Текст книги "Цена твоей Любви (СИ)"

Автор книги: Доминика Магницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Хорошо, будь по-твоему. Тогда расскажи мне, каким образом ты нас нашёл, – аккуратно высвобождаю ладони, облокачиваюсь о его плечо и прикрываю веки, вдыхая сильный мужской аромат.

Шмидт молчит и как-то инстинктивно напрягается. Краем глаза вижу – сжимает руки в кулаки. Мой вопрос ему явно не нравится.

– Я жду, – настойчиво повторяю.

– Разве это важно? – выдавливает холодную улыбку и кладёт подбородок на мою голову. – Давай лучше поговорим о наших планах. Что будем делать завтра?

– Хорошая попытка, Шмидт, но нет. Мне важен твой ответ.

– Какая настырная девчонка, – довольно хмыкает и хрипло шепчет на ухо. – Ты ведь тоже носишь мою фамилию. И слишком часто об этом забываешь. А, может, я редко напоминаю?

Носом ведёт по шее, посылая сотни мурашек по телу, и тихо усмехается, заметив моё смущение.

– Рон! – теряю терпение. – Я ведь всё равно узнаю. Готова поспорить, что Нико не откажет мне и ответит на все вопросы.

– Мужик и так в больнице, поэтому лучше не нарывайся на мою ревность, – цокает языком и неодобрительно цедит, нарочито тяжело вздохнув. – В твоём кулоне есть отслеживающий маячок, но подожди размахиваться кулаками! Я его ни разу не использовал. Только сегодня.

Вот оно как. Значит, Рон не зря настаивал на том, чтобы я его не снимала.

– Я не собираюсь злиться, ведь в итоге ты спас нас обеих, – выпрямляюсь и грозно щурю глаза. Наверное, я выгляжу смехотворно, раз с лица Шмидта не сходит провокационная улыбочка. – Но больше никакой слежки, понял? Иначе я на тебя в суд подам и разведусь. Найду какого-нибудь милого и доброго парня без этих твоих властных замашек.

– Размечталась. Да любой парень через день сбежит, не выдержав твоего тяжелого характера, – насмешливо фыркает.

– Как будто ты – сущий подарок судьбы. Да на тебя разок взглянешь, и сразу сердце в пятки уходит.

– Поддерживаю! – колко кричит Джина, заходя на кухню.

Подруга явно чувствует себя неловко, поэтому я быстро встаю и подхожу к ней, вглядываясь в напряженные и взволнованные черты лица.

– Как ты себя чувствуешь?

– Это я у тебя хочу спросить. Вышла замуж за монстра и еще обо мне беспокоится, – искренне негодует, прожигая Шмидта ядовитым взглядом.

– Если бы не Рон, мы бы обе давно уже последний дух испустили. Пожалуйста, просто выслушай и попробуй нас понять, – тихо прошу, поворачиваясь к мужу.

Джина запахивает теплую кофту, ежится и холодно выдавливает.

– Я благодарна за спасение, но это мало что меняет. Ты так настрадалась из-за него и при этом продолжаешь защищать?

Боже. От этих двоих у меня жгучий ток бежит по венам. Что же будет, когда она узнает о нашем отъезде…

Страшно представить. Да и Рон совсем не помогает. Сидит, молчит и со скрытой усмешкой смотрит в нашу сторону. Словно намекает – сама разбирайся. Девчачий треп – явно не его тема.

– Всё наоборот, – прочищаю горло, нервно сцепляю ладони и спокойно начинаю. – Это Рон пострадал из-за меня. Ты лучше присядь, а то от новостей и поплохеть может.

– Да не тяни резину, – хрипло обрывает Шмидт. – Так и скажи, что через час у нас самолет.

– Что?! – рвано выдыхаю. – Какой самолёт? Куда?!

Мужчина вальяжно машет рукой, разваливается в кресле и с нескрываемым любопытством добавляет.

– Ты, кажется, исповедоваться собралась. Так начинай. Мне очень интересно послушать твою версию событий.

Да он издевается. Мы ещё даже не успели обговорить наш отъезд, а тут с порога такие громкие заявления.

– Так куда мы летим?

Придушила бы на месте, да ведь не могу. И кто вообще придумал эту пресловутую любовь, от которой коленки трясутся, а сердце заходится в очередном припадке?

– А мне кто-нибудь скажет, с чего это вы решили уехать? – у Джины скоро нервный тик начнётся. – Разве сейчас время для путешествий?

– Какие путешествия? – Шмидт улыбается, как чеширский кот. – Мы переезжаем. Навсегда.

Ну всё. Занавес.

Я хотела ненавязчиво об этом рассказать, а он сразу перед фактом поставил.

Зараза.

– Я тебя сейчас убью, – подруга подтверждает мои опасения.

– Подожди. Давай сначала его завалим, а потом уже мне будем гроб колотить, – криво улыбаюсь в ответ на усмешку мужа.

Ну и как на такого злиться. Ему только попкорна не хватает, будто пришёл фильм посмотреть и с нетерпением ждёт завершения рекламы.

Я устрою ему шоу. Такое шоу, что он годами будет вспоминать.

– Рон, еще одно слово, и я за себя не отвечаю, – мрачно предупреждаю.

– Ну не при свидетелях же, Царапка, – тихо посмеивается и встаёт на ноги. – Ладно, вы тут пока всё обсудите, а я лучше пойду.

– Давно пора, – обиженно бормочу себе под нос.

– Моника, я слушаю, – окликает Джина, стоит нам остаться в одиночестве. – Почему вы решили переехать?

– Может, начнем с чего-то попроще? – сипло усмехаюсь, переживая о её ментальном здоровье.

Пожалуй, подробности о Ндрангете и мафии лучше опустить, а то я точно живая не выйду.

Эпилог

– Куда мы летим? – спрашиваю, уже сидя в самолете.

Рон не дал мне посмотреть ни на билеты, ни на табло, оповещающее о начале посадки. Он даже силком заткнул мне уши и строго приказал включить самую громкую музыку, чтобы я случайно не узнала место, в которое мы так внезапно собрались.

– Ты слишком нетерпеливая, – хитро прищуривает глаза и начинает новый круг допроса. – Это точно ты ждала меня три года? – обиженно фыркает, как маленький ребёнок. – У меня появляются сомнения.

– Ой, заткнись, а то договоришься, – шутливо стукаю его по плечу. – И тогда не я буду тебя ждать, а наоборот.

– Мне заткнуться или на вопрос отвечать? – нагло ухмыляется и подтягивает к себе, вынуждая руками опереться о его стальные мышцы.

Несмотря на все трудности, через которые мы прошли, я всё еще робею, стоит Шмидту резко сократить расстояние между нами. Его черные глаза словно живьем хотят меня съесть, и от хриплого шепота, царапающего слух, я вообще теряюсь в пространстве.

Передергиваю плечами, нервно прочищаю горло и с трудом выдерживаю провокационный взгляд. С недавних пор мне вообще постоянно кажется, будто он специально надо мной издевается. То взглядами ошпаривает, то словами в краску вгоняет.

В буквальном смысле таранит рассудок и бесцеремонно оставляет в моей голове единственный образ – свой.

– Мы летим в Швейцарию, если тебе всё еще интересно, – мимоходом взъерошивает мои волосы и закрепляет их на затылке, не позволяя отвернуться.

Словно боится, что я просто встану и уйду, воспользовавшись временем посадки. Самолет-то еще не взлетел.

– А почему туда?!

– В этой стране говорят по-итальянски, нам будет проще освоиться. К тому же там очень низкий процент преступности, поэтому я буду спокоен за нашу семью.

Черт возьми. Он реально сказал запретное для многих мужчин слово «семья»?

Я нерешительно прокашливаюсь, чувствуя приток крови к голове, и озадаченно протягиваю.

– А откуда такая срочность? – ляпаю невпопад, ведь меня волнуют совсем другие вопросы. – Я даже вещи не успела собрать. Мы будто бежим из Милана.

– Так и есть, – сцепляет наши руки и улыбается. – Мы бежим от всего старого дерьма. Шмотки потом купим. Главное – начать сначала, – заглядывает в глаза и насмешливо добавляет. – Два безработных человека с кучей денег едут исполнять свои мечты.

– Какие, например? – заражаюсь его будоражащим настроением и кусаю губы, чтобы щеки не треснули от широкой ухмылки.

– Ты всегда хотела заниматься танцами, так почему бы не превратить это в хобби, а потом, возможно, сделать своей профессией?

Сердце чертовски греет от понимания, что в первую очередь он говорит именно о моих мечтах.

– Рон, мне двадцать два года. Как ты себе это представляешь? – мотаю головой. – Такую карьеру с детских лет начинают.

– Да. Забыл один момент – сначала поработаем над твоей любовью к самоуничижению. Найдем психолога и уберем твои сомнения в себе, а потом уже будем мир покорять.

– Ты меня переоцениваешь, – возмущенно фыркаю.

– Нет, Царапка, если ты чего-то захочешь, то обязательно добьёшься, – убеждения звучат как угрозы. – Я же не говорю о конкурсных танцах. Ты могла бы серьезно изучить теорию и практику и преподавать в какой-нибудь школе. На это потребуется время, да и плевать. Я думаю, что мы с тобой и так много лет потратили на вещи, которые нам противны.

– А ты? – касаюсь его руки и начинаю водить непонятные узоры. То ли себя успокаиваю, то ли его. – Чего ты хочешь? Ведь из-за моего отца твоя карьера безнадежно испорчена. Я не могу перестать винить себя за это.

– Не неси чушь. Только благодаря тебе я смог остановиться и не превратился в конченного ублюдка, – тяжело вздыхает, обжигая кожу у висков. – Я придумаю что-нибудь. Создам компанию или вложу деньги. Не суть, не забегай так далеко.

Убирает за ухо непослушную прядь и крепко прижимает к себе. Тихо шепчет.

– В конце концов, я всегда успею стать частным детективом, если вдруг соскучусь по адреналину или же внезапно захочу помогать другим людям. Я многое повидал и могу предсказать, как мыслят преступники. Не волнуйся, без дела сидеть не буду, – усмехается.

– Дурак. Я вовсе не об этом думаю, – недовольно бормочу себе под нос.

– Ну серьезно, Царапка, расслабься. Я ведь во всех планах хорош, – иронично щурится. – Тебе ли не знать.

Я поднимаю глаза и поддаюсь резкому порыву, напрочь выбрасывая из головы присутствие посторонних людей. Обнимаю мужа за шею, губами касаюсь его рта и долго целую, до тех пор, пока не начинаю задыхаться от нехватки воздуха.

– Я люблю тебя, – с лёгким сердцем бросаю откровенное признание.

Самолет взлетает.

Конец