Текст книги "Отбившийся голубь. Шпион без косметики. Ограбление банка"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

Глава 30

Келп толчком распахнул дверцу и увидел проплывающие мимо сельские пейзажи.

– Мы выкатываемся на дорогу!

– Прыгайте! Прыгайте! – завопил сзади Герман.

Насколько же быстро они движутся? Вероятно, скорость не превышала пяти–шести миль в час, но мостовая, плывшая под ногами Келпа, казалась ему размытым пятном.

И все же прыгать надо. В передней стенке трейлера не было окон, и пассажиры не видели, куда их несет, не знали, существует ли вероятность врезаться во что–нибудь. Пока они катились не очень быстро, потому что склон здесь был совсем пологий, но банк мало–помалу приближался к дороге, а там спуск становился гораздо круче. Тогда скорость возрастет, и спрыгнуть будет невозможно. Значит, спрыгивать надо сейчас, и Келп первым оказался у двери.

Он прыгнул. Краем глаза Келп успел заметить, как Виктор выпрыгивает из другой двери, а потом ударился о мостовую, не устоял, растянулся ничком и перекатился два раза. Когда Келп принял сидячее положение, то увидел, что правая брючина порвана на колене, остальные члены шайки сидят и лежат на мостовой по всему склону, омываемые дождем, а банк катится прочь по дороге, набирая скорость.

Келп посмотрел в другую сторону, чтобы узнать, как дела у Виктора. Тот уже вскочил и захромал обратно, туда, где некогда стояла забегаловка. Сначала Келп не понял, зачем, но потом догадался, что Виктор бежит к «паккарду». Чтобы наладить погоню и снова завладеть банком!

Келп поднялся и, прихрамывая, бросился следом за ним, но не успел добраться даже до гаревой дорожки, когда навстречу выскочил «паккард» и остановился рядом под визг тормозов. Келп сел, и Виктор снова дал полные обороты. Теперь он намеревался остановиться и подобрать Дортмундера, который стоял ближе других, держа в руке набитый деньгами мешок. Но Дортмундер неистово замахал, чтобы тот ехал дальше, и Келп сказал:

– Не останавливайся, Виктор, они догонят нас на фургоне.

– Хорошо, – ответил Виктор и надавил на акселератор.

Банк был уже далеко на склоне, шел дождь, действо разыгрывалось после полудня на окраине Лонг–Айленда. Три обстоятельства, благодаря которым грабители получили свободное шоссе именно тогда, когда оно было так необходимо. Со свистом рассекая воздух, банк катил точно по середине двухрядной дороги, белой разделительной полосе, и, к счастью, никакого встречного движения сейчас не было.

– Вон на том повороте он опрокинется, – сказал Келп. – Там он разобьется, но нам должно хватить времени, чтобы вытащить остальные деньги.

Однако банк не опрокинулся. Поворот был оборудован заграждением, угол оказался тщательно выверенным, и банк преодолел его без всяких затруднений. Он обогнул угол и был таков.

– Проклятье! – взревел Келп. – Догоняй его, Виктор.

– Догоню, догоню, – ответил Виктор. Он сгорбился за рулем, вперил взор в дорогу впереди и сказал: – Знаешь, что случилось, по моему мнению?

– Банк покатился, – ответил Келп.

– Из–за взрыва, – сказал Виктор. – Вот что я думаю. Ты и сам почувствовал, как он закачался. Должно быть, это дало толчок, а мы были на склоне холма. Банк покатился и уже не мог остановиться.

– Это точно, – согласился Келп и покачал головой. – Ты и не представляешь, как взбесится Дортмундер.

Виктор метнул взгляд на зеркало заднего обзора.

– Их ещё нет, – сказал он.

– Появятся. Давай сперва позаботимся о банке.

Они подъехали к повороту, быстро миновали его и увидели банк далеко впереди. У подножия холма лежал маленький городок, где жила рыбацкая община, и банк направлялся прямиком туда.

Но Виктор нагонял его. Внизу дорога выровнялась, и банк начал понемногу терять скорость. Когда он проехал красный светофор в центре городка, она составляла не больше двадцати пяти миль в час. Женщина–регулировщик дунула в свисток, когда банк катил мимо светофора, но он, разумеется, не остановился. Завидев женщину в форме, похожей на полицейскую, и белой портупее регулировщика, Виктор притормозил, потому что на светофоре горел красный свет. Но когда он добрался до перекрестка, вспыхнул зеленый, и Виктор опять наддал ходу. Женщина свистела, пока не выбилась из сил. Когда Виктор с Келпом проезжали мимо, она стояла в переполненной сточной канаве и отдувалась, разинув рот, а плечи её ходили ходуном, то поднимаясь, то опускаясь.

– Скоро он остановится, – с надеждой сказал Келп. – Тут вообще нет уклона.

– Но там океан! – Виктор кивком указал вперед.

– О, нет!

В конце улицы был причал, выступавший в море на добрых тридцать футов. Виктор нагнал банк, когда тот вкатился на причал, но это уже не имело значения: остановить его было невозможно. Какой–то рыболов в желтом резиновом макинтоше и большой шляпе поднял глаза, увидел прущий на него банк и, вскочив с раскладного стула, сиганул в воду. Проезжая, банк отправил следом и стульчик. Этот рыболов оказался единственным обитателем причала. Теперь тот остался в полном распоряжении банка.

– Заставь его остановиться! – заорал Келп, когда Виктор резко затормозил в начале пирса. – Мы должны остановить его!

– Не выйдет, – ответил Виктор. – Никак не выйдет.

Они сидели в «паккарде» и смотрели, как банк неумолимо катится по пляшущим доскам причала, медленно и совсем не картинно переваливается через край и камнем падает в воду.

Келп застонал.

– Одна отрада, – заметил Виктор. – Зрелище было великолепное.

– Виктор, – попросил Келп, – окажи мне услугу, не говори этого Дортмундеру.

Виктор взглянул на него.

– Не говорить?

– Он не поймет.

– О, – Виктор снова посмотрел на воду. – Интересно, какая там глубина?

– А что?

– Может, мы сумеем подплыть и вытащить остальные деньги.

Келп одарил его довольной улыбкой.

– Ты прав, если и не сегодня, то как–нибудь солнечным днем…

– Когда будет потеплее.

– Верно.

– Если, конечно, его никто не увидит и не настучит, – проговорил Виктор.

– Скажи, ведь на причале кто–то был? – спросил Келп, хмуро глядя в лобовое стекло.

– Был?

– Рыболов в желтом дождевике.

– Я его не видел.

– Давай, пожалуй, поищем.

Они выбрались под дождем и зашагали к причалу. Келп заглянул за край и увидел человека в желтом дождевике, который карабкался по сваям.

– Давайте помогу, – крикнул Келп и, присев на корточки, протянул руку.

Рыболов поднял голову. Физиономия его выражала крайнее изумление. Он сказал:

– Тут такое случилось, вы ни за что не поверите. Я и сам не верю.

Келп помог ему влезть на причал.

– Мы видели, как он бултыхнулся, – кивнул он. – Это был оторвавшийся прицеп.

– Промчался мимо и сбросил меня в море, – сказал рыболов. – Стульчик пропал, снасть пропала, я сам чуть не пропал.

– Ну, хоть шляпа уцелела, – усмехнулся Келп.

– Она подвязана шнурком, – сообщил рыболов. – В этой штуковине были люди?

– Нет, ни души.

Рыболов опустил глаза и оглядел себя.

– Жена меня предупреждала, – сказал он. – Говорит, нечего сегодня рыбачить. Будь я проклят, если она не оказалась права. Хоть раз в жизни.

– По крайней мере, вы не покалечились, – утешил его Келп.

– Покалечился? – Рыболов улыбнулся. – Слушайте, да теперь у меня есть такая рыбацкая байка, какой нет ни у кого. Да пусть бы я хоть ногу сломал, черт с ней.

– Но ведь не сломали же, верно? – спросил Виктор.

Рыболов потопал сапогами по доскам причала, и те зачавкали.

– Нет, черт возьми, – ответил он. – Я цел и невредим. – Рыболов чихнул. – Только, наверное, слягу с воспалением легких.

– Может быть, вам лучше отправиться домой и переодеться в сухое? – предположил Келп.

– Виски, – ответил рыболов, – вот что мне нужно. – Он бросил взгляд на край причала. – Самое прекрасное зрелище, какое я когда–либо видел, – заключил он, потом чихнул и пошел прочь, качая головой.

– Давай посмотрим, – предложил Келп. – Они подошли к краю причала и принялись вглядываться в рябую от дождя воду. – Я его не вижу.

– Вон он, смотри.

Келп посмотрел туда, куда указывал Виктор.

– Верно, – ответил он, мельком увидев трейлер, похожий на бело–голубого кита в пучине. Потом он нахмурился и сказал, не отрывая глаз от воды: – Смотри, он движется.

– Движется?

Секунд десять они молчали, прищурив глаза, потом Виктор кивнул.

– Ты прав, его сносит подводным течением.

– Не могу поверить, – простонал Келп.

Виктор оглянулся и посмотрел на берег.

– А вот и остальные, – вздохнул он.

Келп неохотно повернулся и увидел их; все пятеро вылезали из коневозки. Предводительствуемые Дортмундером, они гуськом вошли на причал. Келп ждал, нацепив на физиономию кислую улыбочку.

Дортмундер подошел и посмотрел на воду.

– Полагаю, вы сюда не загорать приехали, – сказал он.

– Нет, – покачал головой Келп.

Дортмундер посмотрел на воду.

– Он бултыхнулся туда, верно?

– Верно. – Келп кивнул. – Его видно… – Он указал пальцем и нахмурился. – Нет, уже не видно.

– Он движется, – сказал Виктор.

– Движется, – повторил Дортмундер.

– Когда он ехал под гору, ветром захлопнуло дверцы, – пояснил Виктор. – Не думаю, что он полностью герметичен, но закрыт достаточно надежно, и там должно хватить воздуха, чтобы он сохранил кое–какую плавучесть и не увяз в иле или песке на дне. Вот почему его увлекает подводное течение.

Тем временем подошли остальные.

– Ты хочешь сказать, что он уходит? – спросила Мэй.

– Совершенно верно, – ответил Виктор.

Келп почувствовал на себе взгляд Дортмундера, но не подал виду и продолжал смотреть на воду.

– Куда же он? – спросила миссис Марч.

– Во Францию, – фыркнул Дортмундер.

– Ты хочешь сказать, он ушел с концами? – спросил Герман. – После всех наших трудов?

– Во всяком случае, немного денег у нас есть, – сказал Келп и с заискивающей улыбкой огляделся по сторонам. Но Дортмундер уже шагал по причалу к берегу. Остальные потянулись за ним, а ливень знай себе заливал все вокруг.

Глава 31

– Двадцать три тысячи восемьсот двадцать долларов, – сказал Дортмундер и чихнул.

Они сидели в квартире, где проживали Дортмундер и Мэй. Все переоделись. Мэй и миссис Марч облачились в одежду Мэй, а пятеро мужчин – в шмотки Дортмундера. К тому же, все чихали, поэтому Мэй заварила побольше чаю с виски.

– Двадцать три, почти двадцать четыре тысячи, – сияя, сказал Келп. – Могло быть и хуже.

– Да, – ответил Дортмундер. – Это могли оказаться деньги конфедератов.

Марч чихнул и спросил:

– Сколько там на нас?

– Сперва надо расплатиться с тем, кто снабдил нас деньгами, – ответил Дортмундер. – Это будет восемь тысяч. Остается пятнадцать тысяч восемьсот двадцать долларов. Делим на семь и получаем две тысячи двести шестьдесят зеленых на нос.

Марч наморщил нос, словно учуял зловоние.

– Две тысячи долларов? И только–то?

Герман и миссис Марч чихнули в один чих.

– Этого не хватит даже на оплату счетов от врачей, – сказал Дортмундер.

– Тем не менее, дело мы сделали, – проговорил Виктор. – Вы должны это признать. Вы не можете назвать это провалом.

– Могу, если очень захочется, – ответил Дортмундер.

– Выпей ещё чаю, – предложила Мэй.

Келп чихнул.

– Две тысячи долларов, – сказал Герман и высморкался. – Да я за один раз столько проигрываю.

Все сидели в гостиной вокруг денег, разложенных на кофейном столике. В одной стопке – обгорелые, в другой – мокрые, в третьей – целые. В квартире было сухо и тепло, но из спальни тянуло запахом мокрой одежды и беды.

Миссис Марч вздохнула.

– Придется опять носить этот корсет.

– Ты его потеряла, – укоризненно произнес её сын. – Ты оставила его в банке.

– Значит, купим новый.

– Опять деньги тратить?

– Ну что ж, – проговорил Келп, – по–моему, можно разделить добычу и отправляться по домам.

– Разделить добычу, – повторил Дортмундер и взглянул на разложенную на столике бумагу. – У тебя есть пипетка?

– Все не так уж плохо, – ответил Келп. – Мы уходим не с пустыми руками.

Виктор встал, потянулся и сказал:

– Думаю, у нас было бы более праздничное настроение, если бы мы завладели и остальными деньгами.

Дортмундер кивнул.

– И не говори.

Они поделили наличные и разошлись. Все пообещали прислать позаимствованную одежду и забрать свою. Оставшись вдвоем, Дортмундер и Мэй сели на кушетку и посмотрели на четыре тысячи пятьсот двадцать долларов, оставшиеся на кофейном столике. Оба вздохнули. Дортмундер сказал:

– Что ж, надо признать, это дело дало мне кое–какую пищу для размышлений.

– Самое противное в простуде – то, что она меняет вкус сигарет, – ответила Мэй, выдергивая из уголка рта обугленный окурок и бросая его в пепельницу. Новую сигарету она закуривать не стала. – Хочешь ещё чаю?

– У меня ещё немного осталось. – Он отхлебнул чаю и нахмурился. – Любопытно, какое процентное соотношение чая и виски в этой бурде?

– Примерно пятьдесят на пятьдесят.

Дортмундер отпил ещё глоток. Теплый пар клубился вокруг его ноздрей.

– Завари, пожалуй, ещё чайничек, – попросил он.

Мэй кивнула и заулыбалась.

– Хорошо.

Глава 32

– Он на острове, – сказал капитан Димер. – Он где–то на этом проклятом острове.

– Да, сэр, – слабым голосом отозвался лейтенант Хепплуайт.

– И я намерен отыскать его.

– Да, сэр.

Они сидели вдвоем в патрульной машине без опознавательных знаков, черном «форде», оборудованном рацией. Капитан крутил баранку, лейтенант бездельничал рядом. Капитан сгорбился над рулем и колесил по Лонг–Айленду во всех направлениях, непрестанно стреляя глазами по сторонам.

Сидевший рядом лейтенант вообще никуда не смотрел, ничего не искал, но зато повторял про себя речь, с которой намеревался когда–нибудь обратиться к капитану. В своем последнем варианте она звучала бы так: «Капитан, прошло три недели. Вы забросили к чертям весь участок, вы одержимы этим пропавшим банком, вы проводите все семь дней в неделю за рулем, все светлое время суток вы колесите туда–сюда, разыскивая этот банк. Он исчез, капитан, банк исчез, и мы никогда его не найдем.

Но даже если вы одержимы и не в силах избавиться от наваждения, капитан, со мной дело обстоит иначе. Вы сняли меня с ночных дежурств, а мне нравились ночные дежурства, нравилось сидеть за столом начальника в участке, а вы посадили туда вместо меня этого болвана Шлумгарда, который и сам не знает, что делает, а в итоге весь моральный дух испарился к чертям. Если я когда–нибудь снова приступлю к своим обычным обязанностям, то окажется, что Шлумгард свел на нет все, что я пытался наладить.

Но главное – прошло три недели, капитан. Нью–йоркская городская полиция взаимодействовала с нами только четверо суток. Значит, в любую на протяжении последних двух с половиной недель банк могли увезти из подведомственного нам района. Стало быть, сейчас он может оказаться в любой точке земного шара. Я знаю вашу версию, капитан. Вы считаете, что в первую ночь банк где–то спрятали, за сутки или двое жулики опустошили сейф и смылись, а фургон бросили. Но даже если вы правы, какой нам в этом прок? Если они спрятали банк так надежно, что мы не смогли найти его в первые дни, когда в нашем распоряжении были поисковые партии, которые прочесывали весь остров, то сейчас, спустя три недели, мы его и подавно не найдем, коль скоро нас только двое, и мы колесим на машине.

Вот почему, капитан, я должен сообщить вам, что принял решение. Если вам хочется и дальше искать этот банк, дело ваше. Но либо вы позволите мне вернуться к исполнению моих обычных обязанностей, либо я буду вынужден обратиться к комиссару. Послушайте, капитан, я сопровождал вас во время всех ваших…»

– Вы что–то сказали?

Лейтенант вздрогнул, повернул голову и уставился на капитана.

– Что? Что?

Капитан Димер посмотрел на него, потом опять вперил взор в дорогу.

– Мне послышалось, будто вы что–то сказали.

– Нет, сэр.

– Что ж, тогда смотрите в оба.

– Да, сэр.

Лейтенант выглянул в боковое окно, хотя и не питал никаких надежд. Они поднимались в гору, впереди маячила вывеска ресторана Маккея. Лейтенант запомнил обещанный ему бесплатный чизбургер и улыбнулся. Он уже собирался повернуться к капитану и предложить остановиться перекусить, но тут увидел, что забегаловка опять исчезла.

– Будь я проклят, – сказал лейтенант.

– Что?

– Забегаловка, сэр, – объяснил лейтенант, когда они проезжали мимо. – Они уже вышли из дела.

– Ну и что? – Похоже, капитана это не интересовало.

– Даже быстрее, чем я думал, – сказал лейтенант, оглядываясь на площадку, где прежде стояла забегаловка.

– Мы ищем банк, а не забегаловку, – напомнил капитан.

– Да, сэр. – Лейтенант опять устремил взор вперед и принялся оглядывать сельскую местность. – Я знал, что они прогорят!

ОСОД – Объединенная служба организации досуга войск.

Ангилья – остров в восточной части Карибского моря.

«Бохэк» – крупный нью–йоркский магазин.

«Тру» – настоящие (англ.).

Хоуди Дуди, Джон Камерон Суэйз – персонажи комиксов.

«Стеклянный ключ» – фильм по одноименному роману американского писателя Дэшила Хэммета (1894–1961 гг.).

Хамфри Богарт (1899–1957 гг.) – известный американский киноактер.

Малкольм Икс (1925–1965 гг.) – чернокожий религиозный деятель, борец за права негров. Убит в Чикаго.

БЭК – Бюро экономической конъюнектуры.

Джимми Валентайн – легендарный взломщик сейфов.

ИРА – Ирландская республиканская армия – военная организация ирландского национально–освободительного движения.

У.С.Филдс (1879–1946 гг.) – популярный американский актер и комик.

En masse – всех скопом (франц.).

«Джевлин» – копье, дротик (англ.).

В покере: «флеш» – пять карт одной масти, «стрит» – карты, подобранные подряд по достоинству, «полный дом» – три карты одного достоинства и две другого.

«Но–доз» – стимулирующее средство для водителей.