Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"
Автор книги: Джессика М. Батлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
– Ничего страшного. Я все равно предпочитаю соленое сладкому. Или солоновато-сладкий.
– Тогда Соленая подойдет. – Это действительно не подходило, но тот факт, что ему это нравилось, вдруг сделал это более приемлемым. – Или Солт-Свит6.
Ее щеки запылали. Они флиртовали? Ей действительно не следовало флиртовать.
Нет. Подождите.
Это был не флирт. Она добывала информацию. Да. Так оно и было. Она расправила плечи.
– Что ж, Солено-Сладкий. Я должен предупредить тебя, что не знаю, как долго я буду здесь. Я не знаю, насколько безопасно здесь для тебя. Я даже не знаю, буду ли я помнить этот разговор, когда проснусь.
– Ты сейчас спишь? – Это действительно было похоже на сон.
– На самом деле я не знаю. Может быть? Во всяком случае, большая часть меня. – Он провел тыльной стороной костяшки пальца по щеке и посмотрел на дверь. – Часть меня там… сражается.
– Сражается с чем? – Ее горло сжалось, а пальцы сжались в кулаки. – Это наги?
– Все, – вздохнул он. Его веки сомкнулись. Он провел ладонью по глазу. – Все сразу. Здесь все плохо. И с каждым днем становится все хуже. Бои не прекращаются. В конце концов, мы проиграем. Если не найдем ответы. – Его взгляд стал отрешенным, словно ему было трудно говорить. – Я не думаю… я не думаю, что у нас остались настоящие ответы.
Она придвинулась ближе.
– Где это «здесь»? Ты можешь хотя бы сказать мне это?
– Под… – Он провел рукой по бровям и наклонил голову. – Подожди. Ты сказала, что твои друзья – они не здесь, со мной. С моим народом. Они в других мирах? Она добралась и до других миров? Эта проклятая чума?
– Да. И в конце концов они оказываются в коме. Впав в кому, они уже не просыпаются. Некоторые из них умирают. Ты можешь нам помочь?
– Я не знал. Это… это не было… – Он уставился в стену. – Ты должна быть осторожна, Солт-Свит. Это не… я даже не понимаю всего, что здесь происходит. Мне очень жаль, что это вылилось в другие миры. Мой народ – мы сделали все возможное, чтобы предотвратить это, но ситуация выходит из-под контроля. Я должен защитить их. Если для этого мне придется пожертвовать собой, то…
– Пожертвовать собой? – Она придвинулась к нему. – Цикори, скажи мне, как тебе помочь. Я могу передать любое твое послание всем, кто захочет слушать. Если хочешь, я найду способ поговорить с Парами.
– Пары? – Он моргнул и нахмурил брови, избегая смотреть прямо на нее.
– Ты не знаешь, кто они такие? Это правители, которые контролируют все использование Туэ-Ра и миров, но не правители отдельных наций. Они пытаются найти решение этой проблемы с помощью мировых и национальных правителей. Если ты можешь дать мне что-то, что я могу им сказать, я немедленно передам им сообщение…
Он скорчил гримасу, подавшись вперед.
– Тебе нужно идти. Пожалуйста. Уходи. Я не хочу, чтобы ты это видела, Солт-Свит. Никто… никто не должен этого видеть.
Снаружи раздались сильные удары. Словно огромная сила с силой ударяла в дверь.
– Подожди. Что увидеть? – Она подошла ближе. Энергия мерцала вокруг него, затуманивая ее зрение. – Цикори, что случилось? Пожалуйста. Скажи мне! Я пойду за помощью, но ты должен сказать мне, что здесь происходит.
Что-то треснуло. Последовала серия громких хлопков, как будто взорвалось стекло. Что-то мокрое попало ей на лицо.
Она отпрянула назад, прикрывая лицо руками.
Мир кувыркался, вращался и горел. Она ударилась обо что-то плоское и твердое, и ветер вырвался из ее легких.
– Рея? – Голос Тиеро звучал далеко и приглушенно, но он становился все ближе и ближе. Сильные руки схватили ее за плечи. – Рея, следуй за моим голосом.
Для этого не требовалось даже сознательного размышления. Словно кто-то подхватил ее и потащил за собой. Воздух стал холодным и разреженным, в ноздри ударил резкий запах крови, ягод и дыма. Задыхаясь, она попятилась, впиваясь пальцами в деревянный пол.
Тиеро и Саланка нависли над ней, глядя на нее с озабоченностью на лицах. Плечи Тиеро опустились от облегчения. Он закрыл лицо, испустив неровный вздох.
Лицо Саланки просветлело.
– Ты вернулась. Я знала, что ты вернешься! – воскликнула она, заключая его в объятия. – Тиеро, приготовь чай. Рея, дыши глубже. Соберитесь с мыслями. Потом расскажите мне все. Только не пытайтесь пока говорить. Возможно, вы не сможете еще некоторое время. Это просто побочный эффект. Скоро пройдет.
Рея медленно моргнула, ее разум все еще вращался. Она вернулась. Каким-то образом.
Ее руки тяжело повисли на боках, движения были неуклюжими.
Тиеро переложил ее на одну из подушек и дал выпить воды. Грудь болела, как в пустоте. В голове всплыло лицо Цикори. Бедный Цикори. Милый Цикори. Запертый в пещере и сражающийся с нагами. Мысли метались и путались в голове, но одно оставалось ясным: как сильно она ему нужна и как сильно она должна вернуться к нему.
3. Разбитые Части
Мысли Реи путались и метались в беспорядочной массе. Она не могла перестать думать о Цикори. Цикори против нагов и в ловушке в пещере со странными фиолетовыми огнями. Как долго она была с Цикори?
Кто-то откинул шторы из шкур и зажег одну из маленьких масляных ламп на стене. Солнечный свет не проникал в помещение.
Тиеро накинул ей на плечи одеяло, еще раз предупредил, чтобы она не шевелилась, а затем приготовил чай, пока Саланка суетилась вокруг нее, выполняя различные поручения. Она радостно рассказывала о том, как все хорошо прошло, и старалась не наступать на Рею, с восторгом жестикулируя руками в перерывах между наведением порядка. Она подмела битое черное стекло и выбросила его в мусорное ведро.
– Хорошо, что это сработало, – сказала она. – Потому что без чаши мы больше не сможем это сделать.
– Почему ты так уверена что это сработало? – Тиеро налил горячую воду в кружки. – Она пока ничего не может сказать, и если не будет ничего проверенного, мы не сможем узнать правду. Я не мог заземлиться даже слегка. Все, что у меня было, ушло на то, чтобы направить энергию в нужное русло.
– Это сработало. Поверь мне. – Саланка рассмеялась. Она постучала совочком по краю черного ведра. – Побочные эффекты пройдут не сразу.
– Ты тоже не знаешь этого наверняка, – мрачно сказал Тиеро.
Рея опустила взгляд в пол. Челюсти болели так сильно, что она едва могла ими пошевелить, разве что сделать более глубокий вдох. Какой бы ни была цена, она была согласна с Саланкой. Это стоило того, чтобы спасти и защитить ее семью и всех остальных людей.
Ее пронзила дрожь.
Но не только это.
По плечам, по шее и щекам разлился жар.
Дело не в том, что ей было наплевать на свою семью или на всех остальных страдающих людей. Просто в Цикори было что-то такое, что опьяняло ее мысли даже во время этого короткого контакта.
Она приостановилась, осознав, что сказала Саланка.
– Не могу. Сделать. Это. Снова? – Она с трудом выговаривала каждое слово, ее губы пересохли и были болезненно сжаты.
Полф, ее челюсть все еще болела. Она даже не представляла, сколько мышц нужно для этого и как много движений во рту, чтобы произнести хотя бы одно слово. К счастью, боль быстро стихала.
Саланка кивнула, убирая метлу в маленький занавешенный уголок.
– Боюсь, что нет. – Она окинула ее взглядом, нахмурив брови. – Ты ведь узнала все, что нам было нужно, верно?
Рея пожала плечами, ее грудь сжалась еще сильнее.
– Ты чему-нибудь научилась? – Саланка надавила, ее голос стал более осторожным.
Она кивнула.
– Хорошо! Тогда мы сможем это использовать. Потому что я знаю, что мы попали в нужное место.
Рея надеялась на это, но не была уверена.
Тиеро зажег еще две свечи и поставил их на полки. Янтарное пламя заплясало, создавая тени, которые кружились по стенам. Обычно это было по-домашнему уютное зрелище, но сейчас оно напомнило ей о странном фиолетовом свете, который дрожал и пульсировал в камнях, словно инфекция в пещере.
Достаточно ли она узнала?
Она не могла вспомнить ни одного названия этого места. Никаких подробностей, которые помогли бы им добраться до нужного места.
Она поработала ртом, стремясь вернуть ему подвижность. Пройдет немного времени, и она понадобится Тиеро и Саланке, чтобы обеспечить их безопасность.
Тиеро протянул ей большую коричневую кружку с нарисованными на ней розами. Пар с грушевым ароматом ласкал ее лицо и своим теплом расслаблял напряженные мышцы. Он протянул Саланке кружку с нарисованными на боку лютиками, а ту, что с лавандовыми шпилями, оставил себе.
– Тебе лучше, Рея? – мягко спросил он.
В такие моменты он казался себе прежним. В его глазах не было и следа паранойи. Только легкое беспокойство, которое он всегда проявлял, когда они с Саланкой затевали что-то, что он считал рискованным.
Она натянуто улыбнулась, но это было не так заметно, а затем подняла кружку и сделала глоток. Горячие фруктовые и цветочные нотки ударили по ее языку и распространились по всему телу, как успокаивающая песня.
Саланка вздохнула, а затем долго вдыхала пар.
– Тиеро, никто не делает это лучше, чем ты.
Он слабо улыбнулся в ответ, потирая большим пальцем бок глиняной кружки.
– По крайней мере, я хоть в чем-то остаюсь искусным.
– Немного преуменьшаю. – Саланка снова перевела взгляд на Рею. На ее лице светилось волнение. – Если ты в состоянии, расскажи нам, что произошло? Что ты видела?
Рея сделала глубокий вдох, затем еще один глоток чая. Она пыталась успокоиться, но внутри у нее все дрожало и путалось. – Вы могли что-нибудь видеть? Кто-нибудь из вас? – спросила она, медленно подбирая слова. Теперь ее челюсть не казалась такой узкой. Улучшение налицо.
– Ничего, кроме темноты, – ответила Саланка.
– Со мной было то же самое, – сказал Тиеро. – Все было так, как я и боялся. И отчасти именно это делало его таким опасным. Я не могу достаточно обоснованно рассказать вам об этом месте или истолковать что-либо, кроме того, что если оно существует, то находится далеко отсюда. Вы уверены, что с вами все в порядке? С вами обеими?
– Я в порядке настолько, насколько это возможно, учитывая то, что произошло, – ответила Саланка.
Рея кивнула, потирая руки. Лицо Цикори оставалось в ее сознании ярким, словно он сидел напротив нее.
Она потерла челюсть, а затем осторожно начала говорить.
– Я действительно нашла там кого-то. И мне кажется, я увидела проблему. Или, по крайней мере, то, что ее вызывает.
Саланка наклонилась вперед и взяла свою кружку обеими руками.
– Расскажи нам все. Ни одна деталь не может быть недостаточно важной.
Щеки Реи потеплели, в ней нарастало волнение, пока она рассказывала о случившемся: сначала о пещере и свете, потом о Цикори.
Оба слушали молча. Когда она дошла до фразы о пульсирующем свете, Тиеро поднялся и зашагал в конец комнаты, его шаги были бесшумны на деревянном полу, если не считать скрипа половицы, которая всегда жаловалась.
Саланка осталась сидеть на подушке, обхватив руками кружку с чаем, и пар обволакивал ее. Она была погружена в раздумья, особенно когда упомянула про нага.
– Наг… нагов не существует.
– Там точно был один, и Цикори точно сказал, что они сражались. А еще он сказал, что ненавидит нагов.
Рея вздрогнула. Перед ее мысленным взором возник размытый образ нага с оружием, стоящего перед фиолетовым светом, и по позвоночнику снова пробежала испуганная дрожь. Даже не видя его лица, она могла представить, какие ужасы он будет творить с несчастными людьми.
Тиеро остановился, заложив руки за спину. Он пробормотал слово, затем наклонил голову. Его лоб нахмурился так сильно, что брови, казалось, слились воедино.
– Есть истории, мифы о нагах. – Саланка постучала пальцами по кружке. – Но их нет ни в одном из обитаемых миров. Они не относятся к Восьми Расам. Если наги ответственны за это, то это значит… – Она моргнула. – Это значит…
– Если это правда, то это значит, что слухи о существовании других рас за пределами Восьмерки – правда. Что существуют обитаемые миры за пределами тех, к которым мы имеем доступ, – сказал Тиеро. – Если это правда.
– И что они недружелюбны, – добавила Рея. На лице Цикори отразились горе и ужас. То, как он исказился, прежде чем отослать ее. – Он был так напуган.
В горле Тиеро заклокотало.
– В мифах говорится, что наги владеют магией определенного типа. Но психические атаки? Через миры? Расширяющиеся и растущие со временем? Ни в одном из известных мне преданий нет ничего, что говорило бы об этом.
– Может быть, они создали то, что вызвало этот фиолетовый свет. Это выглядело как рана в воздухе и самом камне, – предположила Рея. – Как будто под ним было море.
Саланка встала. Она обняла себя за плечи.
– Видишь, мы были правы, когда сделали то, что сделали, – сказала она, устремив на Тиеро свирепый взгляд. – Но нам нужно больше.
– Может быть, мы сможем починить чашу, – предложила Рея. – Теперь, когда Цикори знает меня, он сможет лучше сосредоточиться на снах. Может быть, он сможет рассказать мне что-то еще.
Сердце ее заколотилось от надежды, что она сможет снова увидеть его. Ее челюсть все еще болела от магии, а тело не ощущало естественной легкости, как обычно. Но все это того стоило.
– Это уже безнадежно, но если ты хочешь попробовать, то всегда пожалуйста. Мне придется найти еще сыворотку, а ее так же трудно достать. – Саланка приложила указательный палец к губам и зашагала дальше. Ее шаги шептались по дереву, длинная темная юбка шуршала. – Кроме того, нам нужны доказательства. Доказательства местонахождения. Доказательство личности. Доказательства существования нагов.
– Совет Старейшин поднимет нас на смех или потребует отдать нас, если мы придем к ним и скажем, что эти психические атаки – результат действий нагов, – сказал Тиеро. – Особенно после того, что было сделано.
– Ну, особенно учитывая… – Саланка пожала плечами, а затем жестом указала на Рею из ведра.
Рея расправила плечи, ее нервы напряглись.
– То, что я Авдаум, не означает, что Совет не будет меня слушать.
– Нет, – мягко сказал Тиеро, пристально глядя на Саланку. – Но будут вопросы о том, как мы получили информацию. Особенно если контакт был установлен с человеком в одном из Отделенных Миров. Запретные Искусства запрещены по многим причинам, так же как и разделенные миры разделены по многим причинам.
– Это не отменяет того факта, что это сработало. Если они даже не думают о том, что ответ на эту чуму лежит…
– Мы не знаем, что это не так, Саланка, – ответил Тиеро. – Если это правда, они уже могут предпринимать шаги, располагая более полной информацией и более точными данными.
– Несмотря ни на что, мы сделали то, что должны были сделать. И мы найдем ответ.
Рея опустила взгляд на кружку. Светло-янтарная жидкость обычно приносила ей успокоение. Это был их любимый чай, всех троих, и он столько раз приносил им радость. Теперь же он был слабым и безвкусным, неспособным смыть пепельную едкую желчь.
– У них тоже проблемы, – сказала она.
– Мне кажется, что никто из вас ничего не слышит, – сказал Тиеро, на этот раз громче. Он провел рукой по волосам, остановившись на своих стриженых рогах. – Рея, я знаю, что все было по-настоящему. То, что использовала Саланка, не только запрещено, но и ненадежно и может быть опасно. Особенно когда мы не смогли полностью выполнить свою часть работы. Все химикаты и компоненты в стороне, но не было способа заземлить тебя. Не было способа убедиться, где ты находишься. Если ты была в сознании этого Цикори, то невозможно определить, в какой части. Кто такой этот Цикори? Ты могла оказаться во сне, который не имеет никакого отношения к тому, кто он такой. Ты могла быть во лжи. Ты могла оказаться в месте, которое отражало то, что вы хотели увидеть. Я не могу утверждать, была ли ты там на самом деле, как и Саланка. Весь практический смысл в том, чтобы найти место и проверить, было ли там то, что вы нашли. Но если две наши улики – это фиолетовый свет, который вырывается наружу, и наги, создающие проблемы? Кто нас послушает? Зачем им слушать нас?
На Рею навалилась тяжесть.
– Он казался настоящим.
Тиеро нахмурил брови, но выражение его лица смягчилось.
– Я уверен, что так оно и было.
– Я не могла его представить. Никого подобного. Он был слишком реален.
Он бросил острый взгляд на Саланку, которая вздрогнула. Затем он вернул свое внимание к Рее и присел рядом с ней.
– Банни, ты временно не могла двигать челюстью. Тебя схватило. Ты была без сознания несколько часов. Почти все это время ты была неподвижна. Ты неправильно дышала. Вещи… вещи случаются. Такой ум, как у вас, исключительно творческий. Кто-то вроде вас мог создать кого-то, кто кажется настолько реальным.
О. Вот почему он был так зол. Ему казалось нереальным, что она подвергалась такой опасности. Она потерла челюсть. Она болела. Все тело болело и ощущалось как-то странно. Но сейчас пустота внутри нее болела сильнее этих ощущений.
Цикори был настоящим. Ведь так? Он должен был быть.
Если бы он не был настоящим, как могла бы мысль о его несуществовании причинять такую боль?
– Прости, – продолжил Тиеро, уже более мягко. – Я вижу, что он уже что-то значит для тебя. И если есть способ доказать его существование, я помогу. Я даю слово. Но… – Он запнулся, и по его лицу пробежал спазм боли. Его руки поднеслись к вискам, а крылья плотно прижались к спине.
Вся боль и печаль ушли на задний план, когда Рея встала. Независимо от правды о Цикори или нагах, психические атаки возвращались.
– Уже почти время, не так ли? – спросила она.
Черты лица Саланки тоже напряглись. Она отставила кружку и подошла к шкафу.
– Я потеряла счет времени. Нам нужно спешить.
Рука Реи слегка дрожала, когда она ставила свою кружку. Найдены ответы или нет, им все равно нужно было пережить следующее нападение. После этого можно будет разобраться, что реально, а что нет, и что нужно предпринять в ответ.
4. Ночные Страхи и Поздние Посетители
Обычно на подготовку к психическим атакам уходил почти час. За последние недели они создали систему, ряд приемов и шагов, призванных ограничить страдания и ужас, которые приносили ночные атаки.
Но попытка найти источник и длительность восстановления Реи все это прервали. Она слегка пошатывалась, заправляя выстиранные простыни в шкуры. Хлопок было гораздо легче чистить, чем мех. Тиеро сразу же отправился на кухню и принялся отмерять сушеные травы и кору, а Саланка принесла еще воды из крытого колодца у подножия дерева. Она снова наполнила котелок, а также фляги и чайник. Никто не хотел далеко идти сразу после сна. И действительно, в большинстве ночей они просто падали от усталости после нескольких задыхающихся мгновений бодрствования, едва успев выпить чай, который приготовила Рея.
Застелив кровати, Рея проверила веревки, закрепленные в стенах. Затем она еще раз подмела пол, проверяя, нет ли там чего-нибудь острого, обо что они могли бы порезаться.
Время теперь текло слишком быстро. Воздух приобрел резкий привкус. Так много нужно сделать.
Тиеро взял горсть сушеных трав и коры, высушил, а затем промыл водой. Саланка взяла свой заварник. Пока она пила, ему пришлось лечь. Он метался по шкуре, его длинные ноги били по занавеске, когда он поднимался, и озирался по сторонам, словно что-то услышал. Его глаза стали белесыми, а дыхание – неглубоким и учащенным.
Рея присела рядом с ним, между его кроватью и кроватью Саланки.
– Там ничего нет, – сказала она самым успокаивающим тоном, на какой только была способна.
Он каждый раз кивал, а потом падал обратно. На его горле пульсировала жилка.
– Вам следует связать меня сейчас, – сказал он в третий раз. – Возможно, мне понадобится больше времени.
Эта часть никогда не становилась легче. Мягкие веревки были предназначены для того, чтобы они не причинили себе вреда. Тиеро попросил об этом после того, как случайно ударил Рею, подбив ей глаз и порезав щеку одним из своих отросших когтей. Будь его воля, они были бы связаны так туго, что он потерял бы кровообращение. Она поправила их и попыталась успокоить его, но ужас ожидания уже грыз его разум.
Саланка ненавидела, когда ее связывали. Она утверждала, что от этого кошмары становятся еще хуже. До сих пор в этом не было необходимости. Рея молилась, чтобы этого не случилось.
Подняв подбородок, Саланка села на кровать. Колени она прижала к груди, юбка была плотно подоткнута.
– Все будет хорошо, Тиеро, – твердо сказала она. – Мы оба сильны, а Рея права. Мы выживем. Мы сильные.
Рея протянула руку к округлому плечу Саланки.
– Ты тоже.
Саланка сжала губы так сильно, что их почти не было видно.
В комнате появился пурпурный туман. Ничто из того, что они когда-либо делали и куда бы ни отправлялись, не могло помешать этим лиловым облакам искать их.
Саланка сжала челюсти, сжала руки в кулаки и ударила ими по поддону. Затем она вытянулась.
Фиолетовый туман закружился по комнате, сворачиваясь и расширяясь, словно что-то заставляло его расти. Что-то, чего они так и не смогли разгадать, хотя перепробовали все, что только можно было придумать.
Рея затаила дыхание, положив руки на плечи каждого из них. Это было не то же самое, что жить в кошмарах, но в ближайшие час или три, или сколько бы ни длились эти мучения, она должна была следить за тем, чтобы ни Тиеро, ни Саланка не причинили себе вреда.
Туман поднимался все выше и выше, а затем расступался, его цвет был обманчиво красив. В течение двух ударов сердца он висел в воздухе, словно крылья. Затем он сорвался вниз и хлынул в дыхательные пути Тиеро и Саланки.
Оба застыли на месте, их глаза на мгновение широко раскрылись, а затем они обмякли.
Что последовало за этим в их сознании, она не знала. Ни один из них не рассказывал о своих снах в подробностях. Только то, что они были ужасными.
Где-то вдалеке воздух пронзил крик.
В обычной ситуации это бы встревожило Рею. Теперь же это было просто частью ночи.
Тиеро вздрогнул. Его пальцы плотно сжались в ладони, а тело напряглось.
Саланка дернулась, и из ее уст вырвался резкий стон, иногда сопровождаемый вздохом.
Рея по-прежнему стояла на коленях между ними, положив руку на грудь или на руки обоих. По мере того, как проходила ночь, интенсивность то нарастала, то спадала. Она молилась о том, чтобы эта ночь была такой, когда кошмары были быстрыми и легкими.
Но теперь у нее появилось больше вопросов. Глубокие вопросы.
Была ли это магия нага, которая мучила ее семью?
Цикори – если он был настоящим – сказал, что борется. У него тоже начались спазмы. То, как напряглись мышцы в его горле, напомнило ей состояние Тиеро. Не только боль, но и страх.
Слезы навернулись на глаза и покатились по щекам.
Чаще всего по ночам она успокаивала себя тем, что пела маленькие песенки, которые они слышали и напевали в детстве. Но сегодня она боролась. Ни одна ночь не была легкой. Но эта была почти невыносимой.
Она раскачивалась взад-вперед, пытаясь прошептать слова утешения и скоротать время, одновременно оберегая их от причинения вреда друг другу или самим себе. Колыбельная, которую она выдавила из себя больше часа назад, была так недостаточна.
Что, если от этого нет лекарства? Что, если эта чума просто забрала всех, кто обладает способностью видеть за пределами физического мира или связываться с ним? Всех Нейебов с их чтением мыслей, всех Тиабло с их иллюзиями, всех Махат с их видениями будущего, всех Беалорнов с их звериным языком.
Она даже не могла представить себе мир, где есть только люди, оборотни, целители, отравители и элементали.
И кто сказал, что это прекратится?
Сколько еще времени пройдет, прежде чем все они тоже сойдут с ума?
Особенно если ей удастся создать кого-то вроде Цикори, используя только свои мысли.
Неужели измученный мужчина с потрясающими зелеными глазами – лучшая надежда, которую мог придумать ее разум?
Но разве она могла представить себе нага? Не то чтобы наги были важной частью ее детства. Она слышала несколько историй. Особенно о Разделенных мирах. О тех, что недоступны Туэ-Ра. О тех, где могут существовать люди, существа и сущности, которые еще не готовы к взаимодействию с ними.
Но она никогда не боялась их до глубины души. Не больше, чем любого другого монстра.
Единственное, чего она действительно боялась, – это остаться одной, и то потому, что это было гораздо более вероятно.
Саланка тихонько вскрикнула. Ее лицо исказилось, руки взлетели вверх, чтобы закрыть рот. Ногти начали впиваться в кожу. На лбу выступили бисеринки пота.
Осторожно Рея отдернула руки.
– Это пройдет, Саланка. Это пройдет.
Ее сестра была умна и напугана. Они все были напуганы. Они должны были найти решение этой проблемы. Несмотря на то, что челюсть болела, а тело сковывало, она не могла заставить себя даже немного рассердиться на Саланку. А стоило бы. Особенно учитывая риск.
На самом деле она чувствовала лишь грусть… Грусть и тоску.
Она подняла глаза к зашторенным окнам и свече на полке. Она догорела до третьей черной метки. Время ползло.
А кошмары продолжали сниться, все сильнее терзая ее бедную семью. Она пела, напевала, молилась и качалась, не прекращая бдения, пока ночь ползла вперед.
Эти периоды дрожи и плача были лучше, чем кома. Это было всегда. За это можно было быть благодарным.
В коме не было ничего, кроме пробуждения и попыток накормить и позаботиться о физических потребностях не реагирующего пациента. Жертвы не могли даже вздрогнуть или закричать. Они просто лежали, словно мертвые. Что бы там ни было, это, по крайней мере, подтверждало, что они живы.
Тиеро закричал, борясь с путами. Из его рта вылетали искаженные имена и слова, которые она не могла разобрать.
Она склонилась над ним.
– Все в порядке, – успокаивала она. – Ты не один. Помни, что ты не один. Тебя любят, и ты в безопасности.
– Всегда, – задыхался он. – Всегда. – Его тело обмякло, затем дернулось.
Ночь продолжалась.
Через два с половиной часа и Тиеро, и Саланка затихли. Затем, после нескольких мучительных мгновений, когда она наблюдала и ждала, опасаясь самого худшего, они проснулись.
Рея вздохнула с облегчением, хотя ни один из них не хотел говорить. Они выпили чай, который она им дала, а затем воду. К счастью, они съели немного орехового хлеба с вырезанными в губчатом веществе смайликами, после чего рухнули обратно на поддоны. Она едва успела снять с них простыни и постелить свежие, как они уже были готовы снова заснуть.
В начале всего этого они сидели все вместе, она и Саланка шепотом обсуждали происходящее, а Тиеро обычно молчал. Иногда никто из них не спал. Но сейчас усталость была слишком велика. Какими бы плохими ни были сны, Саланка и Тиеро должны были отдохнуть.
Вся энергия, потраченная на поиски источника и решения проблемы, улетучилась в прохладную ночь, и, когда они улеглись, Рея перебралась на подушки и села с остывающей кружкой, ее мысли разбежались. Свечи и факелы горели, но их пламя казалось приглушенным, а свет – более тусклым и густым.
Затем воздух пронзил низкий свист. Что-то среднее между трелью ночного жаворонка и плачем серокрылого пуату, за которым последовал стук в ее голове. Как будто можно было сомневаться, кто это. Слабая улыбка потянулась к ее губам, когда тяжесть отступила.
Встав, она подняла небольшую стопку заказанных эскизов. Потребовалось шесть шагов, чтобы дойти до двери и выйти на крыльцо. Ночной воздух был прохладнее, чем обычно для весны, но, по крайней мере, дыхание не замерзало.
Крыльцо открылось, и на него можно было подняться по прочной лестнице. По бокам не было перил. Внизу стоял Киллот, стройный мужчина из Нейеб, который за последние несколько месяцев стал ее другом: формально он приходил сюда, чтобы купить эскизы различных предметов, а на самом деле – чтобы узнать о Саланке, своей суженой. Они были нулаамедами друг с другом, их брак был заключен при рождении. Теперь, когда приближалась дата свадьбы, Киллот старался узнать как можно больше, хотя они с Саланкой не должны были встречаться до самого дня свадьбы. Он с гордостью носил свое обручальное ожерелье Нейеба.
В последнее время он всегда приходил после нападений. Не потому, что терпел их. Просто он был одним из немногих Нейебов, кто, казалось, был неуязвим. А может, и единственным. Он также был одним из немногих Нейебов, способных совершать убийства. Может быть, это было связано с ним? Как бы то ни было, раз в неделю он приходил под каким-то предлогом, но всегда для того, чтобы убедиться, что с Саланкой все в порядке и ничего не нужно.
– Ты выбрал удачное время, – сказала она, заставив себя подбодрить. – Нападение прошло, и теперь все отдыхают как можно спокойнее.
Теплая улыбка расплылась по его загорелому лицу. Он с грациозной легкостью поднялся по лестнице, его длинные черные волосы были откинуты назад и покачивались при движении.
– Приятно слышать.
Она присела на край крыльца с эскизами в руках. Протянув руку, она уперлась в одну из веток. Клочья грубой коричневой коры соскоблились, прилипли к ее коралловой тунике, но тут же соскользнули с коричневых брюк.
– Да. Примерно так хорошо, как и следовало ожидать.
Если бы сегодня все прошло как обычно, когда Киллот приходил, они бы провели пару часов, болтая о жизни в целом, пока он бы жеманно искал ответы на вопросы, касающиеся Саланки: что ей нравится, что нет, что заставляет ее улыбаться.
Но когда Киллот вскочил рядом с ней, он приостановился. Его ониксово-карие глаза расширились.
– Что это, Банни?
– Что? – Она нахмурилась. Он был единственным человеком, кроме Саланки и Тиеро, которому она позволяла так себя называть. В отличие от них, он использовал это слово только как ласкательное.
Он поднял палец, слегка прищурившись, изучая ее.
– Произошло нечто важное. Ты… стала ярче.
Она чуть не рассмеялась.
– Ярче?
Он кивнул.
– Ты кого-то встретила? – Он нахмурил свои прямые черные брови. – В кого ты влюбилась, Банни? Тебе нужно, чтобы я про него поискал? Я могу выведать все его секреты и оценить его так, как ты захочешь.
На этот раз она рассмеялась. И это было приятно. Затем она покачала головой и перекинула ноги через край крыльца.
– Нет. Я не думаю, что это что-то.
– Но что-то произошло. – Он понюхал воздух. – Пахнет ягодами колберн.
Неужели это то, что было в пузырьке? Она слегка нахмурилась, обдумывая, что еще сказать.
– Ты много знаешь о Запретных Искусствах?
– Они запрещены. Поэтому я никогда их не практиковал, но кое-что о них знаю. Убийцам полезно знать о таких вещах. Почему?
– Как ты относишься к людям, которые их практикуют?
– Это зависит от того, что именно они делают. Иногда боль и страдания, которые они требуют, достаются только заклинателю. В других случаях они гораздо шире. Но их собирают и убирают, потому что риск слишком велик. – В его голосе прозвучало беспокойство. – Ты пробовала, Рея?
Она пожевала губу.
– Скажем так, сегодня мы с друзьями решили попытаться найти источник или решение проблемы, которая вызвала эту чуму. – Затем она вкратце рассказала о случившемся, не упоминая ни Саланку, ни Тиеро, хотя знала, что он наверняка уже догадался об этом.
