Текст книги "Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав"

Автор книги: Джеффри Дивер

Соавторы: Дебора Смит,Джек Хиггинс,Филип Керр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

Райм установил отливающую красноватым глянцем коляску у рабочего стола. Том закрепил микрофон у его рта и включил компьютер.

Минутой позже в дверях появились Селлитто и Бэнкс в сопровождении только что подъехавшего Фреда Деллрея – высокого, стройного, чернокожего мужчины в зеленом костюме и рубашке немыслимого желтого цвета.

– Здравствуй, Фред.

– Здравствуй, Линкольн. Здравствуй, Амелия.

– Привет, – кивнула Закс Фреду Деллрею.

Между этой высокой красивой женщиной-полицейским и высоким ладным агентом было любопытное сходство. Оба, решительно заключил Райм, принадлежали к разряду профессионалов, работающих с людьми (сам он был полицейским, работающим с вещдоками). Деллрей так же мало доверял результатам криминалистической экспертизы, как Райм – показаниям свидетелей. Что касается бывшего патрульного полицейского

Амелии Закс, то Райм твердо решил превратить ее в лучшего криминалиста Нью-Йорка, если не всей страны.

Деллрей пружинистым шагом пересек комнату и встал у окна, скрестив на груди длинные руки. Никто, включая Райма, не мог до конца раскусить этого агента. Он жил один в маленькой квартире, любил читать художественную литературу и философские сочинения, а еще больше любил бильярд в дешевых забегаловках. В свое время Деллрей был красой и гордостью тайного воинства ФБР, за ним числилось свыше тысячи задержанных преступников. Однако теперь он стал тем, кого на фэбээровском канцелярите именуют «передержанной единицей». Случайная встреча с каким-нибудь наркодилером или торговцем оружием, в результате которой Деллрея опознают и убьют, была только делом времени.

– Мои ребята сказали, что нарисовался Танцор, – произнес Деллрей, употребив одно из своих характерных словечек.

– Есть новые подробности о вчерашнем взрыве? – спросила Закс.

Селлитто просмотрел пачку факсов и записей.

– Эд Карни вылетел в шесть восемнадцать. «Гудзонские чартеры» только что заключили новый контракт – вот он – на доставку в больницы Среднего Запада человеческих органов для трансплантации. Я слышал, в этом бизнесе сейчас жестокая конкуренция.

– Не на жизнь, а на смерть, – Бэнкс улыбнулся собственной шутке.

Селлитто продолжил:

– Их клиентом является компания «Медицина США». У Карни был очень жесткий график – Чикаго, Сент-Луис, Мемфис, Кливленд, остановка в Эри, штат Пенсильвания. Вернуться должен был сегодня утром.

– На борту были пассажиры? – спросил Райм.

– Только груз, – пробормотал Селлитто. – Полет проходил как обычно. Бомба взорвалась в десяти минутах от аэропорта О’Хэйр. Погибли оба – Карни и его напарник.

– Доклад Национального совета по безопасности транспорта? – поинтересовался Райм.

– Будет готов дня через два или три.

– Нет, мы не можем ждать два или три дня, – воскликнул Райм. На его горле проступал розовый шрам от трубки аппарата искусственного дыхания, но орать Линкольн Райм умел во всю глотку. – Мне необходимо знать о бомбе все.

– Звякну-ка я приятелю в Чикаго, – произнес Деллрей. – Пусть быстренько перешлет нам все, что уже имеется.

Райм согласно кивнул:

– Мне нужно все до последней крупицы.

– Послушай, Линк, – заметил Селлитто, – самолет взорвался в миле от земли. Обломки разлетелись по всей округе.

– Это меня не касается, – сказал Райм. – Сбор обломков продолжается?

Деллрей набрал телефон специального агента ФБР в Чикаго.

– Объясни ему, что нужны все фрагменты, дающие положительную реакцию на взрывчатку. Вплоть до нанограммов.

Деллрей передал собеседнику слова Райма, затем покачал головой и произнес:

– С места происшествия сняли оцепление.

– Что?! – рявкнул Райм. – Всего через двенадцать часов? Непростительная оплошность.

– Им пришлось открыть улицы. Он сказал...

– Пожарные машины! – воскликнул Райм.

– Что?

– Все машины – пожарные, «скорой помощи», полицейские, приехавшие на место катастрофы... Я хочу, чтобы мне прислали соскобы со всех шин.

Деллрею удалось заручиться обещанием, что в Чикаго снимут соскобы с максимально возможного числа машин.

– Нес «максимально возможного», – возразил Райм. Со всех машин!

Деллрей выкатил глаза, однако передал это требование и повесил трубку.

– Том! Том, где ты? – внезапно позвал Райм.

Минуту спустя задерганный помощник появился в дверях,

– В бельевой, где же еще.

– Забудь о белье. Нам нужен почасовой график. Пиши вот на этой доске. – Райм взглянул на Селлитто. – Когда свидетели должны предстать перед большим жюри?

– В понедельник, в девять утра. За ними заедут в семь.

Райм посмотрел на стенные часы. Суббота, десять утра.

– В нашем распоряжении сорок пять часов. Том, пиши: «Первый час из сорока пяти». – Райм обвел взглядом присутствующих и заметил на их лицах выражение легкого недоумения. – Думаете, я комедию ломаю? – спросил он. Все промолчали. – Так вот, если к семи утра в понедельник Танцор не окажется у нас в руках, оба свидетеля будут мертвы.

Том взял мел и сделал запись.

Тишину нарушило чириканье телефона Бэнкса. Послушав с минуту, Бэнкс поднял глаза:

– Есть кое-что.

– Что? – спросил Райм.

– Звонят полицейские, приставленные к миссис Клэй и третьему свидетелю, Бриттону Хейлу.

– Что говорят?

– Как я понял, миссис Клэй рассказала им о черном фургоне, тот последние два дня стоял за квартал от ее дома. Номера не местные, раньше она его не видела.

– Она запомнила цифры или индекс штата?

– Нет, – ответил Бэнкс. – Она также сказала, что после того, как ее муж вчера вечером уехал в аэропорт, фургон на какое-то время исчез.

Селлитто уставился на Бэнкса. Райм вытянул шею:

– Что еще?

– Она сказала, что фургон появился снова сегодня утром, а сейчас его опять нет.

– Немедленно позвоните в Центральную! – крикнул криминалист.

Перед домом Жены остановилось такси. Из него вышла пожилая женщина и нетвердыми шагами направилась к двери.

Это несложный выстрел, солдат?

Сэр, любой выстрел требует максимальной сосредоточенности. Но, сэр, я вполне способен сделать этот выстрел, сэр.

Женщина поднялась по ступенькам и исчезла из виду. Через пару секунд Стивен увидел ее в гостиной Жены. Мелькнуло белое пятно – блузка Жены. Женщины обнялись. Появился третий. Полицейский? Нет, Друг. Обе цели находились на расстоянии ста футов.

Любимое оружие Стивена, сороковая модель, осталось в фургоне. Но для этого выстрела и не требовалась снайперская винтовка, вполне достаточно было длинноствольной «берет-ты». Он оценил положение цели, прикинул угол падения, возможное отклонение из-за преломления света в оконном стекле. Пожилая женщина стояла прямо перед окном. Если выстрелить в голову, она упадет, Жена и Друг инстинктивно бросятся к ней и станут прекрасной мишенью.

Стивен оттянул затвор и взвел курок. Затем распахнул дверь и осмотрел улицу в оба конца. Никого.

Дыши глубже, солдат. Дыши, дыши, дыши.

В искусных руках пистолет застыл как влитой. Стивен начал плавно нажимать на спусковой крючок.

 Глава 3

Первый час из сорока пяти

Пожилая женщина вытирает слезы, Жена позади нее. Солдат!

Стивен застыл, расслабив палец на спусковом крючке.

Огни! Беззвучные вспышки. Мигалка патрульной машины. Вот появились еще две машины, затем еще дюжина, фургон полицейского спецназа. Машины подтягивались с обоих концов улицы.

Солдат, твое оружие – осторожность.

Стивен опустил пистолет и отступил в полумрак подъезда.

Полицейские хлынули из машин, как прорвавшая запруду вода. Они рассыпались по тротуару и, задрав головы, оглядывали крыши. Дверь в дом Жены распахнули с таким грохотом, что задрожали стекла. Жена и Друг пропали из виду, скорее всего, их уложили на пол. Старая дама тоже исчезла.

Еще машины. У Стивена Колла по телу поползли мурашки. Червивое чувство. На ладонях выступил пот, и он сжал кулаки, чтобы перчатки впитали влагу.

Отступай,солдат.

С помощью отвертки он открыл замок двери и, втянув голову в плечи, бросился к черному ходу, ведущему в переулок. Выскользнул наружу. Вскоре он уже шел в толпе на юг по Лексингтон-авеню, к подземному гаражу, где оставил фургон.

Копов прибыло. Сэр, возникла проблема, сэр.

Полицейские перекрыли Лексингтон-авеню тремя кварталами южнее, выставили оцепление вокруг дома, останавливали машины, приглядывались к пешеходам, переходили от двери к двери. Стивен увидел, как двое полицейских попросили мужчину выйти из машины и перетряхнули кучу одеял на заднем сиденье. Стивену не понравилось, что мужчина белый и примерно его возраста.

По коже ползли мурашки. Как скользкие червяки. Кожа начала чесаться. На лбу и под мышками выступил пот. Они везде. Высматривают его. Из машин. С улицы. Из окон...

И опять все то же воспоминание. Лицо в окне.

Это было совсем недавно. Его наняли убрать помощника конгрессмена. Стивен выжидал четыре часа, и когда жертва вернулась в свой дом в Александрии, штат Вирджиния, он сделал один выстрел. Решил, что прикончил, но человек свалился во дворике, из-за стены его не было видно.

Стивен перелез через кирпичную стену взглянуть на тело. Выстрел был смертельным. Но кое-что показалось странным. Конечно, это могла быть простая случайность и тело само так упало. Но было похоже, что кто-то задрал на убитом рубашку, чтобы посмотреть на крохотное пулевое отверстие.

Стивен огляделся: кто бы это мог быть? На другой стороне двора стоял старый фургон с мутными грязными стеклами. За одним из них он увидел – а может, ему это только показалось – чье-то лицо. Стивен не мог разглядеть, кто это – мужчина или женщина. Но кто бы это ни был, он, похоже, не испугался. Лица не спрятал, бежать не пытался.

Свидетель. Ты оставил свидетеля, солдат.

Сэр, я устраню возможность опознания, сэр.

Но когда Стивен выбил дверь, в фургоне никого не оказалось. Он топтался на месте, кружась как заведенный. Неужели померещилось? Вот так же и его отчиму в Западной Вирджинии мерещились снайперы, затаившиеся в ястребиных гнездах на ветвях дубов.

В Стивена стреляли, его избивали, резали. Но ему никогда не являлись лица жертв – ни живых, ни мертвых. Однако лицо в окне тревожило его, как червяк, ползущий вверх по ноге.

Мурашки... именно это он теперь чувствовал при виде черных грязных окон, выходящих на улицу, по которой он шел. Лишь бы за одним из этих окон не появилось лицо!

Здание, под которым Стивен оставил фургон, было внутри полицейского кордона. При выезде из гаража его обязательно остановят. Он торопливо зашел в гараж, спустился вниз и рывком открыл дверцу фургона. Сбросив одежду рабочего, он облачился в грубые ботинки (без предательского фирменного знака), черную тенниску, темно-зеленую ветровку и бейсболку. В рюкзаке лежало несколько телефонов, оружие, патроны, бинокль, магнитофон, инструменты, пакеты взрывчатки и детонаторы, а также портативный компьютер. Снайперская винтовка сороковой модели находилась в футляре для гитары. Он опустил ее на пол рядом с рюкзаком. Фургон он решил бросить. Стивен поднялся на лифте в наземный вестибюль, вышел на улицу и растворился в толпе.

Увидев цепочку полицейских, в обоих направлениях прочесывающих Лексингтон-авеню, он понял, что его засекут с минуты на минуту – белого мужчину атлетического телосложения с футляром для гитары, в котором свободно могла поместиться самая лучшая на свете снайперская винтовка.

Стивен зашел в кафетерий и сделал вид, что изучает меню. На самом деле он рассматривал посетителей. За столиком одиноко сидела невысокая, плотного сложения женщина. Она изучала «Вог». На вид ей было тридцать с небольшим, на широком лице выделялся толстый нос. Женщина с головой погрузилась в журнал, на лице у нее читалась зависть.

Стивен взял чашку чая и направился к столику у окна. Когда он проходил мимо женщины, чашка у него соскользнула с

блюдечка и упала на соседний с ней стул. Женщина вздрогнула и отшатнулась.

– Господи! – прошептал он. – Простите, пожалуйста. – Он устремился к стопке бумажных салфеток. – Надеюсь, на вас не попало?

Перси Клэй высвободилась из-под детектива, который прижимал ее к полу. В нескольких футах от нее лежала мать Эда Джоан Карни. Брита Хейли вдавили в стену, закрыв собой, двое дюжих полицейских.

– Извините, мэм, миссис Клэй, – произнес коп. – Мы...

– Что происходит? – спросил Хейли.

– Позвонили из оперативной группы, – объяснил детектив. – Там думают, что убийца мистера Карни теперь охотится за вами обоими. Мистер Райм считает, что за рулем черного фургона, который вы видели, был убийца.

– Да, но у нас уже есть охрана, – огрызнулась Перси, кивнув в сторону полицейских, которые прибыли раньше.

Хейли выглянул в окно:

– На улице еще человек двадцать.

– Отойдите, пожалуйста, от окна, – велел детектив.

Перси обняла миссис Карни.

– Мама, вы в порядке?

– Что происходит? Что все это значит? – растерянно спросила та.

– Миссис Клэй и мистеру Хейлу грозит опасность, – объяснил полицейский. – Они проходят свидетелями по делу Хансена. Нам приказано обеспечить их личную безопасность и доставить в Управление.

В дверях появился еще один полицейский:

– Улица проверена, сэр.

– Будьте добры, поедемте с нами. Вы оба.

– А мама Эда? – спросила Перси.

– Вы живете в этом районе? – поинтересовался полицейский у миссис Карни.

– Нет, у сестры в Сэдл-Ривер, – ответила та.

– Мы отвезем вас туда и поставим у дома полицейского. Вы в этом не замешаны, так что уверен – опасности нет.

Женщины обнялись.

– Все будет в порядке, мама.

– Нет, не будет, – возразила миссис Карни. – Уже никогда не будет.

Полицейский отвел ее к машине.

– Куда мы едем? – спросила полицейского Перси.

– К Линкольну Райму. Выходим вместе, с двух сторон вас будут прикрывать наши люди. Быстро доходим до фургона. Видите, где он? Тут же садимся. Пристегнитесь и не выглядывайте из окон. Поедем на большой скорости. Вопросы есть?

– Да. Кто такой, черт подери, этот Линкольн Райм?

– Это вы сшили? Сами?

– Сама, – ответила женщина, одернув расшитую джинсовую жилетку, которая, как и клетчатая юбка, была ей великовата – чтобы скрыть полноту. Строчки на жилетке напомнили Стивену кольца на теле червяка. К горлу подступила тошнота.

Но он улыбнулся и сказал:

– Потрясающе. – Затем спросил, не будет ли она против, если он к ней подсядет.

– М-м-м, присаживайтесь, – ответила она и спрятала «Вог» в сумку, словно это был порнографический журнал.

– Меня, между прочим, зовут Сэм Левин, – сказал Стивен. Когда он произнес это имя, ее глаза заблестели и она по-новому пригляделась к его типично арийской внешности. – Хотя, вообще-то, меня называют Сэмми, – добавил он. – Если мама называла меня Сэмюэлом, это значило, что я провинился. – Он хихикнул.

– Я буду называть вас другом, – заявила женщина. – А меня зовут Шейла Горовиц.

Он отвернулся к окну, чтобы не пожимать ее влажную ладонь с пятью белыми склизкими червями вместо пальцев.

– Шитье снимает напряжение, – сказала Шейла. – У меня старая швейная машинка «Зингер». Досталась в наследство от бабушки. – Она попыталась разгладить короткие сальные волосы, жалея, что как раз в этот день не вымыла голову.

– Теперь девушки почти не шьют, – заметил Стивен. – Вот та, с которой я дружил в колледже, – та шила.

– М-м-м, в Нью-Йорке, пожалуй, никто... нет, точно никто уже не шьет. – Она многозначительно усмехнулась.

– Моя мама шила все время, часами напролет, – сказал Стивен. – И чтоб каждый стежок – совершенство.

Так оно и было. У Стивена до сих пор стоял в ушах прерывистый стрекот зингеровской машинки, днем и ночью доносившийся из душной маминой комнаты. Клади стежки ровно! Почему? Потому что это важно! Здесь заложи, здесь прострочи...

– Большинству мужчин, – интонация, с которой она произнесла эти два слова, многое проясняла в жизни Шейлы Горовиц, – шитье на фиг не интересно. Им надо, чтобы девушка занималась спортом или разбиралась в кино. – Она тут же поспешила добавить: – Хотя я тоже занимаюсь. Вернее, катаюсь на лыжах. Но готова поспорить, что катаюсь я хуже вас.

– Я не катаюсь на лыжах, – возразил Стивен. – Я вообще не очень люблю спорт. – Он посмотрел на улицу: копы были повсюду, кишели, как синие черви...

Сэр, я не понимаю, почему они перешли в наступление, сэр.

Солдат, тебе не положено понимать. Тебе положено проникнуть, оценить, выбрать, изолировать и уничтожить. Другого от тебя не требуется.

– Что-что? – переспросил он, прослушав ее слова.

– Я сказала, так я и поверила. То есть мне, страшно подумать, придется надрываться не один месяц, чтобы быть в такой же физической форме, как вы. Я давно собираюсь пойти в клуб здоровья. Только вот спина у меня болит. Но я обязательно пойду.

– Я по горло сыт всеми этими девицами, что на вид как больные, – рассмеялся Стивен. – Понимаете, о чем я? Тощие такие и бледные. Взять бы такую и отправить во времена короля Артура. Не успеет она оглянуться, как к ней вызовут придворного медика: «Да она, верно, при смерти, милорд».

Шейла озадаченно поморгала, но затем залилась хохотом:

– Мой отец служил в армии, поездил по свету. Он говорил, что во многих странах американок считают костлявыми.

– Он был солдатом? – спросил с улыбкой Сэм Левин.

– Он полковник в отставке.

– Что ж... Я тоже служу. Сержантом.

– Да что вы говорите! – Она кивком указала на футляр для гитары. – А в придачу еще и играете?

– Не совсем. Вызвался заниматься с ребятишками. По линии нашей базы.

За в окном мелькнули огни. Пронеслась полицейская машина.

Она подвинула стул поближе, и он ощутил отвратительный запах. Мурашки снова забегали по телу. Он извинился и отлучился в туалет, где три минуты оттирал руки. Вернувшись, он заметил две вещи: верхняя пуговица на блузке Шейлы расстегнута, а жилетка сзади усеяна кошачьей шерстью. Для Стивена кошки были всего-навсего четвероногими червями.

Он бросил взгляд на часы:

– Знаете, мне пора забирать кота из лечебницы.

– Так у вас есть кот? И как его звать?

– Малыш.

– Бедняжка Малыш заболел?

– Нет, обычный осмотр.

– Вот что, – выпалила она, – раз вы мне друг, я бы с удовольствием представила вас трем моим кошкам. Я живу всего в трех кварталах отсюда, на 81-й улице.

– Послушайте, у меня идея, – радостно подхватил он. – Может, я заброшу гитару к вам и познакомлюсь с вашими крошками. А потом мы вместе съездим за Малышом.

– Отлично, – согласилась Шейла. – Идем.

На улице она взяла его под руку. Они миновали группу полицейских, но тем было не до парочки влюбленных, весело болтавших о каких-то дурацких кошках.

В дверях комнаты Линкольна Райма возник Том и жестом пригласил кого-то войти. Гостем оказался капитан Бо Хауман – мужчина лет пятидесяти с небольшим, аккуратно подстриженный «под ежик». В Полицейском управлении Нью-Йорка он возглавлял спецназ.

– Неужели он самый? – спросил Хауман. – Танцор?

– Говорят, – ответил Селлитто. Деллрей кивнул.

Командир спецназа помолчал, затем произнес:

– Могу предоставить пару надежных ребят.

Минуту спустя в комнату вошел худощавый лысоватый мужчина в очень старомодных очках. Мэл Купер был лучшим экспертом Отдела крйминалистики Полицейского управления Нью-Йорка, который в свое время возглавлял Райм.

– Я-то считал, мне придется изучать песчинки, – сказал Купер. – Но, похоже, речь идет о Танцоре. – Райму подумалось, что единственное место на всем белом свете, где новости распространяются быстрее, чем на улице, – его родное Полицейское управление. – На этот раз мы достанем его, Линкольн. Непременно достанем.

Пока Бэнкс вводил новоприбывших в курс дела, Райм случайно поднял глаза. В дверях стояла незнакомая женщина и обводила комнату внимательным взглядом черных глаз.

– Миссис Клэй? – спросил он. Женщина кивнула. Рядом с ней появился худой мужчина. Бриттон Хейл, догадался Райм. – Заходите, пожалуйста, – пригласил он.

Женщина посмотрела на хозяина, затем перевела взгляд на заставленный приборами стеллаж, у которого стоял Купер.

– Перси, – представилась она. – Зовите меня Перси. А вы, как я понимаю, Линкольн Райм?

– Верно. Мне очень жаль, что ваш муж погиб.

Она отрывисто кивнула. Судя по всему, от соболезнования ей стало неловко. Райм обратился к мужчине:

– А вы мистер Хейл?

Долговязый летчик кивнул и шагнул к Райму, чтобы пожать руку, но тут заметил, что запястья сидящего пристегнуты к инвалидной коляске.

– Вот так дела! – покраснев, пробормотал Брит Хейл.

Райм представил их своей команде. Амелия Закс в это время по его настоянию вышла переодеться в джинсы и свитер. Он объяснил ей, что Танцор любит убивать полицейских, поэтому Амелии лучше выглядеть гражданским лицом.

После того как собственное тело так предательски его подвело; Райм редко обращал внимание на внешность других людей, но игнорировать Перси Клэй было трудно. Ростом чуть выше пяти футов, она излучала собранную в кулак силу. Черные как ночь глаза притягивали, и, только оторвавшись от них, можно было заметить ее некрасивое лицо, курносое и мальчишеское.

Райм понял, что Перси тоже разглядывает его. Увидев его впервые, люди обычно краснели и заставляли себя смотреть на его лоб, чтобы ненароком не глянуть на искалеченное тело. Перси же, окинув взглядом его красивое лицо с твердыми линиями губ и носа, затем – неподвижный торс и конечности, принялась разглядывать устройства и аппараты – блестящую инвалидную коляску, пульт ротового управления, наушники и компьютер.

Появился Том и подошел к Райму измерить давление.

– Не сейчас, – сказал криминалист. – Потом.

– Только не волнуйтесь, – произнес Том, считывая показания. Он вынул из ушей стетоскоп: – Неплохо. Но вам нужно отдохнуть..

– Ступай, – проворчал Райм и повернул голову к Перси.

Он был калекой, неполноценным, и поэтому посетители, вступая с ним в разговор, часто произносили слова чуть ли не по слогам либо вообще обращались к нему через Тома. Перси же говорила с Раймом как с нормальным человеком.

– Вы считаете, нам грозит опасность? Бриту и мне?

– Еще бы. Причем нешуточная.

В комнату вошла Закс. Райм представил ей Перси и Хейла.

– Вы ведь собираетесь приставить к Перси охрану? – задал вопрос Хейл.

– Обязательно, – ответил Деллрей.

– Отлично, – сказал Хейл. – Я думаю, вам необходимо поговорить с Филипом Хансеном.

– Поговорить? – переспросил Селлитто. – Отчего бы и нет. Но он все отрицает.

– Может, пригрозить ему?

– Без толку, – возразил Райм. – Он в любом случае не сможет ничего рассказать. Танцор не встречается с клиентами и не говорит им, как собирается выполнить заказ.

– Танцор? – спросила Перси.

– Так мы называем этого убийцу. Танцор Смерти.

– Прямо как в ужастике, – заметил Хейл.

Перси посмотрела Райму в глаза, почти такие же черные, как у нее самой:

– А что случилось с вами? В вас стреляли?

Не только Закс, но и Хейл смешался, услышав этот прямой вопрос. Райм воспринял его спокойно.

– Я обследовал место преступления на стройке. Свалилась балка. Сломала мне шею, – ответил он ровным голосом.

– Как тому актеру, Кристоферу Риву.

– Верно.

– Ему пришлось туго. Но он чертовски мужественный парень. Я бы, наверное, себя порешил, случись такое со мной, – сказал Хейл.

Райм покосился на Закс, та поймала его взгляд. Он обратился к Перси:

– Нам нужна ваша помощь. Мы должны понять, как бомба попала на борт. У вас есть какие-нибудь соображения?

– Никаких. – Перси взглянула на Хейла, который отрицательно замотал головой.

– Где находился самолет до взлета?

– В ангаре. Мы переоборудовали машину для новых перевозок.

– Насколько просто проникнуть в ангар?

– Когда там не работают, он закрыт, но последнюю пару дней в ангаре круглые сутки находились наши сотрудники – готовили «лир» к рейсу.

– Вы хорошо их знаете? – поинтересовался Селлитто.

– Мы все как одна семья, – встал на защиту коллег Хейл.

– Тем не менее имена мы запишем, если не возражаете.

– Администратор даст вам список.

– Ангар надо опечатать, – сказал Райм. – И никого туда не пускать.

Перси покачала головой:

– Мы не можем. «Лир», который пилотировал Эд, был у нас единственной машиной, оборудованной для перевозки органов. Завтра вечером еще один рейс. Чтобы успеть подготовить другой самолет, «Фокстрот-Браво», придется работать как проклятым. Я не могу рисковать контрактом.

– Сожалею, но у вас нет выбора, – заявил Райм.

Перси прищурилась:

– Кто вы такой, чтобы мне указывать?

– Тот, кто пытается спасти вам жизнь, – отрезал Райм.

– Но я не могу рисковать контрактом.

– Послушайте, миссис, – вмешался Деллрей. – Вы просто не понимаете, насколько опасен этот Танцор.

– Он убил моего мужа, – резко возразила она. – Я все прекрасно понимаю. Но меня не запугать, я все равно не откажусь от этого заказа.

– Вы можете дать нам час на осмотр ангара? – спокойно произнес Райм.

– Час? – Перси задумалась.

Закс усмехнулась и с удивлением посмотрела на босса:

– Час на осмотр ангара? Ты серьезно, Райм?

Райм смотрел на Перси, которая наконец ответила:

– Час я смогу пережить.

– Райм, – запротестовала Закс, – я не уложусь.

– Амелия, ты же у нас самая лучшая, – полушутливо произнес Райм, давая понять, что это окончательное решение. – Кто нам поможет на месте? – спросил он Перси.

– Рон Тэлбот, начальник перевозок.

– Отправляться прямо сейчас? – поинтересовалась Закс.

– Нет, – ответил Райм. – Подождешь, пока прибудут обломки из Чикаго. Ты мне понадобишься, чтобы сделать анализы. – Затем обратился к Деллрею: – Что слышно об убежище для свидетелей?

– Мы подыскали подходящий дом. В самом центре Манхэттена. Служба федеральных маршалов направляет туда важнейших свидетелей. Одна загвоздка – нам нужен кто-нибудь из Управления, чтобы за всем там присматривать. Такой, кто знает настоящую цену Танцору.

Вот тут-то Джерри Бэнкс и поднял глаза, недоумевая, почему все на него уставились.

– Что? – спросил он. – Что такое? – И тщетно попытался пригладить вихор.

Он огляделся.

– А у вас здесь уютно.

– Спасибо, друг. Может, хотите чего-нибудь выпить?

– С удовольствием. Вы живете одна?

– Да, только я и моя неуемная троица. Не пойму, чего это они все попрятались. Глупые плутишки.

Шейла вскрыла банку «Доктора Пеппера».

Он не спеша подошел к окну и выглянул на улицу. Ни одного полицейского. И всего полквартала до подземки. Если он сумеет спуститься по пожарной лестнице... У нее есть телефон и компьютер. Неплохо.

На подоконник вскочила кошка и ткнулась мордочкой ему в лицо.

– Поздоровайся с нашим новым другом, Андреа. Сэм, вы ей понравились.

Стивен начинал ненавидеть эту бабу. Он представил, как по его телу ползут, извиваясь, тысячи червей, и ему захотелось кричать. Он выпрямился и обвел комнату взглядом.

– Слышь, у вас не найдется упаковочной ленты?

– М-м-м, для чего?

– У меня с собой инструменты. Нужно подклеить бубен.

– Конечно, найдется. – Она вышла в прихожую. – Каждый раз покупаю к Рождеству новый рулон. Потом забываю, что уже покупала, и у меня их набирается целая куча. Вот какая я дурочка.

Он осмотрел кухню и решил, что лучшего места для убийства в квартире не найти.

– Ловите! – Она игриво бросила ему рулон.

Он машинально поймал и разозлился на себя за то, что не успел надеть перчатки – на рулоне останутся отпечатки пальцев. Он отложил рулон и натянул перчатки.

– Вам холодно? Послушайте, друг, что вы?..

Не обращая внимания на вопрос, он открыл холодильник и начал вынимать продукты.

Она подошла чуть ближе. Легкомысленная улыбка на ее лице понемногу увядала.

– Эй, вы что, проголодались?

Он принялся извлекать полки.

Их глаза встретились, и вдруг из глубины ее горла вырвалось едва слышное «Ииии...».

Стивен перехватил жирного червя на полпути к двери и отволок обратно на кухню. К холодильнику.

Беда.

Перси Клэй, заслуженный инженер-майор, дипломированный авиамеханик, обладательница всех лицензий, какие только может выдать пилоту Федеральное управление гражданской авиации, не была суеверной. Но пока она ехала в пуленепробиваемом фургоне через Центральный парк к дому-убежищу для свидетелей, у нее не выходила из головы старая пословица: беда не приходит одна.

Сначала Эд. Теперь вот вторая напасть, о которой ей сообщил по телефону Рон Тэлбот.

– «Медицина США» согласилась дать нам еще один шанс, – сипел Тэлбот в трубку. – Я хочу сказать, формально они вправе расторгнуть контракт. Бомбы не освобождают нас от выполнения обязательств.

– Но они оставляют нам завтрашний рейс?

После секундного замешательства Рон ответил:

– Да. Оставляют.

– Выкладывай все, Рон. Начистоту.

– Дело в «Фокстроте-Браво», – выдавил он.

– Что с ним такое?

– Будет непросто его переоборудовать, – сказал Тэлбот.

– Не тяни, договаривай.

– Хорошо, – решился он наконец. – Мы остались без Стью. – Стью Маркуорд работал в «Гудзонских чартерах» старшим механиком. – Он подался в «Сикорски».

Новость оглушила Перси. Чтобы подготовить самолет к перевозке органов для трансплантации, нужно было демонтировать почти все пассажирские кресла и установить холодильные камеры. Это требовало больших механических и электромонтажных работ. Перси не представляла, как они управятся к завтрашнему полету без Стью Маркуорда.

– Что произошло, Перси? – спросил Хейл.

– Стью уволился, – прошептала она.

Хейл ошеломленно уставился на Перси: «Сегодня?»

Она кивнула. Тэлбот продолжал:

– Он испугался. Все знают, что это была бомба. Копы молчат в тряпочку, но люди на взводе. Спрашивают, не лучше ли свернуть дело и подождать, пока все не утихнет.

– Нет, не лучше, – ответила Перси. – Работаем как обычно.

– Насчет «Фокстрота-Браво». Я сам могу сделать основную часть работы, – сказал Тэлбот.

– Сделай, что сможешь. Но постарайся найти нового механика, – распорядилась Перси. – Свяжемся позже.

Перси была в ярости. Предательство – худший из грехов. «Чартеры» умирали, и Перси не знала, как спасти компанию. Не было у нее «обезьяньей сноровки»... Это выражение она слышала в бытность военным летчиком. Так говорил один адмирал, тоже летчик, имея в виду таинственный, Богом данный талант прирожденного пилота. Когда дело касалось полетов, Перси, безусловно, такую сноровку выказывала – в кабине любого самолета она чувствовала себя как дома. Но сноровки в управлении компанией у нее не было.

Для нее оставалось загадкой, как «Гудзонские чартеры» при постоянной загруженности все время балансировали на грани банкротства. В прошлом месяце «Чартерам» едва не пришел конец, но Эду удалось умаслить «Медицину США» и заключить контракт, гарантировав доставку груза при любых погодных условиях. Если «Фокстрот-Браво» не будет готов к завтрашнему полету... Ей не хотелось даже думать об этом.

Проезжая в полицейской машине по Центральному парку, она смотрела на первую весеннюю зелень. Эд любил этот парк. Он часто делал два круга вокруг пруда, а затем возвращался к ней – углубленной в изучение бортового журнала или нового руководства по ремонту реактивных двигателей и потягивающей «Дикую индейку». Ухмыльнувшись и ткнув ее крепким пальцем в ребра, он спрашивал, не хочется ли ей заодно предаться и другим нездоровым утехам. Они начинали хохотать, и Эд тем временем украдкой прикладывался к фляжке с виски.