Текст книги "Порочные намерения (ЛП)"
Автор книги: Джей Ти Джессинжер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Что ж, ребята, было весело, – говорю я, обращаясь к группе. – Сайонара7.
Я встаю, достаю из бумажника пачку наличных, бросаю ее на стол, хватаю Ангелину за руку и поднимаю ее на ноги.
– Думаю, мы попрощаемся утром! – кричит нам вслед Коннор, когда я, не оглядываясь, ухожу от стола. Смех в зале быстро стихает, когда я веду Ангелину через вестибюль.
Мы подходим к лифтам, и я нажимаю кнопку вызова. Ангелина рядом со мной молчит и напряжена. Двери открываются, мы заходим, и двери закрываются за нами. Как только мы начинаем движение, я поворачиваюсь и нажимаю кнопку аварийной остановки. Лифт резко замирает.
Ангелина издает негромкий возглас удивления и хватается за поручень для равновесия. Затем прижимается к стене, когда я приближаюсь. Ее глаза расширяются. Когда мы оказываемся лицом к лицу, я говорю: – Давай поиграем, Ангел. Игра называется «Правда или действие».
Она сглатывает.
– Я начну первым и выбираю правду. Спрашивай меня о чем хочешь, и я отвечу честно.
Ангелина молча вглядывается в мое лицо. Интересно, что она там видит.
Хриплым шепотом она спрашивает: – Могу ли я доверять тебе?
– А вот это интересный вопрос. – Я провожу кончиками пальцев по ее подбородку, запускаю руку в волосы и обхватываю ее затылок. – Я мог бы спросить тебя о том же. Но раз сейчас моя очередь, я буду следовать правилам игры и дам тебе ответ. – Я наклоняюсь, нежно прижимаясь губами к ее губам, и шепчу: – Это зависит от…
Звучит сигнал тревоги. Мы игнорируем его.
– Зависит от чего?
– Как ты понимаешь слово «доверие».
Она роняет свою крошечную сумочку и хватает меня за рубашку, упираясь руками мне в грудь и одновременно притягивая меня к себе.
– Это не ответ.
Я опускаю голову и провожу носом по ее шее к ключице. Ангелина вздрагивает, но пытается скрыть это, и я улыбаюсь. Я обнимаю ее и зарываюсь лицом в ее волосы. Мои руки находят ее округлую попку и сжимают.
– Я могу доверять тебе? – спрашиваю я, уткнувшись ей в шею.
Она выгибается подо мной и тихо стонет, когда чувствует, что я возбужден. Я прижимаюсь губами к ее шее, и ее следующий стон почти заглушает этот чертов сигнал.
Подняв голову, я смотрю ей в глаза.
– Могу ли я доверять тебе, Ангелина?
– Конечно, можешь, – говорит она, серьезно глядя на меня в ответ.
Я откидываю голову назад и смеюсь.
– Черт возьми, мне нравится, как ты лжешь!
Затем я целую ее, пока мы оба не начинаем задыхаться, а сигнал не становится слишком громким, чтобы его игнорировать. Я нажимаю кнопку своего этажа и с улыбкой поворачиваюсь к Ангелине.
– Ладно, милая. Поскольку с «Правдой» у нас явно не ладится, давай перейдем к «Действию».
Мой взгляд опускается к вырезу ее платья.
ПЯТЬ
Мариана
Взгляд Райана – дикий. Я точно знаю, что будет дальше.
Пора нажать на тормоза.
Я кладу руку ему на грудь, сгибаю локоть и смотрю ему в глаза.
– Давай не будем переходить к «Действию», а просто выпьем, ковбой, и замедлим это родео.
Под моей рукой его сердце колотится так, словно кто-то внутри его грудной клетки бьет по нему кувалдой. Мое делает то же самое. Не только потому, что он заводит меня, как никто другой, но и потому, что я не в себе.
Этот человек может учуять ложь, как собака чует крысу.
И что еще хуже? Намного хуже?
Он знает, что я лгу, и ему всё равно.
Я не знаю, что с этим делать. Не знаю, что он запланировал. Я знаю только, что нахожусь далеко от берега в неспокойных водах, где есть опасное течение, и что-то с полным ртом острых, голодных зубов приближается ко мне.
Райан убирает мою руку с груди, целует ее и посылает мне ослепительную улыбку ведущего игрового шоу.
– Конечно, дорогая. Я могу двигаться так медленно, как ты захочешь.
Его улыбка становится пошлой. Неожиданно я смеюсь.
– У тебя грязные мысли.
Посмеиваясь, он нажимает кнопку, чтобы лифт начал подъем.
– Ангел, ты даже не представляешь насколько.
Но я представляю, и это меня интригует. Это еще одна часть проблемы.
Когда мы приходим в его номер, я зачарованно наблюдаю, как ему требуется несколько минут, чтобы отключить и разблокировать серию электронных и механических устройств безопасности, спрятанных за различными предметами мебели и на всех дверях, включая дверь в ванную. Его паранойя кажется излишеством даже женщине, планирующей подсыпать ему наркотик в напиток.
Удивленная, я спрашиваю: – Ты ожидал компанию? Я имею в виду, кроме меня.
Райан поворачивается ко мне с огоньком в глазах.
– По моему опыту, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Никогда не знаешь, когда вор может войти в твою дверь.
Мое сердце останавливается. Оно снова начинает болезненно биться, затем беспорядочно трепыхаться, пока я делаю вдох.
Я решаю, что лучший способ справиться с этим – лобовая атака. Он все равно поймет, что я несу чушь. Глядя ему прямо в глаза, я говорю: – Я здесь не для того, чтобы красть у тебя.
Райан медленно улыбается. Он подходит ко мне, двигаясь непринужденно, опустив руки. Затем останавливается передо мной и шепчет: – Я знаю. Я просто не понял, зачем ты здесь.
Я не могу сказать, о чем он говорит – здесь, в этом номере, здесь, в этом отеле, или здесь, на этом острове. Возможно, обо всём сразу. Всё, что он мне сейчас говорит, кажется многозначительным. Всё это намеки и подтексты. Я бы даже сказала, намеки – его второе имя.
Лучше, чем Тиберий.
Он касается моей щеки.
– Почему ты так улыбаешься, Ангел?
– Я пытаюсь решить, нравишься ты мне или нет.
– О, точно нравлюсь. Просто ты этого не хочешь. Вопрос в том, почему.
Внезапно я чувствую себя уставшей и даже немного подавленной. Он измотал меня своей орлиной интуицией. Я никогда не встречала такого проницательного человека. Это утомительно.
– Могу я попросить тебя об одолжении, Райан? – тихо спрашиваю я, удерживая его взгляд.
Он отвечает без колебаний: – Да.
Можем ли мы притвориться, хотя бы на эту ночь, что ни с одним из нас не случилось ничего плохого? Что мы всё еще верим в то, что мир – хорошее место, наполненное хорошими людьми? Что все наши завтрашние дни могут быть такими же хорошими, как сегодняшний?
Он молча изучает мое лицо. Затем поднимает руку и обхватывает мою щеку. Райан говорит, и его голос дрожит от волнения.
– Когда ты позволяешь себе быть настоящей, это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Если ты дашь мне еще немного этого, я сделаю всё, что ты захочешь.
Мы смотрим друг на друга. Мой пульс скачет, как взбесившаяся лошадь. Наконец я решаюсь: какого черта. Я больше никогда его не увижу. У меня есть два часа до того, как Халид вырубится – как и каждый вечер, как по часам, после полудюжины коктейлей. Я могу это время быть самой собой с незнакомцем, пока мы притворяемся, что всё не так, как есть.
Я киваю.
– Хорошо. На мой вкус, это достаточно извращенно. Но предупреждаю тебя, я так давно не была собой, что мне может потребоваться минута, чтобы вспомнить, кто я такая. У меня есть одно условие, и оно не подлежит обсуждению.
Райан мог бы быть оголенным проводом из-за всей этой бьющей через край энергии.
– Какое?
– Мы не говорим о работе. Моей или твоей.
Он отвечает мгновенно.
– Договорились.
Я испытываю такое облегчение, что мне хочется рухнуть от истерического смеха на пол.
– Хорошо. Налей мне выпить, пока я снимаю эти туфли на каблуках. Они меня убивают. Быть роковой женщиной – это ад для ног.
Райан моргает. Затем смеется. Этот звук доставляет мне слишком большое удовольствие.
– У меня полный мини-бар, Ангел, – говорит он, ухмыляясь. – Что будешь пить?
– Бурбон.
Его брови приподнимаются. Он одобрительно кивает.
– Дух Америки номер один8. Интересный выбор для девушки из Парижа. – Он подмигивает и направляется через комнату к барной стойке, снова заставая меня врасплох.
Райан знает, что я не из Парижа.
Откуда он знает?
Кто такой этот парень?
– Я собираюсь осмотреться, – заявляю я.
– Не стесняйся, милая. Мне нечего от тебя скрывать. – Он даже не оборачивается, а просто продолжает наливать нам напитки.
Разрываясь между раздражением, восторгом и желанием вообще бросить работу и убежать как можно быстрее, я сбрасываю туфли, ставлю сумочку на консоль телевизора и оглядываюсь.
Его номер большой, с панорамным окном, из которого открывается вид на море, как и из всех других номеров. Курорт, построенный прямо в склоне горы, – это место для богатых и знаменитых, для тех, кому нужны и роскошь, и уединение. Всё в декоре и архитектуре отвечает этим потребностям: от простыней из египетского хлопка плотностью в тысячу нитей до огромных детских бассейнов на балконах и запрета на использование камер во всех общественных местах.
Я прохожу через гостиную и любуюсь видом. Вдалеке океан сверкает в прерывистом лунном свете. По холмам ползут толстые серые грозовые тучи. Влажный ветерок колышет мои волосы.
Райан бесшумно появляется рядом со мной и протягивает мне мой напиток.
– Сегодня вечером будет буря. – Он искоса смотрит на меня и не улыбается.
Я залпом выпиваю бурбон, обжигающий мне горло.
Спокойно, Мари. Спокойно.
И начинаю осмотр комнаты.
Первая остановка – комод. Я выдвигаю ящик и заглядываю внутрь. Нижнее белье. Белые хлопковые трусы, сложенные с военной точностью. Я сдерживаюсь, чтобы не потрогать их, и закрываю ящик. В следующем ящике лежат футболки, все однотонные, черные, и все как одна. Должно быть, он выглядит в них потрясающе: татуированные бицепсы выглядывают из-под рукавов, а цвет подчеркивает его золотистую кожу и волосы…
Кто руководит этим шоу, Мари? Ты или твои яичники?
Я закрываю глаза, делаю еще глоток своего напитка и задвигаю этот ящик тоже.
Райан расслабленно откидывается на спинку дивана. Он с циничным интересом наблюдает за тем, как я выдвигаю и задвигаю остальные ящики комода.
– Если ты ищешь мой пистолет, Ангел, – протягивает он, – то он у меня.
Я улыбаюсь ему и говорю: – Hammerless slimline 38-го калибра, прикрепленный к твоей левой лодыжке. Я знаю.
Его взгляд, словно лазерный луч, мог бы разрубить на две части любую другую женщину, но я лишь улыбаюсь еще шире, наслаждаясь происходящим, подхожу к шкафу из тикового дерева и распахиваю дверцу.
Ряд белых классических рубашек, безупречных и накрахмаленных, как та, что на нем. Темно-синие джинсы, такие же, как на нем, висят рядом с рубашками. На полу стоят три пары обуви: черные кожаные туфли Ferragamo, такие же, как на нем, и одна пара шлепанцев. Я оборачиваюсь и смотрю на Райана.
– У тебя очень специфический вкус в одежде.
– И в женщинах.
Он делает глоток и смотрит на меня поверх бокала. Одна рука небрежно закинута на спинку дивана. Ноги широко расставлены. Он занимает много места, даже просто сидя, заполняя собой всю комнату. Я никогда не встречала такого харизматичного мужчину.
Ожерелье, Мари. Не своди глаз с приза.
Я отворачиваюсь от Райана и иду в ванную, задумчиво взбалтывая остатки бурбона в своем бокале.
Бритва, расческа, крем для бритья, зубная щетка и тюбик зубной пасты ровным рядом выложены на мраморную стойку в ванной комнате. Хотя я знаю, что он принял душ и побрился перед ужином, не видно ни единого волоска или капли воды. Все полотенца висят на вешалках в идеально сложенном виде.
– Ты чертовски аккуратный, – замечаю я вслух.
– Или, может быть, во время ужина вошла горничная и привела здесь всё в порядок.
Я смотрю на него через плечо.
– Не включив ни одну из твоих сигнализаций? Я так не думаю.
Уголки его рта приподнимаются. Я могу сказать, что он наслаждается нашей странной маленькой игрой так же сильно, как и я.
– Ты уже закончила осмотр? – спрашивает Райан так небрежно, что в его голосе звучит почти скука.
Я бросаю взгляд на ноутбук на кофейном столике.
– Ты сказала, никакой работы, – напоминает он мне. – А это, – он кивает на ноутбук, – и есть работа.
Я точно знаю, что буду делать, как только он отключится. Желание узнать о Райане больше похоже на привычку грызть ногти, которая была у меня в детстве. Непреодолимое. Навязчивое. То, что, как вы знаете, не принесет вам пользы, но вы не в силах это прекратить.
– Ты прав, – беспечно соглашаюсь я. – Никакой работы. Достань бумажник.
Он усмехается.
– Он у меня в заднем кармане, Ангел. Хочешь пошарить в нем? Подойди и возьми.
Я колеблюсь. Не верю, что он причинит мне вред, но это опасно. Находиться с ним в физической близости опасно. Это заставляет меня думать о горячих поцелуях, больших, грубых руках, и пульсации между ног, похожей на биение маленького сердечка, когда он прикасается к моей коже.
Я делаю паузу, чтобы подкрепиться последним глотком бурбона, затем подхожу к нему и ставлю пустой бокал на кофейный столик. Я жду, что Райан встанет, но он просто смотрит на меня, и в его голубых глазах мелькает озорной огонек.
Сукин сын.
Я задираю юбку и сажусь на него верхом.
Чего он, конечно же, и добивался, о чем свидетельствует его самодовольная улыбка.
– Ну, привет, милая, – протягивает он, кладя одну руку на спинку дивана, а другую опуская на мое обнаженное бедро. Его рука тяжелая и теплая, и в этом жесте чувствуется странное собственническое чувство.
– И тебе привет. – Я протягиваю руку, пытаясь просунуть ее под его задницу, чтобы добраться до заднего кармана. Это почти невозможно. Я могу просунуть пальцы чуть выше его бедра, но он слишком тяжелый, чтобы продвинуться дальше.
Разумеется, он не помогает мне, а просто улыбается, пока я пытаюсь справиться.
– Никогда еще женщина не ласкала мою задницу на первом свидании, – размышляет Райан.
– Я не ласкаюсь, ковбой, я расследую. И, между прочим, ты мне не помогаешь.
– С какой стати мне помогать, когда так весело смотреть, как ты работаешь?
Его взгляд опускается на мою грудь.
У моего платья низкий вырез и тонкие бретельки, а бюстгальтера на мне нет, так что моя грудь не особо скрыта. На самом деле она вываливается наружу всего в нескольких сантиметрах от его лица.
Райан облизывает губы.
Это такая простая вещь, но невероятно соблазнительная. Я представляю, как эти губы обхватывают один из моих сосков и втягивают его во влажный жар своего рта. Похоть пронизывает меня насквозь, острая, как бритва.
Его пристальный взгляд встречается с моим. От него исходит обжигающее тепло.
– Твое сердце только что пустилось вскачь, дорогая.
– Твои губы такие…
Румянец заливает мое лицо.
– Какие? – подсказывает он, оставаясь совершенно неподвижным.
Я сглатываю. Жар между нами подобен току в цепи, который циркулирует по кругу, становясь всё горячее и ярче с каждым вздохом. Мой ответ звучит едва слышно.
– Чувственные.
Его рука сжимается на моем бедре, но в остальном Райан никак не реагирует. Даже его голос остается невозмутимым.
– И ты говоришь, что у меня грязные мысли.
– Я ничего не могу поделать, если у тебя ненормально красивые губы, – произношу я, уставившись на объект, о котором идет речь.
– Красивые? – повторяет он, обидевшись.
– Полные и красивые, как у девушки. – Мне удается сделать свой тон более непринужденным и контролируемым, но Райан смотрит на меня так, будто его самообладание вот-вот даст трещину.
– Теперь ты просто злишься, – грубо говорит он.
Я касаюсь пальцем его рта, а затем провожу им по изгибу до уголка его полных и идеально очерченных губ.
– Нет, – говорю я слабым голосом. – Это не так.
Наши взгляды встречаются. Жар разливается по моему телу. По коже бегут мурашки.
– Скажи мне, что я не сумасшедший и ты тоже это чувствуешь, – шепчет Райан.
Секунды тянутся в тишине, пока мы смотрим друг на друга. На лице Райана выражение человека, который пытается решить увлекательную, но сложную головоломку.
Он ставит свой бокал на спинку дивана и запускает обе руки в мои волосы. Затем притягивает меня ближе и зарывается в них носом, глубоко вдыхая, перебирая пальцами пряди. Я позволяю ему это и сосредотачиваюсь на том, чтобы унять дрожь в теле. Я впиваюсь пальцами в его плечи, вдыхаю и выдыхаю с закрытыми глазами, каждым нервом ощущая его прикосновения.
Это непрофессионально. И опасно. Ты не должна этого делать. Так никогда не поступают!
– Я не сделаю ничего такого, чего ты не захочешь, – шепчет Райан мне в шею. – Ты всё контролируешь. Скажи мне остановиться, и я это сделаю.
У него сверхъестественная интуиция. Откуда он знает, что мне нужно услышать прямо сейчас? Каким-то образом я должна заставить свой разум отключиться.
Подумай о Рейнарде. Подумай об ожерелье. Подумай о том, как ты близка к свободе.
А потом я вообще перестаю думать, потому что Райан медленно откидывает мою голову назад, обнажая шею, и проводит губами от мочки моего уха до ключицы, вдыхая мой запах.
– Черт возьми, мне нравится, как ты пахнешь.
Его голос гортанный от желания. Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.
Придерживая меня за волосы и не выпуская из объятий, он проводит носом по моей груди и зарывается им в ложбинку между ключицами. Его дыхание обжигает мою кожу, а эрекция упирается мне в бедро. Я перестаю бороться с дрожью, и меня пробирает озноб.
Я так напряжена, что, когда кончик его языка касается моей кожи, я вздрагиваю.
Райан издает низкий мужской звук и двигает бедрами. Я едва сдерживаюсь, чтобы не потереться о выпуклость на его джинсах.
Едва.
Я чувствую, что он улыбается, но не могу посмотреть вниз, чтобы убедиться.
Мягкие поцелуи покрывают выпуклости моей груди. Он такой нежный. Такой неторопливый. Это сводит с ума.
– Ты задыхаешься, Ангел, – говорит Райан, крепче обнимая меня. – Хочешь, чтобы я остановился?
– Да. Нет. Да. Черт возьми.
Его смех звучит мягко и приглушенно.
– Хм. Я бы сказал, что тебе нужно больше информации, прежде чем ты сможешь принять взвешенное решение.
Прямо сквозь тонкую материю моего платья он нежно покусывает мой твердый сосок.
Это невероятно. Я стону, как порнозвезда.
По-прежнему полностью контролируя ситуацию, он убирает одну руку с моих волос, чтобы сжать мою грудь, и посасывает мой сосок через ткань. Я беспомощно всхлипываю, а по моим венам разливается огонь.
Райан опускает вырез моего платья. Теплый воздух ласкает мою грудь. Я чувствую, как его рука, грубая и сильная, сжимает мою плоть, а затем его язык и губы, горячие и страстные, касаются моего соска.
Потерявшись в ощущениях, я выгибаюсь навстречу его рту.
Он снова издает этот горловой звук и сосет сильнее.
Мои дрожащие пальцы скользят по его шее. Он отпускает мои волосы и обхватывает обеими руками мою грудь, отводя ткань в сторону, чтобы я была полностью обнажена. Моя грудь быстро поднимается и опускается от прерывистого дыхания. Затем Райан начинает ласкать ее, облизывая, посасывая и нежно покусывая мои соски и кожу вокруг них, пока я не начинаю думать, что вот-вот потеряю сознание.
Я никогда не чувствовала себя такой привлекательной. Такой боготворимой. Желание поерзать у него на коленях, чтобы хоть как-то унять боль между ног, почти непреодолимо.
– Поговори со мной, Ангел, – бормочет он, водя большими пальцами по твердым бугоркам моих сосков. – Если ты хочешь, чтобы я остановился, сейчас самое время сказать об этом, потому что потом я уложу тебя на спину, просуну лицо между твоих ног и буду лизать твою киску, пока ты не выкрикнешь мое имя.
Mierda santa9. Мое тело так сильно этого хочет, что внутри меня вспыхивает бунт. Мой мозг разрывается от гормонов похоти, которые бьют молотом по рассудку, пока рациональное мышление становится практически невозможным.
– Я… я хочу… пожалуйста…
Мой голос – хриплый тенор оператора секс-чата. Я его совсем не узнаю.
– Если я когда-нибудь слышал «да», то это оно и есть, – бормочет Райан. Одним молниеносным движением он переворачивает меня на спину и опускается на колени между моих раздвинутых ног.
Платье медленно сползает по моим обнаженным бедрам и собирается в складки на талии. Райан смотрит на меня сверху вниз так, словно его ударило током.
– Боже милостивый, женщина, – шепчет он. – Ты прекрасна.
В темном ночном небе гремит гром. Поднимается ветер, перелистывая страницы журнала на кофейном столике. И мое сердце болит так сильно, словно оно вот-вот остановится.
Никто никогда не смотрел на меня так. Словно я дикое животное, находящееся под угрозой исчезновения, которое нужно беречь и защищать, чтобы оно выжило. С таким же успехом Райан мог бы стоять на коленях перед крестом, настолько благоговейным был его взгляд, в котором читалась религиозная страсть.
Он медленно скользит руками вниз по моим раздвинутым бедрам. Добравшись до талии, обводит ее и сжимает, изучая мои формы. Затем задирает платье еще выше, обнажая мой живот до самых ребер, и всё это время пристально смотрит вниз.
Райан нежно проводит указательным пальцем по татуировке у меня на левом бедре. Его вопрошающий взгляд встречается с моим.
– Стрекозы живут короткой жизнью, – шепчу я, завороженная страстью в его глазах. – Они знают, что должны придавать значение каждому моменту.
Его взгляд пронзителен.
– Я слышал, что, если на тебя сядет стрекоза, значит, к тебе в гости придет умерший любимый человек.
Мое сердце бьется так сильно, что я задерживаю дыхание. Я отворачиваю голову и закрываю глаза, чтобы спрятаться.
Райан опускается на меня, перенося свой вес на локти и шепчет мне на ухо: – Ладно. Больная тема. Сегодня мы туда не пойдем.
Однако то, как он произносит «сегодня», дает мне понять, что в будущем он непременно добьется от меня ответа.
Но у нас нет будущего. Это одна из тех неожиданных вещей, которые случайно появляются в жизни. Мимолетная искра между двумя незнакомцами, момент, который особенный именно потому, что он такой короткий.
Таким вещам не суждено длиться долго. Несколько часов удовольствия за всю жизнь, полную боли, – лучшее, на что мы можем надеяться.
До меня доходит, что мне предлагают невероятный подарок.
На самом деле не имеет значения, что я здесь по работе и изначально собиралась использовать его как пешку в своей игре. Не имеет значения, что я никогда раньше не переступала эту черту или что после сегодняшнего вечера я больше никогда не увижу этого человека.
Важно то, что эта связь – странная и прекрасная – реальна. С Райаном я чувствую себя живой. С ним я чувствую себя особенной. Чувствую, что меня видят, чего я никогда по-настоящему не ощущала.
Я буду дурой, если позволю ему ускользнуть, когда у меня может остаться воспоминание, которое будет поддерживать меня во все грядущие мрачные времена.
Приняв решение, я расслабляюсь на нескольких уровнях. Преодолеваю последнее сопротивление, беру его лицо в свои руки и смотрю в его прекрасные глаза, голубые, как опалы и ясное летнее небо.
– Нет, мы не пойдем туда сегодня. Но давай сходим куда-нибудь еще, Райан. Давай сходим во все места, куда нам нужно. Давай сделаем всё это.
Наступает долгий, напряженный момент, когда он не отвечает, а просто смотрит на меня, вглядываясь в мое лицо. Затем на его губах появляется опасная в своей интенсивности улыбка.
– Вот и настоящая ты, – тихо говорит он.
– У тебя есть всего несколько часов, прежде чем я превращусь в тыкву, – предупреждаю я его. – Проведи их с пользой.
Он усмехается.
– Черт возьми, я люблю властных женщин.
– Тогда тебе повезло, ковбой. – Я притягиваю его лицо к себе. – А теперь заткнись. – Когда я целую его, он всё еще улыбается.
