Текст книги "Рубеж (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Именно тогда семнадцатилетки выступают вперед и принимают на себя организацию праздников, – поняла я. – Но разве то же самое не происходит с играми?

– Уходящие организаторы праздников передают хранилища украшений своим последователям, – пояснил Лукас. – Теоретически, уходящие командиры игры могут передать преемнику все данные об анонимных инфовизорах, но это происходит редко. Участники зависят от командира в плане передачи сообщений между ними. Как только тот закрывает проект, участники лишаются способа общаться друг с другом, и игра резко обрывается.

– Почему же командиры не передают данные продолжателям? – спросила я. – Из ревности?

– Отчасти, и потом, они думают о своей будущей карьере, – объяснил Лукас. – Проведение подростковых игр официально незаконно, а в данных командира неизбежно окажется множество обличающих его свидетельств. Организаторы не хотят рисковать, вручая эту информацию преемнику.

– Это я могу понять, – согласилась я.

– Итак, командиры игр теряют к ним интерес в последние недели перед Праздником, – продолжал Лукас. – Многие сохраняют действующие контакты, чтобы игровые группы продолжали строить планы на новые развлечения. Но очевидно, что командир уже планирует все остановить. Новые испытания не присылаются. Достижения не вознаграждаются. Повышения не проводятся.

Он пожал плечами.

– На следующий день после Праздника закрывается последняя база данных, командиры игр покидают подростковый уровень и вступают в лотерею. Старые игры уходят навсегда, но к этому времени новые командиры запускают что-то свежее.

Лукас хлопнул в ладоши.

– Теперь давайте пройдемся по временному анализу «Синего подъема», сравним его с нормальным жизненным циклом подростковой игры и выясним, что происходит.

– С самого начала? – спросил Бекет.

– С самого начала, – подтвердил Лукас.

Бекет постучал по столу, и в центре круга тактиков появилось голографическое изображение. Что-то вроде разноцветной диаграммы, вращавшейся в воздухе. Тактическая группа внимательно изучала ее, но для меня картинка абсолютно ничего не значила. Я слишком устала, чтобы пытаться уловить несущиеся мысли Лукаса и найти объяснение линиям и цветам, поэтому просто ждала, пока он снова заговорит.

– «Синий подъем» возникает незадолго до предыдущего Праздника, – сказал Лукас. – Здесь у нас пробелы в схеме, поскольку «Подъем» является одной из дюжины неоперившихся затей, зарождающихся в Синей зоне, и служба контроля за играми не утруждается сбором информации ни об одной из них. Известно, что большинство новых проектов умрут в первые два месяца по множеству причин, например, из-за перегрузки командира обилием работы.

– Или игрокам наскучат испытания, – мрачно заметил Гидеон.

Лукас рассмеялся.

– Давайте переместимся на два месяца после Праздника.

Бекет вновь постучал по столу, и голограмма прокрутилась наверх, открывая новые малопонятные линии и цвета внизу.

– Теперь в Синей зоне остается лишь три действующих игры, – сказал Лукас. – Поэтому служба контроля активно собирает о них информацию. Мы видим, что «Синий подъем» расширился примерно до четырех сотен игроков. Он наименьший из трех подростковых игр в Синей зоне, но взгляните на крепкий организационный костяк на временной линии.

Карим наклонился вперед в кресле.

– «Синий подъем» – не самый впечатляющий проект и не самый многолюдный, зато блестяще управляется.

– Да, – согласился Лукас. – В этот момент прерывается вторая по величине игра в Синей зоне. Испытания становились слишком опасными, игрок получил тяжелое ранение, и служба контроля, захватив его анонимный инфовизор, направила командиру игры стандартное послание с угрозами. Это тактика не всегда срабатывает, но возможно, командир уже ощущал вину за ранение участника и отреагировал полным закрытием проекта. Осиротевшие последователи вступили в две другие подростковые игры Синей зоны. Видите, «Подъем» удваивается и достигает восьми тысяч игроков.

– Командир игры замечательно справляется с такой нагрузкой, – заметила Эмили.

Лукас кивнул.

– «Синий подъем» остается стабильным и методично управляемым до последних недель перед Праздником. – Он выжидательно взглянул на Бекета, и голограмма вновь сдвинулась вверх. – В этот момент мы видим классические признаки подготовки командира к выходу из игры и вступлению в лотерею, – продолжал Лукас. – Новые испытания не рассылаются, баллы не присваиваются. В Праздник и следующую за ним неделю лотерейного тестирования мы видим полное прекращение деятельности «Синего подъема». База данных закрылась, что прервало все общение игроков.

Даже я видела разрыв в диаграмме, о котором говорил Лукас. Пустая линия прорезала все цвета.

– До этой точки «Синий подъем» следовал нормальному жизненному циклу подростковой игры, – сказал Лукас. – Но отсюда начинается нарушение всех правил. Как раз в тот момент, когда игроки «Синего подъема» посчитали, что он закрылся навсегда и начинали пробовать другие проекты, «Подъем» неожиданно возродился. База данных вернулась, и появились сообщения о новых испытаниях. Все игроки, не ушедшие в лотерею, вернулись. Около пяти сотен.

Он помолчал.

– Я считал, что это один из тех редких случаев, когда изначальный командир игры прошел лотерею и передал всю информацию преемнику. Однако Бекет установил, что организатор сменился не в Праздник.

– Я бы хотел увидеть твои доказательства, Бекет, – сказал Карим.

Бекет постучал по столешнице, и некоторые линии и цвета разделились и резко разошлись в стороны.

Карим с сомнением вздохнул.

– Я по-прежнему не вижу наложение черт.

– Ты должен компенсировать падение числа участников, прежде чем перейти к наложению, – сказал Бекет.

Он поднял палец и театральным жестом стукнул по столу. Появившиеся сверху и снизу линии заметно изменили голограмму, затем подвигались, и их концы совместились.

Карим, сдаваясь, поднял руки.

– Я убежден. И понимаю, почему лотерея дала тебе импринтинг специалиста по схемам.

Гидеон все еще не отрывал взгляда от основной диаграммы.

– Самые успешные игры обычно ведутся старшими подростками. Но «Синий подъем» мог стать одним из исключений, в которых командир игры на год младше и не должен проходить лотерею.

Эмили покачала головой.

– Если командир не обязан был готовиться, то почему мы видим характерный перерыв в деятельности?

– Абсолютно не представляю, – ответил Гидеон.

– Я могу придумать лишь один вариант, соответствующий фактам, – сказал Лукас. ягзшуз – Командир «Синего подъема» ушел в лотерею, но затем вернулся на подростковый уровень.

Глава 30

Я моргнула.

– Но это же невозможно.

– Лотерея могла дать командиру «Синего подъема» работу на подростковом уровне, – предположила Халли. – И он решил превратить старую игру в хобби.

– Даже небольшой проект требует много времени, – возразил Карим. – Командир игры должен был получить очень примитивную работу, чтобы у него оставалось достаточно часов в день для такого хобби.

– Совершенно верно, – согласился Лукас. – Давайте продвинемся чуть дальше во времени и посмотрим, что произошло после Праздника.

Диаграмма вновь прокрутилась наверх.

– В тот момент «Синий подъем» оказался единственной подростковой игрой в улье, пережившей Праздник, – рассказывал Лукас. – Все остальные только появились и страдали от неразберихи, а их командиры делали типичные ошибки новичков. Все осиротевшие игроки в Синей зоне спешили вступить в «Подъем», и он разросся с поразительной скоростью с пяти сотен до трех тысяч. Теперь посмотрите, что происходит со схемой «Синего подъема». Что это говорит нам о командире игры?

– Видны сбои, – ответил Гидеон. – То есть человек находится под давлением. Он очень умен, ответственен и организован. Мог вести игру с восемьюстами игроками, но теперь получил три тысячи и не справляется с нагрузкой.

– Можно видеть, что у командира возникли затруднения еще до того, как он собрал тысячи игроков, – критически заметила Телин. – Это не похоже на поведение будущего командира-тактика или просто члена тактической группы. Ты не согласен, Бекет?

Тот встревоженно посмотрел на нее.

– Я занимаюсь схемами, а не людьми.

– Сбои на схеме – классический предупреждающий сигнал, что подростковая игра на грани развала, – сказала Эмили. – Но «Синий подъем» продолжается, и сбои постепенно исчезают. Как? Почему? Что сделал командир игры для решения проблемы?

– Думаю, он начал передавать рутинные задачи, вроде присвоения баллов, избранным игрокам высокого ранга, – проговорил Лукас. – Эта тактика сработала. Командир игры выровнял течение «Синего подъема». Давай продвинемся дальше по временной линии.

Диаграмма еще немного сдвинулась кверху.

– За несколько недель новости о «Синем подъеме» дошли до осиротевших игроков в Бирюзовой и Ультрамариновой зонах, – сказал Лукас. – Они тоже начали вступать в игру, и к дню Валентина «Синий подъем» распространился по всему улью. По мере роста с трех до тридцати тысяч игроков наблюдаются еще вспышки проблем, но командир игры успешно повторяет тактику передачи полномочий, и игра продолжает идти ровно.

Халли недоверчиво тряхнула головой.

– Это не может быть правдой, Лукас. Такое допустимо при трех тысячах игроков, но подумай об огромном масштабе необходимых задач при тридцати тысячах. Командиру игры пришлось бы передать решения сотням людей. Легче автоматизировать процесс.

Лукас рассмеялся.

– Халли, не все так же хороши в автоматизации, как ты.

– Но этот командир игры определенно обладает подобными способностями, – возразил Карим. – Если он передал принятие решений сотням игроков, то суждения некоторых из них неизбежно различались бы в сходных ситуациях. Ты бы увидел расплывчатость на схеме, а она выглядит очень четкой.

– Командир игры дает игрокам инструкции по поводу присвоения баллов, – предположила Эмили.

– И все же некоторые из них могли принять другие решения под действием личного мнения, – настаивал Карим.

– Размывчатость есть, – заметил Бекет. – Она так мала, что нужно внимательно изучить этот участок, чтобы ее заметить, но все же расхождение существует.

Гидеон пораженно всплеснул руками.

– Значит, Лукас прав. Командиру игры пришлось передать часть полномочий, потому что при автоматике никаких различий не возникло бы вовсе, но как ему это удалось?

– Он не просто умен, организован и ответственен, – сказал Лукас. – Должно быть, командир являлся лидером от природы и был невероятно одарен способностью убеждать людей следовать инструкциям.

Он помолчал.

– Меня удивляет, что человек, настолько мастерски работающий с людьми, тратит время на управление игрой. Я бы ожидал, что он будет устраивать празднества для всего района. И правда, не могу поверить, как лотерея отправила бы подобного человека на нудную работу на подростковом уровне, которая ежедневно будет оставлять ему массу свободного времени.

– Я тоже не могу в это поверить, – согласился Карим. – В таком случае, мы должны подумать о других причинах, по которым первый командир «Синего подъема» мог уйти в лотерею, а затем вернуться на подростковый уровень.

– Например, из-за ранения или болезни, – с готовностью предложила Телин. – Что-то похожее произошло со мной после повреждения ноги. В прошлый Новый год я пережила, как тогда казалось, последнюю восстановительную операцию. Потом, как и положено, вступила в лотерею. Но физические тесты обнаружили, что сохранилась проблема, которая в будущем могла дать осложнения на позвоночник. В итоге, я получила импринтинг члена тактической группы, но до начала работы должна была пройти долгое лечение.

Она повернулась к Лукасу.

– Я знала, что лотерея обнаружила нового телепата, но подумала, что долгое пребывание в травматическом центре Синей зоны лишит меня всякого шанса вступить в ее тактическую группу. И поразилась, узнав, что Лукас сохранил за мной место специалиста по нападению.

Лукас улыбнулся.

– Конечно, я держал эту должность для тебя, Телин. Ты оказалась единственным известным мне кандидатом, способным переиграть меня в нападении.

– Я так благодарна, – сказала Телин.

– Версия, что командир игры проходил долгое лечение из-за травмы, мне нравится, – заметил Карим. – Это объяснило бы, почему он не участвовал в мероприятиях вроде праздничных гуляний. Командир мог начать подростковую игру, чтобы развеять скуку. Я поражен, как ты сама не проводила игр, Телин.

– Полагаю, для подростковых игр Телин была слишком занята в шахматных турнирах. – Лукас скорчил грустную гримасу. – Она выступала и в подростковой, и во взрослой лиге, и в пух и прах разбивала меня при каждой нашей встрече.

Я подняла брови.

– Не знала, что ты участвуешь в шахматных турнирах, Лукас.

– Я отказался от них после прошлого Праздника. – Лукас лукаво улыбнулся мне. – Участие в турнирах было желанной отдушиной, пока я работал на Кита, но теперь, когда я стал командиром-тактиком при требовательной подруге-телепате, на это не осталось времени.

Я хотела показать ему язык, но предпочла гораздо более величавый способ и наморщила нос.

– Теория Телин объяснила бы последовательность событий, – продолжал Лукас. – Командир игры закрыл свою базу данных с анонимными инфовизорами перед вступлением в лотерею, но в процессе тестирования столкнулся с проблемами.

Он помолчал.

– Обследования Телин выявили необходимость дальнейшего лечения, но она все же смогла закончить свои лотерейные проверки и получить импринтинг. Произошедшее с командиром игры коренным образом отличалось. Проблема не позволила ему пройти тесты. Значит, он не получил импринтинг и вернулся на подростковый уровень для лечения и нового участия в лотерее.

– Должно быть, для него это стало жестоким разочарованием, – сказал Гидеон. – С уходом всех старых друзей он оказался ужасно одинок. И утешал себя, вновь открыв базу данных и вернувшись к общению с игроками, не участвовавшими в лотерее. Старая подростковая игра не просто возродилась, но еще и разрослась до десятков тысяч участников.

Я осознала, что тактическая группа украдкой посматривает в сторону Бекета. Я сама взглянула на него и сперва не увидела ничего интересного, но затем поняла, что оранжево-коричневый меховой воротник на его шее движется. Появились передние и задние лапы, а затем Си-Си аккуратно спустился на стол Бекета, зевнул, потянулся и скрупулезно облизал лицо хозяина.

– Изначальный командир продолжал руководить «Синим подъемом» до Хеллоуина, – сказал Лукас 145a05. – Бекет, можешь выделить для нас линию перелома на схеме в этот момент?

Бекет дождался, пока Си-Си отойдет в сторону, и вновь сдвинул диаграмму наверх, а затем сделал ярче краски в одной точке. Мгновение я изучала изображение, но затем отвлеклась на Си-Си, который прошелся к синему предмету на столе Бекета и деловито стукнул по нему передней лапой.

Предмет повернулся, и внутри обнаружилось сдвоенное блюдце с едой и водой. Си-Си осторожно понюхал их и начал есть.

– Через неделю после Хеллоуина «Синий подъем» захватил новый командир, – сказал Лукас.

– На схеме определенно есть линия излома, – прибавил Карим. – Но нет перерыва в деятельности, как в Праздник.

– Если база данных все время поддерживала игровые контакты, «Синий подъем» мог перейти к новому командиру без какого-либо перерыва или организационных нарушений, – заметила Эмили. – Все полномочия по присвоению баллов и повышений уже переданы.

– Меня смущает, что первый командир «Синего подъема» был очень ответственным человеком, – сказал Лукас. – Почему же он передал контроль над игрой тому, кто подвергает опасности тридцать тысяч игроков?

– Он этого не делал, – возразил Гидеон. – Произошло нечто неожиданное, но что?

– Я предполагаю, что изначальный командир игры в последнюю минуту получил разрешение врачей вступить в Хеллоуинскую лотерею, – ответил Лукас. – Это было так внезапно, что он не успел закрыть игру перед уходом с подросткового уровня.

Я наблюдала за Си-Си, но слова Лукаса привлекли мое внимание.

– Не понимаю, о чем ты. Лотерейное тестирование всегда проходит в неделю после Праздника.

– Основная лотерея улья происходит на неделе после Праздника, – уточнил Лукас. – Есть свои преимущества в том, чтобы подвергнуть тестированию как можно больше подростков одновременно. Это дает лотерейной системе максимальную гибкость в манипулировании кандидатами и предполагаемыми вакансиями, что приводит к оптимальному результату и для них, и для улья.

Он помолчал.

– Но всегда существует небольшой процент людей, не попадающих в запланированную после Праздника лотерею. Множество проблем – ранение, болезнь или смерть близкого родственника – или вовсе не позволяют кандидату выполнить тесты, или влияют на достоверность результатов.

Лукас пожал плечами.

– Заставлять этих кандидатов ждать целый год было бы крайне расточительно, поэтому после Валентина, Хеллоуина и Нового года проводят альтернативные туры небольшого масштаба.

Я всегда верила, что день вступления в лотерею – это неизменный и неизбежный момент в жизни любого.

– Никогда прежде не слышала об этом.

– Кандидаты альтернативных туров стараются сохранить это в тайне, – сказала Эмили. – Некоторые люди считают свои результаты менее достоверными, чем полученные в главной лотерее после Праздника.

– Существуют особые предубеждения против кандидатов, прошедших лотерею в Хеллоуин, – прибавил Гидеон. – Когда я поступил в отряд Клер, некоторые люди спорили, безопасно ли давать кандидату из хеллоуинской лотереи работать на телепата.

Он улыбнулся.

– Но Клер быстро положила этому конец. Она созвала весь отряд и сказала, что любой, кому не нравится служить со мной в одном отряде, может уйти, и процитировала слова из представления Света и Тьмы: «Не может быть света без тьмы, и нет тьмы без света».

Я задумалась, какая же проблема не позволила Гидеону вступить в давнюю Праздничную лотерею и отправила его в Хеллоуинскую, но Лукас уже продолжал речь, и мне пришлось сосредоточиться на его словах.

– Изначальному командиру игры потребовалось бы вернуться на подростковый уровень за своими вещами. Он планировал закрыть базу данных, забрать и уничтожить инфовизоры. Но вместо этого обнаружил, что те исчезли. Наш опасный новый командир ухватился за возможность украсть базу данных и взять контроль над «Синим подъемом».

– Должно быть, кража произошла в течение двух дней с момента ухода первого командира, – сказала Халли. – Иначе база данных разрядилась бы, и мы увидели на схеме перерыв в игре. Дешевые подростковые инфовизоры не способны к дистанционной подзарядке, а в подростковых комнатах есть лишь одна розетка для инфовизоров, и к ней невозможно подключить все аппараты.

– Знаю, я давно был командиром игры, – заметил Гидеон. – Но отчетливо помню, как скучно заряжать каждый инфовизор, подключая его к розетке на две минуты. Однако это приходилось делать лишь раз в неделю.

Халли вздохнула.

– По твоим словам, ты руководил очень маленькой игрой, Гидеон. В «Синем подъеме» тридцать тысяч игроков. Только подумай, сколько сообщений передавали эти инфовизоры. Они могли протянуть без зарядки два дня, но не больше.

– Совершенно верно, – согласился Лукас. – Мы можем предположить, что новый командир игры украл базу данных в первый или второй день после Хеллоуина. Давайте дойдем по временной линии до сегодняшнего дня.

Диаграмма повернулась и показался оборванный край.

– Вы можете видеть, что после Хеллоуина в организационной основе «Синего подъема» произошли изменения, – сказала Эмили. – Новый командир совсем не так умен и методичен, как первый. Да, он сохранил всю прежнюю структуры игры и передачу на места простейших полномочий, вроде присвоения баллов и повышений. «Синий подъем» должен был продолжать ровный ход по инерции, однако командир умудрился все запутать.

Я заметила, что Си-Си вновь занял место на шее Бекета и устраивается там с утомленным видом успокаивающего кота, пережившего пару неразумно тяжелых дней.

– Это интересный момент, – заметил Лукас. – Бекет, можешь наложить фильтр на все, происходившее после Хеллоуина по инерции, и подсветить изменения?

– Результат будет не совсем точный, – ответил Бекет. – Мне придется сделать несколько допущений.

– Я абсолютно доверяю твоим суждениям, – подбодрил его Лукас.

Последовало долгое ожидание, затем большая часть схемы резко побледнела, оставив несколько ярких броских вертикальных линий. Лукас склонился вперед, изучая их.

– Новый командир едва прикасается к «Синему подъему», – сказал он. – Со времени Хеллоуина в игре произошла лишь дюжина изменений, но каждое из них причиняет серьезные проблемы в плане безопасности. Вся эта неразбериха происходит не случайно. Она намеренна.

– «Синий подъем» попал в руки глубоко злокозненной личности, – добавил Карим. – Ему нравится использовать власть, чтобы подвергать опасности игроков и наносить ущерб улью.

– Нашим следующим шагом должна стать оценка пагубности каждого изменения, – продолжала Лукас. – Затем начнем искать свидетельства о личности злоумышленника, его целях и знаниях о подростковых играх.

– Знаниях о подростковых играх? – повторила Эмили. – О чем ты думаешь, Лукас?

– Я думаю, что причина такого малого вмешательства в том, что наша цель обладает небольшим опытом участия в играх. Она украла базу данных «Синего подъема» через день или два после «Хеллоуина», но внесла какие-то изменения в игру только через пять дней. Думаю, командир так долго просматривал информацию, потому что выяснял, что же такое база данных, и учился ею пользоваться.

– Но если он не знал, что представляет собой база данных, – возразила Эмили, – то не мог так стараться ее украсть. Должно быть, вообще случайно наткнулся на эту информацию. А значит, первый командир игры держал базу не в своей комнате или в шкафчике, а в другом тайном месте?

– Я держал свою базу не в комнате, а в вентиляции местного общинного центра, – уточнил Карим. ягзшуз – Любое место укрытия должно быть постоянно доступно и близко к зарядному устройству. Нельзя таскать повсюду стопку инфовизоров, поэтому их нужно отнести для зарядки в одно место.

Лукас встал.

– Я бы хотел, чтобы группа продолжила разрабатывать этот подход. Мы с Эмбер ненадолго вернемся в свою квартиру, я должен просмотреть некоторые закрытые записи.

Глава 31

Вслед за Лукасом я вышла за дверь кабинета тактиков и двинулась дальше по коридору.

– Какие закрытые записи ты хочешь просмотреть?

– Результаты кандидатов последней Хеллоуинской лотереи, – объяснил Лукас.

Я нахмурилась.

– Мне казалось, что связисты и тактики могут спокойно получить доступ к результатам лотереи, когда это нужно им для работы.

– Могут, но у командира-тактика доступ более высокого уровня, а по моей теории, он может мне понадобиться.

Я все еще была озадачена.

– Почему?

– Наша цель – нынешний командир «Синего подъема». У нас нет реальных намеков на его личность, но мы узнали очень своеобразные факты об изначальном командире игры. Они настолько выделяются, что мы можем определить его по результатам теста в Хеллоуинской лотерее. В Праздничную ежегодно вступают более миллиона кандидатов, но после Хеллоуина их оказывается лишь около десяти тысяч, и только немногие из них родом из Синей зоны.

Лукас остановился и открыл укрепленные двери.

– Загвоздка в том, что, по моему мнению, лотерея дала первому командиру игры очень важный пост в улье. Настолько важный, что для просмотра деталей лотерейных результатов мне потребуется более высокий уровень доступа командира-тактика. Настолько важный, что мне придется хранить общение с командиром игры в строжайшем секрете.

Для меня это прозвучало зловеще.

– А нам вообще надо связываться с этим человеком? Ты только что сказал, что наша цель – не он.

– В данном случае, я считаю изначального командира игры невинным свидетелем, – сказал Лукас. – И абсолютно не желаю доставлять ему хлопот. Я просто хотел бы ему позвонить и обсудить, что произошло в Хеллоуин. Возможно, он знает лишь, что ушел на тестирование, а вернувшись, обнаружил пропажу базы данных «Синего подъема». Но вдруг первый командир вспомнит какие-то детали, которые дадут нам наметки о личности нашей цели.

В молчании мы зашли в наши апартаменты и сели на диван в просторной гостиной. Лукас достал инфовизор, постучал по нему, чтобы развернуть, и вошел в системы лотереи.

– Итак, нам нужны результаты последней Хеллоуинской, – пробормотал он, работая с прибором. – Мы ищем кандидата из Синей зоны: одаренного лидера, убедительного, очень умного, организованного и ответственного.

Он решительно стукнул по экрану.

– Так и знал. Единственные открытые результаты, соответствующие нашим критериям, принадлежат двум очень скромным кандидатам, но есть и один скрытый вариант. Я затребую доступ.

Он еще несколько раз прикоснулся к инфовизору и ввел коды авторизации.

– Да, этот скрытый результат подходит первому командиру «Синего подъема». Михаэла прошла лотерею в последний Хеллоуин и получила назначение на высший пост в службе политики улья, но в данный момент приобретает первичный опыт в должности дипломата. Я только проверю…

Он поработал на инфовизоре еще минуту и в отчаянии застонал.

– Помнишь, в апартаментах главы политики улья было множество синих украшений, и мы решили, что он вырос в Синей зоне?

– Да, – беспокойно ответила я.

– Итак, старший посол Эллиот прошел лотерею одиннадцать лет назад. Он первый ребенок в семье из двух мальчиков и четырех девочек. Михаэла его младшая сестра.

– Шесть детей! – охнула я. – Неужели все обязательные?

– Возможно, они и родились по программе обязательных детей, но выросли с родителями, а не в приемной семье. Очевидно, это один из тех случаев, когда братья и сестры обладают схожими способностями, поскольку все получили импринтинг на высшие посты в службе политики. Эллиот и Михаэла – старшие послы, четверо других – обычные.

Лукас снова взялся за инфовизор и состроил огорченную гримасу.

– Сейчас попробую позвонить дипломату Михаэле. Надеюсь только, что она решит посодействовать нам, а не обратится за помощью к старшему брату. Хочешь поучаствовать в разговоре?

Я покачала головой.

– Боюсь сказать что-нибудь не то.

Лукас встал и перешел туда, откуда меня не было видно, и позвонил. Через пять секунд появилось голографическое изображение поразительно красивой женщины лет под тридцать, ее длинные волосы спускались гораздо ниже плеч.

– Политика улья, – оживленно проговорила она. – Посол Паула слушает.

– Я надеялся поговорить с дипломатом Михаэлой, – сказал Лукас.

– Сожалею, но дипломат Михаэла не может ответить, – заявила посол Паула. – Я могу вам помочь?

– Вы имеете в виду, она на совещании? – уточнил Лукас.

– Могу я поинтересоваться, кто ее спрашивает?

– Я командир-тактик Лукас 2511-3022-498.

Посол Паула опустила взгляд, явно проверяя личность звонящего на настольном экране.

– Командир-тактик Лукас, я сожалею, но дипломат Михаэла не на совещании. Она в улье Генекс.

Я моргнула.

– Полагаю, ее присутствие там связано с расследованием Организации объединенных ульев в отношении Генекса, – сказал Лукас.

Посол Паула кивнула.

– Когда следственная группа Организации прибыла в улей Генекс, они предложили и нашему улью прислать свою делегацию. Естественно, мы не могли участвовать в самом расследовании, но оно сосредоточено на попытке Генекса похитить одного из наших телепатов, поэтому у нас есть право присоединиться к переговорам о наказаниях и компенсациях.

– Улей Генекс пытался похитить именно моего телепата и партнера, – со значением произнес Лукас 145a05. – Поэтому я лично очень заинтересован в этих переговорах. У нас есть какой-то прогресс?

– Мы добились значительного прогресса, – заверила посол Паула. – К сожалению, я не уполномочена раскрывать детали.

– Могу ли я поговорить с дипломатом Михаэлой в улье Генекс?

– Боюсь, нет, – извинилась посол Паула. – Мы подозреваем, что улей Генекс прослушивает каналы связи наших делегатов, поэтому заполняем их фальшивыми сообщениями с самомодифицируемым кибер-вирусом.

Лукас потер лоб.

– Понимаю. По крайней мере, думаю, что понимаю.

– Я наблюдаю за ситуацией в улье Генекс и была бы рада лично вам помочь, – предложила посол Паула.

– Вы не сможете помочь, поскольку это личное дело, – возразил Лукас.

– И все же, – настаивала посол Паула. – Дипломат Михаэла моя младшая сестра.

– Эту тему я могу обсудить только с ней самой, – твердо сказал Лукас. – Пожалуйста, попросите ее связаться со мной, как только она вернется в наш улей.

Он закончил разговор и вновь уселся на диван рядом.

– Не знаю, защищает ли посол Паула свою сестру или просто сует нос в ее личные дела. Полагаю, в семье из шестерых детей старшая девочка может отчасти брать на себя материнскую роль.

Я замахала руками, показывая, что не знаю, как складываются дела в такой большой семье.

– Итак, нам придется дождаться разговора с Михаэлой. – продолжал Лукас. – Но она практически наверняка не знает ничего полезного.

Я подняла брови.

– Несколько минут назад ты сказал, что изначальный командир «Синего подъема» может помнить детали, способные дать нам намек на личность цели. Теперь говоришь, что Михаэла практически наверняка не знает ничего полезного. Что изменилось?

– Изменились известные нам факты: Михаэла имеет импринтинг старшего посла и входит в делегацию в улей Генекс, – ответил Лукас. – Едва обнаружив кражу базы данных «Синего подъема», она поняла бы потенциальную опасность того, что незнакомец получил контроль над подростковой игрой с тридцатью тысячами игроков. И до выезда из улья сообщила бы об изменении управления «Синим подъемом» и любых ниточках, ведущих к личности вора.

Я покачала головой.

– Михаэла не захотела бы рассказывать силам законопорядка ничего, способного испортить ее блестящую новую карьеру.

– Возможно, Михаэлу немного смутило бы признание, как она начала технически нелегальную подростковую игру, но я не могу поверить, что это серьезно повредило бы ее карьере. В любом случае, невозможно получить импринтинг старшего посла, не обладая безукоризненной преданностью улью.

Лукас помолчал.

– При необходимости Михаэла без колебаний пожертвовала бы своей карьерой или жизнью в интересах улья. Но в данном случае, ей не пришлось бы терпеть даже малейшее неудобство, поскольку она могла сделать анонимное заявление. Тогда служба контроля за играми передала бы эту информацию нам вместе со всеми сведениями о «Синем подъеме». Этого не произошло.

Он пожал плечами.

– Шансы, что игровой контроль умудрился потерять доклад, крайне малы. Гораздо более вероятным выглядит объяснение, что Михаэла ни о чем не сообщила, поскольку не знала, что база данных «Синего подъема» украдена.

Я потрясенно взглянула на него.