Текст книги "D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 180 страниц)

До дома Тши я добрался без каких-либо приключений. Ведьма жила в старенькой хрущевке в обычной двухкомнатной квартире, немного походившей на жилище Алены в Новосибирске. Внутри было очень светло и пахло цветами. Тши вообще не любила мрачные цвета, хотя сама одевалась в черные платья и халатики. Мебель в квартире отчасти старая – еще досоветская, из светлого дерева, украшенная резьбой, а где-то уже стоят знакомые предметы из «Икеи». Однако они очень гармонично вписались. Повсюду какие-то подушечки, тряпочки, висюльки. Занавески в проходах между комнатами. Дверей нет вообще, ну кроме как в ванную и туалет. Животных у Кэрол не наблюдается, хотя это немного странно. Могла бы и кота завести, как Еххи, например. Хотя ведьме еще и тридцати нет, так что толпа кошек пока подождет.

Встретила меня Тши весьма сдержанно, хотя я чувствовал, что она сильно волнуется. Я разделся, затащил сумку в зал, но разбирать ее не стал. Девушка показала мне место в шкафу, куда я могу складывать свои шмотки, а затем пригласила на кухню.

– Ты словно сам не в себе, – заметила она, подавая чай и пряники, – рассказывай. Что-то еще стряслось?

– Да, я получил письмо от Алены.

– О, и она сообщила, что между вами все кончено?

– Вот именно, но я не могу понять почему. Неужели серые настолько хорошо промывают мозги?

– В этом они мастера, но я думаю, что все гораздо проще, – Тши поставила на стол сахарницу, – она просто полюбила другого.

– Сантьяго? Бред какой!

– А что, в серой ложе есть только Саша? Может быть, кого-то из его подручных.

– Хм, – я задумался и вспомнил, что тогда у ресторана рядом с Аленой был еще один парень. Он открывал ей дверь и подавал руку. Все может быть.

– Вы были близки? – спросила Тши, присаживаясь рядом со мной.

– Да как сказать. Я жил у нее месяц и полюбил ее за это время. Мне казалось, что и она любит меня. Секса не было.

– Вот значит как. Не забывай, Сережа, что ведьмы умеют разжигать любовь в мужских сердцах.

– Да, слышал. Еще от Анники. Думаешь, она это специально?

– А почему бы и нет? – Тши улыбнулась, – черная ведьма выбирает удавку, белая – светлые чувства. Тобой было бы гораздо удобнее манипулировать, если бы ты полюбил ее. Никаких угроз, ошейников. Просто обиделась, поплакала, и все. Ты уже и растаял.

– Забавно. А как поступила бы ты?

– О, Сережа. Я и не мечтаю о фамильяре. Где его найти? Но если бы он у меня был, то я бы чередовала техники. Но заставить его полюбить меня было бы гораздо проще, а потом хоть веревки из него вей. Мужчины, какими бы они крутыми ни хотели казаться, на самом деле очень ранимые существа. Просто к ним нужно знать подход.

– И ты его знаешь, – заметил я.

– Еще бы, но с тобой уже часть фишек не прокатит. Ты меняешься. Становишься неудобным. Не забывай, что настоящий маг уже не человек и не животное. Его нельзя дергать за те же ниточки. Он сразу раскусит ловушку. На красивые речи и упругую жопку маги уже не ловятся.

– Либо это не маги, – усмехнулся я.

– Вот именно. Я могу сколько угодно рассказывать тебе какой ты мужественный и великий, какой у тебя огромный член, станцевать для тебя стриптиз, но толку-то? После того, как тебя бросила Алена, ты будешь смотреть на меня совсем иначе.

– Поэтому ты будешь обрабатывать меня по-другому?

– В точку, – Тши улыбнулась, – так что несмотря на то, что в ковене творится такой кошмар, сами события мне только на руку.

– О-о-о, – протянул я, – как у тебя все лихо выходит.

– Брось, Сережа, я прекрасно вижу, что ты тоже проявляешь ко мне интерес. Среди всех новых ведьм, пришедших в ковен, ты положил на меня глаз. Я мужчин знаю весьма хорошо.

– А мне казалось, что это ты пытаешься прижаться ко мне на шабашах.

– Ага, но только потому, что знаю о твоем интересе. Если бы ты был как Вадим, я бы на тебя даже не взглянула. Но Еххи слишком пристально за тобой следит. Она та еще собственница. Пусть она и наша королева, но ее снедают вполне человеческие чувства, поэтому она становится слабее. Уверена, что сейчас она плачет на даче, думая о нас с тобой. Я вообще удивилась, когда узнала, что она отпускает тебя ко мне. Но хватит о ней. Что у тебя с Аленой? Что ты решил?

– Ничего, – признался я, – внутри меня словно что-то надломилось. Понимаешь? Словно вот был росток чего-то доброго и светлого.

– Побег любви, который так и не расцвел, а был растоптан, – Тши взяла меня за руку, – не переживай.

– В том-то и дело, что не переживаю. Мне вообще никак. Словно ничего этого не было. Знаешь, Кэрол, ощущение такое, будто это все сон, нарезка диких клипов, и неведомый мне оператор просто вставляет разные слайды в проектор. При этом он еще чем-то обдалбывается, и я прекрасно понимаю, что чем дальше, тем картинки будут жестче. Все скатывается в настоящий бэдтрип.

– Забавно. Тебе нужно будет побывать в верхних мирах, Сергей. Ты слишком заигрался с темной стороной осознанных сновидений, – Тши встала со стула, подошла ко мне и прижала мою голову к роскошной груди, ее руки стали гладить меня по волосам, – так ты совсем с ума сойдешь, и мы потеряем тебя как воина, но приобретем как безумца.

– Все говорят настолько разные вещи, – тяжело выдохнул я, – то о какой-то безупречности, то о непредсказуемости. Сталкинг, неделание, перепросмотр. Так и башка поедет скоро. Мне кажется, что я запутываюсь.

– А ты не слушай никого. Просто делай так, как сам считаешь нужным. Не ищи авторитетов, не создавай кумиров. Будь самим собой. Ой! – воскликнула ведьма, потому что я встал и одним движением посадил ее прямо на стол. Мои руки уже развязывали узелок черного халатика, а губы ласкали ее шею.

– Только не на этом столе, – рассмеялась Кэрол, когда халатик был побежден и отброшен в сторону.

– А что с ним не так? – не понял я и поцеловал ведьму в губы.

– Ему больше сотни лет, Сережа. Он просто не выдержит нашей страсти!

– А ты такая страстная?

– Увидишь! Отнеси меня в зал.

– Может быть, лучше в спальню?

– Там кровать маленькая, а диван худо-бедно можно разложить! Обещаю, что завтра же мы купим кровать побольше.

– Только не говори мне, что ты хочешь просто отвлечься от Алены, – заметила Тши, когда я повалил ее на разложенный диван.

– Я сам не знаю, чего хочу. Хотя вру. Сейчас я хочу тебя. Что тут такого?

Ведьма ловко вывернулась из-под меня и забралась сверху. Да, многие из них любят эту позу. Демонстрируют свою силу и независимость, что ли? Дочери Лилит, не иначе.

– Будь со мной честным, Сережа, – попросила Тши, – и тогда я научу тебя тому, чего ты не умеешь.

– Вот оно что, – я улыбнулся, – теперь понятно, как ты собираешься меня соблазнять. Ты хочешь дать мне знание. Что же. Это интересный подход. Еххи тоже так начинала.

– Но угодила в ловушку собственных страстей. Я не такая.

– Ты почему-то напоминаешь мне Аннику, – заметил я, – может быть, потому что она тоже была такой фигуристой брюнеткой?

– Я видела ее пару раз. У нее в отличие от меня были сталь в голосе и ярко-выраженная жестокость в поступках. Я не такая. Я не совсем черная ведьма, а скорее серая.

– Не говори этого слова, хорошо? А то у меня все настроение упадет. Не хочу больше про них слышать, – попросил я и стал гладить грудь Кэрол. Да, такие большие соски не видел раньше никогда. Данила был прав. Крупные, похожие на сочные виноградины, с темными ореолами. Кожа у девушки смуглая, немного бархатная.

– Ты просто одуряюще пахнешь, – прошептала ведьма, ложась на меня полностью, – тебе так все сестры говорят?

– Да, это все симбионт. Он, кстати, очень любит Герду.

– Значит, то была не шутка? Бросьте. Разве у меня задница не лучше, чем у нее?

– Рагни говорит, что она не такая белая, – ответил я.

– Безумие какое-то, – рассмеялась Тши, – я будто с шизофреником в одной постели!

– Ну отчасти это так и есть.

– А Рагни будет стоять и смотреть за нами, да?

– Ты против? – усмехнулся я, – он может наблюдать за процессом как от первого лица, так и со стороны.

– А ты можешь попросить его сходить на кухню или к соседям? Пусть часок другой посидит там.

– Ты не любишь при свидетелях? – понял я, – брось, он же невидимый!

– Я его все равно чувствую. Давай первый раз без него, хорошо?

– Как скажешь, – улыбнулся я, погладил ведьму по бедрам и попросил волка прогуляться по соседям и разведать обстановку.

* * *

На следующее утро я проснулся в теплых объятьях Кэрол. Ведьма спала в маске для сна, но стоило мне открыть глаза, как она тут же проснулась и сама. У нее очень чуткий сон.

– Все в порядке? На тебя не нападали? – спросил я.

– Нет, я сделала перерыв, и мне снились обычные сны, а ты где был?

– Тоже в собственной песочнице. Пытался строить крепость.

– Класс, интересно, – Кэрол прижалась ко мне и положила руку мне на грудь, – и каковы результаты?

– Херня какая-то, – признался я, – допустим, я из пустой локации начинаю строить замок. Вот он стоит. Он же все равно меняется, стабильности мало. Даже ловушки исчезают или становятся другими.

– Это у тебя уровень осознанности слабый был, Сережа, – пояснила черноокая ведьма, – тебе нужно было углубиться внутри собственного сна, плюс ты можешь использовать эфирный кристалл как основу для фундамента.

– Что? Это еще как?

– Твой сон существует, пока ты спишь, – пояснила Кэрол, – когда ты просыпаешься, он очень быстро начинает исчезать. Буквально несколько минут – и его сновиденное пространство сворачивается, и всех гостей выбивает. Так?

– Все верно.

– Когда ты засыпаешь в следующий раз, то как бы заново создаешь этот замок. Понятное дело, что ты уже не помнишь, был ли ров заполнен водой и какие акулы в нем плавали. Какого цвета были ковры в главном зале, и осталось ли масло в фонарях. Каждый раз твоя крепость будет строиться заново.

– Логично. А эфирный кристалл, значит, может поддерживать структуру выделенного сна, даже когда я бодрствую?

– Вот именно, – кивнула ведьма.

– Но ведь сам кристалл нужно подпитывать светом!

– А гости тебе зачем? – Тши рассмеялась, – либо отдавай ему собственный свет. Давай так, сегодня ночью я приду в твой сон и помогу с постройкой.

– Чую, что мы начнем со спальни.

– Зачем? Нам и тут неплохо. Зачем еще там развлекаться?

– Все-таки женщины разные. У меня есть подруга, ну та, которая хочет ко мне в фамильяры. Она предпочитает предаваться утехам во снах, а в не в реальности.

– Ну остается только пожалеть эту девочку, раз у нее здесь хорошего секса нет. Ладно, Сережа, продолжай валяться, я пойду завтрак готовить. Что ты любишь есть по утрам? Яичницу, бутерброды? Кашку?

– Пофигу. Что дашь, то и буду, только не творожок и никаких фруктов.

– Отлично, я тоже не очень их люблю. Чем займешься еще сегодня, пока я буду заказывать кровать?

– Постараюсь найти Барбоса в реале. Думаю, что стоит навестить старого друга Филипа.

– Мендеса? О, да, он знает многих магов. Хорошая идея, – девушка встала с постели, надела трусики и черную футболку с принтом трехглазого кота, висящего в космосе. Затем она вышла из зала, а я лениво потянулся.

– Ну и как она тебе? – спросил Рагни, который появился рядом со мной.

– В каком смысле? Как женщина хороша. У нее все в меру, но чувствуется некая скованность, причем обоюдная. Трахаться с ней – как гайки крутить.

– Не понял, – сказал волк.

– Ну то есть ты так осторожно все делаешь, боишься перекрутить, а то сорвется. Хотя у меня со всеми новыми женщинами так. Кроме Инги, – добавил я, – вот она была адок. В хорошем смысле, но и Кэрол ей не сильно уступит, если быть с ней чуть пожестче. Я так и не понял, почему тебе не нравятся смуглые задницы? Ты же сам при жизни был не белого цвета?

– Потому и нравятся. Ибо необычно. Что тут непонятного? Но эта ведьма тебя хотя бы кормить будет. Замок поможет построить. Я смогу за ним присматривать.

– Как тульпа? – усмехнулся я.

– Типа того. А еще пусть она научит нас делать дублей.

– Вот как ты заговорил. Значит, ты готов мириться с ее смуглой задницей?

– Да, вполне. Это вынужденный мир, – волк рассмеялся и исчез.

Я встал с кровати и увидел, что у меня на телефоне горит пропущенный звонок. Хм. Странно. Обычно мне никто не звонит по утрам. Все знают, что дримера будить нельзя до обеда точно. Поэтому у меня телефон всегда стоит на беззвучном. Вдруг я еще в Лимбе бегаю или в Ардении квесты выполняю, а тут звонок. Это очень неприятно. Пропущенный от мамы. Ох, давно я ей не звонил. Пару недель точно. Совсем забегался. И смска – «перезвони срочно». Легкий холодок пробежал у меня по позвоночнику, на лице появился пот. Что-то случилось. И очень плохое.

Я взял сигарету и вышел на застекленный балкон в одних трусах. Набрал номер и услышал очень уставший голос матери.

– Привет, мам, что стряслось? – спросил я.

– Витя умер, Сереженька, – мама еле сдерживалась, чтобы не расплакаться, судя по голосу.

Сначала до меня не сразу дошел смысл ее слов. Витя? Какой Витя? А потом я медленно опустился на стул и опустил только что закуренную сигарету в пепельницу.

– Когда? – сухо спросил я.

– Вчера вечером. Прилетай. Я одна не справлюсь.

– Конечно, прилечу, мам. А как он умер? Во сне? – я почувствовал что начинаю злиться. Кажется, мне уже все ясно, кто стоит за этим убийством.

– Нет, Сереженька. Он под фуру попал.

– Но как? – удивился я, – он же не пил?

– Водитель уснул за рулем, представляешь, а отец с работы возвращался и через дорогу переходил. Там еще освещения нет на переходе. Помнишь? На Серпухова.

Ту улицу я знал очень хорошо. По ней часто гоняли всякие грузовики и панелевозы, рядом ведь бетонный завод как никак.

– Похороны когда? Тело где? Ладно, извини. Скинь номер карточки, я вышлю денег тебе и привезу еще. Прилечу завтра. Сегодня уже никак – рейсов больше нет.

– Сережа.

– Мам, поговорим, как прилечу. Все, жди. Люблю, целую.

Я положил трубку и вернулся к сигарете. В голове было пусто. Волк молчал. Вот так. Вот и поиграли в магов-сновидцев. Тяжело вздохнул. Что делать? Это же не просто так. Меня мало того что макнули мордой об пол, мне показали, что такое, возможно, будет ждать и мою мать. Маги не должны вмешиваться в жизнь обычных людей. Правило нарушено, но доказать это будет нереально. Формально Никта – а кто же еще, мать ее так, не убивала моего отца. Просто влезла в сон дремлющего водителя и вырубила его. Могла ли она так сделать? Запросто! Как узнала? А провидицы в ковенах для чего существуют? Все это можно было быстро и легко спланировать, даже из спальни выходить не надо. Откуда они узнали, как выглядит мой отец? Да тоже легко и просто. Я с Никтой провел всю ночь и вообще плохо помню, что там было. Она запросто могла поковыряться в моей памяти и найти образ папы. Не ложисты же его убрали, в конце концов! Он им зачем? Я найду виноватых, и никто из них не доберется до Закатного города. Это точно. У меня аж зубы заскрипели от злости. Я потушил сигарету и вернулся в комнату, достал ноутбук и стал искать билеты на сайтах.

– Сережа, у меня все готово, – на пороге появилась Кэрол в забавном фартучке с утятами, – что с тобой?

– Потом скажу, ты не хочешь полететь со мной?

– Но куда?

– С мамой своей тебя познакомить хочу, – спокойно ответил я.

– Уже? Так быстро? – Кэрол чуть ли не поперхнулась.

– А что резину тянуть. Нравишься ты мне. Летим? Самолет завтра.

_{Конец четвертой книги}

Демоны сновидений

Глава 1. Дети Харона

Ломы и штыковые лопаты с хрустом и звоном долбили промерзший грунт. Пламя газовой горелки жарко облизывало серую, превратившуюся в камень землю. Один из могильщиков время от времени использовал бензопилу, но толку от нее было мало – здесь слишком каменистый грунт. Мужик боялся, что затупит цепь, поэтому вскоре пилу убрали обратно в машину. Могилу копали уже несколько часов, и это несмотря на то, что предварительно на месте будущего захоронения был разведен костер. В итоге похороны задерживались на час. Народу было немного – человек двадцать, наверное, причем в основном соседи и те, кто знал отца по работе. Сам он был весьма нелюдимым и общался с кем-либо только по мере необходимости. Я, наверное, в него пошел.

Мы с Кэрол прилетели еще вчера, и я тут же арендовал машину – какой-то уродливый «Датсун» на всесезонной резине. После машин ковена ездить на этом было чем-то сродни пересадке с мотоцикла на велосипед. Вроде бы все функции те же самые, но все равно что-то не так. Не так едет, не та управляемость, не те габариты. В этой машине я чувствовал себя чертовски неудобно. Может, это просто с непривычки, или я зажрался.

Мать встретила нас весьма сдержанно, но, увидев Кэрол, была приятно удивлена. Она-то думала, что я вообще конченый, наверное. Ни семьи, ни детей, непонятная работа – впереди меня, по ее представлениям, должны были ждать только улица и попрошайничество. Ну а как иначе? Образования не получил, бабу богатую не нашел, своей квартиры нет. Бомж натуральный, у которого черт знает откуда деньги берутся. Объяснить родителям, что я работаю геймдизайнером, было настоящей проблемой.

– Ну вот что ты делаешь? – спрашивала меня мама.

– Сижу перед компьютером, пишу разные документы, по которым потом художники рисуют картинки, а программисты делают логику игры.

– И за это сто тыщ платят?

– Бывает и больше, – с улыбкой отвечал я.

– Тут люди с высшим образованием на заводе с утра до вечера за двадцатку горбатятся, а он писульки пишет, – тяжело вздыхал отец. – Этой стране конец.

Ну да, ну да. По их старым и немного замшелым представлениям до сих пор выходило, что я должен был устроиться на завод токарем или инженером. Получал бы сейчас тысяч тридцать в провинции – это в лучшем случае, да и в Москву я зря уехал: ужасный город. Сосет соки со всей России, развращает. Превращает хороших людей в плохих, жаль, что не наоборот.

Я же, в свою очередь, старался с родителями не спорить. Просто улыбался или отшучивался, чем еще больше злил их, так как им начинало казаться, что я полный идиот. Да и как им что-то рассказывать и стараться объяснить? Отцы и дети, блин. Если бы я сказал, что стал ведьмаком Московского ковена, что у меня крутая тачка и бабла три мешка, – они бы все равно не поверили. Посчитали бы, что я совсем спятил со своими игрушками. А ведь мне уже почти сорок лет! Бабу мне надо домовитую, ребеночка вот завести, значит, а то что это я, в самом-то деле. Не размножаюсь. Веду себя как полный аморал. Сосед вон мой, Ванька, уже второго нянчит, он же на Лерке женился. Помнишь, ты за ней еще ухаживал? В доме своем живут. Китайский джип в кредит взяли. Все у них хорошо. А ты?

В общем, я с ними никогда не спорил. Мне было легче казаться придурком в их глазах, чем доказывать, что я не такой, как они думают. Поэтому я уже с юности понял для себя несколько очень простых истин.

Первая, и самая легкая для понимания – никогда и никому ничего не доказывать. Особенно самому себе. Никого не переубедишь, зато наживешь кучу врагов и потеряешь интересных людей. Из этого правила логично следует вторая аксиома.

Не спорь. Ни с кем и никогда. Как бы это банально ни звучало, но в мире сейчас есть несколько тем, где споры приводят к ужасным последствиям.

Политика – вещь бессмысленная от слова «совсем». У нас каждый второй кухонный аналитик считает на полном серьезе, что он смог бы управлять таким огромным государством, как наше. И посади его на место президента – ух, он бы развернулся… В худшем случае сделал бы как в Америке, в лучшем – отправил бы всех в новый ГУЛАГ и стал вторым Сталиным. В любом случае, спорить на тему политики – это себя не уважать. Там подковерные игры такого уровня, что наши разборки между ковенами отдыхают, а кухонный эксперт имеет дай бог процентов пять правдивой информации, которую он узнает из продажного телевизора или полоумного интернета. Так что, как только очередной рядовой гражданин открывает рот – пояснить мне, что нужно сделать в стране, чтобы жилось лучше, – я тут же ему его закрываю, давая понять, что мне все это совершенно неинтересно. И это правда. Мне скучно рефлексировать на кухне на тему политики. Ах, вот если бы!.. Да как же!.. Да если бы у бабушки был хер, она была бы дедушкой. Маги вообще вне социума. Данила вот мне про политику ни разу лапшу на уши не вешал, а ведь мог бы. Его бы я послушал, кстати. Он мужик умный, хоть и мертвый уже, но тем ценнее его опыт. Ведьмы тоже никогда не обсуждали политиков и чиновников. Это для нас совершенно параллельный нам и глупый мир, который лишь изредка прорывался в нашу реальность. Даша сотрудничает с какими-то там депутатами, но, опять же, не в политических целях, а чтобы побольше бабла нарубить для любимого ковена.

Вторая идиотская тема для споров, которую следует избегать любому здравомыслящему магу, – это религия. Штука страшная хотя бы тем, что религиозные споры всегда приводили к кровопролитным войнам и крестовым походам. Религия для обычного человека очень важна. Магу она до лампочки. Он уже вне всех этих искусственно придуманных человеком эгрегоров. У мага нет веры. У него есть Намерение и Знание. Этого с лихвой хватает, чтобы не вступать в словесные баталии с фанатиками. Хм… Я покосился на свежую могилу, усыпанную искусственными цветами. Мой отец был атеистом, а вот мама православная. Ну она так считает. Посты не соблюдает. В церкви бывает от силы раз в полгода. Десятину не платит. Хреновая из нее верующая, конечно… Да, стандартные отмазки про бога в сердце у нее тоже есть, да только с православным эгрегором это так не работает. Без проводников в виде священников и церквей никакого эффекта не будет. Настройка такая. Да, вчера мама хотела позвать попа в рясе, чтобы он отпел отца, но я ей это запретил. Какое ты имеешь право решать за своего мертвого мужа? Он, что в завещании оставил похоронить себя по православному обычаю? Нет, ну и сиди тогда спокойно. Ну или давай раввина позовем, пусть он почитает. Какая, в жопу, разница, встань да сама почитай. Простись. Дикость и тупая зашоренность. Обрядовость. Только сейчас я столкнулся с этим напрямую и испытал испанский стыд. Вроде бы взрослые люди. На улице уже двадцать первый век, а они до сих пор домового молочком за печкой кормят. Вы никогда не сможете переубедить верующего человека. Его сознание обработано так, что любые ваши слова будут вызывать агрессию и неприятие. А рассудит вас всех только смерть. Да, именно так. Она поставит жирную точку, – и тогда посмотрим, кто из вас пройдет через Море забвения и молитвы чьей конфессии будут сильней. Поэтому любой спор на тему религии бесполезен, деструктивен и опасен.

Третья тема – это сексуальные предпочтения. Казалось бы, всем понятно, что в нашем мире секс является интимным и личным делом каждого индивидуума. Но нет, всегда найдутся те, кто хочет подглядеть в чужую постель и заявить свое мнение, сформированное зомбоящиком или религией. Раком трахаться нельзя – Бог накажет. Онанировать нельзя – детей не будет. Ты с мужиком живешь? Ах ты, пидорас! Из-за вас наша страна в демографической яме. Для себя я четко уяснил – никогда не вступать в половые споры с людьми, у которых с этим все плохо. Мне абсолютно насрать на то, кто стоит передо мной – мужчина, женщина, трансгендер или там представитель оставшихся пятидесяти полов. Мне пофигу, что он там думает на тему траха и пытается до меня донести. У меня все просто – мне нравятся женщины, и чем больше – тем лучше. Но если бы я рассказал маме о прелестях группового секса, то даже не представляю, какой был бы скандал. Поэтому мои предпочтения останутся со мной. Их не стоит обсуждать с неподготовленными людьми. Поэтому такие споры также бесполезны.

– Сережа, мне холодно, – ко мне прижалась Тши. – Может быть, стоило отвезти папу в крематорий?

– Ближайший за четыреста километров, к тому же мама против.

– Да, она из обычных, – согласилась ведьма, – будет ходить на могилку и плакать до конца собственной жизни.

– Рефлексия, чувство вины. Не уберегла и так далее, это так у многих, – я кивнул, – пойдем в машину, погреемся. Тут работы еще на час или два точно. Я предупрежу маму.

Печка в машине работала отлично, что меня удивило.

– Думаешь, что отец придет на свои похороны? – спросила Тши.

– Угу. Он как настоящий атеист – сейчас, наверное, занят всякой фигней.

– Путешествует по миру. Смотрит то, чего никогда не видел при жизни.

– Да, уверен, что он отправился в Японию, но собственные похороны он вряд ли пропустит. Рагни следит за всеми постоянно, но никого не нашел. Я думал, что можно немного вздремнуть.

– Ладно. Но я считаю, что он не придет на сами похороны. Поверь, смотреть на это умершим не очень приятно. Повсюду люди. Все плачут. Такие сильные эмоции могут сильно потратить твой свет. Вот почему стоит не задерживаться на этой земле, а сразу отправляться в Лимб. Шансов что ты пройдешь Море забвения будет больше.

– Я думаю, что без нашей помощи у него их и так будет немного.

– Только это все равно глупо, Сережа, – заметила Тши.

– Да я прекрасно понимаю, – ответил я, – у отца мало света. С нашей помощью он пройдет Море забвения. Закатный город его не примет, а Лабиринт Бардо – там тоже возникнут трудности.

– Я не проводница смерти, – добавила Тши, – я не смогу провести вас.

– А я забыл маршрут, – признался я, – как видишь, плана у нас нет. Сплошная импровизация.

– Но это твой отец, и поэтому ты хочешь помочь ему, несмотря на всю бессмысленность этих усилий.

– Да, – честно ответил я, – уверен, что у нас все получится. Не дрейфь.

– Твоя мама. Мне кажется, что она в действительности поверила в нашу с тобой любовь.

– Да, надо было привезти еще Еххи, Дашу, Герду. Объявить себя султаном и окончательно упасть в глазах собственной матери.

– Ты не хочешь перевезти ее в Москву?

– Она не поедет. Я уже говорил с ней об этом. В итоге решили, что я просто буду присылать ей немного денег каждый месяц.

– Верное решение, – согласилась Тши.

Мы просидели в тачке еще около часа. Согрелись, попили чаю, послушали музыку, а потом появился Рагни и сообщил, что нам пора. Копатели могил уже все подготовили, а значит, уже начинается обряд погребения. Ну как обряд. Постояли, поплакали, опустили гроб, землей закидали, и все. Отдельного прощания даже не было толком. Потом все полезут в автобус и отправятся в кафе пить водочку, есть куриный суп с лапшичкой и пюрешку с мясом, кутью. Блин, где же батя? Пропустить собственные похороны – это вот вообще мрак. Может быть, он уже отправился в Лимб. Сам? Тогда, конечно, все вообще печально. Искать его там мы замучаемся.

– Я еще побуду тут немного, – сказал я матери, когда все начали садиться в микроавтобус, – не переживай. Езжайте со всеми. Я вас догоню.

Она ничего не ответила. До нее только сейчас дошло, что больше она отца не увидит, а все, что от него осталось – это свежий холмик на кладбище с черной оградкой. Я отвел ее к автобусу, а сам вернулся в машину. Рагни же стал невидимым и спрятался где-то за деревьями. Не хватало еще бате встретить фазового волка на своей могиле. Напугается лишний раз.

– Пришел, – шепнул мне волк. Я тут же закрыл глаза. На то, чтобы заснуть и выйти из тела, у меня уйдет минут десять, – и то если я использую технику для быстрого засыпания. Придумал ее некий Эндрю Вейл, и строится она на правильном глубоком дыхании. Сам он утверждает, что уснуть таким образом можно и за минуту, но то ли я делаю что-то не так, то ли все слишком индивидуально. Пять-шесть минут – это да, но не одна. При выполнении техники еще нужно считать на вдохах и выдохах. 4-7-8. Вдыхаем только носом, выдыхаем только ртом. Язык должен быть прижат к небу. Меня этому Веста научила, которая умеет засыпать почти моментально в любой ситуации.

Теперь главное – это удержаться на границе сна и выйти из тела. Не люблю я это дерьмо, если честно, но иначе, увы, никак. Колючие вибрации появились в пятках, а затем я отправил их мысленно через все тело – к макушке. И, опять же, нужно выкатиться из скафандра, да так, чтобы его не потревожить, иначе я просто проснусь. Перед глазами мелькнула дверь автомобиля, а потом все стало белым. Свет? Ага, два раза. Это снег. У меня получилось. Всегда радуюсь, когда это выходит так просто, теперь вот главное – не потерять контроль над сновидением. Я стал ощупывать холодную сталь автомобиля и нарисовал на замерзшем стекле парочку узоров. Да, вот он, первый локал. Все прямо как писал Монро. Я там, где надо. Я бегом бросился к могиле отца, в надежде, что застану его. Вовремя. Он уже развернулся и собирался уходить.

– Виктор Иванович! – громко позвал я его, и мужчина обернулся. Ха, а он помолодел после смерти-то. Забавно. Я на него похож, но только отчасти. Мама говорит, что я больше на своего деда по ее линии смахиваю, но нос и глаза у меня от бати.

– Сережка? – Отец встал как вкопанный, а затем громко закричал: – Ты меня видишь?

– Конечно, и слышу хорошо, так что можешь не орать, а то местных мертвяков перепугаешь.

Я подошел к бате, и мы обнялись.

– Я умер, Сережа, – сказал он, – представляешь?

– Да, я тебе всю похоронку и оформил, – я кивнул на могилку, – у матери совсем денег не было.

– А обелиск где? – не понял отец.

– Земля усесть должна. Через год поставим, – пояснил я, – а временный деревянный крест тебе не полагается, ибо ты некрещеный.

– Спасибо, но не стоит тратиться. Сам понимаешь, для меня это теперь вообще ни к чему.

– Ага, осознал-таки, – я улыбнулся, – ну давай прогуляемся.

– Стой, – отец схватил меня за рукав, – какого черта происходит? Я умер. Ладно. Но ты? Ты тоже умер, что ли?

– Нет. Я живой, просто вышел из тела, чтобы с тобой встретиться и кое-что тебе рассказать. Я тебя тут давно жду. Думал, что ты вообще не придешь.

– Я просто опоздал. Собственно, и при жизни таким же был, – отец покачал головой, – как много было проебано, а…

– Хватит себя укорять, – заметил я, – все кончено. Или ты теперь будешь жалеть, что мало путешествовал, любил и не стремился к знанию? Поздно. Тебе теперь о другом нужно думать.

– А ты жестким стал. Вот как тебя Москва изменила, – мы с отцом пошли по кладбищенской дорожке.

– Она тут ни при чем. Ты вообще помнишь, как тебя грузовиком переехало? – спросил я.

– Ничего. Просто удар. Даже боли не было. Просто выбило из тела. Знаешь… Такой резкий холод, а потом все. Я уже взлетел над затормозившей фурой. Смотрю, а из-под нее только нога моя торчит, а ботинок правый отдельно валяется. Ничего я не успел – ни подумать, ни осознать.

– Свет в конце туннеля был?

– Какого туннеля? – не понял Виктор, – не было ничего. Просто хожу, летаю по нашему миру. Все как во сне. Только знаю, что не проснусь больше никогда. Я – призрак, Сережа.

– Это ненадолго, – пообещал я, – тебе тут делать нечего. Нужно идти дальше.

– В ад? – воскликнул отец.