Текст книги "Отбившийся голубь. Шпион без косметики. Ограбление банка"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Ограбление банка

Глава 1

– Да, именно так, – внушительно сказал Дортмундер. – И это вы и ваша семья можете себе позволить всего за какие–то десять долларов.

– Ну надо же! – потрясенно произнесла хозяйка дома, довольно миловидная женщина лет тридцати пяти. Судя по тому, как выглядела комната, в которой они находились, превыше всего на свете она ценила чистоту и порядок. Гостиная, обставленная удобной, хотя и напрочь лишенной индивидуальности мебелью, была прибрана с такой тщательностью и великой страстью к чистоте, что напоминала интерьер новенького жилого прицепа. Портьеры по обе стороны широкого окна выглядели такими прямыми, а каждая складочка на них – настолько идеально закругленной и гладкой, что больше походили не на куски ткани, а на искусную гипсовую подделку. Из окна, которое они обрамляли, открывался вид на аккуратную, залитую весенним солнцем голую лужайку и не менее аккуратную асфальтовую дорожку, на противоположной стороне которой находился домик «в сельском стиле», каждой деталью отделки как две капли воды похожий на соседний.

Готов поспорить, что эти портьеры у неё не такие уж чистенькие, подумал Дортмундер.

– Да, – повторил он вслух, обводя широким жестом рекламные проспекты, теперь уже покрывавшие не только кофейный столик, но и пол вокруг него. – Вы получаете и энциклопедию, и «Удивительную Научную Библиотечку для Подростков» с книжной полкой для нее, и глобус, и право в течение пяти лет бесплатно пользоваться всеми информационными данными нашего гигантского исследовательского центра в Батте, штат Монтана, и…

– Но ведь нам не придется ездить для этого в Монтану, не так ли? – Хозяйка принадлежала к числу тех подтянутых и «уютных» женщин, которые умудряются выглядеть хорошенькими даже с нахмуренными бровями. Удел жизни подобных дамочек – это в лучшем случае дослужиться до места заведующей столовой ОСОД, так ведь нет же, вот она, в этом гетто для «белых воротничков» в самом центре Лонг–Айленда.

– Нет–нет, что вы! – покачал головой Дортмундер, одарив её совершенно искренней улыбкой. Большинство домохозяек, с которыми ему по роду своей деятельности приходилось сталкиваться, оставляли его равнодушным, но время от времени попадались и такие, которые ещё не успели окончательно отупеть от монотонной жизни в пригороде, и подобные встречи всегда его радовали. Она бойкая, подумал Дортмундер и улыбнулся тому, что ему выпала редкая возможность использовать это слово применительно к клиентке, пусть даже и мысленно. Затем он снова улыбнулся хозяйке. – Вы пишете в Батт, штат Монтана. Вы говорите, что хотите получить все имеющиеся сведения относительно… э…

– Об Ангилье, – подсказала та.

– Разумеется, – Дортмундер кивнул с таким видом, словно прекрасно понимал, о чем идет речь. – Обо всем, что угодно. И вам присылают все сведения.

– Надо же, – зачарованно пробормотала она, окидывая взглядом рекламные проспекты, разбросанные по её тщательно вылизанной гостиной.

– И не забудьте про пять ежегодных дополнительных выпусков, – напомнил Дортмундер, – чтобы в течение следующих пяти лет ваша энциклопедия постоянно пополнялась свежими научными данными.

– Надо же, – в третий раз повторила она.

– И все это вы можете себе позволить, – подытожил Дортмундер, – всего за какие–то десять долларов.

Было время, когда в подобной ситуации он говорил «за какие–то жалкие десять долларов», но вскоре стал замечать, что клиенты, которые в конце концов ему отказывали, почти всегда морщились при слове «жалкие». Поэтому Дортмундер изменил формулировку, и результат не заставил себя долго ждать. Чем проще, тем лучше, решил он.

– Да, судя по всему, вещь и впрямь чудесная, – согласилась женщина. – Вы не могли бы подождать, пока я схожу за сумочкой?

– Конечно, – с готовностью кивнул Дортмундер.

Она вышла из комнаты, а Дортмундер, откинувшись на спинку дивана, посмотрел в окно и лениво улыбнулся. Должен же человек на что–то жить, пока не подвернется солидное дело, а в таких случаях нет ничего лучше, чем старое доброе мошенничество с энциклопедиями. Разумеется, для этого годятся только весна и осень, поскольку зимой таскаться от дома к дому слишком холодно, а летом – слишком жарко. Но если заниматься этим в подходящее время года, то лучшего способа заработать и не придумаешь. Все время проводишь на свежем воздухе и в приличных районах, к тому же всегда есть возможность посидеть, удобно вытянув ноги, в уютной гостиной и поболтать с приятной дамочкой из пригорода, да ещё при этом заработать себе на хлеб.

Предположим, на каждого клиента уходит десять–пятнадцать минут, хотя обычно определить тех, кто откажется, можно почти сразу. Если на трюк с энциклопедией клюнет хотя бы один из пяти, это приносит десять долларов в час. Если работать по шесть часов в день пять дней в неделю, то на круг выходит триста долларов, а для человека со скромными запросами даже в Нью–Йорке этого более чем достаточно.

И взнос в десять долларов тоже был идеально рассчитанной суммой. Меньшая сумма просто не оправдывала затраченных усилий. А если заломить больше, то автоматически попадаешь в положение, когда домохозяйка либо пожелает обсудить это с мужем, либо выпишет чек. Дортмундеру вовсе не улыбалось получать деньги по чекам, выписанным на имя компании, выпускавшей энциклопедии, поэтому те несколько чеков на десять долларов, которые некоторым удавалось ему всучить, он в конце рабочего дня просто выбрасывал.

Дортмундер посмотрел на часы. Почти четыре пополудни. Он решил, что на сегодня это будет последняя клиентка. Сейчас он с ней закончит, а потом отправится к ближайшей железнодорожной станции и вернется в центр. К тому времени, когда он доберется до дома, Мэй уже должна будет прийти с работы из своего «Бохэка»( .

Может, пора начать складывать рекламу в атташе–кейс? Нет, торопиться не стоит. А кроме того, с психологической точки зрения куда лучше, когда клиент до того самого момента, как расстанется с денежками, своими глазами видит, что он покупает.

Другое дело, что он и не подозревает, что за свои кровные он покупает всего лишь расписку. Кстати, раз уж о ней зашла речь, то почему бы её не приготовить? Дортмундер щелкнул замочками лежавшего на диване атташе–кейса и поднял крышку.

Слева от дивана на журнальном столике стояли лампа и телефон – не обычный белловский аппарат, а европейская модель кремового цвета. И как раз в тот миг, когда Дортмундер запустил руку в кейс, чтобы достать книжечку с бланками расписок, этот самый телефон очень тихо прозвякал: дит–дит–дит–дит–дит–дит–дит–дит–дит.

Дортмундер подозрительно уставился на телефон. Левой рукой он придерживал крышку кейса, правая была уже внутри и сжимала книжку с бланками, но он застыл. Должно быть, кто–то набирает номер на параллельном аппарате. Дортмундер, нахмурившись, продолжал смотреть на телефон, который вновь тихонько звякнул: «дит». На этот раз цифра поменьше, скорее всего, «1». Почти сразу телефон ещё раз издал короткое «дит» – стало быть, ещё одна единица. Дортмундер ждал, замерев, но больше звоночков не было.

Просто трехзначный номер? Сначала большая цифра, затем – две маленькие. Что же это за номер такой?

Черт! «911». Телефон полиции!

Рука Дортмундера проворно выскользнула из атташе–кейса без книжки с расписками. Собирать рекламные проспекты уже не было времени. Методично защелкнув замочки кейса, Дортмундер встал, спокойно подошел к двери и, открыв её, вышел на улицу. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он быстро зашагал по дорожке к тротуару, свернул направо и прибавил ходу.

Сейчас ему позарез требовалось какое–нибудь укрытие – магазин, кинотеатр или такси. Впрочем, что там говорить, сгодилась бы даже церковь. Хоть что–нибудь, где можно отсидеться. Если он будет продолжать просто так шагать по улице, то на спасение у него не останется ни единого шанса. Но, насколько хватало глаз, ничего похожего поблизости не наблюдалось – ничего, за исключением домов, голых лужаек и трехколесных детских велосипедов. Совсем как тот бедуин в «Лоуренсе Аравийском», который свалился со своего верблюда посреди пустыни, Дортмундер упорно продолжал идти вперед, несмотря на то, что был обречен.

Навстречу ему пронесся пурпурный «олдсмобиль–торнадо». Дортмундер не обратил на него внимания, пока не услышал, как у него за спиной завизжали тормоза. Тогда он улыбнулся и с облегчением прошептал:

– Келп.

Он обернулся. «Олдсмобиль» делал сложный разворот, пятясь и виляя из стороны в сторону, без особого, впрочем, успеха. Было видно, как водитель бешено крутит руль, словно капитан пиратского судна, застигнутого ураганом, заставляя «олдсмобиль» судорожно дергаться между бордюрами.

– Ну давай же, Келп! – пробормотал Дортмундер, нетерпеливо покачивая кейсом, словно это могло помочь машине развернуться.

Наконец Келпу удалось совладать с управлением, и «олдсмобиль», перевалив через бордюр и описав широкую дугу прямо на тротуаре, затормозил перед Дортмундером. Дортмундер, чей энтузиазм к тому моменту успел изрядно поубавиться, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с Келпом.

– Вот ты где! – негодующе выпалил тот.

– Вот я где, – согласился Дортмундер. – Поехали отсюда.

Однако, Келп, судя по его виду, оскорбленный до глубины души, и ухом не повел.

– Я тут тебя обыскался!

– И не ты один. – Дортмундер повернулся и посмотрел в заднее окно – пока никого. – Ну, ладно, поехали.

Но Келп все никак не мог успокоиться.

– Вчера вечером, – недовольным тоном заявил он, – ты сказал, что сегодня будешь работать в Рэнч–Коув–Истейтс.

Дортмундер невольно заинтересовался.

– А разве нет? – удивился он.

Келп ткнул пальцем в ветровое стекло.

– Рэнч–Коув–Истейтс кончается в трех кварталах отсюда. А это – Элм–Вэлли–Хайтс.

Дортмундер огляделся по сторонам, но никакой разницы так и не заметил.

– Должно быть, я слишком увлекся. – Он пожал плечами.

– Ну да, он увлекся, а я тут ношусь туда–сюда! Я уже чуть было не отчаялся и собирался возвращаться в город, думал, так тебя и не найду.

Что это там завывает вдали – сирена?..

– Ну ладно, теперь ты меня нашел, – терпеливо сказал Дортмундер. – Почему бы нам не поехать куда–нибудь?

Но Келп не желал отвлекаться на вождение и не позволил увести разговор в сторону. Мотор «олдсмобиля» по–прежнему работал, но рычаг переключения передач стоял на «стоп», к тому же, он ещё не высказался до конца.

– А как, по–твоему, приятно целый день мотаться по городу, да ещё когда выясняется, что человек, которого ты искал, в Рэнч–Коув–Истейтс не было и в помине?

Теперь вой сирены был слышен совершенно отчетливо и с каждой секундой приближался.

– Почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас? – предложил Дортмундер.

– Очень смешно! – окрысился Келп. – Ты хоть знаешь, что мне пришлось потратить на бензин доллар из своего кармана? А между прочим, когда я выезжал, бак был полный.

– Я тебе все возмещу, – поспешно сказал Дортмундер. – Если только ты потратишь ещё чуть–чуть бензина, чтобы тотчас умотать отсюда.

В дальнем конце улицы появился крошечный мигающий огонек.

– Нужны мне твои деньги! – возмущенно буркнул Келп. Он по–прежнему сердился, но уже начал успокаиваться. – Мне от тебя нужно только одно – уж если ты сказал, что будешь в Рэнч–Коув–Истейтс, так будь любезен, в Рэнч–Коув–Истейтс и находись.

Теперь было отчетливо видно, что мигающий красный огонек установлен на крыше полицейской машины, которая быстро приближалась к ним.

– Извини, – сказал Дортмундер. – Я исправлюсь.

– Что? – Келп нахмурился. – Что ты такое несешь? Как–то даже на тебя непохоже. Что–нибудь не так?

Полицейская машина была уже всего в двух кварталах от них и неслась, не снижая скорости. Дортмундер обхватил голову руками.

– Эй, в чем дело? – удивился Келп. Он добавил что–то еще, но из–за воя сирены слов разобрать было невозможно. Вой достиг апогея, затем внезапно захлебнулся и смолк.

Дортмундер поднял голову и огляделся. Полицейская машина миновала их «олдсмобиль», проехала ещё один квартал и, поравнявшись с домом, который только что в спешке покинул Дортмундер, притормозила.

Келп хмуро посмотрел в зеркало заднего обзора.

– Интересно, за кем это они?

– За мной, – с легкой дрожью в голосе ответил Дортмундер. – А теперь не возражаешь, если мы уберемся отсюда?

Глава 2

Келп вел машину, поглядывая одним глазом на пустую улицу впереди, а другим – на зеркало заднего обзора, в котором была видна такая же пустая улица сзади. Хоть он и держал себя в руках, но изрядно струхнул.

– Ты должен был сразу меня предупредить, – укоризненно сказал он.

– Я пытался, – коротко бросил Дортмундер, с недовольным видом облокотившись на дверцу.

– Из–за тебя мы могли влипнуть в серьезную историю, – продолжал кипятиться Келп. Стоило ему только вспомнить пронзительный вой полицейской сирены, как он начинал нервничать, а когда он нервничал, то становился на редкость болтливым.

Дортмундер промолчал. Покосившись на него, Келп увидел, что тот роется в бардачке с таким выражением лица, словно рассчитывает обнаружить там как минимум топор и тут же пустить его в ход. Келп поспешно отвернулся и уставился на дорогу.

– Знаешь, – помолчав, сказал он, – если тебя заметут даже на какой–нибудь ерунде, то с твоим послужным списком ты загремишь на пожизненное.

– Да ну? – проворчал Дортмундер. Судя по всему, он и впрямь был не в духе, и даже в большей степени, чем обычно.

Ведя машину одной рукой, Келп пошарил в кармане, достал пачку «тру» и сунул в рот сигарету. Затем, не глядя, протянул пачку Дортмундеру.

– Будешь?

– «Тру»? Что это ещё за сорт такой, черт возьми?

– Новые сигареты, с низким содержанием никотина и смол. Попробуй.

Дортмундер покачал головой.

– Я уж лучше свой «кэмел». – Краем глаза Келп заметил, как он извлек из кармана пиджака мятую пачку. – Надо же, «тру», – хмыкнул Дортмундер. – Черт, тоже мне, нашли название для сигарет!(

Келп был задет за живое.

– Ну, а чем лучше твой «кэмел»? «Тру» – в этом есть хоть какой–то смысл. А что означает «кэмел»?

– По мне, так это означает сигареты, – решительно заявил Дортмундер. – И уже бог знает сколько лет это означало только одно – сигареты. А если я вижу что–нибудь с названием «тру», то ни за что не поверю, что это не подделка.

– Раз ты сам жулик, то считаешь, что и все остальные того же пошиба.

– Так оно и есть.

Келп ожидал чего угодно, только не того, что Дортмундер сразу с ним согласится. Не зная, что сказать, он замолчал, потом сообразил, что по–прежнему держит в правой руке пачку «тру», и сунул её в карман рубашки.

– А я думал, ты бросил, – сказал Дортмундер.

– Как бросил, так и начал, – Келп пожал плечами. Впереди показалась Меррик–авеню – широкая улица с оживленным движением, и он, готовясь повернуть, взялся за руль обеими руками.

– Помнится, ты так перепугался, когда по телевизору стали передавать все предупреждения насчет рака, – издевательским тоном продолжал Дортмундер.

– Что верно, то верно, – согласился Келп. Теперь вокруг них было полно машин, но, к счастью, ни одна из них не была полицейской. – Но их больше не транслируют. Рекламу сигарет сняли из эфира, а заодно, естественно, и предупреждения против рака. Вот я и начал по новой. – Не отрывая взгляда от дороги, он потянулся к приборной доске, нашаривая зажигалку. Неожиданно что–то щелкнуло и на ветровое стекло обрушились две струи воды из радиатора, полностью закрыв обзор.

– Ты что делаешь?! – возмутился Дортмундер.

– Черт возьми! – взвыл Келп и ударил по тормозам. Поскольку тормоза были мощные, их обоих моментально швырнуло на приборную доску. – Что за дерьмо эти американские машины! – завопил Келп, и в этот момент кто–то с разгону врезался в них сзади.

– Наверное, это все–таки лучше, чем пожизненное заключение, – буркнул Дортмундер, опираясь рукой на приборную панель.

Келп нашел кнопку, включающую «дворники», и по ветровому стеклу, смахивая воду, заскользили щетки.

– Ну вот, теперь порядок, – довольно сказал он, и тут кто–то забарабанил по стеклу дверцы с его стороны. Рядом с машиной топтался здоровенный толстяк в плаще и что–то ему кричал. – Ну, и что теперь? – спросил себя Келп, нажимая на кнопку двери. Оконное стекло плавно опустилось, и теперь он мог прекрасно слышать, что кричит толстяк:

– Посмотрите, что вы сделали с моей машиной!

Келп послушно посмотрел вперед. Вроде бы, все в порядке. Тогда он взглянул в зеркало заднего обзора и увидел машину, стоявшую вплотную к его «олдсмобилю».

– Вы только посмотрите! – продолжал надрываться толстяк. – Выйдите и сами посмотрите!

Келп открыл дверь из машины. Уткнувшись передком в задний бампер «торнадо», стоял бронзовый «пинто».

– Да–а, дела, – протянул Келп.

– Смотрите, что вы сделали с моей машиной!

Келп неторопливо подошел к капоту «пинто» и осмотрел повреждения. Ветровое стекло было разбито, хромированный бампер – погнут, а из радиатора на асфальт уже успела натечь здоровая лужа зеленоватой жидкости.

– Говорю вам, – не унимался толстяк, – подойдите и гляньте, что вы сделали с моей машиной!

– Ну уж нет, – Келп решительно покачал головой. – Это вы врезались в меня сзади. И я не сделал ничего такого, что могло бы…

– Вы резко затормозили! Откуда мне было знать…

– В любой страховой компании вам скажут, что водитель, ехавший сзади – именно тот, кто…

– Вы резко затормозили!.. Ну ладно–ладно, посмотрим, что по этому поводу скажет полиция!

Полиция. Одарив толстяка невозмутимой вежливой улыбкой, Келп начал обходить «пинто», как будто собираясь осмотреть повреждения с другой стороны. Вдоль улицы тянулся длинный ряд магазинов, и он уже заметил между двумя из них аллейку, по которой можно было без помех дать тягу, если события примут слишком опасный оборот.

Обойдя «пинто», Келп заглянул в багажник за задним сиденьем и увидел, что он заставлен картонными коробками с открытыми крышками, набитыми книгами в бумажных обложках. Пять или шесть названий, по несколько десятков экземпляров каждого. Одна книга называлась «Страстная куколка», другая – «Когда мужчина голоден», третья – «Странное увлечение». На обложках были изображены обнаженные красотки. Среди прочих там были и такие шедевры, как «Считай меня грешницей», «Запредел» и «Школа девственниц». Келп остановился.

Толстяк не отставал от него ни на шаг, пыхтя от негодования и так размахивая руками, что полы его плаща хлопали – подумать только, напялил плащ в такую погоду. Остановившись рядом с Келпом, он понизил голос и почти обыденным тоном спросил:

– Ну, так что?

Некоторое время Келп молча стоял, с интересом разглядывая книжные обложки.

– Вы тут что–то говорили насчет полиции, – наконец сказал он.

Теперь другим машинам приходилось объезжать их. Какая–то женщина, высунувшись из окна проносившегося мимо роскошного «кадиллака», крикнула:

– Съехали бы с дороги, козлы!

– Я говорил о дорожной полиции, – сказал толстяк, – и уверен, что…

– О чем бы вы ни говорили, – перебил его Келп, – сюда приедут легавые. И багажник вашей машины уж точно заинтересует их больше, чем капот.

– Верховный суд…

– Сомневаюсь, чтобы Верховный суд стал заниматься такой мелочью, как авария, – вновь перебил Келп. – Сдается мне, что нам скорее всего придется иметь дело с местными легавыми из округа Саффолк.

– У меня есть поверенный, который с этим разберется! – выпалил толстяк, но прежней уверенности в его голосе уже не чувствовалось.

– К тому же, вы врезались в меня сзади, – добавил Келп. – Давайте не будем сбрасывать это со счетов.

Толстяк быстро огляделся, словно пытаясь найти путь к отступлению и посмотрел на часы.

– Вообще–то я опаздываю на важную встречу.

– Я тоже. – Келп кивнул. – Я что думаю? Какого черта! У наших машин повреждения примерно одинаковые. Я оплачу ремонт своей, а вы – вашей. А если мы подадим жалобу в страховую компанию, они просто взвинтят наши взносы.

– Или расторгнут с нами договор, – подхватил толстяк. – Со мной такое уже раз было. Хорошо еще, что у моего свояка там приятель работал, а то бы черта с два я получил страховку.

– Да уж я–то знаю, как оно бывает.

– Эти гады сперва обдерут тебя до нитки, а потом посылают куда подальше.

– Слушайте, мне кажется, лучше нам с ними дел не иметь.

– По мне, так вы правы на все сто.

– Ну ладно, надеюсь, ещё как–нибудь увидимся.

– Пока, – пробормотал толстяк, хотя выглядел довольно озадаченным, словно пассажир, который начинает подозревать, что прозевал свою станцию.

Дортмундера в машине не было. Келп укоризненно покачал головой.

– А ещё друг называется! – тихо буркнул он. «Торнадо» с громким лязгом тронулся с места.

Только через два квартала Келп понял, что увез с собой передний бампер «пинто» , когда резко взял с места, и тот с жутким лязгом отвалился, упав на дорогу.