Текст книги "Устранение (ЛП)"

Автор книги: Джеймин Ив

Соавторы: Эверли Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Мои сёстры тяжело опираются на меня, и я так быстро, как только могу, помогаю им добраться до мягких на вид диванов, которые стоят у самой дальней стены, где находится пустой камин.

Они спотыкаются, когда мы проходим мимо кресел, и, наконец, падают на диван бок о бок, утопая в нём. Они истощены. Дни ограниченного питания и иллюзии, которые могли бы подорвать их энергию, взяли своё.

Мои волки расселись по полу перед ними, все, кроме Эйса, который расхаживает по комнате, обнюхивая каждый угол. Позволяя ему устроиться так, как ему нужно, я придвигаю кресло, чтобы сесть напротив сестёр. Никто из них не проронил ни слова с тех пор, как мы вышли из тюрьмы, и это меня беспокоит.

Под глазами Малии залегли тёмные круги, здоровый блеск кожи почти исчез. Она выглядит такой же измученной, как и Таня, чьи бирюзово-голубые глаза остекленели от слёз.

– Что, чёрт возьми, с нами случилось? – хрипит Таня. – Только что мы были счастливы. У нас было всё, что нам было нужно. А потом… Она качает головой, её спутанные волосы так спутались, что рассыпались по плечам. – Значит, это были не мы.

Я стараюсь говорить тихо, как можно мягче, но не приукрашиваю то, что с ними случилось.

– Это была иллюзия, – говорю я. – Тюрьма хотела, чтобы у тебя были самые заветные желания, чтобы вы не пытались сбежать. Я понятия не имела, насколько всё плохо, пока не вошла и не увидела это сама.

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями, но по моей щеке катится слеза.

– Вы обе были так счастливы, но это была ложь. Она отнимает у вас энергию. Вы истощаете свои тела. Тюрьма создана для того, чтобы сохранить вам жизнь – и я не сомневаюсь, что так бы и было, – но, в конечном счете, я уверена, вы бы остались лишь оболочками самих себя. Всё это время ваши сердца и умы были счастливы.

Несмотря на усталость, Таня сжимает кулаки, её руки дрожат.

– Я была с Дастианом, – она так крепко зажмуривает глаза, что ей, должно быть, больно. – У нас был дом.

Её боль ощутима, но, по крайней мере, она её выражает.

В отличие от Малии.

Она смотрит прямо перед собой, рассеянно, не подавая виду, что видит стену с книгами напротив себя.

– Малия? – тихо спрашиваю я.

Она с трудом сглатывает, наконец отрывая взгляд от дальней стены.

– Я даже не понимаю, почему это сделало меня счастливой, – говорит она скрипучим голосом. – Я давно решила, что не хочу быть частью ковена – не тогда, когда они так дискриминационны. Я ненавидела ковен в Вегасе. И всё же…

– Это казалось правильным? – спрашиваю я.

Она кивает, плотно сжимая губы.

– Я чувствовала себя завершённой, но теперь… Я вижу, насколько пустым и фальшивым это было.

Она медленно подтягивает под себя ноги и откидывается на спинку дивана.

– Иллюзия подействовала на меня. Больше, чем я хотела бы признать. Мне понравилась атмосфера шабаша, возможность поделиться своей магией… Я изо всех сил пыталась прийти в себя с тех пор, как ты нас вытащила, но это помогает, – она смахивает слёзы со щек. – Я снова со своей стаей. С вами и волками. Это помогает.

В этот момент возвращается Роман, неся огромный поднос, заставленный тарелками, мисками и чашками, который он ставит на пол между нами. От еды, которую Роман, должно быть, сотворил по волшебству, исходят божественные ароматы. Это заставляет меня осознать, как давно я в последний раз нормально питалась, но мои сёстры на первом месте.

– Будьте осторожны, – предупреждает Роман моих сестёр. – Ваши желудки сократятся. Слишком много еды и слишком скоро вы заболеете, – он указывает на бульон в тарелках. – Этот суп богат питательными веществами, и ваш организм должен его хорошо переносить, но пейте медленно.

Таня замирает, хватая намазанную маслом булочку, и смотрит на Романа, как она осторожно отрывает уголок от булочки и отправляет его в рот, прежде чем взять тарелку с супом и подержать её в руках.

Она делает отмеренный глоток, не сводя глаз с Романа, а потом, проглотив, издаёт стон.

– О… это вкусно. Ты уверен, что я не смогу это проглотить?

Губы Романа дергаются, но он не улыбается.

– Я уверен. Действуй медленно

– Проклятье, – шепчет она, делая быстрые маленькие глотки, прежде чем снова замедлиться.

Некоторое огорчение на лице Малии проходит, когда она замечает, что Таня следует совету Романа – когда становится ясно, что наша сестра-гарпия ничего так не хочет, как запихивать в рот каждый кусочек еды, который видит. Малия соскальзывает с дивана, пошатываясь, опускается на пол и подносит ко рту вторую тарелку. Она закрывает глаза, когда глотает, и я могу только представить, какое тепло ей доставляет суп.

Я беззвучно благодарю Романа, прежде чем он удивляет меня, опускаясь в кресло позади меня и притягивая меня к себе, так что я прислоняюсь к его крепкому телу, и мы прижимаемся друг к другу. Это более нежный жест, чем я ожидала от него в присутствии моих сестёр. Конечно, это не было нежелательно, но я ожидала, что он будет держаться на расстоянии, будет сдержанным, как раньше.

Меня греет то, что он готов раскрыть перед ними эту сторону себя.

Я расслабляюсь рядом с ним, напоминая себе, что перед финальной схваткой я должна насладиться каждой каплей счастья, которую только смогу найти.

– Расскажи мне больше об энергии твоего отца в тюрьме, – говорит он, что-то бормоча мне на ухо, пока мои сёстры продолжают есть.

Когда мы выбрались из тюрьмы, у меня было время только на то, чтобы сказать Роману, что мой отец помог нам сбежать.

– Он говорил со мной, – говорю я. – Я не знаю как. Чёрт, я даже не знаю, может быть, это тюрьма сыграла со мной злую шутку, пытаясь создать иллюзию, чтобы удержать меня там. Ты знаешь… показать мне ту жизнь, которую я могла бы вести, будучи членом королевской семьи…

– Это не было уловкой, – говорит Малия, внезапно замирая с ложкой у рта. – Он общался с нами. Сначала я подумала, что он член моего ковена, но его присутствие всегда ощущалось как-то острее, – кажется, ей трудно описать это, она морщит лоб, прежде чем издать сухой смешок. Это не настоящий смех, но он снимает напряжение. – Он на самом деле спросил нас, не является ты ли одна из нас тобой, Нова.

– Должно быть, наша клятва на крови сбила его с толку, – бормочу я. – Он сказал, что именно поэтому нашёл вас.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть Романа.

– Почему его энергия в тюрьме, а тело – нет?

– Его душа, – снова вставляет Малия. – Его душа там.

Роман медленно качает головой, но, кажется, он обдумывает это, пока говорит.

– Джарет – один из самых могущественных демонов. Неубиваемый. Разве что мной.

Я поражаюсь этому заявлению, потому что Роман говорит об этом так спокойно, но он продолжает.

– Когда он исчез, казалось невозможным, что кто-то мог его одолеть. Я даже подумал, не решил ли он уйти, – Роман замолкает. – Теперь, когда я понимаю, что его душа могла быть в тюрьме, вполне возможно, что он был разорван на части.

Я вздрагиваю и снова поворачиваюсь к Роману.

– Ты имеешь в виду… кусочек за кусочком?

На лице Романа появляется мрачная тень, его руки сжимаются вокруг меня.

– Части Джарета могут быть спрятаны там, где их никто не найдёт. Его душа в тюрьме. Его сердце и тело… хрен знает, где.

– Как бы ужасно это ни звучало, это соответствует тому, что он нам сказал, – говорит Малия, в то время как Таня кивает.

– Он всё время пытался сказать нам, что он сломлен, – говорит Таня. – Мы думали, что он имел в виду эмоциональное состояние, но он мог иметь в виду буквально.

– Сломанная руна, – бормочу я. Малия продолжала рисовать королевскую руну, протягивая через неё три когтя и говоря мне, что она сломана. – Сломанная королевская руна, – говорю я, и мои глаза расширяются. – Разрезанная на три части.

– Сердце, душу и тело, – Роман сжимает челюсти и погружается в тяжелое молчание, и теперь я не уверена, о чём он думает.

Сидящая напротив меня Малия выглядит окрепшей, как и Таня, их глаза сияют, и я благодарна, что питательный суп, похоже, оказывает положительное воздействие.

– Я думала, мы не доверяем Роману, – внезапно говорит Таня, глядя на меня с проницательностью гарпии.

Несмотря на её настороженную позу, я чувствую, что выдыхаю с облегчением. Увидеть проблеск её обычной колкости сейчас значит для меня всё.

– Э-э… насчёт этого… – я переплетаю свои пальцы с пальцами Романа. – Теперь мы доверяем Роману.

Положив наши вплетённые руки на подлокотник кресла, я наклоняюсь к сёстрам и делаю глубокий вдох.

– Мне нужно многое рассказать вам обеим.

В течение следующего часа мы ели, разговаривали и пили воду. Я рассказываю своим сёстрам всё, что знаю о тюрьме – о том, что она была спроектирована для содержания душ, но Арга использовал её для заключения демонов. Я рассказываю им о королевских особах и о первом испытании, которое отправило меня в Запретные Земли, и я без колебаний рассказываю им о встрече со Жнецом, а затем о тренировках и укреплении моей силы. Я показываю им свою силу кошмаров, водовороты тьмы, но стараюсь не причинять им вреда. Я пропускаю только те фрагменты, которые относятся к прошлому Романа, поскольку это не моя история, которую я могу рассказать.

Затем я описываю два последних испытания, в том числе силу Арги и смерть Эсты. И я рассказываю о Коде, чьи мотивы оказались сложнее, чем я когда-либо ожидала.

Как только я упоминаю, какой вред Арга причинил моему телу, Малия приподнимается с того места, где она сидела на корточках рядом с Темпл, и проводит руками по мягкому чёрному меху волчицы.

– Дай мне закончить лечение, которое начал Роман, – говорит она. – Тебе нужно быть как можно сильнее для этого последнего боя.

– Нет, – быстро говорю я, протягивая руки, чтобы остановить её. – Твоя энергия на исходе. Мне нужно знать, что вы с Таней поправитесь, прежде чем вы…

Она не даёт мне закончить, набрасываясь на меня прямо там, где я сижу, прислонившись к Роману. Она хватает меня за плечи и крепко прижимает к себе, и, прежде чем я успеваю снова запротестовать, её целительная энергия вливается в меня, пока она шепчет заклинания, подкрепляющие её силу.

Когда тепло её исцеления наполняет меня, ослабляя последнюю боль в мышцах, у меня возникает непреодолимое желание заплакать.

– Чёрт возьми, – шепчу я. – Я действительно чертовски скучала по вам обеим.

Малия оседает, потому что потратила так много сил, но я подхватываю её, соскальзываю со своего места и обнимаю её, когда мы садимся на пол. Она кладёт голову мне на плечо, а Таня опускается рядом с нами, переплетая свои руки с нашими.

– У нас не было возможности соскучиться по тебе, – говорит Малия. – Но теперь, когда у меня есть настоящие вы, моё сердце болит. Это действительно так, Новз.

– Мы не можем потерять тебя, – шепчет Таня. – Ты должна найти способ выиграть эту битву.

Я закрываю глаза, не в силах ответить. Если я хочу остаться в живых, я должна победить. Но победить – значит, оказаться запертой в Мортеме в качестве его правителя. Если не…

Я могу выяснить, что случилось с моим отцом, и обратить вспять то, что с ним сделали.

Я говорю себе, что сначала нужно сосредоточиться на стоящей передо мной проблеме: остаться в живых.

Глава 46

К тому времени, как мы заканчиваем разговор и все принимаем душ, на сердце у меня снова становится тепло, такое же, как в хижине Романа.

Он наколдовывает чистую одежду для моих сестёр и предлагает им отдельные комнаты, но они быстро стаскивают с кроватей свои одеяла и подушки и собираются с моими демонами-волками в гостиной, набиваются в кучу и притягивают меня к себе.

Прошло много времени с тех пор, как мы все собирались вот так. С тех пор, как мы были детьми, а наша стая была ещё молодой. Но я понимаю, что сейчас нам нужно восстановить нашу связь. Мне это тоже нужно. На этот раз для исцеления.

Лука и Блиц легко устраиваются рядом с нами, а Темпл грациозно ложится у нас над головами. Я вообще не ожидала, что Эйс присоединится к нам, поэтому была удивлена, когда он это сделал. Он утыкается носом в мою руку, и я наслаждаюсь ощущением нашей с ним власти.

– Grinta, – бормочу я, подтверждая нашу связь. – Я надеюсь, что однажды мы сможем сблизиться, как это было у нас с вашей мамой. Я никогда не хочу потерять вас.

Эйс запрокидывает голову и облизывает мою щеку, заставляя меня ахнуть, потому что он никогда не был таким ласковым.

Он тут же отступает, и я не придаю этому большого значения, когда он занимает позицию в нескольких шагах от нас, словно часовой, наблюдающий за нами.

Роман тоже.

Он разжигает камин и придвигает к нему кресло, закрывая глаза, молчаливо наблюдая, как я устраиваюсь рядом с сёстрами и пытаюсь уснуть.

Полчаса спустя я всё ещё не сплю.

Должно быть, уже рассвело, день последнего испытания. Я не спала всю ночь, и мне до смерти хочется спать. Пока дыхание моих сестёр становится глубже, а их фигуры полностью расслаблены, я ловлю себя на том, что ищу Романа в другом конце комнаты.

Он удобно устроился в кресле у камина, вытянув одну ногу дальше, чем другую, но его глаза открыты, и его внимание сосредоточено на мне, что согревает меня до глубины души.

Его пристальный взгляд пробегает по всему моему телу от губ до таза, согревая кожу и разжигая боль между бёдер, и всё это, даже не прикасаясь ко мне. Растущее напряжение между нами сейчас неоспоримо.

Сегодняшняя финальная схватка может покончить со мной.

У меня остался всего один день.

Я всё ещё не могу расслабиться.

Как раз в тот момент, когда я размышляю, как бы мне выпутаться от своих сестёр, не потревожив их, Роман поднимается со своего места, словно огромный демон, его шаги совершенно бесшумны, когда он приближается, наклоняется ко мне и поднимает меня на руки.

Отблеск силы падает с кончиков его пальцев в пространство, которое я оставляю позади, сапфировая руна ложится на моих сестёр, прежде чем они успевают пошевелиться. Их дыхание снова становится глубоким, и они продолжают спать. Трое из моих демонов– волков не просыпаются, но Эйс поднимает голову, чтобы посмотреть на нас раскосыми фиалковыми глазами, но тут же снова опускает её, совершенно безразличный.

Моя голова откидывается назад в объятиях Романа, во мне нарастает ровная пульсация, когда он прижимается губами к моим губам, и струйка удовольствия проникает в мою сердцевину.

Он не произносит ни слова, пока не несёт меня мимо гостиной, вверх по белой деревянной лестнице, в большую спальню. Он закрывает дверь, и даже щелчок звучит приглушённо, когда на деревянной поверхности мерцает руна, и я чувствую, как в комнате становится всё плотнее.

– Сейчас мы никого не разбудим, – говорит он, опуская меня на пол, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на его спальню.

В этой комнате нет таких личных штрихов, как в каюте Романа, но здесь есть его отпечаток: огромная кровать из красного дерева с толстым матрасом, на котором лежат тёмно-серые одеяла и подушки.

– Роман, я…

Его руки обхватывают мой живот, притягивая меня к себе. Длинная рубашка, которая на мне надета, приподнимается от его прикосновения, и по мне разливается жар, разжигая во мне желание. Мои ноги уже раздвигаются для него, приглашая к прикосновению, когда его ладонь скользит вниз по моему животу, а затем под трусики. Его пальцы скользят по моим складочкам, обнаруживая, что я влажная и готовая для него.

– Рун, – стону я, когда он ласкает меня, большим пальцем обводя влажный клитор, в то время как его средние пальцы скользят внутри меня взад и вперёд.

Единственное, что удерживает меня на ногах, – его тело позади меня.

Кажется, что эти быстрые, невероятные мгновения – всё, что мы можем урвать, но на этот раз я не хочу, чтобы всё было быстро. Я хочу продлить каждый волнующий момент. Я клянусь себе, что если я переживу это последнее испытание, если моя жизнь наконец-то войдёт в нормальное русло, я затащу Романа в постель, и никто из нас не покинет её в течение недели.

Когда я стону от желания, он разворачивает меня, и я смотрю в его грозовые зелёные глаза, в глаза этому великолепному демону, который пленил меня всеми тайнами своей души.

Когда я приподнимаюсь на цыпочки, мои губы соприкасаются с его губами, и я прижимаюсь к нему всем телом, чтобы почувствовать его твёрдую длину. Пока мы целуемся, он проводит рукой по моей спине и по волосам, запутываясь пальцами в моих длинных локонах и притягивая меня ещё ближе.

Мы долго целуемся, и когда он наконец отстраняется, то прижимается губами к щеке, потом снова к моим губам, затем к моей шее.

– Прошлой ночью я дважды чуть не потерял тебя, – бормочет он, касаясь моей кожи, спускаясь поцелуями всё ниже и ниже, пока не достигает низа моей рубашки, после чего начинает натягивать ткань на моё тело, целуя всё выше и выше, открывая каждое местечко. Когда он находит мой правый сосок, то впивается в него, вырывая у меня долгий стон, когда я чувствую, как его рот притягивается к моему центру.

– Роман. Рун, – я произношу оба его имени, облизывая губы, прежде чем попросить о том, чего я хочу. – Трахни меня.

Он смеётся, стягивая с меня футболку через голову, и это удивительный и по-настоящему заразительный звук, от одного его звука у меня поднимается настроение.

– Как прикажешь, демон-волк.

Через несколько секунд он снимает с меня нижнее белье и поднимает меня на руки.

Оказавшись на кровати, он переворачивает меня и подталкивает вперёд. Я опираюсь обеими руками о деревянную спинку кровати. Это простая конструкция, балки дают мне необходимую опору, когда Роман входит сзади, его твёрдый член прижимается к моему ноющему центру.

Моё тело готово, хотя с людьми его комплекции всегда возникает сопротивление. Тем не менее, я радуюсь ощущению боли и удовольствия, когда он раздвигает мои напряженные мышцы. Ему требуется несколько секунд, чтобы быстро обхватить меня, его пальцы нажимают на мой клитор, помогая мне расслабиться, прежде чем он полностью войдёт в меня.

В этой позе он входит так глубоко, что, клянусь, я чувствую удовольствие всем своим существом. Когда он делает первый шаг, я напрягаюсь, готовясь к…

– Чёрт, – стону я, когда он врезается в меня, каждая клеточка моего тела горит, и я пытаюсь не закричать. Он делает это снова. И снова. Он полностью выходит из меня и вонзает в меня свою твёрдую длину сзади, одной рукой обхватывая меня за талию, удерживая на месте, а другой поглаживая мой клитор в такт своим толчкам.

К тому времени, как он добирается до пяти секунд, я уже кричу, извиваясь в конвульсиях, когда моё тело взрывается, и каждая частичка меня освобождается. Он не останавливается на достигнутом, хотя его удары становятся более плавными, менее яростными, но такими же горячими.

Когда он начинает двигаться во мне быстрее, его пальцы растирают влагу моего оргазма по моему центру и клитору, пока мы оба не начинаем тяжело дышать. Мои ноги начинают вибрировать, и я чувствую, как он набухает во мне. Как раз в тот момент, когда бурлящей энергии в моем центре становится слишком много, чтобы я могла с ней справиться, он произносит моё имя, и каждая частичка меня взрывается, когда мы оба кончаем одновременно.

Реальность меркнет, и к тому времени, как я восстанавливаю дыхание, приходя в себя после невероятного кайфа, Роман опускает меня на кровать так, что я прижимаюсь к нему. Он всё ещё внутри меня, и последнее биение наших тел – признак того, что оргазм был для него таким же сильным, как и для меня.

Его губы скользят по моим плечам и затылку, когда он обнимает меня так, словно я – самое дорогое, что у него есть в мире.

Это заставляет меня чувствовать себя одновременно любимой… и напуганной.

До финального испытания осталось всего несколько часов.

Сегодня вечером, на закате, мы так или иначе узнаем, чем всё это закончится.

Всё, в чем я сейчас уверена, так это в том, что я не готова отпустить Романа.

Я никогда не буду готова.

Глава 47

Я просыпаюсь только один раз, когда Роман несёт меня, снова одетую, обратно к моим сёстрам, возвращая на свободное место между ними. Вокруг нас появляется ещё одна сапфировая руна, но на этот раз она погружает меня в сон, прежде чем я успеваю осознать, что не хочу расставаться с ним.

Лёгкость, с которой он использует свою силу против меня, немного пугает меня. В его энергии есть глубина, которую я до сих пор не понимаю.

Он тихо отступает в тень комнаты, и затем, когда сон, наконец, овладевает мной, я вспоминаю, что когда-то он тоже принадлежал к стае. Тот факт, что он вернул меня к своим, говорит о том, что он осознает необходимость сближения… даже если он не чувствует, что может быть частью моей связи с моими сёстрами, частью моей стаи. Пока.

Должно быть, несколько часов спустя я просыпаюсь от его голоса и открываю глаза, встречая его затуманенный взгляд.

– Нова. Пора.

Я потягиваюсь, когда мои сёстры шевелятся, а мои демоны-волки открывают глаза. На какое-то блаженное мгновение я забываю, о чем говорит Роман.

И тут меня осеняет.

Я резко выпрямляюсь.

– Сколько у меня времени?

Его ладонь ложится мне на плечо, успокаивая.

– Я позволил тебе поспать столько, сколько смог. У тебя есть два часа до того, как тебе нужно будет быть на арене. Тайрус подтвердил, что финальный бой всё ещё состоится в сумерках.

– Хорошо, – я выдыхаю, сосредотачиваясь на том, что мне нужно сделать, шаг за шагом, в то время как Малия и Таня поднимаются и садятся рядом со мной.

– Мы поможем тебе, – говорит Малия, и её успокаивающая энергия проникает в меня, когда она касается моего плеча.

– Мне нужно, чтобы вы обе остались здесь, – напоминаю я им. – Вы не можете прийти на этот бой.

Они молча обмениваются взглядами.

– Мы хотим быть там, Новз, – говорит Таня, и острота её натуры гарпии пронзает моё плечо, когда появляются её когти.

Малия решительно кивает в знак согласия.

– Мы понимаем опасность. Но мы не можем прятаться здесь, пока ты идёшь сражаться.

Я качаю головой.

– Крона может навредить вам.

Рука Романа опускается мне на плечо, накрывая когтистую руку Тани, и это удивительно объединяющий жест.

– Я не позволю этому случиться.

Я поднимаю на него глаза, затем перевожу взгляд с него на моих сестёр. Я не знаю, как и когда, но в какой-то момент они, кажется, пришли к взаимопониманию.

Закрыв глаза, я принимаю всю ту поддержку, которая меня окружает.

– Хорошо, – шепчу я.

Теперь уже как ни в чем не бывало, Таня разглаживает руками рубашку, когда встаёт, и её когти исчезают.

– Завтрак, – объявляет она, прежде чем пронзить Романа острым взглядом. – Где здесь кухня?

Через несколько минут Таня уже стоит у плиты и готовит блюдо, по запаху напоминающее яичницу с беконом, только бекон белый, а яйца голубые. Каждый раз, когда она спрашивает Романа, может ли он наколдовать определённую еду, он нажимает на руну и создает её.

– Как ты это делаешь? – спрашивает она его. – Вызываешь еду из воздуха?

Роман скрещивает руки на груди.

– Не из воздуха. Моя сила связана с землёй. Я собираю из земли строительные материалы для приготовления пищи и превращаю их в блюда, которые вы узнаете. Если это поможет, то раньше мне требовался целый день, чтобы приготовить хотя бы один овощ. Теперь я больше практикуюсь в этом.

Таня на мгновение задумывается, прежде чем указать на белую субстанцию.

– Так что… это не совсем бекон, не так ли?

Роман смеётся.

– Это не так, но в нем содержится весь необходимый вам белок и тот вкус, к которому вы привыкли.

Она пожимает плечами, похоже, соглашаясь с этим.

Кухня Романа большая и открытая, все шкафы белые, каменная столешница серого цвета, что соответствует цветовой гамме его спальни наверху. Это более изысканная версия нашей домашней кухни, и, когда приходит время ужинать, я вижу, как мои сёстры сидят за кухонным столом, и это напоминает мне о моей маме.

Тоска по ней причиняет мне такую боль, что я должен перевести дух.

Я говорю себе, что вернусь к ней.

Как только мы поели и приняли душ, Малия и Таня отвели меня обратно в гостиную, где собрались мои волки, и Таня заплела мне косички.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Малия, когда они с Таней хлопочут надо мной, как пара наседок, и я никогда ещё не была так благодарна за то, что в моей жизни есть эти женщины.

– В ужасе, – отвечаю я. – Я хочу верить, что смогу справиться со страхом Арги, но я знаю, что, возможно, у меня это не получится. И что ещё хуже… Кода – это… – я тихо выдыхаю. – Мне придётся убить Коду, если Арга этого не сделает, и какая-то часть меня…

Я не могу закончить эту мысль.

Я видела страх Коды и смогу использовать это против него; но, увидев его страх, я также понимаю его. Чёрт возьми, я, чёрт возьми, могу его понять, учитывая, как упорно мы с сёстрами боролись за своё существование среди стай, которые не хотели нас видеть. Кода боролся за выживание со старшими братьями и сёстрами, которые избивали его при каждом удобном случае.

Он не сдастся без боя. Только не против меня или Арги.

Голос Малии звучит жёстче, чем я когда-либо слышала, когда она прорывается сквозь мои мысли.

– Ты должна выжить, Нова. Чего бы это ни стоило.

Мои глаза распахиваются от её горячности, и я решительно киваю ей, протягивая руку к ней и Тане.

– Что бы ни случилось, я обещаю, вы обе покинете этот проклятый мир.

Роман встречается со мной взглядом, и я вспоминаю ожог от посмертных уз на своём правом предплечье. Это только укрепляет мою решимость выжить в этой битве, но, если я этого не сделаю, мои сёстры будут с ним в безопасности.

Когда Таня заканчивает заплетать мои волосы, Роман использует минутку, чтобы наколдовать руну, которая ложится поверх моей одежды.

– Тебе нужны доспехи, в которых ты сможешь передвигаться, но которые также будут защищать тебя, – говорит он, кружа вокруг меня.

Кончиками пальцев он проводит по моим плечам и задней части шеи, и от его прикосновения по мне разливается тепло. Лёгкий, как воздух, костюм облегает мой торс, руки, ноги и даже ступни, каждый дюйм его эластичен. Он даже подходит для моих когтей, когда они вырастают из кончиков пальцев. Он тёмно-аметистового цвета, того же цвета, что и его кожа в его истинной демонической форме, и того же цвета, что и его крылья.

– Твоя руна всё равно сработает, если тебе понадобится обратиться в волчицу, – говорит он, поглаживая моё запястье.

Я проверяю костюм, используя свою силу кошмаров. Глаза Романа в ответ темнеют, и я вижу в них своё отражение, завихрения кошмарной силы вокруг меня, фиолетовое сияние в моих глазах, которое подчеркивается цветом моих новых доспехов, моя длинная коса перекинута через плечо.

– Теперь для твоих сестёр, – говорит Роман, удивляя и меня, и их.

Ни одна из них не вздрагивает, когда он превращает их одежду в доспехи, подобные моим, и создает для каждой из нас по два светящихся кинжала, прикрепляя их к ремням безопасности, которые надежно закрепляются на наших торсах.

Когда мои сёстры подходят ко мне сзади и мои демоны-волки присоединяются к ним, я говорю:

– Я готова.

Глава 48

Я иду впереди Романа по оживленным улицам к арене, в то время как мои демоны-волки окружают нас веером. Щёлкнув одной руной по ближайшему лучу света, Роман отключает систему перемещения на пути впереди, заставляя демонов на лучах остановиться прямо там, где они есть.

Эйс и Темпл с рычанием вырываются вперёд, расчищая мне дорогу, и через несколько минут весть, кажется, разносится впереди нас.

Толпы демонов, которые собирались на улицах, ведущих к арене, останавливаются, отступая на пешеходные дорожки, в то время как я иду по центру дороги.

Некоторые демоны напуганы моими демонами-волками, они прячутся так далеко, как только могут, их кожа покрывается мурашками от страха перед моим демоническим взглядом. Другие прячут глаза от Романа. Третьи таращат глаза, а некоторые даже протягивают руки, как это делали представители элиты на афтепати, рискуя быть откушенными Эйсом, который щелкает на них зубами. Они понятия не имеют, насколько он сдержан и намеренно не показывает им пальцы, но я хорошо знаю своего свирепого волка. Он жаждет их крови. Мои волки охотились в Дебрях, но прошло много времени с тех пор, как они в последний раз пробовали свою любимую еду, и я знаю, что больше всего на свете они хотели бы вдохнуть энергию демонов, окружающих нас.

Мои сёстры идут по бокам от меня, на этот раз не прячась, их доспехи поблескивают в ярком свете. Это решение далось мне нелегко, но, в конечном счёте, они будут в большей безопасности на виду, чем наблюдая из тени, поскольку Роман сможет активно защищать их таким образом.

Не то чтобы они хотели, чтобы их защищали. Прямо сейчас магия ведьмы Малии вращается сферами вокруг её туловища, мерцая белыми заклинаниями, такими же холодными, как моя сила кошмаров, и золотые когти Тани остаются видимыми, как и её крылья, которые она прижала к бокам.

Пройдя пять кварталов, мы сворачиваем за последний угол к арене, и я обнаруживаю, что Тайрус и его легион солдат ждут меня, уже расчистив путь прямо на арену.

– Сюда, Принцесса, – говорит он, почти крича, чтобы его было слышно за грохотом, доносящимся изнутри, прежде чем повести нас к широкой двери сбоку гигантского сооружения. – Вы начнёте с восточной платформы.

Я отказываюсь показывать какую-либо реакцию на арену, расположенную недалеко от центра Зилрона. Снаружи она простирается на сотни футов влево и вправо, имеет круглую форму, которая больше в ширину, чем в высоту, хотя снаружи возвышается на высоту, эквивалентную десяти этажам. На внешней стене изображены огромные скульптурные изображения животных: слева от меня скачет сверкающий серебряный конь, а справа – рычащий демон-волк. Дальше справа я замечаю край того, что могло бы быть скульптурой глатината с широко распростёртыми крыльями.

Огни, льющиеся из центра арены, такие яркие, что пронзают темнеющее небо разноцветными лучами, но яркость и звук пропадают, как только за нами закрывается дверь.

Вокруг меня воцаряется тишина.

Длинный коридор тянется влево и вправо, изгибаясь вдаль.

– Этот путь предназначен для претендентов, – говорит Тайрус, в то время как двое других солдат следуют за нами и замыкают шествие. – У вас будет несколько минут покоя, прежде чем вы займётесь своим местом на платформе.

Коридор достаточно широк, чтобы мы могли идти втроём, и я черпаю силы в присутствии Романа позади меня, в то время как мои сёстры остаются по бокам от меня, а Блиц и Лука бегут впереди, обнюхивая окрестности, прежде чем вернуться.

Тайрус ведёт нас в помещение, похожее на подготовительную камеру, где есть стулья, стол и фонтанчик с водой. С другой стороны есть ещё одна дверь, на этот раз широко открытая и ведущая к лестнице.

– Как только вы подниметесь по лестнице, за вашей платформой будет отдельная комната, где Лорд Рун и ваша стая смогут наблюдать за боем, – говорит мне Тайрус. – Но я рекомендую вам произнести свои последние слова здесь. Шум со стадиона будет слишком сильным, когда вы выйдете на поверхность, – он делает паузу. – Я не могу пойти с вами наверх. Предполагается, что я должен быть беспристрастным, поэтому на этом я прощаюсь. Но только на время.