сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)
Я почти было извинилась, но как только посмотрела в его холодные, отличающиеся друг от друга глаза, не увидела ничего, что могло заставить его простить меня.
Отпихнув от себя стул, Кир направился к потайному ходу. Его распахнутый халат развевался позади него.
— А что насчет моего завтрака? — окликнула я его, обретя небольшую смелость после победы в конкурсе «кто кого пересмотрит».
— Я велю Кларенсу принести его, — проворчал Кир. — Но после этого тебе лучше научиться пить кровь непосредственно из человека, как настоящий вампир. Твое поведение — это мое отражение, и я не хочу, чтобы кто-либо говорил, что моя кровь слаба.
После того, как он ушел, я направилась в спальню переодеться. Учитывая то, насколько он был зол, я не думала, что сегодня ночью еще увижу Кира, но не хотела рисковать. Я оделась в одежду, которую нашла в шкафу, а не ту, которую купил мне Натан. Черная водолазка и свободные брюки больше всего подходили к моему стилю — футболкам и джинсам.
Кларенс принес мой завтрак — все еще теплый графин крови в сопровождении свежих фруктов — выглядевший как континентальный завтрак[3], показываемый в низкопробных фильмах. Я попыталась завести непринужденный разговор с дворецким, но тот ограничивался коротким вежливым ответом, которого непосредственно требовал вопрос. В конце концов, я сдалась и закончила свой завтрак в одиночестве.
Осмелившись выйти из своей комнаты, я обнаружила, что «Клыки» разошлись в полную силу. Любопытство привело меня в бальный зал, где я увидела еще один ряд байков[4]. Это говорило о том, что прибыли еще вампиры. Я ожидала от них каких-то неприятностей, но ничего не случилось. Напротив, бандиты приветствовали меня с пугающей вежливостью. Мне даже подумалось, что они начнут кланяться и преклонять передо мной колени.
Единственным человеком, который пренебрежительно относился ко мне, была Далия. Я увидела ее, развалившейся на диване в гостиной и листающей какой-то журнал. Она издала непонятный звук, когда я проходила мимо нее, по-видимому, желая привлечь мое внимание. Когда я проигнорировала ее, она убрала свои волосы с плеча, демонстрируя мне свежие раны от укуса. Потом громко зевнула и потянулась.
— Как же я устала. Да и почему бы мне не устать? Я не ложилась весь день. — Она хихикнула и скрестила ноги. Ее короткая юбчонка задралась, выставляя напоказ белое бедро. Отметины от клыков также отчетливо были видны и здесь.
— Ты думаешь, что заставляешь меня чувствовать ревность? — По какой-то безумной причине я действительно ее ощущала, но лучше съем колючий кактус, нежели признаюсь ей в этом.
— Нет, — Далия пожала плечами. — Мне просто жаль тебя. Ты здесь всего первый день, а он посылает за кем-то другим, с кем бы хотел провести время. Печально, правда?
— Есть более печальные вещи. — Я упала рядом с ней на диван и взяла один из журналов, лежащих в стопке около нее. — О! Горячие модные тенденции этой весны!
Краем глаза я увидела, как она поднимает руку.
Я проговорила снисходительным тоном:
— На твоем месте я бы не стала этого делать. Он убьет тебя, если ты причинишь мне вред.
— Да какая разница, — Далия насмешливо фыркнула. — Он все равно считает тебя жалкой.
Даже усомнившись в правдивости ее слов, я вспомнила злость Кира, которую видела немного ранее. Я бросила журнал и повернулась, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Более жалкая, чем поклонница вампиров, цепляющаяся за последнюю ниточку своей надежды?
В этот раз Далия не попалась на удочку:
— Если бы я была на твоем месте, то старалась бы не раздражать его. Он может превратить твою жизнь в ад.
— Я не думаю, что у меня получится так вести себя, — и более тихим голосом добавила: — Только если это не означает, что я такая же, как он.
С фырканьем, выражающим очевидное презрение, Далия обратила все свое внимание на страницу лучших фасонов джинсов на любую фигуру.
— Правда? А какой он?
— Что ты имеешь в виду? — Осознав, что у нас с Далией завязался разговор, я ощутила странное чувство, но ведьму, похоже, это не волновало.
— Какой он? — повторила она. — Я имею в виду, что у тебя, наверное, было время, чтобы узнать его получше.
Упс! А она точно подметила. Я не знала Кира. По крайней мере, не так, как она. Я попыталась представить себя на ее месте. Она, несомненно, была привязана к моему создателю, раз осталась после всего того насилия, которое пережила от него.
Я прокашлялась:
— Я имела в виду зло. Я не хочу быть такой же.
Далия закатила глаза, не заботясь о том, чтобы скрыть свое явное раздражение:
— Возьми на заметку: не все делится на добро и зло.
— Я не разделяю этих взглядов.
Она отложила журнал в сторону и повернулась ко мне, положив ногу на диван и приняв непристойную вызывающую позу.
— Ладненько. Давай представим, что прошелся торнадо и разрушил, скажем, половину города. Это плохо? — Я не была уверена, что она хотела сказать, приведя такой пример, но кивнула в знак согласия. — Если исходить из твоего высказывания, раз торнадо сделал что-то плохое, значит это зло.
— Я бы не назвала торнадо злом. Нет.
— И почему же? — спросила Далия таким тоном, как если бы уже знала, каким будет мой ответ.
— Потому что это просто торнадо. Часть природы.
— Так же как и вампиры. Они тоже часть природы. — Казалось, ее не слишком радовало доказывать свою точку зрения, растрачивая драгоценные секунды своей жизни, чтобы учить меня. — Некоторые вещи нельзя отнести ни к добру, ни к злу. Некоторые вещи просто… — с этими словами Далия просто встала и собрала свои журналы. — А сейчас, если ты извинишь меня, я бы предпочла, чтобы мне вогнали гвоздь в глаз, нежели сидеть и рассюсюкиваться тут с тобой.
— Да пошла ты… — пробормотала я себе под нос, когда Далия стала подниматься по ступенькам.
Нам точно не суждено стать лучшими подружками, но, по крайней мере, она поговорила со мной, не пытаясь убить. И, чтобы быть совсем честной, если уж она предпочла бы вогнать гвоздь в глаз, нежели быть вежливой со мной, то мне это было только на руку.
Я взглянула на журнал, лежащий у меня на коленях, тот, который Далия не удосужилась забрать. Глянцевые журналы обычно не привлекали меня, но одновременно с этим мне обычно не хватало времени на них. Я открыла статью о бактериальной опасности загаров в солярии и заверила свое охваченное ужасом сознание, что она основана на медицинских исследованиях.
Я прочитала всего один абзац, когда дверь в кабинет распахнулась, и послышались напряженные мужские голоса, которые сталкивались друг с другом, как удары о металл. Кир плавно вошел в комнату, одетый в облегающие кожаные штаны и белую рубашку с пышной пеной кружав, расстегнутую до пояса. Его длинные волосы были зачесаны назад, и он нес фехтовальную рапиру[5]. Чтобы полностью завершить образ не хватало только повязки на глазу и попугая на плече. Я попыталась не рассмеяться, когда эта картинка возникла у меня в голове.
Вытерев кровавый пот со своего лба, Кир бросил рапиру охраннику, следовавшему за ним. Я притворилась, что была слишком сильно увлечена журналом, чтобы заметить их появление.
Устало выдохнув, Кир сел рядом со мной, а затем снял черные кожаные перчатки с пальцев.
— Добрый вечер, Кэрри.
— Эй, приятель! Отправляешься в плавание? — Я все еще помнила о смене тона его голоса чуть ранее сегодняшним вечером и не могла не уколоть его. Такой уж был у меня характер.
Он обнял меня. Жест настолько знакомый и сильный, что я приложила большие усилия, чтобы отстраниться.
— Я немного поупражнялся отклонять нападение. Роджер — прекрасный фехтовальщик. Не правда ли, Роджер?
Охранник резко кивнул:
— Роберт, сэр. И да, сэр.
Я не вступила в разговор, а перевернула еще несколько листов, просматривая журнал.
Кир наклонился ближе ко мне под предлогом интересной статьи, которую он якобы стал читать через мое плечо.
— А отсюда интересный вид. Я никогда не любил женщин, которые наносят слишком большое количество макияжа на глаза, но он, несомненно, чудесно смотрелся бы на тебе.
— Я запомню на тот случай, если захочу произвести на тебя впечатление.
Несмотря на все мои усилия, я чувствовала, как мое тело реагирует на притяжение, вызванное нашей кровной связью. Все в нем казалось привлекательным, конечно, не считая его пиратской рубашки. Он чудесно пах. Особенно когда прижимался ко мне. Потом я подумала о нем вместе с Далией. Один только Бог знает, что он делал с ней весь сегодняшний день, периодически ускользая от нее, чтобы, как он выразился, «проверить, все ли в порядке у меня». Меня не могла ранить его неверность, но я удивилась тому, что ожидала от него преданности.
Я перевернула еще одну страницу, надеясь скрыть свои эмоции за сарказмом:
— Звонил Капитан Крюк[6]. Он требует, чтобы ему вернули его рубашку.
Кир поднял брови:
— Ты злишься на меня.
Не было смысла отрицать это. Он мог чувствовать через нашу кровную связь.
— Вообще-то, да. Злюсь.
— Из-за нашей ссоры? — Кир снова положил руку мне на плечо, крепко прижав к себе, когда я попыталась вырваться. — Все пары ссорятся. Не о чем беспокоиться.
— Пары? Я помню, что в последний раз, когда проверяла это, у меня никого не было.
Он улыбнулся и стал закручивать прядь моих волос вокруг своего указательного пальца.
— Тогда почему тебя расстроило то, что я провел время с Далией?
Я фыркнула:
— Это что, так очевидно?
— Не трудно догадаться. Твоя ревность так и рвется наружу. — Кир положил руку на мое колено. — Ты знаешь о той роли, которую здесь играет Далия.
— Роль полировщицы головок?
— Довольно грубый способ выразить это. Но да. Не нужно переживать, что она сможет занять твое место. Ты моя кровь.
— Как я могу не переживать? Она твоя любимица.
Я оттолкнула его и встала.
Кир осмотрел меня с ног до головы, не пытаясь скрыть свой похотливый взгляд. Была ли на мне водолазка или нет — я все равно ощущала себя голой и в отчаянии закрыла лицо руками.
— Не важно. Ты все равно не поймешь. Я ненавижу это чувство. А ты даже не слушаешь.
— Я слушаю, — настаивал он.
— Нет, — произнесла я, проводя рукой по волосам. — Я просто дура. Меня с рождения учили бороться, но Далия находит самое худшее во мне. Но ты не можешь помочь.
— Мне очень жаль, что ты чувствуешь такое. Позволь мне компенсировать твои страдания, — предложил Кир, поднявшись, чтобы усадить меня обратно на диван.
— Как? — Я ожидала, что он посадит меня к себе на колени, но он устроился на приличном расстоянии от меня.
— Позволь мне ухаживать за тобой. Дай мне шанс показать тебе, насколько ты дорога мне. — Кир стал постукивать пальцами по подлокотнику дивана. — Как насчет обеда? Мы сможем получше узнать друг друга.
— Я помню наш последний ужин. Мне не очень-то хочется опять проводить вскрытие трупа.
— Никаких трупов, — улыбнувшись, заверил он меня. — Для врача ты ужасно брезглива.
— Дело не в брезгливости. А в том, что во мне осталась доля человечности.
Каждую минуту, которую я проводила с Киром, мой гнев испарялся как кадры, исчезающие с фотопленки, попавшей под солнечные лучи. Я попыталась найти причины, чтобы рассердиться на него, но это было трудно сделать, когда он находился так близко ко мне.
— А Далия разве не станет ревновать?
— Я не думаю, что она единственная, кто будет ревновать. — Кир поднял руку, взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе лицом. — Далия — это мимолетное отвлечение. А ты у меня навсегда.
Навсегда. В первый раз, с тех пор, как я заключила сделку, чтобы спасти жизнь Натану, я осознала последствия своего обещания. Сколько я проживу? Киру удалось прожить более шестисот лет. Я боролась со злодеем, жившим внутри меня всего одну ночь, а уже выбилась из сил.
Возможно, поражение неизбежно.
Очень нежно Кир прижался холодными губами к моему рту. Я не сопротивлялась. Не потому, что у меня не осталось силы воли, а потому, что кровные узы манипулировали моим телом. Я поцеловала его в ответ, желая доказать ему и себе, что он не вызывает во мне никаких чувств. Что я все держу под контролем.
Но это сработало не совсем так, как я ожидала. Обвив руками его шею, я позволила ему притянуть меня ближе к себе. И ощутила его удивление, но когда Кир отстранился, то сразу же улыбнулся, как будто выиграл большое сражение:
— Вот видишь, это не так уж страшно.
Нет. Это не было страшно.
Кир наклонился, чтобы еще раз поцеловать меня, но забытый всеми охранник кашлянул. Досада появилась на лице моего создателя, но он тут же скрыл ее за улыбкой. Кир поднялся и расправил рубашку:
— Роджер? Так что ты сказал насчет следующего поединка?
— Роберт, сэр. Я почту за честь.
Охранник бросил ему рапиру. Кир поймал ее и изящно встал в оборонительную позу.
— Ужин будет подан в пять утра. В моих покоях, — предупредил он. — Пожалуйста, не опаздывай. С этими словами он и охранник развернулись и вышли из комнаты.
Я закрыла глаза. Слишком легко было винить кровные узы в моей покорности. Я не могла лгать самой себе. В нем существовал какой-то магнетизм, который не имел ничего общего с тем, что он был вампиром. Несмотря на то, насколько ужасно повел себя Кир сегодня утром, на какое-то мгновение он заставил меня поверить, что заботится обо мне как о нечто более ценном, нежели о своей собственности.
Это была его самая опасная тактика, которую он использовал в сегодняшней битве.
____________________________________________________________________________________________________________________________________________
1. Клятва Гиппократа — врачебная клятва, выражающая основополагающие морально-этические принципы поведения врача, а также общеупотребительное название клятвы, приносимой каждым, кто собирается стать медиком.
Текст клятвы в переводе на русский.
Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.
Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.
Что бы при лечении — а также и без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому.
2. Келоидные рубцы — это резко усиленная реакция тканей организма на травму, и неблагоприятные условия заживления раны.
3. Континентальный завтрак — прием пищи, основанный на средиземноморских традициях приготовления легкого завтрака. Эта легкая пища предназначена для насыщения до обеденного времени.
4. Байк — это мотоцикл.
5. Фехтовальная рапира — спортивное колющее оружие, состоит из стального эластичного клинка и эфеса (защитной чашеобразной гарды и рукоятки).
Клинок прямоугольного переменного сечения, пропорционально уменьшающегося к вершине, на которой имеется наконечник диаметром 6 мм. Длина рапиры не свыше 110 см (клинка не свыше 90 см), диаметр гарды не более 120 мм, глубина гарды до 55 мм, длина рукояти с гайкой не более 220 мм по российским правилам и не более 232 мм — по международным. Масса не свыше 500 г.
6. Капитан Крюк — персонаж одноименного фильма, который представляет собой вольное продолжение романа «Питер Пэн» Дж. М. Барр
ГЛАВА 12
Подарок
Приближалось назначенное время, а я бродила по спальне, так и не решив, что надеть. Было бы хорошо иметь здесь пояс целомудрия[1], но его, к сожалению, не включили в мой гардероб.
