Текст книги "Устранение (ЛП)"

Автор книги: Джеймин Ив

Соавторы: Эверли Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Губы Романа подёргиваются, глаза блестят, но он не улыбается.

– И всё же, ты уже неосознанно пропускаешь объединённую энергию через свою кожу.

Я с удивлением осознаю, что он прав. Даже когда я лежу без сил, энергия моего демона и волка витает у меня под кожей, и я чувствую, что могу в одно мгновение наполниться энергией волка или демона. А может, и того и другого вместе.

Я также удивлена, обнаружив, что моё демоническое зрение срабатывает без усилий, как только я думаю об этом, позволяя мне легко видеть энергетические потоки вокруг меня, которых мне раньше не хватало. Как капля яда на цветущую колючую ежевику неподалеку и множество существ, рыщущих в отдаленных зарослях – существ, которые, должно быть, знают, что лучше не приближаться к Роману, моим волкам и… мне.

Роман садится рядом со мной, вытягивая длинные ноги, и сквозь ткань его спортивных штанов видны мускулы. Его ботинки поношенные и грубые, но они подходят для активного отдыха, в котором он зажигает.

В округе воцаряется тишина, мы все на мгновение останавливаемся, чтобы прийти в себя – мне – или подышать воздухом природы – все остальные.

Затем тень Романа нависает надо мной, погружая в темноту, когда он наклоняется ко мне и заслоняет солнечный свет.

– Мы ещё не закончили, – говорит он. – Тебе нужно перейти к следующему шагу и по-настоящему ощутить свою энергию кошмаров.

Я смотрю на него снизу вверх. Моё удовлетворение от того, что я обрела некоторый контроль над своей силой, гаснет, пока я жду, что он скажет дальше.

– Тебе нужно испытать свою силу на другом демоне.

Я приподнимаю бровь и полушутя спрашиваю:

– Ты предлагаешь мне потренироваться в стрельбе по мишеням?

Он наклоняет голову.

– Ты не будешь готова вернуться в Зилрон, пока не сможешь победить меня.

Моя энергия разливается по коже, и когда он говорит, она резко возрастает. При этом во мне поднимается уровень адреналина, и я на мгновение полностью теряю контроль над энергией, позволяя ей выплеснуться наружу тёмной массой силы.

Поднимаясь на ноги, я пытаюсь взять себя в руки.

– Я не уверена, что когда-нибудь стану такой же сильной, – говорю я, и это правда, которую я не боюсь произнести.

Губы Романа приоткрываются, как будто он удивлён моим признанием, но я пожимаю плечами и продолжаю.

– Ты не самый лучший мой выбор, когда речь заходит о противнике-демоне.

Выражение его лица становится жёстче.

– Твой отец мне ровня. Вот почему я уважаю его.

Мои глаза расширяются от этой новости, но Роман продолжает.

– Ты должна быть такой же сильной, как он, иначе ты не выживешь, – его голос становится глубже, когда он сокращает расстояние между нами, его зелёные глаза темнеют. – Я не позволю тебе вернуться, чтобы тебя убили, Нова.

Его заявление пронзает моё сердце острой болью.

Я устала и не сомневаюсь, что мне никогда не победить его – по крайней мере, не сегодня. Но он прав. Я не выживу, если не буду полностью контролировать свою силу и не смогу использовать её против сильнейших демонов.

Если это означает, что я должна сразиться с ним, то это то, что я должна сделать.

– Хорошо, – говорю я. – Давай начнём.

Глава 23

Мы с Романом стоим лицом к лицу, и, хотя я собираюсь испытать на нём кошмарную, устрашающую силу, Роман расслаблен.

Скрестив руки на груди, он смотрит на меня сверху вниз с вызывающим выражением на лице.

Думаю, ему следует расслабиться. Я новичок, который с таким же успехом могла бы сразиться с титаном.

– Значит, я просто взорву твой разум и твоё сердце своей энергией? – спрашиваю я, чувствуя себя не в своей тарелке, но вспоминая, как я отреагировала на сражение с душой.

Улыбка Романа становится шире.

– Конечно, попробуй. Но, Нова, не сдерживайся.

Ублюдок.

Из-за того, что он внезапно превратился в бесполезного учителя, я выпускаю свою силу кошмаров, как рогатку, намереваясь ударить его в грудь и ошеломить. Ощущение такое, будто обжигающий лёд течёт по моей груди и рукам, пробегая по кончикам пальцев.

Несмотря на то, что он сказал, я сдерживаюсь.

Я испытала на себе силу кошмаров, исходящую от Коды, и я также видела, какой ущерб она нанесла душе, и я не скоро забуду тот парализующий страх и вызванное ей разрушение.

Несмотря на это, взрыв, который я выпускаю, движется так быстро, что его не было бы видно, если бы я не использовала своё демоническое зрение. Он интенсивный и замысловатый, когда летит к Роману. Тёмный и дымчатый, с переливами глубокого, насыщенного фиолетового. За долю секунды, что он пролетает между нами, я восхищаюсь его формой и цветом. Его странной красотой.

Моя сила ударяет его в грудь с такой силой, что я ожидаю услышать глухой удар, но звука не раздаётся.

Также не раздается ни звука, когда меня отбрасывает назад, сила энергии Романа отталкивает мою так резко, что моё ничего не подозревающее тело подбрасывает, словно я на катапульте.

Чёрт!

Светящаяся руна окутывает меня, заставляя тихо остановиться, прежде чем я ударюсь о деревья в дальнем конце поляны.

Я смотрю на Романа – рада, что он спас меня от увечий, но огорчена тем, что ему это было необходимо.

Вскакиваю на ноги и шагаю вперёд, теперь, когда я не причинила ему вреда – и, возможно, не смогу, – меня наполняет новая решимость.

Он выгибает брови, глядя на меня, и я готова поклясться, что ему это нравится.

Я стискиваю зубы и на ходу провожу ладонями по джинсам. Ладно, Нова, у тебя есть чёртов демон, в которого можно вбить несколько колышков.

Мой следующий удар силы кошмаров усиливается в десять раз, беззвучно ударяя его в грудь, и снова беззвучно отскакивает назад, но на этот раз я предвижу ответный удар и пролетаю всего около десяти футов по земле, когда наши силы сталкиваются.

Мои ноги проваливаются в землю, пока я не останавливаюсь.

– Чёрт возьми, – бормочу я, и моё разочарование растет, когда я снова терплю неудачу.

Ещё через три попытки я сталкиваюсь с тем, что уже знаю: Роман намного сильнее меня. Я не могу победить его таким образом, только не грубой силой. Я должна быть умнее.

Тяжело дыша от напряжения, я пользуюсь моментом, чтобы рассмотреть его, он всё ещё стоит, скрестив руки на груди, хотя с его лица исчезло самоуверенное выражение. Теперь он выглядит слегка разочарованным, и это раздражает меня больше, чем что-либо ещё, потому что это усиливает моё собственное недовольство собой.

– Мне нужна минутка, – наконец говорю я, зная, что в моём нынешнем возбуждённом состоянии я не смогу сосредоточиться настолько, чтобы сохранить свою силу.

Развернувшись, я подхожу к своим волкам и подхватываю Ингрид на руки, в то время как Темпл прижимается ко мне. Их совместное присутствие сразу же успокаивает меня. Ингрид прижимается к моей шее, и Темпл тихо рычит, когда её тело успокаивающе прижимается к моей ноге.

Как я уже говорила Роману, моя стая – мой покой.

Как только я делаю ещё один вдох, собираясь вернуться к тренировкам, на поляне раздаётся громкое ржание. У основания сарая виден конец загона для лошадей, и я с удивлением вижу, как Дикарка роет землю у ближайшего к нам забора.

Я бросаю на Романа вопросительный взгляд, и он наклоняет голову. Не то чтобы мне нужно было его разрешение, чтобы подойти к ней, но я не знаю этих лошадей так хорошо, как он, и, насколько я знаю, мне следует оставить Дикарку в покое прямо сейчас.

Он не следует за мной, когда я тихо подхожу к углу забора.

Чем ближе я подхожу, тем больше Дикарка отступает назад, как будто она намерена сохранять между нами именно ту дистанцию, которую хочет.

Облокотившись на перила, убедившись, что Ингрид в безопасности, и радуясь, что Темпл последовала за мной, я решаюсь и протягиваю руку через перила.

– Ну же, – тихо говорю я, хотя Дикарка находится за много ярдов от меня. – Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.

Она фыркает, топает копытами ещё несколько раз, её тёмные глаза впиваются в меня, но она делает шаг вперёд.

Только один.

Потом ещё дин.

Когда она подходит ближе, я обнаруживаю, что её энергия очень похожа на мою. Я поражаюсь глубокой тьме в её серебристых глазах. Ещё больше меня удивил мягкий серебристый налёт на её перламутровой шерсти, который я не заметила вчера издалека, – не столько цвет её волос, сколько сияние силы, исходящее от её тела. Точно так же, как моя сила сейчас отражается на моей коже.

Я бы хотела, чтобы она была достаточно близко, чтобы я могла провести кончиками пальцев по её волосам и посмотреть, сойдет ли с моей руки серебристая пыльца, как я подозреваю.

Мгновение спустя я ощущаю присутствие Романа.

– Дикарка родом из Запретных Земель, – говорит он. – Ходят слухи, что оттуда родом ночные кошмары. Она распознаёт твою энергию, так же как и ты распознаешь её.

– Мы все порождения ночных кошмаров, – бормочу я.

В Вегасе страх казался мне слоем пыли, покрывающим окружающих. Роман был испещрен им на несколько мгновений, когда его ранил свет ангела, но ненадолго. К тому времени, когда мы прибыли в Мортем, его страх исчез. Теперь, зная всё, что я знаю, мне интересно, был ли его страх за меня и за то, что я была близка обнаружить.

– Я не смогу победить тебя, пока не пойму, чего ты боишься, – говорю я, поворачиваясь к нему, наши тела теперь так близко, что я могу коснуться тыльной стороны его ладони. Провожу рукой по его бедру.

Затянувшийся намёк на разочарование, который был заметен на лице Романа, исчезает, как будто он ждал, когда я приду к этому осознанию.

Он мягко говорит:

– Ты никогда по-настоящему не ослабишь своего противника, пока не научишься проникать в самые потаенные уголки его души и вытаскивать наружу его самые большие страхи. Поверхностные страхи – это хорошо, но их недостаточно, чтобы справиться с сильнейшими демонами, как с другими членами королевской семьи.

Он берёт меня за руку, переплетает мои пальцы со своими, большим пальцем поглаживает мою ладонь и внутреннюю сторону запястья, так же плавно, как в ту ночь, когда мы впервые встретились.

– Тебе нужно найти мой страх.

Я внимательно рассматриваю его. Он был готов принять на себя всю тяжесть моей силы кошмаров, но это другое дело. Чтобы разобраться в его страхах, нужно проникнуть в его самые сокровенные мысли – как бы то ни было, я должна это сделать.

– Тебе не нужно этого бояться, Нова, – говорит он, и я не уверена, имеет ли он в виду то, что ему трудно справиться со своим страхом, или… с его прикосновением.

– Ты действительно хочешь, чтобы я нашла твой самый большой страх? – спрашиваю я, понизив голос. – Разве это не та уязвимость, которую ты предпочёл бы оставить при себе?

По правде говоря, я удивлена, что у Романа вообще есть какие-то глубоко укоренившиеся страхи.

Его глаза затуманены, зелёный цвет темный и мутноватый.

– Мой самый большой страх – это правда, которую я могу тебе рассказать, о которой больше никто не знает, даже твой отец. Надеюсь, она поможет тебе научиться полностью доверять мне.

Он берёт меня за другую руку, все тем же мягким, манящим движением большого пальца касаясь моей кожи.

У меня перехватывает горло, и я надеюсь, что он не слышит, как сильно колотится моё сердце в груди. Иметь частичку Романа, которой нет ни у кого другого, – это подарок, который я никогда не ожидала получить, даже если этот кусочек будет самой мрачной частью его натуры.

Я не сомневаюсь, что это опасный дар.

И всё же меня охватывает трепет.

В конце концов, я демон ночных кошмаров.

Роман оттаскивает меня от перил, отпуская лишь на то время, которое ему требуется, чтобы осторожно снять Ингрид с моего плеча и усадить её на спину Темпл.

Затем он тихо говорит с моими демонами-волками, и они отступают, образуя широкий полукруг вокруг нас.

Прежде чем я успеваю спросить, Роман объясняет:

– Я попросил их оставить нас наедине. Они присмотрят друг за другом и за Ингрид, пока мы работаем.

Опуская меня на землю, Роман садится, скрестив ноги, его колени прижимаются к моим, когда я присоединяюсь к нему.

Нанося руну на запястье, он подбрасывает её в воздух, где надпись закручивается и расплывается, как чернила в воде, наполняя пространство тёмным светом. Ясное ночное небо быстро появляется перед моими расширяющимися глазами, заслоняя всё вокруг нас, скрывая утреннее солнце и наполняя небо надо мной мерцающими звездами.

Я задыхаюсь, когда земля уходит у нас из-под ног, оставляя нас сидящими на вершине утеса, который простирается всего на двадцать футов во все стороны, прежде чем резко оборваться.

– Куда ты меня привёл? – спрашиваю я, обхватив себя за бёдра, и мой живот чуть не отвисает от такого крутого спуска.

– Никуда, – говорит он. – Мы там, где и были. Просто сейчас нас окружает тьма. Мы не видим твоих волков, и они не видят нас, но мы не сдвинулись с места. Я создал этот барьер вокруг нас, чтобы ты могла сосредоточиться, не отвлекаясь на своих волков и других животных.

Я проверяю свою ладонь и вижу, что даже мерцание моей связи со Жнецом стало слабее. Почему-то заблокировано. Я поражена тем, как пустота вокруг меня проясняет мою голову. Это почти как превращение в волка – ясность и целеустремленность, когда я отпускаю свои тревоги.

– Ты помнишь, что я говорил о контроле над силой кошмаров, когда мы были в пещере в Вегасе? – спрашивает Роман.

Кажется, что это было целую вечность назад, но я отчётливо помню тот момент. Кода захватил в плен моих сестёр и проклял их. Я тогда ещё не знала, кто такой Роман.

– Ты сказал, что недостаточно родиться со способностью контролировать силу кошмаров, – говорю я. – Чтобы вызвать страх, я должна сначала победить его.

Он ждёт.

– И что?

Мои губы сжимаются, когда я вспоминаю тот момент. Трудно забыть то, что он сказал после этого, но я похоронила это, потому что он высказал мой самый глубокий страх.

– Нет большего страха, чем знать, что кто-то, кто тебе дорог, скоро умрёт, – я немного отстраняюсь. – Ты с самого начала знал о моём самом глубоком страхе.

Он кивает.

– Страх потерять свою семью, – его взгляд не отпускает меня. – Ты борешься, чтобы победить его каждый день, но он никогда не оставит тебя. Вместо этого, он движет тобой. Даже сейчас я чувствую, как твоя энергия возвращается к ним. Твоим волкам. Твоим сёстрам, – его губы дергаются, но он быстро прячет улыбку. – Даже по отношению к Ингрид.

Он прав, но, заявляя о моей потребности защищать свою семью, он упускает из виду единственного человека, который не является частью моей семьи и который притягивает меня, как будто нас связывает невидимая нить: его.

Тяга к Роману усиливается с каждой секундой, пока мы остаёмся наедине. Каждый его вдох ровный, его грудь поднимается и опускается в устойчивом ритме, и всё же он не скрывает напряжения в своих глазах, легкого сжатия челюсти, напряжения в своих объятиях, когда его ладони сжимают мои.

– Ты разгадал мой страх, как будто я открытая книга, – говорю я. – Но я понятия не имею о твоём страхе.

– Тебе придётся покопаться во мне глубже, чем в любом другом существе, чтобы найти мой страх, – говорит он. – На что ты готова пойти, чтобы узнать его?

Когда его вопрос касается меня, его взгляд скользит по моим губам. Они покалывают, как будто он прикоснулся к ним, и меня пронзает дрожь, жгучее желание узнать его, как физическое, так и эмоциональное.

Моя энергия снова подскакивает, когда я принимаю его вызов.

– Чего бы это ни стоило.

Глава 24

Уголок рта Романа растягивается в улыбке, которая внезапно становится мрачной и дикой.

Он тянется ко мне, обхватывает своими большими руками и усаживает к себе на колени, так что я оказываюсь верхом на нём. Мои ноги обхватывают его бёдра так легко, как будто я тысячу раз устраивалась на нём в этой позе. Прикосновение моих бёдер к его мышцам – это соблазнительное развлечение, мои губы сейчас так близко к его губам.

Я быстро выдыхаю, когда он просовывает правую руку мне под рубашку, его большая ладонь прижимается к моему позвоночнику. Несмотря на то, что это жест поддержки, я не могу остановить учащенное дыхание, особенно когда кончики его пальцев касаются моей кожи.

Он проводит левой рукой по моей правой руке, притягивая мою ладонь к основанию своей шеи, прижимая кончики моих пальцев к коже над ключицей.

– Эта точка пульса, – говорит он хриплым голосом, его глаза наполняются ониксовым блеском. – Прямо здесь, у основания шеи. Это пульс, который заметно учащается, когда кто-то боится. Как только ты научишься распознавать страх, ты сможешь обнаружить его, не прикасаясь к нему. А пока тебе нужно научиться этому.

Я задыхаюсь, вспоминая, как меня привлекло биение пульса у основания шеи Кроны на Церемонии Очищения. Инстинктивно я искала причину её страха, сама не зная как.

Роман притягивает меня ближе, так что моя грудь прижимается к его груди, моя рука сжимается под его рукой.

– Не отпускай. Что бы ты ни увидела.

По мне пробегает ледяная струйка, но его рука быстро согревает мою кожу. Ощущения распространяются по спирали от его ладони к моим плечам и вниз к пояснице, пульсирующий жар, который поднимается и опускается, как будто кончики его пальцев скользят по моему позвоночнику, те же самые ощущения, которые воспламенили меня в гостиничном номере.

– Высвобождай свою силу кошмаров, но делай это медленно, – говорит он. – Это должно быть максимально контролируемое высвобождение, на которое ты способна.

Я думала, что моя сила должна быть неистовой и сильной, поэтому я спрашиваю:

– Почему контролируемой?

– Ты не можешь заставить страх проявиться. Ты должна быть тихой и коварной, как сам страх, проникать в кровь, проникать в глубины души, проникать в подсознание, – его губы шепчут напротив моих, соблазнительно притягивая к себе. – Ты должна выманить страх наружу. Нежно.

Я уже полностью прижата к нему, каждый дюйм моей кожи оживает от давления его твердых мышц на мои мягкие изгибы. Это пробуждает во мне демоническую силу. Моё дыхание прерывистое, и я ожидаю, что будет труднее контролировать свою силу, но вместо этого все мои чувства обостряются таким образом, что моё окружение становится более чётким. Пустота неба и иллюзия далеких звёзд. Падение в никуда всего в нескольких футах от меня. Горячее тело Романа, прижатое к моим ногам.

И, наконец… струйка прекрасной, манящей тьмы, расцветающая на кончиках моих пальцев, когда он прижимает их к основанию своей шеи. Дымчатые переливы насыщенного фиолетового цвета проникают в его кожу, скрываясь от моего обычного зрения, но моё демоническое зрение внезапно взрывается малиновым цветом, всеми оттенками красного, от цвета розы до глубокого оттенка красного дерева.

Моё зрение меняется так резко, что я вздрагиваю, но Роман крепко обнимает меня, тепло его прикосновений успокаивает меня так, что другие мои чувства только обостряются. Прикосновение. Звук его выдохов и вдохов, каждый вздох, который он делает, шепчет на моих губах, так близко к его губам.

Когда он говорит, его голос неожиданно напряжённый, и я пытаюсь сфокусировать взгляд, чтобы снова увидеть его лицо и проверить, не причиняю ли я ему боль.

– Роман? – я прижимаю кончики пальцев другой руки к его подбородку, ощущая, как он напрягся, и это почти заставляет меня отключить свою силу.

– Ты должна пойти дальше, Нова, – говорит он. – Поверхностности недостаточно.

Я причиняю ему боль. Я чувствую это. Он этого не скажет, но позволить мне использовать мою силу – принять её в своё тело – значит, должно быть, столкнуться со всеми стенами, которые он возвёл вокруг себя, возможно, за сотни лет.

Он сказал мне, что мне будет труднее справиться со своим страхом, чем с любым другим существом, – и, возможно, он имел в виду и его самого.

Закрыв глаза и сосредоточившись на своём демоническом зрении, я выпускаю ещё одну струйку своей силы. На этот раз дымчатые завитки становятся темнее в моём демоническом зрении, прорезая кроваво-красный экран.

Это похоже на лезвие, пронзающее занавес, и я чувствую, как у Романа на шее выступает пот, как он скапливается на подбородке, как он прерывисто дышит. Тем не менее, его рука на моей спине успокаивает, и я желаю всего хорошего, чтобы я могла каким-то образом вернуть ему это чувство.

Затем занавес раздвигается, и я действительно не понимаю, что вижу.

Я лежу на боку – или, скорее, я рассматриваю сцену передо мной, как будто я наклонена в сторону, – но я не могу разобрать, на что я смотрю. Не очень чётко.

Всё блестит. Затенено. Всё, что я вижу, – очертания…

Перевернутая мебель? Стол. Два сломанных стула… Нет, три сломанных стула. Один из них меньше остальных. Комната из гладкого камня, возможно, полированного мрамора, с потолком, который возвышается надо мной так, что исчезает высоко вверху. Квадратная фигура на противоположной стене – может быть, окно, может быть, картина. И звук…

Два звука переплелись. Один вплетён в вой, другой – в скрежет, похожий на скрежет когтей по камню, и оба звука наполняют меня ледяным ужасом.

Дыхание Романа отдаётся в моих ушах хриплым звуком, а его голос становится ещё более суровым, когда он говорит:

– Тебе нужно погрузиться глубже, Нова. Ты должна заглянуть за завесу.

Я пытаюсь продвинуться вперёд в пределах видимости – в комнату. Она всё ещё лежит на боку, и я пытаюсь выровнять свой взгляд, скорректировать его, чтобы я могла дотянуться до сияющей поверхности. Но по мере того, как я увеличиваю поток своей силы, стоны и царапающие звуки становятся громче, а рука, которую я протягиваю вперёд, дрожит и покрыта кровью…

– Нет! – я вырываюсь от Романа, отдергиваю руку от его шеи, разрывая контакт между нами.

Он не отпускает меня, крепко прижимая к себе, его грудь вздымается так же тяжело, как и моя. Его глаза абсолютно чёрные, а фиолетовый отблеск на щеках говорит мне о том, что мои собственные глаза фиолетовые, такие же острые, как у моих волков.

Я думала, что будет легко увидеть глубочайший страх Романа, но это не так.

Только самый страшный ужас мог напугать этого демона, и я не думаю, что смогу с этим справиться.

– Я не могу, – говорю я.

– Почему нет? – он спрашивает, жёстко требуя. – Ты сказала, что сделаешь всё, что потребуется. Чего ты боишься?

Я пытаюсь найти причину, логику. Холодный ужас, охвативший меня, когда я услышала завывания и скрежещущие звуки, мгновенно возвращается ко мне, но я говорю себе, что я демон ночных кошмаров. Ужас не должен меня пугать. Не чужой ужас.

Если только я не забочусь о нём больше, чем хочу признать.

– Я боюсь причинить тебе боль, заставив вновь пережить твой самый большой страх, – говорю я, и мне тяжело смотреть правде в глаза, потому что она раскрывает больше, чем я готова высказать вслух.

Чёрные глаза Романа делают его настолько похожим на демона, что это наводит ужас. Бурный зелёный цвет его радужек исчез, даже волосы кажутся темнее, черты лица идеально очерчены, мускулы напряжены. Его сила рун может вспыхнуть в любой момент и уничтожить всё живое вокруг нас. И всё же, несмотря на все разрушения, которые он мог причинить…

– Я не хочу причинять тебе боль, – шепчу я, наклоняясь к нему, касаясь кончиками пальцев его подбородка.

Он моргает, и его взгляд проясняется.

– Однажды тебе придётся, – говорит он. – Однажды ты поймёшь.

Он сказал мне, что мы уничтожим друг друга, если когда-нибудь почувствуем больше, чем следует.

– Не сегодня, – шепчу я, прижимаясь губами к его губам, вызывая легчайший всплеск ощущений.

Это безрассудный порыв, о котором я должна сожалеть, но я этого не делаю.

Ни на йоту, черт возьми.

Глава 25

Прикосновение моих губ к губам Романа производит на него эффект выстрела.

Он вздрагивает, и его пальцы запутываются в моих волосах, когда он притягивает меня ближе, его губы соприкасаются с моими в течение напряжённого мгновения, от которого волны удовольствия отдаются во мне. Его способность использовать свою силу, чтобы одним прикосновением достичь каждого дюйма моего тела, ошеломляет меня.

Он обычно держится настороже, его энергия исчезла, и его сила переполняет мои чувства. Когда он впервые опустил стены вокруг меня в отеле, моя энергия была на исходе, и я впитывала его силу, как спасательный круг. На этот раз моя энергия всё ещё на пределе, а его сила подобна электричеству, разжигающему опасную потребность. Такую, которую не утолишь поцелуем.

Я упиваюсь его прикосновениями, со стоном прижимаясь к его губам.

При звуке он отшатывается от меня, его глаза снова темнеют.

Кончики его пальцев касаются моей спины, когда он делает глубокий вдох, и я чувствую, что он сдерживает свою силу, энергия уходит от его прикосновения.

– Я не должен был терять контроль прямо сейчас, – говорит он, сожаление отражается на его лице, и он сжимает челюсти. – Моей власти будет слишком много для тебя.

Я приоткрываю губы, чувствуя покалывание от лёгкой щетины на его подбородке и вокруг рта. Я смотрю ему в глаза и упиваюсь рычанием в его голосе, как только что упивалась его силой.

– Тебе не сломить меня, – говорю я, и на моём лице появляется мимолётная вызывающая улыбка. Моё дыхание учащается от соприкосновения с его телом, сила, исходящая от его рук, губ и объятий, разжигает во мне глубочайшее желание. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не покачнуться в его объятиях, изгиб его бёдер обещает облегчить желание, возникающее где-то внизу моего живота.

И всё же он колеблется, его тёмный взгляд опускается к моим губам, вдоль изгиба шеи, затем снова поднимается к моим горящим глазам.

– Мы могли бы сломать друг друга, – говорит он.

Я понижаю голос и говорю с рычанием, в котором сочетаются мой волчий рык и тьма моего демона.

– Возможно, я только начинаю понимать и контролировать свою силу, но уверяю тебя, Роман, я смогу пережить любую силу, которую ты захочешь обрушить на меня.

В ответ он издаёт гортанное рычание, похожее на то, что раньше напоминало мне о волке. Чёрт возьми, в нём ещё так много всего, чего я не знаю, но я готова исследовать каждый нюанс его натуры. Всего его… за исключением тех частей, которые причинят ему боль.

Осознание того, что он мне небезразличен, только подогревает потребность моего тела быть с ним, потому что сейчас это нечто большее, чем физическое влечение.

Несмотря на свирепость в его глазах, прикосновение его губ к моим было кратким. Недостаточным.

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Если я прошу тебя показать мне свою силу, тогда да, – отвечаю я. – Если я прошу тебя разделить со мной своё тело, тогда да, – мой пульс учащается, сердце бешено колотится. – И если… – я колеблюсь, но мне приходится высказывать свои мысли вслух, как бы они ни бросали мне вызов. – Если я говорю тебе, что доверяю тебе своё тело… тогда да. Я знаю, что говорю.

Со стоном он притягивает меня к себе, чтобы поцеловать, прикосновение его губ к моим лишает меня осознания всего, кроме игры его языка, мягких, пьянящих толчков и вытягиваний, когда он требует полного доступа к моему рту.

Когда он прерывает контакт, это мимолётное отстранение, которого хватает лишь на то, чтобы одарить меня опасной улыбкой, прежде чем он расстёгивает перед своей рубашки, снимая материал, разделяющий нас, хотя наши тела по-прежнему прижаты друг к другу.

Я с удивлением замечаю, что его грудь и руки меняют цвет на тёмно-аметистовый, прежде чем вернуться к обычному бронзовому, когда он выбрасывает свою порванную рубашку на ветер.

Мои руки скользят по его груди, нарушая полный контакт между нашими телами, чтобы погладить его мышцы и проследить за твёрдыми контурами его широких плеч, а затем снова опуститься к животу.

Прежде чем я успеваю дотянуться до верхней части его спортивных штанов, глухой удар в воздухе заставляет меня затаить дыхание.

Его тёмные крылья раскинулись по обе стороны от него, такого же глубокого аметистового цвета, как и когти. В свете искусственных звёзд каждое из его перьев блестит, а узор из снежинок на них переливается. Я был так сосредоточена на его груди, что едва уловила начертание руны, которую он использовал для создания своих крыльев. Когда я впервые увидела их, когда мы вторглись на территорию гоблинов, мне пришлось сдержаться, чтобы не прикоснуться к ним, но не в этот раз.

Подавшись вперёд, я полностью осознаю, что прижимаюсь к нему всем телом, отчего его глаза темнеют до невозможной черноты. Разведя руки в стороны, я провожу кончиками пальцев по верхушкам его крыльев. Не отрывая от него глаз, я позволяю своим рукам медленно опуститься, мои ладони легко скользят по поверхности перьев по бокам от него. Ощущение под моими пальцами многослойное, его перья мягкие, но с чёткими краями, в то время как от моих прикосновений на кончиках его крыльев, которые я вижу краем глаза, появляется мерцание.

Когда мои руки полностью опускаются, опускаются по бокам, он дёргает меня вперёд, так что я слегка выгибаюсь над его рукой, и я заставляю себя дышать, ощущая волны удовольствия, исходящие от его прикосновений.

– Не здесь, – рычит он, и тени сгущаются на его лице, когда некоторые звёзды исчезают с фальшивого ночного неба над нами. – Есть одно место, куда я хочу тебя отвести.

Он прижимает меня к себе, и я крепче обхватываю ногами его бёдра, просовывая руки ему под крылья. Это так же естественно, как забраться к нему на колени.

Как только я оказываюсь в безопасности, он дважды взмахивает крыльями, чтобы поднять нас в воздух. Лёгкий ветерок кружит вокруг меня, нежно скользя по моей открытой коже. Приподнимая мои волосы и теребя пряди, обрамляющие лицо. Я чуть не сбрасываю ботинки, потому что больше всего на свете хочу провести пальцами ног по его ногам. По правде говоря, я бы с удовольствием сняла с себя всю одежду – всё, что отделяет нас друг от друга. Меня останавливает только то, что я сейчас нахожусь над землей.

Глаза Романа становятся совершенно чёрными, когда он обволакивает нас обоих своими крыльями, полностью заслоняя звёздный свет, когда его перья смыкаются у меня на плечах, окутывают волосы, скользят по спине и ягодицам.

Я не уверена, как мы остаёмся в воздухе, но вся эта среда создана им и, должно быть, находится под его контролем. Его сила искрится в воздухе, как электричество, в пространстве между нашими лицами появляется аметистовая руна, вихрь форм, которые распадаются, когда он дует на них.

Когда его тихое дыхание щекочет мои щеки, я ощущаю, как что-то притягивает меня, как что-то меняется вокруг меня. Волоски на моих руках встают дыбом, а по шее пробегают мурашки. Уютно устроившись в коконе из его крыльев, уткнувшись головой в изгиб его шеи, я ничего не вижу за его перьями, но осознаю, что наше окружение изменилось. Он замолкает, и я чувствую, как его ноги возвращаются на твердую почву, но крылья он пока не раскрывает.

– Куда ты меня привёл? – спрашиваю я, мои губы так близко к его шее, что я не могу удержаться и провожу ими по его коже, поднимаясь к подбородку, снова касаясь его небольшой щетины.