Текст книги "Отбившийся голубь. Шпион без косметики. Ограбление банка"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

Глава 6

Когда Мэй вернулась с работы, Дортмундера ещё не было. Войдя в прихожую, она дважды крикнула «Эй!», но, не получив ответа, пожала плечами и понесла на кухню две сумки с продуктами. Работа в крупном универсаме имела свои преимущества – во–первых, всегда была возможность обсчитать какого–нибудь растяпу на некоторых товарах, а во–вторых, время от времени можно было кое–что тихонько стянуть, так что сумки были набиты доверху. Как–то раз она даже пожаловалась своей подруге Бетти, такой же, как она, кассирше:

– Представляешь, я все это ем и уже давно должна была бы растолстеть. Но все это приходится таскать самой, так что тут не очень–то поправишься.

– Тебе надо заставить мужа приходить и забирать сумки, – посоветовала Бетти.

Все делали одну и ту же ошибку, принимая Дортмундера за её мужа. Сама же Мэй никогда этого не говорила, но, с другой стороны, никогда и не стремилась внести ясность в этот вопрос.

– Мне нравится быть худой, – ответила она тогда, и тема была исчерпана.

Поставив сумки на рабочий стол в кухне, Мэй обратила внимание, что левый уголок её рта опять нагрелся. Она была заядлой курильщицей и в левом уголке рта у неё обычно торчала очередная сигарета. Когда это место становилось теплым, она знала, что пришло время снова закурить.

На кончике большого пальца левой руки у неё была маленькая мозоль, поскольку ей то и дело приходилось сбивать с губы сигаретные окурки, которые она докуривала пальцами все было в порядке. Вот и сейчас Мэй, одним почти до фильтра, но зато по той же причине с другими ловким движением, говорившем о солидной практике, смахнула в раковину полудюймовый окурок и достала из кармана своего зеленого свитера мятую пачку «вирджиния слимз». Вытащив сигарету, она сунула её в угол рта и огляделась в поисках спичек. В отличие от большинства заядлых курильщиков, она никогда не прикуривала новую сигарету от окурка старой, поскольку они всегда были такими маленькими, что их невозможно было удержать. Это служило причиной постоянных проблем со спичками – по своим масштабам точно таких же, как проблемы с водой в арабских странах.

Следующие пять минут Мэй была занята обследованием всех имевшихся в квартире ящиков. Квартира была маленькой – маленькая гостиная, маленькая спальня, ванная – такая тесная, что в ней запросто можно было оцарапать колени, и кухня – настолько крошечная, что полностью отвечала представлениям жадного домовладельца о рае. Тем не менее, в ней было полно ящиков, и следующие пять минут единственными звуками в квартире был стук выдвигаемых и захлопываемых ящиков.

Наконец она обнаружила коробок в гостиной, в ящике столика, на котором стоял телевизор. Телевизор, кстати, был отличный – цветной и не очень дорогой; Дортмундер купил его по дешевке у приятеля, который украл целый грузовик телевизоров. «Самое смешное во всей этой истории, – сказал Дортмундер, принеся телевизор домой, – так это то, что Гарри считал, будто просто угоняет грузовик».

Закурив, Мэй бросила спичку в пепельницу рядом с телевизором. До этого все её мысли были заняты исключительно поисками спичек, но теперь она могла позволить себе обратить внимание на окружающую обстановку. Самым близким к ней предметом был телевизор, и Мэй, не раздумывая, включила его. Как выяснилось, вовремя – только что начался какой–то фильм. Фильм, правда, был черно–белый, а Мэй предпочитала смотреть цветные, раз уж в доме был цветной телевизор, но одну из главных ролей играл Дик Пауэлл, и она решила обождать. Вскоре выяснилось, что картина называется «Высокая мишень», а Дик Пауэлл играет нью–йоркского полицейского по имени Джон Кеннеди, который пытается предотвратить покушение на Авраама Линкольна. Он ехал в поезде – не Линкольн, а Дик Пауэлл, – и ему то и дело присылали телеграммы, а проводник бегал по вагонам, выкрикивая: «Джон Кеннеди! Джон Кеннеди!» Это давало Мэй приятное ощущение, будто она перенеслась в другое место; не отрывая глаз от экрана, она попятилась назад, пока не наткнулась на диван.

Разумеется, Дортмундер вернулся домой в самый захватывающий момент, да ещё притащил с собой Келпа. На экране шел 1860 год, Авраам Линкольн готовился принять президентскую присягу, и вот как раз тут–то его и собирались убить. Заговор возглавлял Адольф Менжу, но Дик Пауэлл, – то есть Джон Кеннеди, – был слишком проворен для него. Так что пока было неизвестно, как обернется дело.

– Даже не знаю, – сказал Дортмундер, обращаясь к Келпу. – Все–таки насчет Виктора я не уверен. – Затем он повернулся к Мэй. – Привет. Ты как?

– С самого утра на ногах.

– Да с Виктором все в порядке, – сказал Келп. – Привет, Мэй. Как спина?

– Почти так же. Последние несколько дней ноги беспокоят. Боже, продукты!

Дортмундер и Келп изумленно воззрились на нее, а она, вскочив с дивана и дымя сигаретой, словно игрушечный паровозик, бросилась на кухню, где из сумок с замороженными продуктами уже потекло.

– Я забыла положить продукты в холодильник! – крикнула она, быстро раскладывая пакеты по полкам. – Сделай телевизор погромче!

В гостиной звук прибавили, но и заговорили громче. К тому же, диалогов почти не было, так что до Мэй доносились только звуковые эффекты. Потом густой мужской голос – судя по всему, это был сам Авраам Линкольн, – произнес: – «Неужели вы думаете, что президент пойдет принимать присягу под покровом ночи, словно вор?»

Побросав продукты в холодильник, Мэй вернулась в гостиную.

– Как, по–вашему, он и в самом деле так сказал?

Дортмундер и Келп, по–прежнему обсуждавшие какого–то Виктора, с удивлением повернулись к ней.

– Кто?

– Он. – Мэй ткнула пальцем в сторону телевизора. Когда все трое посмотрели на экран, то увидели человека, который стоя по колено в воде в огромном унитазе, прыскал какой–то жидкостью себе на подбородок и что–то рассказывал о бактериях. – Не он, а Авраам Линкольн. – Оба продолжали недоуменно смотреть на нее. – Ладно, бог с ним. – Выключив телевизор, Мэй спросила Дортмундера: – Как прошел день?

– Отвратительно. Я лишился всей рекламы. Придется доставать новую.

– Какая–то женщина вызвала полицию, – пояснил Келп.

Мэй, прищурившись, выпустила струю дыма.

– Теряем хватку?

– Перестань, Мэй, – обиделся Дортмундер. – Ты же меня знаешь.

– По–моему, все вы одинаковые, – отмахнулась та.

Они познакомились почти год назад, когда Мэй застукала Дортмундера на мелкой краже в универсаме. Самое интересное заключалось в том, что Дортмундер даже не пытался оправдываться и просить о сочувствии, но, тем не менее, получил его. Он просто стоял перед кассой, сокрушенно качая головой, а у его ног валялись упаковки с ветчиной и сыром, выпавшие у него из–под мышек.

У неё просто не хватило духу вызвать полицию. Порой она все ещё пыталась делать вид, что ему нипочем не пробить её броню, но в действительности дело обстояло как раз наоборот.

– В любом случае, – сказал Келп, – некоторое время никто из нас не собирается заниматься какой–то мелочевкой.

– А вот в этом я вовсе не уверен, – возразил Дортмундер.

– Ты просто ещё не привык к Виктору. Это единственная сложность.

Мэй с размаху плюхнулась на диван – она всегда садилась так, словно её хватил удар.

– Что хоть задумали?

– Банк, – ответил Келп.

– И да, и нет, – поправил его Дортмундер. – Это, знаешь ли, малость посложнее, чем просто ограбление банка.

– Нет, это ограбление банка, – твердо заявил Келп.

Дортмундер посмотрел на Мэй, словно рассчитывал на её поддержку и здравый смысл.

– Идея заключается в том, – если, конечно, ты в это поверишь, – что мы задумали украсть целый банк…

– Это трейлер, – тут же вмешался Келп. – Ну, знаешь, один из этих передвижных домов на колесах. В нем будет работать банк, пока для него не построят новое здание.

– И вся идея состоит в том, – в свою очередь перебил его Дортмундер, – что мы цепляем банк к грузовику и увозим.

– Куда? – удивилась Мэй.

– Просто увозим, – Дортмундер пожал плечами.

– Это как раз один из тех вопросов, которые надо решить, – сказал Келп.

– Похоже, вам придется решить ещё много вопросов, – фыркнула Мэй.

– И потом еще… Виктор, – напомнил Дортмундер.

– Мой племянник, – пояснил Келп.

Мэй покачала головой.

– Я ещё ни разу не видела ни одного племянника, который чего–нибудь стоил бы! – усмехнулась она.

– Каждый так или иначе – чей–то племянник, – сказал Келп.

– Я – нет! – возразила Мэй.

– Говорю тебе, каждый.

– Вообще–то, твой племянничек – парнишка с приветом. – Дортмундер выразительно покрутил пальцем у виска.

– Но порой у него бывают отличные идеи!

– Например, кодовые рукопожатия.

– Но ему же вовсе не обязательно идти на дело вместе с нами. Он просто навел нас на банк.

– Это все, что от него требовалось.

– Его разыскивает ФБР? – встревожилась Мэй.

– Он там работал. – Келп махнул рукой, показывая, что больше ничего не собирается объяснять. – Это долгая история.

– Даже не знаю, – пробурчал Дортмундер, медленно усаживаясь на диван рядом с Мэй. – Я предпочитаю простое ограбление. Повязываешь на морду платок, входишь, показываешь пушку, берешь деньги и отчаливаешь. Просто, без выкрутасов, и по честному.

– В наше время все это не так уж и просто, – развел руками Келп. – Сейчас почти никто не пользуется наличными деньгами. Никто даже не грабит инкассаторов, потому что зарплату выдают чеками. В магазинах – кредитные карточки и никакой наличности. В наше время мешок с деньгами – это вещь, которую найти ой как непросто.

– Как будто я сам не знаю, – вздохнул Дортмундер. – Все это крайне печально.

– Хочешь пива? – Мэй подмигнула Келпу.

– Ясное дело. А ты?

– Естественно.

– Дортмундер?

Дортмундер молча кивнул, хмуро уставившись в пустой экран телевизора.

Келп, не долго думая, отправился на кухню, а Мэй спросила:

– А в самом деле, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что такое дело может подвернуться не чаще, чем раз в год.

– Но оно тебе нравится?

– Я уже сказал, что мне нравится. Мне нравится зайти с четырьмя ребятами на обувную фабрику, заглянуть в кассу и выйти оттуда с зарплатой. Но все выдают зарплату чеками.

– Ну, и что ты собираешься делать?

– Надо связаться с Марчем! – крикнул Келп с кухни. – Пусть все как следует проверит. Он вполне может быть нашим шофером. – Было слышно, как он со щелканьем открывает пивные банки.

– Придется довольствоваться тем, что есть, – пожал плечами Дортмундер. – Но вообще–то мне не по душе все эти сложности. Знаешь, я совсем как обычный ковбой, а единственное место, где ещё осталась работа, это родео.

– Вот и обдумай все как следует, – посоветовала Мэй. – Увидишь, что к чему, так, глядишь, и заставлять себя не придется.

Дортмундер лукаво усмехнулся.

– Береги меня от соблазна.

Как раз именно об этом она и думала. Но только молча улыбнулась и в ответ вынула изо рта окурок. Тут в гостиную вошел Келп с пивом.

– Почему бы мне и впрямь это не сделать? – спросил он, раздавая банки. – В смысле – позвонить Марчу?

Дортмундер пожал плечами.

– Валяй.

Глава 7

Стэн Марч, в форменном синем кителе, стоял на тротуаре перед отелем «Хилтон» и с недовольным видом наблюдал, как такси одно за другим сворачивают к главному входу. Неужели больше никто не путешествует на своих машинах? Наконец на Шестой авеню показался «крайслер–империал» с мичиганским номером, который свернул на подъездную дорожку «Хилтона» и остановился перед входом. Из дверей с правой стороны машины вышли женщина и несколько детей, а слева тяжело выбрался водитель – высокий мужчина в пальто из верблюжьей шерсти с сигарой в зубах.

Марч оказался у двери, прежде чем она успела открыться, и, услужливо распахнув её перед дамой, вежливо сказал:

– Сэр, просто оставьте ключи в машине.

– Угу, – буркнул мужчина, не вынимая сигары изо рта. Встав рядом с машиной, он потянулся. Марч быстро скользнул за руль.

– Подождите, – окликнул его мужчина.

– Простите, сэр? – с готовностью откликнулся Марч.

– Вот, держите, – сказал мужчина, вытаскивая из кармана сложенную долларовую бумажку.

– Благодарю вас, сэр. – Марч отсалютовал рукой, в которой была зажата банкнота, сел за руль и отъехал от отеля. Сворачивая направо на 53–ю улицу, он улыбался – не каждый день клиент дает тебе чаевые за то, что ты угоняешь его машину.

Час пик был в самом разгаре, и прежде чем Марч добрался до Одиннадцатой авеню, ему пришлось три раза «подрезать» такси. Соответственно, его стиль вождения трижды вызывал «восторженные» отклики, когда таксисты, резко затормозив, выскакивали из машины и яростно грозили ему вслед кулаками.

По опыту Марч знал, что в это время суток Уэст–Сайд–хайуэй не годится для быстрой езды, но можно было сэкономить немало времени, если ехать под ней, прямо вдоль доков. Конечно, приходилось то и дело объезжать грузовики, припаркованные у обочин чуть ли не в каждом квартале, но и не более того.

Как обычно, туннель Бруклин – Бэттери был безнадежен, но в час пик другого разумного способа добраться до Бруклина просто не существовало, и Марч был вынужден пережидать, пока не рассосется дорожная пробка. Он сидел, не выключая мотора и постукивая кончиками пальцев по рулю в такт музыке, звучавшей из стереомагнитофона – «Барток для сонных влюбленных в обработке Мантовани»; эта кассета оказалась весьма кстати, особенно в туннеле, где поймать что–либо по радио было невозможно.

Оказавшись по другую сторону туннеля, Марч оплатил проезд и, не мешкая, рванул наискосок сквозь семь рядов машин и, оставив позади яростно сигналящих водителей, свернул на неприметную улочку. Пока остальные машины, подчиняясь сигналам светофоров, по–черепашьи ползли по Флэбуш и Проспект–экспрессуэй, Стэн Марч уже пересекал глухой район, где чужого лица не видели, наверное, с тех пор, как закрылась бруклинская военно–морская верфь. Немного не доезжая до Шип–шейд–бэй, он остановился перед серым кирпичным гаражом с металлическими воротами. На маленькой двери рядом со въездом в гараж виднелась табличка: «Джей и Эл. Технические новинки. Доставка». Марч просигналил три раза. Дверь открылась и оттуда высунулся тощий негр с перевязанной узким цветастым платком головой. Марч помахал ему, тот кивнул, исчез и через секунду металлическая дверь гаража со скрипом поползла вверх.

Марч въехал в просторный ангар с цементным полом и металлическими колоннами, похожий на подземную автостоянку. Вдоль стен было расставлено около десятка машин, оставляя центральную часть ангара свободной. Все машины находились в процессе перекраски. У одной из колонн стояла старая бочка из–под бензина, более чем наполовину наполненная номерными знаками – в основном из других штатов. Десяток рабочих, большинство из которых были неграми и пуэрториканцами, вовсю трудились над машинами. Чувствовалось, что хозяин гаража явно считает, что представители любой расы должны иметь равные возможности заработать. Пластмассовый приемник с треснувшим корпусом в дальнем углу был настроен на WABC – местную рок–радиостанцию – и орал на полную катушку.

Тощий негр жестом показал Марчу, куда поставить «империал» – у стены справа от гаражных ворот. Марч подогнал машину, куда тот просил, на всякий случай заглянул в бардачок и, не найдя ничего интересного, направился к выходу.

– А ты много тачек пригоняешь, – улыбнулся ему негр, закрывая ворота гаража.

– На улицах этого добра навалом. – Марч пожал плечами. – Передай мистеру Маркони, что я был бы признателен, если бы он заплатил побыстрее, ладно?

– Куда тебе столько денег? Что ты с ними делаешь?

– Я единственный кормилец у моей матери.

– Разве она ещё не вышла на работу?

– Она все ещё носит корсет на шее, – проворчал Марч. – Водить–то она может, только обычно клиенты не любят ездить в такси с водителем, у которого корсет на шее. Лично я считаю, что это предрассудок.

– И сколько ей его ещё носить?

– Пока суд не кончится. Так ты передай мистеру Маркони, хорошо?

– Конечно, передам, – кивнул негр. – Кстати, теперь он уже никакой не Маркони. Он официально сменил фамилию на Марч.

– Да? С чего это вдруг?

– Его заставила лига «Наш дом – Америка».

– Г–м, – задумчиво произнес Марч. – Сальваторе Марч. Звучит неплохо.

– Сам–то он, понятное дело, не в восторге, – усмехнулся тощий. – Да только что он может сделать?

– Верно. Ну ладно, пока, ещё увидимся.

– Пока.

Выйдя из гаража, Марч прошел пешком целых четыре квартала, прежде чем ему удалось поймать такси. Бросив на него испепеляющий взгляд, водитель прорычал сквозь зубы:

– Только скажите, что вам нужно в Манхэттен.

– Да я бы с удовольствием, – вежливо улыбнулся Марч, – но моя мать живет в Канарси.

– Канарси, – с отвращением повторил водитель. – А я–то думал, что хуже уже ничего быть не может. – Он завел мотор и поехал через шестую и седьмую кольцевые дороги Бруклина.

Вскоре Марч сказал:

– Послушайте, не хотите пару советов насчет маршрута?

– Заткни пасть. – Шофер произнес это совсем тихо, но резко подался вперед и сжал руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Дело ваше. – Марч пожал плечами.

Тем не менее они добрались до места живыми и невредимыми. Дав таксисту на чай пятнадцать процентов от суммы счета, Марч открыл своим ключом дверь и, войдя в квартиру, застал свою мать без шейного корсета.

– Эй, – сказал он, – а если бы я был страховым инспектором?

– Тогда ты позвонил бы в дверь.

– Или заглянул в окно.

– Стэн, перестань меня донимать. Если я буду продолжать сидеть здесь взаперти, то скоро сойду с ума.

– Почему бы тогда тебе не сходить прогуляться?

– Стоит мне выйти на улицу в этом чертовом ошейнике, как ко мне тут же подлетают соседские мальчишки и начинают спрашивать, не рекламирую ли я фильм «Планета обезьян»?

– Маленькие засранцы, – проворчал Марч.

– А ну–ка, следи за выражениями.

– Вот что я тебе скажу. Устрою–ка я себе завтра выходной, и давай куда–нибудь съездим прокатиться.

Она слегка вскинула подбородок.

– Куда?

– Ну, скажем, в Монтаук–Пойнт. Достань карты, разработаем маршрут.

– Стэн, какой ты у меня хороший мальчик. – Она довольно улыбнулась.

Вскоре оба сидели в гостиной, разложив на столе карты и, сблизив головы, увлеченно обсуждали, по какой дороге им ехать. Неожиданно в дверь позвонили.

– Черт! – выругалась миссис Марч.

– Я пойду открою, – сказал Марч, – а ты побыстрее надевай корсет.

– Он у меня при деле.

Марч внимательно посмотрел на нее. Ничего подобного.

– Что значит – он у тебя при деле?

– Если его перевернуть и поставить на раковину, то он отлично подходит для сушки носков.

– Ох, мам, ты несерьезно к этому относишься. – Звонок прозвенел снова. – А что, если это страховой инспектор, а у тебя на корсете носки?

– Сейчас одену, одену, – недовольно согласилась она и засеменила на кухню, в то время как Марч медленно направился к двери.

Оказалось, что это Келп. Марч широко распахнул дверь.

– Привет, заходи. Давненько не виделись.

– Я подумал, что, может быть…

– Мам! Отбой.

Келп удивленно вскинул брови.

– Извини, – сказал Марч. – Я не хочу, чтобы она надевала свой корсет.

Келп попытался улыбнуться, но вид у него был по–прежнему озадаченный.

– Ну да. – Он нерешительно кивнул. – Просто я подумал…

Тут появилась миссис Марч, разумеется, в корсете.

– Ты меня звал?

– Ой, миссис Марч! – испуганно воскликнул Келп. – Что с вами?

– Я кричал тебе, что не надо, – сказал Марч.

– Я так и не пойму, что ты… – Тут она замолчала и, нахмурившись, посмотрела на Келпа. – Келп?

– Вы поранили шею?

– Выходит, я надевала эту штуковину ради тебя? – недовольно спросила она.

– Потому–то я тебе и кричал, – объяснил Марч.

Покачав головой, насколько это позволял корсет, она отвернулась.

– Между прочим, эта штука сырая и холодная.

– Вы надевали её ради меня? – недоумевающе спросил Келп.

– Ха, знаешь ли, – продолжал Марч, – если ты будешь вешать на неё мокрые носки, то она уж точно будет сырой и холодной.

– Подождите минутку, – вконец обалдевший Келп замотал головой.

– Даже не представляю, сколько ещё я смогу это выдержать, – сказала она и вышла из комнаты.

– Может, мне лучше немного прогуляться и прийти попозже? – предложил Келп.

Марч удивленно уставился на него.

– Зачем? Что, ты неважно себя чувствуешь?

Келп неуверенно огляделся.

– Да вроде бы нет. Кажется, все в порядке. Наверное, я пришел, когда у вас был какой–то спор?

– Что–то вроде этого.

– Вот–вот, я так и подумал.

– Ладно, заходи.

Келп, который уже давно стоял в прихожей, только посмотрел на Марча и промолчал.

– Ах, да! – Марч закрыл дверь. – А мы сидели в гостиной…

– А, так я помешал вам обедать? – перебил его Келп. – Послушай, я могу…

– Да нет, мы просто изучали карту. Заходи.

Они вошли в гостиную как раз в тот момент, когда из соседней комнаты появилась миссис Марч и, ощупывая свои плечи, заявила:

– Это мой кашемировый свитер, и он весь мокрый.

– Никак, у тебя какое–то дельце наклевывается? – спросил Марч Келпа.

– Именно. Ты завтра свободен? Надо все обсудить.

– О, черт! – проворчала миссис Марч. – Только мы собирались съездить покататься на Лонг–Айленд…

– На Лонг–Айленд? – обрадовано переспросил Келп. – Так это здорово, лучше и быть не может. Я как раз этого и хотел. – Он подошел к заваленному картами столу. – Это Лонг–Айленд? Во, давай–ка я покажу тебе точное место.

– Ладно, вы тут занимайтесь делами, – сказала миссис Марч, – а я пойду сниму этот мокрый свитер, пока шею не застудила.