеймдалль нахмурился и промолчал.
– Что ж, а ты, Браги? Ты обычно ужасно разговорчив. Что ты предложишь?
Ньёрд перебил ее.
– Каково твое решение, Охотница? – спросил он.
– Ну, выходит, что… – начала она.
Скади рассказала им то немногое, что осмелилась. Она поведала о Нате Парсоне и его амбициях, умалив оные до несбыточных мечтаний тщеславного и глупого человека. Она подчеркнула его потенциальную важность как союзника, расписала его связи с Орденом и церковью, сообщила о том, как он уже им помог, обеспечив доступ к Хорошей Книге.
О новоприобретенных силах пастора и о тревожном чувстве, которое эти силы у нее вызывали, Охотница умолчала. Человек обладает искрой – и все. Но его сила нестабильна, она едва теплится. Бояться нечего. И Нат может оказаться полезен.
– Чем полезен? – поинтересовался Хеймдалль.
Скади пожала плечами.
– В новые времена нам нужны новые союзники, – сказала она. – Как еще нам сражаться с Орденом? Кроме того, у Безымянного есть имя. И хорошо бы узнать его, прежде чем дойдет до войны.
Хеймдалль неохотно признал ее правоту.
– И чего же он хочет, этот твой пастор?
Скади улыбнулась.
– Он хочет отомстить людям-перебежчикам. В обмен он предоставит нам сведения, которые вооружат нас против Ордена и Слова. Ему нужна лишь девчонка. Я бы сказала, он предлагает нам сделку.
– Девчонка? – повторил Браги. – Но кто она?
– Никто, – отмахнулась Скади. – Ты же знаешь Одина: он всегда был неравнодушен к людям. Полагаю, она шпионит для него.
Хеймдалль снова испытующе посмотрел на Охотницу.
– Фрейя сказала, у нее есть чары, – заметил он.
– Ну и что с того? – огрызнулась Скади. – Я же говорю, она ничего не значит. Важно то, что Один обманул нас. И наша первейшая задача – узнать почему.
Ваны долго молчали, обдумывая слова Скади.
– Ладно, – наконец произнес Фрей. – Но сначала мы встретимся с Генералом и выясним все раз и навсегда. И если он предал нас…
– В чем я лично не сомневаюсь…
– …то, – продолжил Фрей, – мы позволим твоему церковнику отомстить.
Коридор, который они выбрали, оказался низким и очень тесным, местами он был наполовину завален камнями. Низкий потолок кое-где резко выпирал, угрожая оскальпировать того, кто поднимет голову. Вход в него был спрятан в лесу Медвежат, и дорога вниз оказалась куда длиннее и извилистее, чем через Око Лошади.
Но, как сказал Локи, так было куда безопаснее. Немногие световые подписи, которые Мэдди чувствовала, были очень тусклые и очень старые, это означало, что Одноглазому будет непросто отыскать их след, даже если руны, которые они оставили, не смогут полностью этот след спрятать.
Локи, однако, не полагался на случай. Он методично заметал их подписи незначительными чарами и маскировочными рунами, и Мэдди поразилась бы его вниманию к деталям, если бы не знала, что оно полностью своекорыстно. Их путешествие – из опасных. Впервые в жизни Обманщика волновала безопасность других – а именно Одина, который, если сумеет последовать за ними, может очутиться меж опасных шестерен пророчества, которое Локи искренне (и эгоистично) надеялся никогда не увидеть исполненным.
– В конце концов, он может оказаться полезен, – сказал Шепчущий Мэдди, когда Локи отправился вперед на разведку. – Я могу провести тебя через Подземный мир. Но затем начнется Земля мертвых, где, несмотря на все мои знания, я бессилен. Локи же, напротив, имеет с ней связь.
– Какую связь? – спросила Мэдди.
– Семейную, – ответил Шепчущий.
Мэдди вытаращила глаза.
– Семейную?
– Ну да, – подтвердил Шепчущий. – А ты не знала? Возвращение блудного папочки.
Могло быть и хуже, думал Локи. Дорога тяжелая, но безопасная. Скоро они достигнут похожих на соты галерей Подземного мира, где он сможет найти еду и одежду (ему изрядно надоели юбки Полоумной Нэн Фей) и откуда они смогут начать свой спуск незамеченными и непотревоженными. После этого риск – по крайней мере, риск погони – немного сократится. В конце концов, кому придет в голову, что они добровольно полезут в самую пасть Хаоса? Насчет остальных опасностей, которые им могут встретиться, Локи не был уверен, но до сих пор удача не подводила его, так что он был склонен и дальше доверять ей.
Он скорее чувствовал, чем слышал Шепчущего за спиной. Не столько слова, сколько мысли, которые атаковали его разум и подрывали сосредоточенность. Надо быть осторожным, думал Локи. Даже в огненной яме сила воли Шепчущего иногда была непереносима. Теперь же, на близком расстоянии, от нее болела голова, и сознание того, что оракул может в любой момент заглянуть в его мозг, ничуть не облегчало мук Локи.
«С чего ты взял, что мне интересны твои мысли? – съязвил Шепчущий. – Кстати, не представляю, как ты жил в этой змеиной норе».
Локи покачал ноющей головой. Что толку вступать в перебранку с артефактом? Оскорбления лишь заставят мерзавца смеяться, а Хаос все ближе, и понадобятся все чары, чтобы ему противостоять.
«Заткнись, Мимир», – прошипел Локи сквозь зубы.
«Четыре сотни лет в твоей идиотской яме, и после этого ты думаешь, что я буду заботиться о твоем удобстве? Тебе за многое придется заплатить, Песья Звезда. Благодари богов, что у нас общие интересы. И даже не думай меня перехитрить».
Локи и не собирался, по крайней мере пока не узнает, с чем имеет дело. Долгое знакомство с Шепчущим сделало его осторожным, и внезапное желание оракула отправиться в Хель крайне беспокоило Локи. Мэдди верила, что тот помогает богам, но Локи был гораздо менее доверчив и знал, что Шепчущий не привык оказывать услуги.
Ему что-то нужно… «Что именно, старина?»
«О чем ты беспокоишься? Мы заключили сделку».
Локи знал, что надо кончать с этим. Чем больше он говорит, чем больше слушает Шепчущего, тем крепче власть оракула над ним. На мгновение Локи почти удалось отключить его, и, несмотря на все свои силы, Шепчущий не мог проникнуть в его потаенные мысли. Прекрасно. И все же…
«Зачем помогать асам? Что ты замыслил?»
Шепчущий рассмеялся в его голове.
«Может, спросить у тебя то же самое? С каких это пор тебе есть дело до спасения миров? Тебя интересует только спасение собственной шкуры. Если бы у меня сейчас был выбор, ты был бы прикован к скале в Нижнем мире, и вороны клевали бы твои кишки».
Локи небрежно пожал плечами.
«Собака лает, ветер носит…»
«Как бы до Черной крепости не донес».
«Пусть сначала поймают», – возразил Локи.
«Поймают, не беспокойся», – уверил Шепчущий.
Дальше они шли в молчании.
