Текст книги "Убийство Короля Нага (ЛП)"
Автор книги: Джессика М. Батлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Его сердце подпрыгнуло, а затем упало.
Там была она.
С другим копьем в руках.
Едкий запах исходил от наконечника копья. Кто-то отравил его. Неужели она сама его обнаружила? Понимала ли она, что это такое? Что оно собой представляет? Знала ли она, что рискует убить себя также, как пытается убить его– настолько смертоносным был яд на этом клинке?
Он медленно поднял руку:
– Ты не понимаешь…
– Я достаточно понимаю, – жестко ответила она. Но лицо ее было бледным, а тело напряженным.
Если он хоть что-то знал о ней, то на самом деле она не хотела этого делать. Что-то в ней изменилось. Она уже не была так уверена, как раньше. Но какая бы трансформация ни началась, этого было недостаточно.
– Мне рассказали, что ты здесь делаешь, и я видела, что ты сделал с моей семьей. Со многими людьми. Поэтому я здесь, чтобы убить тебя, король-наг Тенгрий. Даже если это будет стоить мне жизни.
18. Противостояние
Копье перестало казаться таким уж хорошим. В конце концов, он действительно предназначался для битвы, что-то намазали на лезвие, что наводило на мысль: оно каким-то образом стало ядовитым. Это было то, в чем она нуждалась.
Все, что ей нужно было сделать, – вонзить это копье ему в сердце. А если бы оно было отравлено, потребовалось бы даже не так много. Острый наконечник вонзился бы ему под чешую.
Так почему же это казалось таким неправильным?
Она направилась по коридору. Как и сказала ей фигура в капюшоне, эта секция была почти заброшена. Поблизости никого не было видно. Даже не слышно шагов. Какие бы звуки жизни ни существовали в этом месте, они доносились издалека, великая пустота была намного сильнее и прерывалась только капаньем воды и редким стоном камней.
Завернув за угол, она увидела перед собой хвост короля нага. Ярко-бирюзовый на фоне темных скал. Он встал, прикрывая глаза рукой и держа в другой руке бурдюк с водой. Краска на его лице и шее поблекла, дыхание стало более прерывистым.
Этот человек не был похож на устрашающего воина. Усталость навалилась на него, заставляя опустить голову. Возможно, и горе тоже?
Она шагнула дальше, крепче сжимая копье.
Если бы она не прочитала все, что у нее было о нагах, и если бы не фигура в капюшоне, она бы спросила его, что случилось. Возможно, даже спросила, не хочет ли он чаю. Если не она, то спросил бы Тиеро. Но в предании ничего не говорилось о том, что они умеют симулировать слезы, чтобы вызвать сочувствие. И даже если бы они это сделали, зачем бы ему ждать в этом месте?
Затем он повернулся к ней лицом и опустил руку. В его глазах вспыхнули эмоции. Удивление. Надежда. Печаль. Он наморщил лоб.
У нее перехватило дыхание, и она отвела взгляд. Эти глаза были знакомыми. Он был так близок к тому, чтобы овладеть ими. Если бы она заглянула поглубже, то увидела бы, чем они отличаются от Цикори, но при этом рисковала быть загипнотизированной.
Его чешуя легонько щелкнула по камню.
– Ты не понимаешь…
Ее сердце сжалось. Она заставила себя выдохнуть, чтобы успокоиться.
– Я понимаю достаточно. Они рассказали мне, что ты здесь делаешь, и я видела, что ты сделал с моей семьей. Со столькими людьми. Итак, я здесь, чтобы убить тебя, Тенгрий, король-наг. Даже если это унесет и мою собственную жизнь.
Было бы даже легче, если бы это забрало ее жизнь. А если бы это положило конец этому?
Она с трудом сглотнула. Тошнотворное чувство разлилось по ее животу. Куда подевались вся ярость и сталь, которые она чувствовала вчера? Она поудобнее перехватила копье и наблюдала за ним, избегая встречаться с ним взглядом.
Он покачал головой.
– Я не причиню тебе вреда.
– Тогда все становится проще.
Это не так.
Она вздернула подбородок. Ее руки дрожали.
– Хотя я серьезно. Я убью тебя.
Он пожал плечами.
– Тогда сделай это.
– Ты хочешь, чтобы я убила тебя сейчас?
– Я хочу, чтобы ты покончила с этим, если думаешь, что это единственный способ.
Она бросилась на него. Он отклонился, легко уходя из зоны ее досягаемости. Он мог ударить ее, но не сделал этого.
Она отвела копье назад, костяшки ее пальцев побелели вокруг деревянного древка. Это было необходимо. Она должна была это сделать. Он был тем, кто держал Разлом открытым. Он был причиной смерти стольких людей.
За исключением того, что… был ли он?
Та фигура в капюшоне рассказала ей об этом. И связь во сне показала нага. Но был ли это тот наг, который заколол Цикори? Было ли это совпадением, что у него была отметина в том же месте на плече, куда напавший наг ударил его ножом? И что он знал о тостах с улыбками? И Цикори назвал имя этого нага. Это был не Тенгрий. Это был…
– Если ты Цикори, то на тебя напали в твоей же постели. Кто это был? – Она начала расхаживать, образуя круг.
– Стелтро. Друг и член совета, сведенный с ума. – Он повторял ее движения, все еще раскинув руки. Расстояние между ними оставалось постоянным. – Страх и безнадежность сильно поразили мой народ. Это разрушило многое из того, кем мы были.
– Так он пытался убить тебя? Почему?
– Потому что я не позволю им принести кого-либо в жертву Разлому. И это единственное, что кто-либо здесь может придумать, чтобы остановить продолжение этого ужаса.
Она ударила его. Он снова отпрянул. Лезвие ударилось о камни. Оно зазвенело в ее руках.
Он не звал на помощь. Даже если он не хотел убивать ее, почему он ничего не делал, кроме как уклонялся от ее атак?
Она отстранилась, стиснув зубы. Тошнотворное ощущение в животе усилилось. Ее чуть не вырвало.
– Если мне придется убить тебя, я убью тебя, – твердо сказала она. – Я убью тебя, чтобы спасти свою семью и всех остальных. Потому что… потому что ты монстр.
– Это было мучением для всех нас. Я в ловушке в этом обличье только потому, что этого я боюсь. Так ты убьешь меня? Правда? – Приподнимая плечи, он провел тыльной стороной руки по щеке.
Она замерла, ее взгляд приковался к его руке. Цикори был единственным человеком, которого она знала, который вот так похлопывал себя по щеке, когда был обеспокоен. Она опустила копье.
Тенгрий бросился вперед. Он схватил наконечник копья и приставил его прямо к своему сердцу, другой рукой обхватив ее затылок.
– Если ты считаешь меня таким чудовищем, тогда давай, срази меня. Мое сердце пронзено и разбито, потому что ты меня не знаешь. И если ты не можешь помочь мне пройти через все это, тогда… – Он покачал головой. – Ты была моим утешением в темные ночи и долгое одиночество, Солт-Свит. Я думал, что ты та, кто понимает мое сердце. Если нет – если ты не можешь меня видеть – тогда проткни меня насквозь. Это было бы снисходительнее. И кто знает? Возможно, каким-то непредвиденным образом это положит конец этому проклятию, хотя я не могу себе представить, как.
Его голос был так похож на голос Цикори, и то, как он коснулся своего лица в тот момент… Какой наг догадался бы имитировать это?
Она осмелилась поднять взгляд. Ее сердце забилось быстрее.
Эти глаза.
Они были…
У нее перехватило дыхание. Его глаза стали больше, но их нельзя было ни с чем спутать. Это не гипноз приковал ее к месту. Это было узнавание. Каким-то образом все встало на свои места.
Она попыталась произнести его имя, но слезы наполнили ее глаза. Эмоции застряли у нее в горле. Как? Как это было возможно?
– Ты?
– Ты собираешься убить меня, Солт-Свит? – прошептал он. Его пальцы ласкали ее затылок, слегка запутываясь в волосах.
Она встретилась с ним взглядом. Ее сердце растаяло, тепло разлилось внутри. Отведя копье назад, она продолжала смотреть. Это был он. Не с украденным лицом или фальшивым голосом. Действительно настоящий он.
– Нет, – прошептала она.
Он наклонился ближе, коснувшись длинными пальцами ее головы.
– Я рад.
Она с трудом сглотнула.
– Но… – У нее пересохло во рту. – Я пришла сюда… Я пришла сюда, чтобы спасти свою семью. И тебя. Я не понимаю, что происходит. Я не знаю, что делать. Если ты Цикори – ты ли причина всего этого? Если бы я увидела тебя…
– Я не был причиной этого. Я просто пытаюсь найти способ остановить это, пока оно не уничтожило всех. Я понятия не имел, что это действительно выплеснулось в другие миры, но я не знаю, что еще можно сделать. – Его пристальный взгляд изучал ее лицо. Легкая улыбка тронула его полные губы. – Но до вчерашнего дня я не знал, что ты настоящая. Теперь кажется возможным все.
Но что они собирались делать? Это ничего не решало.
Его язык облизал губы, его рука не убиралась с ее затылка.
– Я не могу винить тебя за то, что ты боишься меня в таком виде. Правда в том, что все это время я боролся за то, чтобы вернуть себе свою истинную форму, – сказал он. – Раньше я был значительно более чудовищным. В лучшем случае, все, что я могу сделать, это изменить ее.
Она оглядела его с ног до головы, насколько это было возможно под таким углом. Это вполне могло быть правдой. Когда дошло до дела, он не был таким уж страшным, каким мог бы быть, даже если бы она боялась змей и нагов. Особенно когда он улыбался. В его глазах была теплота. Они с самого начала были ее слабостью.
– Значит, ты был… страшнее?
– Большой капюшон. Надбровные дуги тяжелее. Огромные клыки. Шипы наплечной чешуи. Вертикальные зрачки. – Он пожал широкими плечами, не сводя с нее глаз. Жар между ними усилился. Если не считать когтей, его рука на ее затылке казалась мужской.
– Так ты… это значит, что ты оборотень?
Он улыбнулся.
– Знаешь, ты задавала мне много вопросов, и я терпел их. Я даже рад ответить на большинство из них. Но мне тоже есть, что спросить, Солт-Свит.
– Достаточно справедливо. – Она тяжело вздохнула. – Что ты хочешь знать?
– Зачем ты пришла сюда?
– Я же говорила тебе…
– Да, но когда ты напала на меня, ты не кричала ни о Саланке, ни о Тиеро, ни обо всех психических расах. Ты кричала что-то еще.
Ее щеки вспыхнули, вероятно, тоже став пунцовыми. Предатели. Она отбросила копье в сторону и положила руки на талию, хотя и не отодвинулась от него.
– Ну, не похоже, что у тебя были их лица.
– Ты спрыгнула с выступа, который находился почти в пятнадцати футах над землей, и попыталась проткнуть мне сердце утяжеленным тренировочным копьем, требуя, чтобы я вернул тебе Цикори.
– Похоже, у тебя есть свои собственные теории о том, почему я сделала то, что сделала. Так почему бы тебе не просветить меня, Цикори.
Она придала своему лицу серьезное выражение, прежде чем снова посмотреть ему в лицо. Так много в нем изменилось, но эти глаза – нет. Не только их темно-зеленый цвет с черным и оттенками золота и индиго. Но то спокойное созерцание, которое охватывало все.
Однако он отстранился, когда она назвала его Цикори. Его улыбка стала шире.
– Это первый раз, когда ты назвала меня так с тех пор, как прибыла сюда.
– Есть причина, по которой не должна?
– Значит ли это, что я снова могу называть тебя Соленой?
Она попыталась закатить глаза и фыркнуть на него. Но это превратилось в тихий звук мммм, когда она пробормотала:
– Прекрасно.
– Ты гораздо соленее, чем я думал. – Он все еще улыбался. Как будто она только что не пыталась проткнуть его насквозь копьем. Его большой палец погладил ее возле уха.
– Ты не думал, что я настоящая.
– Верно. Но я должен был догадаться. Я никогда не был особенно изобретателен. Невообразимо, что я мог создать кого-то столь совершенного, как ты.
– Совершенного, – усмехнулась она, снова опуская взгляд. Она никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Но это было не все, что она чувствовала. Теперь все было сложно. – Снова. Пыталась убить тебя. Потерпела ужасную неудачу. Кричала тебе в лицо. Твое определение совершенства неверно.
– Что ж, если бы ты прыгнула всего на десять футов с уступа, ты была бы права. Я отказываюсь иметь что-либо общее с женщиной, которая не может выдержать падение с высоты по крайней мере пятнадцати футов. Но, по правде говоря, я восхищаюсь твоей напористостью и страстью. И в те ночи, когда мы разговаривали, даже когда речь шла о пустяках, ты помогала мне не сломаться.
Она с трудом сглотнула. Он тоже помогал ей, даже когда они говорили ни о чем. Он принес ей столько утешения.
– Я… это было тяжело. Мне было так страшно, но ты всегда была светлой точкой. Я знал, что если бы я смог добраться до того момента, когда смогу отдохнуть, я смог бы увидеть тебя. Что более важно, услышать тебя.
И она надеялась – так сильно надеялась, что он настоящий. Молилась, чтобы он был настоящим. Не теряла надежды. Теперь… Она снова подняла глаза.
Это был он… и все же не он. Такой большой, каким он был в снах, и какой-то чужой.
– Тебе нравится мой голос? – спросил он.
У него был голос, от которого ее сердце учащенно билось, а воображение закручивалось спиралью. Было еще приятнее услышать его сейчас лично, даже если она и чувствовала себя полной дурой.
– Это мило. – Она попыталась пожать плечами.
Если бы он просто отпустил ее, было бы немного легче, но, во всяком случае, он притянул ее ближе. Если только это не было плодом ее воображения. Так ли это было?
– Мне нравится твой, – продолжил он, – даже если ты угрожаешь убить меня. В эти последние дни я хотел услышать это еще. – На его челюсти дернулся мускул, в темно-зеленых глазах появилось странное голодное выражение. – Ты не скажешь мне, как тебя зовут?
– О. Теперь, когда мы не во сне? – Она попыталась ухмыльнуться, но ее пульс участился еще больше. – Ты уверен, что это безопасно?
– Чтобы узнать имена? Да. – Он начал поднимать руку, как будто хотел положить ее ей на талию, затем прижал когти к собственной груди. – Позволь мне начать. Как я сказал во сне, я Тенгрий, хотя ты можешь называть меня Цикори, если хочешь.
– А я Рея. «Солт-Свит» все еще можно использовать. – Она опустила подбородок на грудь, покачала головой и высвободилась. О, что творилось у нее в голове. Она была… что это было?
Он протянул ей руку.
Что… что он хотел, чтобы она сделала? Она нахмурилась, затем тоже медленно протянула руку. Хотел ли он пожать ее?
Он просунул свою руку под ее и поймал ее пальцы, затем поднес их к своим губам.
– Я счастлив узнать твое имя, Рея Солт-Свит. И для меня большая честь иметь здесь такого преданного и прекрасного спасателя, который поможет мне.
Он что, флиртовал с ней? Она даже не могла отдернуть руку. Ее кожу покалывало от его прикосновения, дискомфорт сливался с интригой, когда его чешуйки терлись о ее кожу.
– Я полагаю, у тебя здесь не так уж много спасателей.
– Ты первая. И самая красивая.
– Осторожнее, – сказала она. – Я могла бы подумать, что ты влюблен в меня. – Она попыталась рассмеяться, но звук застрял у нее в горле. Был ли это он?
Он просто уставился на нее.
– О, Солт-Свит. Мне уже слишком поздно беспокоиться об этом. – Его взгляд опустился на ее губы. – Это может быть потому, что этому миру здесь, скорее всего, придет конец и, вполне вероятно, мы больше ничего не сможем сделать. Или это может быть потому, что ты была моим утешением и моим сердцем несколько недель подряд.
Она вздрогнула, когда он начал гладить ее по щеке, царапая когтем кожу.
Он тоже отстранился.
– Мне очень жаль… – начала она, но он поднял руку.
– Нет. Не извиняйся. Я бы тоже почувствовал отвращение. – Он улыбнулся ей, выражение его лица было теплым, хотя печаль оставалась в его глазах. – Пока ты остаешься моим другом, я не прошу большего.
– Конечно, ты мой друг. – Она прикусила губу изнутри, не в силах больше смотреть на него.
Это было неправильно или приятно. Это даже не было преднамеренным. Просто прикосновение когтей к ее коже напугало ее. Его общий размер. Змееподобные элементы в целом. Было трудно перейти от восприятия наги как своего врага к внезапному осознанию того, что это был друг, которого она все это время искала. Друг? Это было то, что они оба только что сказали, хотя он предположил, что чувствует нечто большее. Это была легкая шутка, чтобы разрядить напряжение? Ее чувства такими не были. И она тоже… чувствовала…
– Я пришла сюда, чтобы спасти тебя. Я бы не сделала этого ради кого попало. Ты… ты… – Слова замерли у нее на губах.
Пришла бы она только ради него?
Он поднял копье и затем установил его вертикально в расщелине скалы.
– Хорошо, что ты не пырнула меня им. Иначе ты, вероятно, убила бы меня. Где ты взяла этот яд?
– Это был человек, который вытащил меня оттуда. Они дали это мне.
– Ты не сбежала сама? – Он нахмурился.
– Нет. Кто-то в темных одеждах вытащил меня и отдал это мне. Вот кто сказал, что мне нужно убить тебя, чтобы остановить это проклятие.
Тенгрий нахмурился, затем поднял бровь, глядя ей за спину.
– Элтко, что ты нашел?
Рея повернулась, затем подпрыгнула. Крупное существо с горящими зелеными глазами и руками, которые почти касались пола, стояло у нее за спиной. Она даже не слышала, как кто-то подошел. Эти огромные лапы бесшумно ступали по камню. Как долго он там пробыл?
– На охраняемых было совершено еще одно нападение, – ответил Элтко, – и кто-то совершил налет на склады с ядами. На данный момент с этим разобрались. На этот раз в дело была вовлечена Ларкин. Ее посадили в тюрьму, несмотря на ее связи. Это твоя гостья? Она кажется более спокойной.
Тенгрий слегка улыбнулся, указывая на нее. Она приветственно подняла руку.
– Да, – сказал Тенгрий. – Это Рея. Мой друг. Я собираюсь показать ей, что осталось от этого места, если все было улажено на заседании совета и после этого последнего нападения.
19. Преобразившийся Дворец
Тенгрий нахмурился, когда Элтко ушел. Как долго он там пробыл? И почему он пришел этим путем, а не через дверь, которой пользовался сам Тенгрий?
Это было странно. С другой стороны, а что не было в эти дни?
Он снова перевел взгляд на нее. Она все еще смотрела вслед Элтко.
– Значит, кто-то в мантии с капюшоном дал тебе копье и послал убить меня?
– Именно в это место. Они сказали, что ты был причиной того, что это происходило. Что ты не позволяешь им это исправить. Но… – Она прикусила нижнюю губу, нахмурив брови. – Ты говоришь так, будто это обыденно?
– По мере того, как надежда угасала, попытки убийства различного типа, к сожалению, стали довольно распространенным явлением. Мои люди в отчаянии, но не жестоки. Но отчаяние может привести к таким ужасным вещам. – Он указал на проход впереди, а затем сцепил руки за спиной. – Хотела бы ты увидеть это место?
Она медленно кивнула и сделала шаг вперед.
– Да. – Ее взгляд сразу же опустился туда, где должны были находиться его ноги, словно оценивая, как он собирается… ну… более или менее ходить.
Он легко двигался вперед, напрягая мышцы, которые перекатывались и толкали его вперед. Это всегда создавало что-то вроде покачивания из стороны в сторону. Его хвост зашипел и заскользил по каменному полу позади него. Более грубый камень делал это движение еще проще, но сейчас, он чувствовал это как никогда остро, когда она наблюдала за ним.
– Будь осторожна здесь, – сказал он ровно. – У нас не было гостей… вообще-то, никогда. По крайней мере, не при моей жизни. И приход Туэ-Ра является источником большой озабоченности.
– Почему? Туэ-Ра может получить доступ к любой точке времени или реальности. Он всегда здесь.
– Да, но это не всегда доступно для нас или других пользователей. Это та часть, которая вызывает беспокойство. – Он пригнул голову, чтобы не удариться об одну из нижних точек потолка, когда они вышли в коридор побольше. Он указал направо. – Проблемы возникают не из-за Туэ-Ра. Проблемы возникают из-за других людей. И прямо сейчас все находятся на взводе.
– Значит, они могут причинить мне вред?
– Возможно, хотя я хотел бы сказать, что это было бы не по личным причинам. Они есть – просто есть те, кто отчаянно нуждается в любом решении, и поэтому, по мере того как проходит время, и наша ситуация становится все более тяжелой, они с большей готовностью рассматривают средства, которые являются гораздо более варварскими и совершенно необоснованными.
– Как убивать незнакомцев. – Ее голос звучал не так встревоженно, как он мог предположить.
– Незнакомцы, зачинщики, люди с неправильным родимым пятном. – Он вздохнул.
Они были не такими. Но то, кем они становились, действительно пугало. Не то чтобы он винил их. Мысль о смерти была ужасающей. Безумие в еще большей степени. А уничтожение, возможно, еще хуже.
– Я понимаю искушение. Особенно когда речь заходит о собственном спасении, – сказал он, – но что хорошего в том, что человек выжил и все же потерял все, ради чего стоило жить? Нарушать или отрицать то, что является добром, и вместо этого принимать жестокость и разрушение? Мне никогда не приходилось вести свой народ на войну или сражаться против чего-либо, кроме страха. И все же этот страх почти погубил нас и угрожает превратить в монстров не только во внешности. У меня больше права голоса в том, что происходит, чем у большинства, но пока я могу, я не пойду на компромисс по этим пунктам. Другие вопросы, такие как открытие дворца для приема всех, кто пожелает приехать, намного проще.
Она наклонила голову и откинула волосы за другое плечо, обнажив плавные элегантные линии шеи. Ее бровь чуть сильнее изогнулась, пока она обдумывала его слова.
– Не могу сказать, что знаю, как бы я поступила на твоем месте, – сказала она, – но, думаю, я согласна. Страшно подумать, как быстро эти компромиссы приводят нас к чему-то плохому. Хотя это очень мило, что ты собрал всех во дворце. Как будто вы все одна большая семья.
Он чуть не рассмеялся. Он был уверен, что она говорила искренне.
– Это был единственный способ сохранить спящим жизнь, а безумцам – не поубивать себя и других в своих нападках.
Было бы здорово, если бы они были больше похожи на семью. Как бы то ни было, дистанция, которую он ощущал между собой и своим народом, выросла за последние месяцы.
– Мы не так уж много времени проводим вместе, – сказал он. – Все хотят быть со своими настоящими семьями столько, сколько могут, особенно когда наступает такая ночь, как эта.
Вот почему она была для него таким утешением – потому что он всегда был один.
– В такую ночь, как эта?
– Каждую третью ночь Разлом открывается и пульсирует, и туман приходит мучить нас. – У него уже болели запястья и поясница. Это были самые длинные ночи.
– С другой стороны, откуда я родом, это происходит каждую ночь.
– С этим было бы трудно справиться.
И это была их вина, что ее народ страдал. Единственным ложным утешением было то, что мучения Разлома были сосредоточены в этом месте.
Они остановились на краю резного балкона. Хотя свет не проникал далеко, они могли видеть дома, вырезанные из камня. Здания громоздились одно на другое. Свидетельство существования целого города, который когда-то ярко горел и бурлил жизнью.
Во времена его родителей это место кипело жизнью, кипело волнениями и планами. Тихие планы по расширению и развитию. Посадить грибные сады. Исследовать больше земель на поверхности. Проложить дорожки к самым красивым пещерам, которые имеют идеальный резонанс для песен. Возможно, собственная юность затуманила его память и сделала ее теплее, чем была на самом деле, но, по крайней мере, ничего подобного не было. Холод темноты проник в его душу.
– Нас было так много, – сказал он мягко, его рука покоилась на каменной стене. – И теперь кажется, что остаются только мертвые и те, кто при смерти.
– Так это – мы были во дворце? Все это время? Все это? – Она снова повернулась к нему лицом.
– Разлом открылся в одной из комнат сразу за дворцом, в том, что когда-то было внутренним двором. Это всё, что я знаю. Те, у кого были достаточно сильные навыки, помогали строить стены, чтобы защитить нас – насколько это было возможно. Мы отрезали некоторые сегменты и укрепили другие.
Это было немного. Далеко не так много, как он хотел ей показать. Особенно учитывая, что она была художницей. В этом месте не осталось красоты. Только печаль, тени и страдание. Если бы она попала сюда во времена, предшествовавшие Разлому, она увидела бы такие чудеса. Даже сами скалы были наполнены жизнью. Грибы расцвели новыми красками. Небо на поверхности расцвело рябью красок и величественными туманами со звездами, которые вспыхнули жизнью. А когда пришла весна, деревья зацвели плющом и нежными розовыми цветами.
Точно так же, как когда-то он был красив и впечатляющ во многих отношениях, но теперь стал чудовищем, его королевство постигла та же участь. Все, какое он мог произвести на нее впечатление, – это его ужас.
Это место было не похоже ни на одно из тех, что она когда-либо видела. Подземный лазарет Дохахти встревожил ее своей клинической точностью, хотя она понимала его назначение. В этом дворце, несмотря на все испытания и ужасы, с которыми пришлось столкнуться его жителям, чувствовалась царственность.
Тот, кто создавал этот дворец, сделал его с большой тщательностью, создав контраст текстур и безупречный баланс. Почти ритм. Полированный мрамор, фактурный гранит. Чередующиеся линии и полоски камня, которые создавали тонкое ощущение движения. Даже прожилки самого мрамора были выбраны таким образом, чтобы он что-то напоминал. Вода, бегущая по ручью, или, может быть, низкие облака над горой?
Здесь работали художники, создавая произведения искусства в местах, которые большинство, возможно, никогда не увидят. Даже при слабом освещении у нее перехватило дыхание. От блока к блоку на полу были соединены завитки и вены. Они были из тех, в которых можно было почти вообразить, как складываются картины: выдры, играющие в реке, деревья, усыпанные фруктами, корзины, до краев наполненные оливками, танцоры, кружащиеся в роскошных одеждах. По мере того, как пол и стены продолжались, стало ясно, что дизайнеры создали большие закручивающиеся петли, которые усиливали ощущение движения.
Проходы, по которым они прошли, должны были быть более новыми. В камне было что-то более сырое, срочность в огранке и придании формы, чего здесь не было. Она легонько провела пальцами по стене, отмечая различия текстур.
Он наблюдал за ней.
Она снова прижала руку к груди. Жар пронзил ее.
– Мне не следует прикасаться?
– Нет. Ты можешь трогать все, что захочешь. – Он слегка улыбнулся.
– Твой дом прекрасен, знаешь, – сказала она.
– Это не то, что было раньше, но с твоей стороны очень любезно сказать. – Он указал на сводчатый потолок. Неровные участки, расположенные через равные промежутки, наводили на мысль, что что-то было удалено. Они выделялись, как огромные шрамы. – Ты бы видела скульптуры. Крылатые посланники, химеры, грифоны, мантикоры и многое другое.
– Что с ними случилось?
– Землетрясения. Те, что не были разрушены, мы убрали, чтобы спасти. Возможно, однажды мы сможем вернуть их на их законное место. Если это время когда-нибудь наступит.
Тишину нарушили шаги, когда из-за угла появилась странная фигура. Хотя верхняя часть его тела была человеческой, нижняя была паучьей. Три красных глаза украшали его лоб, а также два обычных карих. На нем была ниспадающая одежда, которая, вероятно, была его обычной одеждой, когда он был человеком, как Рея, но теперь она свисала, обвисала и скручивалась странными формами вокруг его необычного тела, вышитые узоры цеплялись за рельефные чешуйки его рук.
– Что это? Ты тратите время впустую? – требовательно спросил мужчина, переводя взгляд с нее на Тенгрия. Она отстранилась, крепко обхватив себя руками. – Наш мир разваливается на части, а ты…
Тенгрий выпрямился, приподнявшись так, что стал даже выше этого мужчины.
– Я показываю умной женщине, что осталось от нашего королевства на случай, если она увидит то, чего не видим мы. Возможно, у нее есть знания, которыми мы еще не обладаем, Джайку. Как бы то ни было, она должна увидеть это место, если пожелает. Если другие вопросы потребуют моего внимания немедленно, я предоставлю его.
Ее щеки вспыхнули, и она ослабила обхват. На Джайку, казалось, это не произвело особого впечатления, но нотка гордости в голосе Тенгрия – уверенность, которую он испытывал к ней, – ну… она не была уверена, что это было полностью оправдано, но то, что он говорил о ней таким образом, что-то значило.
– Если я могу как-то помочь, я помогу, – сказала она.
– Да, хотя я сомневаюсь, что прыжки с каменных выступов будут занимать первое место в списке полезных вещей, которые ты можешь делать, – Джайку сказал.
– Не испытывай мое терпение, Джайку, – прорычал Тенгрий, его голос стал поразительно низким и гортанным. – Она моя гостья. Теперь иди. Я хозяин своего времени. Не ты.
Джайку склонил голову, но выражение его лица не изменилось. Он попятился.
– Наша структура стала значительно менее формальной, чем она была раньше, – сказал Тенгрий, как только Джайку пропал из поля зрения. – Но большинству удается лучше запомнить уважение, чем это. Однако он был одним из первых основателей, поэтому часто чувствует, что может говорить более свободно.
– И он боится?
Он кивнул.
– Возможно ли подняться на поверхность? Видимо, это усугубило ситуацию. В Дохахти лазареты тоже находились под землей только потому, что их было так много, и для облегчения ухода за ними. Но это вызывало беспокойство у большинства людей.
– Верхний мир слишком суров, чтобы его можно было легко поддерживать строениями, – сказал он. – Раньше мы чаще поднимались наверх для охоты и собирательства, а также для некоторых ограниченных занятий земледелием. Но в последние месяцы это было слишком опасно. Штормы стали более постоянными, а затем обвал перекрыл самый безопасный выход. Воздух пока остается чистым. И у нас более чем достаточно еды. Голодание не будет проблемой перед другими проблемами. – Он вздохнул и снова двинулся вперед. – Если бы мне пришлось гадать, какая проблема, вероятно, постигла бы мой народ, это была бы потеря источников пищи или чистой воды. Но это даже не вызывает беспокойства.
Когда они завернули за следующий угол, лестница вела вниз с одной стороны и вверх с другой. Ступени были широкими и плоскими, их края сглажены. Изящные выступы и ручки были вырезаны в виде переплетающегося ромбовидного узора. Она положила руку на перила, чтобы спуститься. Тенгрий воспользовался лестницей гораздо легче, чем она ожидала. Не то чтобы она думала, что он упадет лицом вниз. Но он действительно двигался с такой грацией.
– Я рада, что тебе удалось спасти эти скульптуры, – сказала она. Ее шаги здесь эхом отдавались взад и вперед по комнате. – Однако даже без них это место по-своему красиво.
То, как растянулись уголки его губ, заставило ее сердце подпрыгнуть. Словно доказательство того, что ее замечание каким-то образом успокоило его.
Теплый золотистый свет факелов хлынул в зал впереди. Большие двойные двери открылись. Потолки здесь были намного выше, почти в три раза на самом деле. Здесь было больше жизни и движения, чем где-либо еще. Изнутри донеслись шаги. Кто-то потребовал свежие простыни, а другой пообещал, что они уже в пути. Голоса без паники. Спокойные голоса. Должно быть, это был один из лазаретов, но когда Тенгрий провел ее внутрь, она остановилась.
