Текст книги "Цена твоей Любви (СИ)"
Автор книги: Доминика Магницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5. Амелия была не такой
Горячий напиток приятно греет горло. Я сижу на кровати, облокотившись о холодную стену, и прожигаю взглядом телефон, лежащий рядом со мной. Меня постоянно трясет, и я не могу найти себе места. То вскакиваю и прохаживаюсь по комнате, то снова сажусь на постель, ожидая нового сообщения от него.
Прошла уже неделя, и никакого ответа. Я почти не выходила из дома, куталась в теплое одеяло и смотрела комедии, чтобы хоть как-то отвлечься. Это не помогало, как, впрочем, и таблетки.
Сегодня я проснулась совершенно разбитая и взвинченная. Хотелось лезть на стены и выть от болезненного скрежетания в сердце. Все слёзы давно выплаканы, любимая комната приелась настолько, что желание сменить обстановку с каждым днем лишь увеличивалось.
Хватит. Я должна перестать скрываться, потому что это бесполезно. Рон наглядно показал мне, как легко ему проникнуть в наш дом. Я отчаянно пытаюсь защититься, упуская самое главное – если он захочет, то придёт. Это может случиться через минуту или же через год. Мне нужно воспользоваться этим временем, чтобы выяснить правду. Наконец-то вспомнить, кто я такая.
Резко встаю с места и подхожу к шкафу. Встряхиваюсь, сбрасывая неприятную дрожь с ладоней, и выбираю самую закрытую одежду. Натягиваю джинсы и толстовку с широким капюшоном, чтобы остаться максимально незаметной. Возможно, мне повезёт, и сегодняшний день пройдет без происшествий.
Я и так собственными руками заточила себя в этом доме, как в тюрьме, и на все уговоры мамы выйти и прогуляться отвечала категорическим отказом. Она права – я никогда не приду в себя, если продолжу в том же духе.
Свежий, прохладный воздух приятно бодрит. Мне так непривычно находиться на улице, что я неосознанно перехожу на бег, желая как можно скорее добраться до парка и просто там погулять.
Сажусь на лавочку, с которой открывается потрясающий вид на небольшое озеро, и начинаю рассматривать проходящих мимо людей. Я блуждаю в ветвях воспоминаний, отчего-то чувствуя, что это место мне крайне дорого. Уютные беседки согревают сердце и приятно радуют глаз. Наверное, я проводила здесь много времени. Гуляли ли мы с сестрой или же я была с кем-то другим?
Мой взгляд падает на мощное дерево, покрытое листвой. Отчего-то я вздрагиваю. Легкая дрожь пробегает по моему телу, когда я замечаю тень, отбрасывающуюся от солнца. Мне совершенно не хочется узнавать, прячется ли там кто-то, или же это очередные игры моего подсознания. Я резко вскакиваю с места и стремительным шагом несусь к выходу из парка. Комфорт, окутывающий меня с ног до головы, мгновенно пропадает, оставляя за собой неприятные ощущения слежки.
Поправляю капюшон и смотрю себе под ноги, боясь встретиться с глазами чужака. Я ёжусь и ускоряюсь, стараясь не привлекать к себе внимание.
Мерзкий скрип шин за спиной вынуждает меня остановиться. Я делаю вид, что поправляю шнурки на кроссовках, отчаянно надеясь на то, что машина проедет мимо и не станет задерживаться. Осторожно оборачиваюсь. Неприятный холодок с размаху бьет по нервам. Синий автомобиль притормаживает и, когда я начинаю идти вперед, едет за мной с абсурдно маленькой скоростью.
Расстояние до дома приличное. Я могла бы попытаться сбежать, но, возможно, пора встретиться с моим главным кошмаром и всё выяснить. Он ничего мне не сделает, потому что мы на улице и здесь достаточно много людей.
Набираюсь смелости, чтобы повернуться к машине, но не успеваю. Бархатный баритон, абсолютно не похожий на голос Рона, раздается неподалеку:
– Амелия?
Оборачиваюсь и немного расслабляюсь, напоминая себе о том, что в общественном месте гораздо безопаснее, чем дома.
Наивная дурочка.
– Простите, мы знакомы?
На мужчине солнечные очки, поэтому его лицо сложно разглядеть. Всё, что я вижу – легкую небритость, резко выделяющиеся скулы, широкие брови, сведенные на переносице, и светлые волосы, мягко обрамляющие красивое лицо. Даже слишком красивое. Скорее, слащавое и донельзя мальчишеское.
– Ты меня не помнишь? В ту ночь именно я отвёз тебя домой. Мы встретились в лесу, забыла?
Точно. Я же тогда была под каким-то веществом и почти засыпала, когда мужчина тянул меня за плечо.
Приветливо улыбаюсь, чувствуя какое-то необъяснимое доверие к нему, и неуверенно говорю:
– Извините, там было очень темно, и я смутно помню, что вообще произошло, – скованно продолжаю, – спасибо вам за то, что отвезли меня домой. Если бы не ваша помощь, боюсь, что домой я бы так и не вернулась.
– Я могу освежить в твоей памяти некоторые моменты, но, – медленно протягивает, явно сомневаясь, – думаю, что в машине будет гораздо удобнее разговаривать. Что скажешь? И давай на «ты», мне так привычнее.
За ним уже столпилось несколько автомобилей, и кто-то особенно нетерпеливый призывно посигналил.
Раз уж мама не хочет отвечать на мои вопросы, придется обратиться за помощью к нему. В конце концов, сейчас для меня все люди – чужаки.
Обхожу машину и сажусь на переднее сиденье. Втягиваю носом приторный и дурманящий аромат и осторожно спрашиваю, заметив внимательный взгляд мужчины:
– Что-то не так?
– Да нет. Просто так непривычно видеть тебя…другой.
– А какой я была?
Меня очень сильно смущают странные флешбеки, проникающие глубоко под кожу и терзающие потерянную память. Я чувствую опасность и холод. Напрягаюсь, рефлекторно впиваясь пальцами в кожаный салон, и на мгновение вижу всё, как в тумане. Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и спокойно выдохнуть.
Отбрасываю опасения в сторону и только сейчас замечаю, что прослушала ответ мужчины.
Смущенно улыбаюсь, инстинктивно проверяя, где мы едем:
– Повтори еще раз, пожалуйста.
Он понимающе кивает и снимает солнечные очки. Темно-зеленые глаза с желтоватыми вкраплениями впиваются в меня, вызывая жуткий дискомфорт. Неприятно осознавать, что посторонний человек знает обо мне гораздо больше, чем я сама. Что же он пытается так рьяно разглядеть?
– Раньше ты была очень…подавленная. Тихая, безэмоциональная и спокойная. Всегда смотрела себе под ноги, не умела возражать, и люди постоянно этим пользовались. Да и цвет волос у тебя был гораздо светлее.
Я не в силах сдержать легкий смешок. Судя по моим ощущениям, я была совсем другим человеком. Видимо, мы плохо знали друг друга.
– Это больше похоже на описание моей сестры – Моники. Она просто не умела говорить людям «нет».
Он хмурится:
– Ты помнишь, какой она была?
– Нет, лишь отдельные фрагменты и…я не знаю, как это объяснить, но, – задумчиво протягиваю, – это что-то вроде предчувствия. Наверное, полностью забыть близких людей невозможно. Что-то все равно остается в сердце.
Его насмешливая улыбка ставит меня в тупик. В одно мгновение я почти уверена, что могу ему доверять, ведь именно он спас меня от Рона, а в другое – я никак не могу избавиться от чувства, что раньше мы, мягко говоря, были вовсе не друзьями. Что-то тёмное, как грозовые тучи, и необъяснимое терзало моё сердце и не позволяло расслабиться.
Машина плавно притормаживает возле светофора, и Брайс поворачивается ко мне. Нагибается, оказываясь в предельной близости от моего лица, и вкрадчиво шепчет:
– Мне крайне обидно, что ты забыла меня, ведь, – дыхание касается шеи, – мы были самыми близкими людьми друг для друга.
Я вздрагиваю и сажусь на край сиденья, пытаясь возвести между нами монолитную глыбу. Скептически щурюсь и спрашиваю:
– И насколько же близкими мы были?
– Настолько, что ты доверила мне свой самый главный секрет. Тёмный, порочный и невероятно…интригующий.
Я хмурюсь и рефлекторно обхватываю себя ладонями в попытке защититься от его психологического давления. В голове всплывает лишь одна мысль: «Да откуда же у меня столько опасных мужчин, от которых сразу же хочется сбежать?».
– Мы были парой?
– В самом начале мы были коллегами, потом стали любовниками. Ты не хотела смешивать работу с личной жизнью и боялась, что наши ссоры, которые являются неотъемлемой частью любых отношений, погубят бизнес, – двусмысленно улыбается. На его щеках появляются ямочки, что лишь сильнее выводит меня из себя.
Яркая вспышка злости буквально пожирает моё тело, и я срываюсь, не видя смысла сдерживаться:
– Что за бред? Судя по твоим словам, я спала с тобой, но это никак не мешало нашей работе. Я никогда не была настолько двуличной. Не смей манипулировать моим состоянием. Это бесчеловечно!
– Я просто говорю правду. Как ты можешь делать такие выводы, если совершенно не помнишь, что было между нами?
– Я хочу выйти из машины.
– Не торопись. Если уйдешь, что будешь делать дальше? Вернешься домой и начнешь жалеть себя? Плакаться о своей несчастной судьбе? Как это тебе поможет?
Чёрт возьми, он прав. Я просто окажусь в четырех стенах и снова буду измываться над своей психикой, окончательно упуская нити правды. Мне необязательно верить каждому его слову. Достаточно зацепиться за что-то одно, а потом самостоятельно раскрутить клубок хитросплетенных интриг.
– Ты можешь пообещать, что я буду в безопасности рядом с тобой? – наклоняю голову в бок и внимательно разглядываю выражение его лица.
– Конечно. Я не желаю тебе зла, Амелия. Иначе бы не стал спасать от чокнутого идиота, у которого совсем крыша поехала.
– Как ты узнал, где я нахожусь? Вы с ним…знакомы?
– Я следил за тобой. Не подумай превратно – из лучших побуждений. Просто…пока ты была в коме, я навещал тебя в больнице и множество раз замечал Шмидта. Он везде рыскал, как ищейка, готовый голыми руками землю рыть, лишь бы добраться до тебя. Ну, я и решил перестраховаться – поставил в твой телефон маленький чип, который всегда показывал мне твоё местонахождение.
Брайс насмешливо улыбается и отворачивается, концентрируя своё внимание только на дороге. Тихо продолжает, выдавая неуверенность и какую-то опаску, словно не хочет отвечать на мой вопрос:
– У нас с ним тёмная история. Лично мы не знакомы, но я не понаслышке знаю, на что этот гад способен.
– Если ты так переживал за меня, то почему сразу не спас? Почему ждал снаружи?
– Его дом напичкан камерами и оружием. Я не мог ступить на территорию Шмидта – последствия задели бы и тебя.
– Он настолько опасен? – тихо спрашиваю, всё пытаясь осознать, почему его слова так задевают мои чувства.
– Не совсем. Страшнее всего то, что он отчаялся и многое потерял. Поверь, Амелия, люди, которым даже рисковать уже нечем, не знают страха. Они безумны и опасны, – очередная загадочная улыбка.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно, замечая, что мы приближаемся к границе города. Обветшалые дома, пожухлая трава и дикие пустыри совсем не радуют. Они наводят на определенные мысли – пугающие и донельзя кровавые.
– Куда мы едем? – я всё никак не могу понять, почему продолжаю вести эту светскую беседу. Ведь не верю ни одному слову – слишком многое не сходится.
Роналд утверждал, что я была одержима им. Погрязла в своей зависимости настолько глубоко, что подставила сестру и разрушила их счастье. Блондин же говорит совсем другие вещи.
Невольно я задаюсь вопросами: «Кто по-настоящему честен со мной? Почему, несмотря на милое и уважительное отношение Брайса, я скорее поверю Рону – мужчине, который приставил к моей шее нож и угрожал расправой?».
– Я хочу кое-что тебе показать. Это место крайне важно для тебя. Возможно, ты сможешь вспомнить хотя бы что-то из нашего совместного прошлого, – укоризненно смотрит в мою сторону, выражая недовольство тем, что я всё еще не чувствую себя в безопасности рядом с ним.
Перед глазами всплывает разговор с мамой. Она ясно дала мне понять, что не знала Брайса и видела его впервые. Даже если я так хотела скрывать наши отношения, то почему не представила его как своего коллегу?
Я обвожу мужчину задумчивым взглядом и с некоторым недоумением спрашиваю:
– Почему я не познакомила тебя с мамой? Это совсем не похоже на меня. Если ты и правда был мне дорог, я бы обязательно нашла выход.
Его руки впиваются в руль, а на лбу появляется испарина. Брайс с едва заметным усилием расслабляется и поворачивается ко мне, натягивая привычную маску доброты:
– Я тоже всегда задавался этим вопросом, хотя и не мог винить тебя. Всё же наша деятельность, мягко говоря, не совсем законная, – иронично продолжает, – и в некоторых ситуациях лучше отказаться от лишних рисков.
– Что это значит?! – в ужасе переспрашиваю.
Голова идёт кругом. Клубок воспоминаний еще сильнее закручивается, накладывая отпечатки даже на самые очевидные моменты. На ум приходят лишь две вещи. Первое – он мне нагло лжёт. Второе – пора делать ноги, вот только я потеряла все ориентиры и даже примерно не могу сказать, насколько далеко мы успели отъехать от дома.
– Сейчас ты всё увидишь, – замечает мою панику и странно улыбается, кивая каким-то своим мыслям.
Мы подъезжаем к небольшому домику. С виду – ничего необычного. Узкие ворота с потёртой краской, один этаж, каменные плиты и кирпичное строение, полуразрушенное и очень древнее. Время точно не пощадило это место, и то, что дом находится посреди заброшенного пустыря, где десятки километров земли покрыты желтоватой травой, пугает меня еще сильнее.
Единственное, что не вызывает отвращения – маленькая лужайка, поросшая сорняками. Видно, что раньше за территорией ухаживали, я даже могу разглядеть ветхие клумбы, сделанные со вкусом, и, увы, потерявшие всякое очарование.
Брайс нажимает что-то на панели и открывает ворота. Мы въезжаем на территорию этого дикого места, и я невольно выдыхаю, отчаянно пытаясь сдержать дрожь.
Мне очень страшно. Страшно пошевелиться и сказать что-то не то. Если он захочет навредить мне – здесь никто не услышит моего крика, даже если я буду молить о помощи через рупор.
– Это место так важно для нас? Дом больше похож на заброшенную лачугу.
– В этом и заключается главный секрет нашего успеха, но не спеши судить по обложке – внутри есть много чего интересного.
Глушит двигатель и выходит из машины. Открывает мою дверь и протягивает ладонь, окидывая меня странным взглядом. Всепоглощающим. Спокойным, терпеливым и в то же время полным пассивной агрессии.
Боже, на что я подписалась.
Глава 6. Амелия не верит незнакомцам
Мы входим внутрь, и я замираю у порога, неловко рассматривая потрёпанную мебель, деревянные столы и стулья, обшарпанные обои грязно-синего цвета и старую технику, покрытую ржавчиной. Осторожно втягиваю носом воздух, ожидая запах сырости и плесени, и с удивлением обнаруживаю приятный аромат мяты и свежести. Дом выглядит крайне неухоженно, тёмная обстановка вызывает озноб по коже.
Мне неприятно здесь находиться, и единственное, чего я хочу – уехать из жуткого места, абсолютно неуютного и покрытого мраком.
– Ты надо мной издеваешься? – резко поворачиваюсь к Брайсу и ловлю едкую усмешку, скрытую в глубине его глаз.
Мужчина хлопает по стене и подзывает меня к себе, мягко шепча:
– Главная ошибка всех людей заключается в том, что они судят лишь по обложке. Просто подожди. Сейчас ты поймешь, о чем я говорю, – подходит к грязному зеркалу с разводами и дергает его в сторону, хватаясь за боковую панель.
Я застываю на месте и не могу поверить своим глазам. Слежу за его манипуляциями и задерживаю дыхание, когда он отодвигает плоскую поверхность в сторону, позволяя мне увидеть прочную металлическую дверь, абсолютно новую и принципиально отличную от обстановки, которая царит в этом доме.
Мы молчим, не издавая ни звука. Блондин дожидается, пока я медленно подойду к нему, и нажимает какие-то кнопки на электронной панели. Я щурюсь, разглядывая стальную ручку, и рефлекторно вздрагиваю, когда тишину разрезает неприятный лязг металла.
Нерешительно кашляю, с трудом оставаясь на месте. Мне хочется бежать без оглядки, но что-то подталкивает идти дальше.
– Что за чертовщина?
– Проходи. Сейчас сама увидишь, – пропускает меня вперед и шепчет возле уха, – кстати, код от двери – дата твоего рождения.
От ужаса я перестаю дышать. Странное предчувствие больно бьёт по нервам. Если сделаю еще один шаг, пути назад уже не будет. Я наконец-то познакомлюсь со старой версией себя, но настолько ли я уверена, что моё прошлое нужно вытаскивать силком? Стоит ли правда той жуткой цены, которую мне придется заплатить?
Возможно, Рон был прав. Потеря памяти – моё благословление, а не наказание.
Как только я вхожу в комнату, сразу чувствую приторно-сладковатый аромат, заполняющий легкие до предела. Мы оказываемся в небольшой комнате, крайне светлой и уютной. В углу стоит узкий диванчик, посередине – маленький столик с кучей бумаг. Рядом с ним я замечаю ноутбук и несколько ручек, расположенных на тумбочке, которая больше подходит для спальни, нежели для рабочего места.
Брайс плавно обходит меня и с легкостью отодвигает диван в сторону. Махровый ковер прекрасно скрывает трещины на полу. Здесь приятно находиться, и всё же я чувствую какой-то холодок, пробегающий по спине.
Не могу отделаться от бурного воображения, которое подсовывает мне дикие мысли и заставляет отступить. Для чего такая секретность? Почему снаружи дом кажется старым и затхлым, а одна дверь отделяет запыленные комнаты от столь уютного убежища?
«Всё же наша деятельность, мягко говоря, не совсем законная» – вспоминаю туманные слова Брайса, окончательно сбивающие меня с толку.
Я никогда не нарушала закон, и сама идея о нелегальном заработке кажется донельзя противоестественной и неправильной. Я потеряла память, но не утратила человечную часть себя.
Я знаю, кто я такая. И уж точно не могла пойти против закона. Это какой-то бред. Почему я в который раз убеждаюсь в том, что ни Рон, ни Брайс не знают меня по-настоящему?
За диваном находится дополнительное крепление, которое с резким нажимом автоматически отодвигается в сторону. Перед моими глазами появляется черная лестница, ведущая в подвал.
Я отшатываюсь и бросаю недоверчивый взгляд на блондина. Сорванным голосом спрашиваю:
– Что происходит?! Мы о таком не договаривались.
– Ты хотела узнать своё прошлое, а я просто тебе помогаю. Перестань закрываться от Амелии, которой ты была раньше. Именно она покорила моё сердце, – мягко улыбается, но его глаза остаются холодными.
Мужчина кивает в сторону лестницы и осторожно берет меня за руку, шепча:
– Позволь мне быть с тобой сейчас. Я – не враг. Меня убивает то, что ты продолжаешь трястись, как лист на ветру.
Пора закончить с этим. Я знаю, что должна преодолеть барьер и встретиться лицом к лицу с правдой.
– Хорошо, пойдем вместе.
Глубокий, мягкий тембр обволакивает моё сознание и заставляет сердце заходиться от странного ощущения. Его взгляд пылает нежностью и теплом, мягко подталкивая меня к лестнице.
Мы вместе спускаемся вниз. Страшное зрелище предстает перед моими глазами. Я с удивлением всматриваюсь в металлические блоки, доверху заполненные каким-то порошком. Это огромное помещение, крайне современное и чистое, больше похоже на лабораторию. В воздухе витает приторный запах, вызывающий приступы болезненного кашля.
– Я не понимаю…чем мы занимались? – поворачиваюсь к Брайсу и вздрагиваю от его изучающего взгляда.
Он стоит ко мне гораздо ближе, чем я предполагала. Подкрался, как хищник, и навис надо мной, прожигая холодными глазами, пылающими непоколебимой уверенностью.
– Мы с тобой занимались крайне прибыльным и очень приятным делом, – убирает прядь волос от моего лица и вкрадчиво шепчет, – мы делали людей счастливыми и заставляли их забыть обо всех проблемах.
Я пытаюсь оттолкнуть его, но моих жалких сил не хватает даже на то, чтобы вырваться из стальных тисков. Резко поднимаю голову, всхлипываю и срываюсь на крик:
– Что, чёрт возьми, ты несешь?
– Мы – криминальные бароны, Амелия. Заключаем самые выгодные сделки, обладаем непоколебимым авторитетом и продаем лучшую наркоту, – его голос дрожит от предвкушения.
Он выглядит обманчиво милым и добрым, но именно сейчас, как назло, меня озаряет понимание – Брайс куда опаснее Рона. Хотя бы потому, что его глаза горят безумием и алчностью.
Это конец. Он – просто маньяк, слетевший с катушек.
Я пытаюсь оттолкнуть его, отбежать хотя бы на шаг, но мужчина крепко удерживает меня, совсем не прилагая усилий. Делает шаг ко мне и прижимает к холодной стене, выдыхая мне в лицо:
– Давай вспомним некоторые правила нашей игры, малышка, – твердые губы скользят по щеке, – первое – мы с тобой партнеры, а это значит, что мы никогда не предадим друг друга.
Отстраняется и расставляет руки по обе стороны от моей головы, медленно наклоняясь:
– Второе – из нашего бизнеса живыми не уходят, именно поэтому я никогда тебя не отпущу, – хрипло продолжает, не оставляя даже шанса на сопротивление, – и, наконец, третье – ты рискуешь, а я тебя прикрываю. Наши постоянные клиенты очень хорошо знают твоё лицо, поэтому, даже если бы я захотел, чтобы ты ушла, я бы никогда не смог позволить такую роскошь. Мы связаны друг с другом до самого конца. Потонешь ты – потону и я. Работает в обе стороны.
– Это невозможно. Я всегда презирала наркоманов и осуждала криминал в любом его проявлении.
Отворачиваюсь, избегая его губ, и с яростью кричу:
– Отпусти меня сейчас же! Не знаю, что ты вбил себе в голову, но я – не твой партнер. И никогда не поверю в то, что раньше была им. Я работала в страховой компании и никогда бы не связалась с чем-то настолько нелегальным и мерзким.
Резко качаю головой, сипло бросая:
– Ты не заставишь меня заниматься этим. Я лучше сдохну, чем пойду на сделку с совестью. Как ты можешь оправдывать это тем, что помогаешь людям и заставляешь их забывать о проблемах? На самом деле ты просто используешь чужие слабости и ломаешь их судьбы.
Его губы растягиваются в насмешливой улыбке. Он окидывает моё тело снисходительным взглядом и окончательно добивает вкрадчивым шепотом:
– Мне нравится твоя самоуверенность, но она крайне неуместна в этой ситуации. У тебя нет ни шанса на сопротивление, малышка.
– Послушай, – начинаю объяснять, как маленькому ребёнку, – ты можешь отпустить меня и вдобавок ничем не пожертвовать. Я не расскажу об этой жуткой лаборатории, все активы, которые у тебя есть, оставляй себе. Я ни на что не претендую. Мне не нужны деньги и мнимый авторитет, так восхваляемый тобой.
– Ты меня не слышишь. Я не смогу отпустить тебя, даже если захочу, но давай я буду откровенным, это – последнее, чего я желаю. Наши клиенты все эти проклятые месяцы отказывались от сотрудничества со мной, потому что их доверие смогла заполучить только ты. Это, разумеется, восхищает, однако в то же время ставит на тебе пожизненное клеймо.
Я уверена, что не занималась наркотиками, но его спокойный, глубокий голос настолько крепко врезается в моё сознание, что рефлекторно появляется вопрос: «А что, если Моника была частью этого жестокого и аморального бизнеса?».
– Так чего ты хочешь от меня именно сейчас?! – я прихожу в жуткую ярость от мерзкого чувства беззащитности.
Брайс нагло врёт мне прямо в глаза, оправдывая свои действия какой-то мнимой любовью, хотя на самом деле он едва сдерживается, вынужденный залечь на дно и покорно ждать, когда я вернусь к нему.
Что же. Не бывать этому. За последнее время я уже успела привыкнуть к угрозам и мстительным искрам в мужских взглядах. И пусть я неосознанно дрожу от усталости, я не позволю своему страху управлять мной. Дам отпор, любой ценой защищая Амелию, которой я была когда-то. Ту девушку, что никогда бы не связала свою жизнь с нелегальной деятельностью и последним отморозком в лице Брайса.
– Пока ничего. Я уже договорился с главным анонимным покупателем и заверил его в том, что сделку ты будешь заключать лично, – из его горла вырывается едкая насмешка, – и представь моё удивление, когда он мгновенно согласился встретиться с тобой. Одного не могу понять – почему наши клиенты доверяют только тебе? Возможно, особую роль играет смазливая мордашка, которой так легко управлять.
Я делаю глубокий вдох и медленно говорю, четко выделяя каждое слово:
– Я. Не. Буду. С. Тобой. Работать. Можешь шантажировать, плеваться угрозами и давить, но тогда не удивляйся, если в один прекрасный день за тобой приедет наряд полиции.
Стоило мне сказать последнее слово, как его руки тут же больно схватили меня за горло, впиваясь в нежную кожу холодными ладонями:
– Ты не посмеешь никому рассказать, Амелия, иначе я тебя уничтожу, – хрипло рычит мне в лицо, – запомни – за решётку или в могилу мы можем попасть только вместе. Потону я – и тебя без сомнений заберу с собой.
– Так вот, какая у нас преданная любовь? – усмехаюсь и смело встречаю его взгляд, полный бессилия и злости. Он выглядит, как обреченный мальчишка, который вынужден зависеть от простой девушки.
Делаю паузу, не позволяя страху вырваться наружу, и намеренно выискиваю самые жестокие слова, чтобы стереть с его лица ядовитую ухмылку:
– У тебя нет никакого доверия, ты сам в этом признался. Без меня твой склад наркоты превратится в никому не нужный мусор, но не переживай – с его помощью ты сможешь забыть обо всех своих проблемах и стать чуточку счастливее, – он вздрагивает и отстраняется, с ядовитым презрением слушая мой тихий голос, – разве не этого ты добиваешься? Хочешь обеспечить людям сладкую жизнь, пусть и донельзя короткую и полную иллюзий, срок которой – считанные дни до следующей ломки.
Я становлюсь смелее, потому что вижу по его глазам и тревожно сжимающимся губам, что бью четко в цель. Он ничего не сможет со мной сделать, потому что я нужна ему. И, к счастью, у него не хватило мозгов на то, чтобы скрыть свои истинные намерения.
– А сейчас отвези меня домой, и тогда я, возможно, подумаю о твоей настойчивой «просьбе», – продолжаю добивать его, осознанно идя на ложь. Я буду крайне везучей, если он купится на это.
Мне были очень неприятны навязчивые прикосновения блондина, и я невольно вспоминала грубые ладони Рона, требовательно прижимавшие меня к его телу. Даже они не вызывали настолько дикую оторопь и явное отвращение.
– Я не просил тебя, Мел, я поставил тебя перед фактом, – к нему возвращается хитрая усмешка и обманчиво мягкий голос.
Теперь я отчетливо замечаю в его образе фальшь.
Вздрагиваю, услышав непривычное слуху сокращение своего имени. Оно звучит настолько неестественно, что на короткий миг мне кажется, будто это имя принадлежит вовсе не мне, а кому-то другому. Чужеродное, грубое и острое, как шипы.
– Ты не можешь управлять мной. Я не позволю собой манипулировать, – натягиваю улыбку и более спокойно говорю, – никто не узнает о нашем разговоре. В конце концов, тебе не о чем переживать – я даже не знаю твой адрес, и где мы сейчас находимся. Ты же специально петлял по бездорожью, чтобы запутать меня.
Киваю в сторону двери и смиренно прошу, с трудом наступая на свою гордость:
– Отвези меня домой. Я, конечно, узнала совсем не то, что хотела, но и этого достаточно, – осторожно напоминаю об изначальной цели нашей поездки и медленно иду к лестнице, с опаской поворачиваясь к нему спиной. Ожидаю нападения, удара, очередных угроз или же грубой хватки, но ничего не происходит.
Мужчина хрипло соглашается и вместе со мной покидает дом. Я терпеливо жду, пока он закроет все замки, и с чувством глубокой усталости сажусь в синий автомобиль.
Едва заметная трель телефона привлекает моё внимание, и я украдкой достаю его из кармана джинсов. Темный экран загорается, позволяя увидеть новое сообщение.
От него. Роналда.
Задерживаю дыхание и вчитываюсь в короткий текст. Всего одна фраза, порождающая совершенно противоречивые чувства:
«Я буду у твоего дома через час. Если не выйдешь – зайду внутрь. И даже не пытайся спрятаться, я тебя найду хоть на другом конце планеты».
Брайс резко открывает дверь и садится на водительское место, вынуждая спрятать телефон. Сердце тревожно бьётся. Голова идёт кругом от одной только мысли о новой встрече с безумными черными глазами, в которых тлеет вселенский холод. Я специально прошу блондина остановиться возле соседнего дома, отчаянно надеясь, что мы приедем раньше Рона.
Но стоит нам вывернуть на знакомую улицу, как я тут же ловлю горящий взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Неосознанно вздрагиваю, вспоминая, когда видела его машину последний раз – в день похищения.
Я тянусь к ручке двери, но меня останавливает надменный голос блондина:
– Я скоро свяжусь с тобой, – хватает меня за ладонь и шипит мне в лицо, – и, если ты будешь игнорировать мои звонки, я тут же сообщу твоей матери о том, чем же занимается её прекрасная дочурка. А, может, просто сдам твой адрес нашим клиентам, и пусть они устроят самосуд. Поверь, им дорого обойдется твое нежелание работать, поэтому они спросят с тебя по полной программе.
Спокойно киваю, желая как можно скорее отвязаться от него. К счастью, он не замечает Рона и потому ведёт себя крайне развязно. Зато я каждой клеточкой своего тела ощущаю его тяжелый, почти осязаемый и донельзя цепкий взгляд черных глаз. Он злится. Недоволен.
Спрашивается, какого черта?
Это я должна быть в ярости. Я застряла между двумя хищниками, готовыми растерзать меня ради собственного удовольствия. Одному нужны деньги и власть – с ним всё понятно, а вот со вторым я так и не смогла разобраться.
От меня постоянно ускользали мотивы Шмидта.
Быстро выхожу из машины, встряхиваюсь и нерешительно иду вперед, морально готовя себя к новой схватке. Терпеливо жду, пока машина Брайса скроется за поворотом, и тут же слышу ледяной голос, от которого кровь стынет в жилах:
– Какого хера ты с ним путаешься? Жить надоело?
