Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"
Автор книги: Джессика М. Батлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Выражение лица Киллота стало более похожим на мягкое веселье, когда она заключила.
– А. Я понимаю. Все не так плохо, как я мог опасаться. Жаль, что я не знал, что вы трое собираетесь это сделать. Я мог бы найти еще одного Нейеба, который помог бы мне, и тогда бы все получилось. Тот, кто придумал этот план, на самом деле был весьма умен, хотя в нем и есть определенный риск. Ты уверена, что ничего не можете проверить?
– Ничего, что я могу проверить. – Она продолжала беспокоиться о своей нижней губе.
– Тебе действительно нравится этот Цикори.
Жар поднялся по позвоночнику и прилил к щекам.
– Это неважно. Он кажется милым. И расстроенным. А никто не заслуживает того, чтобы его уничтожали наги.
– Хм… – Он перевел взгляд на горизонт, проглядывающий сквозь ветви. Серебристая полулуна все еще была высоко в небе, ночь еще не закончилась. – Понятно. Как ни странно, я рад, что ты нашла кого-то, Рея. Я бы хотел, чтобы ты была счастлива. Счастливее меня, если это возможно.
– Возможно, он даже не настоящий. Давай не будем забегать вперед.
– Тем не менее, он сделал тебя счастливой на какое-то время. Похоже, это хорошее начало. Если ты узнаешь больше и тебе понадобится моя помощь, скажи мне. Ты и так сделал для нас с Саланкой более чем достаточно. Может быть, я смогу найти для вас информацию о нагах. Возможно, это даст какие-то подсказки, которые приведут нас к месту, где мы сможем проверить ситуацию настолько, чтобы двигаться дальше.
Она вцепилась пальцами в ладони, напряжение в ней нарастало.
– Могу я спросить тебя кое о чем?
– О чем хочешь.
– Ты можешь заглянуть в мои мысли и проверить, реален ли он?
Киллот заколебался, потом слегка улыбнулся.
– Я могу попробовать. – Он протянул руки и поднял их к ее лицу, обратив ладони к ней. В основании его ладоней и запястий выделялись элмисы – темные чувствительные пятна, похожие на густые веснушки, позволявшие ему читать мысли и ощущать их. – Подумай об этом Цикори.
Это не потребовало от него никакого внимания. Перед глазами снова возникло лицо Цикори, яркое и живое. Эти великолепные выразительные темно-зеленые глаза. Его добрый голос. То, как он изучал ее. На ее губах заиграла улыбка. О, если бы он мог быть настоящим, – она прикусила язык.
Киллот отступил назад. Его брови остались изборожденными, а глаза стали немного печальнее.
– Я не могу сказать, Рея, – тихо произнес он. – Прости. Это не моя компетенция. Он определенно… яркий. Твое восприятие его ясно.
– Это что-то значит, не так ли? – Надежда и страх зашевелились в ее нутре.
– Если он действительно находится в другом мире, отделенном от нашего, а не в одном из миров, куда мы должны попасть, то найти его будет непросто. Сложно найти даже его нить. Но если он – твое творение, то и он будет похож на него, потому что у тебя такое ясное воображение. Я никогда не знал никого, кто мог бы делать наброски и рисовать с таким реализмом, используя только внутренние ориентиры. Твоя память на образы и способность видеть закономерности просто поразительны.
Она покачала головой, на глаза навернулись слезы.
– Это все ерунда. Закономерности – это просто. Все – простые формы, если разобраться. А ты так четко представляешь мне эти образы, что, конечно же…
– Это дар, Банни. Хотя ты, возможно, не видишь в нем особой ценности, это дар. И твой разум богат возможностями.
– Как мне узнать, настоящий он или нет?
– Не знаю. Если ты скажешь мне, что использовалось в этом заклинании, я смогу найти нужные компоненты. Есть много тех, кто обязан мне или хотел бы, чтобы я был у них в долгу. Возможно, мы могли бы воссоздать его хотя бы с одним, а может, и с двумя другими участниками, чтобы убедиться, что все прошло без тех же проблем.
– Это была чаша из темного стекла. На ней были метки.
Он еще раз жестом указал на нее.
– Ты позволишь мне посмотреть?
Она с готовностью кивнула. Он мог получить доступ к любым ее воспоминаниям, мыслям или ментальным связям, если это означало, что есть шанс узнать правду о Цикори.
Он повторил те же движения, затем попросил ее подумать о предметах. На этот раз она почувствовала давление его разума на свой. Легкое поглаживание и надавливание, которое то становилось немного неприятным, то проходило.
Его пальцы коснулись ее щеки. Он откинулся назад.
– Ну, это немного сложнее.
Она открыла глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Саланка не говорила, как и где она нашла эти предметы? – Киллот провел пальцами по ладоням, затем хрустнул костяшками. Его ониксовые глаза сверкнули любопытством.
– Нет. И она не очень любит, когда на нее давят, рассказывая, где она находит подобные предметы.
– Очаровательно.
– Она также сказала, что это единственный экземпляр.
– Ну, в этом она не права. Возможно, я действительно знаю, куда идти.
– Сколько мне будет стоить нанять тебя?
Он усмехнулся, бросив на нее косой взгляд.
– Ты даже не надеялась позволить себе меня, Банни. Но, к счастью для тебя, ты мне нравишься, и я у тебя в большом долгу. Считай это услугой между друзьями.
Она опустила взгляд на свои руки. Хотя за последние недели она, конечно, помогла ему немало, это было далеко не равноценно. Если бы ей не нужно было знать, существует ли Цикори и так ли ему нужна помощь, она бы отказалась от этого предложения. Но пока она была готова подыграть этой маленькой лжи.
– Мне понадобится время, чтобы достать их. Может, несколько недель. Трудно сказать. И я бы не советовал тебе снова отправляться в это путешествие, пока не пройдет хотя бы один цикл полной луны. Пейте много воды. Но это не поможет вам определить, реален он или нет, пока он не даст вам что-то, что вы сможете проверить. Например, место, где вы можете его найти. Но сон это или нет, если ты сосредоточишься на нем во время медитации, между вами может возникнуть достаточно сильная связь и достаточно остатков, чтобы ты смог его найти.
– Саланка сказала, что мы можем сделать это только с чашей и флаконом.
Он пожал плечами.
– Ну, ее цель была в том, чтобы посадить Тиеро на мель и расположить к себе, а затем обеспечить тебе возможность наблюдать. То, как она с этим справилась, теоретически позволило бы вам примерно определить, где находится этот источник или раствор. То, что я собираюсь сделать, не приведет вас к этому. Все, что я сделаю, – это сыграю на той связи, которая установилась между вами двумя. Если таковая существует. Слабость в том, что если это ваше воображение создало этого Цикори, то вы все равно можете его найти.
– Все, что мне нужно сделать, – это думать о нем?
– Думай о нем. Используй имя, о котором вы с ним договорились. Поговорите с ним мысленно. На самом деле ты не телепат, но твои мысли все равно имеют вес. Я могу что-то почувствовать.
– Но не настолько, чтобы понять, настоящий ли он. – Она обняла себя за плечи. – Я так разрываюсь между тем, чтобы поверить в его реальность. Если он настоящий, то ему грозит страшная опасность. А если нет…
Киллот слегка улыбнулся.
– Любовь – сложная штука, Банни.
Ее щеки запылали.
– Я не люблю его. Я даже не знаю его. Возможно, он даже не… – Она закрыла глаза. О, Полф. Перед ее мысленным взором возникло лицо Цикори. Ее сердце заколотилось от волнения.
– Ты, Авдаумы. – Он хихикнул. – Да, ты можешь полюбить его. Любовь не требует времени. Ты просто не знаешь, безопасно ли любить его. Это та часть, которая действительно требует времени. И у меня нет для вас ответов на этот вопрос. Реален он или нет, безопасен или нет, то, что ты чувствуешь, – это то, что ты чувствуешь. И это будет меняться. Если вам повезет, эта любовь расцветет и превратится в нечто более богатое, глубокое, покрытое шрамами и прекрасное.
– Обязательно ли она должна быть со шрамами?
– Всякая любовь рано или поздно заканчивается.
Забавно, как просто он это сказал. Как будто это было самой естественной вещью в мире, а не как будто она была каким-то непутевым ребенком, грезящим нелепыми капризами.
– Спасибо. – Она заправила волосы за ухо. – Ты не знаешь, есть ли какой-нибудь вред от того, что мы это сделаем?
– Само заклинание вызывает стресс для ума и тела всех участников, но не смертельный, – ответил он. – Если за пузырек и чашу не придется платить дополнительную цену, то главным для того, кто это делает, будет усиление кошмаров и ужаса. Но не исключено, что тот, кто решил инициировать это, полагал, что он уже достиг худшего из того, что может быть, что тоже возможно. В общем, отнюдь не худший вариант.
– Так почему же это запрещено?
– Иногда подобные заклинания запрещены из-за кумулятивного вреда, который они наносят, если используются в быстрой последовательности. Что примечательно, так это то, что если это было на самом деле, значит, ты добилась успеха с первой попытки.
– Это необычно?
Он кивнул.
– Если речь идет о связи с Отделенным Миром, то да. Исключительно. То, что твои друзья не смогли заземлиться или собрать больше информации, неудивительно. В первый раз такое случается гораздо чаще. И с каждым разом, когда используется это специфическое заклинание, цена возрастает. Поэтому, когда мы будем делать это снова, кто-то другой должен стать инициатором и понести расходы. Если выяснится, что это реальность, то следующий вопрос – почему вам удалось так быстро и четко связаться с этим человеком. Ведь это тоже не происходит без причины. Если только ты не обманываешь меня и не являешься втайне могущественной колдуньей.
Смех был не таким сильным, но столь же желанным. Она покачала головой.
– Мне все это кажется непонятным. Судя по тому, что ты говоришь, скорее всего, это нечто, созданное мной.
– На твоем месте, Банни, я бы не позволил этому помешать мне питать мечту. Она дает тебе надежду. Возможно, что-то, к чему можно стремиться. Бывают и более странные вещи, чем это. Давай пока не будем сбрасывать Цикори со счетов. – Он пожал плечами. – И если окажется, что наги вторглись в один из миров и посылают психические атаки, это то, с чем нужно разобраться как можно скорее.
– Мне будет нелегко забыть его, несмотря ни на что. – Она вздохнула, затем передала ему приобретенные эскизы. – Я подготовлю следующую партию на следующей неделе.
– Отлично. – Затем он положил на крыльцо небольшой мешочек. Скорее всего, в нем было не менее семи серебряных монет. Возможно, и больше.
Она подняла его и поднесла к лицу.
– И, Киллот, я знаю, что ты пришел сюда, потому что хочешь узнать больше о Саланке и позаботиться о том, чтобы у нее были хорошие дни. Но ты не обязан покупать у меня иллюстрации.
Он насмешливо хмыкнул, спрятал рисунки под мышку, а затем перепрыгнул на лестницу.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, Авдаум. Ты такая недоверчивая. – Он прочистил горло. – Конечно, если ты случайно узнаешь о чем-то, что может понадобиться любому Нейебу поблизости, чтобы сделать его день лучше…
– Ты имеешь в виду Саланку.
– Возможно. Но мне было бы полезно узнать, какой чай предпочитаете?
– Розы магнолии, лаванда и груша с белым чаем – вот ее любимые сорта.
– Ах! – Он ударил себя по лбу. – Ты понимаешь, как это идеально? У меня и так слишком много груши с белым чаем. – Он открыл пакет, лежащий у него на боку, достал небольшой сверток и положил его.
– Знаешь, в конце концов, Саланка начнет подозревать, что банка с чаем у нее никогда не заканчивается.
– Сомневаюсь. Ты хороший друг. Ты ведь занимаешься закупками, не так ли?
– Да.
– Ну так продолжай класть туда. Ей не обязательно знать, что это я. Лучше пусть не знает, правда. Просто посмотри, есть ли способы скрасить ее день.
Она откинулась назад, опираясь локтем на дощатое крыльцо.
– Знаешь, для убийцы ты необычайно заботлив.
– Ты не знаешь многих убийц, Банни. Уверяю тебя, большинство из нас такие. В следующий раз я принесу еще немного сушеных тыквенных ломтиков. – Он начал спускаться, потом остановился, выражение его лица стало мрачным. – И, пожалуйста… – Он положил руку на ее руку. – Если что-то пойдет не так – если Саланку заберут – сразу же позови меня. – Он сунул ей в карман несколько духовных камней. – Все, что тебе нужно сделать, – это взять их в руки и крепко подумать о моем имени. Они призовут меня.
Она положила руку в карман. Эти камни были ценными и имели множество применений. Его щедрость успокаивала ее дух.
– Мы больше не будем двигаться, пока все не вылечится. Не думаю, что у кого-то из нас остались силы. Но если Тиеро или Саланка впадут в кому… – Она тяжело сглотнула, не желая даже представлять себе это. Было достаточно тяжело смотреть, как они мучаются в кошмарах. – Если они впадут, мы отправимся в Дохахти.
– Там хорошие люди, – признал Киллот, – но все же пришли за мной. Я смогу как-то помочь. Я уверен в этом. Даже если это будет крылатый. Я помогу тебе и с ним. Чикафул? Ты так его называла.
Тиеро был бы очень раздосадован, если бы Киллот когда-нибудь назвал его Чикафул. – Ты имеешь в виду Чикади. Наверное, лучше называть его настоящим именем – Тиеро.
Он щелкнул пальцами.
– Да. Если Чикади падет, тогда вызывай меня. Я буду здесь в течение дня.
Внизу послышались шаги. Глубокий, но грубоватый мужской голос позвал.
– Ты закончил со своим важным побочным заданием, которое займет не более пяти минут?
Киллот насмешливо хмыкнул, опираясь локтем на перекладины лестницы.
– Вавтрианы такие нетерпеливые. Должно быть, это от умения менять форму. Они забывают, как работает время.
– Киллот.
Рея слегка улыбнулась. Она не знала, кто такой Вавтриан, и видела его всего пару раз. Все, что она знала, – это то, что Киллоту нравилось мучить его. Она наполовину ожидала, что он будет спускаться с мучительно медленной скоростью.
– Увидимся позже, Киллот. – Она наклонилась вперед, мельком взглянув на черные сапоги перевертыша. – Прости за задержку, Вавтриан.
– Мне не нужны извинения, – ответил он. – Я хочу уйти.
Киллот соскользнул с лестницы. Приземлившись, он повернулся лицом к своему другу.
– Хочешь обняться?
– Нет. – Он начал уходить.
– Что ты знаешь о нагах? – Киллот последовал за ним.
– Наги? Зачем тебе знать о нагах?
– Знаешь, если они попросят тебя стать арбитром7, ты не сможешь так угрюмо отвечать на обычные вопросы.
Рея вернулась в относительный покой в домике на дереве. Здесь все еще воняло потом и адреналином, но запах ослабел. Утро принесет новые возможности. Может быть, даже ответы.
5. Наброски и Библиотеки
Обычно Рея ложилась спать, как только Тиеро и Саланка укладывались и она заканчивала свои дела с Киллотом, если он заходил в гости. Но сегодня ее мысли никак не хотели успокаиваться. Она снова подметала пол, работала над медицинскими диаграммами и размышляла над словами Киллота. В голове мелькали воспоминания о Цикори – его лицо, глаза, голос. Что лучше – верить в то, что он настоящий и попал в беду, или выдуманный и прекрасный.
Она совсем не спала, и попытки медитировать приводили лишь к темноте. Никакого отклика. Ни голоса. Никакого влечения. Ничего, кроме круговорота собственных мыслей.
Никакого Цикори.
Ничего, кроме воспоминаний о нем.
Наступила середина утра, когда Тиеро и Саланка зашевелились. Тиеро двигался скованно, опираясь на правую сторону. Он принял чай, пробормотав слова благодарности, и вышел пить его на крыльцо, повернувшись лицом к востоку, несмотря на то что сквозь густую зеленую листву и постоянно колышущиеся ветви высоченных дубов и внушительных изб почти ничего не было видно на восходе.
Саланка просто держала чай и сидела, прислонившись спиной к стене и подтянув колени к груди, молча глядя в кружку. Время от времени она издавала вздрагивающий вздох. Ее хватка на кружке оставалась судорожно сжатой больше часа.
Что снилось им в таком состоянии? Были ли сны Саланки хуже, чем обычно, из-за заклинания или это просто неумолимость этих атак?
Рея закончила работу над одним из последних эскизов, и скрежет карандаша по бумаге иногда становился очень громким. Ни Саланка, ни Тиеро не обращали на это внимания, но она все равно старалась смягчать штрихи. Даже птичьи песни за окном были приглушенными, словно воробьи, крапивники и малиновки понимали, что сегодня усталый день.
Усталый, но насыщенный день. Ей нужно было доставить эскизы Хотаха, а это означало, что придется идти пешком в Дохахти. По крайней мере, день был хороший, ясный для путешествия. Заодно она купит кое-какие припасы.
Тиеро вошел с крыльца, его большие орлиные крылья были сложены на спине. Он не спеша расчесал волосы и уложил их так, чтобы не было видно спиленных рогов и чтобы он не был похож на «предвестника судьбы», как он любил выражаться.
– Головная боль прошла сегодня утром? – спросила она, оторвавшись от своих набросков.
Он поднял плечо, взял квадратный синий чайник и наполнил его водой из кувшина.
– Достаточно. Ночные кошмары не помогают.
На мгновение ему показалось, что перед его лицом возникла вспышка фиолетового света.
Он покачал головой, затем ущипнул себя за переносицу. – Пока кошмары не кончатся, это довольно спорно.
– Если хочешь, я могу выжать еще немного сока из ягод сульны?
– Нет. Я в порядке.
– Он лжет. – Саланка встала. – Становится хуже. Не только для него. Для всех.
Он поставил чайник на маленькую плиту.
– Сал…
– Зачем врать об этом? Через месяц мы, скорее всего, будем парализованными. На самом деле, скорее всего, мертвы. Парализация наступит раньше.
– Это ужасный взгляд на все происходящее. – Тиеро продолжал потирать лоб, пальцами обводя края своих спиленных рогов. – Но мне жаль, что ты тоже страдаешь.
– И больше ничего нельзя сделать? – спросила Рея.
– Нет, пока мы не найдем ответ в источнике. Я думала об этом. – Саланка прикрыла глаза. – Того, что мы нашли, даже близко не достаточно, и нет никаких шансов сделать это лучше. – Она потерла лицо, с особой силой сосредоточившись на глазах. – Кошмары становятся все хуже. На этот раз я застряла во тьме. Это продолжалось до самого конца сна.
– Наверное, лучше не говорить о них. Не то чтобы нам не приходилось проводить с ними достаточно времени, – сказал Тиеро.
– Говори о них. Не говори о них. Это не значит, что они не вернутся и не будут преследовать нас.
– Тебе обязательно кричать? – спросил он.
– Я не кричу. – Саланка закрыла лицо обеими руками и поморщилась. – Просто… я ничего не могу сделать. Я не могу поверить, что все это заклинание было таким неудачным.
– Я сегодня же отправлюсь в Дохахти. – Рея заточила карандаш. Мелкие завитки дерева и грифеля падали на маленький поднос, когда она проводила лезвием по дереву. Затем она завернула лезвие и спрятала его в нагрудный ремень. – Хотаху нужны эти рисунки. Он немного занят, чтобы приехать за ними, но это значит, что я могу посетить библиотеку. Посмотрим, что я смогу узнать о нагах и их способностях. Если среди них окажется что-то подобное, что ж, думаю, будем разбираться дальше.
– Я пойду с тобой в Дохахти сегодня, – сказал он.
Она чуть не выронила карандаш.
– Что?
– После вчерашнего вечера не было бы неразумно, но лучше было бы разумно всем нам потребовать осмотра, и лучше, чтобы ты не ходила одна. Пока нам не придется идти… пока нам не придется идти под землю, я смогу это вынести. Если только ты не хочешь идти одна.
– Нет. Я буду рада компании. – Рея посмотрела на Саланку. – Ты хочешь пойти?
Саланка кивнула.
– Это будет лучше, чем оставаться здесь весь день. У меня все равно есть дела в Дохахти.
Прошло совсем немного времени, и все трое были готовы идти в Дохахти. Они шли в легком темпе. Настроение Саланки улучшилось в первые же несколько минут, словно насыщенный золотистый солнечный свет развеял тяжесть и страхи. Тиеро оставался таким же уравновешенным, хотя сегодня он шел с большей силой, чем раньше. Казалось, в его походке появилась какая-то цель.
Они уже почти достигли края леса, когда он повернулся и посмотрел на нее.
– Тебе не кажется, что мы покидаем тебя, Рея?
Это было неожиданно. И уж точно не то, чего она ожидала.
Саланка нахмурила брови.
– С чего бы ей так думать? Ты же не чувствуешь, что мы тебя бросаем, правда, Банни? – Она шагнула к ней, ее темные медово-карие глаза смотрели на нее.
Рея подняла обе руки, ее полосатая сумка покачивалась на плече.
– Не читай мои мысли.
Это было одно из самых первых и важных правил. К счастью, Саланка обычно следовала ему.
– Я бы не стала. – Ее бровь слегка дрогнула. – Я выхожу замуж и начинаю следующий уровень обучения, а Тиеро, когда все закончится, присоединится к могущественной содиве. Это хорошие события. Ты знаешь…
– Знаю. И я рада за вас обоих. Я не знаю, что буду делать с собой, но сейчас мне это и не нужно знать. – Она передернула плечами и ускорила шаг. По лугам впереди идти будет легче.
– Даже если так, – сказал Тиеро, подстраиваясь под ее шаг. – Я подумал, что, возможно, Цикори появился потому, что ты одинока. Даже если ты рада за нас, и я верю в это, но все же нелегко. Мы оставляем тебя позади, как бы мы ни пытались сформулировать это по-другому. Это не простой переход.
Нет. Это не так.
Она не хотела смотреть ни на одного из них, поэтому улыбнулась.
– Жизнь полна приключений и перемен.
Но когда то, что вызвало эти психические атаки, закончится, ее маленькая семья наконец-то будет рассеяна. К добру. А это означало, что она останется одна.
В животе заклокотало, и она тяжело вздохнула. Еще одна веская причина, по которой она могла создать Цикори. Ведь Авдаумы никогда не создавали воображаемых друзей, чтобы успокоить себя, хотя большинство прекращали это занятие после детства.
– Не могу поверить, что ты так говоришь, – ответила Саланка, бросив на него взгляд. – Рея – самый лучший и искренний человек, которого я когда-либо знала. Она не стала бы желать нам зла только потому, что мы уезжаем в другое место.
– Я и не говорил, что она пожелает. Но мы уезжаем. Мне было бы больно, если бы я остался.
Она смахнула набежавшие на глаза слезы.
– Я не думаю, что нам стоит продолжать говорить об этом. Я в порядке. Все в порядке. Все будет хорошо.
Саланка сжала ее руку.
– Что бы ни случилось, наша дружба не изменится. Ты всегда будешь моей сестрой, а он всегда будет нашим братом. Ты ведь знаешь это, правда?
– Конечно, знаю. Мы найдем место, чтобы встретиться и рассказать обо всех наших приключениях.
– Да. – Выражение лица Саланки стало ярче. Она обхватила Рею за плечи и прижалась к ней. – Маленький магазинчик, кондитерская или чайная, если мы особенно прихотливы. Кто знает? Может, тебе стоит поработать в одном из них. Им бы точно пригодился кто-то вроде тебя, чтобы снизить расходы на грушевый чай и все остальное.
Рея слегка улыбнулась. Если что и доказывало, что Саланка уважает их границы, так это то, что она даже не догадывалась о маленьких подарках Киллота, которые он приносил просто для того, чтобы сделать ее жизнь немного лучше. Она не была уверена, что сможет устоять перед искушением прочитать чьи-то мысли, особенно если ей что-то интересно. Но в этом и многих других отношениях Саланка была настоящим другом.
– Нам стоит встретиться там, где будет какой-нибудь фестиваль, – задумчиво произнес Тиеро. – Много возможностей. Многое можно исследовать. Много еды и питья.
– Возможно, твоя содива устроит такой праздник, – предположила Саланка.
– Моя содива занята другими делами, – ответил он.
Для него было большой честью, что они пригласили его присоединиться. Рея все еще не могла понять, что именно они собой представляют. Что-то вроде клана или отряда оборотней, но с особой концентрацией на определенных навыках и целеустремленностью. Как бы то ни было, ему предстояло уйти, научиться и овладеть своими навыками гораздо лучше, чем он мог бы сделать это, находясь с ними двумя. Его методы самообучения были достаточно впечатляющими, чтобы привлечь внимание начальства Тиабло, а ему еще предстояло пройти столь долгий путь. Саланка тоже собирался совершить великие и могущественные дела. Все старейшины и члены совета Нейеба, которые сталкивались с ней, обычно отмечали, насколько она сильна. От нее практически исходила сила, ее аура танцевала от потенциала.
А что касается самой Реи?
Она едва не рассмеялась. У нее было достаточно сильное воображение, чтобы поверить в то, что самый замечательный человек на свете заперт в другом мире и подвергается нападению нагов.
Если отбросить все чувства, то это было, пожалуй, самым веским доказательством того, что Цикори не может быть настоящим.
Он был слишком хорош, чтобы быть правдой, а ее чувства слишком сильны, чтобы быть реальными или обоснованными.
А что касается даров, то ее воображение не отличалось особыми способностями. Просто оно было достаточно сильным, чтобы обмануть ее, а все знали, как легко обмануть желающих.
Они продолжали идти в глубь травы. Сиреневые и розовые травинки еще не достигли своего полного роста, но уже были выше бедер Реи. По мере того как весна переходила в лето, они будут расти и дальше, пока не достигнут ее талии.
Кролики бегали вокруг и ныряли в норы, спрятанные в небольших курганах земли. Несколько сухопутных белок с черными хвостами издавали предупреждающие крики. То ли они, то ли крылатые змеи цвета драгоценных камней, то ли десятидюймовые серо-коричневые птерозавры – кто бы мог сказать?
Это был хороший день для прогулок. Особенно если они не продолжали говорить о Цикории, чуме и прочем.
К счастью, вопрос о том, где встретиться после того, как все разойдутся, привлек внимание Саланки, и даже Тиеро выглядел более веселым и готовым поддержать эту тему.
– Это должно быть место, где мы сможем разговаривать до поздней ночи, как сейчас – или как раньше. – Саланка нахмурилась, отщипывая кусочек травы. – Значит, и сиденья должны быть удобными.
– Да. Потому что мы пробудем там долго, – добавил Тиеро.
Да. Так и будет. Вероятно, большую часть времени она проведет, слушая. Скорее всего, годы пройдут для нее незаметно. И это не было ужасно. Бывали судьбы и похуже, чем бездумное проматывание дней без цели и смысла.
Сердце снова защемило.
Она будет очень скучать по ним, когда их не станет. Но теперь в этом будет и облегчение, потому что это будет означать, что чума закончилась.
Они добрались до Дохахти ближе к полудню.
Люди суетились, занимаясь своими обычными делами, но на выметенных улицах царила пустота, словно большинство жителей уехали, хотя люди здесь были. Особенно странно было видеть Беалорнов такими тихими. Дети сидели под деревьями или отдыхали на корнях, их лица были изможденными и казались намного старше своих лет. Даже животные, с которыми они связались, молчали. Бедные звери, скорее всего, гораздо меньше понимали, что происходит; вероятно, их приходилось сдерживать, чтобы они не причинили вреда, когда их хозяева погружались в глубокие неослабевающие кошмары.
С мохнатых деревьев болдана, покрытых красной корой, свисали ленты; на ветвях все еще висело несколько стеклянных фонариков с бусинами. Семейные знамена и шарфы болтались под разными углами, некоторые были более оборванными, чем обычно. Вероятно, они остались после последней попытки устроить вечеринку или пир. Торговцы не зазывали со своих тележек и прилавков. Даже те, у кого из зеленых или желтых коробок поднимался ароматный пар.
Одна пожилая женщина с серебристыми волосами и в тяжелой тканой шали сидела на табурете, поджаривая полоски теста. Две ее ужасные птицы – одна темно-синяя, другая серебристо-черная – стояли позади нее. Синяя птица прижалась к ней и издала низкий каркающий звук. Она почесала ее под горлом, а другую потрепала по голове.
Унатов было достаточно легко заметить, даже если не знать их характерных татуировок и стиля одежды. Они ходили быстро и сосредоточенно, глядя прямо перед собой. Сегодня ни на ком из них не было и следа одеколона или духов. Они были целителями и мастерами яда, и эта чума испытала их способности на прочность.
Никто из детей Унато не играл на улице. Вероятно, они помогали. Большинство Авдаумов тоже. В том, что именно расы, наиболее пострадавшие от чумы, больше всего занимались обычными делами, была определенная ирония. Те, кто не занимал руководящих постов, трудились, как могли, зарабатывали на хлеб, вызывали видения или ткали ковры. Все старались изо всех сил создать видимость нормальной жизни и поддерживать дом и город.
Это должно быть ужасно – оказаться в целом городе, где такое творится. В маленьком городке было совсем плохо. Слышать вопли и визг. Звон бьющейся посуды. Мольбы скорбящих родственников и друзей, когда кто-то впадал в кому и замирал.
Нет. Какими бы шатающимися и изможденными ни были эти люди, это был лучший выбор. В первые дни они могли помогать собирать травы, тереть кору и готовить еду. В малом они находили смысл.
Но усталость наваливалась с каждой ночью, не давая покоя. И они становились все более похожими на нежить даже в мире бодрствования. Они коротали время от одного кошмара до другого и молились, чтобы не оказаться следующими.
Здесь все уменьшались. Они потеряли цвет лица, силу и бодрость. Некогда яркие глаза стали тусклыми, шаги – тяжелыми. Отсутствие смеха и игр придавало всему этому мрачный вид.
Грифон пронесся вниз, неся в когтях распростертую фигуру. Его серо-коричневые крылья взметнулись, когда он замедлился, а затем положил неподвижное тело на землю. Сделав еще один поворот, грифон отлетел назад и снова превратился в женщину.
– Быстрее! – крикнула она, держа руки у рта. – Мы нашли караван. Больше половины пало ночью. Мой отряд доставляет остальных, но этого человека укусил скальный гремучник.
К ним подбежали два Унато, оба в вышитых темно-синих халатах, с туго стянутыми на голове волосами. На затылках и скулах у них красовались одинаковые татуировки в виде листьев плюща и костей.
Тиеро замедлил шаг, его дыхание участилось.
– Как они находят место для всех них? – прошептал он.
Ни у кого из них не было ответа на этот вопрос.
Прибыл один из руководителей отделения и заговорил с Вавтрианкой, прибывшей в виде грифона. Она говорила быстро, но тихо, и ее голос прерывался паническим волчьим воем вдалеке.
Саланка бросила взгляд через плечо и вздрогнула.
– Его волки боятся за него. Возможно, они не смогут их контролировать. – Она вздернула бровь. – Похоже, это красные волки. Не меньше пяти. Они не должны выходить на улицу при свете дня.
– Тогда пойдемте в библиотеку, – сказала Рея.
Тиеро слегка положил руку на плечи каждого из них, чтобы убедиться, что они не упадут и не исчезнут. Его широкая ладонь была липкой.
Веревочные и деревянные лестницы вели на разные уровни древесного города. Каждый из центральных Балданов или секвой возвышался над ними. Здесь город поднимался как минимум на десять уровней. В некоторых других частях он достигал четырнадцати.
Библиотека находилась недалеко от центра города и так называемого Сердца – священной центральной части, отведенной для торжеств, встреч, фестивалей и праздников. Она была лишена украшений до тех пор, пока чума не была излечена. В этот момент в честь нее устраивался новый праздник и пир.
