Текст книги "Брошенные тела"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Льюис!

Харт стянул перчатку и увидел два прокола в ладони ближе к запястью. Черт! Теперь он умрет? Один из ядовитых зубов пробил кровеносный сосуд. Почувствовав головокружение, он сел на землю.

Льюис, который все видел, щелкнул зажигалкой и осмотрел ранки.

– Может, мне отсосать яд? – спросил Харт. – Я видел по ящику, как это делали в каком-то фильме.

– С тобой все будет в порядке. А вот отсасывать ничего нельзя. Из-под языка яд попадет тебе в сердце быстрее, чем через вену.

Харт почувствовал, как дыхание участилось.

– Не паникуй. Чем спокойнее ты будешь, тем лучше. Дай еще раз посмотреть. – Льюис обследовал укус более тщательно.

– Ты хочешь его прижечь? – В глазах Харта плясали отблески пламени биковской зажигалки.

– Нет. Расслабься.

Льюис погасил зажигалку. Достал патрон для своего дробовика и складным ножом аккуратно вскрыл его, выбросив дробь и пластиковый пыж.

– Подставь левую руку, – приказал он.

Харт протянул ладонь, и напарник высыпал на нее порох – крошечные черные цилиндрики.

– Сплюнь туда. Давай!

– Плюнуть?

– Я знаю, что делаю. Давай.

Харт подчинился.

– Еще. Нужно, чтобы он намок.

– Хорошо.

Потом Льюис полез в карман, вытащил пачку сигарет «Кэмел» и улыбнулся с хитрецой школьника, укравшего печенье.

– А я ведь собирался бросать с прошлой недели. – Он распотрошил три сигареты и высыпал табак на ладонь Харту.

– Теперь перемешай хорошенько.

Харту все это казалось полным идиотизмом, но головокружение усилилось. Поэтому он сделал, что было велено. Льюис ножом отрезал подол от своей рубашки.

– Теперь положи это на рану, и я замотаю тебе руку.

Харт прижал черно-бурое месиво к следам от укуса, а Льюис обвязал рану и помог приятелю снова натянуть перчатку.

– Будет жечь. Но ты в полном порядке.

– В порядке? Меня же только что укусила гремучая змея.

– Укус был достаточно сухой.

– Какой-какой?

– Это была действительно гремучая змея, но масса-сауга. Они контролируют количество выпускаемого яда. По размерам они небольшие и яда вырабатывают немного, а потому его экономят. Расходуют в основном на охоте, чтобы было чем кормиться. При обороне впрыскивают мало. Лишь бы отпугнуть врага.

– Лично я перепугался насмерть. Я не слышал ее треска.

– Они издают эти звуки, только если замечают твое приближение. А ты появился для нее так же внезапно, как и она для тебя.

– Ну, не совсем, – пробормотал Харт. – Я чувствую слабость.

– Немного яда в тебя все же попало, и какое-то время сохранится это странное чувство. Но будь это мокрый укус, у тебя рука уже распухла бы вдвое, и ты бы орал как резаный. Или отключился в одну секунду. Я знаю, что нам надо идти, но тебе все же лучше посидеть минут пять-десять.

Харту доводилось участвовать в кулачных боях, он выходил с голыми руками против вооруженных людей и время от времени попадал в перестрелки. Но ничто не пугало его сильнее, чем эта змея.

«Это мой мир. Вам померещится то, чего на самом деле нет, но вы не увидите происходящего у вас под самым носом».

Харт глубоко вдохнул и медленно выпустил из легких воздух.

– Словно дозу принял. – Необычное ощущение почти доставляло удовольствие. Он посмотрел на свою руку, жжение в которой уже прекратилось. – Откуда ты знаешь все эти штуки, Комп?

– Ходил когда-то со своим папаней на охоту. И однажды с ним приключилось то же самое. Он тогда объяснил, что нужно делать. А потом надрал меня по голой заднице, чтобы в следующий раз смотрел, куда иду, и не наступал на змеиные гнезда.

Они немного посидели молча. Харт пожалел, что Льюис не прихватил с собой бутылку водки. Сейчас он не возражал бы хорошенько к ней приложиться.

Харт вспомнил, что мать Льюиса была в богадельне.

– А отец твой еще жив?

– Ага.

– Часто с ним видишься?

– Нет. Так бывает, знаешь ли. – Льюис криво усмехнулся и отвел взгляд в сторону. Он собирался добавить что-то к сказанному, но не стал. Они оглядывали окружавшую их глушь, ветер шуршал листьями, чуть слышно плескалась вода в озерце.

– Я тут подумал, Харт.

– О чем?

– Вот мы с ними разделаемся и вернемся домой. Ты и я, мы могли бы пойти на дело вместе. У меня есть связи, есть парни в моей банде да еще ты, ну, с твоим умением все спланировать и обдумать, – из нас получилась бы отличная бригада. Нынче ночью нам просто не повезло. Все произошло слишком быстро.

– Слишком быстро, – пробормотал Харт, подумав, что это еще мягко сказано.

– Я знаю кое-какой народ в Кеноше. Там есть хорошие деньги. В Иллинойсе, в Чикаго. Так как насчет дела? Ты и я?

– А подробнее?

– Я там положил глаз на одно местечко за городом. Фирма «Бентон пластикс». Слышал о них?

– Нет.

– Это на Хэвершем-роуд. Охренительно большой завод. Продают свое дерьмо по всему миру. В дни получки к ним приезжает здоровый инкассаторский грузовик. А охранник – ленивый мудила. Мы могли бы наскочить в одну из пятниц с утра пораньше и взять тысяч двадцать-тридцать. Как тебе, подходит?

Харт кивнул. А Льюис продолжил:

– Я соберу всю информацию. Типа, схожу на разведку. – Он похлопал себя по карману рубашки, проверив, на месте ли сигареты, но сделал это просто по привычке. Закуривать здесь он не собирался.

– Я умею выслушать человека. Со мной все хотят потрепаться о том о сем. Был случай, я с одним парнем чесал языками, и он, помимо прочей ерунды, назвал мне кличку своей собаки. И догадайся, что я сделал? Стащил его кредитную карту, а кличка собаки оказалась ПИН-кодом. Очистил его счет на раз. И все из-за какой-то болтовни.

– Это ты ловко проделал.

– Ну, так что скажешь?

– Знаешь, Комп? Мне твоя идея нравится.

– Правда?

– Рассмотрим все детали и составим четкий план. Чтобы в другой раз не опростоволоситься.

– На сто десять процентов.

– Именно, на все сто и еще десять. А теперь хватит отдыха. У нас есть кое-какие незавершенные дела. Наши подружки как раз сейчас могут вызывать подмогу.

– Ты-то хоть нормально себя чувствуешь? – поинтересовался Льюис.

– Никак нет, сэр, – прошептал Харт. – Я сегодня получил огнестрельное ранение. А только что меня укусила змея. И не забудем, что я еще мог оказаться под душем из аммиака. Нет, я совсем не чувствую себя нормально. Но это удел настоящего мужика.

Льюис взял свое ружье, и они двинулись в путь по вроде бы протоптанной тропинке.

Харт размял укушенную змеей руку. Никаких проблем не ощутил и спросил:

– Эта смесь пороха и табака – какое именно действие она оказывает?

– Если хочешь знать мое мнение, то ни черта она не действует. Нужна была, просто чтобы тебя успокоить.

Харт глубоко вдохнул.

– Нет ничего лучше лесного воздуха. Фортуна поворачивается к нам лицом, Комп. Идем туда. Мне кажется, я различаю тропу. По-моему, твой Ловкач – теперь наш союзник.

– А теперь спускаемся вниз, вон в ту лощинку.

Чарльз Гэнди вел их по едва различимой тропке в сторону трейлера. Передвижной дом оказался весьма внушительных размеров. Машина, на которой им предстояло бежать, длинный микроавтобус, с виду напоминавший «Эконолайн», [23]23
  Грузопассажирский микроавтобус, выпускавшийся компанией «Форд» с 1961 года.


[Закрыть]был припаркован рядом.

Приятель Гэнди уже вернулся.

– Я так продрогла, – прошептана Мишель.

– Сядете прямо против печки в автобусе, если пожелаете, – улыбнулся Гэнди.

– Не откажусь. Последний раз мне было так холодно, когда я каталась на горных лыжах в Колорадо. Но там в любой момент можно было погреться в салоне. Здесь все иначе.

Они свернули на другую тропинку, круто уходившую вниз. Трейлер стоял на месте бывшей парковки. Полуразрушенный домик поблизости от него почти полностью поглотил лес.

Ярдах в пятнадцати от места назначения Бринн, глубоко втянув в себя воздух, вдруг остановилась. Она повернулась и оглядела тропинку, по которой они только что спустились. Потом приподняла ружье. Ее спутники тоже замерли на месте.

– Что такое, Бринн? – спросила Мишель.

Гэнди шагнул вперед, вглядываясь в лес.

– В чем дело? – прошептал он.

– Пригнитесь, – сказала Бринн, обращаясь к Гэнди. – Мне послышались странные звуки справа. Вы что-нибудь видите?

Мужчина припал к земле, всматриваясь в пространство между деревьями.

Бринн жестким нажимом руки заставила Мишель опуститься на корточки по другую сторону тропинки и склонилась как можно ближе к бриллиантовой серьге в ее ухе. В нос ударил сладкий аромат дорогих духов.

– Мы снова в беде, Мишель, – едва слышно прошептала она. – Не задавай вопросов и вообще молчи. Ты помнишь, где наш сборный пункт?

Молодая женщина вздрогнула, но кивнула.

– Когда я подам сигнал, беги отсюда. Беги что есть мочи. И прихвати это с собой. – Она посмотрела на «копье».

– Но…

Решительным жестом Бринн пресекла слова, готовые сорваться с языка озадаченной девушки, повернулась к Гэнди и тихо спросила:

– Заметили что-нибудь?

– Нет.

Бринн сняла охотничье ружье с предохранителя и направила ствол на Гэнди, которого передернуло от страха.

– Что вы делаете?

– Беги, Мишель! Беги скорее!

Мужчина сделал шаг назад, но замер, почувствовав, как напряглась Бринн.

– Беги! – крикнула та еще раз. – Встретимся, где я сказала.

Мишель колебалась не дольше секунды и бросилась вверх по тропинке. Ее почти тут же поглотила ночь.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Гэнди, недоумевающе глядя на Бринн широко открытыми глазами.

– На колени! Руки за голову! – скомандовала она.

– Вы с ума сошли!

– А теперь расскажите-ка, кто… – Она не договорила, потому что чья-то рука ухватила ее сзади за воротник и с силой дернула. Потеряв равновесие, она повалилась на спину. Крупная женщина с прямыми волосами и бешенством в глазах возникла перед ней и ударила поперек живота дубинкой, какими глушат пойманную рыбу. Бринн перевалилась на колени, и ее вырвало. Ружье упало на землю, и женщина проворно завладела им.

– Это еще что за б…? – процедила она.

Гэнди подошел и рывком поднял Бринн на ноги. Он обыскал ее и вытащил из кармана куртки кухонный нож. Потом кулаком заехал ей по лицу; рана в щеке снова открылась. Она закричала от боли, оттолкнула Гэнди и попыталась отнять у толстухи ружье. Однако мужчина успел заломить ей руку за спину и «замком» обхватил вокруг шеи.

– Не вздумай даже пошевелиться, паскуда!

Бринн обмякла, сделав вид, что побеждена. Но стоило ему немного ослабить хватку, как она ударила его по ноге, заставив издать короткий вскрик.

– Ты, шлюха поганая!

Женщина направила на нее ружье, сказав хрипло:

– Все, хватит трепыхаться, дорогуша.

Бринн встретила взгляд ее маленьких, острых, как две булавки, глаз.

– Ты в порядке? – обратилась женщина к Гэнди.

– А похоже, что я в порядке? – сплюнул он и посмотрел на уходившую вверх тропинку. – Была еще одна. Ей удалось удрать.

– Кто такая? Они из банды Флетчера?

Гэнди вцепился Бринн в воротник и волосы.

– Как ты узнала? Откуда тебе все было известно?

Конечно, Бринн не стала сообщать ему, что во влажном лесном воздухе попросту вдруг учуяла запахи, характерные для приготовления метамфетамина, – пропана, хлора и аммиака.

Трейлер был передвижной нарколабораторией.

– Давай, тащи ее внутрь, – сказала женщина, оглядываясь по сторонам. – Нужно обо всем рассказать Руди. Ох, он и разозлится.

Гэнди толкнул Бринн вниз по тропе.

– Только крикни. Только открой рот, и ты – труп, – прорычал он.

– Пока здесь кричишь только ты, – не удержалась Бринн. Вознаграждением ей послужил еще один удар кулаком в лицо.

Внутри трейлера было невероятно грязно, повсюду валялись немытые тарелки, опорожненные пивные банки, мятая одежда и прочий мусор.

И еще – в нем царила жара. С полдюжины железных кастрюль стояли на газовых плитах. Канистры с ангидридом и аммиаком лежали вдоль одной из стен, а в углу располагался станок, на котором потрошили литиевые батарейки. Был здесь и целый склад упаковок со спичками.

Гэнди втолкнул Бринн через порог и бросил отнятый у нее нож на стол.

– Это еще кто такая? – спросил сухопарый, дерганый молодой человек в футболке группы «Аэросмит» и заношенных джинсах. Ему давно не мешало бы побриться и помыть голову. Бросалась в глаза грязь под ногтями. Более крупный мужчина с вьющимися рыжими волосами, одетый в рабочую спецовку, тоже оглядел Бринн с ног до головы.

Толстая женщина, та самая, что ударила Бринн в живот, бросила косой взгляд на девочку лет девяти-десяти в грязной майке и запятнанной джинсовой юбочке, скомандовав:

– Давай, работай. Ты еще не закончила.

Эми, приемная дочь Гэнди, как поняла Бринн, посмотрела на вновь прибывшую, моргнула и продолжила наполнять большие целлофановые пакеты более мелкими, содержавшими готовую продукцию.

Сухопарый сказал:

– Гляньте на ее лицо. Все распухло. Что здесь вообще происхо…

– Тс-с-с, – вмешался здоровяк. – Не шуми, Генри. Рассказывайте, откуда она взялась.

– Она из людей шерифа, Руди, – ответил Гэнди.

– Чушь собачья. Посмотри, во что она одета. И ее кто-то хорошенько отделал. Взгляни-ка получше… Она из банды Флетчера, точно.

– Я видел ее «корочки».

Руди еще раз внимательно оглядел Бринн, мягко говоря, с неприязнью.

– Так… Чтоб я сдох. Значит, полиция? Спалить еще и эту точку? Вот уж чего я хочу меньше всего. После стольких усилий? Не-е-ет!

– Подкрепление уже в пути, – пробормотала Бринн.

– Заткнись, – прервал ее Гэнди, но без прежней агрессии, словно в нем уже не осталось энергии, чтобы врезать ей снова.

Худощавый, все еще заинтересованно оглядывая ее лицо, принялся ковырять следы от инъекций на своем предплечье. Из этого можно было заключить, что остальные – Гэнди, толстуха и Руди – не слишком злоупотребляли зельем собственного производства. Для Бринн в этом не было ничего хорошего. Это означало только, что они вполне способны мыслить рационально, защищая свой бизнес. Для чего нужно было убить ее, а потом найти Мишель и разделаться с ней тоже. Она вспомнила, как Гэнди без колебаний предъявил ей свои права – он уже тогда знал, что эта женщина скоро умрет.

– Мамочка…

Женщина дважды шлепнула себя по бедру. По всей видимости, это означало команду – замолчи! Эми тут же осеклась. Трудно описать, что при этом испытала Бринн – это ее рассердило, это буквально разрывало ей сердце.

Пальцы женщины покрывали желтые пятна. Это вовсе не означало, что она была законченной наркоманкой, но ей явно хотелось курить. А прикуривать сигарету здесь было опаснее, чем в загазованной угольной шахте.

– Она одна? – спросил Руди.

– Нет. Ее подружке удалось сбежать. Они утверждали, что какие-то двое парней охотятся за ними. Я их действительно видел. Но понятия не имею, что все это значит. Талдычили что-то про взлом дома на озере Мондак. Это милях в пяти…

– Я знаю, где это. – Руди приблизился к Бринн. Еще раз вгляделся в ее рану. Потом сделал свой вывод: – Она – подстава. Флетчер позвонил им. У него там свой человек, эта проститутка. Держу пари. Вонючка рыжеволосая. Тот сказал, где нас искать. У самого-то Флетчера кишка тонка действовать самому.

– А я не пойму, – возразил Гэнди. – Как, черт возьми, они нашли нас здесь? Мы ведь все следы замели.

В глазах Руди на мгновение вспыхнуло бешенство, и он склонился к лицу Бринн, излучая ярость:

– Говори, сучка. Говори со мной! Что происходит? Кто ты, б… такая?

Бринн уже приходилось иметь дело с эмоционально неустойчивыми типами. Руди совершенно потерял контроль над собой, им руководила одна лишь всепоглощающая злоба. Сердце ее колотилось от страха, вызванного и самой ситуацией, и внезапным воспоминанием о кулаке Кейта, сокрушившем ее подбородок.

Она промолчала, и Руди взвизгнул:

– Так кто ты такая?!

Потом из-под тугого ремня джинсов достал пистолет и приставил к ее шее.

– Не надо, – прошептала Бринн и отвернулась, словно избегая мутного взгляда взбесившейся собаки. Потом взяла себя в руки и размеренно произнесла: – Скоро это место окружат офицеры полиции штата, помощники шерифа и ребята из тактического подразделения.

– О, только не это… – Толстуха с грохотом обрушила дубинку на край стола.

И только Гэнди рассмеялся:

– Да она гонит! Все, что у нее было, – это дерьмовое «копье». Она сама спасалась бегством от каких-то придурков, вломившихся в один из тамошних домов. Она мне сказала истинную правду. Никаких людей шерифа, никакой полиции здесь не будет. Кстати, у окружного шерифа даже нет вертолета. В здешних краях они не используют его для тактических операций. Только в медицинских целях. Это-то и важно для нас. Кстати, спасибо за информацию, – подытожил он, осклабившись в сторону Бринн.

– Положим, это верно. – Она старалась говорить спокойно, хотя дышать после удара в живот было все еще трудновато. От боли нижняя челюсть неприятно подрагивала. – Мы не участвовали в антинаркотической операции. Но по установленным правилам, если один из заместителей шерифа не дает определенное время о себе знать, поиски начинаются автоматически.

Она выразительно посмотрела на Гэнди.

– И высылаются тактические подразделения.

Руди обдумывал ее слова, покусывая влажную нижнюю губу. Потом отложил пистолет в сторону.

– Если они еще не выехали сюда, – продолжала Бринн, – то скоро будут в пути. Не осложняйте своего положения. Я уже давно должна быть на связи.

– Это заповедник, – вмешалась женщина. – Здесь они искать не станут.

Руди только усмехнулся в ответ:

– Ну, и почему же они не станут искать здесь, а, Сьюзан? Назови мне хоть одну причину. Знаешь ее? Нет. То-то. Господи, не будь дурой… Мы тут хорошо устроились, но теперь дело пахнет керосином. Ты хоть понимаешь это? До тебя доходит, в какой мы оказались заднице?

– Само собой, я все понимаю, Руди. – Сьюзан отвела от него взгляд и потом сделала сердитый жест в сторону девочки, чтобы та наполняла пакеты быстрее.

– Нам нужно еще подумать о тех двоих, что их преследовали, – заметил Гэнди. – У одного из них ружье, я это сам видел. Вот они как раз могут быть парнями Флетчера.

Руди повернулся к Бринн.

– Эти двое… Один из них латинос, второй – черномазый, так?

Она молчала. Руди перевел взгляд на Гэнди, но тот помотал головой:

– Я видел их в темноте и ярдов за двести. Не смог разглядеть.

– У вас крупные неприятности, – сказала Бринн. – Мы могли бы…

– Заткнись… Ты веришь ей, что эти парни обычные взломщики?

– Не знаю, – ответил Гэнди. – Но если она врет, то очень умело.

– Ты сам-то видел, чтобы в нее кто-нибудь стрелял?

– Нет. Зато она хотела выстрелить по ним из моего сэвиджа… – И тут Гэнди наморщил лоб. – Но почему-то не стала. У нее была отличная возможность. Это показалось мне странным. Видимо, хотела запудрить мне мозги. Не знаю, что и думать.

– Ты отдал ей свое ружье?

– А что мне оставалось? Отказать, потому что моя семья варит дурь в трейлере? Я все равно мог отобрать его в любой момент.

– Но она не выстрелила?

– Нет. Передумала.

– Почему? – спросил Руди, опять надвигаясь на Бринн.

«Я сама не знаю», – подумала она, глядя в водянистые глаза толстяка.

В углу маленькая белокурая Эми запечатывала мешки с метом. Ребенок не спал в такой час и трудился не покладая рук.

Руди взял моток клейкой ленты, которой пользовалась девочка, крепко стянул ею руки Бринн за спиной и пихнул в сторону Гэнди.

– Мне сейчас не до этой… Мы заберем ее с собой. Вытаскивай ее отсюда. – Он бросил взгляд на кастрюли. – Охлаждайте их. Все до одной. Готовьтесь к переезду. Мать твою, сколько же товара мы теряем!

Женщина и сухопарый молодой человек принялись выключать плиты и заполнять пакеты готовым продуктом.

– Эми! – взвилась толстуха. – Пошевеливайся! Да что с тобой такое?

– Я спать хочу.

– Отоспишься по дороге. Это не оправдание.

– А где Честер? – спросила малышка.

– Это твоя кукла. Вот сама и ищи.

Руди взял охотничье ружье и передал его дерганому молодому мужчине.

– Прошвырнись-ка вверх по тропе, Генри. Стреляй, только если будешь уверен, что уберешь всех. Нам не нужно, чтобы кто-то навел сообщников. И вообще, лучше обойтись без стрельбы. Только по крайней необходимости. Если кого заметишь, просто тащи свою задницу сюда.

– Сделаю, Руди. Но ведь ты… Вы ведь не уедете отсюда, бросив меня одного?

Руди издал в ответ неопределенный гортанный звук, означавший, по всей видимости, что вопрос рассердил его.

– Давай, двигай!

Гэнди крепко схватил Бринн за руку. Прихрамывая, он вытолкнул ее из трейлера и пихнул к микроавтобусу, заставив забраться внутрь. Там тоже все было завалено кипами одежды, чемоданами, всевозможным мусором, старыми журналами, игрушками и сосудами из-под химикатов. Он продел веревку между ее связанными руками и узлом привязал к скобе.

– На дорогах будут дежурить патрули, – сказала Бринн. – А у полиции штата действительно есть вертолеты. Вам не прорваться. И не пытайтесь прикрыться мной как заложницей. Такие трюки не срабатывают. Они перестреляют вас до того, как вы прикончите меня, или после. Для них предпочтительнее первый вариант, но они пойдут и на второй. Так нас всех обучают.

– Этим ты меня не испугаешь, – рассмеялся он.

– Однако мы можем договориться. С тобой лично. Позвони в мое управление. Мы все уладим.

– Со мной лично, значит?

– Да, с тобой.

– А почему именно со мной? Потому что я один мою руки? У меня более правильный английский, чем у остальных? Или потому, что я наклеил на трейлер плакат в защиту окружающей среды? Это все означает, что я могу быть сговорчивым?

«Да, именно поэтому», – подумала она.

– А еще у тебя там маленькая девочка. Сделай это хотя бы ради нее.

– Я просто трахаю ее мамашу. Это не мой ребенок. – И он с грохотом задвинул дверь микроавтобуса.

Джеймсу Джейсонсу было еще ехать и ехать до озера Мондак, но он посчитал за благо уже сейчас отключить свой джи-пи-эс (это не так просто, как можно подумать, но он позаботился установить специальный выключатель). Эти спутниковые системы, компьютерные серверы… Кто знает, какую инкриминирующую информацию они могли накапливать?

Однако что хорошо для обеспечения безопасности, плохо для поисков придорожного ресторана. Но ему повезло – он издали увидел подсвеченную арку и свернул под нее. Даже не заходя внутрь, взял через окошко два обычных гамбургера, ломтики яблока и диетическую колу.

Затем снова выехал на шоссе, ведя машину быстро, но не слишком превышая ограничение скорости. С виду он производил впечатление преуспевающего, законопослушного бизнесмена. Но если тебя останавливал полицейский патруль – пусть даже для случайной проверки на алкоголь, а эти полицейские людей непьющих, вроде Джейсонса, отпускали немедленно, – твое имя и номер машины могли попасть в базу данных.

Но нынешним вечером он торопился и потому ехал быстрее, чем здесь разрешено. И, разумеется, был готов, что его могут тормознуть за превышение. Сейчас он слушал джаз, но, случись встреча с полицейским, он одним нажатием кнопки на рулевом колесе мог переключиться на вдохновенную христианскую проповедь. Вероятно, он успеет так же быстро поместить на приборную доску фигурку Иисуса на присоске и религиозного содержания наклейку.

От штрафа эти уловки не спасут, но могут избавить автомобиль от обыска.

А сегодня ночью Джеймс Джейсонс определенно не хотел, чтобы его машину обыскивали.

Поглощая купленную пищу, он гадал, как там развиваются события с фирмой «Великие озера. Контейнерные перевозки».

В девяносто девяти процентах подобных случаев требовалось всего лишь нащупать слабую точку и нажать на нее. И все! Не нужно никого бить и никакой поножовщины.

Чуть-чуть надавить.

«Только вместо того, чтобы послать шантажировать меня кого-нибудь вроде Поли или Криса, Манкевиц нашел такого хилого недомерка, как ты. И каков же твой план? Будешь тут ныть, пока я не сдамся?»

Джейсонс хихикнул. В этот момент защебетал его спутниковый телефон. Это была модель фирмы «Иридиум», но изготовленная по спецзаказу. Сигнал с него был защищен дважды – встроенной системой искажения звука и многолинейной программой переброса направления звонка, что делало его поиск и прослушку недоступными даже для таких суперпрограмм, как известный правительственный «Эшелон».

Он проглотил кусок гамбургера, который тщательно пережевывал, и ответил на вызов:

– Слушаю!

– Похоже, твоя встреча прошла успешно. – Манкевиц не представился. Имея дело с программами вроде «Эшелона», ключевым словом было «осторожность».

– Это хорошо.

– Уже появились первые признаки, что они будут сотрудничать.

Стало быть, Морган прочитал их бумагу и решил вести себя по-умному. Джейсонс не знал, насколько полезной будет информация, которую тот предоставит Манкевицу. Всегда существовала вероятность, что она окажется ненужной, а значит, рисковал он понапрасну. Но разве не вся наша жизнь такова?

– Теперь о другом деле, – сказал профсоюзный босс. – О твоей нынешней частной поездке.

– Да?

– Я разговаривал с нашим родственником.

Он имел в виду того пухлого, курчавого детектива из полицейского управления Милуоки, которого Джейсонс считал внешне очень привлекательным. Этот коп не просто брал взятки – он фактически был у них на зарплате.

– И?..

– Кажется, там намечается вечеринка.

Это была не слишком приятная новость.

– В самом деле? А он знает, кто на нее прибудет?

– Никого из наших приближенных. В основном местные, но могут явиться ребята с Восточного побережья. Они пока обсуждают, стоит ли ехать.

Это означало, что не будет полицейских из Милуоки, только местные офицеры, скорее всего, люди окружного шерифа, хотя не исключалось и присутствие ФБР – тех самых «ребят с Восточного побережья». Вот это-то и тревожило больше всего.

– Значит, народу соберется много?

– Похоже на то.

– А есть информация, что все-таки они будут праздновать?

– Нет.

«Что, черт возьми, они там затеяли?» – подумал Джейсонс, но вслух сказал:

– И все равно я думаю туда поехать.

Он произнес «думаю», но на самом деле имел в виду «хочу».

– Конечно, повеселись от души. У тебя был тяжелый день. Вечеринка пойдет тебе на пользу.

Что означало: да, мать твою, тащи туда свою задницу!

И исправь все, что там наломали, любой ценой.

– Тогда я еду, – без малейших колебаний сказал Джейсонс. – Интересно посмотреть на остальных гостей. И вообще я уже почти рядом.

– Хорошо тебе провести время. – Манкевиц произнес это тоном человека, взвалившего себе на плечи всю тяжесть земного шара.

Они разъединились.

Джейсонс отхлебнул колы, съел немного зеленых яблок, оказавшихся кислыми. Обычно их подслащивали подливкой из йогурта, но ему не понравились предложенные ароматы. Он раздумывал, почему Манкевиц всегда говорил с ним столь уважительно. Так, словно не знал, с какой планеты прибыл Джейсонс, и опасался его.

Стэн Манкевиц был одним из самых могущественных людей на озерном побережье от Миннесоты до Мичигана, но чувствовал себя не в своей тарелке в обществе хрупкого молодого человека, который весил, вероятно, в два раза меньше профсоюзного босса и не стирал с лица угодливой улыбочки. Отчасти это могло объясняться тем, что Джейсонс, строго говоря, не был подчиненным Манкевица, хотя действительно имел диплом Йеля и занимал кабинет в юридическом отделе профсоюза. «Специалист по трудовым отношениям», он являлся независимой единицей и обладал собственными властными полномочиями, имея свое, вполне автономное «королевство» – с отдельными правами и бюджетом, позволявшими нанимать людей по своему усмотрению. Кроме того, Джейсонс распоряжался деньгами, которые приносили пользу профсоюзу и лично Манкевицу, избегая при этом различных неудобных формальностей.

Другим фактором, конечно же, служило несовпадение их образа жизни. Манкевиц не был глупцом. Только Джейсонс осмеливался проворачивать дела так, чтобы шеф профсоюза не получал при этом подробного досье на данного человека – по крайней мере, в устной форме. Ему, разумеется, было известно, что Джейсонс живет один в роскошном особняке на берегу озера. А его матушка – в хорошей квартире, соединенной с домом сына. И что его любовнику Роберту вот уже несколько лет принадлежит потрясающий коттедж рядом с береговой линией. Ему, скорее всего, известно также, что Роберт – преуспевающий инженер и заядлый культурист – разделяет интересы Джейсонса к хоккею и вину и его музыкальные вкусы и что в будущем году пара собиралась оформить официальный брак и провести медовый месяц в Мексике.

Но Джейсонс был далек от того, чтобы осуждать Манкевица за сбор информации. Поскольку именно так добивался магических результатов он сам.

«Особенно Алисия. Каждый день после занятий приходить в этот репетиционный зал, практиковаться с трех до половины пятого… Впечатляющее усердие».

На самом деле Манкевицу плевать на частную жизнь Джейсонса. В чем заключалась определенная ирония, поскольку четыреста восьмое местное отделение профсоюза состояло преимущественно из мужчин, грубых работяг, многие из которых с удовольствием вышибли бы дух из таких, как Джеймс Джейсонс и Роберт, попадись они им после нескольких лишних бутылок пива.

Добро пожаловать в новое тысячелетие!

Последний ломтик яблока, подслащенный глотком диетической колы.

Второй гамбургер он убрал обратно в пакет, который аккуратно закрыл.

Он миновал дорожный указатель, сообщавший, что до Клосена осталось сорок восемь миль, а оттуда, насколько он знал, еще около восьми миль до поворота к озеру Мондак. Ему давненько не попадались другие машины, не говоря уже о полицейской засаде, и он увеличил скорость до семидесяти пяти.

Потом переключил проигрыватель компакт-дисков на христианскую проповедь. Просто так, хохмы ради.

Чувствуя тяжесть ружья, Генри направился по тропинке в том направлении, куда ему велел идти Руди. Он достал было пакет из фольги, трубку и зажигалку. Потом, поразмыслив, убрал все это в карман. Подул себе на ладони и двинулся дальше, почесывая шрамы на предплечье.

Он снова остановился там, где от малоприметной тропинки отходила в сторону более широкая тропа, идущая вниз, к озеру, служившему им источником воды. Генри постоял в этом месте минут пять, всматриваясь, прислушиваясь. Ни души. Он прислонил ружье к стволу дерева. Но когда снова полез в карман за пакетом с наркотиком и зажигалкой, из глубокой тени вышел человек и ударил его в лоб прикладом дробовика. И хотя торцевая сторона была снабжена резиновой прокладкой, силы удара оказалось достаточно, чтобы сбить Генри с ног. При падении его голова запрокинулась, и он перестал что-либо видеть. Из горла вырвался булькающий звук, руки были беспомощно раскинуты, колени отчаянно дергались.

А потом приклад охотничьего ружья, уже без всяких прокладок, сокрушил ему гортань, и Генри перестал дергаться. Спустя минуту он уже не подавал признаков жизни.

Держа охотничье ружье наизготовку, Харт напрягся, заслышав чье-то приближение. Но это был всего лишь Льюис, который оглядел тело на земле, усмехнулся и поднял свой дробовик.

Харт наклонился и приложил пальцы внешней стороной к горлу худощавого мужчины.

– Мертв. А ты знаешь, что они умеют снимать отпечатки пальцев с кожи?

– Не знал. Неужели правда?

– Да. – Харт снова натянул перчатку. – Что там происходит?