Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"
Автор книги: Джессика М. Батлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Всякий раз, приходя сюда, она встречалась с Хотой в одном из внешних кабинетов – простых комнат с деревянным столом, деревянными стульями и деревянными стенами. Внутри не было даже лампы.
Хотах прибыл всего через несколько секунд после них.
Рея подняла руку в знак приветствия.
Массивный Унато выглядел достаточно внушительно, чтобы быть воином, и его предпочтение боксу для снятия нервного напряжения было очевидным. Его массивные плечи почти заполняли любой дверной проем, в который он входил, и ему часто приходилось наклоняться, чтобы не поцарапать голову. Обычно половина его головы была выбрита, но сегодня он удалил все волосы, кроме густых бровей. Мало того, поверх черных одежд он носил тяжелый пояс надзирателя.
– Тебя повысили? – спросила она, подавшись вперед и взяв его за предплечье в знак приветствия. Его рука была такой толстой, что она едва смогла обхватить ее пальцами.
Он ответил ей тем же, кончики его пальцев впились в нежную кожу ее руки.
– Всем в моей когорте теперь назначены свои подопечные. Мы больше не можем быть молодыми. Но даже так… – Его горло перехватило. – Наш кумар послал призыв о помощи, но мы стремительно приближаемся к тому моменту, когда их не останется. Кумар Талута из Чепи предложил начать строительство более быстрой дорожной системы вместе с теми, кто готов помочь. Беалорны Нидави собирают и обучают птиц-террористов и других быстрых существ, чтобы те помогали перевозить грузы.
Она была уверена, что список можно продолжать до бесконечности. Каждый делал все возможное, чтобы остановить эту силу. И все же в черных глазах Хотаха не было надежды. Несмотря на то что его лидер и другие пытались сделать все возможное, этого было недостаточно. Это знали все. И все же Хотах был здесь, покупал медицинские иллюстрации и схемы растений, как и несколько месяцев назад.
– У тебя хороший кумар. Он кажется добрым.
– Более добрый, чем многие. И мы будем рады, если ты присоединишься к нам со своими друзьями в Дохахти. – Он кивнул в сторону Саланки и Тиеро. – Гостевые дома уже подготовлены, и они находятся над землей, так что там должно быть безопасно. Настолько, насколько это вообще возможно. – Он достал небольшой мешочек с монетами и протянул ей.
Он всегда платил двойную цену за медицинские рисунки, биологические иллюстрации и стилизованные портреты. Он настаивал на том, что дополнительное серебро гарантирует высокое качество, но было известно, что он заключал такие же сделки со многими художниками, возможно, из-за того, что случилось с одним молодым художником много лет назад. У каждого была своя версия случившегося, а также свои догадки о том, почему молодого врача-стажера, а ныне смотрителя палаты, это так волнует.
– Спасибо. Но я должна вернуть тебе кое-что из этого. Нам необходимо пройти осмотр.
Хотах посмотрел между ними.
– Все не в порядке? – Его квадратная бровь озабоченно изогнулась.
– Мы выпили немного ягодного сока колберн и еще кое-что, чего мы точно не знаем, – вмешалась Саланка, выходя вперед. Она держала руки сложенными на груди.
– Зачем вы это сделали? – Он нахмурился.
– Чтобы узнать, поможет ли это усилить наши способности и побороть кошмары.
Рея молчала. Надеялась, что этого было достаточно. Признание того, что они участвовали в чем-то, связанном с Запретными Искусствами, могло привести к гораздо более строгому наказанию.
Хотах насмешливо хмыкнул, но осмотрел каждого из них по очереди, включая Тиеро, хотя Тиабло напрягся, как только Хотах приблизил к нему руки.
– Я не вижу ничего, кроме истощения и обычных для этого времени недомоганий, но вам не следует повторять это снова. Нет ничего, что указывало бы на то, что сок ягод колберн поможет в борьбе с этим, – сказал Хотах, отступая назад. Одну руку он положил в глубокий карман под поясом, а другой сделал жест. – Однако вам следует знать, что тем, кто впал в кому, сейчас все труднее дышать. Боюсь, что со временем кошмарные приступы дойдут до того, что бодрствующих будут хватать даже при свете дня. Мы освободим для вас место, а счет оплатим позже.
– Как вы можете позаботиться обо всех нуждающихся? – спросил Тиеро. – Как это вообще возможно? Сейчас их тысячи. Каждый день их становится все больше и больше.
Хотах покачал головой.
– Каждый помогает, как может. То, что мы можем предложить, не самое лучшее, но мы не единственные, кто это предлагает. Кумар Сучеии попросил прислать дополнительных гео Шивеннанов, чтобы они построили больше проходов внизу.
– Проходы, которые не могут быть обеспечены. – Тиеро поднял подбородок, его голос был напряженным. – Все больше умирает, не так ли?
Горе омрачило глаза Хотаха.
– Да. Мы не можем остановить это. Ничто не помогает разбудить спящих, если они не спят. Служители Нейеба, прежде чем рухнуть, говорили, что сон – это мучение. Им трудно пробиться к спящим, поговорить с ними и дать хоть какую-то надежду. И многие не могут долго находиться в таком состоянии. Мы согреваем их. Даем им еду и воду. Мы делаем все, что в наших силах. И все равно… они погибают.
Тиеро закрыл глаза. Даже Саланка побледнела.
Рея тяжело сглотнула.
– И ничего нельзя сделать? До сих пор? Нет даже возможности остановить это?
Хотах достал из плаща большой промасленный кожаный мешочек с травами, пахнущими затхлостью.
– Некоторые считают, что это поможет справиться с комой. Обостряет чувства. Помогает легче переносить ужас на теле. – Он протянул ей эти таблетки, а его взгляд скользил между ними тремя. – Мне жаль, что я не могу сделать больше.
– Ты сделала более чем достаточно, – мягко сказала Саланка. – Спасибо. От нашего имени и от имени всех тех, кому ты помог.
– Да, – пробормотал Тиеро. – Полагаю, ты не можешь сказать, сколько времени у нас осталось до… – Он прочистил горло. – До паралича и комы?
– Невозможно сказать. Это может быть несколько дней. Может быть, несколько недель. А может, и никогда. Возможно, мы даже найдем способ победить все это. – Он перевел взгляд на Рею. – У меня есть еще зарисовки, которые мне нужны. – Он протянул ей список с пометками, а также кость, обернутую прозрачным материалом и разрезанную на части. – Если ты согласна.
– Конечно. – Рея приняла их и аккуратно положила в свою большую сумку для рисунков.
– Предложение остается в силе. Я лично позабочусь о том, чтобы вам троим было где остановиться, если вы передумаете, – сказал он. Затем он склонил голову и зашагал прочь, его шаги были тяжелыми, но быстрыми.
Саланка поправила завязки на плаще.
– У меня есть свои дела, – сказала она. – Встретимся в доме.
Тиеро схватил ее за запястье.
– Ты пойдешь одна? Ты не слышала, что сказал лекарь о том, когда кома может настигнуть жертву? Она может напасть на тебя, пока тебя не будет.
– Я в порядке, Чикади, – сказала она, и улыбка на ее лице вновь обрела былую силу. – Я вернусь в дом задолго до следующего нападения, а он сказал, что оно может произойти. Не то чтобы оно уже произошло. Ясно?
Она вырвалась и бросилась прочь, прежде чем кто-то из них успел ответить, ее шаги были быстрыми и легкими.
Рея прикусила губу. Она надеялась, что сестра была права.
Они с Тиеро прошли в приемную библиотеки. Ученый Унато, заведовавший справочным столом, смотрел на них с серьезным любопытством. Как и у многих Унато, у нее был целый рукав татуировок на мускулистых руках, на ключицах и горле. На них были изображены книги, письменные принадлежности и птицы, в том числе многочисленные совы.
Пока они разговаривали, библиотекарь наклонил голову, но потом кивнул. Пожалуй, это была даже не самая странная просьба, которую она получила. Она помогла им собрать несколько пыльных книг по краеведению и несколько тонких, с почти прозрачными страницами.
– Это поможет тебе начать. В последнее время наги не вызывают особого интереса и исследований.
– Хорошо, – сказала она. – Спасибо.
Они с Тиеро отнесли книги на один из столов в укромном уголке. На деревянных стержнях между полками сидели совы, укрытые тканью и деревом. Скорее всего, это были стражи, охраняющие книги ночью, но и успокаивающие днем.
Тиеро поднял первую книгу.
– У меня голова идет кругом от этого. В один момент я могу поверить в это, а в другой – нет. Но если существует раса нагов, мы должны предположить, что они такие же люди, как и все остальные. Это означает, что среди них есть хорошие и плохие. И помните, что мифы часто создаются на основе наиболее памятных событий, которые, скорее всего, будут иметь большую интенсивность в ту или иную сторону. – Его глаза остекленели. Он снова наклонил голову вперед и схватился за виски.
– Да, и я не утверждаю, что все наги злые. – Рея опустила первую из книг. Из нее поднялось небольшое облачко пыли, пахнущее скорее старым деревом, чем старым пергаментом. – Но Цикори боится этого нага. Он сказал, что мы должны быть осторожны. Что наши слова могут быть использованы против нас.
– Это просто хороший совет, когда имеешь дело с чужим разумом. – Он поморщился, затем откинулся в кресле. – Просто ты понимаешь, что если нага реальны, то это многое меняет.
– Да, это значит, что Восемь Рас не одиноки. Но многие люди задавались этим вопросом на протяжении многих лет.
– Это может означать, что это акт войны; эти нападения могут быть оружием, – пробормотал он. – Только поэтому я молюсь, чтобы это было не по-настоящему.
Ее кровь застыла, и она замедлила чтение.
– Да. И если они планируют сражаться с нами именно так, то у нас будут проблемы. Именно поэтому я должна подготовиться к худшему из них. – Она положила палец на указатель и начала сканировать разделы, которые могли бы помочь. – Однако тебе не нужно быть здесь. Иди отдыхай. Я справлюсь.
– Нет. – Он достал толстую книгу в синем переплете с тремя сигилами, выгравированными вдоль корешка. – По крайней мере, я могу помочь тебе собрать информацию. – Открыв книгу, он прикрыл один глаз пальцами и прищурился, вглядываясь в слова, нос его был в дюйме от пожелтевшей страницы.
Она дала ему один из своих этюдников и карандаши для записей, а сама принялась за свои.
Тиеро развернул одну из книг, чтобы показать ей рисунок.
– Как он выглядел?
– Большой. Зеленый и синий. – Она коснулась одной из акварельных и чернильных картинок. На ней был изображен большой мускулистый человек-змея. – Но я не помню, был ли у него плащ…
Зловещий блеск глаз, длинные изогнутые клыки и зазубренные чешуйки на плечах, конечно, выглядели достаточно чудовищно. Но она их не помнила.
– Были ли у нага какие-нибудь отличительные черты? Какое-нибудь оружие?
Она покачала головой, потом нахмурилась. Все было настолько размыто, что она едва ли могла вспомнить что-то большее, чем общее восприятие.
– Какое-то оружие, например копье или трезубец. Просто запиши все, что покажется тебе подходящим.
Но даже произнося это, она понимала, что просит слишком многого. Чем это может помочь?
По правде говоря, она не знала. Но и не знала, что еще можно сделать.
И чем больше она читала, тем больше надеялась, что нагов не существует, хотя всем сердцем желала, чтобы Цикори была настоящим.
6. В Поисках Знаний
Тиеро и Рея пролистали все доступные им книги и делали пометки, пока не прозвучал гонг в середине дня. Через несколько часов наступит время вечерней трапезы, но им нужно было идти.
Они купили фасолевый суп, хлеб для жарки, терпкий соус палджа и миндальные сладкие шарики. Хватит и на них, и на Саланку, когда она вернется, и также на припасы. Тиеро выглядел более спокойным, чем накануне, и заметил, что, возможно, даже сможет снова охотиться. Рея укорила его. Они могут обойтись и рыбой, попавшей в ловушку. Гораздо важнее было пережить эту чуму.
После этого они заговорили о том, что им удалось узнать. Оба их набора записей были аккуратно засунуты в ее потрепанную сумку, рядом с требованиями к новым иллюстрациям Хотаха и костью. Теперь, когда они шли по травянистому полю в ярком оранжевом свете солнца, все это не казалось таким страшным. Олени бежали вдалеке, то ныряя, то выныривая из травы, их белоснежные хвосты покачивались, как флажки.
Большинство из того, что они обнаружили, было схожим.
Наги действительно владели магией. Мощная магия, которая, как говорили, преодолевает любые границы и знания. Некоторые из них даже имели отличительные знаки и черты, которые в этих книгах рассказывали об их роде и культуре.
Они обладали исключительными способностями, в чем-то схожими с Тиабло и Вавтрианами. Они могли изменять свои черты, подражая другим. Они могли изменять свои голоса. В некоторых случаях красть их, а также лица жертв. А если вы смотрели им в глаза, они могли загипнотизировать вас.
Но в книгах ничего не говорилось о психических атаках или огромных проекциях, способных распространяться на множество миров и укладывать на дно целые расы. Это обнадеживало Тиеро.
– Значит, будет какой-то другой ответ, – сказал он, когда они добрались до своего домика среди деревьев. – Если только это не что-то из Запретных Искусств, к чему они прикоснулись, или что-то, о чем мы еще не слышали.
Правда заключалась в том, что они могли просто гоняться за пустяками. Но фасолевый суп был хорош. А благодаря щедрой оплате Киллота и Хоты и их собственным магазинам они могли продержаться несколько недель. Им необычайно повезло. Она молилась, чтобы так было и впредь. Чтобы они как-нибудь выкарабкались и эти нападения закончились.
Саланка вошла в дом незадолго до захода солнца. Она не стала говорить, чем занималась, но выглядела более воодушевленной, чем раньше.
Они потратили больше времени на подготовку к ночному нападению, готовя странное снадобье, которое дал им Хотах.
И вот настало время.
Сидя в тусклом свете и охраняя своих друзей, Рея боролась с усталостью и растерянностью. Желание и страх боролись в ней, а усталость стягивала веки.
К счастью, ночь прошла спокойнее, чем обычно. Кошмары тоже длились не так долго. Когда они прошли, и она убедилась, что у Тиеро и Саланки есть все необходимое, она улеглась на свои шкуры.
Она закрыла глаза, чтобы помедитировать. Тьма поглотила ее.
Цикори.
Может быть, лучше просто остановиться. Больше не искать его.
Но… был ли он там?
Нейеб говорил о нитях и связях. Саланка говорила, что у каждого есть своя нить. Все были связаны между собой. Просто Нейеб умел видеть и трогать эти нити, чтобы установить связь.
Не было ничего, кроме темноты и слабого жжения, когда ее глаза радовались комфортному отдыху.
Ничего, кроме темноты.
Никаких эмоций. Ни зова, ни крика. Ничего.
Вздохнув, она покачала головой. Зачем она тратила время? Цикори был плодом ее воображения, порожденным мощной комбинацией перебродивших фруктов, дурных трав и слишком активной фантазией. Неважно, что он был ей нужен.
Она сменила положение, чтобы лечь, и натянула одеяло на плечи. Грубый материал заскрипел под ее пальцами. Ее голова вжалась в тонкую подушку. Иногда она могла управлять своими снами. Это была еще одна художественная способность, которую она ценила. Если бы она попыталась, то смогла бы создать сон с ним. Но этот факт – то, что это может быть все, что у нее есть, – больно ранил.
Она поморщилась, не понимая, почему это так больно. Нет, она будет мечтать, а не гулять у реки и искать глину, из которой некоторые художники пишут картины.
Она зашевелилась, внезапно почувствовав прохладную легкую ткань на своей руке.
Это было неправильно.
Простыни и одеяло были довольно толстыми.
Она открыла глаза и замерла.
Кровать была не ее. Гладкие простыни были бирюзового цвета и почти как шелк. Она никогда в жизни не пробовала шелк. Последний раз она видела шелковые простыни, когда у нее брали интервью, чтобы она могла сделать наброски скульптур богатого Унато.
Что-то зашевелилось рядом с ней.
Задыхаясь, она отпрянула. Цикори?
На другой стороне кровати лежал мужчина, положив голову на бок. Ярко-бирюзовое перо торчало под неудобным углом из массы его волос. Он моргнул, изучая ее.
– Ты… ты была здесь раньше? – Он откинул голову на подушку. На его лице отразилось замешательство, но он не выглядел встревоженным.
– Да. Ты меня помнишь? – Она приподнялась, пораженная тем, как много для нее значит то, что он помнит.
– Да… – медленно произнес он. – Да… я помню тебя. – Его лицо просветлело, как будто к нему пришло воспоминание. – Солт-Свит?
Сердце ее подпрыгнуло. Это было так же прекрасно, как если бы он произнес ее настоящее имя. Лучше было только то, как он улыбнулся.
– Ты – сон? – Она прикрыла рот рукой, ее голос дрожал. Это должен быть сон. Это не могло быть ничем другим.
Но почему-то эти простыни казались реальными. В воздухе пахло жасмином, зеленым чаем, мускусом, камнем и потом. В доме пахло совсем не так.
– Я думаю, это ты – сон, – ответил он. Медленная улыбка расплылась по его лицу, когда он уставился на нее с кровати. – Ты не могла… это не могло быть ничем другим, не так ли? Разве так плохо, если это сон?
– Я бы предпочла, чтобы это была реальность, – прошептала она. – Реальность, если бы это означало, что ты где-то здесь. Не то чтобы ты был в опасности.
Он покачал головой. Протянув руку, он почти коснулся ее щеки, но остановился.
– Я бы тоже хотел, чтобы ты была настоящей. Твой визит был единственным хорошим событием, случившимся со мной за… не знаю, сколько времени. Время здесь такое странное.
– Кажется, тебя не беспокоит, что я вернулась.
– А должно? – Он наморщил лоб, приподнимаясь, и его сильные плечи покатились. Он снова спал без рубашки. Он слегка рассмеялся. – Может, и стоит. Это мои сны и мои мысли. Но… – Он закрыл глаза. – Приятно слышать дружеский голос. И ты назвала меня Цикори. Давно уже никто не называл меня именем, которое придумал для забавы и ласки.
Он звучал так одиноко. Это пронзило ее насквозь.
– Может быть, я смогу помочь, – прошептала она.
– Не думаю, что кто-то сможет. Ты должна быть осторожна, даже разговаривая со мной. Сон это или нет.
– Ты в ловушке, Цикори? Ты в беде?
Мог ли сон думать, что он сон, и не быть им?
– В ловушке? – Он снова рассмеялся, звук был по-прежнему теплым, но теперь более грустным. – Наверное, так можно сказать. – Он прищурился, словно пытаясь разглядеть ее. – Боюсь, далеко не лучшим образом. Все это далеко не самое лучшее. Все эти змеи.
– Наги?
Он огляделся по сторонам, словно отвлекаясь.
– Кто еще может причинить тебе вред? Может быть, к тебе придут другие? Такие, как я?
– Нет. Таких, как ты, нет. По правде говоря, я удивляюсь, как ты меня нашла. – Густая масса волос, бус и перьев сползла ему на плечо, словно это был единый кусок, а не десятки отдельно взятых частей. – Расскажи мне, как ты оказалась здесь. На этот раз я постараюсь запомнить.
– Сначала скажи мне, в каком мире ты находишься? Пожалуйста. Я думаю, нам безопасно разговаривать.
– Мы зовем ее Серрот. Наверное, это не имеет значения. Хотя я все еще не уверен.
– Что с тобой там происходит?
– Монстры, – тихо сказал он. Он провел рукой по подушке. – Разбирают нас на части. Больше половины исчезло. Даже поесть спокойно не можем. Все гораздо хуже, чем в сказках. Я не могу защитить свой народ от этого. Я не могу защитить их ни от чего.
– Твой народ? Ты вождь?
Он криво усмехнулся, перевернувшись на спину. Его великолепные темно-зеленые глаза устремились на грубый куполообразный потолок над головой.
– Король. Да здравствую я. Как вверху, так и внизу, вечно здесь, среди сияния. – Он изобразил жест, как будто представлял кого-то при королевском дворе. – Я не могу никого здесь спасти. Даже себя. А они хотят крови. Так много крови.
– Почему? – прошептала она.
Он постучал тыльной стороной костяшки пальца по щеке.
– Они думают, что это решит проблему. Им нужны только виновные. Но мы все виновны. Мы даже не должны были быть здесь, хотя именно любовь привела нас сюда. – Он моргнул, его глаза заблестели от эмоций. – Любовь и добрые намерения могут породить такой ужас.
Она повторила название Серрота. Это она должна была запомнить.
– А наги? – спросила она.
Он вздрогнул.
– Чудовища. Я боялся их с детства. Кровожадные и дикие. В их сознании существует только ярость. По крайней мере, в том, что я видел. – Его веки сомкнулись. – Я пытался вырезать сердце змеи. Оно кровоточит и кричит. Но это не приносит ничего, кроме ярости и мести. – Его рука сжала сердце, словно сочувствуя боли. – И я не знаю, чего он хочет. Оно должно чего-то хотеть.
– Наг?
– В нем есть что-то, что кажется разумным. Хитрость. Как еще он мог так хорошо узнать, чего мы боимся, и понять, как сделать это реальностью? Все. Он знает нас всех. Под нашей кожей и в наших умах. – Он повернулся к ней лицом. – Ты – единственный мир в этом кошмаре.
Ее сердце забилось быстрее.
– Цикори…
Вся комната содрогнулась. Он побледнел, цвет покинул его, словно он внезапно превратился в один из ее карандашных набросков. Его тело напряглось, и он снова прижался головой к подушке.
Она зажмурилась и закрыла веки, почувствовав толчки энергии. Когда она открыла их, ее уже не было в маленькой, но роскошной спальне. Она лежала на шкурах, лоскутная занавеска колыхалась у ее лица, и от нее пахло адреналином, фасолевым супом, старым хлебом для жарки, грушевым чаем и восковыми свечами.
В отличие от прошлого раза, у нее не болела челюсть и сердце не колотилось из-за чего-то большего, чем чувства к нему. К тому, кто, возможно, даже не существует.
О, Полф.
Она прикрыла глаза локтем. Сны. Вот что это было. Возможно. Он снился ей, потому что она хотела его увидеть. Внутри нее поднялся неровный всхлип. Как она могла уже скучать по нему? Особенно когда его не существовало.
Но на этот раз у нее было название. Серрот. Если он существует, она узнает правду и найдет способ добраться до него. Кровожадные наги или нет.
7. Без Выбора
Никто никогда не слышал о мире под названием Серрот. Саланка еще раз напомнила Рее, что если это один из Отделенных Миров или тот, который был отрезан, то они могут и не знать о нем, а не то что его вообще не существует. Тиеро согласился, но осторожность на его лице подсказала ей, что, скорее всего, она видит сон и ей одиноко.
Все это может быть правдой.
Все это может быть правдой, и Цикори может существовать.
Она просто… просто не знала. И это само по себе было мучением.
Одна мука из многих.
Дни тянулись. Отсутствие ответов было таким же постоянным, как и ночные нападения. Киллот продолжал приходить по крайней мере раз в неделю с новостями о мирах и информацией о нагах, которую он находил. Вести, которые он приносил из других стран и миров, были далеко не радостными. Хотя ходили слухи о нагах и других, еще более необычных существах, ни в одном из них не было ничего, хотя бы отдаленно связанного с этими психическими атаками. Единственная ужасающая история, которая ходила в народе, гласила, что один из Пары тоже впал в кому. Все больше и больше лидеров психических рас также впадали в бесконечный сон.
Хота давал ей дополнительные чаи и травы, чтобы попытаться поддержать свою маленькую семью, но кошмарный сон изматывал их всех. В пурпурно-черных волосах Тиеро появились серебристые полоски. Киллот приносил все, что мог, но помогал мало.
Единственной радостью для нее была встреча с Цикори. Она находила его не каждый раз, когда спала, но чаще всего он был рядом. Даже если она не могла дотянуться до него во сне. Даже если она ничего не могла доказать. Даже если со временем она все больше и больше убеждалась, что он – не более чем порождение ее разума.
Сон это или нет, но он утешал ее, и ее присутствие приносило ему радость, которая на какое-то время делала счастливой и ее. Она лежала рядом с ним на кровати, и оба они шептались, не говоря ни о чем конкретном. Он все еще не называл своего настоящего имени и часто затуманивался, когда она требовала от него подробностей, словно он либо не мог их вспомнить, либо не хотел о них говорить. Он с трудом вспоминал многое из того, что она говорила. Но некоторые детали он запомнил. Например, то, что она вырезала маленькие счастливые рожицы на утренних тостах брата и сестры или делала улыбки из фруктов после тяжелых ночей, чтобы напомнить им, что все будет хорошо, как в детстве.
Не раз ей приходилось объяснять, как получилось, что она вообще с ним разговаривает и как она его нашла. Иногда он моргал, исчезал на некоторое время, а потом появлялся вновь через несколько секунд, задыхаясь и глядя в потолок. В такие моменты он всегда был более туманен в своей памяти.
– Расскажи мне еще раз, – сказал он, когда она снова нашла его в постели. – Я знаю, что ты уже говорила мне. Просто слова не находятся.
Она улыбнулась, хотя обычно ей не нравилось повторяться. Сейчас было середина лета. Она уже столько раз говорила ему, почему и как. Лишнее подтверждение тому, что он всего лишь порождение ее собственного разума и нуждается в поддержке. Но если это было необходимо для продолжения связи, значит, это действительно лучше, чем ничего.
Она опустилась на подушку рядом с ним, так близко, как только могла.
– Мы с семьей пытаемся понять источник этой болезни, распространяющейся по мирам. Саланка приказала доставить меня к источнику.
– К источнику чего?
– Проблемы, я полагаю. Или решения. В любом случае, оно привело меня сюда. К тебе.
Всегда к нему.
– Хм… – Он наморщил лоб. – Я – источник. Или решение. – На мгновение его лицо наполнилось печалью. – Значит, это правда. Или, может быть, так и будет, если я не сделаю этого, но этого не может быть. Это так варварски. – Он покачал головой. Его волосы зашуршали, сползая с плеч. Иногда в его волосы вплеталось больше бусин, чем обычно. Сегодня их было более трех десятков. – Они не хотели причинить вреда. Но если Разлом требует крови, что еще можно сделать? Конечно, что-то. Что-то должно быть. – Его веки сомкнулись, и он прижал руку к лицу. – Должно быть что-то еще. И ты уже говорил это раньше. Я уверен, что говорила. Моя память так исказилась. Так трудно вспомнить. – Он схватился за голову.
Она села и потянулась к нему. Как всегда, ее рука прошла сквозь него. Она могла лежать в кровати и нежиться под одеялом, положив голову на подушку, но ее разум никогда не мог смириться с тем, что она действительно прикасается к нему.
– Все в порядке.
Он покачал головой.
Внутри нее внезапно вспыхнул страх. Иногда, когда он говорил, искренность и нежность были слишком велики, чтобы их игнорировать. Они уже не раз разговаривали на эту тему, но она должна была снова нажать на кнопку. Даже если это положит конец сну.
– Пожалуйста, – прошептала она, сжимая пальцами шелковые простыни. – Если ты реален, пожалуйста, дай мне знак. Что-то, с чем я смогу работать. Что-то, что я смогу использовать.
Он наклонил голову.
– Что-то, что ты можешь использовать? Что ты можешь использовать?
– Чтобы помочь тебе. Чтобы связаться с тобой. Если ты настоящий.
Его взгляд стал печальным.
– Что? – Его плечи опустились. – Ты тоже сомневаешься во мне, Солт-Свит?
– Цикори. – Она посмотрела ему в глаза. Эти прекрасные проникновенные глаза. – Я не задаю тебе вопросов. Я просто… если я могу помочь. Я хочу.
Он снова провел рукой по волосам.
– Прости меня. – Он закрыл глаза. – Ты – мое спасение. Мое спокойствие. Я не должен срываться на тебе. Иногда… иногда реальность вторгается даже сюда, в это священное место.
– Не за что прощать, Цикори. Это все… Прости за то, как это тяжело. Как тяжело все.
Она посмотрела на свои руки. Даже во сне на тыльной стороне ладоней можно четко увидеть мелкие порезы и царапины, которые она получила за день. Если не считать того, что она не могла прикоснуться к нему, это место казалось реальным. И эта реальность успокаивала ее.
– Ты… – Она прикусила губу, закрыв глаза. – Я бы хотела знать, как сделать это лучше, но я продолжаю тащить сюда свои собственные проблемы. Я не знаю, как сделать это место счастливым для нас.
– Нежная Солт-Свит, – мягко сказал он. Цикори откинулся на спинку кровати, изучая ее лицо. Он поднял скрюченный палец, чтобы дотронуться до нее, но затем отступил, прикоснувшись костяшкой пальца к щеке. – Это не твоя ноша. Ты уже сделала более чем достаточно.
Тяжесть навалилась на нее, гул снова заполнил уши.
– Цикори…
Он задыхался, подавшись вперед. Из него вытекли все краски, а затем он расплылся, исчезнув в дыму.
Она закрыла лицо. Скоро она тоже проснется.
При всех ее прежних способностях контролировать свои сны, эти никогда по-настоящему не подчинялись. Но, по крайней мере, она знала сигналы. Как бы они ей ни были неприятны.
Сон отступил. По мере того как сознание возвращалось в ее тело, она с ненавистью думала о том, сколько еще предстоит сделать за этот день и как сильно будет ощущение, что они не продвигаются вперед, а лишь едва удерживаются от краха.
Сквозь задернутые шторы пробивался дневной свет. Легкий ветерок, наполненный запахами созревающей травы, влажной земли и мокрых листьев, взъерошил мех на шкурках.
Она осталась лежать под одеялом, уставившись на истертый деревянный пол. Ее сердце болело как никогда. Ее пальцы сжались на грубых простынях, а на глаза навернулись слезы.
Если Цикори не существовал, то почему ее разум создал его таким, что он разбил ей сердце?
Может быть, это просто отражение беспомощности, которую она ощущала? Конечно, представить это было несложно. Беспомощный ужас в его глазах отражал то, что она чувствовала по ночам. То, что она видела на лицах членов своей семьи, когда они боролись с изнурительной чередой кошмаров и усталости. Как и для всех них, ответов не было – только мучительная боль, которая опустошала ее.
Как бы она себя ни чувствовала, пора было вставать. То, что она не чувствовала себя в силах идти дальше, еще не означало, что она не сможет.
Она нахмурилась, осознав, что солнечный свет гораздо насыщеннее и темнее, а воздух тяжелее и теплее, чем она ожидала. Подождите. О нет.
Саланка что-то готовила. Большой омлет из утиных яиц, грибов тул, весеннего лука и розового шнитт-лука.
– Я проспала! – начала Рея. – Я не…
Саланка покачала головой, выражение ее лица было созерцательным.
– Решила дать тебе выспаться. Все равно мало что можно сделать.
– Сейчас поздний вечер. – Она медленно встала, ее тело было жестче, чем обычно. Как она проспала так долго? Даже если бы ее не разбудили, она должна была проснуться сама.
Ох. У нее болела спина. Она спала неправильно.
– Тиеро нашел яйца, когда пытался охотиться. Принес половину. Подумал, что это будет здорово. – Саланка взяла две тарелки, ее рука дернулась.
Рея бросилась за третьей.
– Ну, это очень мило. Я потом все уберу.
Саланка слабо улыбнулась. Прошедшие годы сильно состарили ее, наложив годы на лицо и плечи.
– Всегда готова помочь всем.
Вошел Тиеро. Он тоже выглядел намного старше, его взгляд стал более впалым, а в длинных фиолетово-черных волосах появились густые серебристые полосы. Тем не менее он улыбнулся, и улыбка лишь слегка дрогнула в конце.
