Текст книги "Такая разная любовь"

Автор книги: Джин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Явно не журналисты, – сказала Мэг. Данни остановил машину и они все вышли. – Их зарплаты на такое авто просто не хватит.

– Наверно, это Сью Эллен, которая приехала затем, чтобы сообщить мне, что они в моих услугах больше не нуждаются.

– Ерунда, – возразил Данни, обняв Алиссу за плечи и поднимаясь вместе с ней по ступенькам крыльца. – Они нуждаются в тебе больше, чем ты в них. Всегда помни об этом.

В вестибюле все было тихо. Алисса недоуменно пожала плечами и повела Данни и Мэг в библиотеку. Но в дверях она остановилась как вкопанная. На диване спиной к ним сидела какая-то женщина. У нее были густые темные волосы.

Услышав их приближение, она поднялась и обернулась к двери.

– Зу! – одновременно вскрикнули Мэг и Алисса.

– Зу… – пораженно повторила Алисса. – Ты как здесь оказалась?

Зу вышла вперед. Улыбнувшись, она взяла Алиссу за руки.

– Приехала повидаться, – сказала она. – Ага, значит, вся троица в сборе.

Алисса переводила пораженный взгляд с Зу на Мэг и обратно.

– Глазам своим не верю.

Данни подошел к Зу и протянул ей для приветствия руку.

– Не скажу за женщин, но лично я очень рад, что вы приехали. Данни Гордон, – проговорил он, пожимая ей руку.

Зу внимательно посмотрела на него.

– Данни Гордон, – повторила она за ним. – Рада с вами познакомиться. Судя по всему, вы именно тот человек, кто спас мне жизнь.

Алисса удивленно посмотрела на Данни, который отмахнулся:

– Длинная история. – И вновь обернулся к Зу. – Как Скотт?

– Прекрасно, – кивнула она. – Дома.

– Действительно прекрасно, – согласился Данни. – Просто великолепно.

Зу улыбнулась и снова кивнула:

– Надеюсь, ты извинишь мне мое вторжение, Алисса? Меня впустила твоя экономка.

– Извинить? Да я просто счастлива! Так, вы тут рассаживайтесь, а я пойду достану что-нибудь выпить, – сказала она и направилась к двери.

– Почему ты не позвонишь Долорес? – спросил ее Данни.

Алисса покачала головой:

– Я сейчас.

Выйдя в вестибюль, Алисса остановилась, привалилась спиной к стене и перевела дух. Ей до сих пор не верилось в то, что Зу приехала. Все казалось просто невероятным. Зу прилетела в Атланту. До гала оставалось еще несколько недель… Впрочем, Алиссе было сейчас, конечно, не до торжеств. А Зу все-таки приехала.

Данни здесь. Мэг здесь. И теперь еще Зу. Значит, у Алиссы Пэйдж все же есть друзья… Интересно, сочла бы тетушка Хельма их достаточно достойными?

Алисса неожиданно рассмеялась и быстро направилась на кухню. Ей хотелось показать себя образцовой хозяйкой и поскорее принести дорогим гостям чего-нибудь выпить.

– Ты расскажешь ей про Джея? – спросила Мэг.

Зу нервно провела рукой по подлокотнику дивана.

– Не знаю даже… Мне кажется, у Алиссы сейчас и без того хватает неприятностей.

– Ничего, переживет, – сказал Данни. – Алисса сильнее, чем вы думаете. Даже сильнее, чем она сама о себе думает.

Но эти слова не до конца убедили Зу. Сегодня утром, когда Джей ушел на работу, она подумала о том, что правильнее было бы, не откладывая дела в долгий ящик, рассказать обо всем Алиссе. Так как чувства, которые она испытывала к Джею, омрачались ощущением своей вины. Словом, еще утром она хотела все рассказать.

Но сейчас, увидев Алиссу, увидев боль на ее лице, темные круги под глазами, говорившие о проведенной без сна ночи, Зу засомневалась. Ей не хотелось добивать подругу окончательно.

Вместе с тем она понимала, что Алисса должна обо всем узнать. И если она не расскажет ей сейчас, то Алисса, когда у нее все тут закончится, может ближайшим рейсом вылететь в Лос-Анджелес, и тогда будет только хуже, еще больнее.

– Лимонад? – проговорила Алисса, входя в библиотеку. На широком серебряном подносе были расставлены бокалы и красовался кувшин. – Настоящий южный лимонад с водкой. Очень вкусный. – Она поставила поднос перед Мэг и Данни, затем передала бокал Зу. – Они, конечно, уже ввели тебя в курс дела?

Зу кивнула:

– Как ты?

Алисса взяла бокал и села за письменный стол. Отодвинула пачку писем и сцепила руки в замок.

– Паршиво, – наконец ответила она. – Но спасибо, что поинтересовалась.

У Зу упало сердце.

Данни выпрямился на стуле.

– С Алиссой все будет в порядке, как только она вернется к делам, – сказал он.

– К делам? – удивленно переспросила Зу.

– У нее на носу благотворительный бал.

Алисса выразительно посмотрела на него:

– Полагаю, устроители вечера в пользу бездомных как-нибудь обойдутся теперь без Алиссы Пэйдж.

Зу пригубила из своего бокала. Лимонад оказался очень жгучим и на самом деле настоящим южным. Как и сама Алисса.

– Ты даешь благотворительный вечер в пользу бездомных? По-моему, это прекрасно.

Алисса забарабанила по столу пальцами.

– Я тоже думала, что это будет прекрасно. – Она грустно усмехнулась и отошла к окну. – Это был бы мой вечер. В какую-то минуту я даже живо представляла себя там под руку с Джеем.

– С Джеем? – слабым голосом переспросила Зу.

Алисса кивнула и отдернула длинные тяжелые портьеры.

– Мне хотелось, чтобы и ты присутствовала там, Зу. Я собиралась сделать тебя своим главным козырем. Я хотела, чтобы у всей Атланты из-за тебя отвисла челюсть. Но теперь, конечно… – она пожала плечами и вернулась к столу, – все это уже не имеет значения.

Данни прокашлялся:

– Мэг, почему бы нам с тобой не перейти в другую комнату и не ознакомиться с показаниями Натали?

Мэг поднялась со своего места:

– Неплохая мысль.

– Им надоело слушать, как я скулю, – проговорила Алисса после того, как они ушли.

Зу покачала головой:

– Мне кажется, им просто показалось, что нам нужно остаться наедине. – Она сделала еще глоток, надеясь, что водка согреет, успокоит. – Алисса, – произнесла она задумчиво, – скажи, вот Джей… Ты хочешь с ним еще увидеться?

– Не думаю, что он без меня скучает. Ведь это я свалилась на него как снег на голову, Зу. Уж кем-кем, а полной дурой меня назвать нельзя. Джей обрадовался мне, конечно, но я для него – воспоминание, голос из прошлого. Не больше.

Зу вновь провела рукой по подлокотнику дивана.

– Но что у тебя на сердце? Какие у тебя чувства… по отношению к нему?

Алисса рассмеялась:

– В последние дни я о нем даже не думала. Вот она, настоящая любовь. – Она протянула руку, взяла иллюстрированный журнал и стала рассеянно пролистывать его, рассматривая фотографии. – Но ничего не поделаешь. Ты же видела его. Он начинает лысеть… К тому же, – думаю, ты это заметила, – между нами нет ничего общего. Кроме прошлого.

– Общее прошлое – это уже немало.

– Одного этого недостаточно. Господи, он же терпеть не может смокинги! И всегда был такой. А я не видела этого…

– Разве дело только в смокингах?

Она закрыла журнал.

– И в них тоже. Что ему моя жизнь? Она же для него будет как смокинг. Да и меня, честно говоря, раздражает его образ жизни.

Зу улыбнулась. Похоже, Алисса охладела к Джею. Наконец-то.

– И не жалеешь о том, что у вас ничего не вышло? – осторожно спросила она.

Алисса покачала головой.

– У меня нет времени жалеть об этом, – ответила она. – Вся моя жизнь полетела коту под хвост. У меня нет ни одной свободной минутки, чтобы жалеть о Джее Стоквелле.

Зу отставила стакан.

– А мне он показался очень милым, – сказала она.

– Очень милым? О да, Джей – положительный герой. Именно поэтому я его не достойна.

Зу закрыла глаза, но тут же снова открыла.

– Я… – проговорила она неуверенно. – Я виделась с ним и после той первой встречи в «Ди Нардо».

Алисса удивленно повела бровью:

– Виделась?

– Да.

– Свидание, что ли?

Зу кивнула.

– Боже мой! – Алисса отшвырнула от себя журнал, который соскользнул со стола на пол. Она покраснела. – Ты встречаешься с Джеем?

– Я не хотела. И он не хотел. Просто… у нас с ним оказалось так много общего.

Алисса несколько мгновений пораженно смотрела на подругу, а потом расхохоталась:

– Невероятно! Ты… встречаешься с моим Джеем… Я ушам своим не верю, Зу!

– Я надеялась с твоей стороны на понимание, – слабым голосом проговорила та.

Алисса все смеялась и никак не могла остановиться:

– Понимание? Я понимаю! Почему бы и нет? – Она отыскала на столе свой стакан. Зу заметила, что рука ее дрожит. – За любовь. За настоящую любовь!

– Ладно тебе, Алисса. Об этом, по-моему, говорить еще рановато. Мы ведь еще плохо знаем друг друга.

– Для того, чтобы влюбиться, не обязательно знать друг друга всю жизнь, – возразила Алисса. – По крайней мере мне так говорили. И…

– Алисса, – перебила Зу, – ты говорила что-то о благотворительном вечере. Говорила, что думала пригласить меня. Когда он состоится? Я буду рада принять в нем участие.

– Из жалости ко мне? Из-за того, что ты чувствуешь угрызения совести? Конечно, ведь ты увела у меня из-под носа мужчину, которого я раньше любила! И которого, как я это сейчас поняла, уже не люблю.

– Нет. Просто мне хочется сделать это для тебя. Потому что ты моя подруга.

Алисса поднялась из-за стола и подошла к книжному шкафу. Пробежала пальцами по кожаным корешкам.

– Даже не знаю, хватит ли у меня наглости проводить теперь этот вечер. Данни пытается меня уговорить, но я не думаю, что это возможно.

– А если я приду?

Алисса достала с полки книгу, передвинула три соседних влево, затем положила первую обратно.

– Если ты придешь, это, конечно, поможет отвлечь внимание от моей персоны. И от Роберта. И от всей этой истории. – Она пожала плечами. – Впрочем, Роберта там в любом случае не будет. Я этого не допущу.

Зу поднялась и подошла к Алиссе. Положила руку ей на плечо.

– В таком случае договорились. Я приеду. Только скажи: когда и куда? Я буду там, обещаю.

Алисса обернулась к ней лицом.

– Можешь появиться вместе со своим кавалером, – проговорила она и неожиданно улыбнулась. – Если, конечно, тебе удастся запихнуть его на один вечер в смокинг.

Данни и Мэг сидели в гостиной на жестком полудиванчике. Мэг склонила голову Данни на плечо.

– Измоталась, – проговорила она.

Данни усмехнулся и провел рукой по ее волосам.

– У Алиссы природный талант изматывать людей.

– Она хороший человек, правда, Данни?

– Ага.

– Хороший, – повторила Мэг как бы для себя. – В глубине души Алисса Пэйдж очень хороший человек. Я это чувствую.

– Я тебе и раньше это говорил. Просто она пала жертвой собственного образа жизни и собственного богатства.

– Как твоя мать?

– Пожалуй.

Мэг выпрямилась:

– Может, мы все в чем-то жертвы собственного образа жизни. И сами себя делаем жертвами.

– Сейчас ты скажешь: «А жизнь, между прочим, слишком коротка, чтобы позволить себе роскошь делать из себя жертв», – проговорил Данни.

Мэг кивнула:

– Вот именно. Знаешь, почему все мы так несчастны? Потому что нам кажется, что мы недостойны счастья. Этому пора положить конец.

– Надеюсь, ты сейчас говоришь не об Алиссе?

– Нет.

Она подняла с пола странички с показаниями Натали и положила их в свой кейс.

– Это займет у нас несколько дней, – сказала она. – А потом я отсюда уезжаю.

– Обратно в Нью-Йорк?

Мэг покачала головой:

– Нет, Данни, в Вашингтон.

Мэг уехала в отель. Зу предложила ее подвезти. Она сказала, что ей очень хочется поскорее вернуться в Лос-Анджелес к сыну. Но Алисса подозревала, что Зу просто ждет не дождется, когда вновь увидится с Джеем и сообщит ему, что она поговорила с Алиссой и Алисса «дала добро».

Странно, но Алисса в глубине души понимала, что и вправду «дала добро».

Она стояла на крыльце и помахала Зу и Мэг рукой, когда они отъезжали. Сзади к ней подошел Данни.

– Значит, Зу согласилась принять участие в гала, – сказал он.

Алисса кивнула:

– Она там будет с Джеем.

Он обнял ее.

– И как ты на это посмотришь?

– Нормально, – криво усмехнувшись, ответила Алисса. – Сразу две знаменитости. Будет настоящий триумф.

– Предлагаю разделить его на двоих.

Она обернулась к нему, и он крепче прижал ее к себе.

– Я тоже там буду, – сказал Данни. – Приеду. Ради тебя.

Она склонила голову ему на грудь. Слезы показались в глазах.

– Я слишком стара для тебя, Данни. Тебе нужна молодая. А мое время прошло.

Он нежно поцеловал ее в голову.

– И что я буду делать с молодой? В моем-то возрасте? И потом, – он рассмеялся, – молодым нужен не я, а мои миллионы.

Она покачала головой.

– Возможно, ты пожалеешь о том, что связался со мной, – сказала она тихо.

– Не думаю, – ответил Данни. – Вот уж не думаю.

Глава 20

Цветы опоздали. У поставщика провизии тоже случились проблемы: не хватило мусса «пралине». Во время перевозки десятифутовой скульптуры с надписью «ЖФА» буква «А» треснула и раскололась пополам. А гости начнут собираться уже через сорок пять минут.

Несмотря на все это, Алисса, еще раз критическим взором оглядевшая зал, была уверена в том, что грядет весьма необычное торжество. «Еще один день в раю» обещал превзойти все ее самые радужные ожидания.

Как только Зу твердо дала свое согласие принять участие в вечере, Алисса немедленно связалась с типографией и распорядилась поднять цены на пригласительные билеты до тысячи долларов на двоих. Билеты разлетались на «ура». За право побывать на этом вечере шла ожесточенная борьба между известными бизнесменами, сенаторами, конгрессменами и послами иностранных государств. На гала должны были появиться одиннадцать человек, чьи фотографии появлялись на обложках «Тайм» и «Ньюсуик» в течение истекших шести месяцев.

Поначалу Алисса рассчитывала принять тысячу двести гостей, но в последнюю минуту уговорила администрацию отеля сдвинуть столики, чтобы можно было вместить дополнительно четыреста приглашенных.

Как их всех рассадить? Это был деликатнейший вопрос, на обдумывание которого катастрофически не хватало времени. Но что-то подсказывало Алиссе, что это сейчас не так уж и важно. Даже если бизнесмены-конкуренты, разные по взглядам политики или бывшие супруги случайно окажутся рядом – это не страшно. Пусть скажут спасибо, что вообще удостоились чести присутствовать на этом невиданном великолепном торжестве.

И Алисса чувствовала, что цель оправдает средства. После того как будут оплачены все расходы, должно остаться еще больше миллиона долларов для бездомных.

Она обходила столики, выборочно проверяя скатерти и столовое серебро. Слава Богу, что не будет ни фужеров «баккара», ни шампанского «Кристал». И никаких мешочков от Бетти. Лишь аккуратная белая карточка перед каждым гостем с надписью золотом: «Вместо сувениров фармацевтическая компания «Хобарт Инк» с удовольствием поставляет бесплатную партию антибиотиков на охрану здоровья бездомных».

«Интересно, – подумала Алисса, – может быть, это мое начинание войдет в моду и меня назовут в прессе женщиной, которая впервые придала всей этой светской чепухе реальное содержание?»

Она остановилась у фикуса и поправила тонкий белый проводок с лампочками, запрятанный в листве.

«Впрочем, я не удивлюсь, если пресса вообще останется слепа ко всему, кроме Зу. Которая придет вместе с Джеем. Обратят внимание и на Мэг. А Мэг это оч-чень не понравится!..»

– Эй, леди! – услышала она голос Данни. Алисса обернулась и увидела, как он приближается к ней. Данни улыбался. – Часто здесь бываете? – спросил он и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. – Ты выглядишь просто великолепно.

Алисса улыбнулась. Она знала, что белое и тонкое облегающее тело платье очень красит ее. И была рада тому, что Данни заметил это.

– А ты! – воскликнула она. – Посмотри лучше на себя! О, этот твой смокинг!..

Данни небрежно облокотился на спинку стула, приняв позу фотомодели:

– Лихо, не правда ли?

Алисса рассмеялась. Опустив глаза, она увидела, что Данни опять в ботинках. Это были черные, до блеска начищенные ботинки, но… все же ботинки. На нем они, понятно, смотрелись исключительно хорошо.

– Очень лихо, – проговорила она, – принц Очаровашка. Ты что-нибудь слышал о Мэг?

Данни кивнул:

– Она прилетела днем. Зу тоже уже здесь. Наверху, в своем номере.

Алисса удовлетворенно кивнула.

– И, кстати, – продолжал Данни, – перед входом в отель собрался настоящий митинг из рядовых граждан. Я уж не говорю про телекамеры, осветительные прожекторы и целую тучу репортеров, которые держат свои блокноты наготове. Такое впечатление, что сегодня здесь будут присуждать премию «Оскар».

Тепло волной прокатилось по всему ее телу. Все это было ей хорошо знакомо: очередной успех, очередное торжество, только на этот раз самое грандиозное из всех, что ей когда-либо приходилось устраивать.

– Народ хочет знать, кто здесь сегодня появится, – сказала она. – Им нужно видеть лица, платья и… кто с кем придет.

– Другими словами, – заметил Данни, – они пришли сюда вдоволь поглазеть. Как в зоопарк. Думаю, твои гости не удивятся, увидев эту толпищу. Собственно, большинство из них за тем и идет сюда, чтобы быть замеченными. Завтра с утра они бросятся к киоскам за газетами, станут лихорадочно переключать каналы на своем ящике, отчаянно надеясь на то, что пролезли-таки накануне в кадр или в объектив фотокамеры.

Алисса внимательно посмотрела на Данни. «Конечно, – подумала она. – Конечно, именно за этим многие и придут сюда сегодня. Тем же самым и я занималась раньше… до тех пор, пока не поняла, что кроме меня самой в мире есть и другие люди». Она вновь вспомнила про Зу, Джея и Мэг и поняла, что ее друзья не такие. Зу – несмотря на бешеный успех «Тесных уз», которые появились две недели назад и здорово подняли рейтинг телефильмов, – больше нравилось находиться в стороне от прожекторов и камер, она любила вспоминать те времена, когда сидела дома в гостиной на своем диване и никто ее не беспокоил Джей… Ему тоже всегда становилось не по себе от всей этой «светской чепухи». Мэг, невзирая на всю свою заметность, терпеть не могла журналистов, признавая за ними разрушительную силу. И потом, у Мэг будет не простой кавалер – сенатор Райли…

– Данни, я отлучусь на минутку, – сказала Алисса.

– Я нужен?

Она хотела уже сказать по привычке «нет», но передумала. Пора уже действительно перестать считать себя единственным живущим на земле человеком, единственным мажордомом и королевой-пчелой.

– Да, пожалуй. Я хочу, чтобы ты посмотрел на то, что я сейчас собираюсь сделать. А потом можешь сказать все, что думаешь по этому поводу, даже то, что я сошла с ума.

Они вышли в просторный вестибюль с огромными хрустальными люстрами и зеркальными стенами. Он уже был предупредительно огорожен медными стойками, соединенными красными бархатными канатами.

– Куда мы идем? – спросил Данни.

– На улицу.

– Ты что, не в себе? Я же говорю: там сейчас вавилонское столпотворение!

Алисса только улыбнулась в ответ, не замедляя шага.

– Я же предупредила: потом, все свои мнения потом, – сказала она, приближаясь к высоким, украшенным лепниной дверям.

Два охранника, стоявшие у дверей, отошли, пропуская Алиссу и Данни. Ей показалось на мгновение, что один из них даже отвесил ей поклон. Перед ними возник швейцар:

– К вашим услугам, миссис Пэйдж.

– Откройте, пожалуйста, двери. Я должна сделать объявление собравшимся на улице.

После секундного колебания швейцар повиновался. Когда двери раскрылись перед Алиссой настежь, у нее захватило дух. В уши ударила невероятная какофония звуков. Толпа заполняла собой ступеньки крыльца, всю улицу и автостоянку. «Море лиц». Это выражение, вычитанное когда-то в одной из книг, запомнилось ей. Теперь перед ней наяву волновалось это безграничное море. Накануне во все средства массовой информации были разосланы пресс-релизы, и в этот час к отелю явился, казалось, весь мир.

Данни склонился к ее уху и шепнул:

– Я же предупреждал тебя.

Она улыбнулась и подняла руки над головой, пытаясь успокоить это людское море.

– Леди и джентльмены, – крикнула она во весь голос, который, впрочем, потонул в общем гвалте.

К ней вновь подошел швейцар и передал беспроводной микрофон. Алисса включила его и начала снова:

– Леди и джентльмены! – повторила она. На этот раз ее услышали, и шум стал постепенно затихать. – Прошу вашего внимания!

Стало еще тише. Но Алисса решила дождаться полной тишины.

– Леди и джентльмены! Меня зовут Алисса Пэйдж. Рада видеть, что наше событие заинтересовало такое большое количество людей.

Ответом ей был многоголосый веселый хор.

Она подняла руку. Толпа снова утихла.

– К сожалению, билеты давно распроданы. Если же вы хотите остаться здесь и наблюдать за прибытием гостей, убедительно прошу вас соблюдать правила вежливости!

Кто-то что-то возмущенно крикнул, потом опять наступила тишина.

– Кроме того я хотела бы обратиться непосредственно к представителям прессы.

Снова осуждающий шумок.

– Спасибо за то, что вы пришли сюда сегодня. Однако я, как хозяйка вечера, должна просить вас остаться на улице. Репортеров сегодня не пустят ни в зал, ни в фойе.

Толпа сердито зарокотала.

– Эй, леди, я приехал сюда из самого Вашингтона!

– Слушайте, ну хоть одним глазком!

Алисса вновь заговорила в микрофон:

– Мне очень жаль, но мое решение окончательное. Работайте здесь, на улице, никто вам мешать не будет. Но повторяю свою просьбу: соблюдайте правила вежливости по отношению к гостям, которые вскоре начнут прибывать.

– А как же интервью? – крикнул кто-то в спину Алиссе, которая уже скрылась вместе с Данни в доме. Швейцар закрыл за ними двери.

Данни присвистнул:

– Ты не пустишь внутрь прессу? Но мне казалось, что тебе хотелось получить громкую рекламу.

Алисса пожала плечами:

– Мои друзья терпеть не могут эту публику.

– А как же те, кто заплатил тысячу баксов только за то, чтобы увидеть свою физиономию на первых полосах завтрашних изданий?

– Перебьются. И, может быть, им посчастливится понять сегодня, что в жизни есть вещи куда важнее того, «что люди подумают и что люди скажут». Я поняла это, увы, слишком поздно. И Роберт тоже.

Они вернулись в зал.

Данни покачал головой, окинув взглядом комнату.

– Кстати, о Роберте. Тебе не кажется странным то, что его не будет здесь сегодня?

– Немного кажется, – честно призналась она.

Данни улыбнулся и коснулся рукой ее щеки.

– Я горжусь тобой. За то, что ты только что сделала, – сказал он. – Ладно, пойду проверю птичек.

Алисса улыбнулась и спросила себя: «Интересно, понимает ли он вообще, что в последние дни именно он не дал мне сойти с ума и умереть от отчаяния?»

Она провожала глазами Данни, который направился к эстраде, задрапированной белым шифоном и украшенной по обеим сторонам пятнадцатифутовыми бело-золотистыми клетками. В клетках ворковали белые голуби, которые в перспективе должны были стать еще и украшением свадьбы Мишель. Если вообще будет свадьба…

Да, странно, что поблизости не было Роберта.

В последние недели Алисса была настолько занята приготовлениями к торжеству, что совершенно не имела времени подумать о своем будущем. Против Натали не выдвинули никакого обвинения. Все закончилось так, как и предсказывал Данни. Под ногтями Дирека были обнаружены образцы содранной с руки Натали кожи, и все случившееся было названо несчастным случаем. На следующий день Роберт улетел в Швейцарию. Их адвокаты уже приступили к оформлению документов на развод. Алисса не сомневалась в том, что они будут видеться время от времени: все-таки двадцать лет прожили вместе. Они останутся друзьями. И потом, у них есть дети. Хотя Мишель, к примеру, предпочла пока забыть об этом. Она улетела в Даллас. Одна, без Дэвида, сказав, что начнет новую жизнь. В день, когда ей исполнится двадцать один год, она должна будет унаследовать пять миллионов долларов. Алисса была уверена в том, что с такими деньгами кто угодно без проблем может начать новую жизнь. Оставалось только надеяться, что девочка извлечет все-таки кое-какие уроки из ошибок своей матери.

И еще Натали. Вспомнив о младшей дочери, Алисса тяжело вздохнула, машинально поправляя замеченную ею на столе смявшуюся салфетку. После того «несчастного случая» Натали заперлась в своей комнате, задвинула шторы и не выпускала из рук пульта дистанционного управления ТВ. Телевизор почти все время работал без звука. Несколько дней Алисса потратила на то, чтобы уговорить дочь встретиться с Лу Джентилом, выдающимся психологом, который специализировался на депрессивных состояниях. Доктор Джентил согласился приходить к ним домой четыре раза в неделю. Удивительно, но его заинтересовал не столько гонорар, сколько сам «случай». К тому же его рекомендовали Алиссе как специалиста, который подходит к своему делу поистине с душой.

– Что, если птички капнут кому-нибудь на голову? – крикнул Данни с противоположного конца зала.

Алисса рассмеялась. О, как бы ей хотелось, чтобы именно это произошло с некоторыми из тех, кто будет сегодня присутствовать на вечере!.. Например, с Грантом Вентуорсом. С Бетти. Со Сью Эллен Джемисон.

Она улыбнулась еще раз и направилась к дверям.

– Я сейчас вернусь, – крикнула она Данни. – Пойду попудрю носик.

Выйдя из зала, она пошла в женскую уборную, надеясь, что консьерж не забыл поставить там трех своих помощников и убрал с мраморных туалетных столиков вульгарные и дурацкие чашки в виде морских раковин, в которые собирались чаевые.

– Идиотский, обезьяний костюм! – проговорил Джей, пытаясь внутренне смириться со смокингом. Волосы вылезали из-под воротничка, сорочка была перекрахмалена, и действительно, сразу бросалось в глаза, что человек чувствует себя в этом одеянии не в своей тарелке.

Зу рассмеялась:

– Ты прекрасно выглядишь. Не вешай носа. И не забывай, что ты делаешь это ради Алиссы.

– Да я всю жизнь надевал эту дрянь только ради Алиссы, – ответил он. – Но я считал, что эти времена давно прошли. И потом… все это кажется мне просто смешным! Алисса Пэйдж устраивает благотворительный вечер в пользу бездомных! Неужели она на старости лет заделалась либералом?

Зу улыбнулась и обернулась к зеркалу.

– Людям свойственно меняться, Джей.

Она надела большие бриллиантовые серьги-клипсы с ониксом и такой же кулон. Джей зашел сзади и застегнул цепочку у нее на шее. Потом положил руки ей на плечи.

Зу вглядывалась в свое отражение в зеркале. Джей стоял рядом, и выглядело это удивительно естественно. Идеальная пара. Два человека, которые во всем подходят друг другу. Она коснулась уголка губ и впервые обнаружила, что рот не кривится. Затем с улыбкой подумала о том, что вот уже несколько недель даже не вспоминала про «Твинки».

– Боже мой… – пробормотал Джей, – ты вся просто сияешь! Ты такая красивая! Теперь я соглашусь, что, пожалуй, стоило влезать в этот обезьяний костюм.

Его руки соскользнули с ее плеч на грудь, которая была наполовину обнажена и выступала над жестким корсетом черного платья с большим вырезом. Зу прерывисто вздохнула.

– Убери свои руки сейчас же, – тихо проговорила она. – Иначе мы никогда не спустимся вниз.

– Если это, не дай Бог, произойдет, – сказал он, поворачивая ее к себе лицом и целуя в шею, – принцесса Алисса, мягко говоря, придет в ярость.

– Пора одеваться, иначе Алисса объявит мне бойкот, – проговорила Мэг, нежно проводя кончиками пальцев по волосам, которые ручейком сбегали вниз по животу Стивена.

– Сенаторам и их женам позволительно немного опоздать, – шепнул он, положив руку между ног Мэг.

– Я не жена тебе, – ответила Мэг.

– Значит, станешь ею. Как только закончится мой развод. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Я хочу, чтобы у нас были дети.

Мэг закрыла глаза и вся отдалась его ласке, теплой, нежной, любящей… Рядом с ней лежал человек, с которым она хотела прожить всю оставшуюся жизнь. И все же…

Когда она улетела из Атланты три недели назад, она направилась прямо к нему. Сказала, что по-прежнему любит его и всегда любила. Он переехал в ее гостиничный номер на целую неделю. Днем он уезжал на работу, а Мэг занималась поисками подходящего офиса. Ей хотелось завести в Вашингтоне собственную практику в области семейного права. А когда она вернулась в Нью-Йорк, чтобы проведать Лохматого, Стивен поехал с ней.

И все же до сих пор она не сказала ему…

– Стивен, – негромко проговорила она, – между нами есть кое-что, о чем тебе ничего не известно. – Комната была погружена в тишину. Слышалось только их тихое дыхание. – Когда мы были в Гарварде, я сделала аборт, – сказала она. – Я убила нашего ребенка, Стивен.

Наконец эти слова сорвались с ее языка. Странно, но они дались ей сейчас относительно легко. «Наверно, это оттого, что я наконец-то поверила в него, – подумала Мэг. – Ив себя тоже».

Она закрыла глаза. Непонятно только, почему ей пришлось ждать столько лет, чтобы сказать это?

Стивен молча смотрел на нее с минуту, которая показалась ей целой вечностью. Потом взял ее за руку.

– Представляю, как тяжело тебе было.

Ей не хотелось открывать глаза, не хотелось увидеть в его глазах обиду и боль. Не хотелось вновь чувствовать себя виноватой. Но она все же посмотрела на него, заставила себя взглянуть ему в лицо, в его кобальтовые глаза. И увидела в них только любовь.

– Я люблю тебя, Мэг, – проговорил он. – И мы еще все наверстаем. Сегодня – первый день новой жизни. Все, что было, осталось в прошлом.

Их губы соединились, и в ту минуту Мэг поняла, что из прошлого родилось ее будущее.

В зале было очень тесно, и, может быть, еще и поэтому Алисса так крепко прижималась к Данни. Она знала, что сегодня ночью придет в его номер и они будут заниматься любовью. В первый раз.

«И это будет волшебно».

Склонив голову ему на плечо, она стала оглядываться по сторонам. Грант Вентуорс танцевал с какой-то незнакомой Алиссе женщиной. Возможно, со своей новой любовницей, с которой встречается по вторникам на той квартире. В противоположном конце зала Бетти в безвкусном бежево-оранжевом наряде обслуживала гостей за барной стойкой. Сью Эллен сидела за столом рядом со своим мужем, вид у которого был довольно скучающий. Интересно, сколько они уже женаты и что удерживает их от развода? Деньги скорее всего. Его. Ее. Их.

Знакомая песня.

Но Алисса увидела и немало смеющихся, веселых лиц, счастливых пар, к каковым причисляла и себя с Данни. Женщины в блестках, шифоне и шелках, украсившие себя драгоценностями, извлеченными по такому случаю из банковских сейфов, скользили по залу с удивительной легкостью и грацией. Мужчины в величественных позах, принимать которые человека учат только власть и деньги, с ухоженными ногтями, выражали свой восторг по поводу вечера нисколько не меньше женщин, с которыми они кружились в танце.

Мэг со Стивеном танцевали, глядя друг на друга с любовью. Недалеко от них танцевали Зу и… Джей. «Боже мой, – подумала Алисса, – они смеются. Он гримасничает, но видно, что в принципе доволен вечером». Она вновь обратила внимание на его хромоту. «Отчего он корчит рожи? Нога болит? Или просто Джей Стоквелл до сих пор терпеть не может танцевать?»

– Прекрасный вечер, – шепнул ей на ухо Данни. – И никто, по-моему, не скучает без прессы.

Алисса кивнула:

– Особенно мои друзья.

Он крепче прижал ее к себе.

– Ты изменилась, Алисса. Или, может быть, ты просто наконец стала самой собой.