Текст книги "Грани (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

В ответ на какой-то вопрос комендант показал под навес, прямиком на нас. Быстрым шагом мелкий волосатый парень в тёмных солнцезащитных очках направился к нам. По характерной походке я узнал Блэка.

– Он-то тут как очутился раньше нас… – недоуменно протянул Харальд.

– Вот сейчас мы это и узнаем.

Он тоже разглядел нас в деталях и последние метры почти пробежал. Замер в своей обычной манере шагах в трёх.

– Вам чертовски повезло, друзья мои, – выдал он. Это точно Блэк!

– А ну-ка подробнее, пропажа недорослая. – я сграбастал его и передал Харальду. После кратких, но крепких дружеских объятий слегка помятый Чернов забрался на танк и сел на носу, свесив ноги.

– Вам чертовски повезло, блин… Сколько дней вы шли сюда?

– Считай, что шесть.

– Невероять. И за это время ни с кем не поцапались?

Я, предупреждённый насчёт неупоминания эльфов, молчал.

– Да как сказать… По мелочи было. Второй раз вообще без стрельбы обошлось. А так… Ну, с какими-то будённовцами столкнулись. Но куда им против пулемётов было.

– Через какой сектор вы шли?

Мы переглянулись.

– А хрен его знает. Последним днём дома было одиннадцатое сентября. Попали под чёрный дождик на Медном Кряже.

– Так вы не знаете, что вообще случилось?

Харальд удивлённо пожал плечами.

– Откуда? Блэк, последний раз я тебя видел, когда мы к Элен ходили. После этого ко мне и гости из ГБ приходили, и ещё много чего было.

– Олег, у тебя сигареты есть?

Тот помотал головой.

– Блин, уже курить нечего. А завоз прорвётся или нет, не угадаешь. Ладно, вот что. Нам надо себя в порядок привести, добычу коменданту сдать, а часа через три… Вы, кстати, где устроились?

– Вон, в той халупе.

Блэк недовольно посмотрел на казарму.

– С этим я разберусь. Кор-роче, через три часа встретимся за ужином. И поделимся впечатлениями.

Он похлопал нас по плечам – выглядело это забавно – и ушёл к своей группе. Было слышно, как он кого-то строит, потом из одного БТРа, который заехал в загородку, мостовой кран вынул раскачивающийся и хрюкающий ящик. Это, видимо, и была добыча.

Шестой день после перехода. Где-то на Грани. Форт Солнечный. Вечер. Харальд.

Блэк вместе со всем своим отрядом обитал в отдельном доме на восточной стороне лагеря. Сам же форт оказался больше, чем было видно сначала, он занимал почти три квадратных километра, просто часть его находилась в состоянии достаточного запустения и разора.

Жилище разведчиков походило на качественную средневековую казарму – двухэтажное мощное здание, сложенное уже из местного, серого с зеленоватыми прожилками камня, с жилыми комнатами по периметру и общим залом и кухней посередине. Всеми бытовыми делами в форте занималась обслуга из бывших гражданских. Чернов провёл меня в свои апартаменты – две тридцатиметровые комнаты – потом куда-то исчез, сказав, что через четверть часа вернётся. Его жильё было убрано по стенам коврами и отрезами тёмно-зелёной, плотной, слегка узорчатой ткани, поверх висели разные трофеи. Большинство я затруднился вообще как-то определить. За это время явилась крупная молодая женщина. Она восприняла моё присутствие как должное, это была подруга Блэка. Назвалась она Настей. Видок у неё был весьма эффектный. Чёрные, с отливом воронова крыла, волосы до плеч, обилие серебряных перстней, три пары серебряных же серёжек с цепочками и маленький "гвоздик" в виде какого-то цветочка в левом крыле носа. Прямо как с конкурса пирсинга пришла.

Блэк заявился раньше.

– Сейчас пожрать принесут.

Он так и не снял свои тёмные очки, хотя освещение было не ахти.

– Уже познакомились? Ну, я Настёну ещё раз представлю, если она не против. Анастасия Лукина, в недавнем прошлом майор ГБ. А ныне мой первый помощник, моя правая рука и прочая и прочая.

Настя засмеялась.

– Ладно тебе…

– А это Валера Водопьянов, более известный как Харальд. Мой друг. Как говориться, сколько лет, сколько зим… – с серьёзной интонацией сказал Чернов.

– Ты чё, Блэк? Мы же дней десять назад виделись. Когда у Элен были.

Они с Настей переглянулись.

– Какой сейчас год, Харальд?

Я назвал.

– А ты уверен? – Блэк протянул мне свой потёртый мобильник.

По его счёту прошло уже почти три года.

– Ну и где ты всё это время шатался? – всё, что смог спросить я.

– Это ещё вопрос, кто и где шатался. Вот например, ты уверен, что ты – это ты?

– Конечно уверен. Даже если допустить, что вся эта… Зона фонит как Чернобыльская, за шесть дней ничего не случится.

– А вот если человек был три года назад один, то сейчас он какой?

– Блэк, ты опять загоняешься. За три года любой изменится тупо на клеточном уровне. Может, ты объяснишь, что здесь происходит.

Дверь открылась. Две девчонки лет пятнадцати-шестнадцати внесли подносы. Пельмени, какой-то салат, маслины в банке, бутылёк коричневатой жидкости. На Блэка девчонки поглядывали со смесью страха и благоговения.

– Ну, давай, со встречей… – Чернов вздохнул и разлил по выточенным из нержавейки рюмкам самогон.

– Это не самогон, это коньяк. Здесь делают. Не шустовский, конечно, и не армянский, но для сельской местности неплохо, – сказала Настя.

Коньяк действительно был неплох. Блэк ещё раз шумно вздохнул.

– Ну так вот. Всё что нас окружает – это, как ты сам и сказал, Зона. В общем приближении. Ну а если копнуть поглубже… Это такая дрянь, что и представить трудно. Мне пофигу, как случилось что ты провёл всего шесть дней в ней а я, считай, три года. Влип я сюда по милости Насти, можно сказать. Короче, когда я нашёл первую пирамиду, она тоже была там рядом, в прошлой своей ипостаси. И меня замела ГБ. Отправили сюда, кинули, как кутёнка в ведро. А я выплыл. И Настя тоже. Ты в курсе, как вообще Зона возникла?

– Откуда бы?

– Ну вот считай, что это мы с тобой её и создали. С подачи Элен Уордер.

– Очень интересно… Я заказал кучу бабла, но оно мне так и не пригодилось. А вот ты что заказал?

Блэк зло фыркнул.

– Что я заказал? А я решил проверить, насколько она это серьёзно. Не врёт ли. Да и заодно за всё решил отыграться. И попросил конец света. Армагеддон. Так что всё, что ты видишь вокруг – это десять процентов от Армагеддона.

– Можно было догадаться… Элен говорила что-то про право на владение этим миром. По дороге сюда мы встретили кроме людей ещё две расы. Эльфов и псоглавцев. С ними ты встречался наверняка.

– С кем мы только не встречались. С псоглавцами у нас, правда, только через прицел получалось. А эльфы… Была у меня одна, лучница. Мы как-то наткнулись на чью-то заброшенную военную базу. Оружия там немерено было. Так вот, она из снайперки тамошней за два с половиной километра без прицела сшибала консервную банку. На спор. Днём и ночью. Да они без огнестрела те ещё звери, эти девки. Луки двухблочные, чуть ли не в мой рост. Когда всё это только заварилось, они армейскую колонну "Уралов" расстреляли.

– Из луков?

– Из луков. Одна стрела в водителя, сквозь форточку, вторая, зажигательная, в бак.

– Что-то я таких не встречал. Они с обычными луками ходили. Ну, типа монгольского, сильно гнутого, только длиннее. Эти три танка мы нашли сразу после перехода, на берегу реки. В ореховой роще. И наши танкисты прямо перед машинами… Расстрелянные. Из луков. Ну, мы их похоронили. Потом и с длинноухими встретились. Оказалось, что это они их соспеху положили… Короче, разобрались, что к чему. Они с нами пошли.

– А ну-ка, поподробнее.

– В смысле?

– Опиши их.

– Ну как мы. Только постройнее в целом и уши чуть острые. Девки у них загляденье, но сплошная церемониальность, блин. Не зря в одной деревне по ходу дела несколько их мужиков остались.

– Не. Те, с которыми мы встречались, только женщины. Все брюнетки, как Настя. И на наших ребят падки были как кошки.

– Слушай, а мне дружок их предводительницы, Гелахир, рассказал оч-чень интересную историю.

Я вкратце пересказал Блэку то, о чем мне поведал Гелахир.

– Вполне может быть. О своём прошлом они очень неохотно упоминали. Кто говорил, не помнит, кто ещё что. Но надо будет разобраться.

– А ты Пирамиды находил за это время ещё?

– Да. Если считать ту, первую, то я уже четыре их вскрыл. И должен сказать, что независимо от желания, выполнение его на сорок процентов куда приятнее чем на десять или даже на двадцать.

С этими словами Блэк как-то двусмысленно ухмыльнулся.

– Тут интересно, – разговор продолжила Настя. – Опасно, конечно, но мы за три года так натренировались, что из последних пяти рейдов вообще без потерь вернулись.

– Вам чертовски повезло… – вновь задумчиво протянул Блэк. – Понимаешь, то, что вы прошли за шесть дней такое расстояние и можно сказать, ни в кого лбом не врезались, это просто чудо. Здесь полно мест, где не работает никакая техника, огнестрельное оружие в том числе. Пока мы просекли, в чём дело, потеряли почти сорок человек. Пришлось научиться шашками махать. Я сделал несколько специальных выездов, чтобы снять примерную карту местностей, где эта дрянь проявляется. Выяснили, что все территории подобного рода плавают. Их координаты постоянно смещаются. Потом стало ясно, что они мигрируют раз в две недели, в основном. По часовой стрелке. Есть ещё несколько блуждающих зон с похожими свойствами. Там человек не протянет больше пяти часов. Сожрут. Я дам тебе копию карты со всеми известными участками. Главное помни, что сама Зона постоянно пульсирует. Она в основном расширяется, и её нынешние границы в нашем мире мне неизвестны. А здесь… Случается, что зона в каком-то месте как будто пропускает удар исходной мерности и вминается. Образовывается этакая Курская Дуга. И если тебя угораздило попасть на участок пульсации, то куда тебя выкинет из Зоны, никому не известно. Ещё никто не вернулся, чтобы рассказать, что за её пределами. Вход без выхода…

Блэк замолчал. Было видно, что у него что-то с глазами – он массировал их пальцами, не снимая чёрных очков, через уголки.

Я задумался. А что если…

– Блэк, а тебе никогда не приходила в голову мысль, что Зона это своего рода перекрёсток миров?

– Думаешь, ты один такой умный? – ехидно усмехнулся Чернов. – Конечно приходило. Только вот ведь фигня какая. Светофора на этом перекрёстке нет, дорожных знаков тоже. И регулировщика никто не видел. Выбор случайным порядком происходит. Ладно, расслабься. Ты как, представлял, чем дальше займёшься? Дел тут у нас край непочатый, даром что три года прошло.

– А ты так, кстати, и не сказал, чем сам занимаешься.

– Да? Действительно… Мы, как бы это правильнее сказать, сталкеры. Исследователи, поисковики. База эта – форт вэвэшный, к нему мы отношение имеем чисто формально. Ну, вроде как по документам мы особый отряд, типа, спецпоиск и так далее. Мы сюда только свозим то, чего сами понять не можем, ну и за запасами иногда. Бывает, что оттуда прорывается транспорт, тогда нас вызывают на проводку. Связь тут, как ни странно, работает. Даже мобилы, не везде, правда. И иногда крайты, падлы, вышки валят. Тогда едем, чиним.

– Что это за твари? Не та, что вы в ящике приволокли?

– Та самая. Это вроде сухопутного свинокраба размером с мотоцикл с коляской. Большая панцирная тварь, при этом насекомой я бы её не назвал. У них коллективный строй, как у муравьёв. Те ещё гады. Обычно они не нападают на людей, стоят, смотрят с расстояния, но бывает, что какая-то шлея им под хвост попадает. Тогда держись… "Звёздный десант" помнишь? Ну вот такая же мясорубка. Калашниковская пуля от их панциря отлетает, только крупный калибр берёт или граната. Поймали этого чистым случаем. Они если по какой-то причине от своих отбиваются, то почти голыми руками можно брать. Тыкаются, аки слепые котята, без коллектива ничего не стоят. Ещё им громкий звук не нравится. До какого-то порога он их раздражает, они бесятся, готовы тебе на клочки порвать. А потом в полный ступор впадают. Я как-то музычку одному таком экземпляру завёл посильнее, он и окочурился, впечатлительный. Тут тётка была одна, в прошлом паталогоанатом, она это дело расследовала. Сказала, что из-за бесскелетной структуры тела их внутренние органы очень чувствительны к низкочастотным вибрациям. Так что наш с тобой репертуар против них как серебро против нечисти. Может, пригодится. Вообще здесь много тварей разных попадается, но все животного характера. Из разумных ты всех уже знаешь. Будёновцы эти твои меня беспокоят. Я о подобном первый раз слышу. Может, снаружи сюда можно попасть ещё каким-то путём… Слушай, если не в лом, сгоняй к той деревне завтра-послезавтра. Порасспрошай народ, что они знают об окружающем. Я тебе из своих людей дам группу и два БТРа, они шустрые.

– Не в лом. А откуда у тебя фрицевские транспортёры? Трофейные, что ли?

– Да нет. Мы их нашли. И, если по их виду в тот момент судить и по скелетам с остатками формы вокруг, попали они сюда как бы не в начале той войны. Каким образом, хрен его знает. Но ты ж сам в курсе, как немцы технику делали. Мы их сюда притащили, перебрали, движки поставили новые, всё перекрасили. Бегают как с завода. Да, а ты дорогу хорошо запомнил?

– Дай карту. Вот здесь и здесь хороших ориентира: сначала развалины, похожие на стадион, потом заметные издалека гольцы на гребнях холмов, а здесь большая осиновая роща. Потом с горки за ней у самого горизонта видно речку. Она узкая, танк с разгону перепрыгнет. За этой речкой приподнятая местность, такое холмистое плато, вот за его северо-восточным краем село, – я карандашом проставил метки пройденного маршрута. – Ну и потом сюда вот так.

Блэк посерьёзнел и крепко задумался.

– Знаешь, я вообще-то туда никому не советовал без крайней нужды соваться. Там чаще всего Зона пульсирует. Может, и будённовцы эти так сюда попали…

– Вполне. Сельчане как-то не распространялись о своём житье, а я и не догадался спросить. Не до того было.

Снаружи послышалось урчание двигателя, потом низко прогудел сигнал. Настя выглянула в узкое окошко, больше похожее на бойницу.

– Это к тебе.

– Идём, Харальд. Разведка приехала.

Шестой день после перехода. Где-то на Грани. Форт Солнечный. Вечер. Сандра.

Я какое-то время бродила по лагерю, просто осматриваясь и изучая здешний народ. Люди были очень разные. Некоторые, так же как и я, ещё таращились по сторонам, пытаясь понять, что это, дурной сон или реальность. Как здесь одевались, вообще с трудом поддавалось какой-то логике. Я как-то видела старый советский фильм, там были то ли анархисты, то ли ещё кто, короче, на одном человеке могли быть брюки от одного мундира, китель от другого, портупея вообще непонятно какому роду войск принадлежит, все увешаны маузерами, шашками, кинжалами, винтовками и так далее. И тут было очень близкое состояние. Всё-таки Россия страна непонятная и в какой-то степени до сих пор варварская. Больше всех меня поразил экземпляр, одетый в потёртые армейские штаны с выгоревшими пятнами, обрезанные, тоже армейские сапоги, переделанные под шнуровку, и длинную самодельную джинсовую безрукавку, обшитую кожей. Поверх кожаных пластин была кольчужная сетка из мелких шайбочек с разрезами. Безрукавка запахивалась без застёжки и была перетянута широким ремнём, на котором висели кобура с пистолетом и несколько непонятных мне приспособлений, за спиною стволом вверх пристроилась американская винтовка М4, и там же были заплечные ножны с мечом. Всё это было хорошо подтянуто и отрегулировано, не трепыхалось и не мешало двигаться. Парень вскользь глянул на меня и, не удостоив вниманием, пошёл по своим делам.

На восточной стороне лагеря были приземистые здания, возле которых происходила какая-то суета. Вообще я заметила, что все населявшие форт зримо делились на две большие группы. Старожилы или считающие себя таковыми и новички. Большинство из последних были гражданскими, похоже, пригнанными сюда насильно. По дороге мне попались несколько совсем молоденьких, не старше восемнадцати лет, девушек. Они тесно жались друг к другу, хотя, если судить по их одежде и движениям, происходили из очень разных семей от рабочей до весьма небедной бизнесменской. Проводив меня странным взглядом, они почти побежали дальше.

Я прошла ещё шагов сто с небольшим, когда поняла, что там идёт выяснение отношений. Попросту мордобой. Большая толпа мужчин и женщин, многие выглядели уголовно, окружила образовавшуюся неровную площадку. На ней дрались две девушки и два парня, все моложе меня на год-два. Дрались, кажется, насмерть. Удары наносились такие, что у меня внутри всё сжалось. Кровь текла с разодранных кулаков и лиц. Кажется, я что-то сказала… Чисто инстинктивно попыталась остановить это смертоубийство. Драка прекратилась, в самом деле. Но не оттого, что и как я сказала.

Все повернулись ко мне. Совсем рядом стола ширококостная баба лет под сорок, матёрая, с худым лицом и большими руками. От неё разило каким-то пойлом и луком. Она осклабилась и положила руку мне на плечо.

– Ты гляди, какая девуля к нам пришла…

Дохнуло как из отхожей ямы. Я отшатнулась и споткнулась о чью-то заранее подставленную ногу. Меня схватили за воротник, вздёрнули – вокруг были не лица, а иллюстрации к учебнику Ломброзо. Короткий удар куда-то в бок изогнул болью всё тело. Меня держали несколько цепких рук.

– Мякенькая! – пробасил мужик с перебитым носом и плотной короткой бородой пегой масти.

Он сразу получил щелчок в лоб от той бабищи.

– Куды торопишься? Я её первая поймала.

Голоса и ехидные замечания поплыли, отдалились и закружились вокруг меня. Последним внятным воспоминанием было стремительно летящее сине-белой спиралью небо.

Потом я почувствовала, что меня куда-то несут. И не просто несут, а волокут, не особо церемонясь. Пошевелив головой, я увидела, как надо мной проплывает конструкция крыши – балки, стропила всякие и прочее, что держит кровлю. Вокруг стоял характерный барачный дух. Раздавались разные голоса. Они что здесь, все вместе живут?

– А ну-ка, ставьте её! – рявкнула худолицая баба. – Зараз мы её заценим. Мякенькая, говоришь? – она покосилась на того бородача. Он с готовностью заржал.

Меня вновь вздёрнули, поставили посреди этого барака. С верхних ярусов нар на меня таращились люди. Все вперемешку. Слышались наигранно недовольные взвизгивания от приставаний. Я обнаружила, что новая армейская куртка, в которой я до сих пор была, уже куда-то ушла, и я осталась только в тугой майке.

– Да, на вид точно мякенькая… – протянула баба и сильно стиснула мне грудь обеими руками. Голова закружилась от отвращения, я попыталась освободиться, но получила сильный удар сзади, который бросил меня прямиком в объятия этой курвы.

– Присмирите её, – коротко бросила она. Кто-то сбоку взмахнул рукой, я ощутила хлёсткий толчок в голову и вновь провалилась в полубред. Мельтешили размытые силуэты, причудливо искажённые голоса, как только я начинала приходить в сознание, мне опять охаживали чем-то тяжёлым и упругим, вроде большой мягкой болванки. Чьи-то руки со смутным треском разорвали майку, потом сразу несколько человек стали стаскивать штаны. Кажется, меня вырвало. Послышались недовольные и яростные выкрики, меня подхватили, с размаху бросили на что-то широкое и жёсткое. Внутри взорвалась острая боль, тёмной вспышкой поглотившая остатки восприятия.

Шестой день после перехода. Где-то за Гранью. Форт Солнечный. Вечер. Фрези.

Словно в насмешку это место было названо «Форт Солнечный». Обстановка здесь не располагала ни к солнечным ваннам, ни к каким-то похожим действиям. Люди находились настороже. Я высмотрела прикрытое со всех сторон место рядом с нашей стоянкой, Харальд разрешил выпустить эльфов, только так, чтобы здешние их не заметили. Ирэт вылезла первой, радостно вздохнула и настороженно прислушалась к чему-то. Даже будто ушки навострила.

– Что?

Молоденькая эльфиня – кажется, по годам она была даже младше меня – что-то мелодично и тихо сказала. В мягкой певучей речи сквозила тревога.

– Погоди. Я Марину позову.

Ирэт кивнула, слезла на укатанную до бетонной твёрдости землю, позвала своих. Танки стояли в рядок носами в сторону глухой стены.

Я побежала в дом, где устраивались наши, чтобы найти Марину. К крыльцу, звонко клацая гусеницами, подкатил угловатый БТР, из его кабины выбралась пропылённая, загорелая худая девица, внешне – с примесью или арабской, или татарской крови, за ней такой же пропахший дорогой и немного кровью парень с выгоревшими соломенными волосами. Они коротко кивнули мне. В это время из дома вышли Харальд с Блэком.

Чернов расплылся в широченной улыбке, увидев эту парочку.

– Лея с Марком вернулись.

– Лея? – спросил Харальд.

– Ну ей вообще-то Лейлой зовут, она наполовину сирийка, наполовину русская. Вид у неё принцессистый. Ну вот и назвали так. Ей нравится. Они в дальнюю разведку ездили, уже второй контрольный срок прошёл.

– Марина там? – спросила я, щурясь на солнце, висевшее в паре ладоней от горизонта.

– Там. Позвать? – мой обернулся к двери.

– Да… – я обернулась, услышав топоток. Из-за БТРа выбежала девчонка, одна из прислуги в доме Блэка и кинулась к Харальду. Я замерла.

– Там… Там зэки одну из ваших поймали! Ой… – она всплеснула руками, – что они с ней делают…

– Не понял, – Харальд остро посмотрел на Блэка. – Что ещё за зэки?

– Твою мать… – Блэк прошипел как рассерженный кот. – Бери ствол и погнали. Давай в кузов. Лея! Марш за руль!

Харальд поймал брошенный Настей из окна автомат. Чернов забрался вслед за ним в коробчатый кузов БТРа и встал за пулемёт. Я успела поймать протянутую руку, муж втащил меня, транспортёр, громко взревев на перегазовке, сорвался с места. Лея вела машину куда-то за казармы, если от ворот, то наискось направо. Там была кое-как отделённая часть территории с двумя приземистыми вытянутыми зданиями. У входа в одно из них было нехорошее движение, напоминающее советские очереди из раннего детства. Лея бросила БТР напрямик через хлипкий забор, Блэк дал длинную очередь в толпу. Полетели алые брызги. Люди кинулись в разные стороны, "принцесса" вильнула несколько раз вправо-влево, раскидывая недостаточно прытких. Я зажмурилась, когда вставший в ступоре мужик исчез под скошенным носом транспортёра. Машина влетела в широкий центральный проход, Блэк куда-то показал стволом MG, полоснул, теперь поверх голов. Пули, искря и брызгая рикошетами, рвали дерево двухэтажных топчанов, рикошетили от стен. Сорвав пулемёт с турели, он вместе с Харальдом через кабину спрыгнул вниз. Лея наполовину высунулась, засвистела, скобкой вставив пальцы в рот. Похоже, её здесь знали…

Барак обезлюдел. Кто-то выглядывал из-под топчанов, прятался у стен за шкафами и какими-то стойками. В нескольких рядах впереди, я не видела, что там происходит, да и желания как-то не было, послышались глухие сильные удары, жалобный вскрик и потом несколько коротких трескучих очередей. Голос Блэка что-то бормотал, он был явно не в себе. Харальд показался из-за угла секции, неся на руках Сандру, завёрнутую в простое шерстяное одеяло. Она безвольно, как кукла, свисала, растрёпанные волнистые волосы почти волочились по полу.

Лицо Харальда было окаменевшим. Блэк шёл следом, он тащил за воротник какого-то бородатого мужика. Я ни разу не видела, чтобы Дмитрий что-то вот так волок, вообще не предполагала у него такой силы…

Я подбежала, помогла уложить обмякшее тело в кузов. Стоявшая рядом Лейла зло сплюнула:

– Мало я этих сук передавила… Что они с ней сделали?

– Ничего хорошего. Давай в госпиталь.

– Никаких госпиталей. К Насте повезём. Она лучше этих коновалов справится, тут женская помощь нужна, – мёртвым голосом хрипло сказал Блэк. – А этим уродам я сейчас устрою вечер стрелецкой казни. На глазах у всех, начиная с коменданта. Его бы, падлу, пристрелить первым, у меня давно его урки глаза намозолили.

– Что здесь происходит?! – нервно выдохнул только что помянутый комендант, стоявший у скособочившихся ворот вместе с десятком автоматчиков из военных.

– А я тебе сейчас объясню, сука ты гэбэшная, – Харальд убрал руки от головы медленно приходящей в себя Сандры. – Я тебе сейчас объясню…

– Погоди, друже, – Блэк остановил его движение к автомату. – Я сам.

Он вплотную подошёл к коменданту. Солдаты не посмели даже шевельнуться. И плавным движением сняв тёмные очки, молча посмотрел тому в глаза. Комендант задёргался, попытался развернуться и уйти, но что-то его не отпускало. Так продолжалось с минуту. Чернов вернул очки на место, почти ласково сказал:

– Ну? Понял? – и рявкнул: – Выполнять!

Вздрогнувший комендант что-то тихо сказал автоматчикам, они кинулись вытаскивать из-под топчанов и прочих укрытий попрятавшихся там уголовников. Пинками и ударами прикладов их сгоняли наружу. Лейла повезла Сандру к жилищу Блэка, а сам он на пару с моим мужем держал на прицеле ковыляющих из барака урок. Пальцы Харальда дёргались возле спуска, но он поставил автомат на предохранитель. Проходящие косились на длинную золотистую ленту, пропущенную в патронник MG и перекинутую через плечо Чернова.

Харальд являл сейчас образец сдерживаемой до поры ярости берсерка. В глазах тёмными сполохами что-то переливалось, готовое вырваться наружу. Правая ладонь то и дело теребила ремень возле кобуры со "Стечкиным". Я боялась даже мысленно, одной себе, высказать посетившую меня страшную мысль. Через несколько минут прибыло ещё одно отделение, вместе с теми кто был с комендантом они быстро выгнали из второго барака его обитателей и построили между строениями в ряд. Мужчины, женщины, все средних лет, отдельно Блэк установил еще не очухавшегося мужика с густой короткой бородкой.

Вернулась Лейла, привезя остальных наших. Я заметила, что рядом с Олегом стоит Ирэт, для маскировки укрывшая свои роскошные пшенично-золотистые волосы и ушки хвостатым шёлковым платком. С БТРа никто из них не спускался. Комендант подошёл к Блэку и Харальду, доложил. Мой медленно достал пистолет. Они с Блэком переглянулись, вытолкали на середину бородатого. Чернов заговорил первым, обращаясь к коменданту:

– Сегодня урки из твоего загона поймали женщину, прибывшую в отряде моего друга. Они не могли не видеть, что она явно отличается от постоянных жителей и солдат лагеря. Они не могли не видеть, что она снаружи и не принадлежит никому, кроме того, кого сама пожелает.

Странная фраза. Как будто ритуальная, – подумала я.

– То, что они с ней сделали и пытались ещё сделать, ты догадываешься. Ты до попадания сюда служил на женской зоне и прекрасно знаешь повадки зэчек-лесбиянок. Мне следовало бы первым расстрелять тебя, за то что распустил это сучье племя. Но я никуда не тороплюсь… – зловеще завершил Чернов и подошёл к Харальду.

Марина, кажется, понимая, что сейчас произойдёт, зашептала Ирэт на ухо. Эльфиня чуть не заговорила по-своему, но сдержалась, хотя на её изящном лице отразилось одобрение и плохо скрываемый восторг.

Харальд шагнул вперёд, поднял пистолет. Все чувства исчезли из его взгляда. Я замерла, не зная, как воспринимать происходящее. Я и не подозревала, что человек, с которым я прожила пять лет, станет способным на такую ледяную, совершенно неэмоциональную, осознанную жестокость. Разумом я понимала, что это правильно, но сердце отказывалось верить в увиденное. С каждым рывком затвора я закрывала глаза, и внутри тоже что-то обрывалось. "…восемь, девять," – выстрел, "…восемь, девять," – выстрел… Щелчок вылетевшего магазина, короткий лязг затвора, загоняющего заряд из свежей в ствол. "…восемь, девять," – выстрел…

– Не можешь поверить? – тихо спросила Лейла. – А он совершенно прав. Я бы на его месте поступила точно так же. Иначе здесь не выжить. Я знаю таких, сейчас он расстреляет каждого десятого, а через полчаса легко сядет почитать тебе на ночь сказку. И кошмары ему сниться не будут. Знаешь, я тебе завидую… где б мне такого мужика найти. Э, да ты ревёшь, Фрези…

– Что, правда? – всхлипнула я.

– И ничего кроме правды.

Она достала платок, уголком вытерла мои глаза.

– Ничего… бывает. Я когда первый раз БТРом на дрофу случайно наехала, полдня рыдала. Но та дрофа накормила восемь человек, не евших пять суток.

– А что у Чернова с глазами? Он раньше никогда на зрение не жаловался.

– Ты его знала раньше? А ну да, разумеется… Нет, со зрением у него всё путём, даже больше чем у нас. Просто он просил никому об этом не рассказывать, а его просьба считай что приказ.

Я подняла глаза на Ирэт. Она смотрела на Харальда почти влюблённо. Лейла перехватила мой взгляд, усмехнулась.

– Вот и я о том же. Тихо, тихо, какая из меня тебе конкурентка… – она отошла на пару шагов, оглядывая меня почти мужским, оценочным способом.

– Ну вот и всё, – сказал Харальд, подходя к нам. – Теперь порядок.

Стены бараков через ровные промежутки были забрызганы тёмными потёками.

– Какой порядок, тут уборки дня на два, – сказала я, обнимая пропахшего порохом мужа. Слёз больше не было.

Седьмой день после перехода. Где-то на Грани. Форт Солнечный. Вечер. Блэк.

Мы сидели на балконе, пристроенном над входом на втором этаже. Харальд сумрачно вертел в руках стальную рюмку. На донышке там ещё был коньяк.

– Слушай, что здесь за херня происходит? Почему ты мне сразу не сказал о зэках?

– Да просто не успел. Ну и кто мог подумать, что она попрётся искать приключений. Ведь ни Марине, ни Фрези это в голову не взбрело, шататься в одиночку по незнакомому месту.

– Наивная европейская душа… – вздохнул мой друг. – Что Настя говорит? Как она?

– Ну как сказать, – вздохнул теперь я. – Говорит, жить будет. Через дней десять всё заживёт, она ей шок сняла, сделала, чтоб заскок на этом не случился и от мужиков не шарахалась. Но насчёт детей – Блэк помотал лохматой головой – не уверен. Уроды… Понимаешь, когда всё это случилось, когда Зона образовалась, в Москве решили, что сюда надо нагнать всяких штрафников и урок самых разных, чтоб из них, так сказать, контингент составить, и там заодно подчистить. А передохнут, не так жалко. Ну первые те быстро вкурили, что здесь им не там – и образумились. Стали за год настоящим спецназом. Те, кто выжил, в первый год здесь жарко было. А с зэками не вытанцовывается никак. За три года из них очень мало людьми стало. Остальные просто обитают тут, практически варятся в своём соку. Отдельно от нас. Заводилой у них была та баба, которой я прикладом в лоб засветил. Время от времени спецгруппы в окрестностях Зоны выуживают слишком много узнавших гражданских, заодно нагнетая обстановку. Мол, люди тут пропадают и всё такое. Эти ни рыба ни мясо сначала, а потом большинство осваивается и даже толк из них выходит. Жить можно. У меня в группе сначала почти пятьдесят человек было. С миру по нитке. Осталось двадцать восемь постоянных, считая нас с Настей, ну и время от времени комендант подкидывает до десятка, чтоб натаскал на открытом воздухе.

Харальд встал, походил по балкону. Я видел, настроение у него было никакое. Он посмотрел на равнину, начинавшуюся за юго-восточным краем лагеря.