Текст книги "Битва за Средиземное море. Взгляд победителей"
Автор книги: Дональд Макинтайр
Соавторы: С. Пак,Брайан Шофилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
Как только Соединение D под командой Кинга, державшего флаг на «Фебе», вышло в море, к Каннингхэму прибыли Фрезер, Уэйвелл, Фрейберг и Эветтс. В ходе совещания, несмотря на некоторые разногласия из-за противоречивых сообщений о количестве оставшихся войск, они пришли к соглашению, что 5 кораблей Кинга хватит, если они примут людей по полной норме. В результате Каннингхэм решил, что это будет последний поход. В субботу он сообщил Адмиралтейству, что завершает операцию. 1 июня будет выполнен последний рейс. Он добавил, что даже если корабли, выполняющие этот рейс, не получат повреждений, Средиземноморский флот уже сократился до 2 линкоров, 1 крейсера, 2 крейсеров ПВО, 1 минного заградителя и 9 эсминцев. Никаких других боеспособных кораблей не осталось.
Из-за неполадок со связью Уэстон узнал об этом решении очень поздно. В 16.00 в субботу он отправил радиограмму, в которой сообщал, что осталось еще 9000 человек, которые возлагают все надежды на понедельник 2 июня. Это настолько расходилось с мнением Уэйвелла и Фрейберга, что Каннингхэм категорически отказался изменить свое решение. План эвакуации остался прежним.
Около 20.00 Уэйвелл попросил Каннингхэма передать радиограмму Уэстону, так как лишь радиостанция флота действовала надежно. В этой радиограмме говорилось, что сегодняшний рейс будет последним, поэтому остающиеся войска получают разрешение капитулировать. Сам Уэстон должен был передать командование старшему их остающихся офицеров и вылететь в Египет на летающей лодке, которая тоже прибудет в Сфакию ночью.
Тем временем отважный арьергард прочно удерживал свои позиции возле Висилокумоса, отбивая все атаки немцев. Эти солдаты были уверены, что их спасут. К сожалению, они не знали, что роковая черта осталась позади.
ГЛАВА 11
ПОСЛЕДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Вице-адмирал Кинг поднял флаг на крейсере «Феб» и вместе с быстроходным минным заградителем «Эбдиел» и эсминцами «Кимберли», «Хотспур» и «Джакел» вышел из Александрии в субботу 31 мая в 6.00. Сначала предполагалось, что это будет последний рейс по эвакуации войск, после которого в Сфакии никого не останется.
Несмотря на решение придать «Феб» Соединению D, уже было известно, что корабли не смогут забрать всех солдат. Оценки колебались, но последние сведения, переданные Уэстоном, утверждали, что на Крите еще находятся 9000 человек(Боевые части – 4000, сводные отряды – 3500, разрозненные группы 1500.). Поэтому казалось, учитывая решимость Каннингхэма придерживаться согласованного плана, что около 5000 останутся на острове без пищи и боеприпасов. Уэстон уже успел 31 мая отдать им приказ капитулировать после завершения эвакуации.
Генерал Блейми был возмущен слишком малым числом вывезенных австралийцев и потребовал от Каннингхэма послать корабль в Плаку. Однако не было никаких свидетельств, что там собраны войска. При таких условиях важнее было сосредоточить все корабли в Сфакии для последнего усилия. Каннингхэму пришлось брать на себя лично страшную ответственность говорить «да» или «нет». Можно только восхищаться его стойкостью в такое время, когда любой другой заколебался бы. Крит был не единственной его заботой. Он должен был беспокоиться о Мальте, о Тобруке. Он должен был прекратить следование конвоев из Италии в Северную Африку с техникой и припасами для Роммеля. О новых итальянских кораблях, стоящих в своих портах, мы даже не будем вспоминать. Ме имея боеспособных кораблей, Каннингхэм легко мог проиграть битву за Средиземное море.
Истребители КВВС сопровождали корабли во время последнего похода в Сфакию. Они вынудили многие германские бомбардировщики преждевременно покидать бомбы в воду. Хотя эскадра Кинга подверглась 3 атакам в течение дня, все корабли остались целы и прибыли в Сфакию задолго до полуночи. Пока корабли стояли под берегом, началась погрузка войск в десантные баржи и корабельные шлюпки. «Хотспур» патрулировал в море, чтобы помешать вражеским подводным лодкам и торпедным катерам атаковать эскадру. Однако ни один корабль итальянского флота не рискнул выйти в море, хотя Сфакия находилась менее чем в 400 милях от Таранто.
19-я австралийская бригада успешно вела арьергардные бои до наступления темноты при поддержке нескольких бронетранспортеров 3-го гусарского полка, батальона королевской морской пехоты и коммандос. Попытки немцев обойти их с обоих флангов не помешали отступлению. Согласно приказу Уэстона в первую очередь следовало эвакуировать войска, выдержавшие тяжелые бои к западу от Кании и позднее в арьергарде. Первой шла 5-я новозеландская бригада (1100 человек), потом остатки 4-й новозеландской бригады (200 человек), 19-я австралийская бригада (1250 человек), коммандос (500 человек) и батальон королевской морской пехоты (550 человек). Согласно приказу Уэстона на пляже были поставлены сильные караулы, чтобы обеспечить погрузку организованных соединений и помешать толпе дезертиров. Бригадный генерал Харгест, командир 5-й новозеландской бригады, решил, что его солдаты должны отступать в полном порядке, чисто выбритые и при оружии. Любой солдат без винтовки считался дезертиром. В полной темноте бригада начала спускаться с обрыва в полной тишине. Марш был медленным, и в строй не мог затесаться ни один дезертир. Каждый солдат нес винтовку, каждый солдат имел каску, штык, ранец. Слабый свет молодого месяца освещал строй. Дезертиры провожали бригаду возгласами восхищения, махали руками, втайне надеясь, что все еще переменится. Многие из тех, кто не сумел эвакуироваться, пережили войну. Зато многие из тех, кто покинул Сфакию этой ночью, позднее погибли в Египте. Таковы превратности войны.
Погрузка началась нормально и шла согласно графику. Однако потом стало ясно, что число отставших, дезертиров и беженцев растет. Многие обманывали патрули и пробирались на корабли. Кто-то плелся, поддерживая раненых, или сам размахивал окровавленными повязками. Сообщение о том, что это последний рейс, быстро разлетелось по толпе. Сотни людей хлынули на пляж, закупорив подходы к нему. Видя это, солдаты просто садились на дорогу.
Усталые австралийцы, которые обороняли позиции на обрыве, подошли к обрыву, чтобы обнаружить, что проход забит. Из 500 человек 2/7-го австралийского батальона только 16 сумели пробиться к кораблям. Остальные прибыли на пляж, когда корабли уже поднимали якоря. Вместе с ними остались коммандос, которые так отважно сражались в Бабали Хани, и морские пехотинцы, которые шли в арьергарде. Фортуна не всегда улыбается смелым.
Некоторым извинением такому поведению людей может служить внезапно открывшаяся неприятная истина. Корабли, которые не взяли их в предыдущие ночи, ушли, имея много свободных мест. Несомненно, отсутствие места для организации сборного пункта вблизи от маленького пляжа создало огромные трудности. Временами это приводило к потере управления, что сильно замедляло эвакуацию. Чтобы уравновесить истории о дезертирах и беглецах, можно долго рассказывать о подразделениях, маршировавших в полном порядке. О группах, ожидавших на пляже своей очереди со стоической дисциплиной и терпением. О тех, кто отказывался от своего места в шлюпке ради товарищей.
Последняя ночь в Сфакии 31 мая – 1 июня стала для Уэстона очень хлопотной. Он не только руководил эвакуацией перед тем, как самому улететь на летающей лодке в Александрию, но и составлял пространную инструкцию «старшему офицеру, оставшемуся на острове». Радиосвязь периодически нарушалась, и хотя личное послание Уэйвелла Уэстону было получено, окончательное разрешение на капитуляцию войск на Крите не пришло. Это послание отражало царившую в штабах путаницу. В нем говорилось:
«Вы знаете о героических усилиях, предпринятых флотом. Я надеюсь, что вы сможете забрать большую часть тех, кто остался, однако это последняя ночь, когда придет флот. Пожалуйста, скажите тем, кому придется остаться, что, сражаясь в таких тяжелых условиях, они заслужили наше общее восхищение. Мы предпримем все возможное, чтобы спасти их. Генерал Фрейберг рассказал мне, как великолепно сражаются ваши морские пехотинцы и о вашей собственной огромной работе. Я также слышал о героических боях молодых греческих солдат. Я посылаю вам свою благодарность».
Избежать капитуляции было нельзя, хотя отдельные узлы сопротивления держались. На них мог повлиять только недостаток продовольствия. Начались смелые индивидуальные вылазки. Инструкция Уэстона, переданная подполковнику коммандос, объясняла, что предпочтение при финальной эвакуации отдано боеспособным частям. Множество остающихся разрозненных подразделений не могут оказать организованное сопротивление противнику. Учитывая это, а также отсутствие пайков, радиосвязи и возможности дальнейшей эвакуации, следует установить контакт с противником и обсудить условия сдачи.
Прибыв на летающей лодке в Александрию, Уэстон немедленно передал в штаб Средневосточного Командования просьбу доставить по воздуху продовольствие в те районы, где собрались измученные и голодные солдаты. Это было выполнено. Не все из оставшихся 5000 солдат попали в плен. Немного позднее мы расскажем об их приключениях.
Погрузив почти 4000 солдат, Кинг вышел из Сфакии 1 июня в 3.00 и направился в Александрию. Немного позднее 2 тихоходных старых крейсера ПВО «Калькутта» (капитан 1 ранга Д.М. Лииз) и «Ковентри» (капитан 1 ранга У.П. Керн), которые сопровождали Соединение D Кинга 2 дня назад, вышли из Александрии, чтобы обеспечить добавочную ПВО на последнем отрезке пути. По злой иронии судьбы крейсера сами были атакованы в 9.00 всего в 85 милях от Александрии. «Ковентри» с помощью радара обнаружил приближающиеся с севера самолеты. Через 20 минут 2 бомбардировщика Ju-88 спикировали со стороны солнца. Серия бомб с первого самолета легла совсем рядом с «Ковентри». Зато второй пилот оказался более точным: 2 бомбы попали в «Калькутту». Крейсер сразу начал погружаться и затонул в считанные минуты. Если для 2 кораблей путешествие оказалось слишком опасным, то для одинокого «Ковентри» оно наверняка завершилось бы гибелью. Поэтому крейсер подобрал 23 офицера и 232 матроса из экипажа «Калькутты» и немедленно повернул в Александрию. С другой стороны, эскадра Кинга прошла еще только половину пути. Ей оставалось еще 180 миль, но пока все было спокойно. И в 17.00 в тот же день эскадра вошла в порт, имея на борту 4000 спасенных солдат.
Гибель маленького крейсера ПВО стала очередным серьезным ударом по Каннингхэму, причем особенно болезненным. Он сам командовал этим кораблем, когда на нем держал флаг адмирал сэр Уолтер Коуэн, находясь в 1926 – 28 годах в Вест-Индии. После прихода на Средиземное море в сентябре 1940 года крейсер практически постоянно находился в море. Он установил рекорд, проведя без потерь больше конвоев, чем другие корабли. За последние 12 дней Каннингхэм потерял потопленными и выведенными из строя 25 кораблей. Более трагичной была гибель более 2000 моряков. Такие потери можно принимать только в случае генерального сражения, когда и вражеский флот теряет не меньше. «Нам не хватает авиации!» – кричали моряки. Каннингхэм постоянно требовал воздушное прикрытие. Сражаться с Люфтваффе, не имея дальних истребителей и авианосцев, оказалось невозможным. Ситуацию удалось исправить только через год или два.
К достижениям англичан можно отнести спасение 16000 солдат союзников и практически полное уничтожение отборных сил германских парашютистов. Возможно, более важное значение имела отсрочка нападения на Россию.
Рано утром 1 июня Каннингхэм получил сообщение от Первого Морского Лорда, в котором говорилось, что, если остались серьезные шансы следующей ночью погрузить значительное количество солдат, следует совершить еще одну попытку. Каннингхэм в своем ответе привел инструкцию Уэстона, в которой измученным и голодным солдатам разрешалось сдаваться. В таких обстоятельствах не следует посылать корабли.
В Сфакии утро 1 июня выдалось тихим, хотя утренний туман держался долго. Многие солдаты еще просто не поняли, что последние корабли ушли. Узнали об этом они с раздражением и отчаянием. Кто-то отправился искать оружие и продукты и направился на восток. Кто-то начал брататься с немцами, которые спускались по утесу. А кто-то искал оставленные шлюпки и десантные баржи. Около 8.45 4 германских пикировщика и 4 истребителя обстреляли пляж, убивая и победителей, и побежденных. Капитуляция застигла немцев врасплох. Они ожидали дальнейшего упорного сопротивления.
Из тех, кто решил не сдаваться, наиболее отличившимся стал майор морской пехоты Р. Гарретт. Сообщив своим солдатам, что он не желает становиться военнопленным, майор быстро захватил одну из брошенных десантных барж. Она оказалась не только мореходной, но и сохранила запас продовольствия. С помощью 2 австралийцев он заставил моторы заработать и подвел лихтер к берегу. Вскоре к нему присоединились 134 добровольца – морские пехотинцы, коммандос, австралийцы, новозеландцы. Туман упрямо не желал рассеиваться, и укрыл от противника их работу по сбору оружия, топлива, воды, продуктов. В 9.00 смельчаки «отдали швартовы» и направились к острову Гавдопуло (Гавдос), примерно в 20 милях на юг. Там они укрылись в какой-то пещере и начали готовиться к долгому путешествию. Из штурманских инструментов у них имелись карманный атлас и магнитный компас. Целью был выбран Тобрук, лежащий в 180 милях прямо на юг. Англичане удерживали его, хотя он был окружен войсками Роммеля. Единственное, что оставалось у союзников – море, и Гарретт был полон решимости использовать в полной мере то, что осталось от британской морской мощи. Пополнив запасы воды, он провел тщательную проверку ресурсов, убедился, что люди хорошо закусили перед отплытием, и 1 июня в 21.30 взял курс на Тобрук. Следует напомнить, что лихтер должен был нести всего 100 человек десанта в течение нескольких часов. В первую ночь постоянно возникали проблемы с рулевым управлением и моторами. Качка вызвала приступы тяжелейшей морской болезни. Корабль пришлось остановить для обследования и ремонта. Непоколебимый Гарретт соорудил грубый парус из брезента. Это удерживало корабль от дрейфа, пока не удалось снова запустить моторы. В понедельник 2 июня к 18.00 кончился бензин, и снова лихтер начал мотаться под примитивным парусом. Во вторник рационы были уменьшены до 1/6 пинты воды, кубика бекона и половины бисквита. Положение с водой наладилось, так как удалось соорудить опреснитель из двух бензиновых канистр.
Перспективы выживания при таком медленном продвижении были сомнительны. Поэтому было решено увеличить площадь парусности, сделав еще 2 квадратных паруса. Один сшили из 6 одеял и подняли на носу, а второй – на рулевой рубке. Они работали неплохо. Только вот корабль рыскал на курсе и отказывался слушаться руля. Пришлось часть людей спустить в воду на леерах, чтобы они подталкивали лихтер в требуемом направлении.
Измученные и почти умирающие от истощения отважные люди не жалели усилий, чтобы достичь цели. Было сооружено маленькое каноэ, из пустых канистр и досок сколотили небольшой плотик. Они могли оказаться полезными для управления лихтером, так же, как шесты и одеяла. Однако такая нагрузка и лишения оказались непосильны для 2 человек, которые умерли в воскресенье 8 июня, через неделю после начала отчаянного путешествия. Вечером того же дня, незадолго перед закатом, была замечена земля. Еще через 8 часов десантная баржа ткнулась в песчаный пляж. На берег было послано несколько отрядов, чтобы провести разведку и найти воду.
Счастье оказалось с ними. Хотя неопытные мореплаватели промахнулись мимо Тобрука на 100 миль, но все-таки достигли берега восточнее осажденного города. Они оказались на территории союзников, всего в 17 милях от Сиди Баррани. Там находился штаб 1-го полка ПВО. На следующее утро, во вторник 10 июня, майор Гарретт повел свое отважное подразделение через пустыню к прибрежной дороге, где их ожидали грузовики. Они прибыли домой, причем почти в порядке. И несломленные! Крит был трагической главой в нашей истории, однако трагедию немного скрасили подобные воодушевляющие примеры.
Поход Гарретта был не единственной решительной попыткой, совершенной оставшимися на Крите солдатами. Более 700 человек маленькими партиями добрались до Африки, прибывая туда на шлюпках и десантных судах до самого сентября. Подводная лодка «Трешэр», выполняя специальное задание, 28 июля забрала 78 человек, в том числе 12 греков, которые скрывались на острове. 19 августа подводная лодка «Торбей» забрала еще 120 человек.
Когда утром 29 мая Роулингс так успешно вывез гарнизон Гераклиона, на Кноссе остался взвод Черной Стражи, так как с ними не было никакой связи. Все сообразив самостоятельно, это подразделение само позаботилось о себе. Они перебрались на юг в Ай Деку, где соединились со сводной ротой гайлендеров Аргаила и Сатерленда. Вместе они прошли 10 миль до Тимбаки. там к ним присоединились 100 австралийцев, которые после капитуляции сумели вырваться из германского кольца вокруг Ретимо. Поблизости не было немцев, а 1 июня «Бленхейм» сбросил пайки. На следующий день группа из 11 офицеров и 66 рядовых сумела отремонтировать неисправную десантную баржу и отправилась в Африку. Однако им не повезло – на следующее утро их заметила итальянская подводная лодка. Итальянцы сняли офицеров, зато рядовые благополучно добрались до Мерса Матрух, в 100 милях восточнее Сиди Баррани. Такие эпизоды помогали поднять дух войск.
Те, кто не смог вырваться с Крита, скрылись в горах. Там их укрывали критяне, так как немцы вскоре установили контроль над южным побережьем и конфисковали все большие лодки. Самолеты патрулировали над побережьем, чтобы помешать бегству. Немцы обращались с пленными достаточно гуманно, но это вскоре изменилось, когда стало понятно, что в горах скрывается много британских солдат и греческих партизан. Им начали грозить казнью, если они не сдадутся. Тем не менее, еще в конце 1941 года в горах скрывалось не менее 500 британских солдат.
Потери обеих сторон в ходе 12-дневной битвы за Крит были очень велики. А результаты битвы мы рассмотрим далее.
Рапорт Каннингхэма после битвы описывает все детали трагических усилий флота и понесенных им потерь при попытках помочь армии. Он воздает должное офицерам и матросам, участвовавшим в боях.
«Нелегко представить, каким тяжелым испытаниям подверглись люди и корабли. Не считая накапливающегося воздействия продолжительных морских походов, следует помнить, что команды кораблей не могли даже надеяться на битву с врагом. Вместо этого они испытывали постоянное беспокойство за тысячи своих соотечественников, которых они пытались спасти. Эти люди были измучены и подавлены. Им требовался отдых, но корабли были настолько переполнены, что это оказывалось невозможно. Моряки начали эвакуацию, уставшие почти до предела, и они действовали под жесточайшими воздушными атаками, которые совсем недавно нанесли флоту болезненные потери.
Не следует ожидать почестей и славы от этих операций по обеспечению отступления. Однако я чувствую, что проявленное упорство заслуживает быть отмеченным.
Я не раз чувствовал, что наступил тот момент, когда уже нельзя ничего просить от этих офицеров и матросов, измученных физически и морально событиями последних дней и собственными усилиями. Даже сейчас вряд ли мы представляем, насколько близкой была опасность сломаться, однако эти люди сумели преодолеть все. И я верю, что это не будет забыто».
По завершению эвакуации Каннингхэм получил персональное послание от генерала сэра Арчибальда Уэйвелла, в котором тот благодарил флот.
«Я хочу выразить вам и всем вашим подчиненным глубочайшую признательность и восхищение армии на Среднем Востоке за великолепную работу Королевского Флота по эвакуации войск с Крита. Мастерство и самопожертвование, с которыми проводилась эта трудная и опасная операция, никогда не будут забыты. Они образовали новые тесные узы между нашими родами войск. Наша благодарность и сожаление о ваших потерях».
В тот же день маршал авиации Теддер прислал следующее письмо:
«Могу ли я выразить от своего лица и от лица всех КВВС на Среднем Востоке восхищение тем, как Королевский Флот в очередной раз сделал то, что казалось невозможным».
Я должен также процитировать 2 письма, написанные вскоре после эвакуации майором Ианом Мэнсоном из 23-го батальона 5-й новозеландской бригады.
«Большинство из нас потерял все пожитки и удрали (из Греции) только с тем, что было на нас.
В течение первой недели на Крите мы оправились, а потом начали готовиться к обороне острова. Битва длилась 12 дней и стала очень грустным уроком. Мы имели достаточно еды, но не могли согреть ее. В течение 12 дней мы не получили даже чашки чая. Все было против нас с самого начала. Никто не может сражаться с самолетами штыками. Эвакуация началась с пешего перехода по горам длиной 50 миль. Мы двигались ночами, а днем вели арьергардные бои. Я смылся с Крита В Александрию на борту эсминца («Низам», 31 мая), делавшего 35 узлов. Корабль содрогался от носа до кормы».
После лечения в госпитале майор Мэнсон написал:
«Мы надеемся, что в следующий раз, когда мы будем сражаться, отступления не будет. Новозеландцы никогда не смогут отблагодарить Королевский Флот за его работу, которая стоила таких потерь в людях и кораблях, чтобы вывезти нас из Греции и с Крита».
Это оценка, которой Королевский Флот может только гордиться. Потребуются годы, чтобы оправиться от тяжелейших потерь, но вековые традиции остались непоколебимы.
ГЛАВА 12
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итоги битвы
Потеря Крита после боев, которые длились всего несколько дней, стала сенсацией. Она еще более укрепила веру в непобедимость Германии. Впереди виделись новые высадки – на Кипре, в Сирии и Ираке. Престиж Германии был так высок, что когда через 3 недели после захвата Крита начался блицкриг в России, все верили, что его не остановит ничто. Падения России ожидали в течение ближайших недель.
Союзники не только потеряли Крит, но и дорого заплатили за попытку удержать его. Средиземноморский флот потерял более 2000 офицеров и матросов, а также 3 крейсера («Глостер», «Фиджи», «Калькутта») и 6 эсминцев («Джюно», «Грейхаунд», «Кашмир», «Келли», «Империал», «Хируорд»). Кроме того «Формидебл», единственный авианосец в Восточном Средиземноморье, вышел из строя на несколько месяцев. Были повреждены линкоры «Уорспайт», «Барэм», крейсера «Аякс», «Орион», «Перт», эсминцы «Кельвин», «Нубиэн». Легкие повреждения, которые можно было исправить в течение пары недель, получили крейсера «Найад», «Карлайл», эсминцы «Нэпир», «Айлекс», «Хэйвок», «Кингстон», «Низам». Итальянский флот не рискнул показаться в море и потому потерь не понес. Против 2 линкоров и 3 крейсеров Каннингхэма противник имел 4 линкора и 11 крейсеров.
Армия на Крите насчитывала 32000 человек, без учета спешно переброшенных подкреплений. Из этого числа погибли 1800 человек, 12000 попали в плен, 17000 были эвакуированы. Примерно 1000 человек спаслась уже после захвата острова.
КВВС на Среднем Востоке действовали в условиях острейшей нехватки сил и средств, они не располагали удачно расположенными базами. Имея ограниченное количество самолетов, они не смогли оказать поддержку армии и флоту, как в последующие годы. Однако КВВС потеряли 23 бомбардировщика и 23 истребителя. Отважные пилоты на «Мэрилендах», «Бленхеймах», «Веллингтонах», «Харрикейнах» действовали с аэродромов Северной Африки. Пилоты истребителей были вынуждены летать с неполным боекомплектом, чтобы использовать подвесные баки, которые позволяли им проводить больше времени в районе боев.
В оценке германских потерь существует определенное расхождение. В действительности потери немцев были очень высоки в первые дни, особенно в боях за Гераклион. Немцы утверждают, что потеряли 4000 убитыми и пропавшими без вести, однако с трудом верится, что эта цифра менее 5000 человек. Она может быть даже гораздо выше, учитывая потери в упавших в море самолетах и на кораблях разгромленных войсковых конвоев. Генерал Фрейберг в свое время оценил потери немцев в 17000 убитыми и ранеными, в том числе 6000 утонувших. Эти потери были особенно болезненны, потому что их понесли отборные, специально обученные войска.
Люфтваффе потеряли в ходе операции 200 самолетов всех классов. Для того периода войны это было очень много.
Уроки
Неожиданной чертой войны на Средиземноморье стало отсутствие интереса к этому театру после Абиссинского кризиса не только со стороны Германии, но и Британии, которая особенно наплевательски отнеслась к усилению авиации. К тому времени, когда мы осознали упущения, сделанные на этом театре, страна сражалась за свое существование. Битва за Британию не позволяла выделять ресурсы для Средиземного моря. Это в полной мере ощутил Каннингхэм, когда после падения Франции в войну вступила Италия. Однако потребовалась такая трагедия, как Крит, чтобы в Британии отчетливо поняли острейшую нужду в самолетах и аэродромах на Восточном Средиземноморье.
К счастью для Британии, Гитлер рассматривал Средиземное море, как область итальянских интересов, несмотря на попытки адмирала Редера убедить его полностью использовать это море. Только в январе 1941 года Х авиакорпус прибыл в Сицилию. Будущее Мальты сразу стало сомнительным, но через 4 месяца немцы обратили внимание на Крит. После падения Крита выяснилось, что Х авиакорпус понес тяжелые потери, хотя они оказались не столь ужасны, как в VIII и XI авиакорпусах. Однако их дальнейшее использование стало трудным. Мальта получила новую отсрочку. История полна примеров, когда командующий, пренебрегший Средиземноморским театром, в конечном счете терпел крах.
После падения Греции генерал Уэйвелл выпустил приказ, в котором перечислял выводы, сделанные совместным комитетом всех видов вооруженных сил. Они выглядели совершенно очевидными, однако следует помнить, что это была первая крупномасштабная атака парашютно-десантных войск против укрепленной позиции. Хотя операции такого масштаба немцами больше не повторялись из-за чудовищных потерь, генерал Штудент очень умело использовал своих парашютистов при совершенно иных обстоятельствах в Арнеме в 1944 году.
Что касается морских операций, то и здесь уроки оказались совершенно очевидны. Адмирал Каннингхэм сразу признал, что корабли не могут действовать близко к вражеским аэродромам, если не имеют мощного истребительного прикрытия. Без него флот обречен на тяжелые потери. Уже в ходе битвы был использован принцип сосредоточенного зенитного огня.
Хроника вражеских воздушных атак против британских кораблей показывает, какой силы удары на них обрушились, особенно когда корабли проходили в 30 милях от вражеских аэродромов. То, что корабли выстояли в подобных условиях, удивляет и восхищает.
В первый раз в истории остров, имеющий важное стратегическое значение, был полностью захвачен ударом с воздуха. И это несмотря на то, что защитники ожидали атаки, а их флот господствовал на море. Обе стороны многому научились. Оказалось, что во время воздушно-десантной операции атакующий несет тяжелые потери в людях и самолетах, даже господствуя в небе.
Предыдущие высадки германских парашютистов в Голландии и Бельгии против неподготовленного противника сопровождались минимальными потерями. Взаимодействие с сухопутными войсками налаживалось легко. На Крите защитники находились в полной готовности, и атакующие сами оказались под угрозой уничтожения. Далее, Королевский Флот выполнил свою задачу и не допустил высадки морских десантов, хотя ценой таких потерь, которые поставили под угрозу его господство в Восточном Средиземноморье. Британские: войска занимали Крит 6 месяцев. Имея такой аэродром, как Малеме, 30000 человек гарнизона и господство на море, можно было считать остров в безопасности. Почему же тогда Германия сумела в считанные дни захватить его? Почему обороняющиеся, несмотря на столь долгую подготовку, не смогли противостоять «размягчению» обороны, которое предшествовало заключительному удару?
Где были упущены возможности?
Эта книга, посвященная чисто морским аспектам операции, не ставит целью критику действий армии на острове, особенно учитывая многочисленные проявления отваги и решительности. Очень многие указывают на отсутствие быстрой и эффективной контратаки в первую ночь после высадки. Это лишило бы немцев возможности использовать аэродром Малеме. Здесь можно упомянуть успешную оборону Гераклиона и Ретимо. Было упущено много возможностей. Однако фактом остается то, что определяющей чертой битвы стало неоспоримое господство агрессора в воздухе. Защитники были бессильны что-либо изменить, исключая попытки сделать аэродром Малеме непригодным к использованию. Материальное воздействие «размягчения» уже важно само по себе. Оно привело к эвакуации с острова британских самолетов еще до начала вторжения. Непрекращающиеся бомбежки и обстрелы во время вторжения почти полностью нейтрализовали оборону. Однако наиболее важным результатом этих воздушных атак, которые не встречали никакого отпора, стало значительное ослабление уверенности и силы духа защитников. Другим важнейшим преимуществом господства в воздухе стало неограниченное ведение разведки. Вынужденные искать укрытия от непрерывных воздушных атак, обороняющиеся не имели возможности контролировать передвижения частей. Их командиры не имели общей картины расположения своих и чужих войск. Еще больше усилило этот недостаток плохое состояние связи. Также следует помнить, что большая часть войск была спешно вывезена из Греции за 3 недели до начала вторжения. Генерал Фрейберг принял общее командование только 30 апреля. Он стал седьмым командующим за 6 месяцев. Не хватало самолетов и танков, но также не хватало транспорта, орудий, боеприпасов, продовольствия.
Почему на Крите почти за 7 месяцев английского присутствия не были построены дополнительные аэродромы? Причина кроется в том, что на Средиземноморском театре были другие, более неотложные задачи. После вторжения Муссолини в Грецию в октябре 1940 года англичане оккупировали Крит. Греки вывезли свои войска с острова на материк. Остров был нужен англичанам в первую очередь, чтобы создать военно-морскую базу в бухте Суда. Королевский Флот организовал оборону гавани и начал использовать Малеме в качестве базы, с которой могли действовать истребители и бомбардировщики в случае обстрелов с моря или воздушных налетов с Додеканезских островов. Ни греки, ни англичане не верили, что итальянцы попытаются захватить Крит. В то время Германия не проявляла интереса к Средиземному морю. Только в январе 1941 года Люфтваффе изменили точку зрения и отправили туда Х авиакорпус. Стало ясно, что это открывает дорогу наступлению немцев через Средиземное и Эгейское моря, так как дает им превосходство в воздухе. Так как итальянцы оказались более чем слабы, и с учетом прочих военных интересов, просьбы Каннингхэма и Теддера прислать больше самолетов на Средиземное море не были услышаны. Кратковременное внимание к этому театру проявилось в марте 1941 года в ходе операции «Ластр» по перевозке британских войск в Грецию. Но уже через месяц пришлось поспешно бросить там всю технику и аэродромы. Королевский Флот вывез войска на Крит и в Египет.
