Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"
Автор книги: Джессика М. Батлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– Мне очень жаль, Солт-Свит. Твои друзья пострадали от него?
– Да. Почти до смерти… – последовал придушенный всхлип. – О, Цикори, я так рада, что с тобой все в порядке. Мы выберемся отсюда, и тогда мы сможем остановить это. Ты ведь поможешь мне, правда?
– Я не хочу ничего, кроме как остановить эту чуму, или проклятие, или что бы это ни было. Клянусь тебе, Солт-Свит. Я сделаю все, что в моих силах. Люди здесь тоже в отчаянии. По крайней мере, те из нас, кто остался. Сегодня утром покушались на одного из моих советников и ученых. Нам нужно поговорить о том, почему это произошло. Возможно, тяжело это услышать.
Под дверью что-то заскрежетало. О, Креспа. Небольшой вспышки зеркала, вероятно, было достаточно. Неужели она стащила его со стены? Как ей это удалось за то короткое время, что у нее было?
Не успел он отстраниться, как его уши пронзил гневный вопль.
– Ты лжец! Ты ужасный, ужасный лжец! Пусть твои кости превратятся в кашу, сердце сгниет и…
– Солт-Свит, это действительно я. Я знаю, что ты в замешательстве. Я тоже. Но я могу объяснить.
– Что тут объяснять? Ты защищал этот разлом и атаки, которые из него исходят.
– Нет, не защищал. Я клянусь, что это не так. И на самом деле я не наг.
– Ты выглядишь как наг. Ты говоришь как мой друг, потому что ты украл его голос, как может сделать наг. И его лицо, ты, отвратительная слизистая пустула12! Ты скользишь, как наг. Ты говоришь как наг, потому что ты полон лжи…
– Откуда у тебя все эти знания о нагах? Они же мифические! – Он положил руки на макушку. Мифы и истории, которые преследовали его в кошмарах на протяжении многих лет в детстве. – Нагов не существуют.
– Правда? Говорит наг.
Креспа, она выдохнула эти слова так, будто в них был настоящий яд.
Он откинул голову назад, прислонившись к двери.
– Это не моя истинная форма. Это проклятие. Болезнь. Некоторых из нас она превратила в тех, кого мы боимся, во многих разных рас. Времени на все это нет. Но я клянусь тебе, что я – Цикори… – Было как-то неправильно называть ее иначе. – Соленая.
– Соленая? – прошептала она. – Я выдерну клыки из твоего черепа и порежу тебя ими.
– Тогда ладно. Скажи мне, как я должен называть тебя на самом деле, если эти имена так оскорбительны.
– Ты можешь называть меня…
– Если ты будешь угрожать, я не стану тебя так называть. Но ты знаешь мой голос. Конечно. Ты знаешь меня. И мне жаль, что я так разочаровал тебя и так отвратителен. Во сне я тот, кем был. Я боролся за то, чтобы вернуться. Но это было почти так же невозможно, как разбудить спящих.
Последовала тяжелая пауза. Ее голос прозвучал ближе к двери. Как будто она могла находиться прямо у шва.
– Если ты не наг, то кто ты?
– Я… – Он поднял руку и опустил ее на бок. Какое это вообще имеет значение? – С таким же успехом я могу быть просто человеком. Можешь считать меня Авдаумом.
– Считать тебя Авдаумом, – пробормотала она с другой стороны, ее голос отодвинулся назад. – Как будто я не знаю, как выглядит мой собственный народ, ты, издеваешься и лжешь. Ты явно не такой. А теперь, если ты хочешь, чтобы я выслушала все, что ты скажешь, скажи мне, что ты сделал с Цикори? Я хочу поговорить с Цикори. Настоящим!
– Я и есть он.
Последовало молчание.
– Перестань так говорить… – Голос ее сорвался, стал еще более хриплым, чем прежде. – Я знаю, что ты сделал с ним что-то ужасное. Ты убил его, чудовище? Тебе не обмануть меня. То, что ты владеешь магией, позволяющей тебе принимать его голос и лицо, не означает, что меня можно обмануть. Я пришла сюда, чтобы спасти его и свою семью. Ты не сможешь остановить меня! Тебе не спрятать его от меня!
Ее слова одновременно пронзили и успокоили его. Это было мучительно. Она пришла сюда за ним?
Он положил руку на дверь. Если бы только она могла понять.
– Цикори не умер. Это я тебе обещаю.
– Тогда что ты с ним сделал? Зачем ты ударил его ножом? Зачем ты украл его лицо?
Мог ли он прошептать какую-нибудь ложь, которая могла бы до нее дойти? Какой-то способ обернуть правду так, чтобы она смогла принять ее или хотя бы успокоиться настолько, чтобы услышать его? По-настоящему услышать его?
Кроме того, у него было мало времени. Ему нужно было разобраться с этим, чтобы вернуться к вопросу о Разломе. Но он не мог отстраниться. Мысль о том, что она ненавидит его и хочет убить, поглощала его внимание.
То, что она оказалась реальной, было просто чудом. А то, что она ненавидит его и не понимает, кто он такой? Это было проклятием.
Он прижал руку к стене и, перебирая возможные варианты, потрепал себя по волосам.
Они разговаривали. И часто. Когда он спал. Но не всегда. Иногда он спал, а ее там не было. Она никогда не находила его в пространстве его разума, когда он бодрствовал, так что, возможно, она тоже спала. Все их разговоры во сне были реальными.
Но… он остановился. Все могло обернуться для него плачевно, но он мало что мог сделать, чтобы ухудшить ситуацию. Ему просто нужно, чтобы она уснула. Если она уснет, а потом уснет он, они смогут поговорить, как раньше.
Сон давался с трудом. Он сжигал сонные грибы и мягколистные травы, чтобы обрести покой. Они были безвредны, но эффективны. Он достал их из ящика, положил в чашу и поджег. Осторожно он направил густые клубы дыма под дверь.
– Что ты делаешь? – воскликнула она. – Ты накачиваешь меня наркотиками?
Да. Он отодвинул одну из подушек для сидения и положил ее рядом с дверью.
– Все будет хорошо, Солт-Свит. Я обещаю. Я найду способ все исправить. Вот увидишь.
Он тоже вдохнул. Поскольку он использовал эту комбинацию уже несколько недель, она не продержит его под веществами так долго. Но этого будет достаточно… по крайней мере, он надеялся, что так и будет.
16. Сны
Лесной приятный аромат заполнил ее ноздри. Рея вскрикнула от тревоги, прежде чем комната начала вращаться. Голос нага зазвучал в ее ушах, искажаясь в странные звуки, не имеющие смысла. Нечеткие точки расплылись в глазах, и она упала на колени, а затем ударилась о подушки. Бирюзовая ткань прижалась к ее щеке, когда она попыталась подняться.
Нет. Нет, она не собиралась спать.
Что… что с ней случится, если она это сделает?
Все вокруг погрузилось во тьму.
На нее опустился приятный туман. Тепло и блаженство.
Ох.
Что случилось?
Она выдохнула.
Что она cделала?
Теснота в груди ослабла, но в горле появилась сырость, как будто она кричала. Вокруг нее расцвел свет. Она присела на край кровати Цикори, подтянув одно колено к груди. Что бы ее ни беспокоило, это было важно.
Она была одета в ту же одежду – свободные коричневые брюки с открытой строчкой по бокам и мягкую желто-масляную тунику. Это было правильно. Даже если она была босиком. Она не должна была быть босой. И еще была сумка… ей тоже следовало иметь сумку, в которой она носила свои рисунки, когда доставляла их в Дохахти.
– Солт-Свит! – раздался сзади знакомый голос.
Она обернулась. Сердце ее подпрыгнуло.
Цикори!
Он бежал к ней, оббегая кровать, а не оставаясь на ней. Не успела она произнести его имя, как он заключил ее в свои объятия.
Задыхаясь, она прижалась к нему. Он казался настоящим. Она чуть не разрыдалась, прижавшись к нему. Его сердце билось о ее сердце. Она искала его. Да, это было частью ее тревоги. Что-то было не так. Да! В последний раз, когда она была здесь, кто-то хотел убить его. В голове промелькнули образы, слишком искаженные, чтобы их распознать.
– С тобой все в порядке? Ты в безопасности?
– Да. – Он зарылся лицом в ее волосы. – О, Солт-Свит.
От его голоса по ее телу пробежали мурашки. Ее пальцы обвились вокруг его шеи, запутавшись в его волосах.
– Я так волновалась за тебя, – прошептала она. – Я пыталась найти тебя. Я видела, как он зарезал тебя. Этот наг. – Она отстранилась, чтобы увидеть его плечо. Там не было раны. Уже нет. Только темный след там, где, возможно, пронзило лезвие. Что-то вроде шрама.
– Это был один из членов моего совета, – сказал он, опуская руки к ее талии. – Он был не согласен с тем, как я веду дела. Он не был захватчиком, хотя убил бы меня, если бы мог. Но, Солт-Свит, пожалуйста. – Он наклонил голову, его красивые глаза были полны эмоций. Он провел большим пальцем по ее подбородку. – Мне нужно, чтобы ты выслушала меня.
– Я слушаю. Я на самом деле нахожусь там, где ты был. Я в каком-то подземелье или что-то в этом роде. Если ты скажешь мне, где ты, я выберусь и найду тебя.
Улыбка растянулась на уголке его рта.
– Не могу поверить, что ты нашла способ. Я бы никогда не попросил тебя об этом. Это место слишком опасно. Но не из-за нагов.
Она резко рассмеялась, покачав головой.
– Ты видел, что здесь есть? Один из них носит твое лицо. С ним целая орава монстров. Он запер меня в этом месте. Ты в подземельях?
Мышцы на его челюсти дрогнули.
– Мне нужно сказать тебе кое-что, что тебе будет трудно услышать, но мне нужно, чтобы ты сохранила непредвзятость. – Он сжал ее руки между своими. Они были сильными, с мозолями и шрамами на подушечках пальцев. – Сначала скажи мне, как тебя зовут?
Она наклонила голову. Ее тело напряглось.
– Ты сказал, что в снах небезопасно называть наши настоящие имена.
– Раньше я не знал, настоящая ли ты. Теперь знаю. Меня зовут Тенгрий. А тебя?
Несколько дней она хотела узнать его имя. Думала о нем и о том, какое значение оно имеет. Но ее внутренности сжимались. Она прикусила губу. Почему он вдруг так захотел? Если имена имеют силу, то почему ее реальность вдруг стала решением проблемы?
Она отступила от него на шаг.
– Что тебе нужно, чтобы я была непредвзятой?
– Как мне тебя называть?
– Нетерпеливой. – Она подняла руку и потянула на себя. – Что-то пошло не так. Что-то пошло очень плохо. Может, я всего лишь художник и человек, но я не идиотка.
– Хорошо. Не говори мне свое имя. Мы сможем поговорить об этом, когда оба проснемся, хорошо? – Он тоже поднял руки, нахмурив брови. – Я знаю, что ты здесь, Солт-Свит. Я точно знаю, где ты находишься.
– Правда? – Она подняла бровь.
– И я знаю… знаю, что ты пришла спасти меня.
Она медленно кивнула, скрестив руки. Что происходит? Он говорил как-то не так. Она его видела? Действительно видела? Это действительно он? Откуда ей знать?
Случались и другие вещи. Что же это было?
Она прищурилась и посмотрела на него.
– Я… Что с тобой не так? Где ты тогда? – Ее взгляд упал на метку на его плече. У короля нага тоже была такая отметина. Она была гораздо больше похожа на ту, что оставляют после пронзания копьем. – Кто ты на самом деле?
– Я… – Выражение его лица исказилось, голос прервался. Его лицо покраснело до зелено-голубого оттенка.
– Кто ты на самом деле! – потребовала она. – Покажи мне, как ты выглядишь на самом деле!
– Я не знаю, почему это происходит, – закричал он.
Страдание исказило его черты. Но это было еще хуже. Он изменился – превратился в того, кем был на самом деле. Его кожа стала сине-зеленой, тело расширилось и удлинилось, волосы стали длиннее, а штаны и ноги превратились в длинный хвост, который доставал почти до другого конца комнаты. На его плечах образовались острые чешуйки, щетинившиеся от эмоций. Он поднял руки.
– Нет! – закричал он. Его голос стал глубже и медленнее. – Нет, Солт-Свит. Это… – Он жестом указал на свое тело, когти блеснули в слабом свете. – Это не то, кем я являюсь. Он изменил мою форму, но не меня.
К ней вернулось осознание. Воспоминания. Дым. Наркотики.
Монстр!
Она отпрянула еще дальше, схватившись за подушку.
– Ты пытался обмануть меня. Опять! Что ты с ним сделал? Это низко даже для змеи! Зачем ты мучаешь меня? Убирайся! – Она швырнула в него подушкой.
– Я не знаю, как тебя убедить… – Он поднял руку, чтобы прикрыть лицо. Подушка безвредно отскочила от него. – Это я. Я Тенгрий! Твой Цикори!
– Уходи. Я больше никогда не хочу тебя видеть! Она вскочила на кровать и схватила другую подушку. – Ты чудовище! – Она ударила его подушкой по голове, когда он начал тянуться к ней. – Ты убил его и убиваешь мою семью! Как ты вообще смеешь существовать!
Она швырнула в него еще одну подушку и отпрыгнула в сторону. Пол исчез, и она оказалась в темноте. Ее душил рваный всхлип. Как ей выбраться из этого места? Как она могла все исправить, если не смогла убить даже одного жалкого нага!
Тенгрий рывком проснулся. Его нутро сжалось от боли. Ох. Это был такой плохой выбор.
Голова раскалывалась. Который час? Он приподнялся с подушки, уперся одной рукой в холодный камень. Водяные часы в дальнем углу комнаты показывали, что сейчас раннее утро.
Во сне время шло гораздо быстрее.
Уже другой день. Креспа. Он на мгновение задергал головой. Глухой стук не собирался утихать в ближайшее время.
Вероятно, она будет без сознания еще четыре-пять часов, не меньше. В первый раз, когда он принял травяной сбор, он проспал почти десять часов не двигаясь. Но это давало ему немного времени, чтобы попытаться хоть как-то исправить ситуацию.
Открыв дверь в маленький кабинет, он обнаружил ее, развалившуюся на одной из подушек и храпящую. Вся комната была в беспорядке: книжные полки разобраны, мебель перевернута, ящики вывернуты. Все, кроме книг. Они были аккуратно сложены в углу.
Он поправил диван, закрепил его на месте, чтобы он не сдвинулся от землетрясения, и положил подушки на место. Затем он поднял ее и положил на диван. Убедившись, что в пурпурно-синем тканом покрывале нет осколков стекла или керамики, он накрыл ее, и подоткнул одеяло. Его руки задержались на ее плечах.
Она действительно была прекрасна. Ее медово-каштановые волосы вились вокруг плеч, путаясь в многослойном ожерелье из темной кожи. Она была намного больше, чем он ожидал. Даже когда она наморщила лоб, словно попала в кошмарный сон. Возможно, так оно и было. Возможно, он снился ей и сейчас. Тот, кем он оказался. Тот, кем, как она боялась, он был. И кого боялся он сам.
Он начал отводить прядь ее волос со щеки, но остановился, увидев собственные когти. Он отшатнулся, его плечи напряглись.
Неудивительно, что она хотела убить его. А ведь она еще не видела его в самом худшем виде.
Его веки сомкнулись. Разлом откроется и выплеснет наружу еще больше ядовитого топлива кошмара. И ничего не поможет – у них ничего нет. Он прижал руку ко лбу. Насколько хуже может быть?
Солт-Свит теперь была здесь. Солт-Свит была Авдаумом. Авдаумы не страдали, но они были уязвимы. Особенно когда такие, как он, сходили с ума.
Его внутренности скрутило. До сих пор он избегал этого. Он держался за рассудок, даже когда эта ужасающая энергия проникала в него и заполняла его разум всеми худшими страхами и ужасами. Он боролся и с худшими проявлениями этой формы. Он пытался вернуть себе человечность. Не было уверенности в том, что наступит окончательное безумие.
Но если… нет. Он глубоко вздохнул. Он не позволит этим мукам завладеть его мыслями. У всего есть решение.
Они что-нибудь найдут. Каким-то образом. До этого он найдет для нее безопасное место. И какой-нибудь способ все объяснить.
В наружную дверь тихонько постучали. Он не сразу пошел к ней. Он знал этот звук. Приносили завтрак.
Не то чтобы у него был большой аппетит.
Через несколько минут он подошел к двери и забрал поднос. Слухи дошли до всех. На завтрак было две полные порции. Надо будет еще раз поблагодарить Дулс. Почти полная потеря формы не помешала ей сохранить чувство сострадания и стремление к нормальной жизни. Сегодня на завтрак была соленая рыба с грибным хлебом и свежая вода.
Когда он вносил подносы, ему пришла в голову еще одна идея.
Солт-Свит рассказывал ему о завтраках. Иногда после страшной ночи или дурных снов ее брат Чикади или сестра Тапир делали на завтраке улыбающиеся лица.
У него не было фруктов, которые могли бы вызвать улыбку. Только поджаренный грибной хлеб и соленая рыба. Поэтому он взял нож и вырезал улыбающееся лицо на каждом ломтике хлеба. Возможно, не самое привлекательное. Но хоть что-то.
Что-то должно было достучаться до нее.
Мысль о том, что она не знает его, – нет, она узнает. В конце концов. Должен быть какой-то способ. Должен быть.
Потеряв всех членов семьи и почти всех друзей, он не мог – не хотел – потерять единственного человека, который делал его жизнь сносной.
Но, возможно, он не станет снова накачивать ее наркотиками.
Он поставил маленький восьмиугольный столик на место и разложил на нем завтрак. Затем он собрал осколки керамики и привел в порядок несколько других предметов в комнате. Но она все равно отдыхала. Не все было приведено в порядок, но времени на все остальное уже не оставалось. Совет нуждался в нем.
Наклонившись к ней, он провел губами по ее лбу.
– Пожалуйста, пойми, кто я, когда ты проснешься, Солт-Свит, – прошептал он. – Я не знаю, как это объяснить. Для меня это такой же кошмар, как и для тебя. Но я все еще тот друг, которого ты знала, так же, как и ты – моя.
Слеза потекла из каждого глаза и скатилась по его щекам.
Пожалуйста, Солт-Свит. Пожалуйста.
17. Установка
Тепло не покинуло Рею, когда она зашевелилась.
Нет.
Но пахло не совсем так, как надо. Определенно не как дома.
Что-то мягкое пощекотало ее подбородок.
Медленно она открыла глаза. Незнакомый каменный потолок встретил ее. Она была завернута в большое мягкое одеяло, уютно поджав под себя ноги. Это была та самая маленькая комнатка, в которую ее заточил король нага.
Неужели он убрал здесь все и уложил ее?
Она расстегнула и перевернула все предметы мебели в этой комнате, какие только могла, и даже разобрала полки. Но вот они снова собраны. Даже маленькое зеркало было снова повешено на стену. А у восьмиугольного столика снова появились выдвижные ящики. На нем стоял поднос с тостами.
С улыбающимися лицами.
У нее свело живот. Эмоции душили ее.
Осторожно подняв тарелку, она посмотрела на изуродованный хлеб. Одна из двух улыбок была сильно искажена и больше походила на гримасу. Могла ли нага подслушать это в разговоре с Цикори во сне?
В мифах об этом не говорилось. Наги могли носить лицо. Использовать голос. В какой-то степени мимикрировать. Они могли кое-что узнать в результате интенсивного допроса. Но зачем Цикори рассказывать нагам о завтраке? Зачем нагу вообще понадобилась эта информация?
На ее губах заиграла улыбка. Она не раз говорила об этом Цикори. Он шутил, что однажды, возможно, она сделает то же самое для него, ведь он так боится утра. Она это понимала. Тяжело вставать, когда знаешь, что день завершится чем-то ужасным, вроде психических атак и мучений твоей семьи. Но это не мешало начать день.
Может ли это быть?
Ее желудок продолжал скручиваться. Сон снова вернулся в ее сознание. Невыразимая печаль в его глазах. То, как трансформация пронзила его. Подобно тому, как меняются Вавтрианы, но медленнее и сильнее, искажая его, словно он боролся с этим при каждом вдохе.
Но она видела, как этот наг заколол Цикори в его постели. И наг, защищавший странный разлом. Они были одинаковыми, не так ли?
Она отодвинула стол. Голова болела.
Встав, она провела пальцами по волосам. Должен быть ответ.
В книгах по мифологии этот вопрос не рассматривался. Каковы пределы магии нага?
Она снова повернулась к тосту. Если она доверяла своей интуиции, то король нагов ни за что не стал бы беспокоиться, узнав такую мелочь. Но если интуиция была права, то…
За дверью послышались шаги.
Она замерла.
Замок повернулся, затем дверь со скрипом открылась.
Вместо короля нагов во всем его внушительном великолепии стояла фигура в капюшоне, в руках у нее было копье с бронзовым наконечником и деревянным древком.
– Ты послана к нам в трудную минуту, – сказала фигура в капюшоне, голос его был хриплым и таким тихим, что ей пришлось напрячься, чтобы расслышать. – Приди и исполни судьбу, ради которой ты была послана. – Они протянули ей копье. – Наш мир нуждается в тебе.
– Кто вы? – Она осталась на месте, не совсем доверяя этому незнакомцу. Все это казалось слишком удобным.
– Тот, кто заманивает людей в ловушку и подвергает их опасности. Такие же, как ты. Это проклятие длится уже слишком долго. Оно должно быть снято. А теперь поторопись. – Они потрясли копьем, словно она должна была смириться с этим. – Ты должна быть быстрой. Завтра Разлом снова запульсирует, и мы можем не выдержать.
Она нахмурилась. Между рукой в перчатке и рукавом виднелось нечто, похожее на руку, хотя оно казалось полупрозрачным. Почти как лед. То, как этот незнакомец говорил о разломе, заставляло думать, что это реальное место. Как будто это и в самом деле было его настоящее название.
– Ты знаешь Цикори? Я тоже пришла сюда, чтобы найти его. – Она подошла ближе.
– Я не знаю никого с таким именем, – ответила фигура в капюшоне. – Но их уже много – сотни – захвачены в плен, содержатся в подземельях. Этот король нагов стремится расширить их, вместо того чтобы сделать то немногое, что необходимо, чтобы прекратить наши мучения. Справишься с королем нагов, и мы с радостью поможем найти твоего Цикори.
– А этот король нагов…
– Тенгрий, – тихо произнесли они, и это имя прозвучало почти как рык.
В груди у нее сжалось. В прошлый раз он назвал это имя во сне. Однако Цикори называл нападавшего не так. Так почему все изменилось? Может быть, чтобы обмануть ее? Чтобы заставить ее поверить, что он – ее любимый Цикори? Как же он был жесток! А ведь он казался таким искренним. Если бы она не знала, как коварны наги, она бы ему поверила.
– Тенгрий – король нагов. И он…
– Он злой, – прошептал человек в капюшоне, снова протягивая ей копье. – Он скорее даст нам всем умереть, чем заплатит цену за закрытие Разлома. Он не страдает так, как мы, но из-за него погибнут все миры, в том числе и твой любимый.
– Какую цену требует Разлом? – спросила она. Копье было гораздо легче держать в руке, а вес его был гораздо более ощутимым, чем у предыдущего. Оно и впрямь было приятным на ощупь. – Чего хочет Разлом?
– Я и мои спутники позаботимся об этом. А ты разберись с королем-нагом.
– И тогда моя семья и Цикори будут в безопасности?
– Все будут в безопасности, когда с ним разберутся. Ты – ответ на наши молитвы и конец этому проклятию. Просто сделай свою часть работы. Ты найдешь его в зале совета здесь. – Фигура начертила мелом карту на каменной стене. – Вот путь, по которому ты должна идти.
Рея запомнила его.
– Нужно ли мне следить за стражей?
– Не высовывайся. Не привлекай к себе внимания. Если ты пойдешь этими путями, тебя не заметят. Нас уже недостаточно, чтобы вести полноценное наблюдение. Мы ничто по сравнению с тем, чем были когда-то. Тенгрий и те, кто идет за ним, желают только нашего уничтожения в пасти Разлома.
– Еще одна атака приведет его в эту комнату. Будь там и жди его. Нанеси быстрый и верный удар. Все миры рассчитывают на тебя. Мы позаботимся об остальном.
Она поправила рукоять копья. Оно легко ложилось в руку, и на нем даже имелись отметки, облегчающие положение пальцев. Но что было на лезвии? Оно блестело.
– Что на нем? – спросила она.
Когда она подняла голову, фигура в капюшоне уже исчезла.
Ее сердце забилось быстрее. Вот и ответ. И что ей делать, и можно ли ему доверять. Ей дали оружие и путь. Теперь она нужна своей семье, чтобы сделать это.
Она оглянулась на стену. Она пришла в это место, чтобы убить короля нагов. Именно так она и поступит.
Выходя из комнаты, она еще раз оглянулась на тост, тускло-коричневый и изрезанный зазубринами, лежащий рядом с соленой рыбой.
Ее желудок сжался.
Ничего особенного. Возможно, Цикори упоминал об этом во сне. Возможно, магия нагов позволяла им видеть такие вещи. Было и другое объяснение. Сейчас у нее был шанс сделать то, ради чего она пришла, и сделать это нужно было быстро.
Тенгрий сидел во главе каменного стола совета. Заседание затянулось уже на три часа, а конца все не было видно. В основном потому, что у них не было других ответов. Он предпочел бы остаться с Солт-Свит, даже в ее нынешнем состоянии.
Райму стоял в дальнем конце, его лицо было перекошено от волнения.
– Мы исчерпали все другие возможности. Мы больше не можем вливать энергию в Разлом. Он больше ничего не делает. Вызовите всех, кто причастен к открытию Разлома. Посмотрим, сработает ли это.
– Нет, – прорычал Тенгрий. – Не сейчас, пока я правлю. Кровавым и разумным жертвоприношениям здесь не место!
– Но что же нам делать?
– Мы продолжаем искать. Есть и другой выход.
– А что, если нет? – потребовал Джайку, один из немногих оставшихся в живых первородных дворян и основателей. Он был превращен в какое-то паукообразное существо, хотя его лицо и большая часть верхней части тела остались прежними. Он жестикулировал четырьмя конечностями в сторону стены, как будто Разлом находился совсем рядом. – Он расширяется каждый третий день. Энергия, которую он излучает, становится все больше и больше. Мы сделали все возможное, чтобы обратить его вспять. Теперь мы знаем, что он не изолирован от нашего мира. Он распространяется и заражает другие. Почти все наши медиумы умерли или впали в кому. И посмотрите на нас!
Тенгрий осмотрелся. Не то чтобы он должен был. Он наблюдал, как за последние дни последствия этого проклятия множились.
Некоторые даже не могли больше находиться в присутствии друг друга. Жена Джайку и Тодрик почти полностью превратились в камень и едва могли двигаться. Следующие несколько фаз, скорее всего, навсегда заточат их в этих формах, удушая или моря их голодом, в зависимости от того, насколько сильным будет импульс из Разлома. Формы Йото и Дулс ослабли настолько, что они больше не могли рисковать, находясь рядом друг с другом. Никто из элементалистов не мог долго находиться рядом друг с другом, если скачки температуры еще больше ослабят их тела и приведут к распаду. Элтко, как и все попавшие в ловушку перевертыши, все больше и больше боролся за сохранение рассудка во время пульсации Разлома. Джайку, вероятно, боролся не меньше, хотя и отказывался признать это.
Не говоря уже о тех, кто сломался, кто потерял рассудок, когда Разлом перестал пульсировать, и отдался своим звериным формам, став худшим из того, чего они боялись. Два дня назад в результате такого нападения погибла юная Сейн. Сколько их уже погибло?
Сжав кулаки, он провел когтями по столу. Это были хорошие люди. Все они. Хорошие люди, сошедшие с ума. Их голоса звучали у него в ушах.
– Гао, – сказал он, обращаясь к последнему из ученых и медиков, еще способных присутствовать на заседаниях совета. – Больше ничего нет?
– Нам удалось поймать еще больше вещества из Разлома. В бутылках оно сохраняет свою силу, а не уменьшается… Некогда стройная женщина превратилась в какую-то щуплую мерзость с шестью глазами и более чем дюжиной конечностей. Кобальтовый поясок, который она носила на поясе, был единственным предметом одежды, который ей удалось сохранить. – Но дальнейшее воздействие этого вещества только усугубляет симптомы и в некоторых случаях быстрее вызывает безумие.
Это было не ново. Они занимались этим больше недели.
– И что еще вы обнаружили?
– Ничего, – тихо ответила она.
Он поднял кубок с вином и сделал долгий глоток. Горькая жидкость наполнила его рот. Это был не более чем уксус, и он ничем не смягчал сухость в горле.
– Мы не можем закрыть Разлом ни своей энергией, ни общей кровью. Мы не можем высвободить дополнительные ресурсы, – сказал Джайку, – если только ты не хочешь бросить в Разлом нашего нового гостя и посмотреть, что произойдет.
– Никого нельзя бросать в Разлом, – прорычал он. Его когти так крепко вцепились в ладонь, что прорезали плоть. – Насколько яснее я могу это выразить?
Более половины сидящих за столом разразились гневным ропотом. Уважение, оказываемое королю, практически исчезло, и в ближайшие дни ситуация только ухудшится.
– Молчать, – прорычал Йото. Пламя над его телом усилилось.
Те, кто был рядом с ним, отступили назад. Не раз он поджигал вещи. Даже стул, который просто находился рядом с ним.
Когда он отошел к стене и повысил голос, жар в комнате усилился.
– Мы ничего не получим, если будем воевать между собой.
– Но у нас мало времени. Сколько еще мы можем это терпеть?
Еще больше голосов зазвучало в знак согласия.
Больше не будем.
Его горло сжалось, а язык стал толще.
Креспа, эти глупцы!
За последние недели покушения участились. Уже в четвертый раз кто-то пытался отравить его. У него даже было противоядие от этого яда в поясе.
Он ударил кулаком по столу и жестом велел Элтко взять себя в руки. Лохматые брови Элтко приподнялись, блеск в зеленых глазах усилился, но он кивнул.
Да. Это случилось снова.
Тенгрий схватил котелок с водой и пополз к двери в конце комнаты.
Йото ударил кулаком по стене.
– Все продолжат выполнять свои задания. Обсуждать больше нечего. Мы не приносим в жертву ни юных искателей приключений, ни нового гостя и не будем обсуждать это дальше.
Элтко подтвердил бы это в более спокойных и подробных выражениях, но суть осталась бы прежней.
Тенгрий настежь распахнул дверь. Возможно, ему стоит поблагодарить за это своего потенциального убийцу. Это сократило встречу на пару часов и избавило его от лишних хлопот и разочарований. Единственная цена – головная боль, сухость во рту, дезориентация и ограниченный риск. Какая выгодная сделка.
Как только он оказался в зале, он принял противоядие и запил его несколькими глотками воды. Было время, когда покушения на убийство вызывали серьезные опасения. Когда все это было относительно недавно.
Он едва не рассмеялся, глядя в темноту прохода перед собой. О, эти дни. Дни до того, как началось формирование Туэ-Ра и открылся Разлом. Он закрыл глаза. Его родителям было бы стыдно смотреть на судьбу, постигшую это королевство. Все его прекрасные уровни и слои сгустились. Большинство других строений заброшены. Отрезанное от внешнего мира во всех направлениях. Олицетворение связи, запертое под жалкой сочащейся субстанцией, которая расширялась. Безумие, угрожающее всему. И дрожь в самой земле.
И вот теперь бедная Солт-Свит пришла, чтобы присоединиться к нему в этой жалкой судьбе.
Это было почти уместно. Иногда он допускал мысли о возможности жизни с ней. Он гадал, была ли это преобразующая природа этих атак, изменившая его настолько, что он действительно соединился с женщиной из сна, или знак того, что он никогда не сможет быть ни с кем. Трудно было сказать.
И все же она была здесь, а он мог предложить ей лишь страх и приближающуюся смерть в темном пещерном мире.
Он тихонько рассмеялся. Она пришла не для того, чтобы присоединиться к нему. Она пришла спасти его, а заодно и убить. Клянусь всем святым, как такое могло случиться? Это было такой же мерзостью, как и то, что случилось со всеми остальными его людьми. Ни один из них – даже самый худший – не заслуживал этого.
Его внимание привлекли мягкие шаги. А также отчетливый, но странный запах. Он повернулся.
