Текст книги "Под "крылом" Феникса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Да. Признаться, я сам никогда не верил в подобную глупость, но в письме, которое я получил от Посвящённой Батокрис, упоминается и об этом. Впрочем, речь в основном идёт о другом. Жрицы-Посвящённые Феникса считают, что в руки наших врагов попали сведения о том, где можно достать в изобилии гамелит, и о некоем могущественнейшем оружии, которое они смогут обратить против Империи Феникса. Сии знания проистекают из легендарных скрижалей, которые, как говорят, находились в одном из храмов Ченжера и пропавших во времена мятежа Дайсана. Но насколько я знаю, после разгрома мятежников, святыни были возвращены в аланьский Храм Феникса и мне в высшей степени странно, что жрица-Посвящённая пишет о том, что они вновь утрачены. Ещё она пишет, что ей стало известно, что не только Кендаг, но и Братство Богини искали их по всем землям. Что вы обо всём этом думаете?

– Жрица-Посвящённая написала вам правду, сиятельный князь,– ответил Сюманг.– Я, так сказать по долгу службы, знаю об этом деле чуть больше, чем кто-либо другой.

Его голос упал почти до еле слышного шёпота.

– Вот как?

– Ну, да,– продолжил Сюманг.– Кроме самих жриц-Посвящённых мало кто знает, что в Храм Феникса были возвращены лишь копии скрижалей. Это было необходимо для успокоения умов подданных. Сами же подлинники бесследно исчезли. Тогда жрицы-Посвящённые обратились за помощью к покойному государю, да пребудет его душа в небесных чертогах Уранами. Он повелел отобрать десяток наилучших сыщиков Тайной Стражи для поисков пропавших святынь. Я говорю вам об этом потому, что я сам был одним из них. С нас взяли клятву под страхом смерти никому никогда не говорить об этом деле. Но теперь…

Теперь настала очередь Чже Шена призадуматься над словами начальника Тайной Стражи. То, что в аланьском Храме Феникса оказались не сами скрижали, а их подделки, он слышал впервые.

– Меня, как и жриц-Посвящённых Феникса, беспокоит мысль о том, что скрижали могут попасть не в те руки. А кто знает, не нанесёт ли это вред империи не меньший, чем бунт наёмников Дайсана?

Князь пристально посмотрел на Сюманга.

– Наш разговор ещё не закончен,– произнёс Чже Шен.– Завтра я буду занят. Поэтому послезавтра с утра вы должны будете подготовить все сведения и дать мне свой совет по этому делу.

– Слушаюсь, сиятельный князь,– склонил голову Сюманг. Поняв, что настала пора удалиться, он встал, откланялся и вышел из шатра.

Глава 4

Прошла седмица с тех пор, как Кендаг с Джучибером укрылись среди гор и лесов Анахуаня. До того они три дня и три ночи продирались сквозь поросшие густыми зарослями горные склоны и ущелья, пытаясь обойти Чжипань и заставы, расположенные на подступах к городу. И тут, когда они считали, что их трудный путь почти закончился, они едва не нарвались на ченжеров, когда попытались спуститься в долину.

Несмотря на наступление зимней распутицы, все дороги были забиты войсками и обозами, идущими в город и из города. Во все стороны куда-то скакали гонцы. Окрестности Чжипаня были похожи на разворошенный муравейник. Вокруг сновали конные разъезды, на один из которых едва не наткнулись беглецы. Чуткий коттер как всегда первым заметил опасность.

Кендаг посчитал, что после их побега, ченжеры начали большую облаву на них. Тогда они решили найти местечко поукромнее и переждать весь этот переполох. Так они оказались на лесной поляне, где выстроили себе временное пристанище в виде шалаша.

Шесть дней беглецы ожидали появления охотников за их головами, внимательно осматривая прилегающую местность, но так никто и не появился. Тогда Джучибер предложил Кендагу продолжить их путь в Тайгетар, ибо сидеть здесь было бессмысленно. К тому же и без того скудные запасы еды подходили к концу.

Через день они выступили в путь. Однако, не пройдя и двух лин, они наткнулись на израненного кулбуса. Это был земледелец, который не уплатил вовремя подати, и приговорённый к наказанию, теперь скрывался от возможной погони. Бедняга упал со скалы и сломал ногу. Он не ел почти двое суток. Кендаг наложил несчастному беглецу лубки, напоил его целебным настоем, а затем они поделились с ним остатками еды.

От него Кендаг с Джучибером узнали последние новости о битве при Абрене и разгроме Гиньского княжества. Ещё одним неприятным известием стало то, что воины И-Лунга и Тайные Стражи повсюду усиленно разыскивают двух наёмников, совершивших преступление против нефритового престола, нарушивших присягу и бежавших из-под знамени Феникса. За головы беглецов была назначена небывалая награда – три тысячи золотых ютеров.

Посоветовавшись с Джучибером, Кендаг решил помочь кулбусу, дав ему два десятка серебряных монет и несколько медяков, чтобы тот смог вернуться домой и заплатить подать. В благодарность кулбус рассказал всё, что знал о близлежащих заставах ченжеров.

Выслушав земледельца, Кендаг задумался. Им предстояло пройти через весь Закатный удел, прежде чем они пересекут границу империи. И не просто пройти, а скрываясь и обходя заставы и крепости ченжеров. Хорошо, что пока в их поиски не включились сторонники Учжуна, а то глядишь, ещё помирятся между собой, пытаясь уничтожить общего врага…

– Путь до границы не близок, и потому нам с тобой надо будет, как следует подготовиться,– сказал Джучиберу Кендаг.– Думаю, прежде всего, нам надо запастись едой и одеждой.

Добыть всё необходимое они могли только ограбив какую-нибудь кулбусскую деревню либо отобрать всё нужное у ченжеров. Кендаг выбрал последнее и Джучибер охотно согласился с ним. Если кулбусов он всё-таки презирал, то к большинству ченжеров он испытывал неодолимое отвращение, и потому предложение тайгета разжиться перед дальней дорогой за счёт шестипалых он встретил с искренним удовлетворением.

И тогда они решили устроить засаду. Как ни странно, Мизирт ли или Далха-Кот, которому молился Джучибер, словно в насмешку, подарили им в качестве жертвы именно того самого сборщика податей, который преследовал встреченного ими днём ранее кулбуса.

Чиновника сопровождал отряд из пяти стражников – двух щитоносцев, двух копейщиков и одного стрелка. Позади, запряжённой мулом двухколёсной повозки, на которой восседал чиновник, брели скованные цепью кулбусы. Семеро мужчин и четыре женщины. Это были «злостные» неплательщики, которых ждала рабская участь.

Тяжёлый камень, выпущенный Кендагом из самодельной пращи, размозжил стрелку лоб, и тот рухнул на землю, обливаясь собственной кровью. Ченжеры растерялись от неожиданности, когда на дорогу перед ними выскочили двое вооружённых людей.

Джучибер мгновенно ткнул палашом одного из щитоносцев прямо в лицо. Тем временем Кендаг увернувшись от мелькнувшего лезвия совни, пробил своим мечом доспех и вспорол живот копейщика. Тот повалился на землю, извиваясь в корчах и зажимая страшную рану ладонями.

– Если хотите жить – бросайте оружие! – грозно рявкнул тайгет.

Уцелевшие в схватке ченжеры послушно бросили свои совни и чимканы на землю. Стремительность нападения их совсем обескуражила.

– На обочину!

Оба, оставшиеся в живых воина беспрекословно исполнили приказание. Джучибер подобрал самострел стрелка и направил его на обоих ченжеров. Тем временем Кендаг ухватил чиновника за халат и могучим рывком вытащил его из повозки. От страха того не держали ноги, и он дряблым мешком осел на землю.

– Где ключи от цепи? – мотнул головой Кендаг на скованных кулбусов, сбившихся в кучку, и с испугом наблюдающих за происходящим. Тайгет перевёл свой взгляд на молодого писца, находящегося при чиновнике. Тот трясущимися руками достал ключи и протянул их Кендагу.

– Давай-ка, освободи их.

Писец стал переходить от одного кулбуса к другому, отмыкая железные ошейники и браслеты на руках.

– Ну, много ли ты собрал денег для своего правителя? И сколько ты выжал для себя? – обратился к сборщику податей Кендаг.

– Я…э-э…

Чиновник бессвязно лопотал. Кендаг быстро обыскал его. Он забрал печать сборщика, заставил снять перстни, унизывающие пальцы чиновника. Затем, презрительно пнув его ногой в бок, поднялся на облучок повозки. Деньги были уложены в несколько кожаных мешочков, горловины которых были стянуты шнурками с сургучными ярлыками. Тут же находился небольшой сундучок, где хранились податные ведомости.

Как только последний кулбус был освобождён от цепи, Кендаг велел им убираться обратно в свою деревню. Но перед этим он заставил писца порвать на глазах кулбусов все податные ведомости в мелкие клочки. Кендагу не хотелось убивать воинов и писца, но искра недоумения, блеснувшая в глазах Джучибера, заставила его задуматься. Коттер наверняка не поймёт его милосердного поступка.

– Эй, вы трое,– обратился он к ченжерам,– а ну-ка, возьмите верёвку и перекиньте её вон через тот сук.– Кендаг указал на раскидистое дерево, росшее возле дороги.

Ченжеры нехотя повиновались. Лица обоих ратников были мрачны, а юный писец, помогавший им, судорожно сглатывал комки, то и дело, застревавшие у него в горле. Нижние ветви старого платана располагались довольно высоко над землёй, и ченжеры смогли перекинуть через него верёвку только с четвёртой попытки. Джучибер с любопытством наблюдал за происходящим, заодно зорко поглядывая по сторонам.

– Так,– удовлетворённо кивнул Кендаг.– А теперь пусть один из вас закрепит её вокруг ствола, а другой сделает петлю.

Сам тайгет достал из повозки небольшой походный столик, скорее похожий на маленькую скамейку, с ножками высотой в локоть взрослого мужчины.

– Давайте-ка сюда этого негодяя,– Кендаг кивнул головой на сборщика податей.– Клянусь милосердием Мизирта, если вы хотите жить, то сами повесите его. Выбирайте – или он или вы!

Чиновник завизжал, когда воины схватили его за руки, заломили их за спину и потащили к свисавшей петле. Он отчаянно брыкался, но его водрузили на столик.

– Помоги же,– обратился один из них к писцу.

Молодой человек трясущимися руками, с трудом надел петлю на шею своего начальника. Оба воина резко отпустили чиновника, одновременно выдернув из-под него столик. Визг сборщика резко оборвался, перерастя в краткий хрип. Носки его сапог некоторое время скребли по земле, а сам извивался, нелепо взмахивая руками. Вскоре тело сборщика безжизненно обвисло, а со штанов закапала моча.

– А теперь убирайтесь,– приказал Кендаг ченжерам.

Ему не пришлось повторять дважды. Юный писец и оба ратника чуть ли не бегом устремились прочь по дороге в сторону Чжипаня.

Тайгет понимал, что их вылазка не останется безнаказанной, поэтому после нападения на сборщика налогов, они целых четыре дня провели в своём убежище. За это время Кендаг обучал Джучибера не только премудростям боя без оружия, но и научил правильно читать и писать тайгетские руниры.

Ещё ему пришлось учить коттера обращаться с ченжерским двойным самострелом. Джучибер и раньше видел это грозное оружие у ченжеров, но теперь он мог ознакомиться с ним ближе.

Ложе самострела было изготовлено из дерева, покрытого лаком. Его длина составляла чуть меньше трёх локтей. Каждая из двух дуг состояла из склеенных полос бамбука и дерева, которые были усилены бычьими сухожилиями и также были покрыты лаком.

Наконечники болтов отличались от наконечников стрел более длинными черешками, составлявшими не менее трети длины всего древка, а сам болт по сравнению со стрелами луков был более толстым. Древки болтов изготовляли из дуба или акации-квара, обмотанного шелковыми нитками и покрытого лаком.

Тайгет показал Джучиберу как надо правильно заряжать самострел. Уперев одну ногу в самострельную петлю, прикреплённую к ложу, он по очереди натянул обе тетивы, закрепив их за крючок спусковой скобы. После этого оставалось лишь вложить болты в желобки, и самострел был готов к стрельбе.

Хотя это оружие и было мощнее большинства известных Джучиберу луков, но ему не понравилось, что на перезарядку требовалось много времени. К тому же для всадника оно было неудобно.

– И всё-таки лук надёжней,– заявил он Кендагу.

Лишь изредка, прерывая занятия, они поочерёдно взбирались на вершину какой-нибудь скалы или на высокое дерево, дабы посмотреть сверху на рыскавшие по долине и предгорьям разъезды ченжеров.

Впрочем, к немалому удивлению Кендага и Джучибера, те вскоре куда-то исчезли. Тайгет долго ломал голову над тем, по какой причине ченжеры прекратили их поиски. Джучибер высказал мысль, что они попросту устроили несколько засад, в ожидании, когда беглецы высунутся из своего убежища на равнину. Это было похоже на правду.

Их выручил кулбус, которого они спасли, вернее его брат, ранее бывший бортником и собиравший в горах мёд земляных пчёл. Он знал здесь каждую тропку и потому без труда нашёл укрытие, где прятались коттер с тайгетом. Правда, для него это едва не окончилось очень плачевно, ибо Джучибер чуть не убил его, приняв за лазутчика ченжеров. Играть в кошки-мышки с коттером было крайне неразумно.

Кулбус, громко стуча зубами от страха, рассказал, что к ним его послал брат. Он должен был передать спасителям благодарность от него лично и от тех семей, чьих родичей они освободили от рабства.

Благодарность выражалась в трёх доверху набитых мешках с хлебами, сушёной рыбой, копчёной свининой и флягой рисовой водки. Один мешок он принёс с собой, а остальные оставил неподалёку в укромном месте. Если они хотят, то он отведёт их туда.

Когда кулбус закончил говорить, Джучибер прямо заявил тайгету, что не верит рассказу о спрятанных неизвестно где мешках с провизией. Кендаг тоже засомневался, но кулбус дрожа и чуть не плача от страха, клялся всеми богами, что говорит истинную правду. И тогда они всё же решились пойти с ним.

Кулбус не обманул. В месте, куда он их привёл, действительно лежали мешки с едой. После того, как Джучибер тщательно осмотрел прилегающую округу на наличие возможной засады, они забрали провизию. Кулбус помог им перетащить мешки, после чего отправился домой.

На прощание Кендаг дал ему золотой ютер, и сказал, чтобы он больше не приходил к ним в горы, так как его могут выследить ченжеры. Если им что понадобится, то они сами придут к ним в деревню, а брат пусть не волнуется – они щедро заплатят за помощь. Ещё Кендаг попросил кулбуса, чтобы тот разузнал, где сейчас разъезды ченжеров и куда они подевались.

Глава 5

Один из пяти всемогущих «Владык Падающей Звезды», достопочтенный Песах стоял на краю одной из невысоких вершин гор Анахуаня, откуда открывался вид на долину, в которой располагался город Чжипань.

В землях, подвластных Империи Феникса у него и его братьев не было силы, какой они обладали в других странах Подлунного мира, и потому он был вынужден скрываться под разными личинами. Здесь в Ченжере его знали как богатого достопочтенного купца и одного из священнослужителей единосущей богодевы радхонов – Лур-Кохне. И никто не знал, что он является одним из самых могущественных людей на земле.

Песах был не просто богатым преуспевающим купцом. Его состояние было огромно, но мало кто знал об истинном его размере. Знающие люди поговаривали, что Песах здорово разбогател на запретной продаже пыльцы серого лотоса и работорговле, поставляя мальчиков и девочек в дома терпимости для утех знатных клиентов. Оба занятия были необычайно прибыльными, но если купля-продажа рабов была обычным делом, то вот торговля дьявольским зельем…

Найди пограничные приставы или кто другой у него хоть пылинку серого лотоса – и, несмотря на все свои достоинства, достопочтенный Песах в муках корчился бы на колу. Но пока всё шло хорошо, и имперские ютеры со звоном сыпались в сундуки Песаха, словно золотой дождь из кувшина изобилия. У него были повсюду свои проверенные и надёжные люди, с которыми радхон делился барышами за оказанные ему услуги.

Песах умел подобрать ключик к любому человеку, ну а уж в знании человеческих слабостей он мог бы потягаться с самими жрицам-Посвящёнными Феникса. Не зря же в харчевнях Фусиня и Чжипаня поговаривали, что оборотистый купец мог натопить сала даже из комаров. Вот и нынче приказчики и доверенные люди Песаха скупили почти две трети добычи, захваченной воинами И-Лунга в Гиньском княжестве.

Кроме того, с началом войны он, большей частью действуя через подставных лиц, умудрился получить подряды на поставку продовольствия и снаряжения у обеих враждующих сторон. Но, ни полководцы И-Лунга, ни военачальники Учжуна не знали об этом, да и не надо было им этого знать.

Сейчас он стоял, опираясь на свой пастырский посох и не без самодовольства разглядывая раскинувшийся перед ним посреди долины Чжипань. Его караван с запрещёнными к продаже в Ченжере товарами, прибывший кружным путём из Тайгетара, благополучно миновал границы империи и земли Закатного удела и сейчас входил в ворота города, где сейчас разместился, бежавший из столицы юнгарх Учжун и его сторонники.

– Неплохо, неплохо,– пробормотал купец себе под нос.– Очень даже неплохо. Даже опасность оказалась не такой уж большой.

Несколько месяцев назад, ещё до начала всей этой нелепой междоусобной войны, его навестил один из радхонских старшин, проживающих в столице Ченжера. К удивлению Песаха, тот прибыл не один, а в сопровождении жреца из Братства Богини – преподобного брата Мозерса.

Это сначала вызвало у него опасения и тревогу, но после переговоров дело прояснилось. Оказалось, жрецы Братства решили с помощью пыльцы серого лотоса, дарующей грёзы наслаждения, привлечь больше верующих, временно приоткрывая им врата в райские чертоги, где царит их богиня!

Песах поразился изощрённому коварству ченжерских жрецов. Несомненно, эта их задумка с пыльцой лотоса заслуживала внимания. К тому же она сулила немалые барыши. Если так, то почему бы и не помочь им? Правда, последствия употребления пыльцы дьявольского цветка, были губительны для тех, кто составлял их паству. Но жрецов это не смущало – за всё надо платить. Теперь же дело оставалось за малым – доставить в империю товар в нужном количестве.

Они условились, что ретивые последователи Уранами оставят в покое соплеменников Песаха. Сами жрецы через своих сторонников будут ходатайствовать за них перед нефритовым престолом, дабы им позволили становиться собственниками земельных угодий в империи. Это было нужно для того, чтобы радхоны могли селиться не только в отведённых для них городских кварталах, где в основном жили кулбусы и полукровки, но и во Внутреннем городе самой столицы, а также в других городах Империи Феникса.

В обмен на это жрецы смогут удоволить страждущих неземного блаженства с помощью зелья, которое им придётся покупать у него. Песах осознал, что новое дело приносило ему не только доход, но и открывало возможности к обладанию определённым влиянием в этих, неподвластных «Владыкам Падающей Звезды» землям.

Кажется, ченжерские жрецы проглядели такой поворот событий. Эти самодовольные тупицы, вкусив власти, от неё уже не откажутся и будут сидеть у него на крючке.

Теперь дела у радхонского купца шли в гору, лишь одно обстоятельство сейчас беспокоило Песаха, портя ему настроение. Несколько дней назад недалеко от тайного склада, где хранился «особый товар», один из его приказчиков заметил подозрительных людей. Они не были похожи на обыкновенных лиходеев, но может быть это беглые рабы с рудников? Хотя вряд ли. Самым распространённым наказанием в Ченжере была смерть, а из рудничных подземелий редко кому удавалось сбежать. На ищеек Тайной Стражи они тоже не походили.

Узнав о появлении непонятных незнакомцев, Песах почувствовал нечто вроде раздражения – он не очень-то любил, когда кто-то начинал путаться у него под ногами. Их присутствие было нежелательным, ибо из-за такового могло рухнуть всё дело.

Закончив любоваться окружающими его красотами местных гор, радхон направился к схрону, где лежало, запакованное в небольшие тюки зелье из пыльцы серого лотоса. Осмотрев прилегающую к тайнику местность, Песах немного успокоился. Он не обнаружил явно видимых следов присутствия посторонних.

Здесь, у подножия горных отрогов Анахуаня, стояла тишина. Лёгкий ветерок шевелил сухую пожелтевшую листву деревьев, да иногда в близлежащих зарослях раздавался посвист синиц. Вокруг всё было спокойно, и радхон принялся перетаскивать тюки из схрона в оставленную им неподалёку повозку. Загрузив нужное количество товара, он вернулся и тщательно прикрыл тайник ветками и павшей листвой. После этого он отправился в город.

Через день, вернувшись к своему складу за очередной частью товара, предназначенного для жрецов Братства Богини, на этот раз неподалёку от схрона он обнаружил следы, оставленные здесь неизвестными людьми.

Песах встревожился не на шутку. Он бросился проверить спрятанный товар. Всё было в порядке, но радхон не находил себе места. Песах решил как можно быстрее загрузиться и покинуть это место. Поминутно оглядываясь вокруг, он потихоньку принялся перетаскивать тюки в повозку.

Внезапно раздавшийся громкий треск сухой ветки заставил его остановиться и оглядеться по сторонам. Заметив среди росших на горном склоне деревьев чьи-то промелькнувшие тени, Песах быстро спрятался среди густых зарослей можжевельника. Осторожно отодвинув ветви кустарника, он прищурился и увидел, как на прогалине из-за деревьев появились три человека. Таинственные незнакомцы поднимались по тропе в горы в десяти шагах от того места, где затаился радхон, и ему удалось разглядеть их как следует.

Все трое несли на плечах большие туго набитые мешки. Один из них, несомненно, был тайгетом, из наёмников, а вот второй был куда более примечателен. Судя по всему, он был из какого-то неизвестного Песаху племени. За спиной у него висел двойной самострел, а на левом боку длинный палаш, конец ножен которого был высоко задран.

Потому, как у него было закреплено оружие, и по его походке, этот человек чем-то напомнил ему степняка. Песаху не раз доводилось видеть, как они носят свои сабли, чтобы единым движением можно было выхватить клинок ножен, одновременно нанося противнику рубящий удар. И ещё, у того были необычные странного жёлтого цвета глаза.

В третьем радхон опознал одного из местных земледельцев-кулбусов. Несмотря на свою худобу и щуплое телосложение, кулбус, как и двое его спутников, сгибался под тяжестью большого мешка. Намётанный глаз купца позволил Песаху определить по тому, как он держал свой мешок, что тот был опытным носильщиком или наёмным грузчиком.

Все трое прошли мимо, не заметив притаившегося Песаха, и скрылись в зарослях на другой стороне прогалины. Обуреваемый любопытством радхон решил проследить за ними. Он медленно крался следом за таинственными незнакомцами.

Те остановились на небольшой лужайке. Носильщик-кулбус положил свой мешок на землю. Тайгет достал из широкого пояса золотую монету, блеск которой бросился в глаза радхону, и протянул её кулбусу. Тот поклонился, что-то негромко сказал, махнул рукой и скрылся среди деревьев на ведущей вниз с горы тропе.

– Вот даже как? Платят золотом,– удивлённо пробормотал про себя Песах.– Превеликие духи и святые бесы! Это кто же такие будут?

В голове у него промелькнула догадка, и губы Песаха сжались в тонкую, побелевшую линию. Судя по всему, эти люди хорошо разбирались в хитросплетении тайных троп, по которым в Ченжер доставляли запрещённые товары. Они были при деньгах и при оружии. Выходило, что эти двое имеют дело с не простыми обывателями, а значит, их наняли. Кто и для чего? Возможно, что в связи с начавшейся междоусобной войной кое-кто из местных заправил заартачился. Видимо этот кто-то, обладая тугой мошной, решил, что сможет избежать паутины, накинутой на здешних купцов и торговцев, предприимчивым радхоном.

При мысли о том Песах резко сжал свои сухие кулаки. Ладно, посмотрим, посмотрим, как у них получится. Конечно, Песаха давненько не видели в притонах окраин Чжипаня, где местные скупщики краденого и главари воровских шаек были обязаны повиноваться одному щелчку его пальцев, но это не значит, что можно вот так внаглую орудовать в его угодьях.

Тем временем, оба путника взвалив на плечи свой груз, и собрались, было идти дальше, но необычный спутник тайгета внезапно остановился и стал оглядываться. Чуть слабое колебание ветки кустарника, за которым скрывался Песах, привлекло внимание незнакомца. В руках у него словно из ниоткуда появился самострел. Желтоглазый вскинул его и выпустил болт прямо в скрывавшегося в зарослях Песаха.

Радхону необычайно повезло. Железный наконечник прошёл сквозь листву и рванул рукав плаща, больно резанув по коже. По плечу Песаха словно хлестнули обжигающим кнутом, так что тот скривился от боли и невольно схватился за руку. Однако он сдержал себя, не издав не звука. Стрелявший всмотрелся в кусты, прислушался и, наконец, двинулся дальше. Песах слышал, как тайгет что-то ему сказал недовольным голосом.

Радхон остался на месте, проводив взглядом удалившихся незнакомцев. Он решил не искушать судьбу, ибо эти двое были сильны и опасны, и запросто могли отправить его душу в объятия Лур-Кохне. Дальше идти за ними было бы непростительно глупо, и Песах остался стоять, держась за левое предплечье, на котором – он знал, вскоре вспухнет багровый рубец. Холодные капли пота стекали по лбу и вискам. Но ничего, ничего. Он успел увидеть достаточно. Сегодня же вечером он во всём разберётся, в том числе и каковы намерения этих двоих.

Песах умел поспешать медленно и никуда не торопиться, особенно когда на кону стояло его личное благополучие. По дороге в Чжипань, он спокойно обдумал сложившееся положение.

Неожиданно, на память Песаху пришло письмо, полученное им недавно от Сабариэля. Его давний друг, и соперник одновременно, писал ему о пророчестве, изречённом одним юродивым в Иезавелии – священной прародине всех радхонов.

В нём говорилось, что наступит день, когда с полуночи придёт неведомый народ и сокрушит незримую власть «Владык Падающей Звезды», а племя радхонов, понеся божью кару, исчезнет с лица земли. И будет тот народ отмечен неким знаком в виде дикой кошки, ибо это самая свободолюбивая тварь во вселенной не потерпит над собой чьей-либо власти. Ну, а после этого, как водится, должен был наступить конец света.

Излагая пророчество, в конце письма Сабариэль присовокуплял к нему собственные размышления. По его мнению, весь этот бред не заслуживал никакого внимания, если бы в нём не упоминались «Владыки Падающей Звезды».

К сожалению, так и не удалось узнать, откуда нищий юрод узнал об их существовании. По приказу управляющего Иезавелией аледонского префекта его распяли как возмутителя общественного спокойствия.

Песах так и не понял, откуда у него взялась мысль о пророчестве. Впервые за много лет, его обуял суеверный страх. Прямо как тот, что ему удалось пережить во время восстания Дайсана, потрясшего Ченжер.

Он внутренне содрогнулся, вспомнив, как тайгетские наёмники во главе с неким Кендагом полностью уничтожили всех радхонов, живущих в Алане. Тогда погибла его сестра со своим мужем, а их юная дочь Соэль чудом осталась в живых. Да и ему самому довелось немало пережить в те страшные дни. При воспоминании об этом ладони радхона вспотели, а лоб покрыла холодная испарина.

На закате дня Песах вернулся в радхонский квартал, расположенный внутри крепостных стен Чжипаня. Проведя некоторое время на сходе местного собрания радхонов, он направился к себе домой.

Он не спал всю ночь, дожидаясь известий от одного из своих помощников, отправленного в городское предместье разузнать последние новости. Заодно тот должен был выяснить – не случалось ли чего необычного.

К утру Песах принял решение не откладывать дела в долгий ящик и «разобраться» с незнакомцами, осмелившихся расположиться возле его тайного склада. Но чем больше он думал об этом деле, тем меньше оно ему нравилось.

Городское ворьё или наёмные убийцы, привыкшие бить из-за угла, здесь не годились. Для того чтобы успешно действовать в горных лесах, нужны были опытные воины, да только сейчас они все призваны в армии И-Лунга и Учжуна. Не будь сейчас этой дурацкой войны, он легко смог бы нанять отставных ветеранов или пару-тройку кливутов с их челядью.

Тут Песах вспомнил, что один погонщик из принадлежащего ему каравана накануне рассказывал о том, что будто бы он видел здесь одного из столичных Тайных Стражей. Парень божился, что узнал некоего Ван-Ё, который был доверенным лицом самого князя Чже Шена. Тогда Песах не поверил караванщику, а сейчас подумал, что, возможно, это было правдой. Идёт междоусобная война, а, как известно, в ней все средства хороши. Наверняка Тайные Стражи прибыли сюда, не просто так. Что же, он не будет вмешиваться в их разборки, но готов сделать им некое предложение…

* * *

Один из верных людей, доложил Песаху, где скрываются Тайные Стражи И-Лунга, присланные для того, чтобы следить за мятежным братом и его сторонниками. Свидеться с ними оказалось не так-то просто, и уже наступила ночь, когда радхон отыскал-таки этого Ван-Ё в харчевне «Камышовый Кабан», расположенной на северо-западной окраине города.

Хозяин харчевни был родом из людоедов-синпо, вот почему у неё было такое необычное для здешних мест название. Обычно здесь собирались вольноотпущенники, гулящие девки и нищие обитатели городских окраин Чжипаня. Зачастую сюда хаживали воры и торговцы краденным. Несмотря ни на что, даже в эти тревожные времена харчевня была полна посетителей.

Зайдя в харчевню, Песах занял местечко в уединённом углу. Хозяину «Камышового Кабана» не понадобилось много времени, чтобы узнать, кто пожаловал в его скромное заведение. Вскоре, перед Песахом, на низком столике красовалась пара блюд с фруктами и жареным мясом и внушительный кувшин подогретого вина.

– Добрый вечер,– произнёс Песах при виде молодого человека, которого привёл к нему мальчишка-прислужник.– Я, признаться, уже беспокоился, что вы не придёте, а ведь у меня к вам есть разговор.

– Кто вы и что вам угодно? – благообразное лицо молодого человека выражало полное безразличие, хотя Песах чувствовал, что тот внутренне напряжён как струна.

– Я знал, что найду вас здесь,– Песах указал рукой на место напротив себя, приглашая молодого человека присесть. Тот, сохраняя невозмутимость, опустился на подушки, протянул руку к кувшину, стоявшему на столе, и налил себе вина. Его уверенное поведение понравилось Песаху.

– Меня зовут Песах,– продолжил радхон,– хотя я полагаю, что моё имя вряд ли что скажет вам, благородный господин. Я старшина местных радхонов и простой торговец. Когда-то я был подрядчиком при Приказе правителя Закатного удела. И вот, один из моих людей случайно узнал, что вы находитесь в нашем городе, благородный господин.

Рука Ван-Ё поползла к бедру, а его глаза смотрели на собеседника особым немигающим взглядом. Песах знал, что такой взгляд бывает у змеи, когда она готова броситься на добычу. Хотя среди посетителей были его люди, но не стоило доводить начатый разговор до крайностей, и потому он раскрыл левую ладонь и снизу надавил на её середину большим пальцем правой руки. Это был один из опознавательных знаков Тайных Стражей.