Текст книги "Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав"

Автор книги: Джеффри Дивер

Соавторы: Дебора Смит,Джек Хиггинс,Филип Керр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

В холле Закс подошла к окну. Селлитто встал рядом с ней и посмотрел на хмурое небо.

– Эта женщина наломала дров, – сказал он мягко. – Но наша ошибка в том, что мы это допустили. Мне больно об этом говорить, но Джерри и сам проштрафился.

– Нет, – возразила она. – Ты не понимаешь. Проштрафилась я. Джерри не виноват. И Перси тоже не виновата.

– Ты? Закс, только вы с Раймом вычислили, что он будет на аэродроме. Если б не вы, он бы мог всех перестрелять.

Она покачала головой:

– Я определила, где засел Танцор, еще до того, как он накрыл Джерри. Прицелилась. Я... Он в меня выстрелил, и я залегла. У меня было по крайней мере три секунды для выстрела – я знала, что ему придется перезаряжать винтовку. Но не хватило духу еще раз встать.

– Что? – фыркнул Селлитто. – Переживаешь, что не поднялась во весь рост и не подставила себя под его пулю? Не поразила цель за триста ярдов из «глока-9»?

– Может, и не достала бы, но могла заставить его залечь.

Как ему объяснить? Закс с обеих рук стреляла лучше многих сослуживцев, мужчин и женщин. Она могла спасти Джерри. Даже ранить убийцу. И теперь она злилась на себя, на Перси и даже на Райма.

Дверь распахнулась.

– Райм просит всех войти, – сказал Хейл.

Закс увидела, что Перси сидит в старом потертом кресле рядом с Раймом. На секунду у нее возникло нелепое ощущение, что перед ней – супружеская пара.

– Мы пришли к компромиссу, – объявил Райм. – Брит и Перси едут к Деллрею в убежище для свидетелей. Тэлбот займется ремонтом самолета. Поймаем мы Танцора или нет, я все равно разрешил Перси лететь завтра вечером.

– А если я возьму и арестую ее? – взвилась Закс.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказал Райм. – Они все равно будут подвергаться опасности – в суде, под арестом, во время перевозки. У Танцора появится еще не один шанс добраться до свидетелей.

Амелия Закс заколебалась – и сдалась. Он всегда умел настоять на своем. Она же была его помощником. И не более.

– Вот что я придумал, – продолжал Райм. – Мы устроим ловушку. Лон, мне понадобится твоя помощь. Перси и Хейл отправятся в убежище, но я хочу, чтобы выглядело это так, будто они поехали в другое место. Все будет на виду. Запустим в эфир пару сообщений открытым текстом. Если повезет, Танцор их перехватит.

– Что скажешь о Двадцатом? – предложил Селлитто.

Двадцатый полицейский участок находился в Верхнем Уэст-Сайде, всего в нескольких кварталах от дома Линкольна Рай-ма. Лон знал там многих сотрудников.

– Подходит, – сказал Райм.

Убежище в доме на 35-й улице не показалось Перси Клэй таким уж надежным. В этом квартале рядом с Библиотекой Моргана было много похожих особняков.

Машина остановилась в проулке, ее с Хейлом быстро провели в дом через подвальный вход. Стальная дверь захлопнулась, и перед ними возник сухопарый лысеющий шатен лет сорока. Он приветливо улыбался.

– Привет, – сказал он, предъявляя удостоверение сотрудника Полицейского управления Нью-Йорка и бронзовый полицейский жетон. – Роуленд Белл. Я буду вашей нянькой. Для вашего же блага вам следует во всем меня слушаться. Договорились? С этой минуты, кого бы вы ни встретили, требуйте удостоверение личности. А теперь разрешите показать вам наши апартаменты класса люкс.

Пока они поднимались по лестнице, Белл говорил:

– Наши друзья-судейские знают, что делают. Когда вы подъезжали, окна не показались вам слишком надежно защищенными, так? Что ж, вот эта комната выходит на улицу. Взгляните!

Окон не было. Их закрывали укрепленные на болтах стальные щиты.

– Занавеска – с другой стороны, – объяснил Белл. – С улицы кажется, что в комнате просто темно. В остальных окнах – пуленепробиваемые стекла. Но все равно держитесь от них подальше и не раздвигайте шторы. Пожарный ход и крыша нашпигованы датчиками, и повсюду скрытые видеокамеры. Проникнуть к нам незамеченным сможет разве что призрак в последней стадии истощения.

Он провел их через холл.

– Вот ваша комната, миссис Клэй.

– Раз уж нам вместе жить, зовите меня просто Перси.

– Договорились. А это ваша, мистер Хейл...

Комнаты были маленькие, темные и очень тихие. Белл сказал пару слов в рацию, и секунду спустя в коридоре появились двое полицейских в форме.

– Они будут находиться здесь круглые сутки. Если что-то понадобится, просто позовите.

– Уже понадобилось, – Перси продемонстрировала свою серебряную фляжку.

– Знаете ли, – протянул Белл, – если вы хотите, чтобы я помог вам ее осушить, то увольте – я сейчас на дежурстве. Но спасибо за приглашение. А вот если, наоборот, помочь ее наполнить, то со всем моим удовольствием.

Райм с одобрением посмотрел на пластиковые пакетики, которые Закс привезла из аэропорта.

– Это из ангара, где он поджидал самолет. – Закс продемонстрировала один пакетик.

Они с Купером высыпали его содержимое в лоток и принялись исследовать, надев очки с увеличительными стеклами. Купер пинцетом подцепил несколько частиц и поместил на предметное стекло микроскопа.

– Волокнистая структура.

Минуту спустя Райм разглядывал крошечные волоски на экране компьютера.

– Что скажешь, Мэл? Бумага?

– Да.

– Похоже, два разных вида. Одна бумага – белая или светло-желтая, другая – с зеленым оттенком.

– С зеленым? Деньги? – предположила Закс.

– Мэл, у тебя хватит образцов на несколько тестов? – спросил Райм.

Купер провел тесты и считал с экрана их результаты:

– Хлопок и сода отсутствуют, значит, бумага дешевая. К тому же краска не на масляной, а на водной основе.

– То есть не деньги, – подытожил Райм. Он еще сильнее увеличил изображение. – Желтые пятна. Клей?

Купер посмотрел в микроскоп.

– Похоже на клей с почтового конверта.

Стало быть, Танцор получил нечто в белом конверте. Записку? Но как понимать зеленые волокна?

Селлитто выключил и убрал мобильный телефон.

– Я разговаривал с Роном Тэлботом из «Гудзонских чартеров». Угадайте, кто арендует ангар, где прятался Танцор.

– Филип Хансен, – сказал Райм.

– Складывается красивая картина, – пробормотала Закс.

«Именно», – подумал Райм. Но он не собирался приводить Танцора за ручку к главному прокурору штата, нет, он хотел собственноручно водрузить голову убийцы на кол.

– Ладно, переходим ко второму участку, – произнес он. – Засада снайпера. Ему пришлось нелегко. Он мог потерять осторожность.

Купер высыпал содержимое пакета в лабораторный лоток.

– Почва, трава... Вот оно. Видишь, Линкольн?

– Волосы, – произнес Райм, склонившись над микроскопом. – Три, четыре, шесть, девять... целая дюжина. Похоже на непрерывную сердцевину.

В человеческих волосах сердцевинный слой если и присутствует, то фрагментарно. Непрерывная сердцевина указывала на то, что волосы принадлежат животному.

– Что скажешь, Мэл?

– Проверю их в РЭМ.

Купер установил по шкале растрового электронного микроскопа 1500-кратное увеличение, и на экране возник белесый стебелек с зазубренными краями.

– Кошка, – заключил Райм.

– Кошки, – поправил Купер. – Две короткошерстные – черная и пестрая. И еще рыжевато-коричневая, шерсть длинная, мягкая. Персидской породы или вроде того.

– Сомневаюсь, что Танцор – большой любитель животных, – недоверчиво фыркнул Райм. – Либо он притворяется кошатником, либо живет в доме, где держат кошек.

– Еще волос, – объявил Купер. – Человеческий. Погоди... около шести дюймов в длину, крашеный.

– Танцор любит менять облик, – заметил Райм.

– Но краска подобрана под естественный оттенок, – возразил Купер. – Подумай, если бы он хотел изменить внешность, то, скорее всего, выбрал бы что-нибудь совсем противоположное. Естественный цвет волоса – черный. Краска коричневокрасная, на ней – более свежий темно-пурпурный слой. А еще тут остатки какой-то косметики.

Купер послал характеристики образца в базу данных фирм-производителей. Ответ пришел почти немедленно: «Сделано в Швейцарии, импортер «Дженкон», Бостон. Средство против целлюлита».

– Составим портрет, – предложил Райм. – Что скажешь, Закс?

– О нем?

– О ней. О его пособнице и соучастнице. Хотя, возможно, он убил ее и прячется в ее квартире. Не факт, что это женщина, но у нас нет времени на долгие размышления. Женщины красят волосы гораздо чаще мужчин...

– Я бы сказала, что у нее избыточный вес, – предположила Закс. – Недовольна своей внешностью. Стремится придать себе стильный облик при помощи новых красок для волос, но все впустую. Она толстая, волосы короткие, возраст – за тридцать, квалифицированная служащая. Каждый вечер возвращается одна к своим кошкам.

– Одинокая, – подхватил Райм. – Такую легко охмурит любой мужик с хорошо подвешенным языком. Нужно запросить ветеринаров – мы знаем, что у нее три кошки.

– Но где? – спросил Селлитто. – В Уэстчестере? На Манхэттене?

– Сперва нужно понять, зачем ему вообще понадобилось связываться с этой женщиной, – размышлял вслух Райм.

– Потому что у него не было другого выхода! Потому что мы едва его не поймали! – Лицо Закс засияло. Такой она уже напоминала прежнюю Амелию.

– Именно! – сказал Райм. – Сегодня утром, неподалеку от дома Перси. Он бросил фургон и прятался в ее квартире, пока опасность не миновала. Лон, распорядись, чтобы обзвонили всех ветеринаров в Верхнем Ист-Сайде. Быстро!

Затем Райм попросил Закс и Купера еще раз изучить все вещдоки. Такова криминалистика – смотришь и смотришь, а когда ничего не можешь найти, смотришь еще.

Райм подкатил кресло вплотную к компьютеру и приказал ему увеличить изображение таймера, найденного среди обломков самолета. Его интересовали частичные отпечатки пальцев. Многие террористы ошибочно считают, что взрыв уничтожает отпечатки, и поэтому не надевают перчаток, работая с мельчайшими деталями устройства. Райм попросил Купера обработать таймер магнитной пылью. Это ничего не дало. Тогда Райм велел попробовать лазер на гранате – новейшее устройство, способное выявлять самые неразличимые отпечатки.

– Есть! Смотрите – в правом нижнем углу! – воскликнул Райм.

Но Купер и Закс не могли ничего разглядеть.

На увеличенном компьютером Райма изображении было заметно то, чего Купер не мог разглядеть в окуляр микроскопа. На металлическом выступе, предохранившем таймер от разрушения, было едва заметное пятно с отпечатком пересекающихся и разветвляющихся линий. Пятно имело не более одной шестнадцатой дюйма в ширину и около полудюйма в длину.

– Отпечаток, – сказал Райм подошедшему Куперу.

– Недостаточно для идентификации, – произнес Купер.

В одном отпечатке пальца примерно сто пятьдесят неповторимых бороздок, но специалисту достаточно от восьми до шестнадцати соответствий, чтобы идентифицировать личность. К сожалению, на образце не было и четырех более или менее длинных бороздок. И все же Райм оживился. Он распечатал изображение и велел Тому прилепить его скотчем на доску в графу МП-1.

Раздался телефонный звонок. Звонили люди Селлитто.

– Что-нибудь выяснили? – спросил Райм.

– Задание оказалось несложным. Мы обзвонили семь лечебниц, две гостиницы для домашних животных и три фирмы по их выгуливанию. В общем, регистратор лечебницы на 82-й улице думает, что это их клиентка Шейла Горовиц. За тридцать, короткие темные волосы, полная. У нее три кошки. Одна черная, другая светлая. Какого цвета третья, он не знает. Клиентка живет на Лексингтон-авеню, между 78-й и 79-й улицами.

В пяти кварталах от дома Перси.

Райм поблагодарил их и попросил быть наготове, а затем рявкнул:

– Срочно послать туда команду Деллрея! Закс, ты тоже едешь, Думаю, мы у него на хвосте.

– Рои, это Перси. Как вы там?

– На ушах стоим. Вы-то с Бритом как?

– Брит не в себе. Я тоже.

– А что с тем полицейским, которого подстрелили?

– Пока неизвестно. Как «Фокстрот-Браво»?

– Могло быть и хуже. Я уже заменил стекло в кабине. Фюзеляж не пробит, но придется заменить большие куски обшивки. Ищем новый огнетушитель. Думаю, это будет несложно.

– Но?

– Но придется менять кольцевой обтекатель. Я уже созвонился с фирмой «Гаретт» из Коннектикута, они согласились доставить его завтра, хотя это и воскресенье. Я установлю его за пару часов.

– Мне нужно быть там, – прошептала она. – Я обещала сидеть на месте, но...

– Перси, ты где?

Стивен Колл, слушавший разговор, сидя в квартире Шейлы Горовиц, поплотнее прижал трубку к уху. Но Жена сказала только:

– На Манхэттене. Вокруг тысяча копов. Я себя чувствую как папа римский или президент.

– Они сумеют остановить этого парня? Напали на след? – спросил Рон.

«Вот именно, напали или нет?» – подумал Стивен.

– Не знаю, – ответила она.

Слушая разговор, Стивен не сводил глаз с экрана портативного компьютера: на нем непрерывно мерцало «Подождите, пожалуйста». К реле «Белл атлантик» был подключен дистанционный отвод, и всю последнюю неделю телефонные разговоры сотрудников «Гудзонских чартеров» записывались на магнитофон Стивена. Он поражался тому, что полиция все еще этого не обнаружила.

– Я подыскиваю новых пилотов, – выдавил из себя Рон.

– Нам нужен только один. Самолет поведу я сама.

– Ты? Не лучшая мысль, Перси. Я думал, ты будешь скрываться до заседания большого жюри.

– Линкольн разрешил мне лететь, если я останусь здесь до завтра.

– Кто такой Линкольн?

«Вот именно, кто он такой?» – подумал Стивен.

– Ну, это такой, странный... – Жена замялась, словно ей хотелось поговорить о нем, но она не знала, что сказать. Стивен почувствовал себя обманутым, услышав куцее: – Он сотрудничает с полицией, пытается разыскать, убийцу.

– Перси, отложим рейс. Я переговорю с «Медициной США».

– Нет, – сказала она. Им не нужны наши объяснения. Если не справимся, они найдут других. Когда доставят груз?

– Между шестью и семью.

– Я буду ближе к вечеру. Помогу с обтекателем.

– Перси, – прохрипел он, – все будет хорошо.

– Если успеем отремонтировать двигатель, все будет просто отлично.

– Ты там, наверное, как в аду.

– Да нет, – сказала она.

«Пока нет», – поправил Стивен про себя.

Что, помимо прочего, удручало Райма, так это невозможность снять напряжение. Закрыв глаза и стиснув зубы, он терся затылком о подголовник кресла-каталки.

Он попросил Тома налить ему виски.

– Разве вам не потребуется свежая голова?

– Нет.

«Шел бы ты к черту», – подумал Райм и еще крепче сжал зубы. Он представил себе, как команда Деллрея окружает дом Шейлы Горовиц, а Закс идет впереди оперативной группы. Он мучительно переживал за нее. Она была слишком безрассудной.

Он вздрогнул, когда в наушниках раздался ее шепот:

– Райм, ты меня слышишь?

– Говори, Амелия.

– Не называй меня по имени – это плохая примета.

Он попытался рассмеяться: мол, сам не хотел – так вышло.

– Я у д»ери в квартиру. Оперативники собираются взломать ее, Они считают, что там его нет.

– На счет три... – Райм услышал голос Деллрея. – Раз...

Рвйма разрывали противоречивые желания. Он жаждал поймать Танцора – и страшно боялся за Амелию.

– Два...

Закс, черт тебя побери, не хочу так за тебя волноваться.

– Три...

Он услышал негромкий щелчок. Что ты делаешь, Закс? Он хотел спросить, но побоялся отвлечь ее именно в этот миг.

Затем он услышал такое, от чего волосы у него встали дыбом: у Закс перехватило дыхание.

– Господи, Райм. Эта женщина... Горовиц. Она в холодильнике. Мертва... Рот залеплен упаковочной лентой. И еще – здесь чем-то пахнет. Чем-то непонятным.

– Хорошо. – Райм всегда учил ее принюхиваться на месте преступления. – Но что значит «непонятным»?

– Ну, чем-то кислым, химическим. Не могу определить.

– Закс! Так пахнет взрыватель замедленного действия. Там бомба! Уходите немедленно!

Райм услышал какой-то шорох, тяжелое дыхание, а секунду спустя прогремел взрыв. От грохота заложило уши.

– Нет! – крикнул он. – Нет!

Он посмотрел на Селлитто, который не отводил глаз от его перекошенного ужасом лица.

– Что случилось? Что случилось? – повторял детектив. .

Закс была вся в копоти и выглядела контуженной.

– Райм, только без нагоняев. Да, я была дурой, но тогда я об этом не думала. Я просто действовала.

– Что случилось?

Он был так счастлив видеть ее живой и невредимой, что суровое выражение моментально исчезло с его лица.

– Я уже вошла, когда увидела за дверью бомбу. Вытащила тело из холодильника и хотела доволочь его до кухонного окна, но не успела – бомба взорвалась. Основной удар пришелся на труп.

Мэл Купер просмотрел вещдоки из сумки, которую передала ему Закс, изучил копоть и куски бомбы.

– Списанная армейская. Она никуда нас не приведет.

Зазвонил телефон Селлитто, тот ответил, молча выслушал и кивнул головой.

– Спасибо, – произнес он и выключил телефон.

– Что? – спросила Закс.

– Джерри жив, но потерял руку, – вздохнул детектив.

– Господи, как не повезло, – прошептал Райм. – Я могу с ним поговорить?

– Нет, – ответил детектив. – Он спит.

– Мне очень жаль, Лон.

Селлитто мотнул головой так же, как это делал сам Райм, отвергая соболезнования.

– Нам о другом надо побеспокоиться.

Вот именно. Райм и Закс уставились на доску с набором улик. Нужно было анализировать и анализировать – в этом заключалась их работа. Но Райм начал терять уверенность в собственных силах.

Знаменитый французский криминалист Эдмон Локар утверждал, что при встрече преступника с жертвой обязательно происходит передача улик. Пусть на уровне микрочастиц, но происходит. Райму, однако, казалось, что призрак, которого они называют Танцором Смерти, способен опровергнуть принцип Локара.

Райм закрыл глаза. Секунду спустя он услышал голос Тома:

– Почти одиннадцать. Пора спать.

Иным ничего не стоит отвлечься от собственного тела, просто забыть о его существовании, но тело Линкольна Райма не допускало, чтобы о нем забывали. Пролежни могли привести к заражению крови, а скопление мокроты в легких – к пневмонии. Простое переутомление могло вызвать инсульт.

Многообразны лики смерти.

– Ложитесь. Вам нужно поспать.

Райм неохотно согласился. Он устал, страшно устал.

– Да, вот еще. – Он обернулся: – Закс, ты не могла бы подняться ко мне через несколько минут?

Она согласно кивнула, глядя на захлопнувшуюся дверцу мини-лифта.

Закс прикинула, что на подготовку ко сну у него уйдет минут десять. Она понимала, что Райм не хочет, чтобы она присутствовала при некоторых интимных процедурах. Воспользовавшись свободным временем, она на первом этаже приняла душ и переоделась.

Когда она вошла к Райму, тот уже лежал в «Клинитроне», самой удобной кровати в мире. Свет был приглушен.

– Закс, ты сегодня была молодцом.

«Если не считать, что из-за меня Джерри Бэнкс потерял руку, а Танцор ушел». Она подошла к бару, плеснула в стакан немного виски и вопросительно подняла бровь.

– Закс, ты в порядке? Если честно.

Она пригубила отдающий дымом напиток.

– В порядке.

– Хочешь остаться на ночь? – спросил Райм.

Закс нигде не спалось лучше, чем здесь. После разрыва с последним любовником, Ником, у нее не было другого мужчины. Они с Раймом обычно лежали рядом и разговаривали. Она рассказывала ему о соревнованиях по стрельбе, о маме, о своей крестнице, об отце. Она делилась с ним подробностями своей личной жизни много щедрее, чем он, но чувствовала, что так и надо. Закс любила слушать Райма, о чем бы тот ни говорил.

Он рассказывал о старом Нью-Йорке, о местах преступлений, вылизанных до такой степени, что они казались безнадежными, пока не отыскивались одна-единственная пылинка, след плевка или волоконце, выводившие Райма на преступника. Именно Райма, и никого другого. Его мозг работал без остановок. Закс знала, что до травмы он сам обходил нью-йоркские улицы, собирая образцы грунта, стекла, растений и камней – всего, что могло помочь в расследованиях. Казалось, что теперь вся неутомимая энергия перекочевала из мертвых ног в его живой ум.

Но этим вечером все было иначе. Райм думал о чем-то другом. По ней, уж лучше бы он вспылил, это было бы в порядке вещей – ведь по натуре он был очень вспыльчив. Но она не любила, когда он где-то витал. Закс присела на край кровати.

Райм начал с того, для чего, собственно, и позвал ее:

– Закс, Лон рассказал мне, что произошло в аэропорту. Ты правильно сделала, укрывшись от снайпера. Первый выстрел был пристрелочным, вторым он бы тебя убил.

– У меня было две-три секунды. Я могла бы в него попасть.

– Закс, не горячись так...

– Я хочу достать его любой ценой. А еще мне кажется, ты этого хочешь не меньше. И тоже готов рискнуть. – И многозначительно добавила: – А может, уже рискуешь.

Ее слова произвели на него большее впечатление, чем она ожидала. Он заморгал и молча отвернулся.

Закс по наитию продолжала:

– Можно тебя спросить одну вещь? Если нельзя, то просто вели мне замолчать.

– Прекрати, Закс. Разве между нами могут быть секреты?

– Помнишь, я рассказывала тебе о Нике, о том, как я переживала наш разрыв. – Он кивнул. – А еще я тогда спросила, не переживал ли ты так же из-за кого-нибудь? Может, из-за жены? Ты ответил, что переживал, но из-за другой женщины.

Она подняла на него глаза.

Он быстро взял себя в руки, хотя и не сразу. Закс поняла, что прикоснулась к оголенному нерву.

– Помню, – ответил Райм.

– И кто же она? Если не хочешь об этом говорить...

– Почему не хочу? Ее звали Клэр. Клэр Триллинг.

– Как вы познакомились?

– В отделе криминалистики.

– Она была полицейским? – удивилась Закс. – И что между вами происходило?

– У нас были сложные отношения. – Райм печально покачал головой. – Мы состояли в браке. Только не друг с другом.

– Поэтому ты с ней порвал?

– У нас бы все равно ничего не вышло, Закс. Нет, мы с женой в любом случае развелись бы или поубивали друг друга. Это было только делом времени. Но Клэр боялась, что, если она подаст на развод, ее дочь отдадут мужу.

– Ты с ней иногда встречаешься? С Клэр?

– Нет. Все в прошлом. Она уже не служит в полиции.

– Вы расстались после твоей травмы?

– Нет. Раньше.

– Но она знает о ней?

– Нет, – ответил Райм, снова немного подумав.

– Почему ты ей не сказал?

Он помолчал.

– На это были свои причины. Забавно, что ты о ней заговорила. Я не вспоминал о ней много лет.

Он улыбнулся своей обычной улыбкой, но сердце Закс сжалось от боли, потому что он говорил ей неправду. Райм все время думал об этой женщине, Закс это точно знала. Она не верила в женскую интуицию, но полностью полагалась на интуицию сыщика.

Как ни нелепо это было, но она никак не могла справиться с ревностью. В то же время разве с Раймом ей приходилось надеяться на что-то большее? Она много раз рассказывала о нем своей матери, и мудрая старая женщина ограничивалась уклончивыми фразами вроде «Похвально быть доброй к таким калекам». Мать как бы подытоживала, какими могут и должны быть их взаимоотношения.

Нелепо, конечно, но Закс ревновала. И не к Клэр, а к Перси. Она не могла забыть, как они выглядели, сидя рядышком.

Еще глоток виски. Она вспоминала всё ночи, которые они с Раймом провели здесь, обсуждая уголовные дела и прихлебывая этот отменный напиток.

Закс по привычке откинулась на подушку. Странно, как мы приспосабливаемся к некоторым вещам, подумала она. Райм, понятно, не мог ее обнять или прижать к груди, но зато он повернул к ней голову, а это для него было то же самое. В такой позе они засыпали не раз. Однако этой ночью Закс ощущала с его стороны натянутость и отчуждение. Она чувствовала, что теряет его, и думала только о том, как стать ему ближе.

Однажды Закс пооткровенничала с подругой о Райме, о своих к нему чувствах. Та спросила, какого рода влечение она к нему испытывает, и предположила: «Слушай, а может, это потому, что он не двигается. Он кужик, но над тобой у него нету власти. Наверное, это тебя и заводит».

Однако Закс знала, что все совсем наоборот. Ее заводило как раз то, что он имел над ней абсолютную власть, хотя и не мог двигаться.

Отрывки фраз о Клэр, потом о Танцоре едва касались ее слуха. Она повернула голову и посмотрела на его губы. Сначала она поцеловала его в щеку, затем в уголок рта и наконец прямо в губы.

– Закс, не надо... Послушай, хватит.

Но она не слушала.

Закс не рассказывала Райму, что несколько месяцев назад купила книгу «Любовник-инвалид», из которой с удивлением узнала, что даже парализованные могут заниматься любовью и становиться отцами. Его тело, правда, ничего не чувствовало, но для нее физическое возбуждение было лишь частью близости. А только близость и имела значение. Ей казалось, что Райм смотрит на это так же. Она снова поцеловала его – на этот раз сильнее.

После секундного колебания он ответил на поцелуй. Ее совсем не удивило, что он знал в этом толк. Увидев его впервые, она сразу обратила внимание на его темные глаза, а потом на прекрасно очерченные губы.

Он отвернулся.

– Нет, Закс. Понимаешь...

«Что я должна понимать?» – подумала она. Что-то не получится? Но все получалось. Как ей хотелось лежать с ним лицом к лицу, стать с ним единым целым, чтобы он понял, что для нее он – полноценный мужчина. Она распустила волосы, они упали ему на лицо. Еще один поцелуй. Он ответил. Они не отрывались друг от друга целую минуту. Вдруг Райм отчаянно замотал головой.

– Нет, – прошептал он.

В худшем случае она ожидала услышать игривую фразу вроде: «Ну-ну, не лучший вариант». Его глухой, мертвый голос резанул ей душу.

Закс залилась краской стыда. На память ей пришло лишь одно – сколько раз она сама вдруг с ужасом понимала, что мужчина, которого считала другом, вдруг начинал ее лапать, как сопливый подросток. Тогда ее голос звучал так же глухо и мертво, как теперь голос Райма. И Закс наконец поняла, кого Райм в ней видит. Партнера. Сотрудника. Друга – с заглавной «Д».

– Прости, Закс. Я не могу. Технические проблемы.

Проблемы? Она их не заметила, если, конечно, не считать, что он просто не любит ее.

– Нет, это ты меня прости, – оборвала она. – Я полная дура. Перебрала виски. Ты же знаешь, я не умею пить.

– Закс, послушай.

– Нет. – Она не желала ничего слушать. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Закс...

– Мне пора. Вернусь рано утром.

 Глава 6

Двадцать второй час из сорока пяти

Аромат кофе заполнил дом. Едва рассвело. Райм сидел, уставившись на доску с уликами. Его команда разрабатывала план захвата Танцора.

Выйдет или нет? Попадется ли Танцор в ловушку? Райм верил, что да. Но возникала другая проблема – насколько рискованно будет захлопнуть ловушку. Танцор был крайне опасен и на воле. Каким же он может стать, когда его загонят в угол?

Позвонил Лон Селлитто с известием, что Танцор проглотил наживку. Когда засекли, что он ведет наблюдение за Двадцатым участком, сразу же задействовали ребят из отряда Хаума-на и фэбээровский спецназ Деллрея. Под покровом ночи они, переодетые в гражданское, по крышам, через подвалы и канализационные ходы выдвинулись в зону операции. Райм не сомневался, что Танцор продолжает слежку за домом.

– Ты в этом уверен, Линк? – спросил Селлитто.

«Уверен? – с раздражением подумал Райм. – Разве можно быть в чем-то уверенным, когда речь идет о Танцоре Смерти? Обман – его самое смертельное оружие».

– На девяносто два и семь десятых процента, – ответил он с кривой усмешкой.

Селлитто угрюмо фыркнул.

В этот миг раздался звонок, и через секунду в дверях возник приземистый мужчина средних лет. Райму он был незнаком. По вздоху Деллрея стало ясно, что надвигается беда.

Человек представился Реджинальдом Элиопулосом, помощником федерального прокурора по Южному округу Нью-Йорка. Райм припомнил, что именно он ведет следствие по делу Хансена.

– Вы Линкольн Райм? Слышал о вас много хорошего. Угу, рад тебя видеть, Фред. Говорят, вы на пару развернули грандиозную операцию.

– Не могли бы вы... – начал Райм.

– Перейти к делу? – перебил Элиопулос. – Конечно, могу. Я хочу, чтобы через час свидетели по делу Хансена – Перси Клэй и Брит Хейл – сидели в нашем бронированном фургоне. Их доставят на Лонг-Айленд, в Шорем, федеральное убежище для свидетелей. Там они пробудут до выступления перед большим жюри.

– Думаете, это хорошая мысль?

– Угу, мы думаем, это лучше, чем использовать их как приманку в какой-то личной вендетте Полицейского управления.

Селлитто вздохнул.

Однако все внимание Элиопулоса было сосредоточено на Райме:

– Неужели вы думали, будто там у нас не вспомнят, кто убил двух ваших специалистов пять лет назад?

Вот тебе и «угу». Райм и вправду надеялся, что никто не вспомнит. Однако же вспомнили – и он сел в лужу.

– Ладно, ладно. Я и сам не хочу войны между нашими ведомствами, – добродушно заявил прокурор. – Зачем мне что? Мне нужен только Хансен.

Райм почти и думать забыл про Филипа Хансена, но теперь сразу понял, чего именно добивается Элиопулос.

– У вас там, в Шореме, надежные ребята? – поинтересовался он. – Вы им объяснили, насколько опасен Танцор?

– Объяснил.

– И какие же они получили распоряжения?

– Распоряжения? – промямлил Элиопулос.

Он был не дурак и понял, что попался.

Райм рассмеялся и взглянул на Селлитто с Деллреем.

– Вот видите, наш друг прокурор надеется прищучить Хансена с помощью трех свидетелей – Перси, Хейла и... самого Танцора. Перси ему тоже нужна как приманка.

– Только он делает вид, что защищает ее интересы, – усмехнулся Деллрей.

– Вы опасаетесь, – обратился Райм к прокурору, – что ваших улик против Хансена будет недостаточно для обвинения, что бы там ни видели Хейл и Перси?

Элиопулос решил открыть карты:

– Да они даже не видели Хансена. Если найдем сумки с доказательствами его причастности к убийствам – прекрасно. Но, во-первых, мы можем не найти их, и, во-вторых, улики в них могут быть уничтожены.

– Зато, если изловите нанятого Хансеном убийцу, он сможет дать против него показания, – заметил Селлитто.

– Именно. Я надеялся, что вы захотите сотрудничать.

– Не захотим.

– Угу, понятно. Через три или четыре часа у меня будет ордер на их задержание в целях охраны.

«Это воскресным-то утром?» – усомнился про себя Райм.

– Мы их не отпустим, – сказал он. – А вы занимайтесь своим делом.

Проснувшись на рассвете в безликой комнате дома-убежища, Перси Клэй встала с постели и подошла к окну. Раздвинула занавески и взглянула на серое небо. Было немного туманно. Она надеялась, что к вечернему полету распогодится. Конечно, она могла пилотировать самолет в любую погоду, просто ей нравилось видеть под собой землю. Огни внизу и звезды над головой. «Зажглись на небе звезды...»

Перси снова подумала об Эде и о том, как звонила вчера вечером его матери в Нью-Джерси. Они говорили о предстоявшей заупокойной службе. Ей хотелось тщательно все продумать – кого пригласить, какой устроить прием, но ничего не получалось. Голова была забита другими мыслями. Она прислонилась лбом к стеклу. Сколько всего надо успеть: починить «Фокстрот-Браво», заполнить штурманский бортжурнал.

– Эй, – раздался сзади приветливый голос.

Перси обернулась и увидела в дверях Роуленда Белла.

– Доброе утро, – поздоровалась она. Он быстро подошел к ней.

– Напрасно вы высовываетесь, – сказал Роуленд и задернул занавески.