Текст книги "Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав"

Автор книги: Джеффри Дивер

Соавторы: Дебора Смит,Джек Хиггинс,Филип Керр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Потом он наклонялся и целовал ее в плечо.

«Зажглись на небе звезды...»

На глаза навернулись слезы, и Перси Клэй приняла решение. Она снова включила телефон.

 Глава 4

Третий час из сорока пяти

Том впустил в лабораторию молодого человека. Это был сержант полиции штата Иллинойс, у которого при себе имелись две большие брезентовые сумки и коричневая папка.

– Бомба! – радостно воскликнул Райм. – Вот она, бомба!

Полицейский, пораженный необычным собранием блюстителей правопорядка, должно быть, так и не понял, что на него обрушилось, когда Мэл Купер выхватил у него сумки, а Селлитто быстро расписался в получении и сунул ему расписку со словами:

– Спасибо. Бывай. До скорого.

Том любезно улыбнулся и проводил сержанта до двери.

– О’кей, Том, к доске. Будем составлять перечень улик. Начерти таблицу, над первой графой поставь: МП-1, Чикаго.

– МиП?

– Место преступления, – раздраженно пояснил Райм.

Помощник взял мел, смахнул пылинки с безупречного галстука и брюк с острыми, как лезвие, стрелками и написал.

– Что у нас, Мэл? Закс, помоги ему.

Они принялись выкладывать содержимое пластиковых пакетов и банок – золу, кусочки металла, фрагменты волокон и комочки пластмассы – на фарфоровые лотки. Поисковая группа, должно быть, использовала магниты на роликах, мощные пылесосы и частые сита, чтобы собрать на месте падения всю эту мелочь.

Райм, крупный специалист в большинстве сфер криминалистики, отлично разбирался и во взрывных устройствах. Он не питал особого интереса к этому предмету до тех пор, пока Танцор не оставил небольшой пакет в урне на Уолл-стрит. После этого Райм решил узнать о взрывчатых веществах все.

– Разве бомбы не самоуничтожаются? – спросила Закс.

– Ничто и никогда не уничтожается полностью. Запомни это. – Однако, подкатив поближе и рассмотрев содержимое мешков, Райм признал: – Наш случай не из лучших. Видишь эти фрагменты? Эту кучу алюминия? Металл осыпался, а не погнулся. Значит, устройство имело высокую скорость детонации. Но и при этом после взрыва остается от шестидесяти до девяноста процентов фрагментов бомбы. Да, здесь есть над чем поработать.

– Есть над чем? – фыркнул Деллрей. – Все равно что Шалтая-Болтая собрать.

– Ну, это не наша работа, Фред, – оживился Райм. – От нас требуется только схватить того сукина сына, который столкнул его со стены. – Он покатил вдоль стола. – Что тут у нас, Мэл? Я вижу батарейку, провод, таймер. Что еще? Фрагменты корпуса или упаковки?

– Ничего даже отдаленно похожего, – ответил Купер.

– Итак, бомба не была уложена в чемодан или сумку. Любопытно, – задумался Райм. – Как же тогда, черт возьми, он пронес ее на борт? Лон прочти-ка отчет.

– «Место взрыва трудно определить по причине интенсивного возгорания и разрушения самолета, – прочитал Селлитто. – Устройство предположительно находилось под кабиной экипажа или позади нее».

– Может быть... – Райм помолчал. – Стойте, стойте! Мэл, алюминий. Третий пакетик слева. Помести под микроскоп.

Купер подсоединил видеошнур микроскопа к компьютеру Райма. Райм теперь мог видеть то, что видел Купер. Последний принялся закреплять образцы на предметных стеклах и вставлять их в микроскоп.

Минуту спустя Райм распорядился:

– Курсор вниз. Двойной щелчок. – Изображение на экране компьютера увеличилось. – Надо же, смотри. Обшивку самолета вогнало внутрь.

– Внутрь? – спросила Закс. – Значит, бомба была прикреплена снаружи?

– Да, похоже на то. Что скажешь, Мэл?

– Ты прав. Головки заклепок прогнуты вовнутрь. Определенно, бомба была снаружи. Чем и объясняется вот это.

Купер прогонял под линзой кусочки металла со сноровкой ковбоя, считающего коров.

– Фрагменты черного металла. Магниты к алюминиевой обшивке не притягиваются, но под ней была сталь. У меня обнаружились кусочки эпоксидной смолы. Он снаружи удерживал бомбу магнитами, пока клей не схватился.

– Надежда на отпечатки есть? Только честно, Мэл.

Купер ответил скептической усмешкой. Тем не менее он сканировал фрагменты световым щупом. Кроме следов взрыва, ничего не было.

– Я хочу понюхать, – заявил Райм. – Понятно, что это бризант. Мне нужно знать, какой именно.

Закс поднесла мешок к коляске и открыла. Райм вдохнул.

– Гексоген, – произнес он.

– Как ты думаешь, С-3 или С-4? – спросил Купер.

– Нет, не С-3, – сказал Райм, снова понюхав взрывчатку с таким видом, словно это было выдержанное бордо. – Запах не сладкий. И непонятно... Еще какой-то другой запах. Газани-ка, Мэл.

Купер пропустил пробу через газохроматограф. Прибор мог анализировать пробы массой до миллионной доли грамма и, определив их состав, отыскивал в базе данных фабричную марку вещества.

Купер внимательно просмотрел результаты:

– Твоя правда, Линкольн. Здесь гексоген, тротил. Еще нефть. А еще – что странно – крахмал.

– Крахмал! – воскликнул Райм. – Именно то, что я унюхал, – бобовая мука.

Купер рассмеялся: такие же слова появились на экране компьютера.

– Как ты узнал?

– Это боевой динамит. Такой не часто встречается.

– Боевой, вот как? – заметил Селлитто. – Ниточка тянется к Хансену.

Купер закреплял образцы на предметном столике микроскопа, и изображение одновременно появлялось на экране компьютера Райма. Частицы волокна, проволоки, обломков, пыли. И фрагменты парафинированной бумаги, которой была обернута взрывчатка. Волокна от детонирующего шнура. Кусочек угля от батарейки.

– Таймер, – сказал Райм. – Хочу посмотреть на таймер.

Купер поднял пластиковый пакетик. Внутри находилось безжизненное холодное сердце бомбы в почти идеальной сохранности. Ага, твой первый просчет, подумал Райм, мысленно обращаясь к Танцору. Обычно взрывчатку закладывают вокруг детонатора, чтобы уничтожить следы. Танцор же установил таймер за толстым выступом металлического корпуса бомбы. Выступ и защитил его от разрушительного воздействия взрыва.

– Проверить по фэбээровской базе, – велел Райм.

ФБР обладает самой полной в мире базой данных по взрывчатым устройствам. Купер ввел модель таймера и название изготовителя. Его модем ответил потрескиванием и свистом. Через несколько минут пришли результаты.

– Неутешительно, – сказал Купер, скривившись. – Бомба не отвечает ни одному конкретному профилю.

Изготавливая бомбу, почти все действуют по одной и той же схеме – изучают технологию и буквально ей следуют. Учитывая характер продукции, с ней предпочитают лишний раз не экспериментировать. Если бы остатки бомбы Танцора соответствовали, скажем, бомбе, взорванной во Флориде или Калифорнии, тогда появилась бы возможность собрать дополнительные улики. Бомба Танцора на Уолл-стрит была другой, но тогда и цель была иная. Если Райм что и знал о Танцоре Смерти, так лишь то, что Танцор приспосабливал свои устройства к каждому конкретному заданию.

– Совсем плохо? – спросил Райм.

– Таймер.

Райм вздохнул. Он понял Купера.

– Сколько миллиардов штук в год производят?

– «Дайвана корпорейшн» из Сеула в прошлом году продала сто сорок две тысячи. Без заводских номеров, так что неизвестно, куда они были отправлены.

– Здорово. Просто здорово.

– Кстати, о бомбе, – сказал Делрей. – С кем же это наш мальчик должен был пообщаться, чтобы такую соорудить?

Райм покачал головой:

– Кроме взрывчатки и шнура для детонатора, всем остальным Танцор мог разжиться в любом магазине радиотоваров.

Но зачем было крепить взрывчатку снаружи? – размышлял он вслух. – Перси сказала, что там всегда кто-то работает. И почему Эд Карни или второй пилот не заметили ее во время обхода?

– Потому, – вдруг подала голос Закс, – что Танцор не мог пронести бомбу на борт, пока не выяснил, кто летит.

Райм развернул кресло к ней:

– Вот именно! Он наблюдал. Он прилепил ее после того, как Карни поднялся на борт. Тебе, Закс, нужно установить, куда именно прилепил. Давай-ка отправляйся в ангар.

– В моем распоряжении всего час. Теперь даже меньше.

– Еще одно, – сказал Райм. – Танцор несколько отличается от всех тех, с кем ты когда-либо имела дело. – Как бы ей это получше объяснить? – С ним... с ним нельзя верить собственным глазам.

Она подняла брови, что означало: выражайся яснее.

– Если увидишь, что кто-то сделал шаг в твою сторону, стреляй первой... кто бы это ни был.

– Что? – рассмеялась она.

– Сначала думай о себе, а потом уже о месте преступления.

– Я всего лишь гражданское лицо, – ответила она уже от двери. – Он не станет со мной возиться.

– Амелия, послушай...

Но Райм услышал лишь эхо ее шагов в мраморном холле.

Город остался позади. В фургоне Отдела криминалистики Амелия Закс мчалась по туннелю, образованному ветвями деревьев, за которыми с одной стороны – утесы, а с другой – не очень крутой обрыв. Пыльная зелень и повсюду желтые созвездия форзиции.

Она размышляла о бомбах и о Перси Клэй. И о Линкольне Райме. Сегодня он был не таким, как всегда. Вот только каким? Они работали вместе уже целый год, и работать с ним ей очень нравилось. Его блистательный ум ободрял ее, устрашал и даже – в чем она ни разу никому не призналась – возбуждал сексуально.

Отсюда вовсе не следовало, что она вполне его понимала. Линкольн Райм не позволял заглядывать в свои карты. Что было такого особенного в Танцоре Смерти, кроме глупого прозвища и того, что он казался много умнее рядового наемного убийцы? А всего за час управиться с осмотром ангара? Со стороны Райма это было большой любезностью в отношении Перси. На него не похоже. Посчитай Райм необходимым, он бы держал место преступления опечатанным много дней кряду.

Амелии Закс не нравились эти назойливые вопросы.

Впрочем, размышлять на эту тему ей было некогда. Крутанув руль, она въехала в ворота аэропорта Мамаронек.

Закс натянула латексные перчатки и, как учил ее Линкольн Райм, обмотала обувь резиновой лентой, чтобы ее следы не путались со следами преступника. Затем она подсоединила закрепленную на бедре портативную рацию к наушникам и микрофону.

– Я здесь, Райм, – сообщила она.

– Где это «здесь»? – прозвучал в наушниках ворчливый голос.

– На пересечении рулежных дорожек. Между рядами ангаров. В «Гудзонских чартерах». Мне сказали, что это то место, где Карни остановил самолет перед выруливанием на взлетную полосу.

Закс с тревогой взглянула на видневшуюся поодаль рощу. Она чувствовала себя беззащитной. Танцор мог быть сейчас здесь, чтобы уничтожить оставленные улики или убить полицейского и помешать расследованию. Стреляй первой. Черт побери, Райм, ты пугаешь меня! В самом деле, не умеет же этот парень проходить сквозь стены!

Открыв заднюю дверцу, она вытащила из фургона ящик со световым щупом и большой чемодан. В чемодане лежали профессиональные принадлежности: пинцеты, кисточки, щипцы, ножницы и пластиковые пакеты.

Первое – обозначить периметр.

Она окружила участок желтой полицейской лентой.

Второе – принять в расчет радиус действия видеокамер и микрофонов.

– Никаких средств массовой информации. Пока никаких, слава Богу.

– Что такое, Закс? – спросил Райм.

– Благодарю Бога, что нет репортеров.

– Прекрасная молитва. Но скажи, что ты делаешь?

– Все еще изолирую место преступления.

Третье – определить вероятные пути появления и отхода преступника.

Зацепки у нее не было. Тот мог проникнуть откуда угодно, подъехать на багажной тележке или в заправочной машине.

Закс нацепила защитные очки и принялась водить световым щупом по рулежной дорожке. Она видела какие-то пятнышки и полоски, проступавшие в мертвенном желто-зеленом свете. Но никаких отпечатков подошв.

– Дорожку мыли вчера вечером, – произнес чей-то голос у нее за спиной.

Закс резко повернулась, схватившись за пистолет.

У меня всегда запаздывает реакция, Райм. Это твоя вина.

Несколько мужчин в комбинезонах стояли у желтой ленты. Она подошла, соблюдая меры предосторожности, и сверила их лица с фотографиями на удостоверениях личности, после чего попросила всех уйти.

Великолепно. Все следы, все отпечатки ног Танцора пропали. Она произнесла в микрофон:

– Вчера вечером рулежную дорожку вымыли, Райм. Похоже, струей воды под высоким напором.

– Вот так раз! Ну ладно, приступай.

Амелия Закс начала «ходить по сетке». Этому методу Райм отдавал предпочтение при осмотре места преступления, а заключался он в том, что нужно было сперва проутюжить весь участок взад-вперед вдоль, а затем повернуться на девяносто градусов и прочесать его уже поперек. Закс ничего не обнаружила, о чем и доложила Райму.

– Да ну, Закс. Держу пари, что следов предостаточно. Нужно только чуть-чуть постараться. Танцор не похож на других преступников.

Ну вот, опять эта старая песня.

– Закс, – прошептал он, – войди в него. Ты знаешь, что я имею в виду.

Она прекрасно знала, что он имел в виду. Ненавидела этот прием и тем не менее, да, владела им. Лучшие криминалисты прочесывают место преступления не так, как полицейские, выискивающие зацепки, а как сам преступник – проникаясь его желаниями, страстями и страхами. У Райма был такой дар, и, хотя Закс пыталась это отрицать, у нее он был тоже.

– Говори со мной, – произнес Райм тихим завораживающим голосом. – Ты идешь там, где проходил он. Ты думаешь то, что думает он. Ты знаешь, что летит Эд Карни. Ты знаешь, что нужно пронести бомбу на борт. Ты убьешь кого угодно, ты сделаешь все, чтобы достичь цели. Твое лучшее оружие – обман.

Закрыв глаза, она ощутила настороженность и охотничий азарт.

Он тихо продолжил:

– Где ты прячешься?

– Территория пуста. Двери ангаров закрыты. Никаких машин. Никаких подходов. Никаких укромных мест.

– О чем ты думаешь?

Все залито светом. Спрячься. Затаись. Спрятаться негде.

Она бросилась к единственно возможному укрытию – ангару рядом с рулежной дорожкой – и тут же увидела разбитое окно. В иной ситуации она не обратила бы на него внимания, так как его закрывал ветхий фанерный лист. Закс медленно приблизилась к окну. Земля усыпана гравием, никаких отпечатков ног.

– Райм, тут окно. Заколочено фанерой. Стекло разбито.

– Подходит. Надави на фанеру. Сильнее.

Лист упал вовнутрь и с грохотом ударился о пол.

– Что это было? – закричал Райм.

– Всего-навсего фанера. – Ее напугало его беспокойство.

Она осветила галогенным фонариком внутренность ангара.

– Заброшен. Несколько пыльных ящиков. Гравий на полу.

– Он был здесь, – ответил Райм. – Он набросал гравий в окно, чтобы переждать в ангаре, не оставив следов. Старый трюк. Ладно, залезай внутрь. Но сперва поищи ловушки. Помнишь тот случай с мусорной урной?

Прекрати, Райм! Прекрати!

– Чисто, Райм. Ловушек нет. Осматриваю оконную раму. – Световой щуп не показал ничего, кроме слабого отпечатка пальца в хлопчатобумажной перчатке. – Никаких волокон, только характерный узор ткани.

– Хорошо. Это он, Закс. Нет смысла вламываться в перчатках туда, где нечего красть.

Видимых следов не было, но она сняла отпечаток и поместила в пластиковый пакет.

– О’кей, Райм. Привезу тебе это вместе с гравием и осколками стекла через сорок минут.

Закс уложила образцы в машину и помчалась в «Гудзонские чартеры». Она влетела в офис Рона Тэлбота; тот разговаривал с высоким человеком, стоявшим спиной к двери.

– Я нашла, где он был, – сказала Закс. – Место преступления отработано. Можете пускать самолеты.

– Привет, офицер. Как дела? – произнес, повернувшись к ней, Брит Хейл.

Она кивнула и застыла на месте. Что он здесь делает? Предполагалось, что он давно в убежище.

Она услышала тихий плач и заглянула в комнату для совещаний. Перси Клэй сидела рядом с хорошенькой брюнеткой. Та плакала, а Перси, стойко переносившая собственное горе, пыталась успокоить ее. У окна Джерри Бэнкс потягивал кофе, любуясь стоящим в ангаре самолетом.

– Привет, Амелия, – сказал он бодро.

Нет, нет, нет...

– Райм, – бросила Закс в микрофон. – Она здесь.

– Кто? – резко спросил он. – И где «здесь»?

– Перси. И Хейл тоже. В «Гудзонских чартерах».

– Не может быть! Они должны быть в убежище.

– Да, но они здесь, передо мной.

– Она потребовала сначала заехать сюда, чтобы найти механика, – виновато пояснил Джерри Бэнкс.

– Закс, он где-то там. Танцор. Я знаю, что он там.

– Как он мог здесь очутиться? – Закс посмотрела на окно.

– Пусть не маячат перед окнами, – распорядился Райм. – Я попрошу Деллрея прислать бронированный автофургон из отделения ФБР в Уайт-Плейнс.

Закс подбежала к двери и обвела взглядом летное поле.

– Но как, Райм? Как он доберется до нас?

– У меня нет зацепки. Как охраняется территория?

– Проволочное ограждение. На входе охрана проверяет удостоверения личности.

– Но они не требуют удостоверения у полицейских, верно?

Закс посмотрела на охранников в форме и вспомнила, как спокойно они ее пропустили.

– Черт побери, Райм, тут с дюжину полицейских автомобилей. Не знаю даже, местные или из Управления... Он может быть любым из них.

Она подозвала к двери полицейского, внимательно сверилась с фотографией в его удостоверении и, решив, что тут без обмана, попросила его провести беглое визуальное опознание каждого человека в форме и каждого детектива. Оказалось, что неизвестных нет и никто из полицейских не отсутствует.

– Диспетчер с центральной сообщил мне кое-что, что вам нужно бы знать. Может, ничего такого, но дорожный патруль в Уайт-Плейнс нашел тело в машине, – сказал полисмен. – Убили около часа назад. Сплошное месиво.

– Райм, слышишь?

– Да. Спроси у него, в целости ли кисти рук и лицо.

– Что?

– Спроси!

Она спросила. Полицейский удивленно заморгал и ответил:

– Да, мэм. Кистей нет.

– Где оно теперь? Тело? – выпалил Райм.

Она передала вопрос.

– В автобусе следователя. Его повезут в окружной морг.

– Нет, – распорядился Райм. – Пусть привезут тело к тебе, и быстро. В нем ответ на вопрос, каким образом он намерен добраться до вас.

Считается, что главное оружие снайпера – винтовка, но это не так. Главное – телескоп.

Как мы его называем, солдат? Мы называем его оптическим прицелом? Телескопической трубкой?

Никак нет, сэр. Это телескоп. Вот этот – «Редфилд», регулируемый, три на девять. Лучше не бывает, сэр.

Блестящий черный оптический прицел, установленный на винтовке модели 40, имел в длину двенадцать и три четверти дюйма и весил двенадцать с небольшим унций. Параллакс отрегулирован таким образом, что перекрестье, наведенное на область сердца с расстояния в пятьсот ярдов, не меняет положения, когда голова снайпера перемещается слева направо.

Зарывшись в траву в трехстах ярдах от ангара и офиса «Гудзонских чартеров», Стивен бережно держал винтовку, из которой, при расчетной дальности эффективного огня в тысячу ярдов, ему случалось убивать и на расстоянии свыше тысячи трехсот ярдов. Он внимательно осмотрел в прицел «Гудзонские чартеры». Жены не было видно, но он знал, что она там. Прослушивая запись телефонного перехватчика, подключенного к линии офиса «Гудзонских чартеров», он слышал, как она говорила какому-то Рону, что вместо дома-убежища они направляются в аэропорт искать каких-то механиков.

Стивен прополз немного вперед, пока не оказался на невысоком пригорке, по-прежнему скрытый деревьями и травой, но ангар и офис, которые отделяли от него поросшие травой участки и две взлетно-посадочные полосы, просматривались отсюда лучше.

Перед главным входом стояли двое. Один – полицейский. Другая – женщина с рыжими волосами, в бейсболке. Очень хорошенькая. Полицейская в штатском. На поясе у бедра он заметил коробчатый контур «глока» или «зиг-зауэра», поднял дальномер и навел на рыжие волосы женщины. Изображение двоилось. Покрутил кольцо до тех пор, пока оба контура не совместились. Триста шестнадцать ярдов.

Ему не нравилось ее красивое лицо. Оно его тревожило. Черви, подумал он, чувствуя, как по телу поползли мурашки.

Лицо в окне. Он навел перекрестье на ее грудь.

Солдат, назови девиз снайпера.

Один шанс, один выстрел, одно смертельное попадание, сэр.

Стивен сполз с пригорка и вставил в магазин пять патронов. Затем лег. Оперся левым локтем о землю и «приварился» щекой и большим пальцем правой руки к прикладу над спусковым крючком.

Проникнуть взглядом внутрь офиса было трудно, однако Стивену показалось, что он мельком увидел Жену. Да, это была она. Стояла позади высокого мужчины. Молодой блондин в костюме с бляхой на ремне увел их из поля зрения.

Терпение. Она снова появится. Они не подозревают, что ты здесь. Ты можешь ждать весь день. Пока черви не...

Снова мигалка. На стоянку въехала машина «скорой помощи». Рыжеволосая женщина-полицейский бросилась к ней.

Стивен глубоко задышал.

Установить прицел, солдат.

Сэр, я готов, сэр.

Обменявшись парой слов с медиком, Закс влезла в кузов «скорой помощи» и расстегнула молнию на мешке с телом. Натягивая латексные перчатки, она произнесла в микрофон:

– Райм, удостоверение личности отсутствует. Кисти отчленены острой, как бритва, пилой.

– Перси в безопасности? Хейл тоже?

– Они в офисе. Далеко от окон.

– Фургон будет через десять минут. Что на убитом?

– Только трусы.

– Расскажи о трупе. Причина смерти?

После недолгого осмотра она обнаружила причину смерти.

– Удар ножом с узким лезвием в основание черепа. Вес у тела избыточный, живот большой. Руки загорелые. Ногти на ногах не острижены, в ухе дешевая серьга. Трусы поношенные, с дырками, были заказаны по каталогу «Сирс».

– Он из «синих воротничков». Рабочий, служащий службы доставки? Подумаем. Почему Танцор позволяет нам идентифицировать тело? Если б захотел исключить такую возможность, вырвал бы зубы. Что же он пытался скрыть от нас?

– Что-нибудь на руках жертвы? – предположила Закс.

– Возможно. Нечто, что он не сумел смыть с трупа.

– Масло? Смазку?

– Может, он доставлял авиагорючее, – предположил Райм.

Закс окинула взглядом аэропорт. Там было полно заправщиков, ремонтников и строителей, которые возводили новое крыло одного из терминалов.

– Если это полный мужчина, то сегодня он, вероятно, потел. Может быть, вытирал или чесал голову. Проверь кожу черепа, Закс.

Она проверила. И нашла.

– Вижу цветные полоски. Голубые. Кое-где белые. Это краска, Райм! Он рабочий, маляр.

– Танцор где-то поблизости, Закс! Свидетелей уложи на пол и приставь к ним охрану. Остальные пусть займутся поиском Танцора. Спецназ уже в пути.

Проблемы. В телескоп «Редфилд» он наблюдал за рыжеволосой женщиной-полицейским в машине «скорой помощи». Он не мог отчетливо видеть, чем она там занимается. Тем не менее ему вдруг стало не по себе.

Она выпрыгнула из машины и оглядела поле.

Что-то происходит, солдат.

Сэр, я знаю, сэр.

Рыжеволосая принялась выкрикивать приказы другим полицейским. Один побежал к своей машине. Потом второй. Он видел, как ее червивые глаза внимательно осматривают аэродром. Он навел перекрестье на ее безупречный подбородок.

Рыжеволосая остановилась, и он увидел, что она разговаривает сама с собой.

Нет, не с собой. Она говорила в микрофон. По тому, как она слушала, затем кивала, было видно, что она от кого-то получает приказы. От кого, хотел бы он знать. От того, кто вычислил, что я здесь, подумал Стивен. Кто меня ищет. Кто может наблюдать за мной из окна, незаметно подкрасться и накрыть.

По его спине пробежал мороз – он и вправду затрясся, – и перекрестье прицела сместилось. Когда он снова поймал цель, рыжая пальцем показывала на фургон маляра, который он увел. Фургон стоял в двухстах футах от него на стоянке строительных грузовиков. Тот, с кем она разговаривала, разнюхал, как он проник на аэродром.

Мурашки. Склизкие черви ползут вверх по ногам.

Что делать? Один шанс, один выстрел...

Они так близко, Жена и Друг. Он мог бы покончить со всем прямо сейчас. Дело займет всего пять секунд.

Нужно выманить их наружу. Времени нет! Думай!

Хочешь заполучить самку – угрожай жизни детеныша.

Стивен размеренно задышал. Вдох – выдох, вдох – выдох. Он наметил цель. Начал нажимать на спусковой крючок.

Раскат выстрела прокатился над полем, и все полицейские попадали на землю, вытаскивая пушки. Еще один выстрел – и второй клуб дыма вылетел из хвостового двигателя стоящего в ангаре самолета.

Рыжеволосая, припадая к земле, определяла его местоположение, выставив перед собой тупорылый «глок». Убрать ее?

Отставить, солдат. Держи под прицелом свою цель.

Он опять выстрелил – новая струйка дыма из самолета.

Внезапно появилась она. Жена рвалась через дверь офиса, отбиваясь от молодого белокурого полицейского, который пытался ее удержать. Это еще не цель. Заставь ее приблизиться.

Еще один выстрел. Стекло кабины экипажа разлетелось вдребезги.

Жена, с искаженным от ужаса лицом, вырвалась и бросилась к ангару – закрыть двери, спасти своего ребенка.

Перезарядка. Он навел перекрестье ей на грудь и выстрелил как раз в тот миг, когда белокурый полицейский перехватил ее и они повалились на землю.

Промах. Спокойней, сказал он себе.

Он услышал несколько пистолетных выстрелов. Перевел взгляд на рыжеволосую. Она стояла, пристально щурясь, выискивая, откуда он стреляет.

Стивен передернул затвор.

Амелия Закс увидела слабый блик и поняла, где Танцор Смерти. В рощице на расстоянии около трехсот ярдов отсюда; его оптический прицел отразил свет бледных облаков.

– Закс, – услышала она голос Райма, – что такое...

– Райм, Перси пытается добраться до ангара. Он стреляет, чтобы ее выманить.

– Ложись, Закс, ложись!

Закс охватила паника, по спине пробежала дрожь.

– Перси! – закричала она.

Перси Клэй вырвалась из рук Джерри Бэнкса, перекатилась, вскочила на ноги и бросилась к двери ангара.

– Нет!

Взгляд Закс был прикован к тому месту, где она видела блик от прицела Танцора. Слишком далеко, подумала она. На таком расстоянии не попасть. Попадешь, если будешь сохранять спокойствие. У тебя осталось одиннадцать патронов.

Танцор снова выстрелил. Через мгновение пуля просвистела в нескольких дюймах от ее лица. Она ощутила ударную волну и услышала треск прожженного пулей воздуха.

Закс взвизгнула и упала на живот, съежившись от страха.

Нет! У тебя был шанс выстрелить, пока он перезаряжал. Теперь поздно. Он передернул затвор, патрон в патроннике.

Она подняла голову, быстро прицелилась, но тут самообладание ей изменило. Пригнув голову, она сделала пять беглых выстрелов. С таким же успехом можно было стрелять холостыми. Давай, девочка! Поднимайся. Целься и стреляй. У тебя осталось шесть патронов и на ремне две обоймы. Давай!

Однако мысль о том его промахе пригвоздила ее к земле. Все, на что у Закс хватило мужества, это приподнять голову ровно настолько, чтобы увидеть, как Джерри Бэнкс догнал Перси и толкнул ее за прицеп с генератором. Почти одновременно раздался мерзкий звук поразившей цель пули. Бэнкс, как пьяный, закружился на месте и осел на бетон.

 Глава 5

Пятый час из сорока пяти

– Что там? – спросил Райм.

Лон Селлитто выключил телефон:

– Пока неизвестно.

Одутловатое, покрытое испариной лицо детектива было бледным. Легендарный расследователь убийств, Селлитто славился невозмутимостью. Но сейчас, казалось, он был не с ними, а за много миль – с Джерри Бэнксом, который, быть может, в эту самую минуту умирал в хирургическом отделении уэстчестерской больницы.

Селлитто, Закс, Райм и Купер собрались в лаборатории на первом этаже дома Райма. Деллрей уехал проверить готовность убежища для свидетелей. Агенты ФБР из Уайт-Плейнс повезли Перси и Хейла из аэропорта, принимая все возможные меры предосторожности. Закс успела отработать засаду снайпера, фургон маляра и фургончик для доставки обедов, на котором удрал Танцор. Вещественные доказательства она сразу же отвезла к Райму на Манхэттен.

– Так что мы имеем? – обратился Райм к ней и Куперу. – Есть стреляные пули?

– Он стрелял разрывными. – Закс была сама на себя не похожа, избегала смотреть ему в глаза. – Вот что осталось от одной. – Она вскрыла пакетик.

– Узнаю Танцора, – сказал Райм. – Пуля не только убивает, но и самоуничтожается.

Купер высыпал содержимое пакетика в фарфоровый лабораторный лоток, разделил фрагменты и заключил:

– Пули с керамическими головками. Бронежилет от таких не спасет.

За дверью послышался шум, и Том впустил в комнату двух агентов ФБР. За ними вошли Перси Клэй и Брит Хейл.

– Как он? – спросила Перси.

Прием ей был оказан весьма прохладный, и ее черные глаза сразу же это отметили. Однако она ничуть не смутилась:

– Я спрашиваю о Джерри.

Селлитто промолчал. Ответил Райм:

– Все еще в хирургическом.

– Надеюсь, с ним обойдется.

Повернувшись к ней, Амелия Закс холодно произнесла:

– Вот как, надеетесь? – Она подошла к Перси. – Ведь это из-за вас его подстрелили.

– Спокойнее, полицейский, – сказал Селлитто.

Перси невозмутимо возразила:

– Я не просила его бежать за мной.

– Если б не он, вас бы просто убили.

– Возможно. Хотя утверждать нельзя. Мне очень жаль, что его ранили. Я...

– Амелия, перестань, – оборвал Райм. – Она не виновата. Танцор обошел нас.

Закс пристально смотрела в черные глаза Перси:

– Кидаясь под пули, как вы думали, что сделает Джерри?

– Я вообще ни о чем не думала, понятно? Увидела, что по моему самолету стреляют, и бросилась к нему.

– Любой пилот на ее месте поступил бы так же, – вмешался Хейл.

– Именно, – заметил Райм. – И Танцор это предвидел.

– Приятно было побеседовать, – сухо обронила Перси, поворачиваясь к двери. – Мне нужно возвращаться в аэропорт.

– Что? – Закс едва не задохнулась. – Вы совсем спятили?

– Просто переоборудовать самолет – и то было бы достаточно хлопотно. А теперь его еще и ремонтировать. Все авиамеханики в округе Уэстчестер, похоже, трусы, так что заняться этим придется мне самой.

– Миссис Клэй, – подал голос Селлитто, – это неудачная мысль. В убежище для свидетелей вам ничто не грозит, но гарантировать безопасность в любом другом месте мы никак не сможем. Побудете там до понедельника, а потом...

– До понедельника! – выпалила она. – Ну уж нет. Завтра вечером мне лететь на этом самолете.

– Один вопрос, – ледяным голосом произнесла Закс. – Не могли бы вы уточнить, кого еще вам хочется убить?

Сделав шаг вперед, Перси резко ответила:

– Вчера вечером я потеряла мужа. Но я не намерена терять еще и компанию. Вы не вправе мне указывать, куда лететь, а куда – нет. Пока что я еще не под арестом.

– Отлично, – сказала Закс. И в одну секунду на запястьях Перси защелкнулись наручники. – Вы арестованы.

– Закс! – рявкнул Райм. – Что ты делаешь! Сними наручники. Сейчас же!

– Ты гражданский и не можешь мне приказывать. Свидетельница смертельно опасна для окружающих. Если Джерри умрет, это квалифицируют как убийство по неосторожности либо как непредумышленное убийство.

– Амелия, – холодно произнес Райм.

Она мгновенно повернулась к нему. Обычно он называл ее Закс. Обращение по имени было равноценно пощечине.

Спокойным голосом Райм попросил:

– Пожалуйста, сними с Перси наручники и оставь нас вдвоем на пару минут. – И добавил: – Прошу, Амелия.

Не сказав ни слова, она расстегнула наручники.