Текст книги "Под "крылом" Феникса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Пока часть воинов захватывала государственные учреждения, другие, разбившись на отдельные отряды, занимали городские площади и перекрёстки улиц. Привлечённые необычным шумом и криками горожане выглядывали из окон и ворот своих домов. Многие жители не понимали происходящего, и вскоре по всему городу распространились волнение и беспокойство. Более опытные стали спешно закрывать ставни и запирать ворота.

Во Внешнем городе поднятые по тревоге, городские стражники, стекались к зданию Приказа градоначальника столицы. В некоторых кварталах вспыхнули жестокие потасовки между сторонниками обоих юнгархов. Купцы и торговцы спешно закрывали свои лавки, справедливо опасаясь грабежей.

Но самой большой неожиданностью для всех стало, когда ворота Летнего дворца широко распахнулись, и оттуда полился железный поток имперских ратников. Разбившись на отряды, они устремились вдоль по улицам, ведущим ближайшим габариям и к внешним городским воротам. По дороге воины разоружали всех встречных городских стражников и кливутов. Тех, кто осмеливался сопротивляться, убивали без лишних разговоров.

Отряду, в котором находились воины Второго габара, было приказано занять и удерживать Ворота Дракона. Это был кратчайший путь, по которому кливуты из числа сторонников Учжуна и Братства Богини могли проникнуть в город и потому воины во главе с ментархом Яньды так торопились захватить их. Проводниками им служили двое столичных приставов Тайной Стражи.

Ворота Дракона охранялись двумя десятками ратников городской стражи. Ещё столько же находилось на отдыхе в караульном помещении. Благодаря приставам, которые провели их окольным путём, Яньды и его люди смогли застать их врасплох. Они внезапно выскочили из полутёмного переулка в тридцати шагах от ворот.

Один из стражников, увидев вооружённых людей, попытался было изготовиться к бою, но бежавший впереди Джучибера Таохэ наотмашь ударил его совней. Тяжёлое лезвие буквально напополам развалило шлем вместе с головой стражника.

– Бросайте оружие, сучьи дети! – заревел Яньды на остальных. В тот же миг Кендаг тупым концом своей совни, сбил с ног их начальника, выскочившего на шум из караулки. Стражники в страхе побросали оружие наземь. Тем временем стрелки, бывшие с пришедшими, уже поднимались по лестницам и переходам надвратной башни, занимая боевые площадки.

Джучибер с Щербатым и двумя щитоносцами заскочили в караульное помещение. Одного из стражников, вздумавшего броситься к козлам с оружием, он ударил в грудь, второго свалил шедший перед ним щитоносец. Остальных они выгнали наружу. Обезоруженные стражники столпились в тесную кучку, окружённую со всех сторон, направленными на них жалами совен.

– Этих разжиревших свиней, чтобы не путались под ногами, в расход,– махнул рукой на них Яньды.

– Погоди-ка, ментарх,– неожиданно вмешался Таохэ,– может быть, они нам ещё пригодятся. Нас мало, а среди них наверняка найдутся такие, что пойдут с нами. Эй,– обратился он к одному из стражников,– что-то твоя рожа мне больно знакома. Ты ведь когда-то служил в третьем сабраке Четвёртого габара. Разве не так?

– Точно,– ответил стражник,– служил.

Таохэ повернулся к Яньды и вопросительно посмотрел на него. Тот заколебался.

– Ну, вот что,– наконец, решил ментарх.– Кто из вас за то, чтобы нашего будущего богоравного владыку звали И-Лунгом, тот пусть присоединяется к нам, кто против – тут же сдохнет. Решайте быстрее.

– Дураки, что вы слушаете этого мятежника! – закричал, пытаясь подняться на ноги, начальник воротной стражи.– Его ждёт смерть на колу, и тех, кто нарушит свой долг…

Он не договорил. Стоявший рядом с ним Щербатый жестоким ударом своей совни пригвоздил его к мостовой.

– Ну?! – произнёс Яньды, косясь на корчившееся в агонии тело убитого.

Как и следовало ожидать, все оставшиеся в живых стражники единодушно пожелали присоединиться к Яньды и его людям. Правда, ментарх не был глупцом, чтобы возвращать им оружие. Поэтому стражников отправили закрывать ворота и готовить к бою камнемёты на башнях. Яньды чуял, что им вскорости придётся отбивать нападение кливутов, что стояли лагерем в городских предместьях.

Спустя час после того, как они заняли ворота, к ним подошло подкрепление в виде двух десятков стрелков. Возглавлявший их десятник сообщил, что все габарии во Внешнем городе уже захвачены и только в здании Приказа наместника столичного округа идёт бой.

Правда, пока они сюда добирались, то по дороге видели скопление вооружённых людей у ворот некоторых дворцов и богатых домов и, судя по расцветкам их одежды и знамёнам, это были отнюдь не сторонники И-Лунга.

Чтобы их не застали врасплох, Яньды приказал отрядить несколько дозоров для наблюдения за ближайшими улицами. В их число попали и Кендаг с Джучибером. Вместе с двумя стрелками они направились в сторону Верхней Кожевенной улицы. Проводником им служил один из приставов Тайной Стражи.

Джучибер, носивший звание помощника десятника, был назначен старшим дозора. Но у него, естественно, не было никакого опыта городских боёв. Потому, он делал то, что говорил ему Кендаг.

Тайгет не собирался торчать на открытом перекрёстке посреди улицы.

– Не хватало ещё, чтобы нас подстрелили, из какой-нибудь подворотни,– проворчал он. Оба стрелка из ченжеров были полностью с ним согласны. Поэтому они расположились на первом ярусе углового дома, велев его обитателям убраться куда подальше. Стрелки засели у окон, наблюдая за улицей, а Кендаг с Джучибером расположились у двери.

Хозяином дома оказался ченжер средних лет, в чьих жилах текла немалая толика кулбусской крови. Хотя он и был шестипалым, но не брил голову наголо, а на его верхней губе росли длинные тонкие усы. Несмотря на то, что он занимал должность помощника судебного пристава, он старался держаться в стороне от всего происходящего, ибо в глубине души ему было совершенно наплевать, кто одержит вверх в борьбе за нефритовый престол, лишь бы новый государь – да царствует он тысячу лет! – снизил налоги.

Больше всего хозяин дома опасался поджога и грабежей, которые всегда сопутствуют беспорядкам и мятежам. Поэтому он, сначала страшно перепугался, когда к нему в дом ввалилось четверо вооружённых до зубов воинов в сопровождении пристава Тайной Стражи. Однако, узнав, что те не собираются предпринимать в отношении него и его имущества каких-либо враждебных действий, он сам поспешил выказать им своё расположение и гостеприимство.

Конечно, домовладелец делал это не без задней мысли. Присутствие в доме четверых имперских ратников могло отпугнуть местное ворье, а заодно и тех, кто мог бы воспользоваться охватившей город смутой и свести с ним счёты.

Вскоре в комнате, где разместились воины, появился юный раб-прислужник с двумя кувшинами вина и закусками. Заикаясь от страха, он передал, чтобы господа военные могли оставаться в доме столько – сколько потребуется. Хозяин распорядился предоставить им пищу и питьё.

– Ну и отлично! – весело сказал один из стрелков. Кендаг с Джучибером поели первыми, после чего сменили стрелков, чтобы те могли, как следует подкрепиться. Пристав Тайной Стражи, что привёл их сюда, отправился назад к воротам. Если через два часа, там не произойдёт ничего особенного, то он должен был привести им смену.

Тем временем, поднявшийся в Дацине переполох не остался незамеченным в расположении ополчения кливутов, прибывших в столицу на похороны владыки. Там долго не могли сообразить, что же такое происходит в городе. Тревогу забили лишь когда между палатками пронёсся окровавленный всадник с воплями об измене и начавшемся избиении сторонников юнгарха Учжуна.

Кливуты бросились к оружию. Не прошло и двух часов, как из их лагеря по направлению к городу двинулась колонна вооружённых всадников. Однако, пройдя предместье, голова колонны упёрлась в наглухо закрытые городские ворота. Несколько сотников и лунчиров, подъехав к ним, попытались выяснить, что случилось, и почему их не пускают в город.

Ментарх Яньды с площадки надвратной башни прокричал им в ответ, что столица из-за начавшихся в городе беспорядков находится на осадном положении. Ворота останутся закрытыми до тех пор, пока он не получит приказа от своего начальника. Он предложил кливутам соблюдать спокойствие и вернуться в свой лагерь. Возмущённые такой наглостью командиры ополчения пригрозили, что силой пробьются в город.

– Только попробуйте! – решительно заявил Яньды.– В таком случае у меня есть приказ поступать с вами, как с мятежниками и бунтовщиками. И, клянусь чёрным плащом Синьду, я так и сделаю!

Он махнул рукой, и до стоящих внизу донеслось щёлканье взводимых скоб самострелов. На ближайших башнях натужно заскрипели разворачиваемые камнемёты.

Кливуты в растерянности отступили. Штурмовать столичные укрепления с их стороны было бы чистейшим безумием, и им ничего другого не оставалось, как уйти не солоно хлебавши. Наиболее неукротимые из них попробовали было проникнуть в город через другие ворота, но повсюду их ждал одинаковый приём.

Часть кливутов, поняв, что к чему, спешно направилась обратно в свой лагерь. Забрав оттуда свои пожитки и слуг, они поспешили прочь от столицы в свои поместья, заранее догадываясь, чем всё это закончится.

Остальные ещё волновались. Так продолжалось до самого вечера и всю ночь. Но утром по их рядам прокатился слух, что пока они здесь топчутся, ратники имперской пехоты занимают ближайшие дорожные заставы. Страх оказаться отрезанными от своих имений заставил кливутов повернуть прочь от стен города. Те из них, что числились на службе, направились в расположение своих лагерей. Остальные разъехались по домам.

Глава 15

Большинство прибывших на похороны покойного государя вельмож и князей, собрались сегодня перед залом Совета Империи. Не подозревая о том, что твориться за стенами Алого дворца, они преспокойно ожидали, когда к ним выйдут первые лица государства и оба наследных юнгарха.

Внезапно высокие двери зала Совета с грохотом распахнулись, и к немалому недоумению собравшихся, перед ними, вместо обоих наследников престола, предстал правитель-ванарх Закатного удела.

Князь Чже Шен был одет в длинный, расшитый золотыми узорами, парчовый халат и зелёные сафьяновые сапоги. В нарушение всякого этикета халат был стянут широким боевым поясом, на котором висел прямой длинный меч, рукоять которого была украшена драгоценными алмазами. На голове красовалась круглая шапочка с высокими, загнутыми к верху полями. Чже Шен неторопливо обвёл глазами присутствующих.

– Что случилось? Что произошло? – над рядами собравшихся полетел недоумённый шёпоток. Четверо военачальников в полном боевом снаряжении, двинулись следом, стараясь держаться вплотную к Чже Шену. Они зорко оглядывали толпу вельмож.

– Сиятельнейшие князья и доблестнейшие из доблестнейших,– обратился к собравшимся Чже Шен.– Все вы знаете, что с уходом из жизни нашего достославного богоравного повелителя, нефритовый престол остался пустым. Но, дабы в сие тяжкое время Империя Феникса не осталась без управления, юнгарх Ченжера И-Лунг, как старший из всех наследников почившего ныне Лин Ту-Линга, объявляется временным правителем государства и охранителем нефритового престола владык Ченжера. И так будет до тех пор, пока боги и мудрый Совет Империи не укажут того, кто достоин занять это высокое место.

Поражённая его словами толпа вельмож, чиновников и придворных разом смолкла словно оглушённая. Не было слышно ни единого возгласа. Но в задних рядах, где стояла немногочисленная, по сравнению со столичной, удельная знать и военачальники, раздались одобрительные выкрики. Однако большинство присутствующих, с бледными, как мел лицами, растерянно молчало.

Среди прочих, в толпе находился командир отряда сидуганских лучников – тайчи Лиянь, который был ревностным приверженцем Братства богини Уранами и верным сторонником юнгарха Учжуна.

Сначала тайчи растерялся, как и все остальные, но, будучи человеком действия, тут же сообразил, что надо срочно предупредить Динху о случившемся. Он стал потихоньку протискиваться к одному из выходов наружу.

Выбравшись из толпы вельмож, Лиянь едва не столкнулся с Железными Ястребами Кунгера, спешившими занять выходы из зала. Он быстро отпрянул прочь с их пути. Бряцая оружием и доспехами, они прошли мимо Лияня, укрывшегося за одной из занавесей. Этот выход был перекрыт, и ему следовало поискать другой.

Он свернул в сторону внутренних покоев Алого дворца, благо тот был столь огромным, что человек мог легко затеряться среди его многочисленных переходов, залов и комнат. Зайдя в коридор, который, по его мнению, вёл к одному из боковых выходов, Лиянь попытался проскользнуть наружу, когда впереди опять послышался дробный топот воинских сандалий.

Это был один из отрядов, вызванных князем Чже Шеном, который прочёсывал Алый дворец в поисках жрецов Братства и сторонников юнгарха Учжуна. Застигнутый врасплох Лиянь, вжался в одну из многочисленных дверных ниш. Внезапно, дверь за ним поддалась, и он спиною вперёд ввалился внутрь небольшой комнаты.

Этот покой не много ни мало принадлежал самому сыну князя Чже Шена – Хэчи, прибывшему в Дацинь из Пограничья с важным донесением от оставленного ванархом Ялунэ его заместителя. Он был четвёртым, и незаконным, сыном князя Чже Шена, прижитым им от своей телохранительницы-тайгетки. Мать Хэчи Шена была на двенадцать лет старше его отца. Она долгое время не только защищала его от возможных покушений, но и верно служила ему в качестве наложницы во время продолжительных боевых походов и войн.

Хэчи Шен родился в палатке воинского стана. Первой его игрушкой был кинжал матери. Няньками маленького Хэчи были обозные шлюхи и увечные ветераны. В отличие от своих старших братьев по отцу, росших в условиях княжеского поместья, он всю свою сознательную жизнь провёл в воинских палатках и шатрах.

Если братья Хэчи Шена учились не только владению оружием, но и постигали различные науки под руководством наставников в Саду Высшей Мудрости, то он к семнадцати годам еле-еле выучился читать и писать. Однако, несмотря на некоторые пробелы в образовании, молодой человек обладал острым умом, крепкой памятью и трезвым суждением. Его отличали ловкость, невероятная выносливость и стойкость к лишениям. Он мог сутками спать под открытым небом, даже в холод и дождь. Легко переносил голод и жажду.

Несмотря на важность исполняемого поручения, Хэчи Шен вот уже четвёртый день как пребывал в невольном затворничестве, терпеливо дожидаясь приёма в Совете Империи. Не будучи посвящён в события, что нынче разворачивались в Дацине, молодой военачальник никак не мог понять, почему никто не хочет его выслушать.

Единственным, кто обратил на него внимание, был старший писец Великого шенсера, ведающий приёмом гонцов и донесений. Он приказал дворцовому распорядителю выделить Хэчи Шену комнату в одном из крыльев Алого дворца, где тайчи должен был дожидаться, когда его вызовут в государственный Совет Империи. С тех пор, как он приехал, то почти безвылазно сидел в отведённых ему покоях.

Привыкший к шуму казарм и деловой суете лагерей, Хэчи Шен не знал, чем заняться. Делать ему было решительно нечего, и потому он занялся изучением летописей и записок древних полководцев, времён покорения ченжерами царств Фалао и Сидугана, которые обнаружились на одной из полок.

Как и большинство малообразованных людей Хэчи Шен был искренне убеждён, что грамота – это трудное, требующее особенной сосредоточенности занятие. Сейчас он, водя пальцем по строчкам и шевеля губами, пытался прочесть один из текстов.

Звук открываемой двери отвлёк Хэчи Шена от разбора древней летописи. Его глаза ещё не успели увидеть, кто вторгается к нему в жилище, как рука уже вытаскивала длинный кинжал, что были в ходу у многих ветеранов Пограничья.

Лиянь спиной вперёд ввалился в комнату, и тут же захлопнул за собой дверь и задвинул дверной засов. Только после этого он смог обернуться, чтобы рассмотреть – куда же это он попал.

Хэчи Шен с любопытством рассматривал своего неожиданного посетителя. На том был просторный, синий халат, расшитый серебряными нитями. Хэчи Шену хватило беглого взгляда, чтобы определить, что перед ним один из придворных и, судя по всему, из благородных.

Единственное, что приводило его в смущение, так это золотая бляха тайчи личной охраны богоравного владыки висевшая на груди незнакомца. Потому-то он только прищурил глаза, решив немного повременить, прежде чем что-либо сделать с непрошенным гостем.

– Прошу прощения за столь неожиданное вторжение,– проговорил незнакомец,– но ваша дверь была открыта… А я, а мне…

– А вам надо было укрыться от недругов,– с усмешкой, докончил за него Хэчи Шен. Несмотря на то, что большую часть своей жизни он провёл вдали от двора, Хэчи Шен кое-что постиг из столичных нравов. Он уже догадался, что его гость скрывался от преследования.

– Да. Точно,– поперхнулся тот.– Тайчи сидуганских стрелков – Лиянь,– с вежливым поклоном представился незнакомец.

– Тайчи третьего сабрака Седьмого габара имперской пехоты – Хэчи Шен,– назвался в ответ Хэчи Шен, и в его глазах мелькнула и тут же погасла весёлая искра.

Услышав имя хозяина комнаты, в которую он попал, Лиянь невольно вздрогнул от неожиданности и покрылся холодным потом. Это надо же – нарваться на одного из сыновей самого князя Чже Шена! Лиянь никогда не видел его, но был наслышан о его подвигах в Пограничье.

Его первой мыслью было: что тут делает Хэчи Шен? Несомненно, что тот прибыл, дабы помочь своему отцу в дворцовом перевороте. Но тогда, почему он здесь, а не с остальными? Все эти мысли бурным вихрем пронеслись в голове у Лияня.

– Похоже, что мы с вами в одинаковом звании и положении,– пересиливая свой страх, улыбнулся Лиянь своему новому знакомому.

Хэчи Шен был готов улыбнуться в ответ, но в глубине души он чувствовал, что улыбка Лияня была наигранной, ибо у того улыбались только губы. Глаза Лияня сохраняли неподвижно-настороженный взгляд. От Хэчи Шена не укрылось замешательство его незваного гостя, когда он назвал ему своё имя.

– Я ещё раз прошу у вас прощения за невольное вторжение,– повторил Лиянь, обращаясь к Хэчи Шену.– Судя по всему, вы человек благородный и вам можно доверять…

Тот лишь слегка поклонился в ответ.

– Видите ли, я имел неосторожность навлечь на себя гнев одного из высоких вельмож. Мы поссорились с ним из-за благосклонности одной знатной женщины. Конечно, это не повод, но она предпочла меня ему, и теперь его наёмники гонятся за мной, чтобы отомстить за уязвленное самолюбие своего хозяина…

– Понятно. Я сам иногда бывал в таких переделках.

На этот раз Хэчи Шен искренне улыбнулся, вспомнив, как командующий Седьмым габаром старый сингарх[1] едва не застукал его со своей молодою женой. Тогда ему пришлось пробежать в полном вооружении расстояние почти в два лина по грязи под проливным дождём, чтобы потом доказать, что он-де в то время проверял дальние караулы и никак не мог находиться в доме своего начальника.

– Тогда помогите мне незаметно выбраться отсюда.

– Другого выхода из этих покоев, кроме двери нет. Остаётся только в окно,– указал Хэчи Шен.

Лиянь подошёл к окну и посмотрел вниз. Здесь было не так высоко, как он ожидал.

– Благодарю. Я ваш должник и не забуду этой услуги,– сказал он на прощанье, взобравшись на широкий подоконник, потом махнул рукой и спрыгнул вниз.

Лишь оказавшись снаружи здания Лиянь смог вздохнуть полной грудью. Подумать только – он нарвался на отпрыска самого Чже Шена и ушёл от него! Судя по всему, этот тупоумный пограничный вояка, кажется, не в курсе происходящих событий, либо он наивный дурак. Видно, сама Богиня хранит его.

– Благодарю тебя Великая Уранами,– истово прошептал он, обращая взгляд к небесам.

Однако сейчас было не время предаваться молитвам, и Лиянь поспешно направился в сторону дворцовых садов. Где-то там должен был находиться Динху. Завернув за ближайший угол, он тут же отпрянул назад. То, что увидел Лиянь в небольшом дворике, потрясло его до глубины души.

По всему двору ручьём текла кровь. Воины по одному вытаскивали из дворца сановников, вельмож и ещё каких-то людей и тут же рубили им головы. Тело очередной жертвы ещё содрогалось в судорогах, как они принимались за следующего, обречённого на смерть.

Охваченный ужасом от увиденного Лиянь не помнил, как выбрался оттуда и добрался до сада, в одной из беседок которого находились верховный жрец Братства Богини и столичный градоначальник – князь Жугань.

Весть о том, что князь Чже Шен совершил переворот, а ратники сабраков полевых войск и Железные Ястребы Кунгера разоружили внешнюю стражу Алого дворца, перекрыв все выходы, ошеломила Динху. Но в отличие от Жуганя, который рухнул в обморок, при известии о вооружённом мятеже и кровавой расправе, верховный жрец Братства Богини быстро взял себя в руки.

Сохраняя видимое спокойствие, Динху грубо рванул упавшего градоначальника за ворот расшитого золотом халата:

– Вставай же! Тьфу! Очнись, чтоб тебя взяли все духи преисподней, ещё не всё кончено. Надо бежать пока Чже не прислал своих псов за нашими жизнями.

Князь, безвольно мотая головой, тяжело поднялся.

– Поспешим,– произнёс Динху тоном приказа и добавил специально для Жуганя,– пока нам не отсекли головы или ещё кое-что…

Но, к немалому удивлению его спутников, вместо того чтобы поспешить подальше отсюда, жрец прямиком направился к одному из крыльев Алого дворца.

– Держитесь как можно ближе ко мне,– бросил Динху своим спутникам. Уже на ходу он сотворил заклинание «рассеянного взгляда», не позволяющее встречным сосредотачивать своё внимание на нём и его спутниках. Сейчас Динху было не до сохранения накопленной им духовной силы или соблюдений правил чародейства. Следовало торопиться, ибо здесь запрещалось использовать потусторонние силы кому бы то ни было. Посвящённые Феникса строго следили за этим и могли легко рассеять его заклинание.

Быстро перебирая ногами и размахивая руками, Динху стремительно шёл по дворцу уверенным шагом. Оба его спутника едва поспевали за ним. Перед глазами Жуганя и Лияня мелькали залы, переходы лестницы, тёмные тупики, застывшие на своих постах воины в доспехах, которые словно не замечали проходящего мимо Динху и двух его спутников.

Возле Алого дворца и прилегающих к нему зданий сегодня было особенно многолюдно. К тысячам слуг, прислужников и рабов добавилось множество постороннего народу. Чиновники, охранники из свиты вельмож, князей Ченжера и судей. Сановники Империи Феникса спасались вблизи привычных для них зданиях Приказов и Верховного Суда, одни из страха перед заговорщиками, другие чтобы – да не допустят этого боги! – не быть впоследствии обвинёнными в сочувствии к проигравшей стороне.

Едва они миновали посты Железных Ястребов, как заклинание потеряло свою силу. Но Динху не растерялся. Ругаясь и проклиная, он расталкивал всех, кто оказывался у него на пути. Выхватив у одного из сановников большой сложенный веер, он размахивал им словно дубинкой, раздавая удары направо и налево. Влетев в, казалось бы, пустой тупик, которым оканчивался один из дворцовых переходов, жрец начал стучать в дверь, едва различимую на фоне фресок, украшавших стену. Потайная дверь открылась на условный стук, и Динху обернувшись к своим спутникам, пояснил:

– Это проход в жреческую залу дворцового святилища Уранами. Там отдыхают после богослужений.

Втолкнув Жуганя и Лияня в полутёмное помещение, он помчался по ступенькам уходящей вниз лестницы. Растерянные спутники покорно последовали за ним.

Спустившись вниз, они оказались в небольшой комнате, со стоящим посреди неё столиком и двумя ложами устланными яркими покрывалами. Тут же находились трое храмовых прислужников.

– Приготовьте дорожную одежду и лошадей,– приказал им Динху.– Клянусь величайшей из богинь – моей небесной покровительницей Уранами, что я всё равно сломаю хребет всем тем, кто поднял руку на избранное Братство Богини. И тем, кто предаст нас.

– Ты ещё надеешься спастись? – севшим от волнения голосом спросил Жугань опускаясь на ложе.

– Не бойтесь. Главное – это выбраться за стены Внутреннего города. К цитадели Быка сейчас не пробиться. А Учжун наверняка сейчас веселится с друзьями в одном из загородных дворцов. Нам надо поспешить, пока ищейки Сюманга не взяли след…

Динху подошел ко входу, занавешенному ковром. Он махнул рукой, приглашая спутников следовать за ним. Дверь, которая открывалась в стене, имела вид облицовочной плиты из тайгетского мрамора. Миновав её, трое беглецов очутились в узком проходе.

Пройдя по нему добрую сотню шагов, они оказались у потайного выхода из Алого дворца. Здесь их уже ожидал послушник с тремя осёдланными лошадьми. Поперёк сёдел лежали дорожные плащи жрецов Братства Богини. Послушник передал поводья коней Динху и его спутникам, а сам направился обратно в темноту потайного хода.

Им повезло. Железные Ястребы и сторонники И-Лунга ещё не успели занять Полуденные Врата, ведущие к Летнему дворцу, а городские стражники не обратили никакого внимания на трёх жрецов Братства Богини, едущих по своим делам. Однако двое соглядатаев из Тайной Стражи с удивлением опознали в одном из жрецов самого ванарха столицы. Один из них направился следом, чтобы посмотреть в какую сторону направится подозрительная троица, а второй со всех ног припустил к своему начальнику доложить о необычайном открытии.

Тем временем, пока происходили все эти события, младший наследник престола пребывал в одном из загородных дворцов, принадлежащем гиньскому князю Аньло, хотя все считали, что он находится в собственных покоях Алого дворца.

Дело в том, что юнгарх Учжун решил отдохнуть от всех столь утомительных церемоний, связанных с похоронами отца, а здесь можно было, без лишних глаз, вволю попировать и расслабиться. Вместе с ним тут находились несколько его друзей и вельмож, которых И-Лунг числил среди своих врагов. Динху и его спутники появились во дворце неожиданно для собравшихся здесь.

– Всё гуляете? – входя в гостевую залу, презрительно бросил верховный жрец Братства Богини.

При звуке его голоса Учжун, отпрянул от распластанной на низком ложе танцовщицы, чьи широко разведённые ноги белели на фоне ярких тёмно-красных шелков, которыми была задрапирована зала. Его всегдашний собутыльник – князь Йоли, известный на всю столицу стихотворец, от неожиданности расплескал свою чашу и теперь оттирал с халата рдяные капли вина.

– Высокопреподобный Динху? – хрипло вопросил он, удивлённо глядя на жреца Братства Богини.

– Да, это я. Благородный и сиятельный юнгарх Учжун! И вы сиятельные князья,– издевательски обратился к ним Динху.– Хочу вам сказать, что пока вы здесь пьянствуете и лобзаетесь с девками, «доблестный» И-Лунг и его прихлебатели захватили Алый дворец и остальной город.

Если бы в этот момент произошло землетрясение или разверзся ад, то это бы гораздо меньше изумило и устрашило присутствующих.

– Ка-а-к?! – испуганно заикаясь воскликнул князь Лянсяо.

– Да вот так! – яростно крикнул в ответ Динху. Он прошёл и уселся на одно из лож. Под его пылающим взором участники пира стали неловко приводить себя в порядок. Наложниц и рабынь тут же выгнали из залы.

– Тогда что мы сидим?! Надо спешить в Алый дворец! – вскричал князь Йоли. Он зашарил рукой по бедру, где обычно висел меч.

– Давайте, спешите! Там уже рубят головы нашим людям,– произнёс тайчи Лиянь, беря дрожащей рукой одну из чаш с вином. Его ещё трясло при воспоминании о нечаянно увиденной им расправе.

В залу вбежал дворцовый распорядитель, родом из гиньцев.

– Простите, мой государь! – взволновано воскликнул он, обращаясь к юнгарху Учжуну,– но там, у ворот какие-то люди в одеждах жрецов Уранами. Они все растерзаны и в крови. Они говорят, что им нужен их главный жрец…

– Давай их сюда,– оборвал его Динху, поднимаясь на ноги.

Несколько жрецов Братства, сумевших вырваться из города, принесли весть о том, что башня Быка окружена ратниками имперских войск, которые сумели захватить внутренний двор крепости. Судьба третьего сына Лин Ту-Линга – Каджи, была неизвестна. Его покои были окружены Железными Ястребами, но, судя по всему, он всё ещё жив.

Надо было что-то срочно решать, ибо дальнейшее промедление становилось опасным. Люди Чже Шена постепенно занимают город квартал за кварталом и скоро доберутся до предместий. Пребывание в Дацине грозило превратиться в смертельную ловушку для тех сторонников Учжуна, кто не успеет покинуть столицу империи. Потому-то Динху распорядился готовиться к отъезду.

Пока остальные в спешке собирались в путь, Динху уединился с одним из жрецов Братства.

– Вот что. Постарайся пробраться в башню Быка, где ещё держатся наши братья. Думаю, что тебе это удастся, ибо Чже Шен и его прихлебатели вряд ли сумеют обнаружить все тайные ходы. Им сейчас не до этого. В башне Быка разыщешь брата Мозерса и отдашь ему это.

В ладони Динху блеснул массивный бронзовый оберег в форме восьмиконечной звезды со стальной цепочкой. По его краям были вырезаны зубчики, а в самой середине оберега находилось шестиугольное отверстие.

– Он знает, что нужно делать,– докончил Динху и протянул оберег жрецу. Тот принял у него оберег и, надев цепочку себе на шею, спрятал за пазухой. Затем он отвесил поклон и удалился из комнаты. Динху же направился поторопить Учжуна с отъездом.

Через час из ворот загородного дворца, принадлежащего гиньскому князю, выехал отряд из сорока семи всадников. Резвые скакуны несли их по дороге прочь от Дациня. Младший наследник престола был спасён.

[1]Сингарх – звание командира габара имперской пехоты.

Глава 16

Переворот, осуществлённый князем Чже Шеном и его сторонниками в пользу И-Лунга, совершенно обескуражил не только придворных, но и всю Империю Феникса. Чже Шен объявил И-Лунга временным правителем Ченжера, пока не состоится его коронация. Наиболее решительно настроенные военачальники полагали, что И-Лунг будет сразу возведён в достоинство богоравного владыки Империи Феникса. Это было бы не трудно сделать, так как Алый дворец, все имперские Приказы и дворец Правосудия находились в руках заговорщиков.

Однако Чже Шен не торопился, ибо башня Быка и засевшие в храме Сонма Богов жрецы и послушники Братства Богини ещё держались, а князь не хотел продолжать кровопролитие, дабы никто не мог обвинить его и его сторонников в необузданной кровожадности и святотатстве.

Все эти события застигли врасплох не только князей, чиновников и судей империи, но даже самого Динху, считавшего себя непревзойдённым мастером придворных заговоров и хитросплетений.

Правда, заговорщики упустили его и несколько наиболее влиятельных противников И-Лунга, которым удалось сбежать из Дациня. Если бы они просто бежали, то дело, в конечном счете, не стоило бы скорлупы выеденного яйца. Гораздо хуже было то, что они увезли с собой младшего юнгарха Учжуна. Теперь следовало ожидать междоусобной войны.