Текст книги "Грани (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

– Холодно… так холодно… и страшно… – еле слышно шептала она, переходя со своего языка на наш. – Холодно… Укрой меня, gwathel…

Я сняла куртку, накрыла ею Ирэт. На пальцах осталась кровь эльфини, в последний миг жизни назвавшей меня родной сестрой.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Форт Солнечный, день. Харальд.

Всю ночь при свете прожекторов и фар техники мы приводили в порядок лагерь. Блэк по ходу дела молчал и старался вообще ничего не делать – он собрал весь свой отряд и отошел с ними к своей технике. Я решил прислушаться к их разговорам, бросил ящик с патронами и подошел поближе.

– Лагерю крышка, это стопудово, – говорил Блэк, – Лейла, хватит. Михалыч, а ты о чем думаешь, едрёна кочерыжка?! Если здесь появились тёмные эльфы пополам с железячниками, значит дело дрянь.

– Но это же война, Блэк, – потупил взгляд Михалыч.

– Война? А вы солдаты, да? – Блэк посмотрел на своих исподлобья. – Ну тогда марш на передовую, идите, давите крайтов или гоняйтесь за серебристыми. Что, не хочется? Вот именно. У сталкеров шанс выжить больше, чем у солдат. Я говорю, форт нужно разграбить и взорвать. Грузим оружие, припасы, и валим отсюда. Заедем к Кубышке и выторгуем солярку. Там газанем и до Магнитоозерска.

– Блэк, лучше не взрывать форт, давай просто возьмем оружие и припасы, – сказал здоровенный детина, которого я раньше не замечал.

– Голосуем, – сказал Блэк, – мы дети демократии, да здравствует дедушка Горбачёв. Выбора два – взрывать форт или нет, брать припасы или нет. Кто голосует за то, чтобы взорвать форт и взять припасы? Итак, я плюс ещё Грыжа и Киллер, голосование дальше бесполезно, всё ясно. Хорошо, бабаха не будет. Оружие в зубы и идём к коменданту.

Я смотрел как они достают из "Хаммеров" автоматы, обвешиваются гранатами, выпивают по стакану какой-то черной жидкости, раскуривают самокрутки и, посмеиваясь, направляются к резиденции коменданта. Уверенный шаг, усмешки на губах. Сизый дым от сигарет. Щелкают затворы. Блэк достает массивный револьвер, деловито взводит курок. Всё происходит как в замедленном кино. Я чувствую, что сам становлюсь частью всего происходящего. Это война. Хмурые взгляды солдат-охранников упираются в ствол и тут же теряют очертания. Слова? Я уже не слышу никаких слов. Один из охранников получает рукояткой в подборок и падает на землю. Другой не успевает даже нажать на спуск своего автомата – его одним толчком плеча отбрасывает в сторону здоровенный детина. Револьвер глухо ухает и выносит дверной замок вместе с частью полотна. Удар ногой, и дверь беспомощно повисает на одной петле. Внутри кто-то возится.

Звучат выстрелы. Команда сталкеров даже не думает о смерти – выбрасывают почти докуренные самокрутки и устремляются внутрь. Автоматные очереди перемешиваются с криками. Я стою как вкопанный. Слышится мощный хлопок и мёртвая тишина. Из дверного проема медленно клубится сизая дымка. Затем появляется Блэк со связкой окровавленных ключей, следом вся компания. Не раздумывая, направляются к складу, на ходу перезаряжаясь. Падают пустые магазины, вставляются новые. Блэк идёт ко мне. Кидает ключи здоровяку и начинает деловито опустошать отстрелянный барабан своего чудовищного револьвера. Я аккуратно кладу руку на "Стечкин". Кто знает, что творится у него в голове? Он улыбается и убирает оружие. Я вздыхаю с облегчением, и моя рука возвращается к груди.

– Мы уходим, Харальд. Мне эта война уже по горло. По самую крышечку. Я решил оставить часть припасов и вам, просто ради солидарности. Кто знает, может, вы выживете в этом аду. Может, станете такими же, как мы. Сталкерами. Чудовищами нового мира. Пойми, Харальд, эта чёртова Зона меняет нас от начала до конца. Я стал слышать голоса. Я сам становлюсь чудовищем большим, чем кто-либо другой в моем отряде. Я устал стричь волосы Не поверишь, за ночь они отрастают снова. Меня начинает всё доставать. Эти долбаные когти, – он растопырил пальцы, – не берёт даже наждак. Это ад. Поэтому поверь мне и послушай. Сматывайся отсюда. Быстрее, как можно быстрее. Не ищи здесь сокровищ. Не слушай скупщиков хабара. Да, здесь есть и такие. Нам приходится с ними сотрудничать, иначе мы бы до сих пор ходили бы с мосинками и ПМами. Грань. Вот что это. Это не просто Зона. Это грань, которая доводит тебя самого до грани – вот такой вот чертов каламбур. Как меня всё это достало. Со мной кто-то разговаривает…

– Успокойся, – просто сказал я, – что ты слышишь?

– Странные голоса, которые просят меня отправиться в какие-то места. Я смотрел на карты. Это девяностый сектор. Самый эпицентр. Кто-то играет с нами в страшную игру. Я не пойду туда, хоть и считаю себя виноватым. Харальд! – он сорвался на крик, – пойми ты, увалень толстокожий, это я во всем виноват. Это я довел всё до грани! Я сделал это. Я должен понести наказание. Представь, если эта аномалия разрастется на весь мир. Ты можешь представить, что будет тогда? Человечество проиграет эту битву, я знаю! Что ты молчишь? Хочешь знать, что я сделаю? Молчишь? А я скажу. Сначала грохну эту чертову суку Элен за то, что она выполнила мое желание. Она виновата не меньше меня, поэтому должна умереть. Потом я перережу всех, кто имеет чёрную кровь. Всех до единого. А потом я и сам покину этот мир. Я даже придумал как. Думаешь, на кой хрен мне эта бандура калибром 12.7? Он по спецзаказу сделан, чтобы одним выстрелом разорвать на куски голову. Банально, но факт. Я просто суну себе его в рот и спущу курок. Пускай одной тварью станет меньше. Но это потом, что-то я размечтался. Это будет потом. Позже. Прости, Харальд, мне пора. Ребята уже подгоняют технику под погрузку. Знаешь, я все-таки добрый, поэтому дам одну игрушку. Тебе понравится.

Он полез в карман и извлек странную конструкцию наподобие маленьких песочных часов. Вот только песок никуда не сыпался и был синего цвета.

– Это индикатор опасности. Здесь много таких штучек, но достать их обычно нелегко. Все, что тебе требуется, так это почаще на них смотреть. Если песок начнет краснеть, значит опасность рядом. Ни в коем случае не разбей его, иначе хана. Песочек очень взрывоопасен. Эти часики эквивалентны десяти килограммам тротила. Стекло достаточно прочное, но если выстрелить по нему из автомата, оно точно лопнет. Ладно, удачи тебе и твоим ребятам. Мы поедем. Да, кстати. Забери Лейлу и Михалыча, а то портят мне настроение всё чаще и чаще. Они тебе пригодятся. Но помни, что я их все равно рано или поздно начну искать. Да, и ящик с патронами подбери, а то забудешь, – он улыбнулся, крепко пожал мою руку, отвернулся и пошел к "Хаммеру".

На полпути он вдруг остановился и повернулся ко мне. Он смотрел на меня тоскливым взглядом, что-то прошептал, но я не услышал. Потом он резко развернулся и отдал приказ заводить двигатели. Я смотрел вслед устремляющейся вдаль колонне. Облако пыли уже скрывало их. Блэк ушёл. Исчез человек, с которым я начинал всю эту большую игру. Самое страшное, что я догадывался – заканчивать её мне придется тоже с ним.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Форт Солнечный, день. Харальд. Продолжение.

Блэк верно всё разложил. Если так прикинуть, то как раз и надо затариться сколько влезет и чесать отсюда. Только вот что-то не срастается в этом уравнении…

Я не стал забивать голову размышлизмами и вернулся к своим. Рядом с танками в закутке уже стояли "Ханомаги" Михалыча и Лейлы, а сама принцесса вместе с Фрези и Олегом грузили вещи в просторный кузов транспортёра.

– Я с вами уйду, – Лейла встряхнула волнистой брюнетистой стрижкой. – Блэк перегибает. Нельзя так делать.

– Это его решение. Ну а это… твоё. Добро пожаловать, как говорится. Но на склады мы наведаемся. На БТР надо поставить что-нибудь помощнее МГ. И боекомплектом заправиться.

– Это… – Олег выглянул из-за транспортёра. – А укладки в танках полные.

– Да ладно. Я сегодня пятнадцать снарядов расстрелял.

– Сам посмотри.

Я забрался на танк и свесился в башню. В кассетах первой подачи около автомата заряжания и в нижней карусели не было свободных ячеек.

– А горючка?

– По датчику под завязку.

– Во сказки начались… А что со жратвой? Не появилась из ниоткуда?

– Нет.

– Тогда вот что. Лейла, заводи свой агрегат. На склады сгоняйте, пусть Михалыч и Олег подберут нормальный крупный калибр. Эти тарахтелки снимите. Найдите несколько бочек для горючего. И потом на вещевой загляните, возьмите что сочтёте нужным для дальней дороги. Ну и чтоб не голодать по пути. И вообще, как там Сандра?

– Очнулась, – Фрези оставила какой-то мешок и подошла ближе. – Анастасия и Несса от неё не отходили всё это время. Вчера ей внезапно стало лучше, очнулась и захотела вина. Несса ей чего-то налила из своей фляжки, только водой разбавила. Она уже двигается понемногу. Но Настя говорила, что ей ещё дня три-четыре лучше полежать.

– Лежать некогда. Если мы ей в БТРе лежбище устроим, хуже не станет. Поехали тоже на склад, там женская рука понадобится. Остальные – собирайтесь. Найдёныша тоже заберём.

Фрези ухватилась за руку, забралась в машину. Лейла что-то ещё недовольно пробурчала, но потом сдала назад и поехала к складам.

Не было видно только эльфов. Они уже унесли тело Ирэт далеко за лагерь. Их фигурки виднелись на холме километрах в двух на запад. Потом там взвилось и быстро опало пламя, а через полчаса восемь теней вернулись в лагерь. Смерть каждого из них, особенно молодой женщины, была приближением смерти всей расы. Они скучковались под навесом, сидели тесным кругом, что-то по очереди напевая.

Через час с чем-то нашей стоянке подошли двое – коротко стриженый русый парень среднего роста, одетый в поношенный джинсовый костюм, и девушка с выгоревшими до гнедой красноты каштановыми волосами, в кожаных брюках и светлой плотной безрукавке. Оба вооружены – у него АК, у неё в массивной набедренной кобуре пистолет-пулемёт, похожий на "Ингрэм". Кармашки кожаные на ремнях, разгрузки. Оба-на… Это, кажется, та самая парочка, которую нам, по идее, и надо было бы найти. Они, похоже, только что подошли.

– Здрасьте. Света и Андрей, я полагаю?

– Да… А откуда вы знаете? – первой ответила девушка.

– Да собственно, вас родители ищут, – я пожал плечами. По крайней мере, искали – когда вышли на "Ятаган" и на нас. Но я думаю, это было довольно давно.

– Верно, давно, – пожал плечами Андрей. – С тех пор нам уже удалось дать знать о себе, так что считайте, что вы нашли нас. Вы знакомы с Блэком?

– Более чем. Можно сказать, мы вместе с самого начала, но сегодня наши дороги надолго разошлись. А вас какими судьбами к нам привело?

– Мы состояли в списках форта. А когда сегодня утром к коменданту припёрся этот очкарик и по прицелом вытребовал у него открыть склады, мы решили свалить подальше. Ежу понятно, что тут стало тесно. Блэк не нравится мне лично, поэтому… – он сделал паузу, подбирая слова.

– Из двух зол выбрали меньшее? Ну, в этом я не уверен. Блэк сволочь по умолчанию, а я иногда. Но куда большая сволочь. И мы снимаемся через…

Я посмотрел на Нессу, устраивающую в кузове "Ханомага" ложе для Сандры и приёмыша, до сих пор находящегося в полубреду. Лейла была права – у него оказались дроблёные переломы правой голени и левого плеча, здоровенная гематома в бедре и ушибы по всему телу. Несса подлатала его, сказала, что скоро вычухается.

– Полчаса, Харальд, и можем трогаться.

– Через полчаса, как только наш медик закончит.

– У вас в отряде врач – эльфийка?.. – недоумённым и настороженным шёпотом спросила Света.

– Да. Вас это удивляет? Считая её, у нас их девятеро. Было десять, но одну мы потеряли сегодня в бою.

Парень с видимым недовольством поджал губы.

– Так, либо ты готов примириться с этим, либо можешь отчаливать. Свары внутри отряда я не потерплю. И все мои люди это знают.

Наверное, у него были какие-то свои причины так относиться к ним, но меня это совершенно не колыхало.

– Ну?

– Ладно. Я согласен. Только…

– Без только. Да или нет. И если тебя назначу в дозор вместе с ушастиком, ты пойдёшь без вопросов.

– Да.

– Вещей у вас много? Что есть, кидайте в тот танк, в башенный люк. Там разберутся. Всё, вы зачислены, вперёд! – повыразительнее посмотрев на них, выговорил я. Через двадцать минут наша колонна покидала лагерь, беря в холмах курс на юго-запад. Почти вслед за нами из ворот вытянулся караван Блэка – пять "Хаммеров", шесть "Ханомагов", две БМП и два длинных гусеничных транспортёра неизвестной мне марки. Народу с ним ушло, пожалуй, с полсотни – это не считая постоянного состава. Чётко держа интервалы, машины двинулись куда-то на север.

– Блин. Вертушку бы нам для воздушной разведки, вообще хорошо было б… А, всё равно её вести некому, – буркнул я, поудобнее устраиваясь рядом с Фрези на башне.

Она пригладила выбившиеся волосы, улыбнулась.

– Ты же знаешь, что я боюсь летать.

– А мы невысоко.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Дорога. Блэк.

«Хаммеры» неслись как угорелые. Весь гусеничный транспорт мы бросили, он был слишком медлителен. Я не думал о странном светящемся пятне, которое пыталось нас догнать в пятнадцатом секторе и к чертям сожгло один из БТРов. Это уже было не важно. То, как мы эвакуировали его экипаж команду на джипы, казалось мне просто нарезкой из какого-то боевика. В принципе никто не пострадал, кроме тех, кто не успел выскочить из вспыхнувшей машины. Тех мы почти не видели. Почти – потому что их призрачные лица попеременно появлялись на этом пятне. Они даже что-то кричали нам, но мы не слышали. Разделить их участь никому не хотелось. Пулеметные очереди на пятно не действовали, равносильно как и моя магия. Оставалось только одно – бежать, что мы естественно и сделали.

Я сидел в машине рядом с водителем и баловался со своим револьвером. Семь крупнокалиберных патронов и моя собственная глупость в придачу. Я слишком многое сказал Харальду. Слишком многое. Как бы он не встал однажды на моем пути. Застрелить его вчера я не смог. Совесть не позволяла, а ведь убийство могло всё изменить. Просто пуля, неважно куда. Этому пистолету наплевать. Вон коменданту попало в грудь. Бедного служаку буквально разворотило. Конечно, никакой он не бедный, а просто заупрямившийся осёл, но ведь как-то нужно такими управлять. Власть интересная штука. Управление человеком при помощи кнута практикуется издревле. Римская империя неплохо продемонстрировала плюсы и минусы рабовладельческого строя. Да, пока у тебя в руках меч, тебя боятся и слушают, твои приказы выполняются. Но достаточно потерять меч и тебя порвут в клочья. Почему так?

Потому что страх порождает ненависть. Начальник-тиран на работе ничем не отличается от надсмотрщика с плеткой. Только в одном случае тебя матерят и лишают премии, а в другом случае хлещут плёткой и могут убить. Кто сказал, что сейчас человек свободен? Сейчас он раб ещё больше, чем когда-либо. Рабство не только физическое, чёрт с ним, его можно вытерпеть. Моральное куда страшнее. Раньше, без всепроникающих СМИ, было проще. Про телевидение и радио вообще никто не думал, интернета тем более не существовало. Все примитивно и рассчитывалось на показуху. Надо казнить Петьку-душегуба – созвали толпу и прилюдно посадили парня на кол. Поустрашались. А сейчас просто ставят перед фактом. Был Петька-маньяк, сто жертв, расстрел. Всё, точка. Потом, конечно, выпустят программу под названием "Частный детектив. Петька-маньяк". Покажут жертвы, кровищу и всё расскажут. Страшно? Да ни черта подобного. Страшно когда смотришь эту передачу. Народ приучают к жестокости и твердосердию. Зачем это надо?

Ответ простой. Чтобы люди не сопереживали друг другу, иначе может произойти очередная революция. В фильмах ужасов главные плохие парни прыгают с бензопилой, кровь потоками, а нам весело. Кричим: еще давай! Мало нам мяса. Отрежь ему голову и руки. А почему ноги не отстрелили? Все пальчики ему переломай, чтобы больнее было. Влияет ли всё это на психику? В принципе, не очень. Но когда такое дерьмо льётся ежедневно, начинаешь замечать за собой жестокость. Нет, не физически, а морально. Потому что большинство твоих желаний не заходят дальше бутылки водки, жиденького супчика без мяса, расплывшейся жены и низменных желаний. Вот поэтому ты и лезешь в телевизор, смотришь дерьмовые боевики, где люди дохнут как мухи от рук главного героя, с которым ты себя неосознанно отождествляешь. Так их сволочей, из пулемёта, гранату им в рот. И порнуху ты смотришь, потому что от Машки тебе тошно. Пришлось тебе, дураку, жениться на ней из-за пьянки на той вечеринке и того, что под рукой не оказалось презерватива. Вот и пей водку, смотри кровавые боевики с порнухой вперемешку и самоудовлетворяйся. Такую жизнь ты выбрал сам. Вот ведь как все выходит. Сам во всем виноват.

– Блэк, это Пятый столб. Поворачивать будем? – спросил Комар. Я отмахнулся от тяжёлых мыслей, словно отгонял надоедливую мошку.

– Вон, видишь, стоит фура раскуроченная, – я взглянул на индикатор. Песок в часиках стал синеватым, – там есть тропинка. Как повернешь, сразу остановись. Я осмотрю дорогу.

– Я с тобой, – Комар стал проверять свои "Беретты".

"Хаммер" остановился. Я хлопнул дверцей и оказавшись на свежем воздухе сделал вдох. Пахло гарью. Здесь всегда так пахло. Сама фура сгорела лет пять назад, но запах стоял до сих пор. Сначала, похоже, убили водителя – кабина была вся в пробоинах, – сам грузовик разобрали и подожгли. Индикатор аномалии подскакивал до красного песка при любом приближении к останкам фуры. Значит, там была какая-то сильная часть аномалии, поэтому подходить я туда не решался и других не пускал. За пять лет фура даже не проржавела. Странным это уже не являлось, такие законсервированные области я встречал уже не раз. Вот и сейчас песок в индикаторе окрасился в красный.

– Та самая? – спросил Комар, указывая на фуру.

– Ну, – подтвердил я, – дорога, кстати, уже накатанная. Хочешь, посмотри сам.

Комар подошел и сел у самого края тропинки, превратившейся в дорогу. Он что-то водил пальцем по земле. Встал, прошел метров пять туда-сюда и подошел ко мне.

– Грузовики, скорее всего "Уралы", пара БМП, один БТР. Танки, – он задумался, – да точно, танки. Два или три. Следы часто пересекаются. Видимо большой отряд перебазировался.

Все-таки Комар был неплохим парнем. Двадцать пять лет. В армии служил механиком БМП. В армейской технике здорово разбирается. Стреляет хорошо и следопыт из него получился отменный. Сам он родом из Уссурийского края. Всё детство на охоте провел. В армии ещё этим развлекался – изучал следы транспорта и людей.

– Как давно?

– По состоянию следов уже около недели. Интересно, а что делать военным в семнадцатом секторе?

– Сейчас посмотрим, – я достал карту. Значками были помечены аномалии, города и прочие достопримечательности. А вот и этот злополучный сектор. На карте ничего интересного. Странно, я помнил, что в этой области есть озеро. Поселяне, которые здесь жили, называли его Глубинкой. Мол, озеро глубокое. Источник имеет, потому и не мелеет. Самих поселян-то здесь уже не было, их эвакуировали ещё год назад, перед очередной пульсацией Зоны. Глубинка не была отмечена на моей карте, хотя я как сейчас помню, что рисовал контур озера и подписывал корявым почерком название. Или мне это приснилось? Я в то время немало пил.

– Там должно быть озеро, – показал я, – но его нет на моей карте, как это ни удивительно. Скорее всего, я был с бодуна и только подумал занести его.

– Поедем? – Комар убрал пистолеты.

– Поедем, но не спеша. Встречи с армией нам совсем нежелательны. Может закончиться перестрелкой. Передай водителям не топить, – я полез обратно в кабину.

Машины медленно тронулись, урча двигателями.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Семьдесят километров на юго-запад от форта. День. Сандра.

События последних двух-трёх суток я помнила весьма смутно. Немного болели голова и живот. Давно я так паршиво себя не чувствовала. Похоже, наверное, на последствия чудовищной попойки, но в таких я не участвовала. Разлепив глаза, я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что лежу на чём-то не совсем мягком, и к тому же подёргивающемся без всякой системы. Неровный гул и взрыкивание двигателя дали основания предполагать, что меня куда-то везут. Я приподнялась на локтях. Голова отозвалась резкими ершистыми уколами в затылок. Да я его просто отлежала! Находилась я в кузове бронетранспортёра, назад резво убегали перелески и слабо наезженная степная колея.

– Ну вот, очнулась, – рядом была какая-то женщина с очень мягким, певучим голосом. Повернув голову, я навела фокус на Нессу, сидящую совсем близко на откидном скамеечке БТРа.

– Похоже что так, – сказала я. – А что со мной было-то?

– Тебя угораздило ввязаться в драку. Вот тебе и перепало. Немало, должен сказать, – сзади сверху появилась как всегда небритая физиономия Олега. – Знала бы ты, что Харальд с Блэком учинили, чтобы навести порядок. Разборка была та ещё. Анастасия и Несса тебя выходили.

– Учинили? Ради меня?

– Ну да. Ты же знаешь, мы на войне своих не бросаем.

– А куда мы едем теперь?

– Честно тебе сказать? А фиг его знает. Общее направление юго-восток. Харальд так сказал. Здесь это уже не особенно важно. Мы можем отъехать на тридцать километров и попасть чёрт знает куда, а можем и через двести находится в той же мерности, что и форт. Единственное, что всегда сохраняется – это стороны света.

Я молча слушала, что он рассказывает, а потом посмотрела влево. На соседней лежанке был незнакомый мне человек, со следами наскоро заживлённых ран и ссадин. Через полголовы в коротких тёмных волосах тянулась выбритая и залитая клеем узкая полоса.

– А это кто?

Несса пожала плечами.

– Он ещё ни разу толком не приходил в сознание. Его подобрали на выезде, пока я возилась с тобой. Думаю, через пару дней будет в состоянии сказать несколько слов. Тяжёлый был.

Я осторожно вытянула руки и улеглась. Во всём теле всё ещё оставалась вязкая слабость. Солнце светило нежарко. БТР немного задрал нос, мы въезжали на холм, наверное. Потом я почувствовала, как машина вильнула в сторону и через метров сорок остановилась.

– Что там?

– Тебе пейзаж описать? – спросил Олег.

– Давай.

– Через километр небольшая речка в предгорной долине. Течёт… течёт слева, стало быть, с северо-востока. За ней начинается горный хребет, лесистый, насколько я вижу, высотой до километра с небольшим. Характер гор сопочный, как на Урале или в Карпатах. Прямо перед нами вершины расступаются, большая треугольная поляна. Примерно полтора километра по фронту, метров восемьсот – девятьсот боковые стороны. Дальше, километра через четыре, и правее от курса, есть две высокие скалы, сросшиеся боками. Как двойной зуб. Ну как?

– Красиво… И что, куда едем?

– Сейчас Харальд высматривает брод. По любому будем переправляться, в таких горах относительно легко двигаться на технике, если голова есть.

– А в стороны эти горы намного тянутся?

– Отсюда точно не скажу. Это похоже на боковой отросток горной системы. Ага, что-то нашёл…

Олег прижал фишку микрофона.

– Ну как там? Ага. Понял, – и развернулся к нам с Нессой. – Переправимся и встанем, может, на несколько дней, чтобы провести разведку и выяснить, в какую сторону двигаться дальше. По лесу хоть полазим, а то эти степи мне уже глаза намозолили.

БТР заурчал мотором и пополз вниз. Скоро по сторонам захлюпало, за кормой показалась вода, двигатель натужно взревел на пониженной передаче и вытянул "Ханомаг" на берег. По словам Олега, мы отошли ближе к лесу на правой стороне поляны.

– Несса, а я могу встать?

– Если хочешь, можешь сесть. Стоять я пока тебе не советовала бы. Садись рядом со мной, так тебе будет всё видно.

Я осторожно перевернулась направо, поджала ноги и устроилась так, полусидя, потом зацепилась за сиденье и с помощью Олега перебралась на него, опершись локтем на борт. Мы стояли в сотне шагов от леса. Танки встали так, чтобы прикрывать более уязвимые машины, наши БТРы. Лейла выбралась из кабины, залезла на левое крыло и посмотрела на нас.

– Ну что, живая?

Я слабо кивнула. Хотелось быть вместе со всеми – где сейчас устраивают лагерь – готовить стоянку, носить воду, заниматься обедом, в общем, участвовать. Будто уловив мои мысли, Несса покачала головой:

– Не спеши. Тебе пару дней лучше не вставать и ничего не есть, а потом ничего не поднимать тяжелее тарелки с ложкой, ещё дней пять-семь.

– Так я что, всё это время ничего не ела? Ты представляешь, как я буду выглядеть?

– Лучше выглядеть так как есть, потом нагуляешь своё обратно, – строго сказала Несса.

– Ну ладно. Я лучше прилягу.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Семьдесят километров на юго-запад от Форта. Серебристые. Харальд.

Пока устраивали лагерь, я с Михалычем обследовал ближние окрестности. Узкий «Ханомаг» без особого труда проходил между редко стоявшими деревьями, листвой похожими на дубы, только с почти гладкой корой. Лес выглядел совершенно обычным, домашним. В отдалении мелькало какое-то некрупное зверьё. Не найдя ничего, что могло бы быть опасным, мы вернулись. Но всё равно в эту сторону были назначены двое эльфов и новенькие, в качестве охранения. Ещё я хотел провести один эксперимент. Куркулистый Михалыч в своём БТРе возил кучу всякого полезного барахла, которое находил по дороге. Отыскалась как раз подходящая небольшая мотопомпа, которую можно было подключить к бортовой сети.

– Олег! – крикнул я.

– А!?

– Бочку, которая поменьше, к танку поставь. Хочу кой-чего проверить.

Мы отыскали бронированный лючок с горловиной бака и запустили в него шланг, свободный конец кинув в бочку. Меняясь, накачали из танка литров сорок топлива, Олег свесился на водительское место.

– Пока ничего. Стрелка не двигается.

Наполнили эту, слили ещё одну пятидесятилитровую бочку – то же самое.

– Это что получается, – поскрёб челюсть Олег. – Мы просто так набрали две бочки солярки?

– Угу. Только чую я, что халява эта недолго продлится. Давай все четыре наберём.

Мы взялись наполнять третью бочку. Если не знать, что сейчас мы находимся чёрт знает где, то вполне мог бы подумать, что выехали на природу где-нибудь в районе Златоуста. Нежаркое солнце, редкие облачка. И мы заканчиваем заливать последние литры четвёртой бочки из неисчерпаемого танкового бака. Изредка среди деревьев показывались наши дозорные. Тогда что у меня свербит в ухе?

Я внимательно осмотрел небо, повертел головой.

– Ты чего? – Олег, звякая крышкой, завинчивал горловину.

– А ты ничего не слышишь?

Он поднял глаза, прислушался, пожал плечами.

– Пока вроде ничего. А нет, погоди… Оттуда? – он показал куда-то за мою спину, в сторону равнины за речкой.

– Да.

Я залез в танк, выбрался на башню с биноклем. По воздуху приближалась какая-то светлая конструкция, похожая на американский "Оспри". Она летела с зудящим свистом. Кроме неё, в пределах видимости ничего не было. Я достал пистолет, выстрелил вверх.

– Атас! У нас гости!

Боевое расписание уже было определено. Кому следовало, встали за пулемёты на БТРах, я включил блок зенитного наведения и назначил в ствол осколочный снаряд с задержкой. Зашевелилось орудие танка Олега. Кто не участвовал, спрятались за броню.

Судя по показаниям дальномера, аппарат стал замедляться. Я уже мог прикинуть его размеры – КамАЗ с крыльями. Подвесок не видно, но это ещё ничего не значит. Два на вид реактивных двигателя в поворотных гондолах на корпусе за корнем крыла, небольшое хвостовое оперение. Явно атмосферная конструкция. Над речкой это НЛО развернуло мотогондолы и взревело, снижаясь по отвесной дуге и выпуская три ножки с плоскими посадочными пятками. После двух кругов над поляной, у самой земли двигатели совсем зашлись воем, гася скорость, аппарат просел немного на амортизаторах и замер. Я оглядел его через прицел и пошевелил башню. Со стороны это определённо выглядело угрожающе – пятидюймовый ствол обнюхивает потенциальную цель.

В передней части была кабина, несколько больших, непрозрачных снаружи плит тёмно-синего цвета, в металлическом переплёте. Дверки по бокам. Левая дверка открылась. На поляну сошёл некто в матово-серебристом комбезе и лётном шлеме вполне обычной формы. Ничего неземного. Кроме самого этого корявого самолёта-вагона. Ну да, Блэк что-то упоминал про "серебристых". Интересно кто это вообще такие?

Вслед за первым появился второй. Или вторая? Ростом чуть пониже, фигура другая. Кажется, даже грудь видна под комбезом. Они развернулись к нам, сделали какой-то жест руками.

– Всем быть настороже. Если что – огонь на поражение, – сказал я в рацию и выбрался наверх.

Нас разделяло шагов двадцать. Тот, которого я условно счёл мужчиной, заговорил, не снимая своей каски. Голос был с металлическими нотками и шёл откуда-то из-под нижнего обреза шлема. Ну, начитаны, речевой преобразователь… И, конечно, ничего нового я не услышал:

– Мы учёные, исследуем это образование, которое у вас называют Зоной. Оно затронуло и нас, но мы лучше оснащены и можем произвольно перемещаться отсюда и сюда. Почти всегда. Мы можем торговать, у нас с собой есть приборы и техника, которые могут пригодиться вам.

Я выдержал паузу секунд в десять, потом спросил:

– Это о вас говорят как о "серебристых"?

– О нас. Мы знаем, что это за металл, хотя не используем. Но можем предложить его в обмен.

– Давайте-ка для начала выясним, что есть у нас такого, чего нет у вас. – сказал я, выражая явное недоверие.

Собеседник замялся, посмотрел на свою спутницу. Слов не было слышно.

– Мы в основном… медики. В самом широком смысле слова. Мы видели, что у вас есть пленники другой расы, отличающейся очень большим сроком жизни. Их кровь очень ценна в наших опытах.

Я на какие-то секунды онемел. Ну, блин, последыши герра Менгеле… Так, раз они сочли ушастиков пленниками, значит, ими кто-то уже торговал?!

– А на что вы готовы провести обмен? У нас принято товар лицом показывать. И кстати о лицах. Вы не могли бы снять шлемы?

Они опять переглянулись.

– Это очень нежелательно для нас. Излучение вашего солнца сильно вредит нашему зрению. Специально для защиты от него мы ставим другое остекление в наши машины, использующиеся здесь. Не сидеть же всегда в шлеме. Вы можете посмотреть в грузовом отсеке всё, что у нас есть.

Ну сейчас посмотрим. Я позвал Андрея – дозор немедленно вернулся, как только я бабахнул в воздух.

– Пошли-ка глянем на их загашники. Скользкие сволочи…

Женщина указала нам на большой створ в задней части корпуса. Ну чисто морской контейнер. Открыла его сама, показала внутрь. У стенок стеллажи в три яруса, в основном всё в закрытых упаковках самого разного размера. Вслед за нами зашёл пилот.

– Мы уже два года общаемся с людьми. Вы весьма воинственная раса, поэтому и вам я в первую очередь предлагаю оружие.