Текст книги "Рубеж (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Так что такое «обязательный ребенок?

Лукас поколебался.

– Помнишь, мы говорили о размерах семьи? Я объяснял, что стандартная семья на большинстве уровней улья включает двоих детей, но улей поощряет людей на верхних десяти создавать более крупные семьи, предоставляя им большие апартаменты.

Я кивнула.

– Я считал, что ты должна обсудить тему с Меган. Вероятно, ты этого не сделала, поскольку она рассказала бы тебе об обязательных детях.

Я скорчила виноватую гримасу.

– Не люблю говорить с Меган на личные темы.

Лукас выпустил мои руки и пробежался пальцами по волосам.

– Пожалуй, сейчас неподходящее время, чтобы Меган рассказывала тебе об обязательных детях. Я бы предпочел направить тебя к Базз, но она выросла на тридцать шестом уровне и пока сама незнакома с темой. Мне кажется, Базз – гораздо более способный пограничный телепат, чем большинство ее коллег, так что, возможно, ее и выбрали, но она недостаточно взрослая, чтобы получить официальное приглашение.

Он охнул.

– Ладно, я все тебе объясню, но пожалуйста, не читай мой разум во время этого разговора. Тебе не захочется разбираться с моими эмоциями вдобавок к своим собственным.

Теперь я почувствовала тревогу.

– Может быть, нам лучше обо всем забыть.

– Нет. Лучше, чтобы кто-нибудь нормально тебе все объяснил, пока ты случайно не наткнулась на эту информацию. – Он подошел к дивану. – Давай присядем.

Мы удобно устроились на диване, Лукас глубоко вздохнул и заговорил:

– Когда мы впервые встретились, я немного рассказал тебе о том, как люди поселились в ульях, чтобы избежать загрязнения, погодных аномалий, преступлений и других опасностей.

Я удивленно взглянула на Лукаса. Как история цивилизации в ульях связана с детством моего любимого?

– Я говорил, что в какой-то период улей не позволял людям, определенным как преступники или социально опасные лица, рожать детей, – продолжал Лукас. – Хоть это и привело, в целом, к появлению более послушного населения в улье, но, вдобавок, вызвало крупные проблемы, включая резкое падение числа населения и случайное удаление из набора генов некоторых нужных характеристик.

Он отчаянно охнул.

– Большинство ульев совершили одинаковую ошибку. Многие, особенно входящие в генетическую группу, например, улей Генекс, только усугубили свои проблемы, искусственным образом позволив избранным, генетически ценным гражданам произвести на свет сотни детей.

Я нахмурилась при упоминании улья, пытавшегося меня похитить.

– Не понимаю, как человек может иметь сотни детей.

– Это я объясню через минуту, – ответил Лукас. – Одним из худших эффектов такой политики стало широко распространенное ослабление иммунитета, что привело в некоторых ульях к разрушительным эпидемиям. Нашему улью пришлось просто принять обратно население из дочернего. Другие, чтобы выжить, оказались вынуждены скрестить население с людьми из одного или более совершенно чужих ульев.

Я скривилась.

– Я не понимала, что ситуация была настолько плоха.

– В наших школах детей учат, что произошло уменьшение населения в мире, поэтому большинство родительских ульев вновь поглотило отделившиеся города-потомки, – продолжал Лукас. – Наш улей считает, что полная информация о массовых смертях и уничтоженном населении, которое пришлось эвакуировать в чужие ульи, окажется слишком пугающей для большинства взрослых, не говоря уже о детях. Эти данные включаются лишь в некоторые избранные импринтинги, например, командира-тактика.

Мне не нравится политика нашего улья по запрету информации, но сейчас пришлось согласиться, что эти факты и правда очень пугают. Я бы и сама предпочла их не знать, но теперь возражать было слишком поздно.

– На пике кризиса, – говорил Лукас, – Организация объединенных ульев провозгласила своей обязанностью обеспечить выживание человеческой расы и ввела чрезвычайные меры управления. Она установила новые правила, призванные предотвратить дальнейшее сужение генетического разнообразия, и тяжелые наказания для ульев-нарушителей.

Лукас помолчал.

– Со временем, немного измененную версию этих правил добавили в основной межульевый договор, и его подписали оставшиеся сто семь ульев. Эта измененная версия включает право каждого улья проводить строго ограниченную программу обязательных детей.

– Значит, термин «обязательные дети» используется в межульевом договоре?

– Да, – ответил Лукас. – Я начал издалека, чтобы ты поняла, почему правила насчет детей так строги. Межульевый договор утверждает, что всем гражданам должно быть позволено иметь, по крайней мере, двоих детей, если они пожелают, и улью разрешено оказывать им так называемую стандартную помощь. Именно поэтому служба поддержки рождаемости помогает Меган произвести на свет близнецов от ее мужа. Но кроме этого, по договору, ульи могут выбрать одного из тысячи самых ценных граждан для участия в программе обязательных детей.

Лукас всплеснул руками.

– Наш улей, естественно, чаще всего выбирает кандидата среди жителей первого уровня, но иногда возникают и веские причины для запроса на более низких уровнях

– Итак, программа обязательных детей затрагивает примерно каждого десятого человека с первого уровня, – нервно заключила я. – И это количество включает тебя и меня. Ты считаешь, что, возможно, и Базз.

– И она включала моего отца, – мрачно сказал Лукас. – На двадцать пятый день рождения он получил официальное приглашение на важную консультацию. На ней говорилось о ценности его генов для улья и его обязанностях по деторождению. Тогда отцу предложили завести до шести потомков, используя программу обязательных детей.

– Шестеро детей! – Я моргнула. – Это очень большая семья.

– И эти дети должны были стать дополнением ко всем малышам, рожденным обычным образом. Мои родители вовсе не хотели детей, но отец продолжал получать официальные напоминания на каждый день рождения, на него давили все сильнее. Наконец, мои родители согласились воспользоваться программой обязательных детей и родить одного ребенка.

Он уставился на свои руки.

– Эта программа отличается от стандартной помощи в оплодотворении, поскольку допускает такие методы, как суррогатное материнство и заранее согласованное усыновление. То есть родители просто должны предоставить образцы тканей службе поддержки рождаемости, суррогатная мать выносит малыша, а родители решат, оставить его себе или отдать на усыновление. Разумеется, мои рассчитывали на приемную семью, но в последний момент что-то пошло не так.

Я растерянно всплеснула руками.

– Так вот что такое обязательный ребенок. Что же пошло не так? Тебя никто не захотел усыновить?

– Проблема не в этом. Программа выбирает подходящих приемных родителей в области от одиннадцатого до девятнадцатого уровней и дает им возможность взять ребенка. Большинство с энтузиазмом соглашаются, поскольку знают, насколько велик шанс, что их ребенок выйдет из лотереи жителем первого уровня. Записи об усыновлении закрыты, и большая часть приемных родителей предпочитает хранить секрет и гордиться славой сына или дочери, попавших на первый уровень.

Лукас пожал плечами.

– Меня ждала пара с восемнадцатого уровня, но я родился посреди крупного спора между отцом и матерью. Не знаю, кто из них решил отменить усыновление. Да это и неважно. Что бы тогда ни произошло, мои родители продержали своего обязательного ребенка больше разрешенных тридцати дней и оказались вынуждены сами меня растить.

– Так вот что ты имел в виду, говоря, что был нежеланным обязательным ребенком. – Я пыталась осознать тот факт, что у Лукаса были двое биологических родителей, суррогатная мать и чуть не оказалось еще двоих приемных.

– Да. Должно быть, во мне говорит слишком сильная горечь, но я провел большую часть детства, желая, чтобы усыновление состоялось и я рос на восемнадцатом уровне в любящей семье. – Лицо Лукаса болезненно вытянулось. – Теперь ты знаешь, как проблема обязательных детей повлияла на меня в прошлом, но нам еще надо обсудить, как она повлияет на тебя в будущем.

– С моего двадцать пятого дня рождения улей начнет требовать от меня потомков, – пробормотала я.

– Правила межульевого договора утверждают, что люди должны зарегистрировать отношения, прежде чем вступить в программу обязательных детей, – сказал Лукас. – Улей не осмелится толкать телепата на регистрацию брака, но с радостью поддержит тебя, если ты сама надумаешь. Правила договора определяют максимум в шесть обязательных детей на каждого, но улью позволено выбрать одного гражданина из миллиона с более высокими рамками.

Лукас поколебался.

– Эмбер, если пожелаешь, ты можешь завести двадцать пять детей. Можешь вырастить их сама или отдать на усыновление. Есть лишь одно небольшое осложнение: улей не позволит тебе родить обычным путем. Все твои дети должны появиться на свет через суррогатных матерей.

Я уставилась на него и уже собиралась задать вопрос, когда поняла, что ответ очевиден.

– Это потому, что беременность может повлиять на мою работу.

– Да. Есть определенный риск для твоей жизни, а улей совсем не может позволить тебе рисковать.

Я потянула себя за волосы. ягзшуз Я выросла, думая, что однажды рожу двоих детей, и последнее время очень старалась привыкнуть к мысли, что их будет трое. Теперь же узнала, что улей поощрит меня на гораздо большее количество малышей, но я никогда не смогу родить сама.

Лукас сказал, что сейчас для Меган неподходящее время рассказывать мне про обязательных детей. Теперь я поняла почему. Меган радостно ожидала двойню, а мне улей запрещал даже забеременеть.

Глава 23

Вечером того же дня все, не считая нескольких дежурных членов оперативных групп, собрались у лифтов, чтобы проводить Форжа, Пенна, Амира и Йоша. Амир был родом из Бордовой зоны, Йош – из Оранжевой, так что оба могли просто надеть старые подростковые вещи. Но Пенну, с непривычными волосами песочного цвета, и еще более обескураживающему светловолосому Форжу требовалось скрыть тот факт, что они выросли в Синей зоне, и для этого облачиться в одолженные футболки. Одежда Форжа превратила его в болельщика команды по бегу Красной зоны, а Пенн, похоже, стал фанатом знаменитого певца из Желтой.

Все четверо несли набитые сумки со старой подростковой формой и спортивное снаряжение в придачу. Форж, очевидно, не мог взять доску для серфинга, с которой участвовал в соревнованиях от команды Синей зоны, но сунул под мышку старую синюю с красным тренировочную. Пенн держал теннисную ракетку, Амир – сдутый футбольный мяч, а Йош тащил сумку с гантелями.

Базз и оставшиеся члены бета-группы стояли рядом с нашими лазутчиками. В то время, как ударники облачились в стандартную синюю форму обычного патруля службы здоровья и безопасности, Базз уложила волосы в строгую прическу и надела синий комбинезон старших чинов сил законопорядка.

Илай стоял в первом ряду провожающей толпы.

– Лукас, можно я сыграю роль безопасника? – жалобно попросил он. – Я бы с радостью арестовал Форжа.

– Альфа-группа нужна нам в полном составе для чрезвычайных рейдов, – ответил Лукас.

– Илай, в любом случае, арестовал бы меня не ты, – весело проговорил Форж. – Базз старшая среди безопасников, значит, именно она отвечает за задержание.

Рофэна это, похоже, забавляло.

– Форж, и как ты относишься к тому, что твоя девушка тебя арестует?

– Сейчас это смешнее, чем в первый раз. – Форж подмигнул Базз.

– В первый раз? – с любопытством спросил Илай. – Базз тебя часто задерживает?

Форж рассмеялся.

– До сих пор – лишь единожды. Это произошло почти два года назад, сразу после окончания крупного отключения энергии в Синей зоне.

– На самом деле, тогда я не арестовала Форжа, – поправила Базз. – Я просто решила, что с ним делать после того, как его поймали в вентиляции.

– Я помню, в тот раз ты надела форму аварийных служб, а не безопасности, – сказал Форж. – Ее диагональные красно-синие полоски творили с твоей фигурой чудеса.

– Я знаю, этот наряд мне совсем не так подходит, – грустно согласилась Базз. – Но он больше соответствует моей роли.

Адика многозначительно вздохнул.

– Форж, я не просто так убрал этот инцидент с арестом из твоего дела.

– Знаю, – подтвердил Форж. – И ценю помощь, но думаю, я уже прошел стадию салаги-заместителя, чье достоинство надо защищать.

Адика оценивающе взглянул на него.

– Согласен. Вы с Рофэном прекрасно освоились на своих постах.

Форж повернулся к Лукасу.

– Мы готовы идти.

– Мы приурочим ваше прибытие в Синюю зону к раннему вечеру, когда большинство подростков будут в домашних коридорах, – сказал Лукас. – Базз и взвод безопасников проводит наших лазутчиков прямо в комнаты. В каждом из четырех мест Базз предупредит соседей о необходимости избегать ужасно ведущих себя новичков.

Он широко улыбнулся.

– Думаю, мы усилим послание о жутком прошлом наших людей, приведя их в новые коридоры в наручниках.

Йош хмуро взглянул на свою сумку с гантелями.

– Надеюсь, нам не придется носить наручники всю дорогу отсюда до Синей зоны.

– Полагаю, Форж начнет устраивать проблемы, когда мы доберемся до места, и мы закуем вас четверых там, – предложила Базз.

– Я должен устроить определенные проблемы? – поинтересовался Форж.

– Какие захочешь, – снисходительно откликнулась Базз.

– Форж может делать все, что захочет, в разумных пределах, – подчеркнул Лукас.

– И последнее, – прибавил Адика. – Помните, что означает работа под прикрытием: за вами не присматривает телепат, нет брони, нет оружия и товарищей рядом, чтобы помочь в беде. Во время путешествия можете пользоваться передатчиками, но их придется отдать, прежде чем войдете в комнаты. И после этого единственным способом сообщения с нами станут ваши старые подростковые инфовизоры. Будьте осторожны.

– Да, – присоединилась я. – Будьте исключительно осторожны.

Форж быстро кивнул. Наши четыре фальшивых подростка вошли во второй лифт, за ними последовал официальный эскорт.

– Бета-группа выходит, – радостно объявил Форж.

Я подавленно наблюдала, как закрылись двери лифта.

– Эмбер, я знаю, ты беспокоишься, что мы используем эту тактику внедрения, – сказал Лукас. – Она, действительно, рискованна, но нужно, чтобы вербовщики «Синего подъема» быстро заметили наших людей и пригласили в игру.

– Я понимаю срочность. – Я указала на Меган и Адику, направлявшихся в парк. – Четыре кандидата в ударную группу ждут меня в парке для стандартной проверки разумов. Меган говорит, что двое из них привели еще и жен, поскольку это наши предпочтительные кандидаты на посты заместителей в административную и группу связи.

Мы с Лукасом двинулись за Меган и Адикой ко входу в парк. Я остановилась, чтобы взять из шкафчика коробку с семенами для птиц, и продолжила путь к столам для пикников. При виде птиц, устраивающихся на ветвях ближайших деревьев, я рассмеялась. Они узнали или меня, или коробку с семенами.

Я взяла первую горсть корма, бросила ее на землю, и, захлопав разноцветными крыльями, птицы спустились за едой. Я почувствовала, как меня накрыла волна их удовольствия, и не смогла сдержать улыбку. И увидела, что Лукас тоже улыбается.

– Сейчас с прилегающей территории доносится меньше шума, – сказал он. – Надеюсь, это означает, что основные структурные изменения закончены.

Я бросила на землю еще зерен и заговорила с птицами успокаивающим тоном:

– Не волнуйтесь. Какой бы замечательной ни оказалась новая территория с животными и птицами, я обещаю, что буду приходить и кормить вас.

Когда коробка опустела, я села за ближайший стол и закрыла глаза, чтобы увидеть мир телепатическим чутьем. Обычно оно напоминало одно из пяти чувств, чаще всего зрение, но сейчас вид и звук слились воедино.

Парк вокруг меня превратился в черное пространство, наполненное сияющими точками разумов животных и птиц. Их мысли звучали, как шорох листьев на ветру, а под моими ногами раздавался глубокий ритмичный гул разума улья 145a05. Мгновение я изучала этот ритм. Обычно он меня успокаивал, но сегодня в нем слышались раздражающе жесткие ноты.

Я вновь сосредоточилась на парке. Рассеянные среди животных и птиц, яркими лучами сияли человеческие разумы. Лукас находился рядом. Звук его мыслительных цепей и их непредсказуемые вспышки напомнили мне о фонтанах в торговом районе в центре Оранжевой зоны.

Я неохотно оторвалась от завораживающего изучения разума Лукаса и потянулась дальше. На прилегающей территории находились чужаки, но я не считала нужным вторгаться в личные тайны рабочих, которые уйдут через несколько дней. В противоположном направлении виднелся знакомый разум Меган. Я, как обычно, уклонилась от чтения ее мыслей и перешла к стоящим рядом друг с другом Адике и Рофэну. Коснулась жестких контуров разума лидера ударников и разделила его сочувственное веселье.

– Когда мы проводили тесты на физическую подготовку, я чувствовал себя так, будто отдаю приказы отцу.

Рофэн рассмеялся.

– А мне казалось, что я отдаю приказы деду.

– Члены ударной группы Клер оказались удивительно сильны и достаточно быстры на длинных дистанциях, – сказал Адика. – Их главная слабость – спринтерский бег, когда Лукас объявляет захват. Как бы ты решил эту проблему?

Рофэн грустно покачал головой.

– Все еще испытываешь меня? Не думаешь дать мне хоть минуту покоя?

Адика хлопнул его по спине, глянул на стоявшую в стороне Меган и понизил голос.

– Я должен все время тебя подталкивать, Рофэн. Статистика показывает, что в ударной группе риск смерти наиболее высок для лидера. Сейчас мы планируем в случае непредвиденной ситуации привести на мое место кого-нибудь со стороны, но и Эмбер, и ударной группе будет сложно привыкать. Ты должен учиться как можно скорее, чтобы мы могли изменить план и при необходимости назначить тебя вместо меня.

– Как бы быстро я ни учился, правило гласит, что я должен прослужить два года заместителем, прежде чем мою кандидатуру рассмотрят на пост лидера группы, – ответил Рофэн.

– И мы оба знаем, что Эмбер может нарушить и нарушит это правило, если они с Лукасом решат, что ты готов, – возразил Адика.

– Возможно, – проговорил Рофэн. – Но в любом случае, сделай мне одолжение и постарайся не погибнуть в ближайшие несколько лет. Итак, я думаю, мы обойдем проблему спринтерского бега, назначив новобранцев телохранителями.

– А что произойдет, если нам понадобится эвакуировать Эмбер из опасной ситуации?

– Мы должны всегда ставить во главе телохранителей одного из нынешних ударников. В случае эвакуации лидер обязан уносить телепата на полной скорости. Остальные члены группы должны вступить в схватку позади них, а люди Клер идеально подходят для этого. Они десятилетиями практиковались во всех формах боя.

– Согласен, – сказал Адика. – Теперь нам нужно только одобрение Эмбер и…

Я оставила Адику, перешла к группе из четырех чужих разумов и коснулась первого попавшегося.

«…хорошо вновь надеть нательную броню. Я…»

«…еще поражен шансом служить другому телепату. И нервничаю. Это было бы великой честью, но после стольких лет работы с Клер…»

Эта мыслительная цепь резко слилась с другой, возникшей вблизи подсознания.

«…Когда я был в этом парке в прошлый раз, лидер нашей ударной группы рассеивал прах Клер, чтобы вернуть ее дух в улей. Клер, вся ли ты оставила это место, чтобы возродиться ребенком, или часть тебя наблюдает за нами сверху? Даешь ли нам твое согласие на это или…?»

Я, то есть он, была охвачена волной эмоций. Я отвернулась от старых друзей, с притворным внезапным интересом рассматривая ближайшее дерево и борясь со слезами. Смешно чувствовать свою вину и раздумывать, сочла бы Клер мою работу на Эмбер предательством или нет. Клер была ульисткой, как и я. Она служила улью до последнего вдоха и, конечно, обрадовалась бы, узнав, что ее ударники помогают новому телепату выполнять свой долг.

Эмбер! Упоминание моего имени помогло мне выбраться из бущующих эмоций цели. Чтение разума этого человека объяснило, почему меня так тревожила идея включение людей Клер в мою ударную группу.

Клер была преданной ульисткой. Я знала, она не настаивала, чтобы все в отделе разделяли ее веру, поскольку Гидеон рассказывал мне, как они с Клер обожали спорить, есть ли жизнь после смерти. Но ударников отбирали так, чтобы они физически и ментально подходили телепату, значит, ударная группа Клер должна была включать много ульистов.

Отдел Клер размещался на месте нашего последние десять лет ее жизни. Как будут чувствовать себя ударники-ульисты, ежедневно тренируясь в парке, где рассеян прах их телепата? У меня самой возникали суеверные мысли о присутствии здесь Клер, и я сомневалась, что справилась с ними.

Я дала себе еще немного времени на восстановление от первой встречи и передвинулась в следующий новый разум.

«…бесполезно. Я не могу так и стоять здесь, думая об этом и не произнося вслух. Я должен…»

– Только я раздумываю, есть ли правда в альтернативной лотерейной доктрине ульизма? – Моя нынешняя цель задала вопрос, мучивший ее с момента получения сообщения с просьбой придти сюда.

Один из смотревших на него мужчин застонал.

– Совсем как в старые времена, Осрик обсуждает какие-то темные детали ульистской доктрины, о которых мы и не слышали.

– Признаю, это менее известная область доктрины, – сказал Осрик. – Она утверждает, что дух преданного ульиста может решить не возродиться немедленно в ребенке, а немного задержаться, чтобы вдохновить подходящего кандидата в лотерее. Возможно, это и есть причина того, что вердикты лотереи так непредсказуемы. Дело не только в сложности автоматизированного принятия решений, но и в том, что некоторым кандидатам помогают задержавшиеся духи-хранители преданных ульистов. Они входят в кандидата, чтобы поделиться накопленной мудростью прежней жизни, помогавшей им служить улью сверх нормальных человеческих способностей.

Моя прежняя цель все еще смотрела на древесный ствол. И теперь повернулась и взглянула на меня, Осрика, с потрясенным выражением лица.

– Ты предполагаешь, что Клер могла остаться здесь и превратиться в духа-хранителя Эмбер?

Осрик всплеснул руками.

– Я просто говорю о такой возможности. Клер знала, что без нее в улье возникнут огромные проблемы. Неужели она бы правда решила возродиться в малыше, который не сможет помочь улью еще восемнадцать лет? Разве не более вероятно, что Клер задержалась бы, чтобы стать духом-хранителем нового вышедшего из лотереи телепата, особенно если этот телепат работает здесь, в ее старом отделе?

Часть меня, принадлежавшая Эмбер, не могла с этим справиться. Я перешла в другой разум и почувствовала, как хмурюсь.

«…потрясающая теория, но она соответствует фактам. Люди говорят, что Эмбер прошла обучение с невероятной скоростью. Клер оправилась от первого инфаркта и продолжала служить улью еще двенадцать лет. Для нее было бы типично продолжать службу в качестве духа-хранителя Эмбер и…»

Я поспешно передвинулась в четвертый разум, наполненный смехом.

«…всегда удивлялся смешным ульистским теориям. Но я могу понять, почему они так цепляются за эту идею. Наша фундаментальная проблема в том, что мы любили Клер и отчаянно жаждем ее разрешения служить другому телепату, а она не может его дать. Мы должны сосредоточиться на реальности и…»

Он хмуро заговорил вслух:

– Все вы знаете, что я не верю в ульизм, но верю в свою обязанность служить улью. Нас позвали сюда, потому что этому телепатическому отряду срочно нужна помощь. После Нового года отдел Мортона закроется на несколько месяцев, пока он проходит серьезную операцию, значит, оставшиеся четыре телепатических подразделения окажутся под колоссальным давлением.

Трое других ударников судорожно вздохнули.

– Ты в этом уверен, Вэнс? – спросил Осрик.

– Мой сын в прошлом году перешел к Мортону, так что я совершенно уверен, – ответил Вэнс. – Отряд Эмбер, вероятно, действует немногим больше шести месяцев. Их ударная группа еще набирается опыта, а мы нужны, чтобы помочь привести альфа-группу в полную мощь.

«…пора ударить ульистов аргументом, против которого им не устоять».

– Если вы хотите быть уверены, что Клер одобрила бы нашу службу Эмбер, не надо прибегать к темным ульистским доктринам насчет ангелов-хранителей. Перед нами аналог указателей над экспресс-лентой, подтверждающий, что мы движемся в правильном направлении. Просто задумайтесь о том, что этот отряд назван «ангелом света».

– Это правда, – подхватил Осрик. – Клер наверняка одобрила бы нашу службу улью в составе отряда, названного в честь ангела из шествий света и тьмы.

Я проверила три других разума и увидела, что аргумент Вэнса сработал. Гости дружно пришли к выводу, что Клер яро поддержала бы их вступление в мой отряд.

Если у них и оставались какие-то мысли о доброжелательном духе Клер, присматривающим за нашим отрядом, с этим я могла справиться. Меня нервировала идея, что ее призрак вселился в меня. Тому, кто считал меня возрожденной Клер, предстояло горькое разочарование, когда я не смогу соответствовать легендарному телепату.

Я двинулась дальше и нашла еще два чужих разума. Должно быть, они принадлежали кандидатам Меган на роли заместителей в административную и группу связи. Я коснулась первого разума и обнаружила женщину, сидевшую на скамейке и наблюдавшую за мужем и его друзьями. Я воспользовалась возможностью рассмотреть четверых мужчин. Они прошли лотерею несколько десятков лет назад и выбирались в соответствии с предпочтениями Клер, а не моими, но…

Рофэн говорил что-то о приказах дедушке. В отношении возраста мужчин он явно преувеличивал, ибо они находились в середине пятого десятка. Но все отличались такими же синими глазами и светло-каштановыми волосами, как Рофэн, так что, действительно, могли сойти за его старших родственников. В сообщении Меган говорилось, что их зовут Вэнс, Осрик, Декс и Крис. Я еще не знала, кто из них Декс, а кто – Крис, но это не влияло на мое решение.

Наконец, я сосредоточилась на разумах двух женщин, Акико и Норы, и быстро решила, что и с ними проблем не будет. Вернувшись в свою голову и открыв глаза, я увидела, что Лукас сидит напротив и изучает мое лицо.

– В какой-то момент ты, похоже, разволновалась, – сказал он. – Проблема?

– Это касается ульизма, – ответила я. – Клер была ульисткой. Трое из четверых ударников, которых выбрал Адика, той же религии, и они обсуждали, не мог ли дух Клер вселиться в меня во время лотереи.

– Тогда нам лучше попросить Адику выбрать кандидатов, не исповедующих ульизм, – предложил Лукас. – Тебе будет исключительно сложно все время сталкиваться с мыслью, что ты – воплощение Клер.

Я покачала головой.

– К счастью, они отказались от этой идеи и решили, что доброжелательный дух Клер может присматривать за всем нашим отрядом. Меня это устраивает. С верой двух женщин проблем не будет, поскольку мне редко придется читать их разумы.

– Как, по-твоему, ты отреагируешь, если эти мужчины будут тебя охранять? – спросил Лукас. – Ты привыкла к телохранителям своего возраста.

– Адика часто сам меня охраняет, – возразила я. – И тот факт, что он почти вдвое старше, никогда не вызывал проблем. В каком-то смысле это все упрощает. Ударники, которые вышли со мной из лотереи, понимают, что я их телепат, но к тому же осознают, что я их сверстница, и считают меня в различной степени привлекательной. Адика, в первую очередь, видит во мне телепата и сосредоточен на долге перед ульем.

Лукас моргнул.

– Ты говоришь мне, что воспринимаешь эмоции своих телохранителей, когда они тебя защищают. Это означает, что ты реагируешь не на их возраст или облик, а на их чувства к тебе.

– Думаю, именно так и происходит. Пойдем и скажем вновь прибывшим, что я рада видеть их в своем отряде?

– Думаю, прежде чем принять окончательное решение, надо взять кандидатов в испытательный рейд как твоих телохранителей, – предложил Лукас. – В любом случае, я бы хотел задать им пару вопросов до того, как ты их утвердишь. Пойдем поговорим об этом с Адикой.

Мы встали и прошли через парк к Адике и Рофэну. Увидев меня, Меган тоже поспешила к нам.

– Эмбер, ты готова проверить разумы кандидатов в ударную группу? – спросила она.

– Я уже просмотрела всех шестерых кандидатов, – ответила я. – Только хочу устроить испытательный рейд с четырьмя новыми ударниками в роли телохранителей, прежде…

Мои слова прервал настойчивый звонок. Лукас достал свой инфовизор и нахмурился.

– Простите, но я должен сейчас же ответить. Это звонок первостепенной важности от командира-тактика Кита.

Лукас отошел на несколько шагов, остановился возле поддерживающей колонны и постучал по инфовизору. На колонне появился Гайюс и быстро заговорил. Я не могла расслышать, о чем шла речь, но увидела, как лицо Лукаса скривилось от огорчения. Я инстинктивно связалась с его разумом, желая узнать, что произошло, и почувствовала, как меня накрыло кружащееся облако боли, гнева и любви.

– Кит был в том настроении, когда с ним нет сладу, – расстроенно говорил Гайюс. – Вытащил Бекета из квартиры, наорал на него и запихнул в лифт. Не дал нам помочь бедняге в путешествии и не позволил тому забрать наушники и очки. Я мог лишь сказать Бекету отправляться в отдел Эмбер, где ты и Меган о нем позаботитесь.

– То есть, он пытается добраться до нашего отряда на экспресс-ленте в пиковое вечернее время, не имея ни заглушающих шум наушников, ни специальных очков? – Голос Лукаса дрожал.

Гайюс скривился.

– Да. Бекет спустился лифтом на подростковый уровень. С тех пор я пытался звонить ему на инфовизор, но не получил ответа.

– Должно быть, у него слишком сильная сенсорная перегрузка, – сказал Лукас. – Пожалуйста, скажи мне, что Си-Си с ним. Если Кит выбросил Бекета из отряда без Си-Си, то я…

– Ради улья я смирился с вызывающим поведением Кита, – ответил Гайюс. – Но это переломный момент для всех. Я бы не позволил Киту забрать у Бекета Си-Си.

Лукас повернулся ко мне.

– Эмбер, Кит взбесился, когда я отказался отпустить к нему Базз. Он узнал, что Бекет координирует анализ схем «Синего подъема», и использовал это как предлог, чтобы выбросить его из своего отдела. Кит знает, что, причинив боль Бекету, заденет меня, и…

– Да, – перебила я Лукаса, чтобы сберечь время. – Ответ «да» на все.

Я знала, как Лукас глубоко уважает и восхищается Гайюсом. Знала, что Гайюс был не только лидером группы Лукаса, но и его учителем и даже выбирал костюмы, которые тот должен носить на должности командира-тактика. Теперь я знала то, что Лукас никогда не облекал в слова, даже в мозгу.

Отец покинул Лукаса в шесть лет и оставил пустоту в его жизни. Гайюс заполнил это место, а Бекет и Си-Си… Ну, Бекет оказался не просто лучшим специалистом по схемам в улье, но и человеком, вызывавшим глубокое сочувствие Лукаса, и сейчас попал в беду. ягзшуз О Си-Си я раньше не слышала, но должно быть, у него тоже проблемы.