Текст книги "Грани (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

– Лукина Анастасия Сергеевна, майор ФСБ, отдел по делам ОГВ, – выпалила она скороговоркой, видимо ей не нравилось постоянно говорить одно и то же.

– Зинин Александр Владимирович, старший лейтенант, – в свою очередь представился я, – что вас привело в наши края?

– Моя задача конфиденциальна, но в общем сказать можно. В вашем городе катается "пятнашка", цвет "миндаль", номер 047. Она неизбежно проедет через этот мост. Надо остановить её. Те кто внутри, скорее всего вооружены, но в любом случае опасны. Я ясно выражаюсь?

– Яснее и быть не может. Когда их ожидать?

– В любую минуту. Ваше дело их тормознуть, остальное за мной.

г. Степногорск, Степной проспект. Квартира Харальда.

Так вот ты каков, северный олень, – повторил я про себя, вчитываясь в строки сводки. Она была, конечно, конспективной и служебной, но и этого хватало с головой, чтобы понять, с кем мы связались.

"Элен Руэл Уордер, мисс." Незамужем, то бишь. "26 лет, владеет поместьем площадью в 117 гектаров (300 акров) в Элвенхилл, Средний Уэльс. Является потомственным полномочным представителем, по сути – владельцем международного негосударственного фонда Interwish, имеющего отделения в Вевельсбурге, Германия, и в Тампере, Финляндия. За последние 30 лет фонд, основанный в 1947 году, никак не проявлял себя на международной финансовой арене, за исключением операции по покупке небольшого банка в Восточном Уэльсе 11 мая 1978 года. Тем не менее, есть сведения, что на счетах фонда аккумулированы значительные денежные средства, сопоставимые с бюджетом любой из Европейских стран. Кроме того, по данным, поступившим 24 сентября сего года, обнаружена причастность банка, подконтрольного фонду, в скрытой работе с некоторыми финансовыми структурами России. Детальный доклад не представляется возможным по причине пропажи без вести всех пяти представителей МВФ, отправленных на выяснение обстоятельств сделки или сделок."

Ну да, здесь вам не Европа. Здесь канут в безвестность не только представители. Здесь эшелоны с золотом бесследно исчезают, – ухмыльнулся я.

"Согласно полностью подтверждённым сведениям из надёжных источников, фонд Interwish имеет в собственности 2 яхты океанского класса британской постройки, 3 скоростных катера российской постройки (Таганрог), 2 дозвуковых самолёта LearJet, 1 сверхзвуковой самолёт. В список наземных транспортных средств входит 22 автомобиля, в том числе 3 тяжёлых джипа в армейской модификации, 3 полугусеничных вездехода "Мерседес", 2 российских вездехода "Бобр". Подтверждено наличие электронного и стрелкового оснащения, достаточного для снаряжения подразделения в 20 человек для полномасштабной диверсионно-разведывательной деятельности в любой точке Земли"

Ну да. Знатное приданое.

"За последние 2 года отмечено увеличение интереса фонда к России. К сожалению, более точные данные пока недоступны – 2 агента полевой категории не вернулись с территории разработки, в настоящее время ведётся подготовка третьего для более глубокой инфильтрации. Дата последнего обновления сводки – 26 сентября 20.. года".

Считай, годичный провал в данных. Скорее всего, третий засланец тоже растворился в российской действительности. Оказывается, мы встряли в отношения с самой настоящей организацией. Такое оснащение "простого" международного фонда по выполнению желаний говорит о многом. Из короткого общения с мисс Уордер я понял, что она показывает только то, что считает нужным. Соответственно, спецслужбам она тоже позволила увидеть самый-самый краешек. Ну что же, снявши голову, по волосам не плачут. Надо бы Блэку сказать об этом всём. Но, раз он УЖЕ встрял в такое, то скорее всего, его параллельно накрыли наши доблестные особисты. И на трубу звонить ему без толку. Чья то была "пятнашка"? Уже и не вспомнишь ни номера, ни облика водителя…

г. Степногорск. История с КамАЗом или большая цена маленькой глупости. Блэк

Всё как я и представлял. Кожаный плащ стал хорошим вместилищем для оружия. Под него спряталась даже самодельный меч, про пистолеты вообще молчу. Я чувствовал, что обстановка накаляется. Нужно снова сменить номера, но возможности уже не было. Полиция наверняка о нас знает, но заехать к Алику в гараж не оставалось времени. Он, конечно, тоже сделал ошибку, просто сглупил, что не взял старые с собой. Ошибки начали нас преследовать. То номера, то мой мобильник. Это все начинало напрягать. Мы, поразмыслив, решили остановиться у одного знакомого на даче, ключи от которой у меня всегда были. Сорок пять километров от города, полная тишина. Озерцо, лесок и никого чужого.

Там я собирался все хорошо продумать насчет дальнейших планов. Жутко тормозило то, что единственная дорога в ту сторону проходила через мост, всегда ревностно охраняемый ДПС. Город, находящийся на стыке Европы и Азии. И мост между этими двумя величинами. Нам нужно было в Азию. Алик сидел нахмурившись. Выражение его глаз было нечитаемым из-за тёмных очков. Да уж, глупо. Айбас тоже понимал всю бессмысленность нашего поступка, но стоически молчал.

– Что делать-то будем? – спросил Алик.

– Не знаю. Нам нужно пересечь мост с липовыми номерами, о которых уже наверняка известно.

– Прорвёмся? – спросил Айбас.

– Хрен там, – тут же ответил Алик, – пару пуль в колеса и никуда мы не уедем. Что угодно, но только не прорыв.

– И что тогда нам остается? – возмутился татарин.

– А вот об этом я и думаю, – сказал я. Проехать нужно. Может достать другую машину? Угонять никто из нас не умел. Заехать к кому-нибудь из друзей? Ну кто же даст тебе целую машину на покататься. Платить за такое удовольствие не хотелось. Купить новую машину? Тоже смешно. Значит машину нужно спрятать и провезти. Черт, а это уже идея.

– У кого из нас есть знакомый с крытым грузовиком? – спросил я скорее сам себя.

– Ход мыслей понял, – подхватил идею Алик и резко развернулся, – у меня есть приятель-дальнобойщик, он только вот приехал, пару дней назад. К нему и поедем. Сегодня скорее всего будет пьянка, а завтра двинем.

Дядя Сёма оказался грузным седовласым мужиком с красным носом. Дед Мороз да и только. Сейчас он с литром водки в обнимку отдыхал от поездки в Петербург. Водка быстро заканчивалась и нужно было бежать за добавкой. Айбас скоро принес ещё два литра и мы начали посильно помогать дяде Сёме.

– У меня, хлопцы, КамАЗ, да, крытый. Машину запихать? "Пятнашку"? Войдёт, ещё как войдет, куда же она, падла, денется? Не войдёт так затолкаем. Машина же она как женщина, к ней подход нужен. И потом до заимки подвезти и сгрузить? Нет проблем. Щас и поедем. Ну и что из этого? Я пьяный? Да я щас съем это всё и на своих ногах уйду, это вы тут упадёте. Меня вообще эта фигня не берёт. Мой номер там уже каждый козёл знает… – он захрапел и повалился набок.

Утром мы пошли заталкивать машину в грузовик. Получилось быстро. Сделали слип из досок и в несколько рук закатили. После этого мы покидались на спальники, дядя Сёма сел за руль и грузовик кривовато выполз за ворота. Водила он хороший, конечно, но синий брат на старых дрожжах потихоньку брал своё. Грузовик рычал как тигр и забирался на мост. Я с замиранием сердца следил за приближающимся постом. Рядом с ним стоял белый "Форд" с московскими номерами. Даже не прячутся. Мы инстинктивно взялись за оружие.

– Осторожно едь, Семён, – сказал я, – не запали нас.

– Это всегда пожалуйста. Не спит шофёр дальнобойщик, вся наша жизнь шосссссеее, – нараспев затянул он. Пост уже почти оказался позади, как дядя Сёма передавил газ. КамАЗ снова рыкнул и радостно поцеловал едущую впереди старенькую "шестёрку". Нас немножко тряхнуло. "Шестёрка" разлилась брызгами заднего стекла и фонарей. Послышался мат.

– Что наша жизнь шоссе, шоссе длинною в жизнь, – пропел дядя Сёма напоследок и отрубился. Мы просто онемели. Из разбитой машины выскочил разъяренный мужик, а с поста к нам уже бежали ребята в форме.

Мы переглянулись с кислыми минами.

– Ну? – спросил Айбас.

– Смотрим на меня, действуем по обстоятельствам.

– Выходите из машины, немедленно, – приказал сержант, чудом оказавшийся у двери.

Я открыл дверцу и бессознательное тело Кристины рухнуло на асфальт вместе с сержантом. Никто не ожидал такого поворота. Я выскочил моментально. ДПСники уже открывали задние створки грузовика, и из "форда" появлялись люди. Засада. А это что за женская фигура в белом, сияющее пятно в окружающей серости? Мои друзья выскочили из грузовика. Я медленно направился в сторону этой белой девушки. На нас смотрели пистолеты. Чувство быть под прицелом – одно из самых страшных. Знать, что можешь потерять жизнь в любую секунду. А чего мне терять? Я и так в полном дерьме. Жизнь здесь уже не имеет смысла. Я спокойным шагом двигался в её сторону. Мне показалось, что она и есть главная.

– Стоять, руки за голову! – крикнул какой-то молоденький сержант, держась за автомат как за родную маму. Чёрт, они же боятся меня, они боятся нас! Я улыбнулся.

– Не стрелять! – прозвенел властный женский голос. Она умела показать, кто главный. Я понимал, что расскажу ей всё, и всё возможное уже свершилось. И оказался прав. С Настей мы сошлись быстро. Я не представлял, что девушка может быть настолько умной. О чем я с ней говорил, не узнает никто, но результат был впечатляющий. Мы спокойно погрузились в "Форд" и поехали в деревню, неподалёку от которой находилась заимка. Полиция осталась на своем посту с открытыми ртами. Главное найти общий язык, как говаривал потом один мой знакомый людоед. Мы мчались как сумасшедшие. Я поигрывал амулетом, ожидая его сигналов. И не удивился, когда при подъезде к деревенскому кладбищу кругляш засветился зеленоватым светом, явственно видимым даже днём.

– Поворачивай, – сказал я водителю. Он кивнул и повёл машину к погосту. Ехали мы недолго, ключ пульсировал как пережатая вена. Я всем своим существом чувствовал его силу.

– А это ещё что такое? – глаза Анастасии слегка прищурились. Она рассмотрела пирамиду, возвышающуюся прямо посреди кладбища.

– Как раз то, что вы ищете, – сказал я и рассмеялся, – только вам не суждено туда войти.

– Почему?

– Потому что это не ваша пирамида, и не ваше желание, – я покачал головой.

– И что же вы пожелаете? – спросила она, надув губки.

– Увидите, но позже. Я пожелаю этого для всех. Все увидят.

Внезапно заглох двигатель.

– Что за чертовщина?

– Силовое поле пирамиды отключило электронику и высосало всю энергию, – с издевкой сказал я.

– Но это невозможно!

– А вы не смотрели такую передачу, "Возможно всё"? Тогда посмотрите, – я уже выходил из машины.

– Подождите, Чернов, – сказала Анастасия, – мы должны дождаться подкрепления, чтобы изучить эту конструкцию.

– Идите вы к чёрту со своими учеными и шпионами, – я достал пистолеты.

– Вы нарушаете нашу договоренность.

– Вовсе нет. Выйду из неё и изучайте сколько влезет.

– Это нечестно. Сергей! Останови его! – я оглянулся, ко мне бежал водитель. Пуля в ногу уронила его на землю. Мне было не до шуток. Девушка вскрикнула и рванула в посёлок.

– Догнать? – спросил Айбас.

– Нет, Пёс, не надо, пусть бежит. Им уже ничего не изменить, – я посмотрел на пирамиду. Она возвышалась передо мной, я видел очертания двери с круглым рельефным углублением. Стены из черного металла, украшенные непонятными иероглифами. Это сооружение было не из нашего мира и выглядело здесь абсолютно чуждым. Я приложил к тяжёлой двери ключ-амулет и вошёл. Тьма накрыла меня плотным теплым саваном, створки со скрежетом закрылись.

Волков Альберт, он же Алик

Я сразу заметили изменения. Небо потемнело. Надвигались густые тучи. Создалось впечатление, что сейчас что-то произойдёт. Пирамида стала как будто сжиматься, складываться в себя. Дверь открылась, оттуда буквально кубарем вылетел Чернов. Вид у него был чокнутый. Он смеялся как идиот и плакал как ребенок одновременно. Шептал только одни и те же слова: «Я сделал это». Плащ местами обгорел. Он выронил оружие и упал на колени. Я услышал шум двигателей – это приехали автоматчики из взвода усиления и окружили нас. Чернов даже не смотрел на них, а продолжал смеяться. Его глаза наблюдали что-то доступное ему одному. Я подбежал к нему, схватил за плечи и рывком поднял.

– Что там было? – спросил я, но он не отвечал. Он не видел меня.

– Я сделал это, – повторял он и расплакался.

– Что это? – заорал я.

– Что ты пожелал? – это уже спросил Айбас.

– Теперь все узнают, что со мной нельзя шутить, – сказал он и посмотрел на нас.

– Что ты пожелал? Какое твое желание исполнилось? – кричал Айбас, потому что поднялся сильный ветер, который заглушал слова.

– Да так, самую малость, – сказал он и рассмеялся.

– Что ты мог пожелать на одну десятую? – я отпустил этого безумца и он снова рухнул на колени. Посмотрел прямо нам в лица отсутствующим взглядом и сказал с ехидной улыбкой:

– Как вы думаете, ребята, десять процентов Апокалипсиса – это сколько?

Глава 3. Здравствуй, Зона

Глава III. Здравствуй, Зона

г. Степногорск, северо-восточная окраина. Поздний вечер.

Резиденция Элен Уордер. Харальд

Маршрутка оставила меня на пересечении Уссурийской и Станиславского. Дальше начиналась местность, где изредка можно было встретить четвёртый автобус, но в это время суток здесь и на машинах мало кого увидишь. До дома, где обосновалась наша британская гостья, две с половиной версты пешком. А мне не привыкать. Я вздохнул, почему-то вспомнил Киплинга. «Несите бремя белых…». Может, оттого, что под просторным пиджаком, где можно было спрятать не то что АПС, а ППШ, висел новенький 9-мм пистолет, может, оттого, что у меня было такое настроение. Отрешённое, что ли.

Я шагал по пыльной обочине. Под многолетними наслоениями грязи, наверное, скрывался тротуар, но его никто не видел тут на моей сознательной памяти. Светились окна частных домов, слева, за речкой, шумел вечерний город, изредка побрёхивали собаки. Скоро я стал насвистывать весёлый маршевый мотив. Так и дошёл бы до резиденции Элен Уордер, благо уже полпути протопал. Но кому-то явно думалось, что он имеет некое право на содержимое моих карманов. Из-за дома на краю квартала вышли четверо парней-акселератов. Лет по восемнадцать-девятнадцать. Таких я уже встречал – жлобы здоровые, под два метра, плечистые, но с гнилью. Как правило, от них тянет кислинкой дрянного советского одеколона, какого давно никто не выпускает и тем более не использует. Просто такой запах у людей, безнадёжно больных на генетическом уровне, чья хворь перешла в привычку. Внешне здоров, да и лет десять-пятнадцать ещё протянет, детишек нарожает… А внутри – готовое пособие для патологоанатома.

– Слышь, у тебя курнуть есть?

– Не курю. Так что сразу скажите, чего вам надо, не мутите.

– Гы. А чего мутить, бабки давай и вали на все четыре.

– Может, разойдёмся, пока не поздно? А?

– Я сам сейчас разойдусь! – попытался рявкнуть тот, кто стоял ближе ко мне, но неустоявшийся голос сорвался, прокуренные связки не выдержали низкой частоты, и он сипло просвистел эту фразу. Я развеселился. Драться не люблю, да и не умею, если честно. Просто бью. Крепкая рука и девяносто кило живого веса, правильно вложенные по вектору усилия – никакие кия-хия не помогут.

– Я последний раз прошу вас уйти, – сказал я.

– Ты чё? Давай бабло и проваливай, пока не запинали.

Как раз предводитель подошёл на расстояние уверенного поражения. Вытянутая рука и пядь. В сумерках не было заметно, как я перенёс вес на ногу, выставленную вперёд. Кулак въехал ему точно в солнечное сплетение. Перед самым контактом я подбавил скорости, поворачиваясь вокруг левой ноги – и согласно эм-вэ квадрат пополам хам перешёл в лежачее положение.

На пару секунд его подручные замешкались. Этого времени более чем достаточно, чтобы достать "Стечкин" из кобуры. Патрон в стволе, флажок предохранителя снимается в движении.

– Так. Стоять смирно и останетесь живы. Возможно.

– Ты чег-го… – стал заикаться один из троих.

И тут в мозги, подогретые адреналином, пришла совершенно дикая мысль. Не обращая внимания на телодвижения оставшихся, я подошёл к корчившемуся главарю и от души пнул его в пах, так что аж пальцы ноги заныли.

– Верующие?

Ребята переглянулись, не зная, что ответить. За всех впрягся опять младший:

– Крещены, по крайней мере.

Ага. Помню по себе. Была такая мода. Крестили всех кого не попадя, включая собственных детей. Забыв о том, что дети тоже человеки, и против их воли нельзя этого делать. И в Библии про свободу выбора много раз написано. Да только кто её читает, кроме немногих желающих разобраться что к чему? Разобравшись же, как-то отпадает охота.

– Молиться умеете?

Всё. Аут. Младший понял окончательно, что здесь происходит, бухнулся на колени и забормотал "Отче наш". Почти без ошибок. Двое оставшихся тупо стояли. Мозги их заклинило от полностью не совпадающей с их представлениями обстановке. Как правильно заметил Чернов, самые настоящие боты. Сбой в программе, и вот они тупо дёргаются в текстурах.

Ветераны Великой отечественной иногда рассказывали о странных случаях, когда, например, рядом в снег падает снаряд и видно, как начинает вздуваться оболочка, по ей змеятся огненные трещины, отделяются осколки и медленно-медленно летят. А ты движешься с нормальной скоростью и успеваешь или сигануть в щель, или извернуться среди потока раскалённой стали и упасть ниже веера разлёта. Или в воздушном бою лётчик срезает педалью болт толщиной в палец, забытый нерадивым механиком в кабине.

Медленно поплыл назад затыльник, на рваном веретене порохового пламени появилась пуля. Золотистая гильза, сверкая боками, выпорхнула из-под отсекателя и по изящной дуге нырнула в подставленную в конец траектории ладонь. Пуля тем временем пролетела два метра и вонзилась в лоб левому. Она вспыхнула огненным цветком, выбросив в стороны десятка три острых твёрдых нитей длиной сантиметров по тридцать. Голову просто смело. Не начисто – потому что нити вырвали клочья плоти из верхней части туловища, превратив его в гротескную пятерню. Прицел правее. И всё повторяется.

Время вернулось к нормальной скорости. Паренёк стоял на коленях и трясся. Я поднял его за шкирку, как котенка. Несмотря на размеры – был он чуть меньше меня – это оказалось просто. Значит, кости лёгкие, тонкие, мышечная масса неплотная. Вырожденец.

– Ты соображаешь быстрее, поэтому шансы у тебя ещё есть. Шуруй отсюда.

Через десять минут я стоял на пороге таинственного дома мисс Уордер. С чёткими намерениями выяснить, во что она нас с Блэком втравила.

Дом стоял передо мною тёмной массой. В окнах ни огонька. Я толкнул дверь и вошёл в тёмную прихожую. Слабый свет фонаря на уличном столбе проникал через мутное стекло над козырьком и кое-как выделял верх лестницы. Мдааа… Совершенно не похоже на то, что видели мы с Блэком. Запахи? Их просто не было. Совсем. Ни специфического для старых конструкций привкуса цемента, ни особенных ноток коттеджей из дорогого кирпича.

– Ну, мисс Уордер, начнём с загадок? – громко спросил я темноту. – Я ведь всю хату обшарю сейчас, и если кто пулю схлопочет раньше, чем я спрошу "Кто там", не обижайтесь.

Темнота не ответила, и атмосфера дома не изменилась. Но всё же пустым он не был. Я пошёл наверх. На втором этаже на площадку из-под двери выбивался желтоватый свет. Скорее всего, несколько свечей. Дверь не заперта. Я постучал рукояткой "Стечкина", стоя за косяком.

– Входи, Харальд, – это был голос Элен.

– Есть ещё кто?

– Нет.

Ага… Доверьяй, но проверьяй, как говаривал один звёздно-полосатый президент.

Я распахнул дверь. Да, в коридорчик тёк тёплый свет от пяти свечек, торчащих на металлическом подсвечнике на столе в комнате прямо впереди. Действительно, кроме неё, здесь никого нет. Я закрыл дверь на массивную задвижку. Видно, что окна в комнате закрыты плотными одеялами.

– Мы что, ждём воздушного налёта? К чему эта светомаскировка? Всё равно эту хибару никто не видит, кроме тех, кому очень надо.

– Вот именно, Харальд. Кому надо. Кому очень надо, того не обманет, а вот мелочь всякую, но досадную, вполне.

– Что-то случилось?

– Случилось. Да не стой, проходи.

В просторной комнате, метров тридцати площадью, было мало мебели. Стол, к нему придвинут большой кожаный диван, какая-то этажерка в углу. На столе…

– Элен, ты что, окончательно вросла в русскую действительность? – я снял со стола початую бутылку дорогой водки. – Что за упаднические настроения?! Не далее как сутки тому ты была сама уверенность.

Она посмотрела на меня грустными влажными глазами.

– Дружок твой дел натворил. Не предполагала я, что к нему так скоро с той стороны… парламентёршу отправят.

– С этого места поподробнее, пожалуйста, – я посмотрел на бутылку немного другим взглядом, потом плеснул себе. Ледяная водка легко скользнула в горло. Правда, закуски не наблюдалось вовсе.

– Знаешь, у него когда-то была подруга. Она погибла в автокатастрофе.

– Нет. Он вообще на такие темы не любитель распространяться.

– Так вот, сегодня вечером, ещё засветло, Мор отправил её к нему. В качестве полномочного представителя, так сказать.

– Кто?!

– Мор. И не ори на меня, юноша. Это владыка смерти.

Я фыркнул. На вид помладше меня, а уже нос задирает. Мало ли что у неё там за приданое…

– Ладно. Давай дальше.

– Чернов, естественно, не согласился. А то как бы тебе понравился заголовок в городской хронике – "Крушение трамвая маршрута такого-то" и так далее. Она спустила на него собак. К счастью, не Гончих, а тех, которые были с ней в машине в момент аварии. Он уже успел где-то раздобыть хорошее оружие и расстрелял их.

– Это я видел. Вот что, Элен. Елена, или как там ты хочешь, чтоб тебя называли. Расскажи-ка мне, во что мы по твоей милости влипли.

Она расхохоталась. Это был смех женщины, которая поняла, что в некотором роде добилась своего, да ещё и кубиков двести водки наложились.

– Милости, ха… не по моей милости, и не влипли, пока что. По моей милости такие вещи творятся… Или происходят? Неважно. Но раз уж пришёл за ответами, их у меня хватает.

– Элен, ты не пьянее меня, так что хватит ломать комедию и давай-ка всё с толком, с чувством и по порядку.

Вид её сменился на действительно трезвый. Она посерьёзнела, зачем-то подёргала воротник дорогого домашнего платья.

– Знаешь, я никогда не пила подобного, и вообще уже довольно давно не пробовала спиртного, так что меня пробрало-таки. Ну так слушай, только не говори потом, что испугался.

Элен уселась на кресле, подобрав ноги и плотно укуталась полами.

– Я ещё раз скажу – потом не говори, что страшно стало. Ты думаешь, объявление у тебя из кармана просто так исчезло, когда ты хотел его Чернову показать? Не-а. Оно было предназначено именно для тебя, своего рода личный пропуск. А у Блэка было совершенно другое, и тебе оно не просто не подошло бы, и на глаза даже не попалось. Помнишь, в начале сентября прошлого года, ты недалеко от его дома был, с ним вместе?

– Ну помню конечно. Мы тогда ещё…

– Стоп. Вот именно это "тогда ещё". Вы увидели Биврёст. По крайней мере ты точно увидел, я знаю.

– Откуда бы это?

– Профессиональная тайна. – Элен невесело усмехнулась. – Раз ты такой осведомлённый, то сразу должен понять, к чему я клоню.

– А фиг ли тут понимать. И так всё ясно. Только при чём тут мы? Кокретно я и Чернов. Кстати, ствол у меня в кладовке, который я туда не прятал – твоя работа?

– А то чья.

– Теперь хоть контрольки на дверь вешай.

– А я туда и не заходила. И никто другой от меня. Я просто сделала так, чтобы нужная вещь появилась в требуемом месте.

– Ну, ладно. Это всё частности. Как я предполагаю, ты хочешь, чтобы мы что-то сделали для тебя. Или твоей конторы, Interwish то есть.

– Ты уже и это вычислил! Ну смотри, любопытство кота губит.

– Хватит! Не строй тут из себя. Если охота, чтобы я для тебя что-то сделал, то будь добра, дай полную вводную на поставленную задачу. Я же не могу действовать по карте, где есть только линия боевого соприкосновения, да и та обслюнявленным карандашом намалёвана. Сама знаешь, к чему это приводит.

– Конечно знаю. Но раз уж ты такой умный, на несколько минут успокойся и подумай, что же такое Элен Уордер от тебя хочет.

Умеет она срезать, ничего не скажешь. Переть дальше подобно танку всё равно нет смысла – она просто опять сказанёт что-нибудь. Ей бы в министерстве иностранных дел работать – там требуются мастера болтологии и профессоры словоблудия.

Но я призадумался. Она выделила своё имя. Зачем? И я попробовал как бы всмотреться в эти слова. Интересно всё же, как это пишется в оригинале – Helen или Elen? От этого точно что-то зависит. Но вот что?

Элен смотрела на меня из-под полуприкрытых век. Как будто она очень и очень устала и давно не была в отпуске.

Elen Warder… Ward – хранение, забота, бережное владение. Warder…

Я попробовал мысленно попроизносить её имя на разные лады. И вдруг само собой всплыло лёгкое придыхание. Если написать, получится очень маленькая h перед Elen. Оно звучало очень и очень к месту.

Стало до неприличия весело. До неприличия – потому что, по идее, мне следовало сейчас склониться перед ней в почтительном поклоне и внимать каждому её слову. Видимо, старик Профессор в своё время тоже встретил её. Уж не знаю, в каком обличье, под каким именем, и в какой обстановке, это уже не важно. В историю-то он вошёл.

– Ну? – подняла взгляд Элен Уордер. Варда.

– Что – ну?

– Понял?

– А толку? Ты так и не сказала, что от меня требуется. Знаешь, явись сюда сейчас хоть сам Тор в Мьёлльниром в руке и на колеснице с двумя козлами в упряжке, я не удивлюсь. Скажу "Здорово" и налью ему стакан. А потом займёмся обсуждением кораблей, женщин и способов закалки стали. Ну, короче, найдём, о чём поговорить и что натворить во славу Одина. Пойми, мы не средневековые люди, и даже не начала прошлого века. Нас трудно удивить. Напугать проще. А вот сделать что-то такое, чтобы я не отходя от кассы сказал – "Ну нихрена себе!" – это сразу и не получится. Да, я конечно, польщён твоим вниманием. А дальше что? Я уже имею на руках ствол с двумя зарубками, уже побеседовал с особистами, но я не понял главного – для чего всё это. Цель! Не вижу я её, Элен. Не против, если так и останется, кстати?

– С чего бы я была против. Всё, ты меня убедил. Ошибаешься. Я вас выбрала давно. Ещё когда вы все и не подозревали о существовании друг друга, да и жили в разных местах. А цель… Она такова – сохранение за человеческой расой права на владение этим миром. Ни больше, ни меньше.

Я опешил, не зная что сказать. Или я загнался и сам ляпнул что-то не то, а она решила мне подыграть, не знаю, с какой целью – или это правда. Таки недаром я видел Радужный Мост. Далеко не каждый человек удостаивается этого знака.

– Извини, – примирительно сдала назад она. – Ты сильнее, чем я думала. Просто девицы устали прясть ткани судеб. Ваши первые желания скоро сбудутся, и от того, какими они будут, зависит очень многое.

– Так мы же ещё ничего и не искали…

– А кто сказал, что вы не искали? Чернов, например, уже нашёл приключений на свою задницу выше крыши. Утро, между прочим. Можно открывать шторы.

г. Степногорск, раннее утро. Резиденция Элен Уордер. Харальд

– А к чему всё это? – я уселся верхом на стул. – Вот ты мне тут наговорила всего. Я даже готов поверить, что ты та, кем называешься. Ну и что. Вот представь, я просто забью на всё и поеду сейчас домой, буду жить как дальше. В конце концов, у меня жена есть. Ну, память, надеюсь, стирать не станешь.

– Ну что ты, в самом деле. Сейчас я просто… носительница титула, можно сказать. А в остальном обычная женщина, разве что с расширенными возможностями, как вы говорите. И всё, что я тебе наговорила, нисколько не шутка. Эпохи меняют друг друга, а сейчас, если хочешь знать, завершается галактический год – в системе отсчёта, привязанной к Земле. В такие времена истончается ткань миров, и они могут соприкасаться самым неожиданным образом и с непредсказуемыми последствиями. К счастью, впервые есть возможность дать людям попробовать…

– Ты сама слышишь, что говоришь?! – я не выдержал и встал. Меня трудно довести, но уж если такое кому удастся… – Элен, ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ? Ты можешь хоть раз за время нашего знакомства выражаться по-человечески? Ты же не говоришь, ты изрекаешь, гласишь и глаголешь!

Она вскочила, махнула рукой. Я почувствовал упругий толчок. Но таки почти центнер, инерция велика. Я покачнулся, но устоял, не плюхнувшись на жёсткий стул.

– Эк ты… – крякнул я. – Значит, проняло. А кстати, что будет, если я выстрелю в тебя?

Элен опешила.

– А ты уверен, что сделаешь это?

– Как два байта переслать. Если тебя сейчас порвёт на британский флаг, то ты женщина из смертных. И всё на этом закончится. Иллюзия вокруг меня исчезнет, и я пойду домой.

Элен переваривала услышанное. Так я видел её реакцию. Поэтому без сомнений вскинул Стечкин. Большой палец на лету перебросил флажок на автоматический огонь.

В комнате трижды гулко бахнуло, посыпалась штукатурка. Элен даже не пошатнулась, а за её спиной образовались три большие рваные ямы в стене. Эх, не повезло. Придётся играть по её правилам, кажется. Он стояла и улыбалась. Не нагло, а с сочувствием. Мол, что с тебя взять…

– Ну так кто я?

– Признаю, что был не прав, Элен, – всё, что я смог сказать в тот момент.

Она отошла к окну, отдёрнула шторы. Блин, да уже часов десять… Когда это время пролетело, я так и понял.

– Я не удивляюсь и не обижаюсь. Всё это часть узора Норн. Ты умеешь быть настойчивым, а ведь при желании я могла бы с тобой и не церемониться.

Элен вздрогнула и замолчала. Вдруг её согнуло пополам, как от хорошего удара в живот. Воздух вылетел из её лёгких, она захрипела и осела к батарее под окном. В глазах плескался ужас. Я подскочил, схватил её за руку. По крайней мере, наощупь настоящая.

– Что ж тебя так скрутило, неуязвимая ты наша?

– Он ещё стебётся… – выдавила Элен. – Сейчас и не пересказать… Можешь домой меня отвезти?

Я поймал челюсть. Но, не возражая, достал мобильник и вызвал такси.

– Идти можешь?

Она кивнула. Вскоре к остановке, на которую я вывел повисшую на плече Элен, подъехала бывалая "Волга" с шашечками. Надо же, какие ещё раритеты встречаются. Я упаковал свою ношу на заднее сиденье.

– Восточный Проспект 50. Лучше на остановке, там рядом совсем.

– Знаю.

С утра рулевой был мрачен и даже не посмотрел толком, кого я там уложил. Он молча вдавил педаль, поигрался рычагом передач и понёсся как будто спешил на собственные похороны. Вскоре мы уже пролетали центр города. Я перегнулся через кресло.

– Элен, ты как?

– Паршиво. Надеюсь, у тебя дома есть аптечка.

– Есть.

– Элен? Это вы? – косясь в зеркало, спросил рулевой.

– Я…

– А я вас с вокзала вёз, помните?

– Помню. Вот и сейчас… вези… – прошипела сквозь сжатые зубы Элен.