Текст книги "Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав"

Автор книги: Джеффри Дивер

Соавторы: Дебора Смит,Джек Хиггинс,Филип Керр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Удивляюсь я вам, ребята, – заявил он, рассеянно теребя усы. – Честно говоря, мне кажется, вы гоняетесь за химерой.

Свифт раздумывала. Познакомившись с Бойдом в Вашингтоне, она сразу же прониклась к нему симпатией, но теперь он начинал ее раздражать. Его скептицизм был оскорбителен и нес в себе деморализующий заряд.

– С нами сидят два человека, которые видели йети. Джек и Хурке. Что ты на это скажешь? – спросила она.

Бойд расхохотался:

– Может, это был приступ высотной болезни?

– Простите, сагиб, – подал голос Хурке Гурунг, – но я родился в этих горах.

– Шерпам кислород тоже нужен, – заметил Бойд.

– Гораздо меньше, чем всем нам, – возразил Джек.

На мгновение в палатке воцарилось молчание. Потом раздался глухой стук, будто что-то ударилось снаружи о стенку «ракушки». Джек вздрогнул.

– Наверно, глыба льда, – предположил он. – Ветер здесь всякую гадость гоняет. Как только из Джомронга доставят проволочную сетку, поставим ограждение. На всякий случай.

– На случай чего? – рассмеялся Бойд. – Чтобы йети не пришел погреться?

– Чтобы уберечься от лавин, – со снисходительной улыбкой ответил Джек.

– А у меня, по-твоему, тоже была галлюцинация? – сердито фыркнул Мак.

– Ты говоришь про Наптси, Мак? – уточнила Свифт.

– Да, про Наптси, – кивнул шотландец.

– Наптси – одна из возвышенностей у подножия Эвереста, – пояснил Джек, поскольку не все присутствующие были альпинистами.

– Да. Так вот, однажды утром меня разбудил шум. Кто-то ходил вокруг палатки. Медленно так, осторожно. Я окликнул. Ответа нет. Я опять крикнул. Молчание. Черт возьми, думаю, что там происходит? Слышу: кто-то роется в снаряжении. Смотрю, мой сосед по палатке тоже прислушивается. Ну, думаю, вора нам только не хватало. Мы торчим на склоне Наптси на высоте восемнадцать тысяч футов, а тут какой-то козел пришел нас грабить. Я крикнул этому ублюдку, что сейчас выйду и шкуру с него спущу. Но только я откинул полог, в нос ударила жуткая вонь. Знаете, такой звериный запах?

– Ага, понятно, – перебил его Бойд. – Ты хочешь сказать, что пахло снежным человеком? – Он рассмеялся собственной шутке.

Мак наградил его убийственным взглядом и продолжал:

– В следующую секунду этот выродок – уж не знаю, кто он там был, – задал деру. Я выглянул из палатки, но уже никого не увидел. Он смылся, исчез, понимаете? И ни следов, ни черта. Наверно, потому, что земля была застывшая. Но снаряжение... – Мак поежился. – До сих пор, как вспомню, мороз по коже. Все разложено на снегу, аккуратненько так, как солдаты в армии раскладывают для проверки. Ничего не обгрызено, не сломано. Все целехонько, представляете? Просто пряжки расстегнуты. Зверь так не смог бы. Разве что какая-нибудь обезьяна. – Шотландец тряхнул головой и полез в карман шерстяной куртки. – Я заснял эту сцену. В том самом виде. – Остановив на Бойде укоризненный взгляд, он сунул ему под нос извлеченную из кармана фотографию. – Это снимок, видишь? Не галлюцинация. Не приступ высотной болезни. Фотография, будь она проклята. Ну-ка теперь скажи, парень, какая галлюцинация могла бы так разложить снаряжение?

О палатку опять ударился кусок льда. Все вздрогнули.

– Можно взглянуть? – обратился Майлс Джеймсон к Бойду, рассматривавшему фотографию.

– Может, это был лангур, – предположил тот, передавая снимок зимбабвийцу.

– Лангур! – фыркнул Мак. – Лангуры так высоко в горах не водятся. Иначе станут легкой добычей снежного барса.

– Ты ведь шотландец, Мак? – спросил Бойд, плеснув бурбона в его стакан, затем в свой. – Мне вот интересно, ты и в лох-несское чудовище веришь?

– По-твоему, каждый шотландец должен верить в лох-несское чудовище? – Мак вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил, сердито щелкнув зажигалкой.

– Послушай, откуда мне знать? – Бойд в знак примирения выставил вперед ладони. – Я даже в теорию эволюции не верю. В Библии же все расписано.

– Так ты отвергаешь эволюционный процесс? – Джек удивленно вскинул брови. – Странное заявление для геолога.

Байрон Коуди сделал попытку положить конец спору:

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, предлагаю отложить дискуссию до другого раза. Не возражаете?

Байрон прав, подумала Свифт. Спор, пусть даже на научную тему, не лучшим образом повлияет на боевой дух участников экспедиции. Пожалуй, самое время выступить перед ними с речью – выразить надежду на удачный исход и рассказать, что питает ее уверенность в успехе.

– Позвольте мне объяснить, почему я считаю, что у нас есть реальные шансы обнаружить следы йети, хотя все, кто пытался сделать это прежде, терпели неудачу. Например, английская экспедиция 1953 года, организованная на деньги «Дейли мейл». На мой взгляд, в основе их неуспеха лежит целый ряд причин, и одна из немаловажных – это то, что тогда о Гималаях было известно меньше, чем теперь. К тому же мы гораздо лучше экипированы для поисков, чем они в 1953 году.

– Это точно, – пробормотал себе под нос Джек.

– Я также считаю, что все наши предшественники выбирали для поисков неверное время года. Не забывайте, существо, которое мы ищем, наверняка очень пугливо. Осенью, весной и летом оно, возможно, отсиживается высоко в горах, прячась от туристов, и только зимой осмеливается спуститься чуть ниже. А сейчас из-за угрозы войны в Пенджабе индустрия туризма в Непале переживает мертвый сезон, в Гималаях тихо и спокойно, как никогда за последние пятьдесят лет. Думаю, для нас это удачное стечение обстоятельств.

– Удачное до тех пор, пока эти идиоты не начали швыряться ядерными бомбами, – пробасил Линкольн Уорнер.

– У нас есть еще одно преимущество, – не сдавалась Свифт. – Власти Непала думают, что мы приехали искать древние останки на Аннапурне. А мы сосредоточим поиски на другой горе и обследуем местность, которую прежде никто не обследовал, но где за последние двадцать пять лет трижды наблюдали йети. Возможно, вам кажется, что я проявляю излишний оптимизм, но, на мой взгляд, у нас есть все шансы добиться успеха. Не забывайте, обнаружив череп – а это произошло всего лишь в миле или двух от нашего лагеря, – Джек нагляднее, чем кто-либо прежде, подтвердил, что это существо – не выдумка.

В тот первый вечер Джек и Свифт последними покинули «ракушку». Когда все остальные разошлись по хижинам, они задержались, желая побыть вдвоем.

– Даже не верится, что мы здесь, – промолвила Свифт. – Спасибо, Джек. Без тебя это было бы невозможно.

– А я не могу сказать, что рад был сюда возвратиться. Как вспомню, так вздрогну. – Он улыбнулся. – Хорошую речь ты толкнула, Свифт.

– Ты так считаешь? Я просто не могла промолчать, когда Бойд стал издеваться над нашей верой в существование йети.

– Вообще-то он неплохой парень. Просто вы не нашли с ним общего языка.

– Может быть. По-моему, я выступала, как кандидат на предвыборном митинге. Ты не находишь?

– Порой, когда стоишь во главе такой вот экспедиции, не важно, верит народ твоим словам или нет. Важно другое. Люди, которых ты ведешь за собой, должны видеть, что ты сам веришь в то, что говоришь.

Свифт кивнула, но тут же со стоном сжала виски.

– Голова болит? – спросил Джек. – Наверно, из-за высоты. Выпей побольше воды перед сном.

– Может, к утру акклиматизируюсь.

– Сомневаюсь, – рассмеялся Джек. – На полную акклиматизацию уходят недели. Сейчас тебе нужно хорошенько выспаться. На твоем месте я перед сном проглотил бы пару таблеток.

– Хорошо, – улыбнулась Свифт. – Так и сделаю.

Они натянули верхнюю одежду и вышли в морозную ночь. Под порывами ветра Свифт едва устояла на ногах. Зажмурившись, она схватилась за куртку Джека. Через несколько минут они доковыляли до шахты, ведущей к хижинам. Джек кивком велел ей спускаться первой и сам слез следом.

Свифт поцеловала его, пожелала спокойной ночи и прошла в свою холодную темную комнату. По совету Джека она приняла таблетку снотворного, запив ее целым стаканом воды, затем сняла куртку и забралась в спальный мешок. Ютта Хенце, занимавшая нижнюю койку, уже спала. Ожидая, когда таблетка подействует, Свифт прислушивалась к завывавшему на разные голоса ветру. Ей слышались бой литавр, отдаленные выстрелы, громыхание несущегося мимо пустой платформы поезда, а то и стенания души в преддверии ада. Временами казалось, что, стоит только напрячь слух, и она различит в шуме ветра крик таинственного обитателя гор...

 ГЛАВА 6

Вьюжную ночь сменило ясное утро. Лучи солнца золотили снег и скалы, но ветер все не стихал, продолжая обрушиваться на долину короткими мощными шквалами, а столбик на термометре даже близко не подползал к нулевой отметке.

Джек вышел проверить повреждения, нанесенные лагерю стихией. Северную стену «ракушки» занесло снегом. Несколько ящиков с провизией исчезли под сугробами. Все остальное он нашел в целости и сохранности. Джек вздохнул, набрав полные легкие холодного, обжигающего воздуха. Здесь, в одном из самых поразительных уголков мира, жизнь имела особенно сладостный привкус.

Он все еще наслаждался бодрящей свежестью утра и красотой пейзажа, когда от подножия хребта Хиунчули, возвышавшегося на некотором удалении от лагеря, донесся крик. Прикрываясь ладонью от слепящего солнца, Джек глянул в сторону хребта и увидел Мака. Он махнул шотландцу и двинулся ему навстречу.

Возбужденный Мак встретил его на полпути. К этому времени Джек уже понял, что так взволновало шотландца. На припорошенном свежим снегом склоне ледяного хребта виднелась цепочка следов. Извиваясь, она огибала лагерь с восточной стороны и тянулась к выходу из Святилища.

– Кто-нибудь еще выходил наружу сегодня утром? Может, кто-то из шерпов?

– Нет, я первый, – заверил Мак. – Хотел заснять восход. А тут на тебе. Я сначала принял их за собственные следы, а потом, как увидел, куда они тянутся, нет, думаю, не мои.

Они подошли к цепочке следов. Джек опустился на одно колено, рассматривая отпечаток в снегу, а Мак принялся щелкать фотоаппаратом.

– Ну, что скажешь, Джек? Потрясающе, правда? Не успели приехать, и сразу так подвезло. Как будто в лотерею выиграл с первого раза. Кто бы это ни был, он фактически прошел прямо через наш лагерь.

– И Байрон что-то вечером слышал... – пробормотал Джек.

– Слава Богу, что столько снегу. Ты только посмотри. Идеально четкие следы.

Джек включил рацию. Ему ответил предводитель шерпов.

– Хурке? Чем народ занимается?

– Завтракают, сагиб.

– Так, скажи им, чтоб закруглялись и шли сюда. И пусть захватят рулетку. Похоже, ночью у нас был посетитель.

Майлс Джеймсон измерил рулеткой один из грушевидных отпечатков в снегу.

– Четырнадцать дюймов, – объявил он, обращаясь к Свифт.

Она записала. Не убирая рулетки от следа, Джеймсон отклонился, чтобы Мак запечатлел размер отпечатка.

– Почему-то никто из носильщиков не подходит посмотреть, – заметила Ютта. – Они что, испугались, Церинг?

– Конечно, мемсагиб, – ответил помощник Гурунга. – Они очень суеверные люди. Считают, что встретить йети или хотя бы услышать его голос – дурное предзнаменование.

Джеймсон сунул ленту рулетки в след и объявил:

– Глубина примерно двенадцать – пятнадцать дюймов.

Он прищурился, всматриваясь во внутренние контуры, затем перешел к другому следу и повторил процедуру.

– Толком не разобрать, – продолжал он. – Вмятины забиты снегом. Но в принципе это отпечаток довольно длинной ступни с удлиненным большим пальцем. Она не такая широкая, как можно было бы ожидать, но, судя по всему, без когтей. В общем, я на сто процентов уверен, что это не медведь.

– Уже кое-что. Мы о таком и не мечтали, – прокомментировала Свифт.

– На вид они абсолютно такие же, как те, что заснял Шип-тон на леднике Менлунг на Эвересте. – Мак удовлетворенно хмыкнул. – А мы только приехали, представляете?

Хурке в задумчивости склонился над одним из отпечатков, сунул в след сначала одну ногу, затем другую.

– Примерно шесть футов три или четыре дюйма. Пожалуй, маловат для йети. Разве что не совсем взрослый. Или самка.

– Слышал? – торжествующе обратился Мак к Джону Бойду. – Он сказал «йети». Не лангур. И даже не лох-несское чудовище. Йети.

– Йети так йети, – отозвался тот. – Но выводы делать еще рано.

– Пока не выследим, не узнаем, – сказал Джек.

– Как поступим? – спросил Джеймсон. – Будем ждать, когда животное само выйдет к нам, или пойдем за ним по следам?

Джек по примеру Джеймсона обратил взгляд на ледяной гребень, соединявший Хиунчули с южным склоном Аннапурны, где следы терялись. Небо было чистым, но шквальные порывы ветра предвещали скорую перемену погоды.

– Вообще-то я рассчитывал, что мы пару дней проведем в БЛА и только потом пойдем выше, – заговорил Джек. —

До вершины гребня четыре-пять тысяч футов. Без нормальной акклиматизации туда трудно добраться. – Он помолчал, раздумывая. – Но раз такое дело, нужно идти по следам. Свифт, Хурке, Майлс. Отправляйтесь втроем немедленно. А то скоро пойдет снег и занесет следы.

– А ты не идешь? – спросила Свифт.

– Сразу всем нельзя покидать лагерь. К тому же тут надо еще кое-что сделать.

Все повернули назад в лагерь. Джеймсон, Свифт и Хурке, которым не терпелось отправиться на поиски, быстро оторвались от своих спутников. Перед тем как тронуться в путь, южноафриканскому ветеринару требовалось подготовить большую клетку, которую он с помощью шерпов смонтировал накануне. На случай, если попадется живой экземпляр.

Джек неторопливо шагал рядом с Байроном Коуди, Линкольном Уорнером и Джоном Бойдом.

– Ты говорил, в лагере есть какие-то дела, – обратился к нему Бойд. – Давай помогу.

– Если сегодня доставят проволочную сетку, – отвечал Джек, – я начну устанавливать ограждение. Спасибо за предложение, но мы с шерпами сами справимся. А ты занимайся своими кернами.

– Ну, раз так, действительно отправлюсь за образцами.

– Твой приятель погиб под лавиной, да, Джек? – осведомился Линкольн Уорнер. – Я читал в «Нэшнл джиографик».

– Да.

– Должно быть, натерпелся ты тогда. Это ж надо, угодить под лавину! Даже представить себе такое не могу, – рассуждал негр. Он был одет в парку с меховой опушкой; глаза прятались за солнцезащитными очками с широкими дужками, плотно прилегавшими к голове. – Я предпочитаю ходить по ровной местности.

– Никогда не угадаешь, где тебя подстережет лавина. Хотя, кажется, тогда обвал случился из-за метеорита.

– Из-за метеорита? – удивился Бойд. – Хм, интересно.

– Если это был метеорит, Джек, тебе крупно повезло, – заметил Уорнер. – Такие громадины, бывает, весят по тридцать тонн. А где он упал, знаешь?

– Трудно сказать. Куда-то на ледник, ближе к Мачхапучхари.

– На какой высоте ты был? Двадцать, двадцать одна тысяча? – спросил Бойд.

– Двадцать две тысячи девятьсот сорок.

– А что, та гора и впрямь считается священной? – поинтересовался Уорнер. – Обитель богов и все такое?

– Да, местные в это верят, – подтвердил Джек.

– Неужели такое возможно в наше время?

– Возможно. Поторчишь здесь еще немного, сам поверишь.

Йети (или что уж это был за зверь) держал курс через долину к тому месту, где летом устраивали базовый лагерь на Мачхапучхари. Оно лежало на тысячу четыреста футов ниже БЛА. Добраться туда можно было часа за полтора. Цепочка следов отчетливо виднелась на снегу, и они шли по ней, не испытывая особых затруднений. Спустя полчаса Хурке указал на какие-то отметины возле укрытого снегом камня, на который, судя по всему, присаживалось преследуемое ими существо.

– Йети притомился, – рассмеялся он.

– Ничего удивительного, – устало отозвалась Свифт.

– Вы хорошо себя чувствуете, мемсагиб?

– Не волнуйся, Хурке, я не расклеюсь.

– Может, он сел покурить, – пошутил Майлс Джеймсон. Он сам закурил и протянул пачку сигарет шерпу.

Хурке покачал головой:

– Нам нельзя терять время, Джеймсон-сагиб. Скоро погода переменится. И следы исчезнут.

Он махнул рукой в сторону долины, из которой они только что вышли. Когда они отправлялись в путь, небо было ярко-голубым. Теперь же из-за тумана ничего нельзя было разглядеть дальше трехсот футов.

– Погода в Гималаях очень быстро меняется, – сказал шерп,трогаясь с места.

Им пришлось перебраться через несколько ручейков, незамерзающих из-за быстрого течения, и овраг, протянувшийся вдоль редкого лесочка. Свифт порой вообще теряла из виду следы, но шерп всегда каким-то чудом угадывал, где их искать. Однако вскоре туман совсем сгустился.

– Подождите-ка, – пробормотал Хурке, внимательно всматриваясь в снежный покров. – Стойте здесь. Я немного похожу вокруг. Попытаюсь найти следы и сразу вернусь.

Спустя некоторое время Свифт и Джеймсон услышали крик, доносившийся откуда-то сверху:

– Сюда, сагибы!

Бойд дождался, когда поисковая партия из трех человек уйдет вперед, и через полчаса тронулся в том же направлении – на юго-восток. Шагая, Бойд размышлял о звере, которого они выслеживали. Это существо, даже если оно не выдумка, не удавалось обнаружить на протяжении всей истории человечества, а они решили, что приедут и сразу же найдут его! Бойд был уверен, что странным следам есть более рациональное объяснение, чем пресловутый снежный человек. Может, их оставил медведь. Или даже гигантский гималайский орел. Одну из этих птиц он видел по дороге из Джомронга. Она сидела на земле совсем как обезьяна, особенно если смотреть со спины. И отпечатки ее огромных лап тоже вполне могли сойти за обезьяньи. При этой мысли Бойд громко расхохотался.

Все еще смеясь, он остановился, скинул в снег рюкзак и приготовился бурить лед.

Свифт и Джеймсон вышли к какому-то почитаемому непальцами месту, на что указывали бумажные и матерчатые полотнища, трепыхавшиеся на кончиках длинных деревянных жердей, словно выстиранное белье, оставленное сохнуть на морозе. Лежащие вокруг камни пестрели священными символами и письменами. Тут же была небольшая гробница – чортен, – коническое сооружение из красного кирпича высотой около трех футов.

Улыбаясь, шерп повел их вдоль речки и ткнул пальцем в сторону вдающегося в стремнину заснеженного мыса.

Их глазам предстало необычайное зрелище – обнаженный мужчина, балансировавший на руках. Смуглый, в одной лишь набедренной повязке, он упирался ладонями в большой плоский валун, удерживая тело с длинными ногами параллельно земле. Его бородатое лицо скрывали длинные пряди свисающих волос.

– Полагаю, это и есть наш йети, – наконец промолвил Джеймсон. – Бойд будет в восторге.

– Кто это? – спросила Свифт у шерпа.

– Индусский садху, – объяснил Хурке. – Служитель бога Шивы. – Он указал на деревянный трезубец, лежавший на земле подле тонкого халата. – Остановился здесь из-за тумана, как и мы. Он делает туммо-йогу. Это хорошие упражнения. Помогают сохранить тепло. Без одежды можно ходить.

Садху медленно опустил ноги на снег и принял позу лотоса.

Хурке несколько раз поклонился ему и почтительно поприветствовал. Между ними завязался разговор. Наконец шерп повернулся к своим спутникам.

– Это очень святой человек, – с благоговением в голосе объявил он. – Свами Чандаре. Он принял самый строгий обет отречения.

Свами кивнул, словно понимал, о чем говорит шерп.

– Жизнь свою он проводит на запретной горе. Говорит, что она – тело бога Шивы, разрушающего все сущее во имя сотворения нового. Я сказал ему, что вы – большие ученые и приехали сюда искать йети. И свами спрашивает, зачем вы его ищете.

– А свами видел йети? – поинтересовалась Свифт.

– О да, мемсагиб. Он много раз встречал йети и ни разу не пострадал. Потому что йети знает: свами не желает ему зла. Свами говорит, йети очень умный.

Индус опять что-то сказал Хурке Гурунгу.

– Свами спрашивает, зачем мы ищем йети.

– Объясни ему, что мы тоже не желаем йети зла, – сказала Свифт. – Просто хотим изучить его.

– Тогда зачем пришли с ружьем? – перевел Хурке следующий вопрос свами.

Джеймсон вынул из кармана шприц и, переломив ружье, вставил его в дуло, затем вытащил и объяснил на беглом непальском языке, что в шприце содержится небольшая доза снотворного, способная усыпить йети не больше чем на час.

Свами на мгновение закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос. Когда он вновь заговорил, они услышали чистую английскую речь.

– Чтобы понять разум йети, вы должны быть вдвое умнее его. Это очень умное существо. Иначе его давно бы уже поймали. Так вы умнее его или просто безмерно самонадеянны?

Свифт с Джеймсоном изумленно переглянулись.

– Вы говорите по-английски? – спросила Свифт.

– А что вас удивляет? Английский – один из государственных языков Индии. До того как стать тем, кем вы меня сейчас видите, я был юристом. Так почему вас интересует йети?

– Мы надеемся, что, изучив природу йети, лучше познаем себя, – ответила Свифт.

Свами устало вздохнул:

– Это вполне естественное желание. Нам хочется знать, откуда мы взялись. Почему живем? Однако ответы на эти вопросы не всегда даруют успокоение, ибо непостижим дух человеческий. Люди пытаются заполнить белые пятна своей родословной. Но почему столько утрачено, позабыто? Почему среди нас так мало тех, кто знает своих далеких предков? Может быть, так предначертано свыше.

– Я не верю, чтобы от неведения была какая-то польза, – возразила Свифт.

– Жил один человек, – продолжал свами. – Ему захотелось узнать, кто его предки, и он выяснил, что женщина, которую он считал своей матерью, на самом деле приходилась ему теткой, а женщина, которую он называл теткой, была его матерью. Он разозлился и прогнал обеих женщин. И не стало у него ни матери, ни тетки. – Свами рассмеялся. – Древо жизни полно подобных сюрпризов. Важна не сама мысль; главное – кто мыслит.

С этими словами свами поднялся, накинул на костлявые плечи халат, подобрал посох и пошел прочь, оставляя в снегу отпечатки босых ног, те самые, теперь уже до обидного знакомые, отпечатки, которые переполошили утром весь лагерь.

– Удивительный человек, – промолвила Свифт.

– О да, мемсагиб. Очень святой и набожный человек.

– Я не то имела в виду, – со вздохом отвечала Свифт.

– А что? – осведомился Джеймсон.

– Меня поражает, как можно предполагать наличие во вселенной каких-либо смыслов и значений, кроме чисто научных.

– Свифт, ты рассуждаешь слишком примитивно, – усмехнулся Джеймсон. – Многим из нас хочется верить, что мы нечто большее, чем скопище атомов. Этим и отличается человек от всей остальной природы.

Разочарованная результатами поисков, Свифт отказалась вступать в спор.

 ГЛАВА 7

Прошло три недели, но ни йети, ни его следов так и не было обнаружено, и боевое настроение первого дня стало постепенно сменяться унынием. Обследуя необъятные просторы Святилища, где на каждом шагу подстерегали опасности, участники экспедиции начинали сознавать, что взвалили на себя непосильную задачу. Свифт старалась сохранять оптимизм, но по истечении третьей недели даже она засомневалась в том, что им удастся найти ее живое ископаемое – Исава.

Джек считал, что они пытаются охватить поисками слишком большую территорию, и предложил разбить еще одну стоянку на склоне Мачхапучхари, передовой лагерь, место для которого он присмотрел в бинокль. Было решено, что Ютта и Байрон отправятся с Ангом Церингом обследовать еще не разведанный участок долины, прилегающий к Аннапурне, а Джек с Хурке поведут Свифт, Мака и Майлса устраивать новый лагерь. Линкольн Уорнер оставался пока в БЛА. Бойда отпустили заниматься своими делами.

– Место, которое я имею в виду, – объявил Джек, – это каменный островок среди ледника. На языке альпинистов он называется «нунтак». По такому глубокому снегу добраться туда будет нелегко, тем более что придется идти вверх.

Утро выдалось ясное, но они продвигались медленно и вскоре потеряли из виду шерпов, обозначавших свой путь бамбуковыми вешками, которые они оставляли через каждые шестьсот футов на тот случай, если погода неожиданно испортится и их следы заметет.

К тому времени, когда маленькая группка, следовавшая к новому лагерю, достигла островерхих ледяных башен, Свифт, Майлс и Мак начали испытывать кислородное голодание и вынуждены были сделать остановку, чтобы принять таблетки, которыми их снабдила Ютта Хенце.

После они догнали Джека, который поджидал их на тропинке, проложенной шерпами сквозь лес ледяных колонн. В нескольких футах у себя за спиной Свифт заметила черную пасть огромной трещины и ужаснулась, наконец-то в полной мере осознав, сколь опасно место, в которое они забрели. Лабиринт грозных ледяных башен и невидимых расселин был словно специально создан некой мстительной снежной королевой, пожелавшей воспрепятствовать их продвижению.

Мак взобрался на снежный пригорок и принялся рассматривать в бинокль предгорья запретной горы, начинавшиеся по другую сторону ледника.

– Там пока никого.

Джек поднес к губам рацию:

– Хурке, это Джек. Ответь мне. Прием.

Через несколько секунд в динамике зазвучал спокойный голос шерпа:

– Слышу тебя хорошо, сагиб.

– Далеко продвинулись через ледник?

– Мы уже перешли его. Дорога не очень прямая. Но другого пути нет.

– Нам тоже пора, – объявил Джек, дав отбой.

Мак не двигался, продолжая наблюдать в бинокль.

– Подожди-ка. – Шотландец отнял от глаз бинокль.

– Что там? – спросил Джек.

– Глянь чуть ниже гребня, – тихо сказал Мак, передавая ему бинокль. – Футах в семистах над ледопадом. Видишь их?

Джек различил на склоне горы две застывшие черные точки.

– Сейчас они остановились. Но, клянусь, минуту назад они двигались.

– Да, вижу, – отозвался Джек. – Ты ничего не путаешь? Мне кажется, это просто два камня.

– Голову даю на отсечение.

– Подожди-ка. Точно. Движутся. – Джек подстроил резкость. – Это не шерпы.

– Шерпы идут вверх, – заметил Мак. – А те двое, судя по всему, спускаются.

Сбросив в снег перчатки, он начал торопливо вворачивать в камеру телеобъектив. Свифт вытащила из рюкзака монокуляр и, ухватившись за протянутую руку Джека, взобралась на снежный холм.

– Да, я тоже вижу, – взволнованно промолвила она.

Одна из фигурок как раз сорвалась с места и побежала вниз по склону.

– Ты смотри, как несется, – в изумлении выдохнул Джек.

Джеймсон вызвал по рации шерпа:

– Хурке! Это Джеймсон. Мы наблюдаем в бинокль участок склона сразу же над вами. На нем виднеются две фигуры. Похоже, они спускаются к вам.

– Ничего не вижу, сагиб. Солнце светит в глаза.

– Слушай, а здоровый-то какой! – воскликнул Мак, закрепляя объектив. – Надеюсь, увеличения хватит.

– Второй тоже побежал, – сказала Свифт. – Кажется, они мчатся к ледяному полю. Туда, где шерпы.

Из рации донесся шум – судя по всему, среди шерпов возник переполох. Джеймсон снова вызвал Гурунга:

– Хурке! В чем дело?

Теперь он слышал возбужденные голоса других шерпов.

– Хурке, ответь! Что там у вас, черт побери, происходит?

В рации что-то засвистело, и Джеймсон поначалу решил, что это обычные помехи, но потом догадался, что это был голос крупного млекопитающего.

Предупреждение Джеймсона о том, что к ледяному полю спускаются два йети, повергло шерпов в ужас. Едва лабиринт из ледяных башен огласился характерным воем снежного человека, страх сменился неукротимой паникой. Хурке велел шерпам оставаться на месте, но они уже побросали свои тюки и кинулись бежать туда, откуда только что пришли.

Первый из пустившихся наутек шерпов, вместо того чтобы обежать стороной участок, помеченный Хурке тремя бамбуковыми вешками, бросился напрямую и тут же с воплем исчез в невидимой пропасти.

Бежавший следом носильщик, увидев, что его друг провалился, метнулся вправо и врезался в высокую остроконечную глыбу льда. Неустойчивая колонна пошатнулась, и в следующую секунду несколько тонн снега и льда поглотили его вместе с двумя другими шерпами. Пятый носильщик отпрыгнул со смертоносной тропы и оказался на краю еще одной расселины. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но ноги его соскользнули, и он тоже полетел вниз, навстречу смерти.

С тошнотворным ощущением в животе бледный Хурке беспомощно наблюдал, как над рухнувшей ледяной башней медленно рассеивается грибообразное облако. Из оцепенения его вывел голос Джека, вызывавшего его по рации.

– Хурке! Ответь мне. Это Джек. С вами все в порядке?

– Нет, сагиб, не в порядке. Все мои люди погибли. Они побежали, сагиб. Кинулись назад и теперь...

Гурунг замолчал и огляделся. Со склона, возле которого он стоял, неслось громкое уханье, сопровождавшееся резким отрывистым похрюкиванием.

– Джек-сагиб, – наконец произнес он, – не говори больше ничего. Они здесь.

Первый и единственный раз, когда Хурке встречал йети, тот находился от него более чем в трехстах футах и быстро убежал. Теперь же от двух йети его отделяла какая-то сотня футов, и он видел их совсем отчетливо. Это были существа мужского пола не менее шести футов ростом. Оба кряжистые, плотные, строением фигуры они не отличались от обычного человека, но их тела были покрыты короткими красновато-коричневыми волосами, как у орангутанга. Голова большая и чуть выдается вперед; лицо без волосяного покрова, шире, чем у человека, но не такое сплющенное, как у обезьяны.

Он чувствовал, что йети обладают недюжинной силой и способны разорвать его на куски, стоит ему сделать одно-единственное движение. Объятый ужасом, какого еще ни разу в жизни не испытывал, Хурке молил всех богов, чтобы йети потеряли к нему интерес и ушли своей дорогой.

Линкольн Уорнер с раздражением оглядел компьютеры и лабораторное оборудование. За три недели, проведенные в Святилище, он только и сделал, что настроил компьютерную программу для анализа ДНК и проверил концентрацию стандартных растворов. Все остальное время он играл на компьютере в шахматы, слушал музыку, читал книги и тешил себя надеждой, что его коллеги в конце концов обнаружат зоологическую находку века и обеспечат его материалом для работы.

Он глянул на часы: пора вызывать на связь поисковые партии. В его обязанности входило снимать показания метеоприборов и доводить их до сведения участников экспедиции.

Он надел парку с меховой опушкой и вышел на улицу. Лопасти анемометра крутились, как заводные, на нестихавшем ветру. Уорнер нажал несколько клавиш на пульте и записал показания. Судя по всему, высокое давление, расчистившее небо над Гималаями, не собиралось падать.

Уорнер вернулся в «ракушку», разделся и сел у модуля связи, который Бойд с Джеком установили в углу палатки.

Не подозревая, какой эффект произведет его обычный радиопозывной, он взял в руку микрофон:

– БЛА вызывает Хурке Гурунга. Как слышите? Прием.

Звук, вырвавшийся из рации, расколол стылую тишину ледника. Йети испугались и инстинктивно приготовились к драке. Оскалив зубы, они с оглушительными воплями бросились к шерпу. Тот, полагая, что сейчас его разорвут на части, с поникшей головой рухнул на колени. Эта смиренная поза и спасла ему жизнь.

Более рослый из двух йети, с проседью в красноватых волосах на спине, остановился буквально в нескольких футах от коленопреклоненной фигуры.