Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"

Автор книги: Джессика М. Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

И да, и нет.

Это была на самом деле огромная библиотека, стены которой были заставлены книгами всех видов. Но вместо скамеек, диванов и мест, где можно было посидеть, там были кровати. Кровати всех типов, на всех лежали тела. Каждая была покрыта белыми простынями. Сами книжные полки были заколочены досками, а кровати, казалось, были привинчены к полу. Многие книги были прижаты к доскам, хотя некоторые полки казались совершенно пустыми. Над ними висел только остов люстры.

Скорее всего, он считал, что это место лишили его красоты и превратили во что-то гораздо более функциональное, но, похоже, не испытывал такого же сожаления по поводу этого места.

– Им нужна помощь? – Она поежилась в прохладе комнаты. – У меня нет формального образования, но…

– Только если ты сможешь разбудить их, – произнес булькающий, но женский голос.

Рея чуть не отпрянула, увидев женщину-кальмара, стоявшую в нескольких футах от нее за столом, привинченным к полу. Рядом с ней стояли мягкие коробки с бутылочками с фиолетовым газообразным паром внутри.

Тенгрий протянул к ней руку.

– Это Гао. Она является одним из наших ведущих врачей и возглавляет целевую группу по поиску лекарства, а также одним из основателей.

Гао закатила глаза без век.

– Чего бы это ни стоило. – Она, казалось, больше использовала два темно-розовых щупальца, похожих на руки, чем остальные, хотя остальные она использовала для балансирования. – Те из нас, кто может управлять, справляются. На твое обучение ушло бы больше времени, чем того стоило бы. Но предложение приветствуется. Постарайся не создавать лишних проблем. Это лучший способ помочь.

Рея вздрогнула и еще крепче обхватила себя руками.

Несколько человек спешили туда-сюда. У них не было повозок, как у Унатов. В воздухе пахло грибами, хлопком, костром и каким-то острым чаем. Их шаги, хотя и не такие уверенные, походили на шаги людей, выполняющих задание. Утомительное задание без конца.

Как это было в Дохахти, так было и в Серроте, только менее организованно.

– Здесь есть еще такие комнаты, как эта? – спросила она.

– Каждая комната на первых трех этажах дворца похожа на это, – тихо сказал Тенгрий. – В подземельях мы держим тех, кто…

Она повернулась к нему.

– Кто что?

– Те, кто теряет свой разум, – сказала Гао. Она захлопнула книгу, в которой делала пометки, резким движением. Она стукнулась о дерево. – Кому из нас нравится это? – Она указала на себя. – Недостаточно унизиться, чтобы стать тем, чего мы боимся. Мы также теряем рассудок. Некоторые из нас. Некоторые хуже других. Когда происходит пульсация, мы все равно сходим с ума. Но у некоторых происходит дальнейший надлом, и это никогда не заканчивается. Это унижение поверх унижения.

– Биркий будет освобожден, – сказал Тенгрий мягким, но твердым голосом. – Он не потерян. Он не мертв.

Гао уставилась на книгу, прикусив язык.

– Ему было бы легче, если бы это было так. Легче. – Слеза скатилась по ее щеке, прежде чем она неуклюже вытерла ее. – Ну, на это нет времени.

– Уважаемый Ученый. – К Гао подскочила человеческая женщина с бледным лицом и напряженными мышцами. – Оно вернулось.

– Что? – Гао наклонилась вперед.

– Оно вернулось. – Женщина вздрогнула. – Забирает еще одного.

Тенгрий тоже напрягся. Его рука потянулась к Рее, словно защищая ее.

– Что? Что вернулось? – спросила Рея.

Какие еще кошмары существовали в этом месте? Рея посмотрела в ту сторону, откуда пришла женщина. Двойные двери в библиотеку были оставлены открытыми, и через них она могла увидеть еще один холл и еще одну большую комнату.

– Древнее существо, которое ходит между всеми мирами, – ответил Тенгрий. – Ки. Оно приходит, чтобы забрать души тех, кто находится в коме.

– Накар Ки Вало?

– Возможно? – Тенгрий приподнял бровь. – Я никогда не слышал о нем под таким названием, но это рогатое существо со светящимися белыми глазами и огромными когтями. Оно приходит и забирает души нескольких человек одновременно. У нас нет способа бороться с этим.

Гао покачала головой.

– Держись от этого подальше. Никто не сможет превзойти это. Есть другие задачи, которые требуют нашего внимания. Молись, чтобы это не заняло слишком много времени. – Она снова раскрыла книгу. – Сегодня это случилось рано. С такой скоростью, что ж… – Она оглянулась на Тенгрия. – Мы будем продолжать поиски до конца, как бы горько это ни было.

– До конца, – повторил Тенгрий.

Здешние спящие напомнили Рее тех, что были в Дохахти и повсюду, но если последствия Разлома были иными для других, возможно, и для них это было по-другому.

– У вас здесь есть какие-нибудь телепередатчики? – спросила она. – Кто-нибудь, кто мог бы связаться с ними?

– Нет. Все наши медиумы – они сдали в самом начале. Мы ничего не могли сделать, чтобы спасти их. Каждого из них. Кайлто был последним. Он держался так долго, как мог. Впечатлен тем, какие знания он почерпнул в этих табличках. – Он указал на другую коробку, которая, казалось, была набита и запечатана. – На случай, если придет кто-нибудь, кто захочет испытать это на себе или сможет прочитать, что он там написал.

Гао накрыла коробку щупальцем и крепче прижала ее к себе, ее глаза затуманились.

– Они были очень храбрыми. Особенно Кайлто. – Она снова подняла взгляд на Рею. – Если ты хочешь помочь, то можешь сделать две вещи. Ты Авдаум. Если предположить, что тебя здесь не убьет что-то другое, у тебя есть большая вероятность, что ты это переживешь. Так что узнай наши истории. Запомните наши имена. Не дай нам быть забытыми. Найдешь ли ты дорогу обратно к себе домой или останешься здесь. Даже если ты будешь последним, кто вздохнет в этом месте. Помни о нас. Помни о тех, кто пал в этом месте. Потому что время жестоко, и нас стирает.

– Я могу сделать это, – сказала она. Слезы навернулись ей на глаза. – Да. Я могу – я сделаю с этим все, что в моих силах.

– И второе – позаботься вот о нем. – Гао указала на Тенгрия. – Сегодня вечером его должны посадить на цепь. Прямо как меня…

– Гао… – Тенгрий вздрогнул, выражение его лица потемнело.

Гао подняла щупальце и решительно покачала головой.

– Нет. Она предложила помощь. Это может быть унизительно, но это сэкономит нам время. И ваше займет больше всего времени. Особенно учитывая, что ваши нынешние апартаменты находятся так далеко. Ядета и Гомал устали. При условии, что вы оставишь ее при себе, а не отправишь в темницу. – Она бросила на него понимающий взгляд. – Нет, пусть гостья поможет, если хочет. Это позволит ей дольше сохранять рассудок.

Рея провела пальцами по руке Тенгрия. Хотя он и не отстранился, но вздрогнул, и его взгляд сразу же упал на нее.

– Я хочу помочь, – сказала она.

Морщины на его лбу стали глубже, но затем он кивнул.

Позади них раздались мягкие шаги.

– Ваше Величество, – раздался задыхающийся голос.

Она обернулась вместе с Тенгрием и вздрогнула, увидев то, что казалось молодым человеком-белкой. Он так боялся белок, что превратился в одну из них? Хотя зубы у него действительно были устрашающие. Его свободная туника и темные брюки были запачканы кровью.

– Что? – Тенгрий нахмурился. – Говори.

– Еще двое сломались. Им нужна твоя помощь. По ту сторону колодца забвения.

Гао положила щупальце себе на макушку, выругавшись себе под нос.

– Тогда оставь Авдаума здесь. Я присмотрю за ней. Мы оба знаем, что там, внизу, для нее было бы небезопасно.

Тенгрий оглянулся на Рею.

– Я вернусь.

– Все в порядке. Со мной и здесь все будет в порядке. Оставайся… оставайся в безопасности. – Она обхватила себя руками. Она действительно так говорила? Она чуть не рассмеялась над тем, насколько нелепо это было. Но это убедило его, и он ушел с человеком-белкой.

В его отсутствие в большой комнате повисла тяжесть. Гао наблюдала за ней. Ее кожу покалывало от дискомфорта. Тишина была невыносимой.

– Он кажется хорошим мужчиной, – сказала Рея.

– Один из самых лучших, – ответила Гао. – Возможно, слишком идеалистичный для такого времени и места, как это, но, тем не менее, хороший человек. Он заслуживает того, что случилось с этим местом, не больше, чем все мы, но это все же может лишить его того, что он ценит больше всего.

– Ты думаешь, это убьет его?

Гао мрачно усмехнулась.

– О, смерть – это не то, чего он боится. На самом деле это не то, чего боится большинство из нас. Это разлука. Изоляция. Безумие и потеря. Смерть – лишь часть этого. Зная, что после всех этих лет ничто из того, что мы делали, не имело значения. Что, хотя мы сражались несколько месяцев подряд, потери были именно такими. И все потому, что мир сошел с ума.

Это было ужасно. И она не могла остановить это. Но, возможно… В ее голове возникла идея.

– У тебя есть лишняя ручка, чернила и бумага? – спросила Рея, ерзая.

– Этого у нас более чем достаточно, – сказала Гао.

– Я буду слушать истории и сделаю все возможное, чтобы запомнить, но я также могу – я могу попытаться нарисовать портреты тех, кто ушел из жизни или был изменен. Ты можешь описать их или рассказать мне о них.

Гао поджала тонкие губы, затем кивнула.

– Да, это было бы полезно. – Она пододвинула к себе потрескавшийся стул и жестом указала ей. – Садись. Слушай и рисуй. Мы будем делать это в перерывах между заданиями.

20. Погибель

Меньше всего Тенгрий хотел услышать, что еще двое сломлены. Он поспешил прочь вместе с Муру. Муру с трудом поспевал за ним.

– Где это случилось? – спросил Тенгрий.

– В Подземелье G. Прямо у входа. Это Ибан и Далго.

Креспа. Ибан был заперт в форме человека-волка с неровными руками и когтями, такими зазубренными, что он часто резался. А Далго превратился в кислотного кусаку. Если они не уничтожат друг друга, то могут сами всех убить.

– Мы поймали их в ловушку, но с учетом того, что Далго вырабатывает яд, долго это не продлится, – продолжал Муру.

Нет, не продолжится.

Тенгрий ускорил шаг. Достигнув лестницы, он практически соскользнул по ней, даже не высунув руку, чтобы замедлить шаг, упираясь в стену. Даже с такого расстояния из подземелья доносились вопли и крики. Металл стонал и лязгал.

Когда он приблизился к зарешеченным дверям, стражник открыл их, а затем вернулся к своим обязанностям. Тенгрий взял из оружейного шкафчика трезубец и продолжил путь по скользкой каменной дорожке. Дополнительные подземелья пришлось вырезать как можно быстрее, чтобы приютить тех, кто сошел с ума, прежде чем они успеют причинить вред кому-либо еще.

Промозглый холодный воздух витал вокруг него, неся с собой запахи крови, желчи, адреналина и пота, а также ужасный укус кислоты Далго. Факелы мерцали, тени тянулись и ползли по стене.

Неземной вопль разорвал воздух. Он внутренне скривился. Далго. Муру вздрогнул и попятился, пока Тенгрий шел к последней двери.

Элтко стоял у укрепленной двери в сопровождении трех охранников. Последний барьер перед Подземельем G.

– Они не совсем сотрудничают, но пытались атаковать в унисон, – сказал он. Его зеленые глаза сузились. – Иногда они узнают дверь и атакуют ее. В других случаях они атакуют стены. В любом случае они сбегут, а Далго, по крайней мере, нельзя допустить, чтобы так продолжалось. Куда бы мы его ни поместили, он все равно выберется.

Престарелый кузнец, превратившийся в кислотного кусаку, несомненно, стал тяжелым ударом для их общества. Его любили, он был одним из самых мягких основателей. В результате пульсации Разлома он лишился возможности пользоваться руками. Теперь, когда он лишился разума, он был опаснее почти всех в этом подземелье.

Сквозь прорези в двери Тенгрий разглядел, как Далго грызет камни и прутья. Его лицо больше не имело никакого сходства с тем, кем он был раньше. Глаза скрылись в глубоких слоях кожи, а челюсти стали толстыми и квадратными, с огромными клыками. Его руки больше походили на копыта, заостренные и крепкие, но бесполезные для большинства задач, которые обычно ставит перед собой человек. Сконцентрировавшись на переключении, он смог вернуть себе зрение, а также руки и пальцы. Но, судя по его виду, это тоже было утрачено.

Ибан, молодой портной, был почти неузнаваем, раскачиваясь взад-вперед в какой-то деформированной форме человека-волка. Зазубренные когти, торчащие из его ногтей, волочились по неровному каменному полу. Его голова двигалась вперед-назад, покрасневшие глаза моргали, когда он дергался.

– Мы знаем, что произошло? – спросил Тенгрий. – Что стало причиной этого? Мы находимся в нескольких часах от пульсации Разлома. Есть ли на этот раз какие-нибудь дополнительные подсказки или симптомы?

Элтко покачал головой, его взгляд вернулся к нему. Его вертикальные зрачки сузились.

– То, что вызвало это, вызвало и все остальное. На этот раз выбора нет, Ваше Величество. Их нужно убить. – Он указал на одного из стражников, который держал короткий лук. – У нас есть стрелы и яд. Это будет быстро.

– Ты привел меня сюда, чтобы я приказал казнить их?

– Ваш приказ, – спокойно ответил Элтко. – Никому не должно быть причинено вреда, если это возможно. Но в данном случае из-за того, кем он стал, те, кто отправится их сдерживать, подвергнутся еще большему риску. Возможно, даже смертью. Переломов и так слишком много. И если это увеличение числа разрывов – следующая фаза пульсации Разлома и самого тумана, то в ближайшие циклы нам будет гораздо хуже. Далго случайно вытащил Ибана и прогрыз путь сюда.

Трое стражников слушали, крепко сжимая оружие.

– Нет, – сказал Тенгрий. – Далго был хорошим человеком. Он не сделал бы этого добровольно. Мы удержим его, а затем свяжем ему челюсти. Остальное определим потом. Возможно, это не удастся сделать, не нанеся ему увечий, но увечья лучше, чем верная смерть. Если вы все боитесь, я войду. Откройте дверь по моему знаку. Затем быстро закройте ее за мной.

Он крепче сжал трезубец, пока они готовились.

Когда оба отвернулись, он кивнул охраннику. Тот толкнул дверь, и Тенгрий проскочил внутрь. Вход в Подземелье G был высечен из камня и спроектирован так, чтобы над и сбоку от двери было достаточно места. Бой – единственное, в чем он был особенно искусен до прихода Разлома. Никто не мог превзойти его на турнирах. Даже его собственный отец. Его особый набор умений состоял из скорости, силы и бесшумности.

Эти двое даже не подозревали, что их ждет и насколько хуже может быть.

Он ударил Ибана хвостом в грудь, отбросив его к стене. Когти человека-волка впились в его чешую, когда Ибан издал придушенный вой. Горячая боль пронзила хвост Тенгрия и поднялась по позвоночнику, но он снова ударил Ибана и расплющил его, прежде чем повернуться к Далго.

Далго вывернулся из сталактита. Его огромные челюсти щелкали и клацали. Кислотная слюна ударилась о камни и с шипением взлетела в воздух.

Тенгрий отшатнулся, из его уст вырвалось гортанное рычание. Он взмахнул трезубцем и ударил Далго в грудь. Далго отшатнулся назад, а затем шарахнулся в сторону. Его челюсти сомкнулись. Ибан откинул голову назад и завыл.

На этот раз Тенгрий отбросил человека-волка к стене рядом с дверью в подземелье. Он ударился о камень с тяжелым треском.

Дверь с треском распахнулась, и двое стражников вбежали внутрь и набросились на него. Они связали руки и запястья Ибана кандалами и надели на его рваные челюсти намордник. Ибан попытался завыть, но это было не более чем хныканье. Двое стражников потащили его прочь, а третий прикрыл дверь. Элтко настороженно наблюдал за происходящим.

Тенгрий отпрыгнул в сторону, когда Далго бросился на него. Огромные копыта тяжело стучали по камню.

– Ты все еще там, Далго, – сказал он, скорее для себя, чем для Далго. – Ты не совсем ушел. Я знаю, что нет. Ты найдешь способ вернуться и снова заниматься любимым делом. Ты, Ибан, и все остальные. Здесь никто не потерян.

Далго зарычал. Он зашатался, а затем снова бросился в атаку. Несколько капель кислоты ударили Тенгрия в бок. Он отскочил в сторону и снова ударил Далго, но тут Тенгрий царапать бок, пытаясь не дать кислоте проникнуть глубже. Он направил свое исцеление прямо в эти места, хотя кислота впивалась в его плоть, словно ножи.

Проще было бы дать ему умереть. Приказать охраннику просто пристрелить его. В его выражении лица и голосе не осталось и следа человечности.

Ярость скопилась в животе Тенгрия и прожгла его мышцы. Нет. Нет! Далго должен быть там. Как и Ибан. Как и каждый из его людей должен быть там. Оставалось только держаться. Так же, как он держался, когда безумие захватило его!

Развернувшись, Тенгрий ударил Далго хвостом по голове. Кузнец зашатался.

Тенгрий перевернулся на другой бок и снова ударил его. Еще больше кислоты попало в руку Тенгрия, вонзившись в нее, как лезвие. Он еще раз ударил кузнеца, лишив его сознания. Далго рухнул, его голова запрокинулась.

– Свяжите ему челюсти и руки, – приказал Тенгрий.

Стражники тут же подскочили, выполняя его приказ.

Тенгрий вздрогнул, заставив свою руку зажить. Плоть сшивалась сама собой, чешуя отрастала, но все это происходило медленнее и болезненнее, чем когда он был в самом слабом состоянии перед открытием Разлома. Несколько капель крови пролилось на жилет, но исчезло в темной ткани, оставив лишь темные точки. Все было не так плохо, как могло бы быть.

К нему подошел Элтко. Он покачал головой, сцепив длинные пальцы на руках.

– Ваше Величество, мы… даже не знаю, что мы можем попробовать сделать. Это невыносимо. Это не может продолжаться. Возможно, когда-то они были нашими ровесниками и даже друзьями, но этих людей больше нет. Одно дело, когда их можно спасти и сохранить с минимальным риском, но в такие моменты, как сейчас, хотя вы и показали себя с лучшей стороны, вы должны признать, что это опасно даже для вас. Посмотрите на ожоги. Вам удалось не дать им углубиться?

– Да. – Тенгрий не стал добавлять, что ожоги стали еще сильнее, чем прежде. И что ему с трудом удалось убрать их, прежде чем они вонзились в мышцы еще глубже. Но Элтко, вероятно, и так об этом догадался.

– Мы не можем спасти всех. Даже среди тех, кто обратился. Позволить этому продолжаться – жестоко.

– Мы потеряли достаточно, – ответил Тенгрий, его голос стал резче. Все это давило на него все сильнее. – Эти мужчины и женщины не просили об этом. С ними нельзя обращаться как с животными.

– Это то, чем они стали. Такими мы все станем. И кто может даже представить, какие муки они испытывают, находясь в таком состоянии? Было бы милосерднее, дать им умереть. Если бы это случилось со мной, я бы попросил вас дать мне умереть, а не терпеть такие условия.

– И если мы найдем лекарство от этого… если мы обнаружим…

– Это будет трагедия, но вы знаете не хуже меня… – Он прервался, прикрыв глаза рукой. Затем он взял Тенгрия за руку и повел его прочь. – Нам нужно поговорить.

– Нам не о чем говорить, – резко сказал Тенгрий, вырываясь. – Приказ остается в силе. Мы не убиваем своих, пока есть выбор. А пока выбор есть. Мы выживали здесь сотни лет, и ни разу не было ни одной войны или жестокого восстания. И все же за шесть месяцев мы стали лишь малой толикой того, чем были, и уничтожаем друг друга. Нет! Это не должно продолжаться. Мы все можем раствориться в небытии. Мы все можем погибнуть в этом богом забытом месте, но мы погибнем как люди. Как разумные существа. Не как животные.

– Вы должны кое-что знать, – начал Элтко. – О том, как мы оказались в этом месте.

– А я разве не знаю? – Тенгрий нахмурился. Когти впились ему в руку. Он отвел взгляд и сосредоточился на усилении исцеления.

Вздохнув, Элтко отвернул лицо.

– Мне нужно подготовиться. Завтра, после того как вы поедите и решите свои первоначальные задачи, встретимся у пещеры. Вы планировали завтра, как обычно, посетить охраняемые? – Когда Тенгрий кивнул, он продолжил. – Хорошо. Найдите меня после того, как увидите их. И когда будете там, действительно посмотрите на них и на то, что им пришлось пережить. Подумайте о том, что всем нам пришлось пережить этой ночью, и о цене, которую придется заплатить за продолжение этого пути. Не берите с собой человека.

– Почему? – Он нахмурился.

– Потому что вы можете решить, что не хотите, чтобы она знала об этом, и это ваше решение.

Тенгрий смотрел ему вслед, все еще сжимая раненую руку. Он нахмурился. Это было и загадочно, и нервировало. Однако у него было слишком много дел, которые требовали его внимания, чтобы он мог сосредоточиться на этом разговоре так долго.

21. Не в Одиночестве

Еще несколько часов ушло на то, чтобы разобраться с методами заключения и усмирения этих измученных членов королевства Тенгрия. Потом он понадобился другим. Больше просьб. Больше страхов. Еще один член королевства сломлен и нуждается в усмирении. Генералу Йото пришлось усмирять еще троих, хотя они были гораздо более мягкого характера.

А время все шло и шло, приближая ночь и наступление этого страшного часа. Когда все было закончено настолько, насколько это было возможно, он вернулся в библиотеку за Реей.

Ему не нравилось, что она будет присутствовать на этой третьей ночи. Третьи ночи были одними из самых худших, если только человек не был сломлен до этого. К счастью, с ним такого не случалось.

Она должна была где-то оставаться. Пока он был прикован, а она оставалась в безопасности в кабинете, все было бы в порядке.

Если не считать его безумных рыков, это было самое безопасное место для такой, как она. Он никогда не освобождался от этих цепей, несмотря на свою повышенную силу. Хоть какое-то утешение в мрачном море отчаяния.

Но, Креспа, он не хотел, чтобы она видела его таким, так же как не хотел быть чудовищем.

Когда он приблизился к библиотеке, до его слуха донеслись более мягкие и радостные голоса. Что это было? Как такое возможно? Люди говорили более громкими голосами. Почти… почти счастливые. Он моргнул. О чем они говорили?

Он бесшумно проскользнул внутрь.

Рея сидела на каменном полу, вокруг нее были разбросаны бумаги, а из уголка рта высовывался язык. Вокруг нее собралось несколько человек, их голоса так сильно перекрывали друг друга, что он с трудом мог отличить одно слово от другого. Однако она, похоже, все понимала.

Одной рукой она поддерживала доску с бумагой, сгорбившись над ней, а другая рука двигалась собственной жизнью. Под ее движением образовывались темные линии разной толщины.

Гао стояла за своим столом с двумя эскизами, засунутыми под одно щупальце.

– Марго всегда сушила эти грибы, чтобы сделать из них маленькие симпатичные короны. Кто-нибудь еще помнит такие? Растолкла немного аметиста, чтобы придать им блеск.

Он наклонил голову, узнавая лица на рисунках. Возлюбленный Гао. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он видел Биркия в его прежней форме. Он почти забыл, каким мягким человеком был Биркий. Каким-то образом, не видя его, Рея уловила его сущность в простом стилизованном рисунке. Выдающийся крючковатый нос, нежные задумчивые глаза, всклокоченные волосы, едва достигавшие ушей, и рот, всегда причудливо наклоненный вправо. Кайлто, приемный брат Гао, был также безупречно реализован. Вроде бы несерьезный и серьезный, как камень, но в полузатененных глазах мелькал легкий блеск.

Другие наброски расположились по комнате, словно воспоминания из прошлого. Лица тех, кого давно нет или кто давно преобразился. Ее рисунки были не столько красивыми, сколько выразительными. Словно она каким-то образом могла пробиться сквозь путаницу слов и нахлынувших воспоминаний и уловить сердце своего объекта.

Как все было по-другому здесь, даже среди умирающих. В отличие от подземелий, здесь была надежда? Была ли это надежда?

На что эта надежда?

Может, она обладала какой-то своей магией? Какой-то особый след прежних сил Авдаума до того, как их забрали? Или просто то, что она показывала их и их близких такими, какими они были раньше, давало надежду, что со временем они смогут вернуться к тому, что было раньше?

Он еще несколько мгновений наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Это было похоже на другой мир. Мир, освещенный мягким золотистым светом и жаждущими динамики чернильными рисунками, разбросанными по комнате. Спящие под простынями больше не казались трупами. Служители суетились вокруг, переговариваясь между собой и вспоминая, кто-то со слезами, кто-то со смехом, а многие и с тем, и с другим.

Она сделала росчерк на странице и протянула ее Лен.

– Похоже?

Губы Лен дрогнули, когда она взяла его в руки.

– Невероятно.

– Хорошо. Я рада. Она кажется очень привлекательной. – Затем Рея оглянулась на Тенгрия, словно почувствовала, что он наблюдает за ней. Ее глаза встретились с его глазами.

Его сердце забилось быстрее.

Отвернись.

Нехорошо было смотреть на нее.

Но он не мог оторвать взгляд. Даже когда по нему пробежали электрические искры и нервная энергия, заставившие его расправить плечи. Креспа, она была видением.

Затем она улыбнулась, и он почувствовал себя так, словно его пронзили. Она наклонила голову, и ее волосы рассыпались по плечам, а взгляд смягчился.

Он выпрямился, прочистив горло.

– Час уже поздний. Мы все должны готовиться.

Никто с ним не спорил. Они просто собирали свои вещи или возвращались к своим делам.

Рея тоже не стала его расспрашивать. Она откинула волосы назад, затем сложила страницы в стопку и вытерла испачканные чернилами руки. Поколебавшись полминуты, она еще раз взглянула на него, прежде чем перейти на другую сторону.

– Наверное, я пойду с тобой.

Он жестом указал на коридор.

– Сюда.

Она опустилась на ступеньку рядом с ним, на ее лице играла участливая улыбка, а рука перехватила одну из петель на брюках. Она двигалась с позиции друга и равного, и его сердце потеплело еще больше. Его приказы не имели для нее никакого значения. Она делала то, что он просил, только потому, что он был ее другом.

Между ним и его народом всегда существовала определенная дистанция, особенно после смерти родителей. Единственными, кто время от времени бросал вызов, были выжившие основатели, но они не были особенно близки с ним. Поняв, что несовместим ни с одной из тех, кто мог бы стать его спутницей, он обрек себя на стоическое безбрачие. И это было не так уж страшно. Он мог сосредоточиться, и это уменьшало количество путаниц.

Потом эти дети попытались войти в Туэ-Ра в ту же ночь, когда Даары попытались помешать ему открыться. После этого Разлом прорвало.

День за днем, ночь за ночью его королевство уменьшалось и распадалось на части. Отчаяние было его постоянным спутником.

Потом появилась она, и все снова стало терпимым.

Он еще раз окинул ее взглядом. Казалось, она пытается сделать вид, что не обращает на него внимания. Но было ясно, что она наблюдает за ним через периферию. Наверное, потому, что он был таким чудовищным.

Хотя… казалось, что раньше, – как только она узнала, кто он такой, – отвращение к нему немного угасло. Пока он не прикоснулся к ней и она не увидела его когти. Тогда она вздрогнула.

Это воспоминание прожгло его насквозь.

Но как он мог винить ее? Он сам едва не сорвал с себя чешую, когда увидел, во что превратился. Поэтому единственное зеркало, которое осталось в кабинете, он никогда не использовал и хранил только потому, что оно принадлежало его матери.

Но Рея была чудесна. Она пришла в это место, не имея ничего, кроме одежды, чтобы спасти его и свою семью. Он знал, что она сильная и храбрая, еще разговорам во снах. Но он никогда бы не подумал, что она способна на такое.

Его пронзила глубокая тоска.

Он живо вспомнил ту ночь, когда проснулся от того, что она ему снилась, и ему захотелось, чтобы она была реальной. Это был первый раз, когда он тосковал по…

Нет. Он медленно выдохнул. Он даже не собирался думать о том, что у него есть Вескаро – возлюбленная – спутница жизни. Он был чудовищем. Физически, на данный момент. Но дальше будет только хуже. Она заботилась о нем как о друге. Этого было достаточно. Если бы что-то еще развивалось, то только потому, что она хотела его. Потому что она дала ему хоть какой-то знак, что он не совсем страшен.

И было приятно находиться рядом с кем-то, кто хотя бы отчасти понимал его и не нуждался в том, чтобы он был образцом и символом силы королевства.

То, что она здесь, было не очень хорошо для нее, но эгоистичная часть его души была благодарна за это. Он нуждался во многих вещах. Хорошая подруга была одной из них.

– Все прошло хорошо?

– Хм? – Он покачал головой, удивленный ее голосом. На мгновение ему показалось, что она заговорила прямо в его голове. Это было странно.

– Я просто хотела узнать, удалось ли тебе починить то, что сломалось. – Она снова обхватила себя руками, но ее поза казалась более свободной. – Это показалось мне важным.

– Так и было. – Он потрогал один из ожогов под рукой. Ожог уже почти зажил. Это место уже снова покрылось чешуей. Но глубоко внутри плоть оставалась нежной и покрытой синяками. – И на данный момент все обошлось.

Но как скоро эта проблема станет более серьезной? Что, если Элтко прав? О чем хотел поговорить с ним управляющий? Весь этот разговор был странным сам по себе. Он не мог предположить, о чем пойдет речь.

Он прочистил горло, понимая, что молчание становится неловким.

– Ты рисовала лица родных и друзей для кого-нибудь?

– Да.

– Как тебе удается так хорошо передавать их характеры? Ты как будто заглянула в их души.

Ее походка замедлилась, когда она подняла на него глаза, и ее щеки запылали ярче.

– О… ну… – Она пожевала губу, затем ускорила шаг, чтобы догнать его и объяснить свой процесс.

Он старался слушать как можно лучше. Слова не долетали до него, хотя он оценил звук ее голоса и силу ее увлечения. Однако с каждым проходом, который они преодолевали, его страх нарастал. Ее любовь к нему должна была угаснуть, когда она увидит, каким он стал этой ночью. Но что оставалось делать, кроме как продолжать путь? Он должен был защитить ее. От себя самого, как и от всех остальных.

Он отвел ее в свои покои, воспользовавшись задними ходами. Не то чтобы они могли с кем-то столкнуться. Даже Джайку готовился к мучениям, которые принесет эта ночь. Предложение Гао, чтобы Рея помогла ему, имело смысл, хотя и раздражало его. Он не любил, когда ему приходилось принимать помощь от кого-то. Особенно когда он был так уязвим.

Эти третьи ночи всегда оставляли его изможденным, почти без сил от усталости и ужаса. Они тянулись бесконечно долго, не подавая признаков разрыва, пока просто не прекращались. И после сегодняшней ночи она уже не будет смотреть на него так же. Скорее всего, она еще больше отшатнется.

Он сделал паузу, поняв, что она о чем-то его спросила. О том, как дела у Авдаумов.

Да. Он провел рукой по коже головы, прочищая горло.

– У нас есть несколько Авдаумов, которые выжили. Именно они не дают этому месту окончательно развалиться. Но бремя этого места тяготит их.