Текст книги "Дело совести (сборник)"
Автор книги: Джеймс Бенджамин Блиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 56 страниц)
– Как бродяга по обвинению в бродяжничестве.
– Ну да, примерно так. Однако вам потребуется адвокат. Лучше наймите хотя бы одного. Мы в вас заинтересованы больше, чем в каком-нибудь бродяге. – Фэбээровец слегка подвинул качалку. Похоже, этот маневр не принес ему больших успехов.
– Что это для меня значит, в смысле, что мне можно и что нельзя делать?
– Это означает, что суд хочет быть уверенным, что сможет найти вас по этому адресу. И это все. Ожидается, что вы наймете адвоката и будете жить здесь, пока вас не вызовут. А вас вызовут в течение нескольких дней, я так полагаю, поэтому не выходите никуда, не предупредив, куда идете. Но я бы на вашем месте вообще никуда не ходил, мистер Кейден. Если вы выйдете на улицу, то рискуете попасть за решетку. Ах да, кстати: мы уже приняли меры к тому, чтобы заморозить ваши счета.
– Я не могу получить деньги?
– Нет. Мы не вполне уверены, что они действительно ваши. Они могут принадлежать нескольким не очень крупным инвесторам, которые в праве рассчитывать, что с их сбережениями будут обращаться честно.
Неожиданно, не глядя на фэбээровца и не меняя позы, Марла сказала:
– Вот ведь воровская шайка!
Фэбээровец с сожалением бросил взгляд на ее бедра и встал.
– Прошу прощения, мисс, – произнес он голосом, в котором послышались человеческие нотки. – Это моя работа.
Марла не ответила. Дэнни молчал. Фэбээровец наконец удостоил его взглядом, не то чтобы недружелюбным, просто не очень заинтересованным. Глаза у него были пустыми и невыразительными.
– Не мне судить, виновны вы или нет, мистер Кейден, – заметил он. – Вы выглядите порядочным человеком. Если это действительно так, вам лучше не дергаться. Если вы нарушите обязательство, суд сочтет это доказательством вашей вины. Не выходите из дома, и все будет в порядке. Если вы все сделаете как надо, то и окажетесь на высоте. ФБР предоставит вам услуги адвоката, если вы не можете это себе позволить. – Он внезапно повернулся и улыбнулся Марле, но она все еще смотрела в темное окно. – Если честно, я не могу себе представить, чтобы человек вашего возраста мог оказаться злым гением, как считает КЦБ, – у вас просто недостаточно опыта. Стойте на своем, что бы ни случилось, и вы очистите свое доброе имя.
– Спасибо, – вяло отозвался Дэнни. В последнее время он слишком часто говорил «спасибо» по поводу и без повода.
– Не стоит. – Агент оглянулся на Марлу, пожал плечами и вышел. Хлопнула дверь.
Марла шевельнулась. Она встала и прошла к окну, в которое смотрела в течение всего разговора с агентом. Дэнни решил не анализировать эту перемену. Он благодарно опустился в большое кресло и опустил голову на руки.
Ему пришло в голову, что, похоже, он большую часть жизни провел, съежившись в этом кресле и размышляя, что делать дальше. Но теперь изгибы подлокотников, спинки и сиденья олицетворяли тупик. Он не может уйти и не может остаться.
Может быть, ему удастся убедить хозяина, что причины, по которым он хочет, чтобы Дэнни съехал, менее весомы перед предписаниями ФБР. Но, хотя вероятность успеха этого предприятия была довольно велика, Дэнни отклонил эту мысль. Этот путь вызвал бы еще больше толков среди соседей.
«Вы слышали? Этот мистер Кейден из пять Д водил в квартиру женщину, а теперь за ним пришли из ФБР. Говорят, он не имеет права покинуть здание. Заперся в комнате, вот что я слышала. Я всегда думала, что с ним что-то неладно. Он слишком много читает, а это вредно, быстро можно свихнуться. И с детьми он странно себя ведет. Говорят, он держит пауков. Ни за что бы не въехала в его квартиру. Он коммунист, вот мое мнение. Если нет, то при чем тут ФБР? Если мужчина постоянно ходит, уткнув нос в книжку, это непременно на нем скажется. Из книжек берутся всякие идеи. И даже такой с виду приличный молодой человек не избежал их влияния».
Дэнни поразился, как этот не слишком дружелюбный приговор перерос в яркую, живо возникшую в его воображении картину. Его бессознательное хваталось за соломинку.
Нет, его бессознательное было здесь ни причем. Разговор продолжался, даже после того как он постарался выбросить его из головы.
«Дэвид, закрой дверь хорошенько. Он иногда приходит домой рано и…»
Дэнни догадался, кто говорит: дешевая бабенка, живущая в другом конце коридора. Он в отчаянии схватился за голову. Еще только телепатии ему не хватало!
Но он тут же понял, что уже слишком поздно. В доме знали о ФБР, слухи распространялись со скоростью света. Если бы на Марсе были домохозяйки, и там бы судачили о нем. И подобные сплетни вполне могли вызвать интерес журналистов – само упоминание о ФБР могло привлечь к нему целую толпу писак.
Такого оскорбления ему не вынести: он больше не может так оставаться. И завтра он пойдет к Тодду. Но ему же нельзя выходить. Суд запретил. И КЦБ заморозила его счета…
Дэнни чувствовал себя как крыса в ловушке. Он был в отчаянии от постоянных неудач, на грани ужасного нервного срыва. Голоса исчезли, но голова болела ужасно. Напряжение от попыток справиться со сверхъестественными и непредсказуемыми эффектами истощили его жизнестойкость, и конца этому не предвиделось.
Пси-способности росли в нем, росли, как любой другой талант, увеличивающийся от практики. Дэнни вспомнил, что говорил его учитель музыки двадцать лет назад, когда он с отвращением учился играть на виолончели. «Практика дает совершенство, – говорил он. – Но может также прикончить».
Марла повернулась и посмотрела на него; взгляд ее стал более мягким.
– У тебя неприятности, да? – спросила она. – Похоже, Марла поставила не на ту лошадь.
– Дверь не закрыта, – сказал Дэнни. – Забирай свою ставку и отправляйся домой.
Она тряхнула головой.
– Теперь ты от меня не избавишься, Дэнни. Я остаюсь. Расскажи, что с тобой случилось.
– Ох, ради Бога…
– Нет, только для того, чтобы тебе полегчало. Я не обещаю верить каждому твоему слову, но тебе просто необходимо высказаться.
Дэнни покорно рассказал и про «поисковые трюки», и про выигрыши в лотерее, и про Эмерса, стараясь быть кратким, частично из-за усталости, частично из-за презрения к тому, о чем рассказывал. Он хотел побыстрее закончить, поскольку вся эта предыстория смыкалась с тем, что с ним произошло за последнее время.
– Когда я учился в старших классах, – сказал он вдруг, – моя родня просто помешалась на игре в бридж с пятью мастями. Тогда эта игра на какое-то время захватила всю страну, хотя ни в какое сравнение не шла с канастой. Кроме обычных червей, крестей, треф и бубен, там была еще одна масть – орлы.
– Короны, – перебила его девушка. – Я знаю эту колоду. Однажды я купила одну. Думала, что пятая масть пригодится для карточных фокусов, если бы мне вздумалось ими заняться, но я так ее ни разу и не использовала. Эта масть называется «короны».
– Может быть. Если она называлась «короны», держу пари, что ты купила колоду до бума. Возможно – игра была придумана в Европе, и, когда началось сумасшедшее увлечение ею, какой-то патриот решил, что игра будет продаваться лучше, если назвать пятую масть «орлами». Как бы ее ни называли, долго она не протянула. Я и сам считал, что она лучше подошла бы для покера, но не для строгого покера, а для всяких его сложных разновидностей, в которые превращается покер, когда в игре участвуют женщины. (Кроме этой, подумал он. С первого взгляда он понял, что в этой девушке сосредоточены и покер со старшей и младшей рукой, и джек-пот с возрастанием, и «плюнь в океан» [63]63
Разновидности покера.
[Закрыть]).
– И ты «орел»?
– Точно, я «орел», – подтвердил Дэнни. – Мало чести, сумасшедшая карта в капризной масти. Валет «орлов» собственной персоной; все для всех и ничего для себя.
– Я все же предпочитаю называть эту масть «коронами», – сказала Марла. – Я рада, что ты мне это рассказал. У меня даже появилась моральная причина здесь остаться – теперь, когда ты действительно в трудном положении. Конечно, если я тебе нужна. Мне нравится игра с неравными шансами. Если в ней выигрываешь, выигрыш получается сумасшедший.
– Ага, – подтвердил Дэнни. – К черту этот разговор о лошадях. Я бы лучше…
Он захлопнул рот – слышно было, как щелкнули зубы, – и стоял неподвижно, ошеломленный.
– Подожди-ка, – наконец произнес он. – Подожди-ка минутку. Я сказал: «я ставил на деньги». Но я ведь ставил на лошадей.
– А какая разница?
– Огромная. В одной книге Райна говорится, что благодаря сверхчувствительному восприятию точность возрастает с увеличением числа вещей, которыми манипулируешь.
– Здорово. Только я не понимаю.
– И не должна. Так ты остаешься? Ладно, ты можешь пригодиться. Сколько у тебя денег?
Она тревожно застыла и сказала насмешливо:
– Постой, малыш. Ты имеешь дело с Марлой. Она кое-что соображает, если помнишь. Здесь нет лошадей – здесь квартира.
Он почти ее не слышал.
– Множество одинаковых объектов – вот в чем дело. Не лошади – они все со своим особым характером, все уникальные комбинации. А вот долларовые купюры почти одинаковы. Нас не волнуют действительные результаты скачек; предсказать их – трудная математическая проблема. И держу пари, что с помощью парапсихологии с ней не справиться. Но мы можем проследить за потоком денег – только за одними долларовыми купюрами – в любой букмекерской конторе.
– Ты несешь чепуху.
– Я? – Он иронично усмехнулся. – Ты ведь хотела изучить, как я работаю, да? Ну так вот, у тебя есть такая возможность. – Он достал одну из оставшихся у него купюр и отдал ей. – Положи это в свой кошелек. Добавь что-нибудь из своих денег. Для этого фокуса нам не потребуется расписание заездов или клички лошадей. Вот смотри…
Он встал и подошел к окну, устремив невидящий взгляд через стекло и вспоминая вращение миллионов мельчайших искр на поверхности своего мозга. Секундой позже память соединилась с реальностью, и его голова загудела от боли.
Дэнни не обращал на нее внимания. Он потянулся за карандашом, натолкнулся рукой на раковину, и его пальцы коснулись куска мыла, углом которого он нацарапал цифры на оконном стекле.
– Чертовщина какая-то.
– Заткнись и смотри сюда. Сделай свои ставки вот в таком порядке на любую лошадь. Поняла? Когда ты сделаешь возврат восемнадцать к одному на четвертой ставке – а ты сделаешь – повтори шестую ставку дважды. Затем повтори первую ставку, затем подожди двузначного возврата на девятой ставке, так, и…
Девушка нашла карандаш, помусолила грифель стала списывать ряд написанных на стекле цифр на ткань своего платка.
– Я не слабоумная. Уж за числами могу проследить. Если будешь болтать под руку, я сделаю ошибку.
– Ладно.
Она бросила карандаш на телефонный столик.
– Вот. Не знаю, почему я это делаю. Но только не из-за любви.
Она положила купюру Дэнни в кошелек и исчезла за дверью. У Дэнни мелькнула мысль, увидит ли он ее еще когда-нибудь, но почти сразу же со спокойной уверенностью ответил себе, что для этой девушки любой подарок окажется слишком мал, чтобы ее удовлетворить, и ничего с этим не поделаешь.
Затем он сразу о ней забыл. Прегрешение, которое изумило бы его, если бы он его осознал. Вдруг его неистово потянуло к библиотечным книгам, которые он принес домой, и он принялся листать страницы со скоростью, при которой невозможно было рассмотреть их содержимое, или вдруг останавливался, чтобы прочитать параграф, или четыре страницы подряд, или одну страницу без всякой последовательности и плана. Крошечные искры еще струилось по извилинам его мозга, и он действовал по их указанию, словно ведомый невидимым поводырем.
Под стрекалом этого жестокого сверхчувствительного библиотекаря он сразу же отбросил книгу Тиррелла, хотя рациональная часть его мозга этому противилась. Работа содержала массу важной информации, но из нее мало что годилось для разрешения стоящей перед ним проблемы. Он не представлял, каким образом, но он это знал точно. Новую книгу Райна он уже читал и, кроме того, рассчитывал, что Тодд тоже ее знает прекрасно. Литтлтон дал ему историю вопроса, которую он прочитал с фантастической скоростью, – не осознавая, что на самом деле он просто листал страницы, тратя на прочтение каждой не более двух секунд, пока не закончил раздел, – и несколько больше на то, чтобы без особого успеха применить к тому, что искал. Книга Гудини, как Дэнни и подозревал, оказалась для него совершенно бесполезной.
«Опыт со временем» в конце концов направил его по следу. Он вскочил с дрожью тревоги, когда наткнулся на решающую главу, вспомнив, как близко он подошел, пропустив книгу Данна, затем должен был сесть снова, чтобы справиться с головокружением. Потом пробежал две работы Успенского, очень обширные и наполненные невероятно наивным оккультизмом. Обе – особенно более поздняя, которая находилась в его собственной маленькой библиотечке вот уже год и которую он так и не прочитал, – дали неожиданный результат.
Он снял телефонную трубку и назвал телефонистке домашний телефон доктора Тодда. Спустя некоторое время тот ответил сонным голосом. Дэнни быстро начал говорить, переводя дыхание только тогда, когда ему нужно было сделать паузу между предложениями. Он говорил около двух минут, пока его не прервал Тодд, голос которого потрескивал, как бекон, поджариваемый на сковородке.
– Постойте, Дэнни, я что-то не понял. Вы что, прочитали эти книги за последний час?
– Не все, только часть из них. Другие читал в библиотеке. К тому же я не читал все подряд, только просматривал. Но я уверен, что все понял.
– Я тоже все понял. Мне эти книги очень хорошо знакомы. Ненужной информации в них предостаточно. Если вы сумели усвоить малую толику полезной информации за один или пять часов… У вас болит голова?
– А что? Да, сейчас очень сильно болит. Тодд хмыкнул.
– Я так и думал. Другая подкорковая область вступила в игру. Так вот, вы эти книги совсем не читали – вы запечатлели их содержимое в своей памяти с помощью СЧВ, сами того не подозревая. Ладно, Дэнни, я сейчас этим займусь. У вас есть карандаш?
Дэнни пошарил по карманам, затем увидел, что у лежавшего рядом с телефоном карандаша сломан грифель. Тогда он перенес телефонный аппарат к темнеющему окну, стер рукавом нацарапанные на нем цифры и взял кусок мыла.
– Говорите.
Тодд быстро продиктовал ему список оборудования. Дэнни нацарапал его на оконном стекле.
– Все это можно получить у Отто Майнера, кроме осциллографа. Чтобы достать его, позвоните по номеру БА 7–8333 и говорите с тем, кто возьмет трубку. Ваш лошадиный трюк окупится, Дэнни, так что у нас будут деньги. Если все же денег не окажется, позвоните мне снова и… нет, к тому времени я уже буду у вас. В таком случае я получу материал из университета. Но если мы сможем купить новое оборудование, это нам поможет.
– Принцип Гейзенберга?
– Вот именно. В физике хорошее оборудование – залог результата. В парафизике экспериментатору также без него не обойтись. Но не будем отвлекаться. Мы должны получить ответы на все вопросы еще до наступления утра.
– Хорошо, – сказал Дэнни. Он положил трубку и обшарил стол в поисках другого карандаша. Вместо него он обнаружил шариковую ручку с остатками пасты. Кое-как он все же умудрился ею писать. Он уже заканчивал копировать список с оконного стекла, когда в дверь три раза постучали тяжелыми, требовательными ударами.
Стиснув зубы, он открыл дверь и был ослеплен буйством ярких красок, за которыми не мог вначале никого разглядеть. Только когда он вгляделся пристальнее, масса перед ним приобрела некую форму.
Субъект, стоявший в дверях, был ростом шесть футов и семь дюймов. Дэнни никогда еще не приходилось видеть человека с такой странной, напоминающей овал фигурой: обширные, как у слона, бедра, которые равномерно суживались к маленьким ступням, пузатый живот, грудь обычного объема, плечи узкие, хотя предплечья выглядели толстыми – то ли от мускулов, то ли от жира, то ли от того и другого вместе. Незнакомец был облачен в фиолетовую блузу, перепоясанную красным кушаком. Его голова, повязанная пестрым головным платком, покачивалась из стороны в сторону. Неправильные черты смуглого лица невольно вызывали улыбку.
Незнакомец уставился на Дэнни, а затем вдруг взревел:
– Где моя сестра?
Господи, подумал Дэнни, ну и семейка.
– Ее здесь нет, – сказал он. – Не кричите, соседей разбудите.
Огромный верзила ввалился в комнату, оттолкнув хозяина с дороги с неуклюжей легкостью слона, не обращающего внимания на ветки деревьев.
– Она здесь, – прорычал он. Дэнни захлопнул дверь. – Я узнал это от мадам Зазы. Она сначала чихнула, потом сказала – значит, это правда. В нашей семье нет вранья вот уж тыщу лет. Где она?
– Говорю вам, ее здесь нет. Она действительно была, но ушла.
– Ты обидел, я пришел защищать, – прорычал гигант немного тише. – Она пришла сюда, она, может, вернется. Я подожду.
Что у них за манера вваливаться в чужой дом! Дэнни покачал головой. Трудно было воспринимать всерьез этого персонажа из комической оперы, но этот человек обладал немалой физической силой и, несмотря на свою невероятно забавную наружность, представлял определенную угрозу, мог наделать неприятностей. Как его выпроводить?
– Не думаю, чтобы она вернулась, – сказал он осторожно. – Я ее не звал сюда. Она сама захотела прийти.
– Я подожду, – сказал гигант настойчиво, как будто не слышал Дэнни. От него сильно разило чесноком и дешевым вином.
– Ладно, – сказал Дэнни. – Если хотите ждать, ждите. Хотите выпить, чтобы скоротать время?
– Что?
– Я спросил, хотите выпить? Похоже, вы довольно долго без выпивки, а Марла, может, еще не скоро придет.
– Я выпью. Принеси.
– Не могу принести. И в доме никого нет. – Дэнни надеялся, что привратник спит. – Я вот что вам скажу. Сходите сами за выпивкой. На углу есть хороший бар.
– Ты иди и принеси. А я подожду.
– Не могу. Мне нужно поговорить по телефону. Вот. – Он пошарил по карманам, наконец вспомнил, что в маленьком кармашке оставалась одна купюра. Он не стал ее разворачивать. Конечно, сумма слишком мала, и через некоторое время верзила это обнаружит. Но на какое-то время от него можно будет избавиться. – Возьмите и купите в баре пару бутылок хорошего вина. Оттуда вы можете наблюдать за квартирой, если боитесь, что я сбегу. И заметить, когда вернется Марла, если она вообще вернется. Ну так как?
Гигант помялся, поморгал и взял деньги.
– А ты оставайся, – пробурчал он угрожающе.
– Конечно, куда я денусь. Давайте, двигайте, выпить хочется.
Гигант вышел. Дэнни прикрыл дверь, ожидая пока не стихнут шаги, и защелкнул замок. Это, конечно, не выход. Гигант может поднять адский шум, колотя в дверь, но Дэнни был уверен, что он не обнаружит, что денег не хватит не только на две, но даже на одну бутылку, пока не дойдет до бара и, скорее всего, там их и пропьет. Учитывая, что он, кажется, уже здорово нагрузился, ему нужно не так уж много, чтобы застрять в баре. Впрочем, у брата Марлы такая комплекция, что потребуется немало алкоголя, чтобы его насытить.
Дверь затрещала, как будто кто-то бросился на нее всем телом. Дэнни вздохнул и щелкнул замком.
– Ближайшее бедствие, – сказал он весело, – наступит через десять минут на четвертом ипподроме.
Глава 8Эксперимент
Перед ним стояла Марла. Ее записная книжка вздулась и карманы жакета выпирали. Лицо у нее было очень оживленным.
– Я выиграла, – сказала она. – Мальчик, я выиграла. И не дожидаясь открытия ипподрома. Только поставила деньги и следовала твоим цифрам, и сейчас я богатая женщина. Теперь могу купить все иллюзионы, включая индийский канатный трюк.
– Как хочешь. Между прочим, я только что встретил твоего родственника.
– Что? Мою тетю? Она пришла сюда?
– Нет, твоего брата. Он следил за тобой. Похоже, его это здорово разозлило.
– А, бог с ним. Он не мой брат. Он сын Зазы. Это вымогательство. Они каждый раз стараются выяснить, где живет человек, с которым я встречаюсь. Именно из-за этого я ушла от Зазы. Он получил от тебя деньги?
– Каким образом? По счастью у меня оставался один бакс. Я отдал его ему на выпивку.
Она усмехнулась:
– Остроумно. Этим он сейчас и занимается. Ну, если он вернется, придется доказывать, что у меня не будет внебрачного ребенка.
– Не придется. Я дам тебе другую работу. Отнеси деньги в контору Отто Мейнера.
– А что там такое?
– Эта фирма занимается поставками научного оборудования. Их контора находится на углу Эдгертона и Пятой улицы за рекой. Сейчас она, конечно, закрыта, но на двери есть звонок для посетителей. Скажи, что тебя прислал доктор Тодд из университета. Его секретарь это подтвердит. Когда тебя впустят, заплати по счету и вернись сюда в их грузовике.
Марла, воинственно откинув голову, уставилась на него.
– Ты собираешься послать меня через реку ночью? – воскликнула она. – Ты что, не знаешь, что в это время работает только паром?
– Знаю, конечно. Я тебя сюда не звал. Если хочешь чему-нибудь от меня научиться, ты должна это заслужить. Да, и оставь мне половину денег. Тебе так много не потребуется.
– Скряга! Ладно, вот, бери. Если я простужусь и умру, это будет на твоей совести.
Она вышла. Дэнни снял телефонную трубку и набрал номер, который ему дал Тодд. Ответил вежливый голос, усталый, но приятный, явно принадлежащий человеку с врожденной культурой.
– Я от доктора Тодда.
– Да, я так и понял, – ответил незнакомец. – Только один Тодд знает, что я здесь засиживаюсь допоздна. Чем могу вам помочь?
– Мне нужен энцеллограф модели ЭУ, шестиканальный, по экстренному заказу.
– Вы как раз попали туда, куда следует. Кому мне выставить счет: Тодду, университету или вам?
– Мне. Вы можете отправить его наложенным платежом? – спросил Дэнни. Затем назвал адрес. – Сколько он стоит?
– С ценой определенная трудность. Дело в том, что мы ее подняли в конце месяца, но я выставлю вам старую цену, поскольку прибор предназначен для хорошего доктора. Это будет стоить две тысячи семьсот долларов.
Дэнни чуть не выронил трубку. Он подсчитал деньги, которые ему оставила Марла. Наконец сказал:
– А что если я заплачу половину сейчас, а остальное позже.
– Прекрасно. Я пошлю вам осциллограф через полчаса и насколько я знаю Тодда, он сразу же приступит к делу. Что-нибудь еще?
– Нет, это все, – сказал Дэнни. – Спасибо.
– Пожалуйста, звоните, когда что-нибудь понадобится. Я рад выполнить любой заказ. Спокойной ночи.
Дэнни, немного ошеломленный, повесил трубку. Это было его первая за многие годы встреча с редким видом людей, для которых вежливость была совершенно естественной. Если одно имя Тодда обладало такой силой, значит, он даже более известен, чем можно было предположить.
Дэнни ничего не оставалось делать, как только сидеть и ждать. Все закусочные были закрыты, но после пяти телефонных звонков он нашел одну и заказал там полдюжины сандвичей. Затем снова уселся в кресло и бездумно уставился на шариковую ручку.
Ровно через полчаса прибыл энцеллограф. Он представлял собой длинный высокий ящик на колесах, с двумя табло и самописцем сверху. Ящик был стальным, в зеленом хрустящем чехле. Дэнни тщательно исследовал его и прочитал приложенную к нему инструкцию, но его знаний электроники явно не хватало, чтобы с ней справиться. Тодд, остальное оборудование и сандвичи появились одновременно. Оборудование прибыло на трехтонном грузовике. Марла сидела сзади, свесив свои сногсшибательные ноги через задний откидной борт. Тодд наблюдал за ней через забрызганное окно, пока Дэнни расплачивался с посыльным из закусочной.
– Вот еще два бакса, – сказал Дэнни мальчику. – Один из них тебе. Другой для здоровенного типа с головной повязкой и красным поясом, который пьянствует в баре на той стороне улицы. Когда отдашь ему бакс, вернешься сюда, расскажешь, как он выглядит, и я отдам тебе твой.
– Сделаю, сэр, – заверил мальчик.
– Это ваша девушка, Дэнни. Хорошенькая. – Тодд выглядел явно заинтересованным.
– Я не встречал ее до сегодняшнего дня, – улыбнулся Дэнни, деловито жуя сэндвич. – Но могу с уверенностью сказать, что девушка ко мне привязалась. Она считает меня шарлатаном и хочет выяснить, как я это делаю, чтобы самой научиться.
Тодд улыбнулся.
– Ну, может, ей повезет, и она выяснит – при условии, что поймет. Я вижу, Генри прислал вам ЭУ.
– Вы имеете в виду эту вещь? Да. А кто он?
– Он президент «Рахм». Блестящий терапевт и один из самых трудолюбивых людей, каких я встречал.
– Он действительно много работает, если был там так поздно, – заметил Дэнни. – Думаю, ученые не часто бывают одновременно президентами компании.
– Да, но Генри не обычный ученый, вернее, не такой, как другие. А вот прибыла следующая часть. – Шофер терпеливо ждал, пока Тодд читал отметки на деревянном ящике. – Это резонатор. Лучше положить его на кровать. Я буду монтировать его последовательно в цепь, и ему не хватит места на столе.
Марла зашла в комнату с пакетом поменьше, тяжело дыша. Она со злостью посмотрела на Дэнни.
– Что мне с этим делать?
– Положи на стол, – предложил Дэнни. – Марла, это доктор Тодд из университета. Отдохни и съешь сандвич. Мы будем на ногах всю ночь.
– Я уже это поняла, – усмехнулась девушка. Она наблюдала с большим интересом, как Дэнни и Тодд распаковывают ее сверток. Маленький трансформатор был включен в стенную розетку, и от него Тодд протянул целую гирлянду непонятных электрических проводов.
Последний предмет, который выгрузили из грузовика, оказался самым громоздким. Это было операционное кресло, какие обычно используются для операций на мозге. Оно очень смахивало на зубоврачебное до того, как Тодд водрузил на него электродную коробку от энцеллографа. Сам энцеллограф он подкатил к дальней стене и установил справа от кресла, соединив кабелем с электродной коробкой.
– Эта штуку нужно заземлить, – бормотал Тодд. – по крайней мере, мы не должны экранировать пациента. То есть вас, Дэнни.
Монтаж обычного детектора лжи занял больше времени, и не каждый техник понял бы, что Тодд намеревается с ним делать.
– Вот так, для начала, – наконец сказал Тодд. – Потом можно будет внести изменения, если понадобится.
– Хорошо, доктор Тодд, подождите минуту, – попросил Дэнни. Мальчик из закусочной снова появился в дверях. – Ты нашел того парня?
– Нет, сэр. – ответил посыльный. – Хозяин бара сказал, что он разодрался с одним парнем и его выгнали. Он сказал, что тот здорово напился.
– Ох, черт, не нравится мне это, – пробормотал Дэнни. – Ладно, дружок, оставь себе доллар, который я дал тебе для него. Спасибо.
– Хорошо, спасибо вам, мистер.
– Он вернется, – сказала Марла мрачно.
– Я ничего с этим не могу поделать, Марла. Что теперь, доктор Тодд?
– Ну, для начала давайте снимем запись вашего телекинетического трюка, – сказал Тодд. – Расскажите только, какое вы испытывали ощущение.
Дэнни объяснил, насколько сумел, ощущение кружения и головной боли, которая его сопровождала. Когда он рассказал, как поднялся стол в прихожей медиума, глаза Тодда заблестели.
– Это эффект Блэкетта, – сказал он. – Вы сократили гравитационное поле каждого атома в столе. Отвесная центробежная сила от вращения Земли подняла стол, а силы Кориолиса заставили его передвигаться по потолку. Прекрасная демонстрация того, что до настоящего времени являлось только предположением.
– Атомы? Тогда, значит, те крутящиеся искры…
– Это, разумеется, электроны. Думаю, нам нужно попробовать с помощью этого оборудования дать вам сознательный контроль над психокинезом. Необходимо сделать вот что – внедрить полное сознательное понимание этого физического процесса в вашу кору головного мозга, и тогда мы сможем обнаружить связь между тем, что происходит у вас в голове, и психокинезом. Что вы знаете о силе Кориолиса?
– Она вроде центробежной, но заставляет объект при вращении сползать в сторону, а не вылетать.
– Именно. Сила, которая удерживала воду в крутящемся ведре мистера Ньютона. А теперь… – Он вынул из кармана пиджака обрывок бумаги, быстро нацарапал что-то на нем и сунул под нос Дэнни.
Там была написана формула: G = (2CP/BU)2. Дэнни некоторое время изучал ее.
– Я не чувствую разницы, – признался он.
– Вы знаете, что такое магнитный момент?
Дэнни постарался вспомнить физику, которую изучал в колледже.
– Дайте подумать… Это… ух, произведение силы магнитного заряда и расстояния между полями?
– Правильно. Ваш мозг как стальной капкан, Дэнни. А вы расточали свои силы в журналистике. А теперь посмотрим снова на уравнение. Магнитный момент – это P. U – это угловая кинетическая энергия, G – это гравитационная постоянная, и С – это инвариантная скорость света. Я хочу показать вам этой формулой, что магнитное поле является продуктом вращения вокруг оси и что притяжение – функция этого вращения. Теперь, если вы вспомните, что каждый электрон – это крошечный электромагнит и значение В как неопределенная поправка равно примерно 0,25…
Дэнни напрягся, стараясь сопоставить все факторы. Его мозг не привык к таким подсчетам, даже простая алгебра была для него темным лесом. Тодд, прищурив глаза, наблюдал за ним.
Хлоп.
Вдруг, как будто прямо перед собой, он увидел ответ. Цифры, конечно, а не вещество. Это было подсчитанное взаимоотношение. Он заморгал от изумления.
Тодд улыбнулся, глядя на него почти хищно.
– Сдвиньте что-нибудь, – предложил он.
Кусок мыла, лежавший на подоконнике, неожиданно соскользнул с него и, пролетев через комнату по пологой траектории, врезался в стену и упал в резонатор. Остатки от него стекали по обоям.
Тодд обошел кровать кругом и вытащил остатки мыла из аппарата.
– Полегче, – хихикнул он. – Постепенно вы научитесь контролировать свои способности. А пока прилагайте немного меньше силы. У вас сейчас такое усилие, что вы можете тащить упирающуюся свинью.
– Мне все же непонятно, – удивился Дэнни, – откуда появилась жидкость. И каким образом вырабатывается энергия, чтобы перемещать мыло?
– Вы сами вырабатываете энергию, Дэнни, – пояснил Тодд. – И значительную. Психокинез – это одна из высших форм деятельности человеческого мозга, которая очень изнурительна, если применяются длительные усилия. Те электроны, на которые вы воздействуете в первую очередь, – ваши собственные, в клетках вашего мозга. Вы проектируете результирующее поле на объект, который вы хотите сдвинуть, поскольку очевидно, что вы не телепортируете внутри вашего черепа. В результате – поднятие и движение объекта.
– Тогда вы тоже можете это сделать, доктор Тодд.
– Я старался последние пару десятков лет, – сказал Тодд с тихим смешком. – Мне не удается вызвать первоначальное ощущение – движение электронов у меня в голове. Ничего не происходит, вот что. Боюсь, у меня нет такого таланта.
Дэнни неожиданно почувствовал себя виноватым. Как получилось, что он так быстро овладел способностью управлять этой силой после краткого обучения, а этот человек, который в десять раз его умнее, положил многие годы на их изучение и вынужден отступить ни с чем?
