Текст книги "Цена твоей Любви (СИ)"
Автор книги: Доминика Магницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 17. Моника заключает опасную сделку
Я не выдерживаю и выбегаю на улицу. Зябко ёжусь от пронизывающего ветра и до боли в глазах всматриваюсь в горизонт. Брайс вот-вот должен подъехать, и мне наконец-то есть, что ему сказать.
Тело потряхивает от зашкаливающих доз адреналина. В груди теплится пожар, который к чертям сносит все остатки страха. После того, что со мной сделал Шмидт, я больше не собираюсь бояться и тихо скулить в уголке, как дворовая шавка.
Нет. Теперь я буду нападать. Скользить по лезвию ножа. Временно сдаваться, чтобы в конце потребовать безоговорочную капитуляцию.
Стоит мне подумать о нём, как сердце тут же пронзает горящая стрела, сбивающая дыхание. Меня просто воротит от того, что я не могу выкинуть Шмидта из своей головы. Забыть. Стереть, будто ничего и не было. Ключевую роль, конечно, играет моя память. Она потеряна, но отзывается на задворках сознания, прошибая душу насквозь.
Ровно в девять из-за поворота показалась знакомая синяя машина. На дороге мелькнули яркие огни фар. Я с замирающим сердцем слежу за приближением Брайса и облегченно выдыхаю, отпуская всё напряжение. Несколько часов моё тело билось в ознобе из-за того, что мужчина мог передумать и выкинуть меня из игры. Я ведь отправила ему крайне категорическое сообщение. Озвучила отказ и послала куда подальше.
К счастью, он нуждался во мне даже больше, чем я в нем. Увы, я пойму это слишком поздно.
Смело обхожу машину, не дожидаясь, пока он выйдет, и на ходу выпаливаю:
– Я согласна, – в отчаянном голосе с ужасом узнаю себя.
– На что ты согласна? – трогается с места и вдавливает педаль газа в пол.
– На твоё предложение, – неловко кашляю, – ты, конечно, меня и не спрашивал, но я всё же решилась. Давай сделаем это.
Хищная улыбка уродует смазливое лицо. Брайс насмешливо уточняет, на мгновение встречаясь со мной взглядом:
– Что сделаем? – откровенно издевается.
Я раздраженно отвечаю:
– Что угодно. Встретимся с этим клиентом, да хоть с сотнями других. Я не подведу тебя.
– Почему так резко передумала? Я уже собрался силком тебя тащить, – иронично хмыкает и приподнимает бровь.
– Мне нечего терять, – пожимаю плечами, – но у меня есть одно условие.
– Какое?
– Ты поможешь мне отомстить одному человеку.
– Дай угадаю, – перестает насмехаться и серьезным тоном бросает, – Шмидт?
Подходящие слова испаряются из памяти. Я чувствую буквально физическую боль от звуков его имени. Испытываю нечто между безрассудством и полным безумием.
Сухо киваю, не желая комментировать то, что творится в моих мыслях.
– Почему ты подумал именно о нём?
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ошибиться, – холодно отрезает и прожигает меня мрачным взглядом, – он что-то сделал тебе?
По щекам растекается жгучая краска стыда. Горькая обида застилает взор. Я сцепляю ладони, скрывая дрожь, и спокойно говорю:
– Нет. Я просто хочу его уничтожить. Считай это моим капризом.
В глазах Брайса горит восхищение. Такое острое и явное, что я начинаю сомневаться, услышал ли он мой ответ.
Несколько томительных минут мы проводим в тишине, после чего мужчина хрипло уточняет:
– Убьём его?
Я ошарашенно замираю. Становится не по себе от нарисованной в голове картины.
Резко качаю головой:
– Нет. Мы не станем убийцами. Я хочу, чтобы он жил и страдал. Каждый день проводил в отчаянии, – прочищаю горло и сипло продолжаю, – мы отомстим по-другому.
– Как? – зелёные глаза светятся насмешкой.
– Найдём его слабое место и ударим. Лишим всего, что осталось. Ты говорил, Шмидт и так многое потерял и стал крайне отчаянным? – зло щурюсь. – Что же, мы добавим ему порцию боли.
– Какая ты кровожадная. Полагаю, мне очень повезло, что мы с тобой далеко не враги, верно, Мел? – кладёт ладонь на мою коленку и плавно скользит по ноге, подбираясь к бедрам.
Его прикосновение заставляет меня вздрогнуть и гулко сглотнуть. Я отворачиваюсь и убираю руку, недвусмысленно намекая на то, что моё согласие никак не меняет наши отношения. Он вызывает у меня стойкое чувство недоверия, потому что даже с учётом потерянной памяти я уже не раз ловила его на лжи. Если всё вспомню, каковы же будут масштабы фатального вранья?
Сдерживаю растущее напряжение и покладисто говорю:
– Мы не враги, но и не друзья. Даже если между нами что-то и было, это давно закончилось.
Следует обезоруживающий ответ:
– Ты не понимаешь, Мел, – тяжело вздыхает, – в этот бизнес женщин почти не берут. Ты – одна из немногих, кто смог влиться в банду. И то благодаря мне. Ты в безопасности, пока я тебя крышую, пока все думают, что ты – моя женщина. Они не будут устраивать стычки, – кидает напряженный взгляд, – только если ты не предашь и не обманешь. Этого они не простят.
Голова идёт кругом. Виски стискивает стальной обруч боли. На словах всё было гораздо проще, но сейчас…как же я выживу, если я изначально выдаю себя за другого человека?
Как вернусь в круг доверия, ничего не зная о правилах их жестокого мира?
Вслух озвучиваю часть вопросов:
– Но что делать с моей памятью? – встревожено уточняю. – Я ведь ничего не помню. Это вызовет подозрения?
– Да, поэтому ты солжешь. Будешь вести себя, как обычно. У нашего клиента не должны возникнуть подозрения.
Хлесткий ужас скручивает позвоночник. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и нервно спрашиваю:
– А как обычно я себя веду? – передергиваю плечами, улавливая в голосе истерические нотки. – Ты серьезно думаешь, что это так легко?
– Расслабься, – с горящими глазами произносит Брайс, – тебе не нужно ничего говорить. Я разберусь. Просто поздороваешься, заведешь светскую беседу, извинишься за долгое отсутствие и всё. У нас встреча даже не с самим клиентом, а с его посредником, так что будь проще.
Мы подъезжаем к роскошному ресторану. Пять звезд мишлен откровенно намекают на высокий статус. Брайс паркует машину неподалеку от входа и выходит на улицу. Открывает дверь с моей стороны и галантно подаёт ладонь:
– Прошу, – улыбка больше похожа на оскал.
Я неуверенно поправляю подол платья и хватаюсь за его руку. Стоит мне это сделать, как мужчина тут же прижимает меня к себе. Непозволительно близко. Слишком интимно.
Резко обрубает мою попытку вырваться:
– Веди себя достойно. Помни, о чем мы говорили, – понижает тон голоса, – и, мать твою, прекрати трястись и верни ту Амелию, которую я знал.
Грубая фраза приводит меня в чувства. Я неловко обнимаю Брайса за талию и наконец-то получаю возможность хорошенько его рассмотреть. Черная рубашка и классический костюм смотрятся на нём крайне непривычно, но в каком-то смысле этот образ лишает его смазливости и мальчишеского лоска. Может, всё дело во взгляде – напряженном, хищном и тяжелом?
Мы заходим внутрь. Я даже не успеваю разглядеть дорогую обстановку, потому что отчаянно стараюсь не оступиться и не свалиться на пол. Чем ближе мы подходим к нужному столику, тем сложнее мне дается контроль над телом. Гулкий мороз ощутимо пронзает ребра и сводит грудь.
Тихо уточняю:
– Разве такие сделки заключаются у всех на виду?
– У нас есть шифр. Это удобно и безопасно. Так мы страхуем друг друга и не боимся, что за поворотом нас тут же превратят в решето.
Внезапно его ладонь на моей талии резко тяжелеет. Пальцы зло впиваются в ткань и норовят в любое мгновение оставить на мне болезненный след.
– Что-то не так? – начинаю еще сильнее нервничать. Ситуация быстро выходит из-под контроля.
– Да. Какого дьявола?! – грубо ругается.
– Что такое?! – тревога бьёт по щекам.
– Алдо здесь. Тот самый клиент, о котором я тебе говорил. Он – Дон группировки «Каморры».
– Что значит «Дон»? – непонимающе переспрашиваю.
– Главарь. Если кратко – он может публично перестрелять всех людей и спокойно уйти.
Вот спасибо. Теперь мне гораздо спокойнее.
Брайс подхватывает меня за локоть и ведёт к угловому столику. Я опускаю голову и вижу собственное отражение в начищенном до блеска поле. Множество позолоты на потолке и зеркальные стены вызывают острое чувство дискомфорта. Я не принадлежу этому месту, и мне хочется поскорее отсюда сбежать.
Нам навстречу поднимается солидный, крупный мужчина лет пятидесяти с каштановыми волосами, подернутыми сединой. Элегантный и холёный. Тёмно-синий костюм с иголочки, серая рубашка с чёрным галстуком и неспортивные туфли. Глаза внимательные, на сжатых губах тень властности.
Он смотрит на меня. Протягивает руку, кивает в сторону кресел и вежливо произносит:
– Добрый вечер, Амелия. Рад наконец-то встретиться с тобой, – пожимает мою ладонь и переводит взгляд на Брайса, – вижу, ты по-прежнему держишь своё слово.
Я понятия не имею, как к нему обращаться, поэтому обхожусь приветливой улыбкой и коротким:
– Взаимно.
Напряжение Брайса быстро мне передается, но я стараюсь не показывать слабости. Держусь из последних сил, с трудом подавляя желание упасть на колени под невидимым давлением.
Мой спутник галантно отодвигает для меня кресло и садится рядом. Демонстративно сплетает наши ладони и хмуро спрашивает:
– Что случилось такого важного, раз сам Дон решил включить нас в свой загруженный график?
Резкая реплика вызывает улыбку на губах мужчины. Он вальяжно откидывается на спинку и рукой подаёт кому-то знак. К нам тут же подлетают официанты и подают на стол пасту с грибами и обжаренную до золотистой корочки курицу Каччиаторе, щедро политую белым соусом.
Изумительный аромат заполняет воздух. Я сглатываю, удивленная его выбором.
– Не переживайте, я не собираюсь вас травить, – хищно прищуривается, – для устранения я использую другие методы. Уж ты, Брайс, хорошо с ними знаком.
Тревога и адреналин растекаются по венам. Мне становится дурно от немой угрозы, повисшей между нами.
– Тогда зачем? – Брайс наклоняет голову и передергивает плечами. – Я знаю, что ты ничего не делаешь просто так. Есть какой-то особый повод?
– Наша дражайшая Амелия снова с нами. Нужно что-то еще? – изгибает бровь, насмешливо глядя в мою сторону.
На стол приносят морепродукты и крепкий алкоголь. От обилия еды кружится голова. Я с трудом могу представить ценники за это гастрономическое удовольствие. С усилием удерживаю приветливую улыбку и в этот момент замечаю, что в ресторане очень мало посетителей. И все они – мужчины, от которых за версту валит тестостероном.
Алдо вкрадчиво продолжает:
– На самом деле повод действительно есть, но, прежде чем перейти к работе, я хочу выразить сожаление по поводу случившегося. Очень жаль твою сестру.
– Спасибо. Я до сих пор прихожу в себя, – тихо отвечаю и кидаю быстрый взгляд на Брайса, чтобы убедиться в том, что я всё делаю правильно.
Он незаметно кивает и начинает есть. Я следую его примеру и беру тарелку со спагетти. Это просто чудо, что официанты принесли несколько блюд без мяса.
Алдо откупоривает бутылку виски и спокойно разливает напиток. Кажется, он здесь единственный, кто чувствует себя комфортно. В каждом движении прослеживаются вихри власти.
Брайс качает головой и берет стакан с газировкой.
– Я за рулём.
– Когда тебя это останавливало? – Дон довольно хмыкает. – Поверь, после того, что я вам скажу, тебе очень захочется выпить.
Пока мы доедаем горячее, мужчины обсуждают поставку товара и своих конкурентов. Я мало что понимаю, но стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица и впитывать каждое слово. Вдруг пригодится?
Незнакомый жаргон едко царапает слух. Догадки опаляют чудовищным огнём.
– Карамбы сели нам на хвост. Один попался, и с ним полегло несколько верных мне людей, – от злой улыбки Алдо волосы встают дыбом, – теперь чалят в Боттеге. Веласа и Баркана пришлось убрать. Слишком много болтали.
– С поставками как?
– Нормально. Я хочу немного расширить диапазон торговли. Что насчёт «зоны трёх границ»?
Брайс хмурится. Поджимает губы и нервно уточняет:
– Ты советуешься со мной? С каких это пор?
– Вначале ответь. Что думаешь? – Алдо резко обрубает.
Чувствую, что после услышанного я и правда потеряю дорогу назад. Раз Брайс ничего мне не объясняет, значит, эти термины были мне знакомы. А, если точнее – их хорошо знала моя сестра.
– Опасно выходить на чужой рубеж. Ты спешишь, и это можешь дорого нам обойтись.
– Если ничем не рисковать, мы надолго застрянем в этой дыре.
Брайс обводит цепким взглядом помещение и скалится. Держит ладонь на пульсе. В любой момент готов перейти в атаку.
Дрожащей рукой я провожу по волосам и рефлекторно вздрагиваю, когда блондин озвучивает вопрос, мучивший меня с той самой минуты, как мы зашли в ресторан.
– Зачем столько охраны? Неужели ты меня подозреваешь?
– Это вынужденная мера. Даже на базе мы нашли прослушки. Осторожность не повредит.
Брайс кивает, судя по всему, удовлетворённый ответом, и заметно расслабляется. Делает глоток виски и сухо произносит:
– Раз мы разобрались с формальностями, может, ты наконец-то скажешь, чего ради удостоил нас своим визитом?
Алдо улыбается, и эта дьявольская улыбка, острая, как нож, обращена в мой адрес.
– Я хочу, чтобы вы стали моими людьми.
– Мы и так частично на тебя работаем, – недоуменно пожимает плечами, – не понимаю, о чём ты.
– Прекрасно понимаешь, – вроде бы мягко, но со сталью в голосе возражает мужчина, – мне нужно, чтобы вы вошли в семью.
Туманные слова разжигают кровь. Ошеломляющий холод пронизывает сердце, отчего то начинает бешено отдаваться в висках.
После недолгой паузы Брайс резко отказывается:
– Нет. Нас устраивает положение дел. Я не хочу усложнять, – кивает в мою сторону.
Я пристально смотрю на него и пытаюсь найти в его глазах хотя бы отдалённый намек на то, что сейчас происходит, но парень старательно меня игнорирует.
Дон понимающе усмехается. Залпом допивает остатки алкоголя и тихо говорит:
– Проблем не будет. Я обсудил этот вопрос с остальными членами группы, они не против.
– Интересно, с чего такая честь? Насколько мне известно, вы крайне неохотно впускаете чужих в свой круг.
– Ты несколько лет доказывал мне свою верность. Завербовал больше десяти человек. Не выдал моё имя, когда был под следствием, – сводит брови, – мне продолжать?
– Не надо. Ты же знаешь, что мы с Мел партнеры, а женщины не могут войти в семью. Так в чём подвох?
– Официально – не могут. Но, скажем, если бы вы были в браке, она с легкостью смогла бы негласно стать твоей правой рукой. А ты – капо.
Его слова обрушиваются на меня, как тонна кирпичей. Я нервно кусаю губы, не зная, куда себя деть. Мне хочется вскочить с места, обругать себя грязными словами и вернуться домой. Стереть из памяти весь этот пугающий мир с жестокими законами.
Потому что моё мнение, очевидно, никого не волнует. Алдо так буднично об этом говорит, словно мы обсуждаем погоду или светские новости.
Сердце уходит в пятки. Еще никогда я так не ошибалась. Предчувствие грядущей беды повисло в воздухе и норовило проткнуть меня насквозь.
Что, черт возьми, значит «капо»? И зачем «входить» в его семью?
Проклятье. Я не хочу знать ответы на эти вопросы. Нутром чую – стоит мне узнать, как Мафия тут же бесповоротно разобьёт мой мир вдребезги.
Только сейчас понимаю, почему Шмидт приказывал держаться подальше от Брайса. Он – совсем не тот, за кого себя выдаёт.
И я не имею ни малейшего понятия, как выйти из ресторана живой и невредимой.
Глава 18. Моника попадает в ловушку
Странные мысли будоражат душу и холодной сталью стекают по нервам. Ледяная дрожь сотрясает тело и яростно играется с тонкими струнами спокойствия. Я совершенно теряю нить происходящего.
Какой брак? О чём они вообще говорят?
И почему Брайс мне врал? С какой целью так отчаянно убеждал в том, что я – главное звено преступной цепи? Ведь, как оказалось, я, скорее, выступаю красивым аксессуаром. Хорошим маневром для отвлечения.
Кто в трезвой памяти примет молодую девчонку за криминального барона?
Очевидно – никто. И только для этого я здесь и нужна. Чтобы брать удар на себя. Неумело подставлять спину, прикрывая масштабную иерархию.
Чувство обиды и злости пожирают меня изнутри. Кончики пальцев сводит от невыносимого желания встать и прямо сейчас прекратить этот фарс. Я хочу признаться в том, что я – никакая не Амелия, а самозванка. Взбалмошная дурочка, попавшая в смертельный капкан.
Но я молчу, справедливо опасаясь, что за чрезмерную смелость придётся платить кровью. Повезёт, если только своей. Вдруг по их законам наказывают всех близких?
– Капо, значит? – Брайс будто не слышит других условий и концентрируется лишь на одном.
В его глазах горит бешеный азарт. Настолько тёмный, что я невольно ёжусь.
Следует обескураживающий ответ:
– Да. Мне нужны такие люди. Послушные и верные, как псы, – Алдо намеренно делает акцент на последнем слове и едко скалится. Сразу показывает, кто здесь главный.
– Нет, – сухо роняет.
– Нет?
Я перевожу дух и с явным облегчением выдыхаю. Цепкие глаза могущественного Дона тут же меня настигают. Внезапный вопрос заставляет вздрогнуть:
– А ты что думаешь, Амелия? – криво усмехается.
Холодные пальцы Брайса касаются позвоночника. В моей душе что-то щелкает и с надрывом ломается, когда я выдавливаю из себя тихие слова. Вспоминаю, что у таких людей идеальный нюх на страх. Они не терпят слабых и уважают только силу. Верность.
Но как, чёрт возьми, быть сильной, если меня колотит от отчаяния, страха и адреналина?
– А что я могу думать? – поднимаю голову и выдерживаю тяжёлый взгляд. – Брайс верно сказал. Мы с ним – партнеры. И раз он уже принял решение, мне остаётся только поддержать его.
– Удивительно. Какая преданность, – издевательски протягивает, обращаясь к парню, – где ты откопал такой бриллиант?
– Места надо знать, – отмахивается и надменно добавляет, – в конце концов, любой бриллиант когда-то был алмазом.
Каждая фраза, как удар хлыста, больно бьёт по оголённым нервам. Меня обсуждают, как товар. Пусть и дорогой, но безвольный.
Ярость застилает взор. Я словно шагаю в пустоту. В чудовищную бездну. И падаю, следя за пустыми обломками, которые заполняют пространство. За обломками надежды, любви, памяти, боли и призрачного смирения.
Холодно возражаю:
– Я бы поспорила. Ещё большой вопрос, кто кого нашёл первым.
Брайс поджимает губы и мрачнеет. Кидает неодобрительный взгляд, но, вопреки ожиданиям, Алдо совсем не разозлила моя реплика. Наоборот, он заливается смехом и бьёт в ладони.
– А вы забавные ребята. Вижу, я в вас не ошибся, – откашливается и уже серьезным тоном уточняет, – тогда почему отказываетесь?
– Мы можем подумать?
У губ Дона образуются насмешливые складки, полные иронии.
– Над такими предложениями не думают. Их добиваются годами. Проливают кровь. Идут на риски. Буквально задницу рвут ради «входа» в семью.
Я удивленно приподнимаю брови, озадаченная стилем его речи. Он умудряется красиво, интеллигентно говорить и тут же вворачивать грязную фразу.
Брайс спокойно спрашивает:
– Что требуется от нас?
– Пройти ритуал, затем быстро расписаться. Естественно, все активы переходят ко мне. База, наркота, оружие. Словом, всё, включая ваши жизни.
Напряжение достигает предела. Зверский ток прошибает меня насквозь, отчего воздух застревает где-то в горле и душит, сдавливая лёгкие. Какой ритуал? О чём говорят эти чудовищные вершители судеб?
– А взамен?
– Безоговорочная поддержка от самых влиятельных людей. Страховка. Стабильное алиби на тот случай, если попадётесь.
«Просто сказка» – усмехаюсь про себя и гулко сглатываю. Нехорошее предчувствие подсказывает, что отказ за ответ не принимается. Иначе смерть. Болезненная и крайне глупая.
Проклятье! Какая я дура.
Но руганью уже не поможешь. По количеству охраны и горящему взгляду вижу, что живыми мы выйдем лишь в одном случае. Если согласимся.
Металлические нотки в голосе Брайса блокируют последний шанс:
– Хорошо, – роняет, как приговор. Подтверждает сделку. В его глазах плескается жажда крови.
Тёмный страх сковывает сознание. Позднее я не раз вспомню этот момент. Потому что именно с него начался фатальный крах моей жизни, сравнимый лишь с кораблекрушением, в котором никто не выжил.
Глубокий баритон возвращает в реальность:
– Прекрасно, – салфеткой вытирает губы и медленно встаёт с места, – тогда через три дня я пришлю тебе адрес. Вам нужно будет выкрасть солидный запас Ферро, – бросает еще несколько непонятных мне слов, – там нейтральная территория. Карамбов нет. Уровень защиты минимальный, – предвкушающе хмыкает, – я хочу свести счёты. Пусть это будет проверкой.
– Проверкой? – задумчиво повторяет Брайс.
– Да. Чисто для души. Посмотрю на вас в деле, а заодно урезоню своих людей. Некоторые шавки слишком нарываются. Не видят потребности в новой крови. Задайте им жару.
Меня коробит от такого бесчеловечного отношения. Как для души можно преступить закон? Неужели они еще и какой-то кайф ловят от собственной жестокости?
Одинокая мысль на задворках сознания перерастает в утверждение.
Они безумны! Мафия, ритуалы, оружие, сведение счетов – это просто дикость и полная безнаказанность! Эти головорезы готовы подставить невинных людей ради нашего алиби!
Господи. У закона есть хотя бы какая-то сила?
Жутко видеть тех, кто наслаждается криминалом. По ним видно – башню сносит напрочь. Границ вообще нет.
Вместе с Доном поднимается его охрана. Никто не считает нужным прощаться. Условия игры обговорены. Дорога назад отрезана.
А, может, её и не было вовсе. Теперь я отчетливо понимаю, что с этими людьми шутки плохи, но уже поздно что-либо менять.
Громкий хлопок двери ставит окончательную точку в нашем разговоре. Мы с Брайсом остаемся одни.
Не успеваю подумать. Тело реагирует быстрее, выплескивая накопившиеся эмоции. Двигается рефлекторно. Яркая вспышка горечи озаряет сознание.
Я прихожу в себя лишь после того, как ладонь начинает гореть от удара, а щека блондина наливается кровью.
Хочу ударить ещё раз, но останавливаюсь, заметив усталую усмешку на его лице.
– Подонок, – бешено кричу, – какого чёрта это было?
– Успокойся, – занимает вальяжную позу, – я тоже удивлён.
– Ты? Удивлен?! – грохот сердца отдаётся в ушах. – Зачем ты согласился? Зачем кормил ложью и убеждал в том, что без меня твои грязные дела пойдут на спад? За каким дьяволом ты вообще меня сюда привёл?
– Тише. Следи за языком, – встаёт и тянет меня к выходу. Шепчет возле уха. – Нас могут подслушать. Не рой нам могилу раньше времени.
Мы выходим на улицу. Я тщетно хватаю ртом холодный воздух. Чувствую, как к горлу подкатывает жуткая истерика. Меня трясёт от ужаса, ноги ослабевают. Мерзкие слёзы, свидетели моей слабости, стекают по щекам и застилают взор.
Я спотыкаюсь, но Брайс вовремя меня подхватывает. Открывает дверь машины и помогает сесть. Я послушно откидываюсь на спинку сиденья и стискиваю голову до искр в глазах.
Мозг разрывается от царившего в нем хаоса. Днём я наивно полагала, что больнее быть не может. Что лимит ужаса давно исчерпан. Но нет. Как же я ошибалась.
Несколько минут я просто реву без остановки. В какой-то момент Брайс не выдерживает и резко съезжает на обочину. Нежно вытирает мои слёзы, и эта ласка ошпаривает сильнее кипятка.
– Ну что ты так, девочка моя, испугалась.
Не даю ему закончить. Зло отбрасываю ладони, прочищаю горло и хрипло шиплю:
– Я не твоя. Запомни это, ублюдок, – бездна сокрушительного отчаяния заглатывает целиком.
– Нет, Мел. Тут ты в корне неправа, поздно давать заднюю, – сгребает меня за талию и пересаживает к себе на колени.
Хрипло цедит:
– Как только мы пройдём проверку, ты станешь моей. Выйдешь за меня замуж. Хочешь ты того или же нет, – ласково убирает прядь волос. Второй ладонью по-хозяйски накрывает грудь.
Мой желудок скручивает от омерзения. Липкие прикосновения оставляют на коже след, от которого хочется отмыться. Я безуспешно царапаю его ногтями.
Брайс холодно добивает:
– А иначе смерть. Свидетелей в живых не оставляют. Все, кто знают Алдо в лицо, обречены на пожизненное служение Мафии.
К голове приливает кровь. Сердце отчаянно рвётся наружу. По спине проходит дрожь от глухих слов, произнесенных с откровенной издёвкой.
– Ты знал…и всё равно привел меня туда.
– Нет, я даже представить не мог, что Дон лично посетит встречу, – довольно хмыкает, – но так даже лучше. Он сделал мне такое одолжение…
Появляются интимные нотки, от которых у меня сводит зубы. Горечь подкатывает к горлу и, чтобы хоть как-то его отвлечь, я осторожно спрашиваю:
– О чём вы говорили? Я и половины не поняла из ваших слов. Что за вход в семью? Кто такие карамбы? Ферро, Боттега, капо, ритуал, проверка – что это за чертовщина?! – зло ёжусь. Чувствую жуткий дискомфорт из-за близости наших тел и морщусь, наконец-то осознавая масштабы катастрофы.
Я бежала от одержимого, но безопасного мужчины. Шмидту нравилось причинять лишь моральную боль, он хотел насладиться моими страданиями и потому существенного вреда здоровью не наносил. Хотя мог.
Я уверена, что Рон никогда не нажмёт на курок. Ощущаю это всеми клеточками напряженного тела.
И всё же рискую. Жалею свою гордость, ставлю новую цель – отомстить. И попадаю в куда менее надежную компанию. От Брайса и неожиданно появившейся мафии можно ждать чего угодно. Они пристрелят и не заметят. Попадешь под мнимое подозрение и тут же распрощаешься с жизнью.
Откажешься – убьют. Провалишь задание – убьют. Предашь доверие – убьют. Везде итог один.
Проклятье. По сравнению с этим, днём у меня вообще не было проблем.
Черт возьми. Моника, как ты умудряешься из одной передряги сразу лезть в другую? У тебя нет семи жизней. Лишь одна, и та держится на волоске.
– Капо – высшая ступень в криминальной лестнице. Выше него только сам Дон и его заместитель. Крайне выгодная позиция. Для нас обоих, – отвечает последовательно. – Карамбы – карабинеры. Та же полиция. Только у них более широкие полномочия, – тяжело вздыхает и, видимо, устав от моего рьяного сопротивления, позволяет вернуться на соседнее место.
Тщательно подбирает слова. С опаской смотрит в мою сторону и всё же решается.
– Ферро – огнестрельное оружие. Мы должны выкрасть его через три дня. Боттега – своеобразное название тюрьмы. Поверь, нам это слово в лексиконе не нужно, – скалится.
– Почему? – продолжаю допытываться. Мысленно усмехаюсь, совсем не польщённая его доверием. Это значит лишь одно – мы по уши увязли в этом дерьме.
– Мафия защищает своих. Каморра – особенно. Но, если нам не повезёт, и мы станем ненужными, от нас тихо избавятся. Так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь. Тюремный срок тебе точно не светит, – кидает горький взгляд.
– Тогда зачем ты согласился? Не понимаю, что тебя не устраивало?! – выплескиваю гнев и громко кричу. – Зачем так рисковать?
– Господи, Мел, ты невыносима. Ты точно помнишь наш разговор? Дон ясно дал понять, что либо мы соглашаемся, либо пуля в лоб. И до свидания.
Его фраза похожа на звон похоронного колокола. Я рефлекторно вздрагиваю и шумно выдыхаю. К горлу подступает новая истерика.
– Если он настолько опасен и может запросто нас убить, почему не сделает этого? Ты был не слишком-то вежлив. Иногда даже открыто насмехался. Откуда такая смелость?
– Алдо не знает адрес нашей базы. Фактически там лежат сотни тысяч евро, просто в другом эквиваленте. К тому же у меня есть и другие связи. Ему не нужны конфликты с соседними группировками. Я полезнее живым, чем мертвым.
– Хорошо. Допустим, но зачем ты приплел меня?
– Ты же хотела отомстить, верно? – прищуривается и кивает сам себе. – Мы сделаем это вместе. Я тоже давно хотел избавиться от заносчивого ублюдка.
– Без смертей и убийств, – нервно роняю, уже совсем не уверенная в своих действиях. Стоило ли разменивать одно зло на другое?
Я наивна, но не настолько. Без крови не обойтись.
– Чем Рон тебе не угодил? – их взаимная ненависть до сих пор является загадкой.
Брайс хитро посмеивается. Обводит меня многозначительным взглядом и тихо бросает:
– Он украл у меня кое-что важное, – прикрывает глаза. Что-то вспоминает.
– Вещь?
– Нет. Не важно. Забудь. Главное – я пойду с тобой до конца.
Пустые слова. Ни на секунду не верю. Ему что-то нужно от меня. Знать бы еще – что именно.
Я вслепую заключаю сделку с Дьяволом, срок которой неизвестен, как и плата за услуги. Сумасшедшая – это, видимо, диагноз.
Блондин очень умело уходит от ответа. По глазам вижу – на этом откровения закончились.
Машина плавно трогается с места, а уже через несколько минут мчится с запредельной скоростью. Когда мы подъезжаем к моему дому, я отстраненно спрашиваю:
– Что дальше?
Брайс глушит двигатель и поворачивается ко мне. Обжигает тяжелым взглядом и гулко сглатывает.
– Выкрадем товар. Поженимся. Устраним Шмидта, – пожимает плечами. Говорит так обыденно, словно мы погоду обсуждаем, а не судьбы нескольких людей. – И будем жить долго и счастливо. В богатстве, сытости и почёте.
– Ага. Конечно. С криминалом и убийствами мы точно проживем счастливую жизнь. И заслужим отдельный котёл в Аду, – мой голос полон сарказма.
– Если бы всё было так просто, в Рай бы не попал ни один человек. Поверь, Мел, люди безгрешными не бывают, – сухо отрезает.
Ладно. Пусть думает так. У меня есть новый срок, как у заключенного. Три дня. Что-нибудь придумаю.
Иду от обратного:
– Я не выйду за тебя. Предпочту умереть, чем жить с нелюбимым человеком, у которого руки по локоть в крови.
– Любовь – миф, – душит холодным взглядом. – Или ты думаешь, что Шмидт безгрешен?
Разражается злым смехом и хрипло бормочет:
– Да от его руки полегло столько людей, что ты и представить не можешь.
– Причём тут он? – переспрашиваю я. Образ Рона всплывает в голове и никак не вяжется с массовыми убийствами. Он жесток, но только по отношению ко мне. Чёрт знает, почему я так уверена в этом.
Брайс осекается. Перемена в его поведении настолько разительная, что мне даже мерещится глухой страх, спрятанный за маской насмешливого безразличия.
– Забудь. Иди уже, мама будет волноваться, – быстро меняет тему и выпроваживает из машины.
Второго «приглашения» я и не жду. Тянусь к ручке и толкаю дверь, но не успеваю высунуть ноги. Жесткая хватка возвращает меня на место.
– Что? – раздражённо спрашиваю.
– Без глупостей. Ничего не делай без моего ведома, – грозно предупреждает.
Пропускаю мимо ушей. Покорно киваю, сдерживая растущее негодование.
– Когда ты со мной свяжешься?
– Завтра приеду. Будь на связи.
– Зачем?
– Как зачем? – удивленно приподнимает брови. – Тренировать тебя буду. Научу стрелять и защищаться. За три дня мало что успеем, но, впрочем, это лучше, чем ничего.
– Ладно, – упускаю маленькую деталь. От телефона я избавилась, но Брайсу об этом знать необязательно.
Он кивает и вдруг резко впивается в мою шею губами. Запускает ладонь в волосы и крепко удерживает на месте, не обращая внимания на моё отчаянное сопротивление. Подавляет волю, зло терзает кожу и зажимает рот, не позволяя вскрикнуть.
