сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)
Музыка стала тише на несколько децибел[2]. На секунду Натан и я неловко застыли у дверей. Я подозревала, что он испытывает такое же смущение, как и я.
— Дети, — сказала я, пожав плечами и глядя в том направлении, где по моим предположениям находилась комната Зигги.
— Позволь взять твое пальто.
Я смотрела на лицо Натана, пока он помогал мне снять одежду. На мой взгляд, он выглядел слишком молодо, чтобы иметь сына возраста Зигги. Но, насколько я знала, Натану могло быть несколько сотен лет.
Повесив мое пальто на крючок у двери, он внезапно оживился.
— Ты уже поела? — он направился на кухню и сделал мне знак, следовать за ним. — У меня осталось немного второй положительной.
Я задержалась в дверях и смотрела, как он доставал пластиковый пакет с кровью из холодильника. Затем взял чайник с подставки для посуды рядом с раковиной и надорвал верх пакета зубами, как будто открывал упаковку с чипсами. Щелкнув зажигалкой газовой плиты, он вылил кровь в чайник и поставил тот на огонь.
Этот процесс казался таким естественным, что мне пришлось напомнить себе, что обычные мужчины не держат кровь в холодильниках. Конечно, у большинства нормальных мужчин и чайников-то нет.
— Ты ведь не собираешься пить это, правда? — вся информация из медицинского колледжа о гемоконтактных патогенах[3] промелькнула в моей голове.
Хотя Натан и не смотрел на меня, я заметила, что он явно забавляется.
— Собираюсь, хочешь немного?
— Нет! — Мой желудок сжался. — Ты знаешь, как это опасно?
— Ты знаешь, как я опасен, если не выпью это? — он склонился к столу и вытер руки кухонным полотенцем. Впервые я заметила, каким действительно высоким он был.
Согласно моим водительским правам, мой рост составлял пять футов восемь дюймов и, хотя за время пребывания в госпитале с моего тела исчезло несколько фунтов, я не была нежным цветочком. И все же Натан выглядел так, как будто легко мог порвать меня на кусочки голыми руками. Если захочет.
Но в его голосе прозвучала нотка печали. Его глаза на несколько секунд встретились с моими, но прежде чем я смогла понять, почему в них такая горечь, он отвернулся.
— Прости. Тебе никто не объяснил всего этого. Потребление крови — просто одна из реалий жизни вампира. Когда-нибудь тебе придется принять это. И сейчас как раз самое подходящее время, — его голос был хриплым. — Кроме того, если ты будешь воздерживаться слишком долго, ты сломаешься и сделаешь что-то… о чем будешь жалеть.
— Я рискну, — из чайника начал выходить пар, запахло металлом. К моему ужасу, мой желудок заурчал. — Итак, я буду жить вечно?
— Почему это первое, о чем все спрашивают? — удивился Натан. — Нет, вероятно, ты не будешь жить вечно.
— Вероятно? Звучит не очень-то обнадеживающе.
— И не должно, — он перебросил полотенце через плечо. — Мы не восприимчивы к действию времени или к болезням, и у нас есть способность исцеляться, которая усиливается с возрастом. Но список того, что может убить нас, длиной в милю. Солнечный свет, святая вода… черт, даже достаточно серьезная автомобильная авария может уничтожить нас.
Он вылил немного крови в выщербленную керамическую кружку и пододвинул ее ко мне.
— Если не хочешь этого, могу я предложить тебе еще чего-нибудь?
— Нет, спасибо, — я села на стул, которые он выдвинул для меня. — У тебя есть здесь человеческая еда?
— Да, — сказал Натан, садясь напротив меня. — Порой она мне нравится. Я просто не могу отказаться от нее. И Зигги надо кушать.
Я нахмурилась. Зигги, очевидно, заманил меня в магазин, намереваясь убить. Это казалось непонятным, учитывая, что он сам жил с вампиром.
— Гм… твой сын знает, что ты вампир?
— Мой сын? — на мгновение Натан смутился, затем рассмеялся глубоким, насыщенным смехом, звук которого согрел меня. — Зигги не мой сын. Но я понимаю, почему у тебя такое впечатление. Он… он друг.
Друг? Я впала в уныние. Я умела читать между строчек. Это означало, что первый сносный парень, которого я встретила в этом городе, — гей.
— Тебе не кажется, что он немного молод для тебя?
Губы Натана изогнулись в удивленной улыбке:
— Я не гомосексуалист, Кэрри. Зигги — мой донор крови. Я присматриваю за ним, только и всего.
Он в первый раз назвал меня по имени, вместо того чтобы обращаться ко мне Доктор или мисс Эймс. С его тягучим акцентом — я была точно уверена, что он шотландец — имя, данное мне при рождении, выбранное методом "наобум ткнуть пальцем в книгу детских имен", звучало экзотично и почти чувственно. Я размышляла, почувствовал ли он влечение, которое я ощущала, жар, струящийся в моей крови.
Если да, то у него хватило воспитания не дать мне понять это. Я была благодарна ему.
— Так почему он пытался убить меня? В смысле, если ты вампир, и он знает это и дает тебе свою кровь и все такое, что его не устраивает во мне?
Натан сделал глоток из своей кружки.
— Это трудно объяснить.
Я посмотрела на часы, висящие на стене.
— У меня есть время.
Казалось, он несколько секунд обдумывал свой ответ, затем, отставив кружку, оперся локтями о стол и закрыл лицо руками.
— Послушай, ты кажешься мне действительно милой девочкой, но есть кое-что, что я должен спросить у тебя. И это немного личное.
Несмотря на то, как зловеще прозвучал его вопрос, я кивнула. На данный момент мне надо было получить ответы. Я бы заполнила целую историю болезни, если бы он попросил.
— Выкладывай.
— Я очень внимательно следил за твоей историей в газетах, и у меня есть несколько вопросов. А именно, почему ты была в морге в ту ночь? — когда его глаза встретились с моими, я увидела в них невысказанное подозрение.
— Ты думаешь, я сделала это намеренно?
Он пожал плечами. Все сострадание и дружелюбие исчезли с его лица.
— Это ты должна сказать мне.
Я провела последний месяц в дымке депрессии, вырванная из нормальной жизни загадочной болезнью, от которой не могла избавиться. Мои кости болели круглые сутки. Моя голова пульсировала от малейшего проблеска света. Если я и действительно была вампиром, то точно не вела шикарную жизнь Графа Дракулы[4] или Лестата де Лионкура[5]. Я оказалась в настоящем аду уж точно не по своему выбору.
— Пожалуйста, — тихо произнес он. — Мне надо знать.
Я была готова ударить его.
— Нет. Ты думаешь, я такая идиотка?
Он пожал плечами:
— Есть люди рядом с нами, больные люди, которые хотят сбежать от своей жизни. Может быть, у них была какая-то травма, болезнь, потеря любимых, — он посмотрел на меня безжизненными глазами. — Потеря твоих родителей.
— Как ты узнал о моих родителях? — спросила я сквозь стиснутые зубы. Я не говорила о них со времени аварии, в которой они погибли. Они ехали, чтобы навестить меня в колледже. Чувство вины удерживало меня от откровений о них. Никто, кроме моих дальних оставшихся в Орегоне родственников, большинство из которых я в первый раз встретила на похоронах, не знал о них или об обстоятельствах их смерти.
— У меня есть связи, — сказал Натан, как будто мы обсуждали, как он достал места в первом ряду на «Лейкерс»[6], а не то, каким образом он вторгся в мою частную жизнь. Ему хватило наглости перегнуться через стол и взять меня за руку. — Я знаю, каково это: терять кого-то. Поверь мне. Я могу понять, почему ты хотела…
— Я не хотела этого!
Я не собиралась кричать, но это оказалось так приятно. Мне захотелось сделать это снова. Вся мерзость и ужас последнего месяца, казалось, поднялись во мне, выталкивая меня за границы самоконтроля.
— Кэрри, пожалуйста… — Натан снова попытался успокоить меня, но я его просто проигнорировала.
Мои колени стукнулись о стол, когда я встала, и кружка Натана перевернулась. Теплая кровь разлилась по столешнице. Я почувствовала в этом нездоровое очарование, и в голове возникла картина, как я наклоняюсь и слизываю жидкость. Я потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения.
— Я не хотела этого! — сдвинув воротник толстовки в сторону, я ткнула пальцем в едва заживший шрам на шее. — Ты думаешь, кто-нибудь попросил бы об этом? Ты думаешь, я спустилась в морг и сказала: «Эй, Джон Доу, почему бы тебе не прокусить мою хренову шею? Почему бы тебе не превратить мою жизнь в полнейшее дерьмо?» — Громкость музыки в комнате Зигги существенно снизилась. Отлично. Пусть слышит. — Думаешь, я хотела сидеть здесь и смотреть, как какой-то парень, которого я никогда раньше не встречала, пьет гребаную кровь? Я просто хочу получить свою жизнь обратно!
Нет, на самом деле я хотела кричать, пока мое горло не станет кровоточить. Я хотела топать ногами и разбрасывать вещи, хотела избавиться от этих чувств безнадежности и разочарования.
Вместо этого я разревелась. Мои ноги подкосились, и я осела на пол. Когда Натан опустился рядом на колени и протянул руки, чтобы утешить меня, я оттолкнула его. А когда он попытался снова, то бороться с ним у меня не было сил.
Я не могла сдерживать свои всхлипы, пока рыдала на его твердой груди. Шерстяной свитер колол мои щеки. Он хорошо пах, мужчиной — отчетливо, а мылом — слегка, как будто только что вышел из душа. Так что с того, что он был абсолютным незнакомцем? До этого я никогда не могла плакать и позволять кому-то утешать меня.
— Я знаю, что ты не хотела, — мягко сказал Натан.
— Правда? — требовательно спросила я, глядя на него. — Потому что ты действовал точно как вампирская полиция или что-то вроде того.
Он нежно обхватил мое лицо руками, заставляя смотреть на него:
— Знаю, потому что то же самое случилось со мной. От руки твоего Джона Доу.
Его слова, казалось, как по волшебству закрыли брешь в плотине, которая прорвалась внутри меня. Моя грудь больше не сжималась от рыданий, а слезы чудесным образом высохли.
Натан помог мне подняться на ноги. Я воспользовалась этим мгновением, чтобы поприжиматься к нему так долго, как только могла, чтобы это не показалось странным. Оперевшись руками чуть пониже его груди, якобы чтобы прочнее встать на ноги, я почувствовала твердые мускулы этого идеального живота под шерстяной тканью.
Он поднял стул — жертву моего внезапного гнева — и помог мне сесть. Затем вручил стакан воды и принялся вытирать разлитую кровь.
Между нами повисло молчание, но меня переполняли вопросы. Я начала с самого очевидного.
— Как это случилось?
Натан встал у раковины, смывая кровь с кухонного полотенца.
— Он взял твою кровь, ты взяла его. Потом ты умерла. Вот так это и происходит.
— Нет, — начала я, намереваясь спросить, как он стал вампиром, атаковал ли его Джон Доу без причины, как это случилось со мной. Вместо этого я сконцентрировалась на его словах: — Я не пила его кровь. И не думаю, что он пил мою.
— Его кровь не попадала в твой рот? В твои раны? — Натан наклонился к столу. — Нужна всего лишь одна капля. Это как вирус или рак. Он может затаиться на десятилетия, ожидая, пока сердце перестанет биться. А затем испортит твои клетки.
— Да, но я не умирала. Они делали мне операцию, чтобы остановить кровотечение… — но все было не совсем так. — О, Боже. У меня была желудочковая тахикардия[7] в послеоперационной палате. Я умерла.
— Вот когда это случилось, — он указал на гостиную. — Давай пойдем туда. Там нам будет удобней.
В гостиной я села на софу, а Натан подошел к книжным полкам, висящим на стене, вытащил один том и вручил его мне.
— Это должно ответить на некоторые вопросы.
Книга в бордовом кожаном переплете казалось невероятно старой. Страницы были с золотым обрезом. На обложке не было ничего, за исключением маленького вытесненного золотом штампа в нижнем правом углу. «Сангвинар»[8], - прошептала я, пробежав пальцами по буквам. Я узнала корень этого слова: кровь по-латыни. Открыв книгу, я не обнаружила обычной издательской информации. Лишь титульная страница намекала на истинный возраст фолианта.
«Сангвинар» — было написано большими буквами, а ниже шрифтом помельче: «Практическое руководство по привычкам вампиров». Шрифт был неровным, как будто страницы печатались в старой типографии. Значит, книгу издали, по крайней мере, две сотни лет назад.
Я перелистнула несколько страниц.
— Справочник для вампиров?
— Не совсем. Больше похоже на обучающее руководство для охотников на вампиров.
Но прежде чем он закончил предложение, я наткнулась на живописную гравюру мужчины, погружающего вилы в круглый живот разъяренной демоницы.
— Ох, — я захлопнула книгу.
— Дословный перевод названия означает: «Те, кто испытывает жажду крови», — улыбнулся он. — Это трудно понять. Я начну с самого начала.
Я кивнула, соглашаясь, хотя, кажется, у меня не было особого выбора. Натан сел рядом со мной, немного ближе, чем я ожидала. Не то чтобы я жаловалась.
— Вот уже больше двухсот лет существует группа вампиров, посвятивших себя истреблению своего собственного вида для сохранения человечества. В прошлом они были известны как Орден Кровного Братства. Сегодня их называют «Добровольное Движение Уничтожения Вампиров». В Ордене существовало четырнадцать заповедей. Но «Движение» заставляет следовать только трем. Вампир не должен кормиться от человека против его воли. Вампир не должен создавать другого вампира. Вампир не должен причинять вред или убивать человека.
— Кажется, это не очень страшные запреты, — заметила я.
— Нынешним вампира легче следовать им по сравнению с прошлыми временами, — его голос зазвучал ностальгически. — Штаб-квартира «Движения» находится в Испании, в одном из реконструированных подземелий Инквизиции, но члены «Движения» разбросаны по всему миру. Я единственный член в этой части страны, но есть убийцы вампиров в Детройте и Чикаго. У «Движения» имеется парк частных реактивных самолетов на тот случай, если одному из нас понадобится отправиться за границу. Иначе было бы достаточно трудно путешествовать.
— Итак, как я поняла, это коммерческая организация, раз они могут позволить себе реактивные самолеты.
Это вызвало легкую улыбку на лице Натана:
— Большая часть средств «Движения» поступает от щедрых покровителей, очень старых вампиров, у которых были века, чтобы накопить свое состояние. «Движение» существует уже долгое время, и эти пожертвования накапливаются. Плюс, я полагаю, они занимаются недвижимостью на стороне.
— Я всегда говорила, что мой домовладелец — монстр, но никогда не думала, что это может оказаться правдой, — я попыталась забрать книгу обратно. — Хорошо, не есть людей, не создавать других вампиров или не убивать. До сегодняшнего дня я могла следовать этим правилам и не предвижу каких-то проблем в ближайшем будущем.
— Отлично, — сказал он, снова протягивая мне «Сангвинар». — Потому что если ты нарушишь их, наказание будет суровым.
— Насколько суровым? — я попыталась сказать это беззаботно.
— Смерть. Кир, вампир, который создал тебя…
Я фыркнула:
— Кир? Это настоящее имя?
Натан выглядел слегка раздраженным моим замечанием.
— Кир скрывается от «Движения» в Америке более тридцати лет, а в других частях планеты еще дольше. Ранения, которые привели его в твое отделение скорой помощи, он получил в результате неудавшейся попытки уничтожения.
Моя веселость исчезла, когда я вспомнила ужасные повреждения Джона Доу, и во рту у меня пересохло.
— Какое из правил он нарушил?
— Все. Задолго до того, как напал на тебя. Мы просто не могли прикончить его.
— Никто не заслуживает этого, — я попыталась изгнать образ искалеченного тела Джона Доу из своей головы. — Если бы ты видел его. Что они сделали с ним.
— Я видел, — сухо сказал Натан. — Я тот, кого послали уничтожить его.
— Ты? — раны на груди Джона Доу. Выбитый глаз. Раздробленные, сломанные кости его лица. Все это сделал мужчина, сидящий рядом со мной. — Как?
— Я начал с кола в сердце, а когда это не сработало, то решил разрубить его на мелкие кусочки и похоронить на освященной земле. Но у него была припасена парочка хороших ударов. Мне повезло, что я сижу сейчас здесь. Кто-то, должно быть, увидел, как мы сражаемся, потому что появились полицейские. Остальное…
— …история, — прошептала я.
Натан неловко поерзал рядом со мной.
— Вообще-то нет. Он все еще поблизости. Вот почему Зигги шнырял в поисках вампиров. Мы знаем, что Кир в городе. И он единственный вампир вне закона в этой зоне. Я выслеживаю всех появляющихся здесь новообращенных вампиров. Нахожу их, убиваю и сообщаю «Движению», — он вытянул ноги, устраиваясь поудобней. — Они дают мне шесть сотен долларов за голову. Образно выражаясь, конечно. Я не должен приносить им сами головы.
Мне пришлось напомнить себе, что он говорил об убийствах, несмотря на обыденность, с которой рассуждал об этом.
— Ты убиваешь их? Почему?
Он посмотрел на меня так, как будто у меня выросли рога на голове:
— Потому что они вампиры.
— Так же, как и ты!
