Текст книги "Устранение (ЛП)"

Автор книги: Джеймин Ив

Соавторы: Эверли Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Позволив своей демонической силе соединиться с моими волчьими чувствами, я следую за своим зрением и обонянием, избегая ближайших флаконов, от которых исходит горьковатый аромат, смешивающийся с запахом дерева. Осторожно перелезая через ближайшую мебель, я снова осматриваю комнату. Когда я подхожу к другому флакону, который также имеет горьковатый аромат, я внезапно осознаю, что все приманки визуально похожи, их силуэты слегка багровеют в моём демоническом зрении.

Мне нужно найти флакон, который выглядел бы по-другому.

Снова останавливаясь, на этот раз на комоде, и осматривая переднюю часть комнаты, я убеждаюсь, что все флаконы на этой стороне комнаты в моём демоническом зрении одного цвета. Затем я поворачиваюсь к задней части комнаты.

И остановилась.

Справа от меня поблёскивает флакон, а слева – ещё один, оба они отливают кобальтом. Это заставляет меня задуматься, не поэтому ли Кода так быстро нашёл свой флакон, не это ли каким-то образом активировало его силу.

Крона, вероятно, считала, что он слишком слаб, чтобы использовать свою силу, что она не даст ему преимущества. Полагаю, она привыкла недооценивать его, но я видела, какие разрушения он причинил сверхъестественному сообществу на Земле. Я знаю, на что он способен. Я вспоминаю, как он забил своего призванного Жнеца до смерти одной лишь грубой силой, и напоминаю себе – никогда не стоит недооценивать решимость Коды жить.

Сила Эсты ярко светится справа от меня. Она ближе всех к флакону в этой части комнаты, поэтому я бегу к тому, что слева, надеясь, что Арга не изменит курс, направляясь к Эсте. Он самый большой и грузный, и ему трудно за ней угнаться, так как ему приходится перепрыгивать через неё и протискиваться между бесчисленными предметами мебели, чтобы пройти по её пути к флакону, который ещё больше напоминает лабиринт, чем мой путь.

У меня нет времени, чтобы тратить его впустую.

Я бегу.

Нажав на руну на запястье, я перекидываюсь в волчицу, использую её силу, чтобы перепрыгивать через мебель, её ловкость, чтобы перемещаться в узких пространствах, возвращаюсь в человеческий облик, когда мне нужно вскарабкаться на несколько широких выдвижных ящиков, которые сдвинуты вместе, образуя платформу, которую я не могу перепрыгнуть. Затем снова превращаюсь в волчицу.

Кобальтово-синий флакон поблёскивает в коробочке для безделушек, стоящей на скромном столике.

Я всего в десяти шагах от него, когда меня снова пронзает боль, но на этот раз это не Арга. Меня бросает в пот, перед глазами всё расплывается, а желудок сводит. Внезапная, острая боль пронзает мои внутренности, и я против своей воли отскакиваю в сторону, врезаясь в высокий шкаф, прежде чем упасть на пол.

Вынужденная вернуться в свой человеческий облик, я обнаруживаю, что сворачиваюсь калачиком, обхватив руками живот.

Мучительная агония пронзает меня насквозь.

О… чёрт…

Яд начинает действовать.

Я заставляю себя проползти вперёд через следующий промежуток между мебелью, с ужасом осознавая, что если боль делает Аргу сильнее, то агония от отравления только придаст ему сил.

Стол с коробочкой для безделушек уже в нескольких шагах, но мои руки скользкие от пота, и я не могу найти на гладком полу опоры, за которую можно было бы ухватиться.

Выпустив когти, я вонзаю их в мрамор и, используя сопротивление, подтягиваюсь вперёд. Дюйм за дюймом, оставляя за собой струйки пота.

Мир плывёт перед глазами, когда я хватаюсь за крышку стола. Мне просто… нужно… подтянуться…

Стол наклоняется, и коробка с безделушками падает на пол. Моё сердце подскакивает к горлу, последний прилив адреналина придает мне скорость, необходимую для того, чтобы поймать флакон, вылетающий из коробки, за мгновение до того, как он разбился бы об пол.

Мои движения были настолько бесшумными, насколько я могла, но деревянный ящик разбился вдребезги, ударившись об пол, и я почувствовала тишину за спиной, когда тяжёлые шаги Арги прекратились.

Придёт ли он за мной или продолжит поиски Эсты?

Тяжело дыша, я пытаюсь унять дрожь в руках настолько, чтобы успеть откупорить флакон, мысленно приказывая себе поторопиться.

Пробка застряла так плотно, что я вся дрожу, флакон расплывается перед моим плывущим взором.

Я чуть не рыдаю от облегчения, когда пробка, наконец, выскакивает. Я подношу флакон к губам, мои инстинкты подсказывают мне, что тишине за моей спиной нельзя доверять.

Прохладная жидкость стекает мне в горло, и глубокое облегчение наполняет меня, когда я выпиваю последнюю каплю.

Меня всё ещё трясёт, но теперь уже с остатками адреналина, когда жидкость согревает мои внутренности, я ощущаю нарастающий прилив возбуждения…

Я застонала.

Чистое и беспредельное блаженство.

Чёрт. Это больше, чем противоядие. Это настоящее счастье. Если только у меня не галлюцинации. Я не совсем уверена.

Мое демоническое зрение наполняется красками, маленькие радуги появляются и исчезают, пока я заставляю себя считать секунды, пытаясь успокоиться, убеждая себя, что я каким-то образом не умерла и не улетаю в Стелла-Аструм прямо сейчас.

Пронзительный крик прорывается сквозь туман в моём сознании, рассекая трясину так же чисто, как нож.

Мои чувства внезапно обострились. Я узнаю голос Эсты.

Она снова кричит. Крик агонии. Затем раздаётся треск. Звуки борьбы.

Мои глаза расширяются. Я должна помочь ей. Если я смогу помешать Арге заполучить последний флакон с противоядием, то я не только спасу Эсту, но и сам Арга встретит свой конец. Он выйдет из испытаний. Я могу остановить будущее, в котором он будет управлять Мортемом, прямо здесь и прямо сейчас.

Вскакивая на ноги, я немного спотыкаюсь, голова всё ещё кружится, но я заставляю себя сосредоточиться. Мне нужно добраться до них как можно быстрее. Перекидываясь в волчью форму, рыча, когда крики Эсты продолжают разноситься по всей комнате, я мчусь на звук, перепрыгивая через мебель, проскальзывая между часами и под столами.

Перепрыгивая через следующий шкаф, я наконец замечаю их.

Арга прижимает Эсту к земле, одной рукой обхватив её лоб, а другой постоянно нанося удары. Я содрогаюсь, вспоминая, что она сказала о том, что её брата Сотейна забили до смерти.

Её золотая мощь растет вместе с её фигурой, но бой в клетке показал, что Эсте требуется время, чтобы овладеть своей силой, и она уже потратила много энергии на этот бой.

С криком я перепрыгиваю через последний шкаф, в полете снова принимая человеческий облик, и мой защитный костюм поспешно прикрывает моё тело.

Я врезаюсь в Аргу, обхватываю его рукой за шею и отрываю от Эсты.

Мы с ним врезаемся в открытый шкаф с другой стороны от неё. Ещё одна коробка с безделушками стоит прямо на краю верхней полки над нами, и от удара она отлетает далеко в сторону, в опасной близости от того, чтобы упасть, как моя. Моё демоническое зрение подсказывает мне, что в ней находится флакон.

Арга немедленно наносит ответный удар, его кулак ударяет меня в бок, удар, который отдается во мне сотней ударов, почти лишая сознания и приводя в замешательство мои чувства. Боль, которую он, должно быть, испытывает от яда, сейчас была бы невыносимой, и он вымещает её на мне так же, как вымещал её на Эсте.

Она перекатывается на бок, кашляя, слёзы агонии текут по её щекам. Она всё ещё кричит от боли – без сомнения, от яда – и пытается подползти к шкафу.

Я держусь за Аргу, обхватив его ногами, и бью изо всех сил. В то же время я пытаюсь почувствовать его страх. Я могу вложить в него свою силу, но он достаточно силен, как и Крона, чтобы победить только свой глубочайший страх.

Опасность в том, что, держась за него, я становлюсь лёгкой мишенью. Его кулак касается моего лица. Затем моего бока. Каждый раз меня пронзает агония, и я теряю след его страха, чувствую, как он утекает сквозь мои пальцы, пока я пытаюсь дышать.

Затем я улавливаю это, вспышку воспоминания, но я не знаю, как интерпретировать то, что я вижу.

Это Кода в раннем детстве. Он просто сидит на мраморном полу, таком же, как в этой комнате. Он улыбается – самой яркой улыбкой, которую я когда-либо видела, – его голубые глаза сияют.

Воспоминание ускользает, а вместе с ним и любой смысл, который оно могло бы иметь.

Я бью с единственным страхом, который имеет смысл, – страхом Коды, страхом потерпеть неудачу. Тёмные, дымчатые нити моей силы собираются вокруг моего кулака, и моя энергия перетекает в плечо Арги, когда я бью его.

Он кряхтит, рычит, но не падает, а вместо этого поднимается на ноги и бьёт меня о шкаф. Коробка с безделушками вываливается за край как раз в тот момент, когда Эста тянется к ней.

Оно падает ей в руки, и я кричу, чтобы она взяла её и бежала, хотя прямо сейчас она не в состоянии куда-либо бежать.

Арга снова бросается на меня, нанося удары обоими кулаками – один ударяется о край шкафа рядом с моим плечом, а другой попадает Эсте в голову, сбивая её с ног.

Коробка падает на пол, трескаясь, но не разбиваясь вдребезги.

Я кричу, бросаясь к Арге, поддерживая контакт, несмотря на боль.

– Эста! Возьми флакон!

Она лежит, оглушённая, на лбу у неё течет кровь, она пытается подняться, но снова падает на землю, кровь и слезы стекают по её лицу.

– Нова… помоги мне…

Арга издает рёв, и внезапно его кулаки взлетают в воздух, нанося мне удары снова и снова с такой скоростью, что я не могу пошевелиться. Каждый удар причиняет мне такую сильную боль, словно он снова и снова ломает мне кости. Его последний удар приходится мне по скуле, и я со стоном падаю на пол, пытаясь доползти до ящика, чтобы добраться до него раньше него.

Он наступает на мою вытянутую руку и хватает коробку, достает флакон и откупоривает его.

– Тебе никогда не победить меня, Нова.

Подняв флакон, он выпивает его целиком, прежде чем сделать глубокий, прерывистый вдох и бросить пустой флакон на пол рядом со мной.

Нет.

Присев на корточки, он убирает влажные волосы с моего лба.

– Увидимся на финальной битве. Приготовься умереть в муках.

Он отходит от меня, пробираясь между мебелью.

Я хватаю флакон, надеясь, что в нём останется хоть капля. Что-нибудь.

Он совершенно пуст.

Как и глаза Эсты, её последние слёзы текут на пол, сияние её силы исчезает по мере того, как угасает её жизнь, а затем она умирает.

Глава 41

Я пытаюсь отдышаться, слегка покачиваясь на месте. У меня болит всё тело. У меня будут синяки, которых никогда раньше не было. Только благодаря моей силе Арга не переломал мне все кости.

Но больше всего болит моё сердце.

Эста никогда не была мне сестрой. Не совсем. Не так, как Малия и Таня. Но она была лучшей из членов королевской семьи.

Я протягиваю руку, чтобы закрыть ей веки, и обнаруживаю, что мои руки дрожат, и я с силой ударяю пальцами по её щекам.

Чёрт, у меня болит грудь.

Я не могу разобраться в своих чувствах прямо сейчас. Я зла, очень зла. И напугана. По-настоящему напугана. И меня переполняет грусть, потому что это могли быть Малия или Таня. Когда я бросила вызов Арге на мосту, когда мы только прибыли сюда… Если бы он победил меня тогда…

Меня бросает в дрожь при мысли о том, в какой опасности мы были.

В тюрьме мои сёстры были в безопасности, насколько это было возможно, но, если я не переживу следующее испытание, Роман не сможет их оттуда вытащить. Сегодня он рискнул прикоснуться к тюрьме, но не может ступить в неё и шагу, не разрушив её.

Я должна вытащить их до следующего испытания, а поскольку Крона доказала, что ей нельзя доверять в том, что она не устроит нам испытание, это означает, что я должна вытащить их как можно скорее.

Сегодня ночью.

Я не могу ждать.

– Нова!

Я вздрагиваю, когда до меня доносится отчаянный рёв Романа, отдаленное эхо, которое звучит так далеко. Это заставляет меня осознать, как долго я сидела, дрожа, рядом с телом Эсты, пытаясь привести в порядок свои мысли, и как сильно Арга навредил моему телу и разуму.

К этому времени уже появится Арга, а Роман…

– Нова! Ответь мне!

Ему не позволят и шагу ступить в эту комнату.

Я должна добраться до него.

Несмотря на то, что у меня дрожат ноги, я заставляю себя встать. Я не могу оставить Эсту здесь, поэтому наклоняюсь к ней, подхватываю на руки и перекидываю через плечо, её волосы касаются моих бёдер. Это не элегантно, и я чувствую себя неуважительно, когда несу её так, но по-другому я не могу выдержать её вес. Даже в таком виде у меня подгибаются ноги, но я говорю себе, что пора заканчивать с этим.

Пробираясь сквозь лабиринт мебели, я делаю шаг за шагом, причиняя боль, мои мышцы ноют, а Роман продолжает выкрикивать моё имя, с каждым криком становясь всё более гортанным, пока я с трудом не узнаю его голос.

Наконец, я приближаюсь к последнему препятствию, но на этот раз я наваливаюсь всем весом на выдвижные ящики, раздвигая их так, чтобы можно было протиснуться между ними.

Я резко останавливаюсь, когда оказываюсь в хаосе.

Фонтанчики разбиты вдребезги, и по всему полу растеклись лужи жидкости. Ближайший диван разнесен на части, его обивка разбросана. Остальные опрокинуты. Повсюду осколки стекла, и вихрь энергии перетекает с одной стороны помещения на другую, поднимая обломки и швыряя их в стены, которые трескаются от потолка до пола.

Кода стоит в дальнем правом углу возле двери. Крона стоит в нескольких шагах от меня, и её лицо вытягивается, когда она видит меня. Похоже, Арга не сказал ей, что я выжила – или он сказал, и она надеялась, что он ошибается.

Его нигде не видно, как и представителей элиты.

Но моё внимание привлекает Роман. Он стоит напротив меня, его глаза абсолютно чёрные, на груди вихрь рун, кожа тёмно-аметистовая, а обычно светлые волосы чёрные как смоль.

Он подлетает ко мне, неуловимым движением подхватывая меня на руки, когда я падаю. Каким-то образом он ловит Эсту, а также меня, так что никто из нас не падает на пол.

– Нова, – он выдыхает моё имя, и его кожа и волосы снова приобретают человеческий вид, когда он гладит меня по спине, притягивая к себе, всё ещё поддерживая нас обоих.

– Эста умерла, – шепчу я ему в грудь.

Чувство неудачи тяжелым грузом давит мне на грудь, когда Роман забирает у меня Эсту и кладет её на пол.

Крона стоит в дверях, её чёрные глаза пронзительны, и я ощущаю вибрацию пола подо мной, признак приближающейся её силы, но я также ощущаю силу Романа – в воздухе витает тяжёлая ярость – и я не знаю, что произойдёт, если эти двое древних встретятся. когда-нибудь по-настоящему столкнемся.

Кода внезапно с рычанием поворачивается к Кроне.

– Держись, чёрт возьми, подальше от Эсты.

Крона вскидывает голову, чтобы посмотреть на него, но он игнорирует её и направляется к нам – сначала быстро, а затем замедляет шаг, с опаской поглядывая на Романа. Когда Роман не нападает сразу, Кода опускается на колени по другую сторону Эсты.

– Я отведу её к нашей матери, – говорит он, но не делает ни движения, чтобы взять Эсту на руки, пока Роман решительно не кивает ему.

Кода на удивление мягко берет Эсту на руки. В отличие от меня, его рост и невредимость позволяют ему с большим достоинством прижимать её к груди. Её голова запрокидывается, а невидящие глаза устремлены в потолок. Каждая частичка меня хочет отвернуться, попытаться стереть из памяти последние воспоминания о ней, но я не могу. Она заслуживает лучшего, чем быть проигнорированной и забытой.

Будь у меня такая возможность, она, возможно, даже понравилась бы мне, но благодаря Карге и Арге этого никогда не случится.

Я отказываюсь давать им ещё одну возможность отнять у меня что-либо.

Пока Кода уводит Эсту, я поднимаюсь на ноги. У меня болит каждая косточка и мускул, от костяшек пальцев, которые я разбила о тело Арги, до плеч, груди и челюсти… Везде, где я получила удары.

Я делаю несколько неуверенных шагов вперёд, изо всех сил молясь, чтобы ноги держали меня на ногах. Я отказываюсь падать перед Кроной. Руки Романа двигаются, но для этого достаточно одного моего взгляда, и он не делает ни движения, чтобы помочь мне. Точно так же, как Кода, спотыкаясь, уходит с боя в клетке, я должна уйти с этого испытания сама. По крайней мере, пока я не скроюсь с глаз Кроны.

– Я иду за тобой, Крона, – шепчу я, тяжело дыша, когда мы встречаем её у двери.

Она издаёт смешок.

– Финальный бой состоится завтра в сумерках. Ты, Кода и Арга – все трое будете сражаться на арене. Я с нетерпением жду, когда услышу ваши предсмертные крики, – она наклоняется вперед и сплевывает, когда говорит. – Ты никогда не будешь той дочерью, о которой мечтал Джарет.

У меня нет сомнений, что Крона не ожидала, что я проживу так долго. Тот факт, что я должна пережить нападение Арги, особенно сейчас, должно быть, беспокоит её. На самом деле, небольшая часть её недовольства может быть вызвана страхом, и я хочу, чтобы её беспокойство усилилось.

Я понижаю голос, так тихо, что ей приходится вытягивать шею, чтобы расслышать меня.

– Что бы со мной ни случилось, Крона, я позабочусь о том, чтобы твои худшие кошмары сбылись, – я холодно улыбаюсь ей, позволяя своей силе кошмаров окутать моё тело, мои глаза горят фиолетовым светом. – Даже если мне придётся преследовать тебя из могилы.

Я ещё не знаю, как причинить этой женщине боль, но мне нужно, чтобы она поверила, что я это сделаю, потому что я пришла к пониманию того, как на самом деле работает страх. Небольшая вспышка страха, которая может усилиться, вскоре может превратиться в настоящий кошмар. Кроне придётся смириться с возможностью того, что я выиграю следующее испытание, и, если это произойдёт, её пребывание здесь закончится.

– На самом деле… – мои губы складываются в улыбку, даже если мой взгляд остается бесстрастным и жёстким. – Почему бы нам не посмотреть, о чём говорят мне твои страхи? Прямо сейчас.

Моя рука устремляется к её шее, готовая схватить её, готовая к укусу тёмной энергии, из которой состоит всё её тело.

С пронзительным криком она отскакивает от меня. Её сила струится вокруг неё, стягивая одежду внутрь, сворачиваясь, как бумага, а затем… она ушла.

Воздух вокруг нас оседает.

Роман молча стоит рядом со мной, но я чувствую, как его ярость, словно живое существо, бьёт по нам обоим. Моя протянутая рука дрожит, и на этот раз я позволяю ему взять её. Медленно наклоняясь к нему, я позволяю ему поддержать мои ноющие мышцы и принимаю его помощь, чтобы дойти до лифтов.

В вестибюле тихо и жутковато, стены потрескались, солдаты ушли, только над нами мерцает одинокий слабый огонек. Я криво улыбнулась Роману.

– Ты их всех распугал, да?

В ответ раздается низкий рокот, резкий и холодный.

– Я заставил их вспомнить, почему они боятся меня, – выражение его лица становится отстранённым. – Сейчас в этом здании нет ни одного демона, кроме Кэрис и Коды.

Я закрываю глаза на груди Романа, немного расслабляясь от осознания того, что мы почти одни, но снова напрягаюсь, понимая, что пришло время встретиться лицом к лицу со своими собственными страхами.

– Мне нужно забрать своих волков и отправиться в тюрьму, освободить моих сестёр и найти для них безопасное место до финальной битвы. Мне нужно знать, что у них есть шанс сбежать, как только откроются врата. Что бы со мной ни случилось.

Я чувствую, как чёрные глаза Романа прожигают меня насквозь, но у меня слишком болит шея, чтобы запрокинуть голову. Он нежно обнимает меня и прижимает к своей груди. Тепло разливается по моей спине, рукам и ногам, а вокруг его ладоней разгорается розовое свечение. Руна скользит по моему телу, края надписи расширяются и скользят по коже. На моём лице появляется лёгкий влажный блеск, словно тончайший слой целебного материала, которым он обернул меня после того, как я была ранена в Запретных Землях.

Наконец-то я могу поднять голову и разглядеть его получше, осознавая, насколько затуманенным и наполненным болью было моё зрение до сих пор. У Арги сильный хук справа.

– Я хочу завернуть тебя в целебный кокон и отвезти домой, – говорит Роман самым тихим голосом.

Домой.

Я говорю себе, что ещё увижу его хижину. Что завтрашний день не станет для меня концом.

– Но это лучшее, что я могу сделать, чтобы облегчить твою боль прямо сейчас, – продолжает он, прежде чем прижаться губами к моим губам и нажать кнопку верхнего уровня.

Пользуясь моментом, я поддаюсь его поцелую.

Роман на вкус как жизнь, любовь и… ну, прямо сейчас… чистая, неподдельная ярость, и я впитываю её всю целиком.

Каждая проходящая секунда приближает меня к окончательному поражению.

С этого момента я не собираюсь ничего принимать на веру.

Глава 42

Через несколько минут, после короткой остановки в отведённой мне комнате, мы выходим на удивительно тёмную улицу. Перед вечеринкой весь город сверкал иллюминацией. Сейчас здания вокруг нас погружены во тьму, улицы пустынны, и нигде не видно ни единого луча света.

Мои волки выстраиваются вокруг меня и Романа. Без уличных фонарей лунный свет падает прямо на пешеходную дорожку, отбрасывая на сверкающие здания гораздо более мягкий отблеск, чем при резком искусственном освещении.

Воздух на грани срыва, и, если бы мы были в Вегасе, я бы сказала, что где-то глубоко в горах и долинах назревает буря. Здесь, однако, нет и намёка на дождь, только в воздухе чувствуется напряжение и жестокость.

Больше всего меня удивляет отсутствие демонов. Несмотря на то, что мы приближаемся к полуночи, кажется, что тысячи из них просто исчезли – или ушли в подполье.

Я бросаю настороженный взгляд на Романа. Он сказал, что заставил элиту вспомнить, почему они его боятся.

– Это ты сделал? – спрашиваю я его.

Он слегка наклоняет ко мне голову, и в его темнеющих глазах вспыхивает огонёк.

– Представители элиты забыли, что моя сила связана с энергией этой земли и что я могу использовать её по своему усмотрению. Сегодня вечером они останутся без своих обычных удобств.

Он указывает на боковой переулок слева.

– Сюда. Это всего в нескольких кварталах. Остерегайся подслушивающих ушей и наблюдающих глаз.

Я спешу за ним по улице, мои шаги тихие, в то время как мои волки вокруг нас по-прежнему настороже. Разминая ноги, я облегчаю оставшуюся боль в теле и, кажется, ускоряю исцеляющую силу руны, которую Роман наложил на меня. Через несколько минут мне становится легче двигаться.

Я хочу рассказать Роману о драке с Аргой, но помню о его предупреждении насчёт подслушивающих ушей, поэтому придерживаю свои мысли, пока мы не доходим до конца аллеи, ведущей к тюрьме. Как только мы переступаем через чёрную каменную стену и оказываемся на пешеходной дорожке перед тюрьмой, я оцениваю окружающую нас тишину и считаю, что это самая уединенная обстановка, в которой мы можем оказаться.

– Я не смогла найти страх Арги, – я останавливаюсь на тропинке, впиваясь ногтями в ладони. – Я знаю, ты сказал, что если я смогу найти твой страх, то смогу найти любой другой. Но ты хотел, чтобы я увидела твои страхи. Арга – нет. Я не уверена, что смогу это сделать.

Я задыхаюсь, когда Роман обхватывает меня руками за спину и бёдра и отрывает от земли так быстро, что я оказываюсь прижатой к каменной стене, прежде чем успеваю это осознать. Он обхватывает мой затылок рукой, принимая удар на себя, в то время как яростный грохот в его груди вибрирует во мне. Волк рычит. Демон рычит.

Тень, отбрасываемая последним угловатым зданием тюрьмы, погружает нас в темноту, и я не могу сказать, какие у него глаза – грозовые зелёные или чисто чёрные, но прямо сейчас всё, что имеет значение, – это его ярость.

Я обхватываю его ногами за талию и принимаю на себя его вес, прикусывая губу, чтобы сдержать стон, когда тепло и энергия разливаются по мне, лаская мой центр.

– Ты найдёшь страх Арги и будешь жить, Нова, – рычит Роман, и этот резкий приказ заставляет мою волчицу подняться. Моя альфа-натура сработала бы по его приказу, если бы я уже не понимала, что его гнев порождён страхом потерять меня.

Но я не могу обещать ему, что буду жить, когда это может оказаться ложью.

Всё, что я могу пообещать, это то, что я буду бороться изо всех сил, что у меня есть. Даже если этого может оказаться недостаточно.

Поэтому вместо этого я делаю то, что хотела сделать после того, как пережила отравление, но не смогла из-за Кроны. Я обнимаю его за плечи и прижимаю к себе.

Закрыв глаза, наслаждаясь этим моментом, словно он последний, я вдыхаю его запах, медленно и уверенно, зная, что то, о чем я собираюсь спросить, только усилит его ярость.

– Роман, – говорю я, запрокидывая голову, чтобы разглядеть тёмные линии его лица. – Мне нужно, чтобы ты заключил со мной посмертные узы.

Он дёргается так сильно, что отрывает меня от стены.

– Нет.

Я продолжаю без колебаний.

– Если я умру, мне нужно знать, что мои сёстры будут в безопасности. Ты должен пообещать мне, что воспользуешься оружием ангелов, чтобы вызволить их.

Он качает головой, но я беру его лицо в свои ладони, крепко сжимаю и продолжаю.

– Если я умру, ты не сможешь остановиться, чтобы отомстить за меня или уничтожить Крону. Если ты сделаешь что-то из этого, это может поставить под угрозу жизни моих сестёр. Я знаю, что тебе будет трудно… не только уйти от Кроны и Арги… но и сбежать. Мне нужно, чтобы ты дал мне это обещание, Роман. Мои сёстры должны жить.

Он с трудом сглатывает.

– Нова, – наконец выдавливает он. – Я не буду думать о твоей смерти.

Кончики моих пальцев касаются его челюсти.

– Пожалуйста, Роман. Это моё последнее желание, – напряжение в его плечах не спадает, и я пробую другой подход. – Если ты сделаешь это, я смогу сражаться, не отвлекаясь, потому что буду знать, что, что бы ни случилось, мои сёстры будут в безопасности.

Он хочет спорить. Он хочет драться со мной. Я знаю это по энергии, бурлящей в его бицепсах, по напряженным мышцам на руках, по напряжённой шее… Но он выдыхает. Медленно. И, кажется, приходит к какому-то решению.

Его челюсть сжимается.

– Ты не умрёшь завтра, – говорит он, его глаза прищурены и блестят, как будто он обдумывает это. – Значит, это несложно пообещать.

Я облегчённо выдыхаю, прижимаясь к нему. Я не лгала, говоря, что отвлеклась. Осознание того, что мои сёстры в безопасности с Романом, даёт мне возможность сосредоточиться, в чем я сейчас нуждаюсь.

Поставив меня на ноги, он предлагает мне свою руку.

– Тщательно выбирай расположение метки, Нова, потому что она появится и на твоём теле.

Это занимает у меня всего мгновение. Королевская руна начертана на моём правом бицепсе, так что посмертные узы могут быть на моём правом предплечье.

Я беру его за руку чуть ниже локтя, касаясь кончиками пальцев его мышц.

– Что мне нужно сделать?

– Обычно для этого требуются звериные когти, – отвечает Роман. – Но ты можешь воспользоваться своими собственными. Проколи свой палец, чтобы твоя кровь смешалась с моей. Как только я разрешу, вонзай глубже, Нова. Скажи обещание, которое ты хочешь от меня услышать, когда будешь резать меня. Но будь осторожна в своих просьбах.

Его описание процесса похоже на принесенную нами клятву на крови, за исключением того, что клятва на крови на самом деле не сработала. На этот раз я не сомневаюсь, что посмертные узы заставят Романа сдержать своё обещание.

Выпуская свои волчьи когти, я прокалываю указательный палец правой руки передней лапой левой, пока с него не начинают капать капли крови.

Крепко держа его за руку, я сосредотачиваюсь и тщательно обдумываю. Он сказал мне, что нужно действовать глубже – посмертные узы, которые у него уже есть, кажется, пронизывают до костей, – и я почувствовала лёгкое беспокойство.

Энергия Романа обволакивает его кожу, и моя сила кошмаров проникает сквозь неё. Он быстро поворачивает свою ладонь так, чтобы обхватить моё предплечье, в то время как я сжимаю его, и мы оба сжимаем друг друга. Хватка воина.

– Я клянусь в этих посмертных узах своей жизнью, – говорит он, пригвоздив меня яростным взглядом. – А теперь сделай это.

Мои три средних когтя впиваются в его кожу.

– Если я умру в Пира-Мортеме, а мои сёстры, Малия и Таня, всё ещё будут здесь, ты воспользуешься оружием ангелов, чтобы вернуть их в Терра-Центр как можно быстрее.

Проводя когтями по его коже, я задыхаюсь, когда внезапная боль пронзает моё предплечье, и на моей руке появляется след от когтей одновременно с его. Это обжигает так же сильно, как энергия из тюрьмы, и я почти останавливаюсь.

– Вонзай поглубже, – говорит Роман сквозь стиснутые зубы.

Со стоном боли я продолжаю наносить метку, впиваясь когтями ему в руку, а затем быстро убираю их.

Каждый порез на наших руках наполняется фиолетовым светом, похожим на расплавленную лаву, обжигая, как будто моя рука в огне. Я с криком запрокидываю голову, когда сила между нами скручивается, как лента, и сжимается так сильно, что кажется, будто наши руки слились в единое целое.

Затем энергия иссякает, и я хватаю ртом воздух, ощущая учащённое дыхание Романа и ужасные порезы на его предплечье, которые горят на секунду дольше, чем у меня. Прежде чем я успеваю взглянуть на них, он притягивает меня к себе, вытирает пот с моего лба, успокаивающе касается шеи.

– Тюрьма не захочет отпускать твоих сестёр. Тебе придется сражаться, Нова. Это будет в десять раз сложнее, чем когда тебе приходилось вытаскивать только себя и своих волков.

Я киваю ему, переключая внимание.

– Тайрус сказал, что его семья тоже там в заключении. Но я не думаю, что он когда-либо пытался их вызволить. Почему их семьи не пытаются?

– Они слишком боятся попасть в ловушку. Тот факт, что ты однажды покинула тюрьму вместе с солдатами, был неслыханным. Раньше оттуда никто не выходил. Дважды – это невероятно, но в третий раз – и если ты приведёшь с собой заключенных – ты докажешь демонам Пира-Мортема, насколько ты сильна на самом деле.

Я знала, что это рискованно, но речь Романа заставила меня осознать это.

– Если мои шансы сейчас ещё меньше,… Тогда мои демоны-волки должны остаться здесь. Я не хочу вытаскивать своих сестёр, только чтобы потерять там своих волков. Похоже, мне повезло, что они уже дважды приходили и уходили со мной.

Мои волки показывают, как сильно они ненавидят этот план, когда издают дружный протестующий вой. Словно сговорившись, Лука и Блиц бросаются к Роману, но Эйс рычит на меня, подходит к передней стене тюрьмы и поворачивается ко мне с непокорным взглядом. Темпл присоединяется к нему, и два моих бойцовых волка ясно дают понять, что я без них никуда не пойду. Однажды они уже остались на ночь, и ясно, что больше они этого не сделают.

Я слегка качаю головой, зная, что мне не переубедить их, и если я снова прикажу Эйсу сделать что-то против его натуры – остаться, – это подорвёт его доверие.

– Хорошо, – шепчу я. – Но нам всё равно нужно найти…

Воздух наполняет свистящий звук, и стены тюрьмы быстро сдвигаются, образуя ряд взаимосвязанных пирамид, некоторые из которых больше других. Передняя панель открывается прямо там, где стоят Эйс и Темпл.